Текст книги "Политические тайны Второй мировой"
Автор книги: Виктор Устинов
Жанр: Военное дело; спецслужбы, Публицистика
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 40 (всего у книги 43 страниц)
Завершив уничтожение окруженной в Руре немецкой группировки, англо-американские войска основными силами продолжали наступление на восток и 11 апреля их передовые части вышли к Эльбе в районе Магдебурга, от которого до Берлина оставалось около 120 км. И У. Черчилль опять настойчиво просит президента США Ф. Рузвельта взять столицу Германии раньше русских. Эти пожелания не соответствовали возможностям англо-американских войск, о которых генерал Д. Эйзенхауэр доносил в Вашингтон: «…было бы глупо предпринимать немедленные действия против Берлина… Хотя верно то, что мы захватили небольшой плацдарм за Эльбой, однако следует помнить, что на эту реку вышли только передовые части; основные же силы находятся далеко позади».[857]857
История Второй мировой войны. 1939—1945, Т. 10. М, 1979, с. 258.
[Закрыть]
Безупречная советская разведка, доискивающаяся до самых глубоких правительственных тайн западных стран, своевременно сообщила Сталину о тайных переговорах представителей нацистского режима с дипломатами и разведчиками США и Англии в Берне, способных взорвать согласие союзников на завершающем этапе разгрома Германии. 3 апреля глава советского государства, разуверившись в искренности англичан, утверждавших, что такие переговоры не ведутся, обратился с посланием к Рузвельту, в котором писал: «Мне непонятно… молчание англичан, которые предоставили Вам переписку по этому неприятному вопросу, а сами продолжают молчать, хотя известно, что инициатива во всей этой истории с переговорами в Берне принадлежит англичанам». Ставя так резко вопрос, Сталин давал понять, что, нарушая союзнические обязательства в Европе и идя на контакты с представителями Гитлера, Соединенные Штаты ставили под угрозу выполнение союзнических обязательств, взятых СССР в Ялте об участии в военных действиях против Японии. Ведь этого Рузвельт добивался от СССР с конца 1941 года.
Сталин достиг своей цели. США прервали переговоры с представителями немецкого военного командования, а 13 апреля в своем ответном послании Рузвельт благодарил Сталина за «искреннее пояснение советской точки зрения в отношении бернского инцидента, который, как сейчас представляется, поблек и отошел в прошлое, не принеся какой-либо пользы». Одновременно Рузвельт выражал надежду на то, что в будущем «не должно быть взаимного недоверия, и незначительные недоразумения такого характера не должны возникать». Он выражал уверенность, что «когда наши армии установят контакт в Германии и объединятся в полностью координированном наступлении, нацистские армии распадутся».[858]858
История Второй мировой войны. 1939—1945, Т. 10. М, 1979.
[Закрыть]
В тот же день в Москву пришла весть о кончине Рузвельта, погрузившая Сталина в глубокие раздумья относительно путей и способов окончания войны, и выстраивания политики с новым президентом США, которым должен был стать Г. Трумэн, о котором уже были хорошо информированы в советском правительстве, и с кем не связывали надежд на продолжение плодотворного сотрудничества и согласия. Сразу после вступления в должность президента США Трумэн издал распоряжение, что все документы, подписанные Рузвельтом, не подлежат исполнению. 23 апреля новый президент США проводит большое совещание в Белом Доме, итоги которого он завершает такими выводами: «Хватит, мы не заинтересованы больше в союзе с русскими, а стало быть, можем и не выполнять договоренностей с ними. Проблему Японии решим и без помощи русских». Он задался целью «сделать Ялтинские соглашения не существующими». Ему вторил исполняющий обязанности государственного секретаря США Дж. Грю, представивший президенту США 19 мая 1945 года меморандум, в котором заявлял, что война с Советским Союзом неизбежна. «Надо, – писал он, – чтобы американская политика по отношению к Советской России немедленно ужесточилась по всем линиям. Гораздо лучше и надежнее иметь столкновение прежде, чем Россия сможет провести восстановительные работы и развить свой огромный потенциал военной, экономической и территориальной мощи».[859]859
Итоги Второй мировой. Покушение на великую победу. М, 2005, с. 215.
