Текст книги "Не выходя из тени. О чем говорит твоя ДНК"

Глава 4

Она выделялась на общем фоне людей, праздно снующих по раскаленному берегу моря. Миниатюрная девушка, в шляпе с огромными полями и шалью на плечах, с плюшевым зайцем в руках – мягким, белым, пушистым, с огромными черными пуговками вместо глаз. Она появлялась на заре, стояла у кромки воды, до появления голосов за спиной. Не поднимая головы, покидала берег и не обращая внимания на зной, устраивалась на веранде отдаленного от людской суеты коттеджа, в тени козырька, укутываясь своей шалью по самый подбородок. Проходящие мимо не проявляли к ней интерес и даже не поглядывали в ее сторону. А она, погружаясь в свои мысли, могла провести в кресле-качалке весь день и лишь на закате, выйти к воде.

Раскаленное солнце, как металлический блин, удерживало жар, окунулось в море наполовину, остужая себя. Берег пустел, замолкали чайки, не приставали продавцы.

Жара не спала и с появлением первой звезды, а она, в очках на пол лица, в широкополой шляпе, укрываясь шалью, сидела в шезлонге и смотрела на горизонт.

– Прячешься? – у ног девушки присел крупный, высокий мужчина. Она вздрогнула, повернула к нему голову, но не сняла ни очков, ни шляпы. – Да, это я, Клим. Привет!

– Если бы пряталась, вряд ли бы нашел. Привет! – ответила Изольда и отвернулась.

– Ну так три месяца таилась. – выдохнул, словно выплеснул все эти три месяца поиска и взял из ее рук плюшевого зайца, колыхнул, заставляя его длинные уши болтаться, подмигнул и усадил обратно к ней на колени.

– И это говорит лучший сыщик города! – делая безразличный вид, заявила Изольда.

– Не, я не лучший, лучший, увы, принял твой наказ.

– А ты чего не последовал его примеру?

Изольда еще больше закуталась в шаль и усердно смотрела в сторону.

– Так у меня непонятки остались, хотелось разгадать.

– И как, постигнул?

– Есть наметки, но хочется непосредственно от тебя услышать.

– Прости, мне нечего добавить.

Клим присел на песок к ней лицом и с минуту смотрел на нее молча, Изольда не проявляла к нему интереса. Вздохнул, покачал головой:

– Обиделась. Скажешь хоть на что?

– Я не обижаюсь. Не на что.

– Тогда что это было?

– Выводы. Я просто сделала выводы и подвела итог.

– Золь, послушай меня, пожалуйста!

– Так вроде как слушаю. – бросила взгляд и снова потеряла интерес.

Клим не собирался сдаваться:

– Я прошу, услышь то, что я скажу. – Изольда пожала плечами. Клим решил продолжить: – Мы долго говорили с Трошкой, он любит тебя, любит по-настоящему. Тебя спугнули браслеты и заметки? Золя, ты что-то там себе навыдумывала, поспешила с выводами, сбежала. А поговорить не пробовала? Он бы пояснил. – Изольда вздохнула, Клим продолжил: – Да, странная для мужика коллекция. Но, видишь-ли, тут такое дело. Когда убили маму Трофима, браслет это все, что осталось от нее. Странный, вроде как древний. Она носила его не снимая. Троша сам снял его с ее руки и прятал, терпя издевательство все свое детство. Когда мы с ним раскрыли первое дело, единственной уликой которой был браслет, Трошка посмеялся, мол – талисман. А потом как наваждение, куда бы он не сунулся, находил подобную вещичку. Естественно, какое-то время браслеты были уликами и находились в спецхране. Пока не погибла наша с Трошей одноклассница. Не помню, он был пятым или шестым и очень походил на браслет мамы Трофима. Трошка стал задумываться, отчего так случается, стал искать связь между браслетами, разбираться в истории каждого, погрузился в легенды, мифы и словно с катушек слетел, желая разгадать загадку. Изольда, ну ты же творческий человек, должна понимать, как это затягивает. Неужели ты можешь обижаться на него, за этот бзик?

