Текст книги "Ванга"

Глава четвертая
Фонд и храм Ванги

Есть одно важное событие в жизни Ванги, которое вызывает самые горячие споры и вносит раскол в болгарское общество. И это вовсе не ее способности провидицы, не работа на органы государственной безопасности и не отдельные способы, с помощью которых Ванга лечила людей. Нет, основным моментом является строительство храма и признание Ванги святой. Обе эти проблемы связаны с Церковью: как ее представители смотрят на поднимаемые вопросы, как их трактуют. В целом, Церковь из-за этого раскололась на два лагеря. Первый категорически выступал против строительства храма «имени Ванги», а также не согласен признавать провидицу святой. Второй лагерь занимает более мягкую позицию. Именно его представители после завершения строительства и проводили в нем богослужения, а также до сих пор ратуют за причисление Ванги к лику святых.

О том, когда Ванга надумала строить храм, говорят разное. Во-первых, «сама Ванга восклицала, что эту церковь она видит, начиная с 1941 года» – неудивительное утверждение, так как именно с этого момента она узрела всадника, который ей помогал «ясно видеть». Правда, никто не подтверждает сказанного провидицей. Да и она заговорила о храме только в 1980-х, когда грянула перестройка, и к Церкви стали относиться более лояльно. Во-вторых, в связи с храмом вспоминают повесившегося на воротах ее дома охранника Ивана. Лишний раз рассуждать о том, насколько близкие их связывали отношения, не имеет большого смысла – понятно, что, как и некоторые люди, он был странным образом привязан к Ванге, проводил с ней много времени, что разрушило его семью, а вскоре и жизнь. Но Ванга никогда не желала зла близким и не могла понять, какое воздействие на их помыслы порой оказывает, поэтому самоубийство Ивана стало для нее настоящей трагедией. Однако если провидица тогда решила построить храм, то до осуществления этой идеи в любом случае оставалось много лет.

И вот, самым верным, пожалуй, является утверждение, что Ванге пришла мысль строить храм во второй половине 1980-х, и связано это с ее собственным состоянием здоровья, которое тогда заметно пошатнулось. В то время она и начала активно обсуждать данную идею со своим ближайшим окружением. Опять-таки именно тогда Ванга получила возможность делать собственные накопления, а не жить на зарплату. Она объявила о сборе средств, и некоторые из ее богатых посетителей начали весьма щедро делать взносы на строительство. Под свою идею Ванга, как всегда, подвела тогда определенную базу. «Мы сидели на скамейке во дворе перед ее домом, – вспоминает Стоян Стоянов, – Ванга пришла к нам, села и сказала:

– Сегодня вечером у меня была необыкновенная гостья, святая Петка Болгарская[11]11
  Так же известна как Параскева Пятница, Параскева (Петка) Сербская, Тырновская, Молдавская. Почитается в лике преподобных.


[Закрыть]. Она поручила мне за речкой, возле большого тополя построить ей белый “дом”.

Она нам рассказала еще о жизни cвятой Петки Болгарской, как она одета, как она выглядит, и сказала, что ее мощи находятся в городе Яссы, в Румынии».

Стоянов подтверждает, что идея строительства храма вызвала массу негодования: «Чего только люди не говорили о ней, сколько бранных слов было сказано в ее адрес из-за строительства храма, в целом строительство церкви вызвало во всех особую злобу, все хулили ее – не только обычные лица, но и ее близкие и даже члены Священного синода». Впрочем, Ванга приступила к делу не сразу, а только в 1991 году. К этому моменту она смогла уже собрать какие-то средства, а главное, именно в тот год ей и поставили роковой диагноз. Доктор Евгений Тасовски рассказывает: «В 1991 году я установил у Ванги злокачественное заболевание. Она упорно отказывалась поехать в Софию на исследования, и мне пришлось привезти аппаратуру, чтобы обследовать ее на месте. Она знала, что ее заболевание очень серьезное, но категорически отказалась лечь в больницу. Я и другие мои коллеги были вынуждены проводить диагностику и лечение на месте. Как каждый врач, и я тешу себя надеждой, что нам удалось продлить ее жизнь с помощью лекарственной терапии, которую мы проводили в течение четырех-пяти лет».

