Электронная библиотека » Виктор Устинов » » онлайн чтение - страница 23


  • Текст добавлен: 22 апреля 2014, 16:36


Автор книги: Виктор Устинов


Жанр: Военное дело; спецслужбы, Публицистика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 23 (всего у книги 43 страниц)

Шрифт:
- 100% +

В сентябре 1943 года Красная Армия отбила у немцев Смоленск и в январе 1944 года Советские власти опубликовали результаты проведенного ими следствия по «Катынскому делу», в котором принимали участие академик Бурденко, митрополит Московский Николай, писатель Алексей Толстой, нарком просвещения Потемкин, с участием большой группы западных корреспондентов в сопровождении дочери посла США Гарримана. Комиссия предъявила неопровержимые доказательства того, что расстрел польских офицеров был совершен немецкой стороной в сентябре 1941 г., когда эти территории под Смоленском были уже ими оккупированы. Нигде в западной прессе никогда не оспаривалось это убийство немцами и вызывает оторопь от поступков собственных «демократических» дураков, вознамерившихся испачкать свое прошлое, настоящее и будущее.

Война шла уже два месяца и немецко-фашистские войска, воспитанные Гитлером на ненависти к другим народам, сметали на своем пути все, что мешало им на пути к победе. В первую очередь уничтожались военнопленные, в которых немцы видели своих будущих мстителей, не было у этих варваров, гуннов XX века, и жалости к мирному населению. Вот почему на борьбу с ненавистными врагами поднималась вся великая Россия.

Полной неожиданностью для немецкого командования явился переход 13 июля в наступление 21-й армии на левом крыле Западного фронта с задачей выхода в тыл 2-й танковой группы для разгрома ее резервов и нарушения коммуникаций снабжения. Армия на своем левом фланге продвинулась до 80 км, захватила плацдармы и переправы противника на реках Березина и Птичь, а в центре вернула захваченные немцами города Рогачев и Жлобин и развивала наступление на Бобруйск, а своим правым флангом во взаимодействии с 13-й армией задерживала противника на рославльском направлении. Наступление армии было остановлено лишь вводом в сражение против нее двух армейских корпусов немецко-фашистских войск.

На втором этапе Смоленского сражения, проходившего с 21 июля по 7 августа, Ставка ВГК предприняла попытку организовать контрнаступление на западном направлении в целях разгрома смоленской группировки врага. Созданные для этого армейские оперативные группы, в которые влились остатки 29-й, 30-й, 24-й и 28-й армий, нанесли одновременный концентрический удар из районов Белый, Ярцево и Рославль на Смоленск.

Кроме того, в полосе 21-й армии для действий по тылам могилевско-смоленской группировки противника, в рейд было отправлено три кавалерийских дивизии, действовавших дерзко и смело; в ночные и предутренние часы отряды кавалеристов громили штабы и зазевавшиеся колонны немцев, что вызвало у них дикий страх и навеяло воспоминания прошлых наполеоновских войн с участием казачьей конницы. В ходе сражения образовалось два очага борьбы: один в районе Смоленска и Ельни, другой – на реке Сож и в междуречье Днепра и Березины. В целях улучшения управления 24 июля из армий левого крыла Западного фронта и поступившей новой 3-й армии резерва был образован Центральный фронт. Казалось, какие могут быть переформирования и переподчинения войск, когда на всем советско-германском фронте шли ожесточенные сражения и бои, когда каждая минута стоили стольких жертв и потерь, а здесь Ставкой образуются новые фронты? Это могло проистекать только от присутствия силы и уверенности Ставки в управлении войсками, и что все ее распоряжения всеми военными инстанциями будут своевременно и точно исполнены. Удары оперативных групп хотя и не привели к разгрому смоленской группировки противника, но они заставили его отказаться от обходящих маневренных действий, сковали его силы на всех участках фронта и способствовали выходу из окружения 20-й и 16-й армий, помогли стабилизировать положение в полосе обороны 22-й армии Центрального фронта.