[Закрыть]
Трумэн был близок к тому, чтобы немедленно и официально объявить о разрыве всякого сотрудничества с Советским Союзом, но против этого решительно восстали военные, за исключением генерала Патона, командовавшего американскими бронетанковыми войсками в Европе. Они были крайне заинтересованы во вступлении Советского Союза в войну с Японией. Их аргументы Трумэну: если СССР не выступит на стороне США, то японцы перебросят на острова миллионную Квантунскую армию и будут сражаться с таким же фанатизмом, как это они делали при защите Окинавы. Комитет начальников штабов предупредил президента, что без помощи русской армии в войне с японцами армия США может потерять от одного до двух миллионов американских солдат. К тому же США на тот период еще не испытали атомной бомбы, и у них не было достаточных военных и морских сил, чтобы быстро завершить войну с Японией. Да и общественное мнение в самой Америке не поняло бы такого предательства. Граждане США тогда в основном сочувствовали Советскому Союзу, вынесшему на своих плечах основную тяжесть в войне с фашистской Германией. В итоге, по свидетельству очевидцев, Трумэн немного поломался, но вынужден был согласиться с доводами военных, завершив обсуждаемую проблему словами: «Хорошо, раз вы считаете, что русские должны помочь нам в войне с Японией – пусть помогают, но мы с ними на этом кончаем дружбу».
В Берлине весть о смерти Рузвельта вызвала ликование, а в логове нацистской верхушки породила угаснувшие надежды на спасение. Гитлер буквально метался по бункеру и каждому входившему приближенному возбужденно сообщал: «Я всегда говорил, что скоро совершится восьмое чудо, и мое предсказание наконец-то сбылось. Ну и кто оказался прав? Война еще далеко не проиграна… Скончался Рузвельт»[860]860
А. Шпеер. Воспоминания. Смоленск, 1998, с. 630—631.
[Закрыть]. Все опять вспомнили чудодейственное спасение своего кумира – Фридриха Великого – в Семилетней войне, когда вслед за смертью царицы Елизаветы русская армия, после большой победы при Кунерсдорфе и овладения Берлином, поспешно отступила в пределы России, а вступивший на престол Петр III, будучи ярым поклонником Фридриха II, прекратил войну и возвратил Пруссии завоеванные русской армией территории без всякой компенсации. В бункере рейхсканцелярии строили планы, кого и с какими полномочиями отправить как представителя Гитлера для переговоров о возможном прекращении войны на Западном фронте.
У гитлеровской верхушки вновь возникла уверенность в возможности внесения разлада в стан союзников. В первые дни после смерти американского президента такие поползновения были обозначены довольно четко, что могло вызвать резкую смену политических ориентиров в Вашингтоне и Лондоне. Талантливый Ф. Рузвельт не видел опасности в распространении социализма и коммунизма в развитых демократических странах, какими являлись США и Великобритания, и справедливо полагал, что смена политического строя в любой стране зависит не от вмешательства других государств и порождаемых ими идей, а от правящего класса страны, разложение и упадок которого всегда ведет к потрясениям и революциям.
Смерть Рузвельта и объявление Г.Трумэна президентом США вдохновила У. Черчилля на возможность изменить послевоенное европейское мироустройство, начертаное умершим президентом и Сталиным, и попробовать переписать итоги войны, отодвинув Советский Союз на задворки европейской политики, отобрав у него лавры победителя. Не таким уж далеким был опыт лишения России лавров победителя наполеоновской Франции, после блестяще проведенной политической акции по дезавуированию итогов войны, проведенное правительствами Англии и Австрии на Венском конгрессе, где они были признаны европейским сообществом главными архитекторами победы над Наполеоном.
Зная Трумэна и стоящие за ним в американском обществе реакционные силы, У. Черчилль рассчитывал на понимание со стороны правительства США его политических взглядов на послевоенное переустройство Европы, где главным врагом для «передовых демократических стран» становился Советский Союз. Определившись с направлением послевоенной политики, Черчилль в середине апреля поставил задачу объединенному штабу планирования военного кабинета разработать план военной операции по разгрому советских вооруженных сил, и был намечен срок ее начала – 1 июля 1945 года[861]861
Кульков Е., Мягков М., Ржешевский О. Война 1941—1945. Факты и документы. М, 2001, с. 268.