Строительство храма упиралось в еще одну проблему – Ванга собралась его строить на болотистом месте, которое для возведения здания не годилось. «Место не подходит для такого здания, местность болотистая, – пытались объяснять строители, – и если перенести строительную площадку на 30 метров в сторону, то там уже устойчивее грунт и можно быстро построить храм. Она ответила:

– Что же делать, если святая Петка сказала, чтобы церковь была возле тополя – будете строить там, если надо, будете копать глубже, будете укреплять местность, и все у вас получится. А что касается времени, то мы никуда не торопимся».

Когда храм уже построили, Ванга свои объяснения касательно его месторасположения расширила и дополнила: «Церковь построена на очень хорошем месте, перед ней площадь, перекресток, перед церковью проходит “главная дорога мира”. Дай Бог здоровья моим друзьям – все они мне помогали, кто-то помогал деньгами, кто-то привез кирпичи, кто-то железо. С Божьей помощью и общими усилиями мы построили церковь». Стоянов еще раз подчеркивает, что построила Ванга храм, «пройдя через страдания. Никто не сказал ей добрых слов, чтобы поддержать ее». Судя по многочисленным воспоминаниям, помогала Ванге, и правда, лишь небольшая часть ее «приближенных», да еще люди, которые приезжали к ней на прием. Но обеспеченных, богатых среди посетителей было совсем немного – большинство с трудом собирали средства на дорогу до Рупите, куда уж жертвовать крупные суммы на храм. Но, конечно, были и те, кто жертвовал щедро.

– Вчера приходил человек, притащил какой-то чемодан, в-о-о-н какой большой, – слова Ванги приводятся в документальном фильме Тома Томова. – А в нем миллион двести тысяч. Меня стало прямо трясти. Куда же мне все это положить? А тебя за них и зарезать могут. Спустя час приехал прокурор (речь идет о приемном сыне Димитре Вылчеве. – В. Б.). Сначала найди Ангела, шефа банка, и деньги туда положи. Дома денег не должно быть, нет! Это же миллионы! В-о-о-н такие шары денег. В-о-о-н такие огромные вязанки!

Другой рассказ идет от лица женщины, которую Ванга венчала. Жених и невеста привели своего свидетеля, но Ванге он не понравился. Причина замены вскоре легко обнаружилась. «Она вызвала какого-то крупного молодого мужчину, как более подходящего быть нашим кумом… Я не знала этого человека, но более сведущие люди объяснили мне, что он – один из крупнейших благотворителей, пожертвовавших деньги на строительство храма, ибо с помощью матушки Ванги Бог послал ему ребенка». Сама пророчица тоже все деньги, которые ей платили, копила на храм. Крестница была свидетелем того, как Ванга распоряжалась полученными средствами: «Люди приносили благодарственные материальные дары Ванге… Матушка Ванга щедро раздавала подарки и лишь очень небольшую их часть оставляла себе. Деньги, которые некоторые люди давали ей помимо платы муниципалитету, она просто сбрасывала в ведро и давала их на строительство церкви». Мечты свои Ванга изначально связывала с Митко, а Рупите ей виделось местом, где люди, даже не знакомые друг другу, и без нее будут продолжать собираться все вместе. «Я хочу церковь в Рупите построить, ведь это место священное, тут раньше церковь была, у этого места энергия очень сильная, очень хорошо здесь будет, люди слеты будут устраивать, ритуальные блюда за здравие готовить будут, много людей со всего мира приезжать будет, здесь они будут положительной энергией заряжаться. А там, где змеи, будет большой каменный крест, но надо, чтобы мне большие люди помогли, ведь у меня столько денег нет – дарители нужны. Надеюсь, что Митя поможет это все сделать. Его мне послали, чтобы он всем управлял».

Для осуществления проекта Ванге нужны были не только строители. «Я был свидетелем встречи в Рупите тети Ванги, Митко и Светлина Русева в 1991 году, на которой было решено, где и какой храм построить, – делится Эммануил Деведжиев. – По просьбе тети Ванги проект храма был изготовлен архитекторами Лозаном Лозановым и Богданом Томалевским, а иконы и росписи выполнены Светлином Русевым. 31 мая 1992 года было начато строительство». Кто же эти люди, взявшиеся, вопреки официальному мнению представителей Болгарской православной церкви, за возведение храма? Первым следует назвать Димитра Вылчева, который взвалил на себя всю организационную работу: «…в большой и продолжительной битве с непониманием, с невежеством, с бюрократией, в столкновении с консерватизмом духовенства, в преодолении всех трудностей, сопутствующих получению разрешения на строительство, возведению, освещению и функционированию храма по его предназначению – с ней постоянно был Димитр Вылчев. Он вместе с ней прошел через преодоление всех проблем – от выбора места для храма, освящения этого места, через трудности, связанные с наличием подпочвенных вод в районе, через сопротивление Неврокопского митрополита Нафанаила, организацию торжества по освящению храма… Были вместе не только в бытовизмах (которые, между прочим, были совсем не из легких). Были вместе в осуществлении миссии. Ее миссия превратилась и в его миссию тоже. Она выполнила завет святой Петки переселиться жить в Рупите и воздвигнуть церковь, какая была на этом месте до извержения вулкана Кожух (никаких доказательств существования церкви нет, это только видения Ванги, которые ничем не подкреплены. – В. Б.), а Митко выполнил свою собственную миссию – быть постоянно рядом с ней и сделать все, даже и невозможное, чтобы она выполнила миссию своей жизни».

Следующим стоит упомянуть академика Светлина Русева, одного из учредителей фонда «Ванга». Он присутствовал как во время обсуждения планов по постройке храма, так и во время «организационного собрания» по поводу учреждения фонда. Этот же человек входил в тот самый узкий круг друзей Людмилы Живковой, который собрался в 1960-е годы, и потом продолжал вращаться вокруг нее в течение долгого времени. Как мы видим, «опекунство» над Вангой после смерти Людмилы плавно перешло к этим же людям. Русев – художник, который был известен и в советские времена, и после перестройки не утратил популярности. В 1959 году в 26 лет он окончил художественную академию и сразу начал активно выставляться. В 1967-м Русев переехал в Софию. Его заслуги впечатляют: с 1973 по 1985 год он являлся председателем Союза художников Болгарии, с 1982-го по 1984-й – заместителем председателя Комитета по культуре, с 1975-го по 1988-й – член ЦК Болгарской компартии. Светлин Русев также известен личной коллекцией живописи. Именно его Ванга и попросила расписывать храм, хотя Русев не иконописец. Если посмотреть на картины художника, то становится очевидным, что он для оформления храма не менял манеры письма – изображения людей на полотнах выполнены так же, как на иконах. Естественно, каноническими его иконы в храме Ванги не считаются. Впрочем, современные художники не всегда следуют установленным канонам, и читатели могут сами ознакомиться с изображениями Русева, дабы судить о их религиозной и художественной ценности.

Познакомила Вангу со Светлином Русевым в марте 1980 года Людмила Живкова лично. «Я сохранил несколько страниц, лично написанных Людмилой Живковой об этой встрече, на которую Ванга была приглашена: “Ванга предварительно знала и ожидала встречи со Светлином. Когда Ванга пришла, она спросила: “Где Светлин?” Настаивала сначала увидеться с ним, потом с остальными. Попросила меня позвонить ему по телефону. Когда Светлин пришел, она сразу осуществила контакт».