В самый разгар Смоленского сражения Ставка решила для усиления московского направления создать Резервный фронт, возглавить который было поручено генералу армии Г. Жукову. Неудачный исход начала войны отягчающе подействовал на руководителей наркомата обороны, не сумевших подготовить вооруженные силы к отражению нападения фашистской Германии на нашу страну, и многие генералы просились искупить свою вину на фронтах. Сталин не препятствовал их желаниям, ведь за плечами у них был большой опыт командирской и штабной работы, что всегда высоко ценится в войсках. Первым попросился возглавить Западный фронт нарком обороны маршал С. Тимошенко, потом это сделали ответственные работники Генерального штаба генералы Н.Ф. Ватутин, Г.К Маландин, АФ. Анисов и другие. В конце июля такое же желание изъявил и начальник Генерального штаба Г. Жуков, и Сталин немедленно утвердил его в этой должности, несмотря на недооценку Жуковым роли тыла в современной войне. Сталин смотрел на войну как на тяжелую работу миллионов людей, одетых в военную форму, обеспечивать которых всем необходимым была обязана вся страна, раз на нее выпало такое несчастье. В Русско-японскую и Первую мировую войну в царской России фронт и тыл жил разной жизнью: первый проливал кровь и нес жертвы, второй, основу которых составляла крупная и средняя буржуазия, веселился и наживался на поставках вооружений и продовольствия армии, что привело к поражению русской армии в обеих войнах и гибели той же буржуазии на обломках царской власти.

Первые же дни войны вскрыли полную непригодность существующих управлений Наркомата обороны руководить тылом вооруженных сил и обеспечивать боевые действия войск На этот недостаток работы тыловых органов было обращено внимание еще в Советско-финскую войну, но должных выводов в военном ведомстве сделано не было. В мирное время Красная Армия не имела тыла в современном его представлении. В Наркомате обороны вопросами тылового и технического обеспечения занимались все главные управления родов войск и специальных войск, за него косвенно отвечали отдельные заместители наркома обороны, взявшие на себя обязанности по обеспечению войск средствами вооружения и продовольствия. Такое же положение было в округах и армиях.[476]476
  A.M. Миренков. Военно-экономический фактор в Сталинградском сражении и Курской битве. М., 2005, с. 83.


[Закрыть]

30 июня 1941 года Главный интендант Красной Армии генерал-лейтенант Хрулев AB. докладывал начальнику Генерального штаба генералу армии Г. Жукову «Дело организации службы тыла действующей армии находится в исключительно тяжелом положении. Мы не имеем никаких данных по обеспечению продовольствием и интендантским имуществом фронтов… Подвоза также нет, так как Главное интендантское управление не имеет данных, куда и сколько нужно и можно завозить»[477]477
  Архив ГШ.Ф.Ю, оп. 295, д.001, л.241.


[Закрыть]
. С присущей ему прямотой Г. Жуков ответил Хрулеву: «Мы и сами не имеем никаких связей».[478]478
  Тыл вооруженных сил, № 9, 1991, с. 25.


[Закрыть]

О проблемах тылового и технического обеспечения действующей армии узнал и Сталин, как только он возглавил Ставку. В начале июня он дал указание группе офицеров из состава Генерального штаба и Главного интендантского управления под руководством AB. Хрулева изучить опыт управления тылом в период Русско-японской и Первой мировой войн, а также в армиях западноевропейских государств, и в сжатые сроки разработать новое положение о Главном управлении тыла Вооруженных сил, фронта и армий.

28 июля проекты документов лежали на столе у Сталина. Члены ГКО тогда собрались на станции метро «Кировская», так как в эту ночь немцы особенно ожесточенно бомбили Москву. Прочитав документы, Верховный Главнокомандующий молча протянул их начальнику Генерального штаба Г. Жукову. Тот быстро с ними ознакомился и заявил категорическим тоном: «Я не согласен. Авторы этих документов хотят, чтобы органы тыла подмяли под себя Генеральный штаб». Сталин вспылил: «Вы в этом ничего не понимаете. Никакой вы не начальник Генерального штаба, Вы просто кавалерист». При этом он взял документы обратно и тут же их подписал[479]479
  Военно-исторический журнал, № 6, 1961, с. 68—69.


