Текст книги "Не выходя из тени. О чем говорит твоя ДНК"

– Молодежь! – позвала Агна: – Не отставайте!

– Мы сейчас. – кивнул Трофим.

Изольда сделала шаг, высматривая пропавшего гнома, как ощутила новый спазм, да такой силы, что ухватилась за Трофима двумя руками.

– Отчего не сказала, что у тебя голова болит?

– Она не болела. – прошептала Изольда. Выпрямилась. Боль начала отпускать. – Идем, вроде как прошло.

Однако, подойдя к двери, ей стало еще хуже.

– Изя! – Леонид Федорович первым заметил ее бледность. – Так, Агна, вы с Трофимом идите, я Изю отвезу домой.

– Никуда я не пойду! – заявила Агна.

– Пойдете! – вмешался Трофим. – Я отвезу Изольду домой и за вами приеду.

– Вези к нам! – заявила Агна, подавая ему ключи.

– Машина прибудет к окончанию. – сообщил Трофим.

Пока доехали к дому родных, Изольде стало легче и даже щеки порозовели.

****

Тихий разговор доносился из-за закрытых дверей. Голова еще была тяжелой, но чувства голода было сильней всего, и Изольда открыла глаза. В голове пронеслось нечто яркое, рыжей вспышкой.

– Ах! – вздохнула она, села. – Опять видения, снова боль, заново эта прожорливость. – опустила ноги, потерла виски: – Гном… Прицепился же.

Голос бабушки веселый и счастливый долетел к Изольде, и она прислушалась:

– Спасибо! Огромное спасибо тебе Фимушка! Эта пьеса…

– Фимушка! – передразнила Изольда, отстраняясь от их разговора и напрочь выбросив рассуждения про гнома: – Ну, просто супер-пупер какой герой! И когда только успел очаровать Агну? Я и не помню ее такой любезной будь к кому. Фимушка! – передразнила еще раз и легла. Однако долго лежать не могла, скрутило желудок, пришлось подняться.

Бабушка, тем временем продолжала:

– В пятидесятые там ставили «Вилла Эдит». Ах, какая была пьеса! Леня меня водил, несколько раз.

– И на «Филумена Mартурано». – вставил дед.

– В постановке де Филиппо? – уточнил Трофим.

– Да, да! – подтвердила Агна. – А Семидесятые! – продолжала она.

– О нет! – воскликнула Изольда. – Надо прекращать этот экскурс в прошлое. – открыла дверь: – Привет честной компании.

– Изя! – первым поднялся дед, Трофим за ним.

– Ты как?

– Да что со мной случится? – заулыбалась Изольда.

– Вот и прекрасно! – Агна поднялась: – Присаживайся, мы собрались ужинать. Заболтались немного, тебя ожидая.

– Могли бы и не ждать. – буркнула Изольда. Дед ей мило улыбнулся, бабушка проигнорировала, а вот Трофим глянул укоризненно. – Прошу прощения! – скривив губки в усмешке, глянула на него Изольда: – что ненароком перебила вашу светскую беседу.

– Если бы вы, Трофим, – как ни в чем небывало, продолжила Агна: – только знали, какие события происходили в данном театре, в шестидесятые годы и начало семидесятых, то, возможно, поверили бы в мистику.

– Буду рад услышать. – сказал Трофим, выпрямившись, сложил руки на груди, приготовился слушать ее с вниманием.

Это польстило Агне и она, не обращая внимания ни на мужа, ни на мимику внучки, продолжила:

– В нашем театре очень долгое время была одна прима. Шли годы, она, простите, старела, но продолжала играть главные роли. И, знаете-ли, в облике двадцатилетних смотрелась довольно комично. Естественно, режиссеры приглашали более молодых артисток, были талантливые и среди статисток. Только, никто не задерживался надолго. Одну, две репетиции, а до главного прогона дело не доходило. То лихорадка нападет, то руку или ногу поломают. Стали ходить слухи, мол, театр проклят. Затем шептались, что это прима по ворожейкам по молодости бегала, да перестаралась. Да! Хочу упомянуть, что и прима частенько мучалась головными болями и спасалась от них лишь на сцене.

– Бабуль, это ты про сказку о рыжей косе? – хмыкнула Изольда.

– Ничего тут смешного нет! – возразила Агна.

– Рыжая коса? – переспросил Трофим. – Что за байка?

– А то ты не знаешь! – возразила Изольда.