Архитекторами были выбраны Богдан Томалевски и Лозан Лозанов. Томалевский в 1951 году окончил архитектурный факультет Государственного политехнического института, после чего на протяжении сорока лет работал в проектном институте «Софпроект», дослужившись до позиции директора центра. Среди его работ: проекты трех крупных жилых комплексов в Софии в 1956 и 1964 годах, а также совместные с Лозановым проекты (здания Дома борцов против фашизма и капитализма, Болгарских профессиональных союзов, Министерства иностранных дел). Не умаляя достоинств архитектора, все же следует отметить, что список его работ несколько далек от церковной тематики. Сам Томалевски так рассказывает о своей работе над храмом: «Для моего поколения строительство православного храма было делом новым, своеобразным вызовом (архитектор родился в 1924 году, основная его деятельность была связана со строительством светских зданий в послевоенный период. – В. Б.). Храм, выстроенный в местности Рупите, интересный, потому что он пластичен. Я и мои коллеги попытались адаптировать этот архитектурный объект к природе местности, чтобы он максимально гармонично вписался в окружающую среду. Ванга хотела, чтобы церковь была белого цвета, высотой 12 метров, и чтобы она имела купол. Я был очень рад, что мы выполнили все ее требования. Она не вмешивалась в наши архитектурные дела, она доверяла нам. Мы долго обдумывали все детали перед тем, как начали строительство храма, и я считаю, что получился интересный архитектурный ансамбль. Церковь имеет специфический облик и собственный дух. Она не похожа на остальные болгарские монастыри и церкви, она отличается от них, как отличалась от всех людей и сама Ванга».

Лозан Лозанов получил архитектурное образование в 1953 году. С тех пор он участвовал в создании 84 проектов городских зданий, включая вышеперечисленные совместные с Томалевски проекты. Среди последних отмеченных работ – спа-комплекс «Катарино», ставший победителем в номинации «Здание года». Лозанову удалось вернуть в свою собственность участок земли в Софии, посреди обычных многоэтажек, принадлежавший его отцу. Теперь на этом месте городская «дача» Лозанова, оформленная в современном стиле, который действительно прекрасно вписывается в городской пейзаж. Кроме того, Лозанов со своими коллегами работал над знаменитым «Хилтоном», построенным в Софии. Один из молодых коллег сравнил проектирование отеля со строительством «Макдоналдса» – «здесь нет места фривольности, как у любого предприятия, у отеля есть главная функция – прибыль».

После открытия храма Лозанову пришлось вести много дискуссий, как с коллегами, так и с простыми людьми, выражавшими несогласие с концепцией выстроенного здания. Архитектор свою точку зрения в 1995 году высказывал четко и хладнокровно. Его огромный опыт позволил ему спокойно отражать нападки, ну а уж насколько убедительно, другой вопрос. Лозанов признавал, что при строительстве подобного сооружения следует учитывать «историю и традиции культовой архитектуры Болгарии». И далее продолжал развивать эту мысль следующим образом: «Какой бы простой на первый взгляд ни была функция церкви, все-таки существуют вещи, которые следует очень хорошо знать и строго соблюдать. Особенно ритуал, который совершается в алтаре, являющемся главной функциональной частью церкви». Язык, используемый архитектором для описания своей работы над храмом, сух и отточен. Не все люди готовы воспринимать церковь, как отель или спа-комплекс. Но Лозанов привык строить функциональные здания и анализировать их строительство именно с данной точки зрения.

Также архитектор рассуждал и о «ситуировании храма», насколько хорошо его вписали в окружающее пространство. Не будем забывать о том, что Ванга не видела, поэтому ее указания были умозрительными. Архитекторам пришлось подстраиваться под ее указания, ориентируясь на местности. «Благодаря мосту и оси, которую он создает, складывается впечатление, что нечто “удерживает” церковь в пространстве. Если случился какой-то успех в ситуировании храма, то он заключается в том, что церковь построена на другом берегу, получилась дистанция, совершенно естественный Путь к храму, что весьма существенно». Те, кто видел, как расположены самые знаменитые в мире церкви, соборы, храмы, будут удивлены, прочитав эти строки, а затем увидев воочию описанный «Путь». Другой берег – это берег крохотной речушки, через которую перекинут маленький мостик. Обычно церковь будто парит в воздухе, возвышается над землей. В данной ситуации храм расположен совершенно иначе, теряясь среди деревьев, он не виден издалека. Но с архитектурной точки зрения, наверное, кому-то покажется такой вариант удачным решением (учитывая заданные для строительства условия).

Что, кроме месторасположения, еще хотела от архитекторов Ванга? «Единственным требованием Ванги было, чтобы вершина купола находилась на высоте 12 метров. На основании этого требования были спроектированы все пропорции церкви… Другим требованием Ванги (значит, все-таки требование было не одно. – В. Б.) было, чтобы в церкви могло уместиться пятьдесят-шестьдесят человек. Мы сделали 60 квадратных метров, по одному квадратному метру на каждого верующего», – тоже прекрасный подсчет, который скорее подходит для определения размера гостиницы, нежели храма. «В принципе, определенных нормативов не существует, – признает Лозанов, – и я никогда не видел специальных правил для определения размеров церкви», что логично, ведь в церковь могут прийти все желающие в любом количестве. Другое дело, что в переполненное здание уже кто-то попасть не сможет, но разве количество людей на квадратный метр должно заранее подсчитываться, как количество мест в театре? Впрочем, Лозанов правил не видел, а они существуют, и для архитектора как-то странно о них не знать. Принимается во внимание несколько факторов, в том числе «вместимость храмов определяется расчетом исходя из численности и демографического состава обслуживаемого населения», наиболее распространенным типом храма является приходской, а учитываются при строительстве все помещения, включая церковную лавку и место для отдыха прихожан. По периметру церкви должно быть обеспечено пространство для крестного хода во время церковных праздников. «Площадь части храма, где располагаются молящиеся, рекомендуется принимать из расчета минимум 0,25 м² на одного человека».

Лозанов считал, что главным при сооружении храма является мнение Ванги: «Ванга является главным центром притяжения. Церковь сама по себе не является таковым, но в комбинации с тем, что ее построила Ванга, она превратилась в подобный центр притяжения». Касательно работы художника Светлина Русева Лозанов признавал, что оценка его своеобразного творчества колеблется от «минус двенадцати до плюс двенадцати баллов» и что это всего лишь «вопрос точки зрения». Тома Томов, снимавший документальный фильм о строительстве храма, говорит: «Вечера принадлежали Светлину. Он включал прожектора над строительными лесами и всю ночь расписывал стены», а Лозанов признает, что роспись заняла всего 14 дней. «Работал он круглосуточно, и художник вложил в нее всю свою душу. Одним она может нравиться, другим – нет… Только этот факт достаточен. Не хочу обсуждать, хороша ли эта роспись или плоха, ангельская она или сатанинская». Вот уж сложно даже обсуждать такой неожиданный пассаж. Как бы подводя черту в дискуссии, Лозанов заключает: «Строить церковь – это, прежде всего, вопрос внутреннего чувства. Канон остается каноном, но каждый человек является отдельной личностью, христианином и воспринимает канон по-своему… Так что, когда творец выражает свое собственное чувство, чтобы утвердить Бога, это не противоречит канону. Самое главное – это внутреннее чувство творца».

* * *

Открытие храма проходило в страшной спешке. Фактически его построили за два года, но Ванга, несмотря на собственное утверждение, что торопиться некуда, спешила – она запланировала открытие на 14 октября, День святой Петки, который Ванга еще и провозгласила днем извержения вулкана. Строительство продолжалось даже накануне открытия, не все было готово, и Ванга очень переживала по этому поводу, так как сама не могла проконтролировать процесс до конца и вынужденно полагалась на доклады других людей. В документальном фильме записаны слова растерянной Ванги:

– Сколько еще осталось? Что там делают во дворе? Надо посмотреть, откуда будем брать иконы. Алтарь. Сто-двести у меня найдется. Нет, не получится, они маленькие. Там нужно шесть-семь высотой с дверь. И кадило надобно, и священники надобны. Но какие, какие? То ли рисованные, то ли на снимках? Я думаю из Святого синода, Святого сино-о-о-да! Надобна сейчас и скатерть черного бархата, другая красного бархата и надобна еще и золотого бархата! Вчера Нешка искала, по всей стране, нету. Ей обещали из Германии и Франции… А трона нет. Надобно заново его сделать и установить. Стула для владыки нет… Потому что еще не готов? Это точно к 14-му полностью все не успеем подготовить. Но это мелочи. Помаленьку-потихоньку все надо освятить литургией, положить мощи, но они же еще не выкопали место, где должен стоять престол, куда надо положить кости святой, не нашли еще мастиковой смолы. Я же нашла полкило белой мастики.

Приготовления шли сумбурно, пригласили массу народа – у кого-то были специальные пригласительные билеты, кто-то мог наблюдать за процессом издалека. Каждый день зеваки собирались у забора, смешиваясь с теми, кто ждал приема, и глазели на разворачивавшееся перед их глазами действо.

– Из Турции приедут, из Италии приедут, из Германии… – перечисляла Ванга. – Надобно заготовить, по меньшей мере, бутылок двадцать виски. Они все выпивают. Надо будет и стол накрыть… Бычка надо заколоть, большого, килограмм триста. Где же мы его приготовим? Нет пекарни, надо большой котел найти.

Тогда и про сына царя Бориса вспомнила Ванга: мол, надо его пригласить на открытие храма. Опять пророчица рассказала про то, как Борис приезжал к ней, и заговорила о Симеоне: «Если царь нормальный человек… пошлем приглашение на 14-е, будь добр, будем освящать церковь. Нет. Придет ли, Бог знает! Ох, царь к ней прибудет, ты, видимо, с ума сошла». Симеон в итоге не приехал, хотя, возможно, приглашение ему так и не выслали.

Накануне открытия шли горячие споры с Неврокопским митрополитом Нафанаилом, который категорически выступал против совершения службы в новом храме. Он подчеркивал, что «если не будут соблюдены каноны, мы не можем прийти. Штатские могут, любой может, а те, кто соблюдает канон, нет – ни священник, ни владыка, никто… Церковь едина и не может отличаться… В греческих монастырях, в русских, румынских и повсюду есть вещи, которые не меняются, везде одинаковые. Все на своих местах. Почему? Потому что Иисус Христос един – и ныне, и присно, и во веки веков». Митрополит, как и сестра Ванги, считал, что на нее плохо влияет окружение: «Вы говорите, что я держусь с ней дерзко. Я не в отношении к ней, а к вам – тем, которые ее окружаете и пудрите ей мозги».

Красимира описывает ситуацию, как ее видела она (частично из ее объяснения становится понятно, почему храм все-таки согласились освятить): «Когда строительство было завершено, церковные власти отказались освящать храм… Местные жители начали грозить, что разломают сооружение, и тогда церковники пошли на уступки: в 1994 году они освятили алтарь, где покоятся мощи святого Харлампия. Освящение проводил канонический Неврокопский митрополит Нафанаил. Интересен вопрос: а почему они отказывались освящать храм? Дело в том, что построен он был не по христианским канонам. Действительно, архитектура сооружения не традиционна: зодчие решили, что настали новые времена, где средневековым храмам уже не место. Правители фонда (фонд «Ванга» еще не был официально учрежден, но, видимо, Красимира имеет в виду тех людей, которые как принимали участие в строительстве храма, так и позже вошли в состав фонда – те, кто, по словам митрополита, «пудрил ей мозги». – В. Б.) утверждали, что строится “общечеловеческая европейская церковь”. Внешний вид сооружения вызывал недоумение: белое здание, белая плоская крыша…» В этом Красимира усматривает насмешку над тетей, полагая, что совсем не таким она представляла свое детище. Чтобы хоть как-то придать церкви канонически-православный облик, местные жители принесли множество икон, которые и сейчас украшают, и освящают внутренние помещения.

Казалось бы, Ванга, услышав от митрополита ряд замечаний, которые он высказывал ей не раз, могла отдать распоряжение все переделать. К сожалению, основные работы были уже завершены. Незрячая провидица не была способна сама заметить что-то вовремя, да и желания отложить открытие храма, судя по ее ответам Нафанаилу, большого не испытывала – пусть все будет, как будет. «Каноны вами созданы? Зачем нам было и владыку звать, только расходы и заботы? – кричала Ванга митрополиту. – В пятницу, 14-го церковь будет освящена! Какие недостатки есть – после все исправим… ты знаешь, что уже мало времени, давай прекратим, освятим ее, благословим и затем уже и сторожа назначим, и священника, и женщину… В пятницу придешь и освятишь! А эти люди все зайдут в церковь, а после уже ко мне. И там нужен священник… если Васко, то как он будет добираться сюда? Уточните, каким транспортом? Нет. Пусть патриархия купит машину». Димитр Вылчев со своей стороны тоже нажимал на митрополита: «Святой отец, здесь все деньги, они добыты слепыми глазами, потом и кровью!»

Тем не менее Нафанаил имел полное право отказаться освящать храм. Но более полное объяснение кроется в том, что на тот момент Болгарская православная церковь пережила болезненный раскол. Многие считают, что митрополит решил не провоцировать конфликт: «Сохранилась видеозапись, где он прямо говорит Ванге, что храм этот противоречит канонам и освящать его нельзя, а Ванга в ответ презрительно отзывается о канонах. Почему же в итоге владыка освятил его? Могу только догадываться. Тогда, в 1994 году, в Болгарской православной церкви был раскол, почти все власти и СМИ поддерживали раскольников, о Священном Синоде говорили и писали враждебно. Наверное, многочисленные почитатели Ванги шантажировали митрополита, грозились уйти к раскольникам, если он откажется освятить храм. Думаю, он пошел на компромисс в надежде, что эти люди медленно пойдут в православие», – пишет иеромонах Виссарион, насельник Афонского болгарского монастыря Зограф.

Сам митрополит тоже давал свое объяснение произошедшему. Человек этот заслуживает уважения. Его био-графия говорит сама за себя: в 1975 году он окончил Софийскую духовную семинарию, после чего проучился в Афинах на богословском факультете университета и два года прожил в монастыре в Афоне, 10 октября 1980 года, «по завершении образования, решением Священного Синода возведен в сан архимандрита. В 1985–1986 годах был протосингелом Ловечской епархии. С 1986 по 1988 год – священник в Болгарской общине святого Иоанна Рыльского в Лондоне. По возвращении на родину стал протосингелом Софийской епархии с 1988 по 1989 год. Затем был избран главным секретарем Священного Синода и 25 марта 1989 года рукоположен во епископа Крупникского, викария Софийской епархии. 17 апреля 1994 года избран, а 24 апреля канонически утвержден митрополитом Неврокопским. Это произошло после того, как в 1992 году прежний митрополит Неврокопский Пимен (Энев) ушел в раскол и возглавил раскольничий “альтернативный синод”. В последние годы жил в монастыре в Хаджидимове, отличался скромностью и нестяжанием и до последнего дня неукоснительно соблюдал афонский устав».

Надо отметить, что в 1994 году митрополиту исполнилось 42 года. На него пытались воздействовать люди, куда старше его по возрасту, хоть и не владевшие знаниями в той области, в которой пытались с ним спорить. Кроме того, митрополит пытался, и в самом деле, путем компромисса как-то решить возникшую проблему. В интервью, которое у него брали во время проведения Всероссийских дней славянской письменности и культуры, которые отмечались в Саратове в 2009 году, он говорил следующее: «Много времени и сил требует преодоление последствий раскола, который был инспирирован политиками в 1992 году, конечно, при содействии клириков, забывших о своей миссии и ответственности перед Богом, Святой Церковью и Божьим народом. Прерванная традиция, нарушенная дисциплина, организационные трудности, финансовые проблемы – все это мешает духовно-просветительской деятельности». Про Вангу «митрополит Неврокопский Нафанаил не сказал ни одного худого слова. И сейчас в ответ на расспросы говорит: – Молитесь за ее душу!». Тогда, в октябре 1994 года Нафанаил, поддавшись на уговоры, все-таки освятил алтарь и сказал: «Если это дело от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не сможете разрушить его. И в этом для меня, как для духовника, кроется тонкая грань. Если этот храм станет причиной гибели души тети Ванги, то лучше, чтобы его вообще не было».

* * *

Названый брат Ванги, приложивший массу усилий, чтобы поспеть к открытию храма, увидел 14 октября следующую картину: «На поляне перед храмом и перед домиком моей сестры ждали несколько тысяч почитателей и друзей моей сестры, чтобы поздравить ее с открытием построенного ею храма Святой Петки Болгарской. Никто не мог войти к моей сестре. Калитка ее двора была закрыта для посторонних лиц. Пропускали только людей с приглашениями, а у нас их не было. Когда из дома вышел охранник, Марин выкрикнул ему просьбу передать Митко, что он здесь. Через несколько минут вышел брат Димитр с приглашением в руках, и мы смогли присутствовать на открытии храма».

В итоге даже после освящения храма митрополитом Нафанаилом службу там проводил «альтернативный синод» – несмотря на обещания, никакие изменения Вангой так и не были произведены. «Митрополит пошел на компромисс в надежде, что люди медленно пойдут в православие. Естественно, надежды митрополита не сбылись – не пришли почитатели Ванги к вере». Анна Сендова присутствовала на празднике 14 октября 1994 года. До этого она храма не видела, так как жила некоторое время за границей. Первый же вопрос, который ей задала Ванга, касался росписи храма: провидицу очень волновало, что Сендова думает по этому поводу. Затем они вместе вышли из домика Ванги: «Мы шли с Димитром Вылчевым, поддерживая тетю Вангу с обеих сторон. Когда мы проходили по мостику, я заметила перед церковью митрополита Пимена из альтернативного синода и группу священников – его приверженцев. В эту минуту я очень забеспокоилась, так как все журналисты заметили бы, что супруга Благовеста Сендова, председателя Парламента, присутствует на литургии, которую служат представители альтернативного синода». Ванга догадалась, что ее знакомая не захочет присутствовать в храме, и предложила ей остаться на улице…

* * *

4 декабря 1994 года официально был учрежден фонд «Ванга». То есть буквально через два месяца после официального открытия и скандального освящения храма те же люди собрались и учредили фонд (они же в 1984 году присутствовали при составлении завещания). Среди них: художник, расписывавший храм, Святослав Русев, близкая знакомая Ванги, бывшая спортсменка Нешка Робева, юрист Иван Татарчев (знал Вангу с 1957 года), Огнян Стоянов (с детства знавший Вангу). А также членами фонда являются Лозан Лозанов, Евгений Тасовски, Невена Коканова (известная болгарская актриса советского периода) и другие люди, которые окружали Вангу в последние годы (цитаты из их воспоминаний приведены в этой книге). Председателем является юрист Иван Драмов (тот самый, который описывал составление завещания Ванги в 1984 году). До своей смерти почетным председателем фонда была сама Ванга, а затем этот пост перешел к Димитру Вылчеву. Цели фонда изложены кратко: «Популяризация жизни и добрых дел пророчицы, осуществление мероприятий, связанных с развитием национальной духовной культуры и традиционных человеческих и христианских добродетелей, содействие созданию экологически чистой и одухотворенной пространственной среды, на основе сохранения природных ресурсов в местности Рупите и многое другое».