[Закрыть]
. Это было не первое недовольство Верховного Главнокомандующего работой Г. Жукова, высказанное Сталиным в присутствии членов ГКО и генералов Генерального штаб. Штабная работа никак не подходила Жукову: он не успел ею овладеть до войны и сейчас он просто не охватывал всего размаха и глубины работы Генерального штаба и потому чувствовал себя не на месте. Сталин все чаще и больше стал общаться и работать с маршалом Шапошниковым и генералом Василевским, хорошо знавшими возможности промышленности по выпуску военной продукции и положение дел во внутренних округах, откуда постоянно черпались силы для действующей армии. Шел второй месяц войны и Г. Жуков не мог не видеть, что Сталин обладает превосходными познаниями в военной стратегии, которую он тесно увязывал с возможностями государства, и потому он чувствовал себя в Генштабе лишним. К тому же Жукова не покидало чувство вины за потерю управления войсками в первые дни войны, а понесенные жертвы были так велики, что они взывали к отмщению. Судьба войны решалась на фронтах, и свое призвание Г. Жуков видел на полях сражений с ненавистным врагом и ждал только удобного случая, чтобы попроситься в войска. Такая возможность появилась в конце июля, когда в Ставке было решено создать еще один фронт на направлении наступления немецко-фашистских войск к Москве – Резервный и Сталин с большим одобрением отнесся к его просьбе. Первые же донесения Г. Жукова о положении войск своего фронта в Ставку были настолько глубокими в оценке противника и действий своих войск, что не приходилось сомневаться в его таланте и стремлении диктовать противнику свою волю, которую он и сумел навязать ему в ходе наступательной операции под Ельней. Уже после войны, касаясь переустройства служб тыла в вооруженных силах страны на новой основе, он признался, что «до июня 1941 года он не представлял себе гигантские масштабы и необычайную сложность в работе тыла в современной войне; с этой проблемой ознакомился по-настоящему лишь в ее ходе».[480]480
  Тыл вооруженных сил, № 1, 1990, с. 36—37


[Закрыть]

Под непосредственным руководством Государственного Комитета Обороны, тыл вооруженных сил был в короткие сроки реорганизован, и уже осенью он стал могучим средством борьбы. Такой образцовой и централизованной организации военно-экономического обеспечения многомиллионных формирований войск еще не знала ни одна армия мира. В тот период организация тылового обеспечения войск рассматривалась как исключительно важная оперативная и государственная задача. При назначении первых начальников тыла фронтов, оклады и положение которых уравнивалось с командующим фронтом, народный комиссар обороны И.Сталин обстоятельно беседовал с ними в своем кабинете, и, напутствуя их, указывал: «Война требует железного порядка в снабжении войск Этот порядок должен наводиться твердой рукой начальников тыла фронтов и армий. Вам нужно быть диктатором в тыловой полосе своих фронтов, и это каждый должен хорошо усвоить».[481]481
  ЦАМО РФ. Ф.67, оп.12022, д.84, л. 80.


[Закрыть]

За годы войны тыл советских вооруженных сил сложился в мощный и эффективный военно-хозяйственный организм. Он принимал, перерабатывал, распределял, своевременно доставлял, ремонтировал и восстанавливал огромное количество всевозможных предметов военного назначения, обеспечивал их сохранность и эффективное использование войсками. Масштабы работы тыла непрерывно росли. Если среднесуточный расход боеприпасов и горючего в сражении на Волге принять за 100 процентов, то в сражении под Курском он составил соответственно 306 и 417 процентов, в Висло-Одерской операции – 498 и 534, в Берлинской – 876 и 715 процентов. Всего за годы войны войска израсходовали 427 млн. снарядом и мин, около 17 млрд. патронов, более 13 млн. тонн горючего, около 40 млн. тонн продовольствия и фуража, получили свыше 38 млн. шинелей, 73 млн. гимнастерок, 70 млн. шаровар и около 64 млн. пар кожаной обуви[482]482
  Военная мысль, № 3, 1974, с. 12.