– Все сказал?

– Нет!

– Хорошо, продолжай. Только прошу, хватит про браслеты, мне не интересно чьи они и что за ними.

– Нет за ними ничего! – вспылил Клим. – Все до одного клепал местный антиквар и продавал их как единственное подтверждение легенды о княгине. Начал он это делать с молодости, в начале пятидесятых. Когда его убили, тайна браслетов и раскрылась. Принимал ранее проданные, накручивал цену и снова продавал. – Изольда пожала плечами. – Иероглифы. Ты соединила свои рисунки с браслетами и, скажу честно, я был крайне удивлен. Ведь именно с канализационного люка, который был у антикварки, горе-мастер их и брал. Но вот одна очень странная деталь, о которой я хочу, чтобы ты узнала. Мать Трофима была убита именно у этой антикварной лавки, тринадцатого числа, на рассвете. Как ты там однажды высказалась? «Пропел тринадцатый рассвет»! Она спешила на работу, вела Трофима к няньке. Почему не нянька к ним пришла, мы с Трошкой так и не узнали.

– Клим, все это печально. Ты хочешь, чтобы я ему посочувствовала? Сочувствую! Он сам мог все это рассказать.

– И рассказал бы, дай ты ему возможность.

– О, нет! Возможность у него была всегда, но желания не было.

– Он мужчина.

– А я женщина. Что дальше? – более внимательно посмотрела на него, вздохнула и отвернулась: – Клим, давай прекратим этот разговор. Он ни к чему не приведет.

– Выходит Фима прав. Ты просто развлеклась с ним.

– Ага! До умопомрачения. – ее затрясло. Чтобы скрыть волнение, Изольда снова укуталась по самый нос и прикусила губу.

Клим заметил ее состояние, попытался взять за руку, но Изольда отстранилась.

– Золя! Прости если обидел. Конечно, я понимаю, мы из разных социальных слоев. Но, любовь же не спрашивает. Она или есть, или нет. Трофим пропадет без тебя. Ты даже представить не можешь в каком он сейчас состоянии. Ты первая, ради кого он готов жертвовать собой.

– А как же все остальные?

– Ты это о ком?

– Не важно. У меня тоже Трофим не был первым мужчиной. И да, мы из разных, как ты там выразился, слоев. Вот только ему это не мешало, когда он… Ну да ладно. Минуло все. Оправится, не маленький.

– Золя, мне кажется, мы не понимаем друг друга. Я говорю о любви, о ваших чувствах.

– Так и я об этом. Только чувства его ко мне были иные.

– Это какие же?

Изольда повернулась к Климу, поправила очки, хотя уже достаточно потемнело:

– Материальные!

– Что?! – Клим даже подскочил, склонил к ней голову, но сразу же присел, чтобы хоть как-то увидеть ее глаза: – Ты поясни, пожалуйста. Я что-то мало понимаю. Он что, пытался завладеть твоим имуществом? Жил за твой счет? Изольда, ты уверена, что мы о Трофиме говорим? Сколько его знаю, он и копейки чужой не брал!

– Клим, посягнуть можно по-разному и не только на кошелек. И, как другу, скажу, не клянись за Трофима, не надо.

– Стоп! Кажется, я понял. Ты про янтарь. Не знаю, как тебя это касается, но брось в меня камень, если знаешь хоть одного, кто не капал. – Изольда усмехнулась, а Клим наугад стал продолжать: – Ты не забывай, мы с ним детдомовцы! Так что капали, по молодости. Кушать хотелось.

– Не бей на жалость!