[Закрыть]. Общеполитической целью планируемой операции было «навязать русским волю Соединенных Штатов и Британской империи». Военная кампания должна была первоначально носить сухопутный характер, и разворачиваться в Северо-Восточной Европе и наилучшим стратегическим направлением рассматривалась территория к северу от линии Цвиккау – Хемниц – Дрезден – Герлиц. При этом предполагалось, что остальная часть фронта будет находиться в обороне. В операции предполагалось задействовать 47 английских и американских дивизий. Также рассматривалась возможность участия в операции 10Ι 2 немецких дивизий, дополнительно оснащенных американским вооружением. Допускалось участие в войне против Советского Союза Польши, в случае переноса боевых действий на ее территорию. При этом премьер-министр Великобритании дал военным следующие исходные установки:
– операция будет проводиться в условиях ее полной поддержки общественным мнением в Британской империи и США, а, следовательно, высокого морального состояния англо-американских вооруженных сил;
– Великобритания и США получат полную поддержку вооруженных сил польского правительства в Лондоне и могут рассчитывать на использование людских резервов Германии и остатков ее промышленного потенциала;
– не следует рассчитывать на поддержку сил других союзных европейских стран, но вероятно использование их территории и ресурсов;
– надо иметь в виду возможность союза СССР с Японией.
Когда британские штабисты принялись за разработку плана, то они сразу исключили возможность выполнить поставленные цели путем проведения локальной войны. В качестве единственного средства была спланирована тотальная война, главными целями которой являлись:
1) оккупация тех районов Советского Союза, лишившись которых он утратит материальные возможности ведения войны и дальнейшего сопротивления;
2) нанесение советским вооруженным силам решающего поражения, которое лишит СССР возможности вести войну.
22 мая британскому премьеру штабом был представлен план экстренной военной операции под кодовым наименованием «Unthinkable» («Немыслимое»), в котором были сформулированы цели операции, привлекаемые силы, направления ударов союзников и их вероятные результаты. Основная цель операции, согласно установкам Черчилля, заключалась в том, чтобы «принудить Россию подчиниться воле Соединенных Штатов и Британской империи».[862]862
Итоги Второй мировой. Покушение на великую победу. М, 2005, с. 206.
[Закрыть]
Большие пространства России, на преодоление которых была затрачена огромная сила наполеоновской и гитлеровской армий, заставила авторов нового плана нападения на русских высказать свои соображения по этой проблеме. «Практически, – говорилось в документе, – нет предела того расстояния, которое потребуется союзникам преодолеть в глубь России, чтобы сделать ее дальнейшее сопротивление невозможным. Весьма сомнительно, что союзники смогут проникнуть так глубоко и за столь короткое время, как это сделали немцы в 1942 году, не достигнув решающих результатов». Сомнения авторов плана нарастали при рассмотрении вопроса о силах сторон. Советские вооруженные силы в Европе были эквивалентны 170 дивизиям союзников, из которых 30 были бронетанковые. Имея такое неравенство сил – примерно в соотношении два к одному в бронетанковых войсках и четыре к одному – в сухопутных, нельзя было рассчитывать на успех.
Главные разработчики операции «Немыслимое» Дж Грэнтхем, Дж Томпсон и У. Аоусон сделали заключение:
а) начиная войну с русскими, мы должны быть готовы к тотальной войне, длительной и дорогостоящей в одно и то же время;
в) численный перевес русских на суше делает крайне сомнительным возможность достижения ограниченного и быстрого успеха, даже если сообразно политическим взглядам, это будет соответствовать достижению наших политических целей. В любом случае, – констатировалось в документе, – потребуется очень длительное время, чтобы попытаться ее выиграть.[863]863
Итоги Второй мировой. Покушение на великую победу. М, 2005, с. 208.