[Закрыть]
. Тыл вооруженных сил был важным звеном в превращении экономических возможностей государства в военную мощь и достижения победы над сильным врагом.

С появлением Г. Жукова на западном направлении резко возросла боевая активность войск Резервного фронта, и противник это сразу почувствовал. Там не только не было успеха у немцев – они не успевали отбиваться ни днем, ни ночью от нестихающих атак бойцов его фронта, часто переходящих в решительное наступление по овладению главенствующими позициями в обороне врага. Разведывательные подразделения фронта стали работать на большую глубину и своевременно вскрыли намерения гитлеровского командования направить подвижные силы на юг, о чем Жуков немедленно сообщил в Ставку. Постоянно тревожа врага, Г. Жуков стал готовить наступательную операцию по овладению Ельней, которую он успешно осуществил в начале сентября.

В районе Ельни образовался выступ шириной около 30 км и глубиной 26 км, вклинившийся в линию обороны советских войск Ставка поддержала предложение Г. Жукова ликвидировать Ельнинский выступ, увязав его с действиями войск Западного фронта, чтобы одновременными контрударами двух фронтов нанести поражение германским войскам на Смоленском направлении. Организовав давление по всему фронту, и заставив врага ввести в бой оперативные резервы, Г. Жуков внезапно в ночь с 5 на 6 сентября нанес сильный удар войсками 24-й армии во главе с генералом К Ракутиным по войскам противника с направления, откуда враг не ожидал нападения, и, сломив их сопротивление, заставил их поспешно покидать Ельню. Спасаясь от полного разгрома и окружения, они вынуждены были оставить укрепленный плацдарм южнее Смоленска, с которого планировалось возобновить наступление на Москву. Преследуя бегущего врага, войска Резервного фронта нанесли поражение 6 пехотным и одной танковой дивизиям немцев и захватили 102 орудия. За успешные боевые действия 100-я, 107-я и 120-я стрелковые дивизии были удостоены звания гвардейских.[483]483
  Советская историческая энциклопедия, т. 5. М, 1964, с. 493.


[Закрыть]

Ельнинская наступательная операция была первым сражением, в котором немецко-фашистские войска потерпели поражение, и всему командному составу Красной Армии стало ясно, что хваленые непобедимые фашистские войска можно бить даже при равном соотношении сил, если в полной мере применять по отношению к ним элементы военного искусства, такие как активная разведка, скрытность и внезапность боевых действий. Здесь, у Ельни, засверкал талант Г. Жукова, как полководца, и Сталин поспешил направить его для защиты Ленинграда, у стен которого разворачивались тяжелые бои с неясным исходом.

Быстрое овладение Ленинградом должно было принести гитлеровцам господство на Балтике и непосредственную связь с союзником – маннергеймовской Финляндией и окончательно развязать руки для наступления на Москву. По мере приближения немецко-фашистских войск к Ленинграду, он стал приобретать облик воюющего города: из добровольцев создали 10 дивизий народного ополчения и 16 отдельных артиллерийских и пулеметных батальонов, вооруженных военной продукцией, изготовленной на заводах города. Обороной города руководил маршал К Ворошилов, но Сталин решил сменить его на более волевого и сильного военачальника, не боявшегося брать на себя ответственность и способного потребовать от войск решительных и смелых действий.

Отозвав Г. Жукова после успешно проведенной операции под Ельней, Сталин жестко и решительно сказал ему: «Ставка решила направить вас для удержания Ленинграда. Не все понимают, какая опасность подстерегает нас, если фашисты завладеют этим городом. Немцы в своих обозах везут царя и Гитлер, переименовав это город на немецкий лад, Санкт-Петербург, намеревается посадить там его на престол, чтобы попытаться разжечь у нас гражданскую войну, в которую они захотят вовлечь на западе все белогвардейское отребье, занявшее сейчас выжидательную позицию. Повторяю, Ленинград мы должны удержать – другого пути у нас просто нет». Чуть помолчав, Сталин продолжил: «Судьбу Балтийского флота решайте на месте. Во всех случаях он не должен достаться врагу. Черчилль обещал нам восполнить его потерю. Но этого постарайтесь избегнуть».