– Трофиму не обязательно знать все мифы! – вступилась Агна. – Я права, Леня?

– Совершенно! – кивнул дед: – Мифы, знаете-ли, странная штука, которую в школах преподают лишь частично.

– Ага, главное не местные. – не унималась Изольда. – Разве можно в школе рассказывать о могилокапателях?! Этак все учиться перестанут, займутся частным промыслом.

– Простите, – Трофим глянул на часы: – Время позднее, пора нам и чести знать. Изольда, ты домой или родных порадуешь своим оптимистическим настроем?

– Домой! – заявила она, дуя губы и смотря в пол.

– Спасибо, вам, Фимушка, за вечер! – в очередной раз поблагодарила Агна, провожая их к двери. – Заходите к нам, будем очень рады.

– Обязательно зайдем. Очень мне интересно дослушать.

Простились, удалились, домой добрались молча, не заводя разговор ни о театре, ни об очередном мифе. Не успел Трофим затормозить, как Изольда вышла из машины и с понурой головой поплелась к подъезду.

– Золя! – окликнул Трофим, открывая багажник.

– Не сегодня. – не оборачиваясь, сказала Золя, скрылась в подъезде.

– Не сегодня. – усмехнулся Трофим, резко закрыл багажник, подбросил ключи, еще раз усмехнулся и умчался прочь.

Двое суток Изольда ходила по дому в глубокой задумчивости, то надолго останавливаясь у зеркала в прихожей, то поглядывая на закрытую дверь в кабинет, отключив звук телефонов и даже перевернула мобильный вниз экраном. Лишь иногда, когда слышала за дверью шум, хватала мобильный и подключалась к камере. Она практически ничего не ела, зато пила кофе, не контролируя количество испитого. Засыпала под утро, на диване, когда отключались мозги. Единственное исключение, которое она сделала к концу второго дня своего отшельничества, это звонок родным. С мамой обошлась парой фраз:

– Привет! Нет, я задержусь еще здесь. У меня все отлично. Да, Ба я позвоню и прямо сейчас.

Выслушав мать, кивая, бросила:

– Я помню. Пока! – отключилась и сразу же набрала бабушку. – Привет!

– Изольда! – Агна сразу же повысила голос: – Вот, что ты вытворяешь?! Мы же все волнуемся! Все – это мы, твои родные и Трофим.

– Ба, плиз, не части. Прости. Я заработалась. Ну, ты же меня знаешь, ушла, как говорит дед, с головой. Вот звоню.

– Я думала, ты повзрослела. Ладно, твоя жизнь, коротай ее как знаешь. И можешь не вспоминать, что наша на исходе.

– Агнушка, вот что ты говоришь?

– Правду матушку. Неужели трудно бросить сухое смс.

– Бабуля!

– Все, закрыли эту тему. Завтра мы тебя увидим?

– Любимая, я не знаю. Мне надо закончить, очень важное дело. – говоря это, Изольда сморщила лицо, закрыв глаза и даже скрестила пальцы на руках, так как врала и краснела. Никакого дела у нее не было, просто она провалилась в депрессию и никого не хотела ни видеть, ни слышать. – Если смогу, то загляну к вам, вечерком, но лучше не ждите.

– Как хочешь, твой день.

– Да, бабуля, мой, но так бывает.

– У тебя уже лет двадцать как – так бывает.

– Не преувеличивай. Я пришлю вам огромный торт, попьете чай с дедом.

– Я и сама умею печь пироги! Нам не сладости нужны, а общение. Скоро поймешь, не долго осталось ждать. Не хочу напоминать, но у тебя даже мужа нет.

– И все же, напомнила. Ба, вот скажи, мне самой свататься?

– Не вычеркивать тех, кто рядом.

– Хорошо, не буду. Как дед?

– Жив пока.

– Бабуль, ну прости. Днями приеду.

– Недолго тебе с нами мучаться осталось.

– Ты плохо себя чувствуешь?

– Тфу! Всем бы так в мои годы.

– Бабушка, я тебя люблю!

– И я тебя. Ты ответь Трофиму, он в замешательстве. Я как могла – успокоила.

– С ним мы сами разберемся. – скривилась, сжала кулак и даже ударила по стенке.

– Хороший мужчина, не потеряй.

– Прости, вторая линия. Люблю. Деду привет.