– И не думал! Ты, видно, оскорбилась, что Трофим ищет янтарную комнату? А кто о ней в нашем крае не хочет узнать правду? Он, помимо следователя, еще историк. И отличный историк. Все сказания края знает и тщательно проверил, прежде чем опровергнуть или доказать. Столько архивных материалов спас, восстановил. Даже у нас в отделе работая, ездил в экспедиции. Восстанавливал утраченное. Что тут такого, что он ее ищет?

– Но не таким способом! – Изольда уже еле сдерживала себя. – Хватит переливать из пустого в порожнее! Это ваша жизнь, проживайте как хотите!

– Изольда, поясни, я не понимаю.

– У друга своего спроси!

– Да говорили мы с ним! – Клим не замечал, что говорит на повышенных тонах. – Не раз и не один час! Не искал бы я тебя, если бы он… Золя! Он любит тебя! Дай ему возможность все рассказать. Поговори с ним, пожалуйста. Я же вижу, ты неравнодушна к нему.

– О чем поговорить?

– Обо всем!

– Нет!

– Почему?

– Да потому! – сорвалась, не сдержала слезы и заговорила, дрожащим голосом: – Манипулятор он, твой Трофим! Наглый, жестокий. Браслеты, комнаты, янтарь. Все это ерунда! Ты знаешь, что такое быть в его власти? Не физической. Моральной! Ты даже представить себе не можешь, когда к тебе забираются в голову и крутят мозгами, как волчком! Дергают за веревочки, погружают во мрак, заставляя шагать в нужную сторону. Не смотри на меня не понимающими глазами! А лучше пойди и спроси у него, для чего он все это делал? Для чего меня из Столицы выманил, в город заманил, послания писал? Влюбленный Трофим! Экспериментатор он, оккультных дисциплин и возможности влияния на подсознание человека! И не я ему нужна была! Хотя нет – я! Ведь я носитель необходимой ему фамилии! – поднялась: – Все, я не хочу о нем больше говорить! Я слышать о нем больше не могу! Нет сил и желания. – сделала шаг.

Клим, пытаясь ее остановить, взял за плечо, разворачивая. Шаль осталась у него в руках и открыла маленький животик, еле заметный, но достаточно понятного происхождения, на исхудавшем теле Изольды. Она растерялась, замерла. Клим взял ее за руку, подошел ближе, снял шляпу, очки. Истощенное лицо, круги под глазами говорили о тяжелых переживаниях Изольды. Клим обнял ее, погладил по голове:

– Все, все! Не нервничаем. Вам нельзя. Золенька! Все что ты сказала, опровергать не буду, но и поверить не заставляй. Выяснишь сама, именно у Трофима – что, зачем и почему. Ты сильная, ты сможешь. Нет, ты должна, ради будущего. Одно прошу, не лишай ребеночка отца. Это неправильно, так не должно быть. Поверь мне. Не становись похожей на большинство. Трофим должен знать и быть отцом.

Изольда расплакалась, а Клим, нежно обнимая, вел ее к машине.

****

Длинный, достаточно худой, молодой мужчина, сутулясь стоял у края котлована, вокруг которого суетились и постоянно перекрикивались люди. Но вот он, словно почувствовав внимание к себе, оглянулся и Изольда съёжилась еще больше. Вжавшись в заднее сидение, сильнее укуталась в шерстяной палантин и задрожала так, словно ее пронизывал ледяной ветер.

– А вот и наш историк! – бросил Клим, дал сигнал и вышел из машины, добавив: – Все будет хорошо, верь мне. Ты только не сбеги, пожалуйста. И… это, помни, если что, я сам его прибью!

Изольда промолчала.

Трофим же, что-то крикнув сотоварищам, пошел на встречу Климу. Исхудалый, с лохматой головой, не стриженной месяца три, не меньше. Борода так же была запущена и торчала в разные стороны. Его костюм – непонятного цвета штаны, со множеством карманов, пайта с капюшоном поверх которой надета телогрейка, требовал чистки.

– Каким ветром занесло? – крикнул Трофим издали, нехотя идя к другу.