Готовясь к овладению городом – колыбелью Октябрьской революции – Гитлер и его окружение носились с идеей посадить на русский престол одного из наследников дома Романовых – великого князя Владимира Кирилловича, вращавшегося в кругу гитлеровской элиты, среди которых были сыновья и внуки последнего императора Вильгельма II и многих других знатных фамилий, чьи предки владели коронами и землями в кайзеровской Германии. Великий князь гневно осудил Советско-финскую войну и участвовал в сборе средств для закупки вооружений для финской армии. Вокруг великого князя перед нападением фашистской Германии на Советский Союз образовался довольно прочный круг людей, являвшихся наследниками старой немецкой (прусской) знати в царской России, среди которых заметную роль играли потомки известных родов Остен-Сакенов, Дрентельнов и Мейендорфов, и они не без бахвальства мечтали о возрождении своего положения в России и старых традиций. В день нападения гитлеровских войск на Советский Союз великий князь опубликовал обращение к верноподданным России с призывом вместе с германскими войсками участвовать в освободительном походе против большевизма.

Жуков оправдал надежды Сталина. В первый же день он вызвал к себе командующего Балтийским флотом адмирала В. Трибуца и приказал: «Корабли поставить на Неву. Всей корабельной артиллерией поддерживать боевые действия 42-й армии. Зенитки – на прямую наводку и бить по танкам. Половину моряков – в окопы. Срок – два дня».[484]484
  Полководцы и военачальники Великой Отечественной войны. Сборник. М., 1986, с. 329.


[Закрыть]

Вместе с партийным руководителем Ленинграда А Ждановым, являвшимся одновременно и членом Военного совета Северного фронта, генерал армии Г. Жуков создал из города неприступную крепость, о мощь которой разбилась военная сила группы армий «Север». Были дни, когда Жуков приказал для поражения танков и бронемашин врага направить большую часть зенитных орудий, защищавших небо города, и на удивленный взгляд и последовавший затем вопрос Жданова: «А как же, Георгий Константинович, с защитой Ленинграда от бомбардировок вражеской авиации?» генерал жестко ответил: «А зачем нам город, если им завладеют фашисты?».

На подступах к Ленинграду фашисты нанесли сначала главный удар в направлении Красное Село – Урицк – Ленинград, беспрерывно атакуя в течение двух недель. Потерпев здесь неудачу они попытались прорваться к Ленинграду через Пушкин, и им удалось захватить северную часть этого города, но дальше продвинуться враги не смогли. 26 сентября разведчики обнаружили, что немцы роют окопы полного профиля и усиливают работы по укреплению своих позиций. Не сумев взять Ленинград прямой атакой, германское командование решило сломить сопротивление обороняющихся осадой, артиллерийскими обстрелами и бомбежками. Варварский план. Тяжелый снаряд сразу убивал с десяток человек Но ленинградцы приспособили свой город и к этой тяжелой обстановке: жители вырыли щели в цехах заводов, на улицах, в садах и скверах и пережидали в них время артобстрела и бомбежек Так как основные Бадаевские склады с продуктами питания для жителей города были сожжены фашистской авиацией, голод в городе был самым страшным явлением. Уже 2 сентября началось сокращение выдачи хлеба. С 20 ноября он был урезан до минимума: рабочий в сутки получал 250 грамм, все остальные 125 грамм прогорклой массы, именуемой хлебом. Ежедневно от голода и недоедания умирали тысячи людей[485]485
  Огонек, № 3, январь 1969 г.


[Закрыть]
. Но город продолжал жить и бороться, и он выстоял в этой борьбе. Большая заслуга в этом принадлежит и маршалу Г. Жукову.