Отключилась, выдохнула и замаршировала по квартире:

– Хороший мужчина! Не потеряй! Извелся! Лампу починил и все – в супергерои записали! – фыркая и хмурясь, принялась снова ходить по квартире, пока не почувствовала себя обессиленной и не улеглась на диван в гостиной, укрывшись с головой не по погоде толстым одеялом.

Утро следующего дня для Изольды началось в три дня с настойчивого звонка в дверь и на оба телефона. Голова была тяжелой, плохо соображала, болело все тело и слабость была такой, что еле шевелила руками.

– Кого это принесло так рано? – поморщилась от яркого света и встретилась взглядом с часами: – Ничего себе! Это сколько же я спала. – Звонки не унимались. – Не помню, чтобы включала звук. – сбросила вызов с мобильного, доплелась в прихожую, вырвала из розетки провод стационарного и отключила звонок. Недолго думая, просмотрела камеру, но за дверью уже никого не было. Плюхнулась на диван, просмотрела пропущенные. Несколько незнакомых, остальные от Трофима. От родителей поздравление письменные и сдержанные. Отправила им смайлики спасибо и на этом успокоилась. Прикрыла глаза, но тут же вскочила – ее тошнило. Перетерпев, глубоко вздохнула:

– От голода! – выбралась в кухню, достала из холодильника банки с соленьями и все что еще там смогла наскрести, оглянулась на кофеварку. Новый позыв тошноты: – Перепила! – постояла, задерживая дыхание, затем взяла бутылочку минералки и уселась за стол. Вздохнула, поднялась и достала из шкафа красивый фужер, налила в него воду, чокнулась с бутылкой и произнесла: – С днем рождения, меня! Желаю себе умнеть и срочно! – выпила, набросилась на еду. Ела с жадностью, хватая все подряд, без разбору и глотала, не разжёвывая как следует. Слегка утолив голод, вздохнула с облегчением и откинувшись на спинку стула, прикрыв глаза, заулыбалась. Посидев немного в полном блаженстве, поднялась. Достала бутылку вина, взяла бокал, разместилась на подоконнике. Вот только долго не смогла лицезреть прохожих, спряталась в своей спальне. Маленькими глотками пила, то лежа на кровати, то прохаживаясь по кругу, в полной тишине. Добавляла, выпивала половину и снова освежала бокал. К средине второй бутылки принялась рассуждать громко, словно возражала кому-то:

– Хороший парень! Да чем, чем же он хорош?! Молчишь. Конечно молчишь, ведь возразить то нечем. Ничего ты о нем не знаешь! И я не знаю. Его глаза, бррр, – ее передернуло, выпила сразу много, тут же налила до самых краев. Отпила и стоя перед зеркалом, смотря на себя затуманенными взглядом, продолжала: – между нами – глаза его без цвета и без дна. Пронизывают холодом. Но! – подняла руку, облилась вином, выпила и зашептала: – Но так затягивают, что, провалившись, забываешь все и даже себя. Вот вам и хороший парень. Кто он, что он? – подошла к зеркалу совсем близко, уткнулась в него лбом. – Хороший… – выпрямилась. – И где, где он? Ах, ну конечно! Это же я его… Ну, того, этого…, игнорирую. А вот я сейчас. – развернулась, поставила бокал на попавшееся по пути кресло, скрылась в ванной, приняла душ. Пробежала в комнату обмотанная полотенцем, натянула первое попавшееся платье, подхватила свою сумку, обулась, пронеслась в кухню, достала бутылку, спрятала ее в сумку и покинула квартиру.

Изольда долго звонила в дверь, затем постучала и снова позвонила. Припав ухом к двери, позвала:

– Эй, хороший человек, открывай, не порть репутацию. Ни себе, ни мне. – долго звонила, затем подняла голову к лампе, зачем-то ударила по ней своей сумкой, да так, что та взорвалась. Зажала руками голову, прячась от падающего стекла и уже в полной темноте, уселась на пол, продолжила ударять по двери кулаком и приговаривать: – Не открываешь. И не надо! – достала бутылку: – С днем рождения, Изя! – сделала глоток и склонив голову к плечу, закрыла глаза.

Ночная трасса была пустой. Трофим гнал домой на своем байке, не понимая, что его тревожит. Изольда молчала несколько дней, игнорируя его полностью. Его не печалило их расставание, как таковое, не надеялся на долгую совместную жизнь, сознавая различия между ними. Вот только что-то в ее молчании было не то, нечто непонятное. Обдумав массу версий, решил добиться встречи и все прояснить.

К дому подъехал едва пробило полночь. Сделал еще один звонок, скорее по привычке и не получив ответа, вошел в подъезд. Соседи его с первых дней весны уезжали за город и возвращались к концу сентября, поэтому тишина в подъезде была привычной. На его этаже было темно, поэтому подойдя к двери, он и не заметил, что в уголке, между квартирами, кто-то есть. Лишь открыв дверь и услышав посапывание, наклонился и сразу присел.

– Да уж! – подхватил спящую Изольду, внес в квартиру.

Глава 2

Страшная сухость во рту сменилась тошнотой. Изольда подскочила с кровати, сделала два шага и замерла. Ее все еще тошнило, но удивление было сильней – чужая квартира, она раздета и не помнит, что было с ней с того самого момента, как в собственной квартире выпила бокал вина. Медленно поворачиваясь по кругу, закрыв оголенные груди руками, не найдя своих вещей, а что должно быть, она так же не могла вспомнить, стащила простынь и обмотавшись, пошла к двери, бурча:

– Где я? Как и когда тут оказалась? Не пришла же я сюда голой?! – высунув за дверь голову, прислушалась и облегченно вздохнула: – У Трофима! – новый позыв тошноты и она бросилась к туалетной комнате. Рвоты не было. Постояв согнувшись в три погибели, отправилась на кухню. На столе стоял стакан, за ним бутылка кефира, минералки и банка соленых огурцов. – Фу! – произнесла она.

– Лучше бы, конечно, водочки. – иронично прозвучало за ее спиной.

Изольда вздрогнула, оглянулась.

– Привет! – улыбнулся Трофим, но взгляд не сразу стал теплым. Пару секунд он смотрел на нее сосредоточенно, но Изольде этого хватило, чтобы холод пронизал ее насквозь и тело покрылось мурашками. – Голова не болит?

– Я как тут оказалась?

– А ты не помнишь?

– Помнила, не спросила бы. Где мои вещи?

– Надень пока мою рубашку. – протянул руку, но Изольда не пошевелилась, тогда он подошел, набросил на плечи. – Платье твое было залито спиртным. Я постирал, сохнет. Голова не болит?

– Нет. Слегка мутит.

– Тогда лучше минералки.

– Фима!

– Золя, не надо.

– Не надо что? Фима!

– Не надо лишних разговоров.

– Почему?

– Потому что… ты не хочешь! А я не хочу знать причину твоего появления у моей двери. И извинений, если ты что-то там надумала себе, тоже не хочу. Ты вольна в своих желаниях.

– Я не думала извиняться.

– Вот и славненько. – отошел к окну, постучал по подоконнику, оглянулся – она стояла такая потерянная, такая уязвимая, с полными слез глазами, что он не выдержал, подошел, обнял крепко. Изольда разрыдалась, уткнувшись в его плечо. Поцеловал в макушку, взял на руки и отнес в спальню. Усадил на кровать, укутал и вышел за водой: – Выпей, станет легче. – Изольда пила, стуча зубами по стакану. – Ничего не было. Я про эту ночь. Я спал в другой комнате.

– Сон ты ни с кем не делишь.

– Только с тобой, но этой ночью ты … – сделал небольшую паузу и пояснил: – очень крепко спала.

– Прости!

– Какой же ты еще глупыш! – усадил к себе на колени, крепко обнимая. – Не реви, все нормально.

Золя стала успокаиваться, подняла к нему голову. Трофим нежно поцеловал ее в нос: – Раз все позади, мне можно поздравить тебя, с наступившим?

– Можно! – прошептала Изольда, подставляя ему губы, уже желая его как раньше.

Вот только Трофим снова не стал пользоваться ситуацией. Нежно обнимая и осыпая поцелуями, в щеки, нос, глаза, сказал:

– Тогда, на твой выбор – заезжаем домой, ты переодеваешься или в магазин, купим нечто подходящее и едем праздновать.

– Лучше домой. Магазин – это надолго.

– Твое желание закон. Хотя я готов был опустошить свою заначку. Пойду, проверю твое платье или подберу нечто подходящее. – пошел к двери.

– Фим! – позвала Золя. Он оглянулся. – Скажи, в котором я явилась и сильно шумела?

– В котором – не знаю, приехал в полночь, ты уже ждала меня. Соседи не жаловались.

– Хорошо. – выдохнула, пошла следом: – Думаю мне надо принять душ.

– Не в гостях, что где – знаешь.

****

Морская прогулка на маленьком катере была неожиданным сюрпризом для Изольды. Минут десять она наслаждалась красотами берега и просторами моря. Трофим поглядывал на нее не без интереса.

– Может шампанского? – уточнил он, оглянувшись на нее в очередной раз.

– Ты за рулем, тебе нельзя. А мне и вчерашнего хватит. – прикрывая рукой глаза, щурясь от солнца, сказала Золя и наконец пересела к нему поближе.

– А я тебе управление и не доверю! – смеясь сказал Трофим. – Вот, угощайся! – поднял корзинку и подал ей. – Все свежее.

– Фимка! – из всего выбрала клубнику и отправила одну в рот. Прожевав, не без удовольствия, выбрала вторую, не красную, позеленей. – Откуда роскошь?

– Ты о чем?

– Катер, клубника, шампанское, марка достаточно дорогая. Я тут от шопинга отказалась, а ты!

– Да, думал обойтись парой платьев. Какая роскошь, Золя? Катер не мой.

– Друга! – засмеялась.

– Нет, одного знакомого. Помогаю ему кое в чем, он дает покататься. – Золя молчала, он повернул к ней голову. Она сидела, прикрыв глаза. Не стал трогать разговором, но через минуту насторожился ее молчанию и оглянулся. На первый взгляд Золя была просто спокойна и загорала. Вот только губы были белее обычного. Трофим остановил катер и присел к ней:

– Золя, Золь! – она сглотнула, отмалчиваясь. – Вот я дубина! Милая, я сейчас. – засуетился, откупорил бутылку воды, напоил ее, умыл лицо. – Давай, приляг, я быстро домчу к берегу. Надо же, какую глупость сотворил. У тебя отравление, а я… Прости! Не открывай глаза, а если что, то корми рыб!

– Можно я еще поживу немного?

– Хоть сто лет!

– Договорились, только после сотни ты меня отправишь на корм своим рыбам!

– Именно так и сделаем.

Пришвартовались, высадил ее и держа за талию, довел до скамейки. Присел на корточки перед ней.

– Мне уже легче. Прости, такой подарок испортила.

– Золька!

– Обещаю, больше напиваться не буду!

– Я могу тебя оставить на пару минут?

– Не больше. – Золя пришла в норму и уже улыбалась, глядя на него. Трофим посмотрел на нее с высоты своего роста, почесал затылок и быстрым шагом ушел. Золя снова закрыла глаза: – Интересно, сколько я вчера выпила? Хотя, припоминаю, что и утром мне было плоховато. Голод, спиртное, да, Изольда, доведешь ты себя до белой горячки. На него дулась, своих обидела. Надо наведаться.

Трофим вернулся быстро, Изольда не слышала шагов, зато обрадовалась упавшей на нее тени.

– Ты как? – спросил он: – Сможешь перенести поездку или погуляем немного?

– Смогу.

– Тогда ко мне. Буду тебя сегодня выводить из запоя.

– Фим, не ругайся. К тебе? – задумалась. – Можно и к тебе, если заскочим домой за моими вещами. А чего нет? Надо же и твои счетчики намотать.

– Правильно! – бросил он, протягивая ей руки.

– Раз ты такой добрый, может и к моим заглянем.

– А вот это правильно! Их надо навестить в первую очередь! – радостно воскликнул Трофим, да так, что Изольда остановилась, спрашивая:

– Я не поняла, они чьи гранд родители?! Совсем недавно были моими, а теперь…

– Да! Совсем недавно… почти два месяца.

– Что? Это я два месяца тут?! Меня уволят. Фима, мне просто необходима твоя идея следующей программы!

– Нужна – значит будет!

Час за столом у Агны с Леонидом пролетел незаметно в милой беседе. Слово за слово и Агна припомнила детство Зольки.

– Вы так о ней ярко рассказываете! – смелся Трофим: – Что я невольно представил ее таким рыжим, кучерявым существом с веснушками.

– Трофим! – засмеялась Агна в ответ: – Ваша фантазия идеальна!

– Да, да! – поддержал Леонид Федорович. – Я сейчас достану альбом.

– Ба, дед, ну не надо. – попыталась остановить их Золя.

– Надо! – возразил Трофим. – Я же должен знать, насколько красивы будут дети.

Золя покраснела, Агна довольно улыбалась, а Леонид, достав альбом, взял бутылочку наливки:

– За такие слова и выпить не грех!

– Я пас! – Изольду даже передернуло.

– Простите, – Трофим взял ее за кисть. – Мы с Золей вчера вечером немного лишнего выпили. А я еще и за рулем.

– Ну, тогда я поставлю чай! – поднялась Агна. – Ты, дед, сам фото покажи. Изольда наша – раскрасавица!

Трофим держал фотографию в руках, и нескрыая сравнивал. Золя не могла унять волнения, все это время сметала отсутствующие крошки на столе.

– Ты очень красива! – наконец признал Трофим: – Вот только зачем косу срезала?

– Не модно. – буркнула Золя.

– Да какая мода?! – вставил дед: – Коса – вот что должно быть вечно модно. А золото волос выбелила. Ах! – махнул рукой и вышел на кухню.

Трофим вздохнул, закрыл альбом и поцеловал ее руку:

– Прости! Ты очень красивая, в любом виде, в любом состоянии.

– Да ну тебя!

****

Внезапно перебравшись к Трофиму, Изольда растерялась, так как сама разрушила собственные планы и очередной отъезд в столицу. Сокрушалась не долго, поскольку Трофим занял ее внимание полностью. Дав хорошо выспаться, сам приготовил завтрак и объявил:

– Давай устроим шопинг!

– Что?! – Изольда чуть не подавилась. Не поверив собственным ушам, уставилась на него.

– Хочу обновок! У меня рубашки сносились и футболки. Совсем нечего надевать.

– Да у тебя их столько, что магазин пора открывать!

– Ты что, скряга? – нахмурил брови: – Золька, не разочаровывай меня. Ну, неужели сама не любишь гулять по магазинам?

– Люблю. – смутилась, почувствовала, как краснеют щеки.

– Вот! Значит собирайся. – загрузил в мойку собранную со стола посуду. – Я все свои вещи отдаю Любоньке. А она относит в какой-то фонд. Деньгами, скажешь, лучше, людям помогать. Помогаю. Больным.

– Трофим, ты ежедневно вводишь меня в краску. Ну, не мужчина, а олицетворение совершенства.

– Смейся, смейся! Скоро поймешь, какой клад тебе достался.

– Да я и так в шоке. Обо всем забываю. Вот и на работу очередной раз забила.

– Работа не волк. И у меня для тебе есть предложение. Но! О нем завтра. Сегодня у нас. – он отвлекся, Изольда воспользовалась паузой и воскликнула:

– Подвиги!

– Что? – на этот раз удивился Трофим.

– Подвиг, говорю, должен быть. Ну, для моего покорения не хватает лишь одного – спасти меня.

– Вот, блин! – прищурив глаз, скривился Трофим. – Придется отменить.

Они переезжали от одного маленького магазинчика, к другому, покупая в каждом нечто симпатичное, на что обращала Изольда внимание и очень мало для Трофима. Наконец они разместились в ресторане.

– Фимка, ты подпольный миллионер?

– Нет. С чего такой вывод?

– Дома, квартиры, машина, катер. Теперь спустил столько и исключительно для меня. В чем подвох?

– За ужин платишь ты!

– Так и знала! – Золя хохотала и была счастлива.

За соседним столиком сидела подвыпившая компания и нагло на них пялилась, особенно цепляли Трофима. Изольда же, ничего не замечала. За окнами быстро темнело, Трофим поглядывал на часы.

– Ты куда-то торопишься?

– Нет. Надо было позвонить, но уже поздно. Да и потерпит до завтра.

– Фимка, расскажи мне о себе. – Золя немного охмелела, глаза блестели и она, поставив руку на стол, уложила на кисть голову, смотря на него умоляющим взглядом.

– Что тебе рассказать?

– Все!

– Все?! Ого как. Родился, отучился, отслужил, тебя встретил.

– Я серьезно, а ты.

– Нет в моей жизни ничего занимательного. Все было прозаично, ровно до встречи с тобой.

– Хватит меня возвышать! Загоржусь.

– Тебе можно, ты как фарфоровая статуэтка. Хрупкая, изящная. Постамент не повредит.

– Фим, ну перестань. Я правда, очень хочу узнать о тебе все-все. Знать – чем дышишь, чем увлекаешься, что любишь.

– Дышу кислородом. Люблю вкусно поесть, мало работать и много отдыхать. Еще люблю дорогу и. Золь, я тебя люблю.

– Классно! Что?! – последняя фраза до Изольды дошла не сразу. Выпила залпом и широко открыла глаза.

– Может домой? – спросил Трофим.

– После таких слов?

– Прости, о кольце не подумал.

– Знаешь что?! Твои шутки…

– Я не шутил. Поехали домой. – подозвал официанта.

– Так не пойдет! – забрала счет Золя. – Ужин за мной. Сам предложил.

– Я другое тебе предложил, а ты не ответила. – поднялся, подал ей руку.

Продвигаясь к выходу, Трофим оглянулся на столик, где последние пять минут очень шумели парни. Один из них бросил на него очередной вызывающий взгляд, Трофим проигнорировал и открыл перед Золей дверь. Не успели они подойти к машине, как компания вывалила из ресторана.

– Красавица, ну куда же ты спешишь?! Еще рано. И за угощение мы сами заплатим и не только за угощение.

Трофим сжал кулаки, шепча:

– О нет, только не сегодня!

– Не обращай внимание. – Золя взяла его за руку. – Они весь вечер напрашивались.

– Ага, видел. Но не думал, что созреют.

– Поехали. – улыбнулась, стараясь отвлечь Трофима: – Поорут и успокоятся.

Трофим открыл ее дверь, парни приближались.

– Красотка, ну куда же ты! – крикнул один и в два прыжка оказался у машины, остальные остановились и подначивали его, бросаясь нецензурными фразочками.

– Шел бы ты, к своим. – отставляя парня в сторону, сказал Трофим.

– Ты, товарищ начальник, командуй у себя в кабинете! Хотя, ты же у нас и не начальник уже. А такой же, как и мы. Так что давай, делись. Погулял, дай и нам с барышней красивой вечер провести.

Трофим взял его за грудки и внимательно глянул в лицо.

– Никак не признали, товарищ начальник. А вот мы вас забыть никак не можем. Каждый вечер всей семьей поминаем.

– Гуляй, пока! – отпустил его Трофим. Изольда открыла дверь: – Все хорошо, малец ошибся и уже уходит. – сказал он Изольде.

– Не, не ухожу. – не унимался парень. – Должок возыметь желаю. И это, пора тебе отстегнуть, что на нашей земле шаришься.

Трофим подошел уже к своей двери, когда прозвучала последняя фраза.

– Ты говори да не заговаривайся. А то я ведь и путевку выписать могу!

– Ой, да чо ты можешь! Слышали мы, навыписывался. А вот я могу!

Что произошло, Изольда не могла понять. Ей было видно лишь, как Трофим хлопнул дверью и сделал шаг к парню. Тот к нему и мгновенно бросился к друзьям, крича:

– Валим!

– А как же баба? – крикнул кто-то из компании.

– Валим, я сказал!

– Рыжий, я же тебя найду. – начал говорить Трофим и голос его затихал.

Изольда решилась и вылезла, Трофим, согнувшись старался открыть дверь своей машины, но ноги не слушались, он медленно сползал.

– Трофим. – подбежав к нему, шептала Изольда, немея от ужаса: – Трофим, что случилось? – спрашивая, она искала мобильный, но в кармане его не было. Заметила официантов у кафе и крикнула: – Скорую, скорее вызовите скорую! Трофим! Что, что он сделал?

– Прости меня. – шептал Трофим. – Это совпадение. – потерял сознание.

– Трофим! – она уселась рядом с ним на землю. Паника и страх закончились, как только услышала сирену. – Трофим, где твой мобильный? – он не отвечал. Изольда проверила карманы, телефона не было. Скорая уже была на площади у ресторана, к ней бежал врач.

– Что произошло?

– Я не знаю! Мы вышли из ресторана, какие-то парни стали цепляться. Фима усадил меня в машину, а сам… смотрю, а он не может открыть дверцу свою, а те убегают.

Пока она говорила, Трофима уложили на носилки.

– Куда вы его?

– В больницу, он кровью истекает. Ножевое у вашего Фимы.

– Я с вами! – Изольда заметила ключи.

– Быстрее, девушка!

– Валерьянки? – спросил доктор, когда Изольда влезла в скорую.

– Нет, я в норме. Он выживет?

– Приедем, узнаем. – ответили ей.

Изольда наклонилась к Трофиму:

– Так не честно! Ты не можешь! А как же мой ответ? – шептала она, гладя его по щеке.

От стены к стене у двери в операционную было десять шагов. Изольда насчитала сотню и уперлась лбом в стекло.

– Имя, как его имя и фамилия?

– Что? – Изольда оглянулась на голос.

– Мне надо заполнить бумаги. – совсем молоденькая медсестра, стояла у стола с ручкой и картой.

– Можно глоточек воды? – осознавая вопрос, попросила Изольда.

Медсестра, наполнила стакан, подала ей и всплеснула руками:

– Ах! Да вот же его документы. Вы присядьте, будет легче.

– Спасибо! – Изольда уставилась на паспорт Трофима. Рядом лежал мобильный: – Это его?

– Да!

– Я возьму? Мой не знаю где. Надо позвонить.

– Конечно возьмите. – девушка смотрела на нее с любопытством. – Я вас видела.

– Все мы друг друга видим, городок небольшой.

– Нет, я вас видела по телевизору. Это же вы устанавливаете ДНК?

– Понятно. – вздохнула Изольда: – Нет, не я! Ваши коллеги.

– Я про передачу.

– Просто веду.

– А можно с вами сфотографироваться?

– Не сегодня, хорошо? Мне еще надо с полицией связаться.

– Так уже. У нас это строго. Как ножевое или огнестрел, сразу вызывают.

– Хорошо и все же. – Изольда вымученно улыбнулась и отошла, взяв телефон Трофима. – Клим, Клим, Клим… – шептала она. – Где же твой номер. Ах, вот!

– Ты что, снова висяк мне подкинуть решил. – вместо приветствия Изольда услышала хрипловатый смешок Клима.

– Клим, это Изольда. Трофим… – договорить не смогла, разревелась.

– Не реви! – крикнул Клим: – Что и где?

– Мы в больнице. Толком не могу сказать.

– В какой?

****

Высокий, крупный мужчина шел по коридору закрывая собой свет. Изольда сидела в углу, у самой двери, кусая ногти и стуча носком туфля. Мужчина подошел к ней, но она не поднимала голову. Присел на корточки:

– Что говорят?

Изольда вздрогнула. Увидев Клима, снова разревелась.

– Ясно! Сиди тут, я сам все узнаю. – поговорил с медсестрой, сделал записи в свой блокнот, вернулся к Изольде: – Говорить можешь?

– Да!

– Что произошло и где?

– Я толком ничего не видела. Мы были в ресторане.

– В каком?

– Ой, а я названия не помню.

– Показать сможешь?

– Да. Там и машина осталась. А в ней сумка моя, телефон. Ключи от квартиры.

– Заберем! Вы сидели в ресторане, что потом?

– Расплатились, вышли. А они стали орать нам вслед.

– Трофим призвал к порядку. Герой, блин!

– Нет, не было этого! – снова разревелась: – Это я виновата! Утром ему сказала – остался только подвиг.

– Он пьян был?

– Кто, Трофим? Нет! Он же за рулем!

– Раньше ему это не мешало.

– Раньше. А я вот так и не узнала его «раньше», не рассказал, что было до меня.

– Жизнь была, в трудах. Значит Фимка трезвый. Это хорошо. Сколько их было? Что говорили?

– Кажется пятеро. А может всего четверо. Меня приглашали погулять. Фима усадил меня в машину, собрался уезжать, не отвечая им. Один подбежал. – задумалась.

– Что сказал? – Клим настойчиво заставлял ее вспоминать мелочи. – Может по имени называл?

– Нет, я имен не слышала. Тот все Фиму называл товарищ НЕ начальник.

– Это уже нечто проясняет. И как все случилось?

– Я была в машине, они с другой стороны. Слышу Трофим говорит: «Рыжий, я тебя найду!»

– Рыжий?

– Да.

– И что этот рыжий сделал?

– Нет, сначала он подлетел совсем близко, а потом Трофим ему сказал. Трофим спиной закрывал окно. Фразу бросил и стал сползать. А те сразу убежали.

– Выстрел был?

– Нет, только голоса слышала. А в него стреляли?! – ужаснулась Изольда.

– Не знаю. Меня там не было. Как давно это случилось?

– Давно. – Изольда пожала плечами. – Не знаю я!

– Ладно! Ты сейчас расслабься и не реви, выкарабкается. Все подробности начнут всплывать, сразу мне рассказывай.

– Почему нам ничего не говорят?

– Жив, значит, наш дурилка!

Вышел врач. Изольда не смогла подняться, ноги не слушались. Клим выслушал, пожал руку и подошел к ней:

– Все хорошо. Зашили. Сегодня будет спать, под укольчиками. Давай я отвезу тебя домой.