– Надо поговорить. – ответил Клим и развернулся к машине.

– А убегаешь чего? – бросил Трофим.

– Лишние уши не нужны. – стал у машины, ждал.

Трофим неспешно подошел, протянул руку.

– Присаживайся! – ответив на рукопожатие, Клим кивнул на машину.

Трофим хмыкнул, уселся на пассажирское место, даже прикрыл дверцу. Тут же сработали замки. Трофим, услышав, как Клим запер машину, скорее почувствовал присутствие кого-то, чем заметил, оглянулся. Тут же отвернулся и крикнул другу:

– Клим, не до шуток. Давай, открывай.

– Я знаю где она может быть. – тихо произнесла Изольда.

Трофим замер, глаза похолодели и он, направив взгляд в прострацию, сжал кулаки:

– Ты приехала сказать мне это?

– Не только. – Изольда почти шептала, а голос ее дрожал настолько, что трудно было разобрать, что именно она говорит. – Я должна тебе сказать…

– Ничего ты мне не должна. Мы взрослые, свободные люди. Ты вольна поступать как хочется. Не знаю, о чем ты ведаешь, только мне не интересно.

– Быстро же ты теряешь интерес. – Изольда старалась взять себя в руки и уже злилась, что дала возможность Климу привезти себя сюда.

– Изольда, повторяю – мне нет дела.

– О, да! – произнесла она громче. – Собственно у меня и не было сомнения. Однако твой друг считает иначе. И коль я приехала, то скажу – у меня есть предположение, где находится комната.

– Гном нашептал? – хмыкнул Трофим.

– Твоими старания.

– Что?! – Трофим повернулся и его прозрачные глаза, с холодным, пренебрежительным взглядом, неожиданно лихорадочно заблестели. Отчужденность стала отдаляться.

Изольда, как маленький запуганный зяблик, сидела в самом уголке заднего сидения, кутаясь в теплое пальто, поверх которого, свисал конец палантина, второй же, укутав ее голову, оставлял открытым лишь глаза и нос. – Ветер очень сильный, ехала бы ты домой. – произнес он, достаточно заботливо, хотя и старался вложить в слова безразличие.

– Поверь, я не без сопротивления уехала от тепла.

– Золя! – начал Трофим.

– Нет! Странное дело получается. Сначала он наворотил дел, заманил меня сюда, запудрил мозги, а теперь устраивает истерику, как красна девица на выданье. – подалась немного вперед, шарф сполз, у Трофима сжалось сердце, когда он увидел измученное, худое лицо.

– У тебя снова головные боли?

– Ах какая забота! Нет, у меня больше не болит голова! Перестала, как только я от тебя сбежала!

– Я же не гнался за тобой, не держал. Чего сбегать?

– Не держал! – выругалась, но так тихо, что Трофим мог лишь догадаться: – В общем, если совесть твоя чиста, моя тем более страдать не будет, если тебе уже не интересно, где может быть то, ради чего ты затеял весь этот спектакль, то я поеду. – постучала в окно: – Клим, прошу, поехали! – но тот делал вид, что не слышит. – Еще один артист! – бросила Изольда. Постучала еще раз и еще. Смотря в окно, не в силах выносить взгляд Трофима.

– Прости меня, я даже и подумать не мог, что так произойдет.

– Естественно! Это же случилось без твоего ведома. Даже не так. Ты, малолетний юнец, не знал, что делаешь. Клим! Черт тебя побери! Открой двери, я вызову такси, раз не хочешь сам отвести меня домой!

Клим снял сигнализацию, но ни сам не открыл дверь, ни один из них. Трофим так и сидел в пол оборота, внимательно смотря на нее. Наконец Клим решился и заглянул к ним, но тут же отошел в сторону.

– Золя, прости меня, очень прошу. Я не хотел, чтобы так все получилось. Я говорил искренне, что люблю тебя. И сейчас любовь не прошла. Мне казалось тебе хорошо рядом со мной.