В результате больших потерь ударная мощь группы армий «Центр» была серьезно подорвана, укомплектованность их отдельных пехотных дивизий снизилась до 60%, танковых и моторизованных до 50%, немецкая авиация в боях потеряла около 170 самолетов[486]486
  Военная мысль, № 10,1981, с. 16.


[Закрыть]
. Продвижение группы армий «Центр» шло крайне медленно, не было его и на севере – в направлении Ленинграда, а на юге 6-я немецкая армия безуспешно пыталась сломить сопротивление советских войск в Коростеньском и Киевском укрепленных районах. При этом, разрыв между группами армий «Центр» и «Юг» шириной более чем в сто километров, все увеличивался, и для Гитлера и командования сухопутных войск Германии становилось очевидным, что вести одновременное наступление на трех стратегических направлениях, какое они применили в первые недели войны, немецкая армия уже не может; каждое из них теряло свою ударную силу, ослабевало и могло совсем остановиться.

Гитлер первым заметил критическую обстановку Смоленского сражения и сделал очень важный вывод, что «в развязанной им войне недооценка сил противника грозит поражением»[487]487
  Робертс Дж. Победа под Сталинградом. Битва, которая изменила мир. М., 2003, с. 5.


[Закрыть]
. Нужно было срочно вносить изменения в план «Барбаросса», который начал под Смоленском проваливаться. Его очень встревожил доклад командующего группой армий «Юг» о том, что обстановка на его фронте резко изменилась к худшему и причиной этому, как считал генерал-фельдмаршал Рундштедт, являлось то, что «войска сильно измотаны и несут большие потери».[488]488
  Военная мысль, № 6, 1968, с. 83.


[Закрыть]

Нужно было принимать решение о повороте подвижных сил из состава группы армий «Центр» на помощь войскам действующим на севере и на юге советско-германского фронта, но они так жестко были связаны боями под Смоленском, что у гитлеровского командования на этот счет было разное мнение. Командующий группой армий «Центр» настаивал на продолжении наступления на Москву, другие командующие считали это решение ошибочным и просили подкреплений для овладения Ленинградом и Киевом.

Повороту крупных сил подвижных соединений группы армий «Центр» на север для уничтожения совместно с группой армий «Север» советских войск в Прибалтике, германские стратеги придавали исключительно важное значение. Директива Гитлера № 21 подчеркивала, что «лишь после выполнения этой неотложной задачи, за которой последует захват Ленинграда и Кронштадта, следует приступить к операции по захвату Москвы» и что «только исключительно быстро наступивший развал русского сопротивления мог бы оправдать постановку и выполнение этих задач одновременно».[489]489
  ЦАМО РФ. Ф. 15, Оп. 11600, д. 1062, л.39.


[Закрыть]

4 августа Гитлер прибыл в Борисов, в штаб группы армий «Центр, и, выслушав доклад командующего генерал-фельдмаршала фон Бока и доклады командующих танковых групп генералов Гота и Гудериана о больших потерях немецких войск, за которым скрывалось нерастраченная сила Красной Армии, заявил, что «если бы перед войной он бы лучше был информирован о силе советской армии, то принять решение о необходимости нападения на Советский Союз ему было бы значительно труднее»[490]490
  История Второй мировой войны. 1939—1945. Т. 4. М., 1975, с. 76.


[Закрыть]
. Затем Гитлер стал подробно разъяснять свое намерение сделать Ленинград и Украину центром всех дальнейших стратегических планов верховного командования. Он хотел сначала овладеть северной столицей русских и захватить Крым и Украину, чтобы потом, несмотря на приближение зимы, взять Москву.

Это было возвращение к первоначальному плану «Барбаросса»; с самого начала войны Гитлер стремился к овладению в первую очередь Украиной, Донецким бассейном и Северным Кавказом, жизненные ресурсы которых смогли бы обеспечить возможность фашистской Германии вести длительную и большую войну. На южное направление был поставлен один из самых близких приближенных к Гитлеру генералов – фельдмаршал Рундштедт, сюда же была направлена одна из самых больших и лучших армий вермахта – 6-я во главе с генерал-фельдмаршалом Рейхенау. Впоследствии, под давлением военного крыла и данных разведки, Гитлер изменил направление главного удара, сместив его севернее – на Белоруссию.