[Закрыть]
Англо-американскому командованию в Европе на тот период противостояло шесть советских фронтов, которыми руководили прославленные военачальники, среди которых выделялись маршалы Советского Союза Г.К. Жуков, К.К. Рокоссовский, AB. Василевский и И.С. Конев, представлявшие собой загадку полководческого гения, неразгаданного лучшими умами генералов Третьего рейха, и их нахождение во главе фронтов увеличивало силу советских войск в несколько раз. И, кроме того, всеми советскими войсками и страной продолжал успешно руководить, хоть и состарившийся за войну, но все же способный на борьбу, неутомимый И.В. Сталин. В выработке стратегии вооруженной борьбы ему не было равных и это главное, что заставляло и ястребов, и реакционеров, и генералов из правительств и армий США и Великобритании отринуть предлагаемый У. Черчиллем способ открытого противоборства с Советским Союзом.
В середине июля 1945 года Черчилль потерпел поражение на выборах и ушел в отставку. К власти в Великобритании пришло лейбористское правительство во главе с К Эттли. Это правительство продолжало разработку планов войны с СССР, привлекая для этой цели США и Канаду. Ведение переговоров было поручено руководителю британской военной миссии в Вашингтоне, участнику Ялтинской и Потсдамской конференций фельдмаршалу X. Вильсону, который обсуждал английский военный проект с президентом Г. Трумэном, генералом Д. Эйзенхауэром, в то время главнокомандующим союзными силами в Европе, и канадским премьером М. Кингом. В сентябре произошла встреча на яхте вблизи побережья США генерала Д. Эйзенхауэра с британским фельдмаршалом Б. Монтгомери. Стороны в конечном счете пришли к выводу, что если Советская армия предпримет в Европе контрнаступление, то западные союзники не смогут его остановить. План операции «Немыслимое», точнее то, что от него осталось, был отправлен в архив, и последующие планы войны против СССР разрабатывались на уровне руководителей НАТО.
Пока шла разработка планов войны союзников против Советского Союза, приближенные к Гитлеру видные деятели Третьего рейха вели активные политические переговоры в нейтральных столицах с представителями союзных стран.
Сталину было известно об этих закулисных переговорах, и он решил ускорить наступление на Берлин, чтобы никому не дать времени на осуществление планов по пересмотру Ялтинских соглашений и сорвать все попытки недругов Советского Союза украсть у нас победу.
В первых числах апреля в Ставку были вызваны командующие фронтами Г.К Жуков и И.С. Конев с планами наступательных операций по овладению Берлином и Сталин, ознакомив их с выводами резидентов советской разведки о разработке плана англо-американского командования по захвату столицы Германии раньше Советской армии, шутливо спросил у маршалов: «Так кто же будет брать Берлин, мы или союзники?» Два прославленных полководца заверили Сталина, что они возьмут Берлин раньше союзников[864]864
Конев И.С. Сорок пятый. М, 1966, с. 88.
[Закрыть]. В этот же день в Ставке Главного Командования был заслушан доклад генерала армии А Антонова об общем плане Берлинской операции, а затем доклады о плане наступления войск 1-го Белорусского маршала Г. Жукова и 1-го Украинского маршала И. Конева. У Сталина было развито какое-то удивительное чутье на ход и развитие предстоящей операции и, подойдя к карте Генштаба, он изменил разграничительную линию между двумя фронтами, заштриховав ее от Нейсе до Потсдама, и прочертил линию только до Люббека (60 км юго-восточнее Берлина) и тут же указал маршалу И. Коневу «В случае упорного сопротивления противника на восточных подступах к Берлину, что наверняка произойдет, и возможной задержки наступления 1-го Белорусского фронта, 1-му Украинскому фронту быть готовым нанести удар танковыми армиями с юга на Берлин»[865]865
Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. Т. 3-М., 1974, с. 215
[Закрыть]. Это стратегическое предвидение, десятки и сотни раз предугаданное вождем в других операциях, воспринималось маршалами и генералами как бесценный дар, данный Сталину свыше, дар, которым обладал лишь он один, и они неукоснительно, и даже свято, выполняли его указания и советы. Сила ума и компетентность т. Сталина в стратегических военных вопросах была настолько велика, что маршалы беспрекословно подчинялись его приказам и считали за честь образцово их выполнить. История справедливо занесла в свои анналы Сталина и как великого государственного деятеля, и как великого полководца, с именем которого связана победа Советского Союза во Второй мировой войне.