– Господи! Что ты как ребенок?! Любил – не разлюбил! Да, мне было очень хорошо с тобой! Так хорошо, что тошнит от этого! Только вся твоя любовь выеденного яйца не стоит! – Золька уже не могла сдержать слез, но продолжала говорить: – Видно ты и правда еще не перерос песочницу.

– Ничего не понимаю.

– Трофим, вот только не надо притворства! Прошу, не начинай. Я все сказала, что хотела, сбегать не собираюсь, это и мой город, в конце-то концов! Прости, что потревожила! Клим! Пожалуйста, поехали!

Клим подошел и не спеша садиться за руль, наклонился:

– Поговорили?

– Почти. – ответил Трофим, взявшись за ручку двери.

– Ты ему все сказала? – уточнил Клим у Изольды.

– Попыталась. – буркнула та и закуталась, отстраняясь от них.

– Ну, я что смог сделал. – Клим перевел взгляд на Трофима. Тот, прищурив глаза, посмотрел на него, затем оглянулся на Золю, вылез из машины, посмотрел в ее сторону, махнул рукой другу.

– Дурак ты, Воробышек! – сказал Клим, заводя мотор.

****

С вечера ураганный ветер старался навести в городе хаос. Трофим, не спавши ночь, после неожиданного возвращения Изольды, молча покинул лагерь экспедиции, принесся домой, заехав к парикмахеру и уже к девяти утра был у ее дома. На этом его решительность иссякла. Он сидел в машине и наклонив голову к рулю, смотрел на ее окно. Признаков того, что она была дома, не наблюдалось. Кроме настежь открытой форточки. Так прошел час, затем второй. Он не думал о встрече, не искал подходящих слов для разговора. Он знал – как не готовься, все пойдет иначе, ибо Изольда непредсказуема. Но ему нужно было увидеться с ней, очень нужно. Все эти месяцы он ждал ее приезда, не разыскивая, но и не теряя связь с Агной и Леонидом. Он звонил им, иногда приезжал, но ни разу не спросил об Изольде, а они не задавали ему лишних вопросов. И вот она приехала.

– Да, Клим, удружил! – горько вздохнув, Трофим вышел и прошелся. Затем присел на скамейку у подъезда.

– Вернулись. – выйдя из подъезда, сказала пожилая женщина. Трофим повернул к ней голову. – А я все думаю, снова умчала в свою Москву или нет. Квартира без присмотра. Родня то уже в возрасте, не приедут если что. Как дела, жених?

Трофим выслушал без интереса соседку Изольды и не желая отвечать, поднялся.

– Что-то ты усталый. Случаем не поссорились?

– Работы много. – бросил Трофим и сравнялся с ней: – Удачи! – быстро взбежал на этаж Изольды, склонился и увидел, как тетка задрала голову, следя за ним. Подбросил ключи, нарочно позвенев ими. Тетка скрылась, а Трофим, прислонившись плечом к двери, нажал на звонок. Дверь открылась сразу, Изольда не спросила кто, просто распахнула ее и по растерянности на ее лице, было понятно – не посмотрела в глазок.

– Привет! – поздоровался Трофим. Изольда молчала. – Надо поговорить.

– Есть о чем? – стоя в двери, кутаясь в шаль поверх теплого, бесформенного платья, Изольда опустила голову, изучая пол, но не спешила закрыть перед ним дверь.

– Можно войти? Не очень хочется развлекать соседок.

Изольда молча пошла на кухню. Трофим сбросил обувь и последовал за ней.

– Ну у тебя и холодина! Не лето, шторма, а у тебя окна на распашку.

– Мне душно.

– Город давит или мой приход?

– Аллергия на осень. Чай будешь?

– Просто воды, пожалуйста.

Изольда поставила перед ним стакан и бутылку минералки. Присела, спрятав руки в карманы.

– Можно я прикрою окно?