После Смоленска Гитлер посетил штаб группы армий «Юг», где он согласился с генерал-фельдмаршалом Рундштедтом, что вырвавшаяся вперед группа армий «Центр» не сможет наступать на Москву, пока не будет решена судьба Ленинграда и Киева, для захвата которых группа армий «Центр» должна была выделить значительные военные силы. В этой поездке Гитлер убедился, что все три группы армий ослабли и измотаны русским сопротивлением, и ни одна из них не могла выполнить в одиночку поставленные цели.

Возвратившись в Берлин, Гитлер продолжал искать решение проблем на Восточном фронте, советуясь как со своим штабом, так и с командующими группами армий. Фельдмаршал Лееб заявил Гитлеру, что он без усиления своих войск не сумеет захватить в конце августа Ленинград; те же мысли высказал и командующий группой армий «Юг» фельдмаршал Рундштедт, прося перенацелить танковую группу Гудериана ему на помощь для овладения Киевом и Донбассом. Уже в середине августа в штабе командующего группой армий «Юг» генерал-фельдмаршала Рундштедта набирало силу мнение, что добиться победы на Восточном фронте в этом году нет никакой возможности и что советско-германский фронт надо стабилизировать и удержать на линии Ленинград – Смоленск – Харьков – Днепр и одновременно предполагалось в зимний период отправить с Восточного фронта до 2 миллионов солдат-специалистов для работы в промышленности, производительность которой должна в течение зимы достигнуть наивысшей точки».[491]491
  ЦАМО РФ. Ф.28. O.I 1627. Д.140.Ч.2. Л.109—110.


[Закрыть]

Параллельно таким критическим взглядам среди высшего генералитета фашистской Германии росла тревога из-за наметившегося провала плана «молниеносной» войны на Востоке, и начался поиск причин этого. Существовало мнение, что ей помешала война на Балканах, которая нарушила планы нападения на СССР, отодвинув его на шесть недель. Но большинство генералов были убеждены, что германская разведка работала неудовлетворительно и не смогла оценить действительное состояние Красной Армии, особенно как наличие в ней танков и самолетов, так и внутриполитическое положение внутри красной империи, показывающей на фронтах удивительную живучесть и стойкость. В военных кругах вермахта стала обсуждаться идея о необходимости ввода в состав правительства Кейтеля и Браухича, с которыми связывали улучшение и увеличение производства вооружений для действующей армии.[492]492
  Там же. Л.116—117.


[Закрыть]

15 августа в штабы групп армий «Север» и Центр» поступило распоряжение Гитлера, в котором от командующих требовалось:

1. Группе армий «Центр» дальнейшее наступление на Москву приостановить. Оборону вести на таких участках, характер которых исключал бы возможность проведения противником охватывающих атак, и для отражения которых не потребовалась бы поддержка авиации.

2. Наступление группы армий «Север» должно в ближайшее время привести к успеху. Только после этого можно будет думать о возобновлении наступления на Москву. В связи с появлением кавалерии противника в тылу 16-й армии и отсутствием в резерве моторизованных частей в 1-м армейском корпусе, возникла опасность, что несмотря на сильную поддержку авиации, многообещающее наступление севернее озера Ильмень приостановится. Из танковой группы Гота для группы армий «Север» немедленно выделить и подчинить возможно большее количество моторизованных соединений (примерно одну танковую и две моторизованные дивизии), которые будут снабжаться и использоваться группой армий «Север».[493]493
  ЦАМО РФ. Ф. 28, оп. 11627, д. 54-Д л.123


[Закрыть]

Одновременно последовали распоряжения о смещении главного удара группы армий «Центр» на юг, куда устремились 2-я танковая группа и 2-я полевая армия вермахта. С этого начался третий этап Смоленского сражения, продолжавшийся с 8 по 21 августа, В положении войск Центрального фронта были найдены слабые места, куда устремились танки Гудериана, создавая угрозу флангу и тылу Юго-Западного фронта. Чтобы снизить масштаб нависавшей новой опасности, Ставка 16 августа для прикрытия брянского направления образовала Брянский фронт.