Стратегический замысел Берлинской операции состоял в том, чтобы «мощными ударами войск трех фронтов при содействии дальней авиации в полосе от Штеттина до Пенциха сокрушить вражескую оборону на ряде направлений, расчленить берлинскую группировку на несколько изолированных частей, уничтожить их и овладеть Берлином. На 12—15-й день операции наступающие войска должны были на широком фронте выйти к Эльбе и соединиться там с американо-английскими войсками»[866]866
Φ. Д. Воробьев, И.В. Поротькин, А.Н. Шиманский. Последний штурм. (Берлинская операция 1945 г.) М.Д970, с. 47.
[Закрыть]. В основу осуществления этого замысла была положена идея молниеносных боевых действий с решительными целями, массированного использования сил и средств всех родов войск и видов вооруженных сил при их тесном взаимодействии, дробления сил противника с одновременным окружением и уничтожением их, широкого маневра подвижных войск.
Окружение непосредственно берлинской группировки врага (9-й и 4-й танковой армий) и их отсечение от Берлина возлагалось на фронты, которыми командовали маршалы Г. Жуков и И. Конев. При этом войска Жукова обходили Берлин с севера и северо-запада, а Конева с юга и юго-запада, не оставляя германскому командованию никаких шансов на спасение или бегство на запад.
На направлениях главных ударов фронтов были сосредоточены основные силы и средства, достигнуто решающее превосходство над противником, что обеспечивало быстрый разгром врага на одеронейсенском оборонительном рубеже, а также всех его резервов. В составе главных ударных группировок 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов имелись мощные эшелоны развития успеха, включавшие по две танковые армии, а также армии второго эшелона, предназначавшиеся для наращивании силы ударов в ходе операции.
В результате напряженной деятельности Ставки ВГК, командования фронтов, армий, соединений и частей к началу Берлинской операции 2-й и 1-й Белорусские, 1-й Украинский фронты насчитывали в своем составе 2 млн. 500 тыс. человек, 41 600 орудий и минометов, 6250 танков и САУ, 7500 боевых самолетов. Это позволило добиться общего превосходства над противником: в людях – в 2,5 раза, в орудиях и минометах, в танках и САУ – в 4 раза, в боевых самолетах – в 2,3 раза.[867]867
Ф.Д. Воробьев, И.В. Поротькин, А.Н. Шиманский.Последний штурм., с. 129—130.
[Закрыть]
Чтобы обеспечить такую массу войск и боевой техники всем необходимым для успешного проведения стратегической операции огромного размаха, потребовалось значительное количество материально-технических средств. О масштабах снабженческих железнодорожных перевозок говорит тот факт, что в период с 1 по 20 апреля только 2-му Белорусскому фронту было подано 897 вагонов боеприпасов, 4 250 цистерн горюче-смазочных материалов, 400 вагонов продфуража, 6 700 вагонов военно-технического имущества и строительных материалов. Всего фронт за это время получил 127 263 τ различных грузов.[868]868
Там же, с. 102—108.
[Закрыть]
В этой заключительной кампании советские войска должны были взломать оборону немцев на дальних и ближних подступах к Берлину, и в самой столице. Это была нелегкая задача. Берлин являлся не только политическим оплотом фашизма, но и одним из крупнейших центров военной промышленности страны. На берлинском направлении немецко-фашистскому командованию удалось сосредоточить крупную группировку войск и боевой технике, насчитывающей в своем составе около 1 млн. человек, 10,4 тыс. орудий и минометов, 1500 танков и штурмовых орудий, 3 300 боевых самолетов.
Была подготовлена глубоко эшелонированная оборона. Ее основу составляли одерско-нейсенский оборонительный рубеж и Берлинский оборонительный район. Одерско-нейсенский рубеж включал три полосы обороны глубиной 20—40 км каждый. Кроме того, используя шлюзы реки Одер и многочисленные каналы, противник подготовил ряд районов к затоплению. Берлинский оборонительный район состоял из трех кольцевых обводов (внешнего, внутреннего и городского), подготовленные к упорной обороне. Внешний оборонительный обвод проходил в 20—40 км от центра города, внутренний – по окраинам берлинских пригородов. Он готовился как главная полоса Берлинского оборонительного района. Городской обвод создавался по линии кольцевой железной дороги. На всех улицах, ведущих к центру города, были возведены баррикады, а на перекрестках и площадях оборудовались позиции для артиллерии и минометов, зарытых в землю танков. Метро находилось в городской черте и подлежало затоплению.[869]869
Военно-исторический журнал № 4, 1985, с. 9.
[Закрыть]
При вынужденном отступлении немецко-фашистских войск как на Восточном, так и на Западном фронте, Гитлер требовал от всех командиров вермахта разрушать системы жизнеобеспечения Третьего рейха, чтобы они не достались врагам. Вслед за этим последовал еще один приказ Гитлера, который обязывал гаулейтеров земель эвакуировать население из всех районов, которые «мы не в состоянии удержать и которые могут быть захвачены врагом»[870]870
Л.Шпеер. Воспоминания. Смоленск, 1998, с. 610.
[Закрыть]. Выполняя это бесчеловечное распоряжение, многотысячные потоки людей заполнили все дороги Германии, приумножив трудности немцев, потому что они лишались крова, медицинской помощи и питания. Спасло немецкую нацию лишь то, что многие гаулейтеры земель в конце войны не стали выполнять эти чудовищные приказы Гитлера.
16 апреля ударные группировки 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, после мощной артподготовки, перешли в наступление, которое с тревогой ждали руководители Третьего рейха, бросая навстречу советским войскам все оставшиеся от разгрома армии, а на оборону Берлина были мобилизованы подростки с 12 лет и мужчины непризывных возрастов. Войска Г.К. Жукова атаковали врага за два часа до рассвета при свете мощных прожекторов, ослепивших немцев, и заставивших их поверить в новое сверхоружие русских, от которого они бежали целыми подразделениями. Главной задачей данного приема было удлинить самый ответственный день начавшейся операции. Применение прожекторов для ослепления противника было впервые осуществлено немцами при захвате плацдарма на р. Днепр в 1941 году у Кременчуга, оно демонстрировало превосходство немцев и их презрение к врагу. В конце войны с подсветки прожекторами началось немецкое наступление в Арденнах.
Легко взломав передовую оборону, атакующие танки и пехота встретили вторую полосу обороны, проходившую по Зееловским высотам, возвышающимся над местностью на 40—50 метров. Они были сильно укреплены и насыщены массой огневых средств. Их крутые склоны заставляли танковые подразделения продвигаться только вдоль дорог, по обе стороны которых были расставлены скорострельные зенитные пушки и фаустпатроны, пробивавших лобовую броню танков. Пехота, без прямой поддержки танков, несла большие потери, которые можно было бы избежать, избрав фланговые обходы немецкой обороны, но, с другой стороны, германское командование бросало из Берлина на Зееловские высоты все наличные военные силы, и когда они были войсками Жукова и Конева отсечены и разгромлены, то защищать столицу Третьего рейха стало некому. Берлин пал без больших потерь с нашей стороны. К фронту, которым командовал Г. Жуков, и имя которого приводило в страх гитлеровских генералов, было приковано все внимание окружения фюрера, и сам Гитлер требовал направлять навстречу 1-му Белорусскому фронту все имеющиеся в наличии военные силы. «Борьба за Берлин, – телеграфировал в эти дни адмиралу Ленину Гитлер, – является роковой битвой Германии. По отношению к ней все другие задачи и фронты имеют второстепенное значение… По мере возможности необходимо перебрасывать войска воздушным путем в город, а морем и по суше – к фронтам, сражающимся под Берлином»[871]871
А. Шпеер. Воспоминания. Смоленск, 1998, с. 305.
[Закрыть]. Войсковые разведчики среди обороняющихся войск Берлина стали все чаще обнаруживать соединения, действовавшие раньше на западном фронте и только потом советскому командованию стало известно, что на совещании в имперской канцелярии 22 апреля генерал Йодль выдвинул предложение, которое никто официально сделать не решался: снять все войска с Западного фронта и бросить их на защиту немецкой столицы. Гитлер принял это предложение и взял на себя руководство этой операцией. 24 апреля была издана особая директива, предписывающая командующим групп армий направить все имеющиеся у них силы против «смертельного врага, против большевизма».[872]872
С.М.Штеменко. Генеральный штаб в годы войны. М, 1973, с. 420.
[Закрыть]
Как и предвидел Сталин, успешнее наступали войска 1-го Украинского фронта, где обороняющихся войск было меньше, и где крепость своей обороны немцы пытались связать с двумя водными преградами на пути наступления советских войск с началом атаки – р. Нейсе, и через 30 км – р. Шпрее. Несмотря на эти преграды, к 18 апреля прорыв подготовленной обороны немцев был завершен и перед войсками маршала И. Конева открылся путь на Берлин, до которого оставалось 100 км. Внимательно отслеживавший события на завершающем этапе войны, Верховный Главнокомандующий т. Сталин лично отдал приказ маршалу И. Коневу оказать помощь войскам маршала Г. Жукова в разгроме противостоящих его фронту сил немцев, направив к Берлину две танковые армии. И. Конев немедленно повернул 3-ю и 4-ю гвардейские танковые армии под командованием генералов П. Рыбалко и Д. Лелюшенко на север, и за два дня танкисты продвинулись на 80—90 км и к вечеру 20 апреля их передовые подразделения неожиданно появились на подступах к Цоссену, где располагались высшие штабы вермахта. Генералы и офицеры штабов в панике покидали заглубленные бетонные укрытия командных пунктов, направляясь, кто в Берлин, кто в Альпы, где на территории Австрии сосредотачивалась часть штаба, предназначенная для управления войсками в Южной Германии.[873]873
Военно-исторический журнал, № 3, 1995, с. 14.
[Закрыть]
Узнав об успехе соседнего фронта, Г. Жуков вечером 20 апреля поставил командующим своими танковыми армиями «историческую задачу первыми водрузить Знамя Победы». Он потребовал от генералов М. Катукова и С. Богданова выделить от каждого корпуса по одной лучшей бригаде и «не позднее 4 часов утра 21 апреля любой ценой прорваться на окраину Берлина и немедленно донести для доклада И.В. Сталину и объявления в прессе»[874]874
ЦАМО РФ. Ф.233, ОП.2307, Д.103, л. 88.
[Закрыть]. Однако выполнить такую задачу в указанный срок никто не сумел. Лишь отдельным передовым частям 2-й гвардейской танковой, 3-й и 5-й Ударных армий удалось прорваться к северо-восточным окраинам Берлина. 1-й танковой армии до юго-восточной окраины столицы Германии оставалось не менее 20 км.
Все ближе подходили к Берлину и войска 2-го Белорусского фронта маршала К Рокоссовского, приковав к своему направлению крупные силы противника, что способствовало боевым действиям всех советских войск.
Преодолевая возрастающее сопротивление противника, три танковые армии маршалов И. Конева и Г. Жукова протаранили оборону немцев и к исходу 25 апреля взяли Берлин в кольцо, из которого нельзя было выйти и нельзя было войти. Главные силы 9-й армии немцев были окружены в лесах юго-восточнее Берлина, численностью более полумиллиона человек, и советское командование дало ей наименование франк-фуртско-губенская группировка противника. В этот же день, 25 апреля произошла встреча войск 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта с частями 1-й американской армии в районе Торгау на Эльбе, что разрезало германские войска на две части, южную и северную.
В итоге столицу «тысячелетнего рейха» обороняли фольксштурмисты, гитлерюгендовцы, полицейские и остатки разбитых на одерском рубеже немецких частей. Они насчитывали в своем составе около 100 тыс. человек, что для обороны такого крупного города явно было недостаточно. Население Берлина смотрело на агонию нацистского режима равнодушно, и оно не выказало желания принимать участие в защите столицы. Берлин был разбит на девять секторов обороны. Численность гарнизона каждого сектора по плану должна была составлять 2 5 тыс. человек, в реальности их было не более 10—12 тыс. человек Ни о какой обороне каждого дома не могло быть и речи, оборонялись только ключевые здания кварталов.
Три танковые армии, штурмовавшие Берлин, потеряли примерно по сотне танков, из них около половины были уничтожены фаустпатронами. Танки были нужны – они служили щитом и мечом наступавшей пехоте на улицах Берлина.
Окруженная франкфуртско-губенская группировка получила задачу прорваться на Запад, чтобы соединиться с 12-й армией, которую сняли с Западного фронта, чтобы она наступала на восток Соединившись, эти войска должны были нанести удар на север, в тыл вышедшим к Берлину войскам 1-го Украинского фронт. Командование фронта вскрыло замысел немцев и на участках, где группировка готовилась вырваться из окружения, была спешно подготовлена оборона. На остальном фронте советские войска продолжали наступление, сжимая и рассекая окруженного противника.
Напряженные бои с франкфуртско-губенской группировкой продолжались шесть суток и они, пожалуй, были самыми тяжелыми боями перед окончанием войны. Атакуя днем и ночью, немцы отчаянно рвались на запад. Их гнал «страх перед угрозой расстрела, ужасы сибирского плена», которыми запугивали солдат, и сплошные пожары, охватившие лесные массивы. Как вспоминал И. Конев «они прорывались, их зажимали, окружали; они снова прорывались, их снова зажимали; они двигались постоянно в кольце наших войск».[875]875
Конев И.С. Сорок пятый. М, 1966, с. 202.
[Закрыть]
Обстановка в Берлине и на подступах к нему не давала оставшимся в бункере рейхсканцелярии никаких надежд на спасение. Гитлер хотел уйти из жизни сразу же после своего дня рождения, но перетасовав в очередной раз высших военачальников в должностях, он понадеялся, что новый комендант Берлина командующий воздушно-десантными войсками генерал Штудент сумеет сплотить оставшиеся силы для сопротивления и подтянет новые. Гитлер даже приказал Кейтелю и Йодлю перебросить к Берлину все имеющиеся в их распоряжении дивизии. Но из этого ничего не вышло. Путь к Берлину был наглухо перекрыт советскими танками.[876]876
Л.Шпеер. Воспоминания. Смоленск, 1998, с. 646.
[Закрыть]
27 апреля в бункере Гитлера обсуждался план прорыва из Берлина тремя волнами с двух сторон через Шпандау. В третьей волне должен был находиться Гитлер со своим штабом. Прослушав до конца план прорыва, Гитлер усталым голосом сказал: «Чем может помочь этот прорыв? Нужно ли мне скитаться где-нибудь по окрестностям и ждать своего конца в крестьянском доме или в другом месте? Уж лучше в таком случае я останусь здесь».
В ночь на 30 апреля генерал-фельдмаршал Кейтель сообщил Гитлеру, что план деблокады Берлина не удался и в который раз предложил ему покинуть город и продолжить борьбу в горах Австрии. Близкое окружение все время подталкивало Гитлера к такому шагу, с потаенной надеждой спасти и свою жизнь от карающего меча правосудия союзных стран. Но сам Гитлер не надеялся спастись, так как преступления, совершенные им лично и его нацистским режимом, союзниками были объявлены преступлениями против человечества, и кара за них не давала ему никаких шансов на прощение. У. Черчилль вообще был склонен к убийству всех фашистских руководителей без суда, но Сталин еще в августе 1942 года предложил юридическую процедуру наказания гитлеровских руководителей, и он возразил Черчиллю: «Что бы ни произошло, но это должно быть соответствующее судебное решение. Иначе люди скажут, что Черчилль, Рузвельт и Сталин просто отомстили своим политическим противникам»[877]877
Советская Россия, № 136, 10.12.2009 г.
[Закрыть]. Кроме того, Сталин был не согласен и с жесткой расправой над Германией. «Слишком жесткие меры возбудят жажду мести». Список главных преступников фашистской Германии начал составляться после Сталинградской битвы, и он постоянно пополнялся новыми фамилиями, а 29 августа 1945 года он был официально опубликован. В него вошли 24 видных нацистских преступника, оставшихся в живых после окончания Второй мировой войны: Геринг, Гесс, Риббентроп, Розенберг, Кейтель и другие.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.