– Боишься простудится? – усмехнулась. – Закрывай, коль надо.

Трофим закрыл и остался стоять у окна. Изольда не проявляла к нему интереса.

– Золя!

– Выяснять отношения не собираюсь!

– И я не думал. Твой отъезд был неожиданным, не только для меня. Однако предполагаю, что не без причинным.

Изольда скривилась, запахнулась сильнее и сказала:

– Я не хотела приезжать, по крайне мере до весны. Клим настоял.

– А ему вообще не следовало вмешиваться.

– Это ты не мне говори. Мне надо тебе сказать лишь одну вещь. – замолчала, стала нервничать.

Трофим присел напротив нее, налил в стакан воды, сделал два глотка.

– Золя, у тебя все хорошо?

– Лучше прежнего. А что? – она вдруг изменилась – расслабилась, даже плечи выровняла, задрав подбородок и смотрела на него с неким вызовом. Вот только Трофим решил, по-другому.

– Ты очень исхудала.

– Новая диета. Значит твой интерес вернулся.

– В смысле? – Трофим не понял, о чем она: – Я не терял к тебе интереса. Я принял твои условия. Как бы не мальчик, навязываться.

– Гордый значит?

– Есть грешок.

– И как раскопки? – перевела она тему.

– Прекрасно. Опережаем графики. Интересно – приезжай, посмотри сама. Много что сохранилось.

– Нет, не приеду, не мое.

– Ну да, ты песочницы с детства обходишь. – смог улыбнуться.

– Точно! – кивнула Изольда и отвела от него взгляд.

– И чума. – хмыкнул Трофим: – А тебе еще детей рожать.

– Именно! Так как, чай или кофе?

– Ты же не хочешь. – смотря серьезно, сказал Трофим.

– Гостеприимство. – пожала плечами Изольда.

– Не стоит. – поднялся. – Наверное я зря пришел.

– Почему же. Так мило беседуем.

– Золька, давай оставим все недоразумения в прошлом. Я прекрасно понимаю, связать со мной свою жизнь…

– Да ничего ты не понимаешь! – не сдержалась, повысила голос и тут же сникла. – Прошу, не начинай. Хочешь узнать, где предположительно находится комната, пожалуйста, я расскажу тебе свои соображения. Только у меня условие.

Трофим усмехнулся:

– И какое же? Снять новую программу? Так пожалуйста, я только за.

– Нет, это в прошлом, и я простилась с телевидением.

Трофим удивленно поднял бровь.

– Что, Агна не сообщила? – не поверила Изольда.

– Мы не говорили о тебе. – вот тут удивилась Изольда, потому что бабушка постоянно поминала Трофима. – Раз другая линия разговора нам пока не доступна, – продолжил Трофим: – выкладывай свои условия.

– Говорить будем в присутствии Клима.

– Что?! – Трофим долго смотрел на нее, затем расхохотался: – Прости! Странно, но ладно. Клим так Клим. Только скажи почему он? Адвокат он слабенький. Или ты меня боишься? – улыбаясь, постарался пошутить Трофим. – Так не стоит. Насиловать не буду.

– Да, боюсь! – прямо ответила Изольда, смотря ему в глаза.

– А вот это… – поднялся, пошел к входной двери, оглянулся: – Прощай, Изольда! – обулся.

– Звони, если передумаешь. – не сдвигаясь с места, ответила она и отвернулась к окну.

Трофим хлопнул дверью. Выбежал на улицу, ударил ногой по колесу своей машины и стал к ней спиной.

– Так и знала – поссорились. – непонятно откуда появилась соседка.

– Милые бранятся только тешатся! – бросил Трофим и умчался.

Через несколько минут он ворвался в кабинет Клима:

– Надо поговорить!

– У меня совещание.

– Это важно!

– Идите, работайте, завтра продолжим. – распорядился Клим и встал из-за стола. Когда за последним сотрудником закрылась дверь, достал бутылку коньяка и стаканы: – Был у Изи? Вижу, что был. Вижу, что она тебе сообщила.

– Ты зачем ее привез?! Я тебя просил?

Клим выпил и прищурив глаз, совсем не долго смотрел на друга:

– Интересно. Это у тебя такая реакция на ее сообщение?

– У меня реакция на тебя! Ты зачем влезаешь?

– Затем, что вы мне оба не безразличны! Оттого, что на тебя без слез смотреть нельзя было. Вы же, дурынды, любите друг друга!

– А вот это не твое дело!

– Мое! Не ори, а то посажу за хулиганку.

– Я еще и врезать могу.

– Попробуй, загремишь по полной. Выпей лучше.

– Я за рулем!

– Справку выпишу. – Клим закурил и бросил пачку Трофиму: – Угощайся, не стесняйся.

– Да пошел ты! – Трофим присел.

– Пойти можешь только ты, я у себя в кабинете. И глядя на тебя, я понимаю – Изя ничего тебе не сказала.

– Сказала, что общаться будет в твоем присутствии.

– А, так вот что тебя завело.

– Нет! – Трофим выпел: – В душу она мне плюнула. Она, видите ли, меня боится!

Клим посерьезнел:

– А ты как думал?

– Что?!

– Не кипятись! Успокойся, подыши глубоко, посчитай до пяти, и я скажу.

– Давай без терапии.

– Хорошо, давай! Я скажу лишь суть, остальное выяснять или извиняться будешь с ней или перед ней. – Трофим хмыкнул и молча ждал. – Я тоже сначала не понял ее слов. Но потом поразмыслил и пришел к выводу – она права!

– В чем? Я ей угрожал или насильно держал рядом?

– Ты ее в город заманил? – вопросом на вопрос ответил Клим. Трофим насторожился. – Я, после ее слов многое припомнил. Последний твой допрос в том числе. Теперь ты мне честно скажи – это правда, что ты ее к нам обманом заманил?

– Клим!

– Не говори мне больше ничего! Вижу, что правда. А теперь не мне, а себе ответь – она дорога тебе или ты ее используешь, чтобы найти мечту всей своей жизни? Если она главное для тебя – иди на любые условия и налаживай отношения. И поверь – награда будет высокая. Если комната янтарная тебе важней – я больше ни слова не скажу, просто, ради собственного интереса, поприсутствую в этой авантюре.

Трофим прикрыл глаза, успокаиваясь, выдохнул:

– Плесни!

– Так ты же за рулем.

– Клим! – умоляюще посмотрел на друга. Тот разлил по стаканам. Трофим взял стакан, но пить не спешил. – Был грех, признаюсь. Нашел в архиве некие документы. Скопировал, домой взял. А тут по телику она – такая фифа недоступная! Вся из себя. Мы с ней случайно познакомились. Года три назад. Помнишь, ограбили ювелирку? Она там была, в тот момент. Я ее опрашивал. Так вот, она на меня даже не смотрела! Описала парней до мелочи и заявила – больше не беспокоить! Хотел побеспокоить, но улик было достаточно. А тут, как увидел ее, сразу в голову ударило самолюбие, или что еще. В общем, узнал я о ней. Столько совпадений, что и сомневаться не хотелось. Будь наша первая встреча дружественней… – махнул ругой, потряс головой, выпел залпом: – Ах, что говорить. Виноват.

– Вот это все, но уже в подробностях – ей! И кончай свои эксперименты.

– Давно завязал. – махнул рукой Трофим, но тут же сомкнул брови: – Это ты о чем?

– О твоем влиянии на подсознание. Не мое, ее.

– Я…

– Мне Золя сказала. Я лишь припомнил кое-что. Поэтому сейчас молчи и думай, как ей пояснять будешь. А сейчас бери трубу и звони ей.

– Не могу.

– Можешь! Звони, говори мы приедем, когда ей будет удобно.