17 августа шесть армий Западного фронта перешли в наступление с задачей прорвать тактическую зону обороны противника и, развивая успех, заставить противника израсходовать все оперативные резервы, и притянуть на себя те силы группы армии «Центр», что были направлены германским командованием на юг для удара в тыл Юго-Западного фронта. Хотя оно и не получило развития, но враг затратил на его отражение большие силы. Были потрепаны две танковые, одна моторизованная дивизии и одна моторизованная бригада, которые командованию группы армий «Центр» пришлось заменить пятью пехотными дивизиями[494]494
  Военная мысль, № 10,1981, С. 16.


[Закрыть]
. С первых чисел августа из Северной Франции на Восточный фронт почти ежедневно уходили эшелоны для пополнения потерь, которые несли гитлеровские войска на Востоке.[495]495
  ЦАМО РФ. Ф.28, O.I 1627, Д.81, л.110


[Закрыть]

Все шесть армий Западного фронта практически не имели танков, и у них не было возможностей создать подвижные танковые силы для развития успеха, поэтому прогрызание обороны противника шло медленно, силами одной пехоты, и противник успевал, маневрируя только тактическими резервами, отражать опасность и в центре своей обороны, и на флангах. Одновременно противник готовился к нанесению контрудара по правому флангу Западного фронта, где должна была наступать 22-я армия, которой командовал генерал-лейтенант Ф.А. Ершаков. Эта армия перешла в наступление 21 августа, на четыре дня позже других армий, не имея достоверных разведданных о силах немцев. В первый день наступления главные силы армии вклинились в оборону противника на 1—3 км, но на второй день рано утром на войска армии обрушился сильный контрудар немцев в составе двух танковых и двух пехотных дивизий, что явилось полной неожиданностью для командующего армией и его штаба. Отразить такой силы удар войска генерала Ершакова не смогли, к тому же управление в армии и дивизиях было нарушено, что способствовало быстрому окружению основных сил 22-й армии в районе Великих Лук[496]496
  ЦАМО РФ. Ф.208, оп. 4857, д.34, л.86—88.


[Закрыть]
. Из окружения дивизии выходили без вооружения, в ослабленном состоянии, и их нужно было заново переформировывать. На 20 августа в 22-й армии числилось 71613 человек, на 7 сентября, по неполным данным, вышло из окружения 20 025 человек, выведено раненых 7271 человек, остальные были убиты, или попали в плен[497]497
  ЦАМО РФ. Ф.208, оп. 12930, д.1, л.460—467.


[Закрыть]
. Генерал Ф. Ершаков сумел выйти из окружения, и командующий Западным фронтом маршал Тимошенко доверил ему право принять под свое командование 20-ю армию, которая в сражении под Вязьмой, через месяц, снова попала в окружение. И опять главной причиной поражения и окружения армии, была плохая разведка, неумение вскрыть замыслы и намерения вражеского командования, и беспечность в сохранении собственных планов, в которых противник находил самые слабые и уязвимые места. Генерал Ф. Ершаков попал в плен и вскоре погиб в немецко-фашистском концлагере.

Следует заметить, что ведение разведки в первые месяцы войны для многих наших командующих армиями и фронтами, да и для всех остальных командиров Красной Армии, было самым слабым уязвимым местом в их деятельности. Понадобилось испить горькую чашу поражений в нескольких крупных сражениях и понести много жертв, прежде чем все командующие и командиры всех рангов усвоили простую истину, что без хорошо поставленной разведки противника, без привлечения в ее ряды самых способных и сильных людей, без внимания к ней первых лиц в армии – нельзя рассчитывать на победу над врагом.

21 августа Гитлер издал директиву, в которой войскам Восточного фронта предписывалось:


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации