Текст книги "Не выходя из тени. О чем говорит твоя ДНК"

– Я хочу к нему.

– Нет! Ты поедешь домой и выспишься. Пойдем! Это приказ и не оговаривается. Так какой ресторан?

Клим практически силой вывел ее из больницы и усадил в машину:

– Куда ехать?

Изольда недовольно посмотрела на него, но сказала водителю ориентир. Подъехали быстро, Клим попросил остаться в машине, сам осмотрел место нападения, затем исследовал машину, сделал несколько телефонных звонков и только после этого вернулся назад:

– Ключи от машины у тебя? – Изольда кивнула, он подал ей руку. Отпустил водителя, дав ему кое-какие распоряжения, которые Золя не слышала, уселся на место Трофима: – Напомни мне адрес.

– К Трофиму, пожалуйста!

– Прости, но нет.

– Он сам меня перевез и дал ключи.

– Золя, ты видно не поняла. Так что не обижайся, а послушай меня внимательно. На Трофима было покушение.

– Какое покушение? Пьяные пацаны стали приставать.

– Я в этом не уверен. Прошу, дай мне сутки разобраться. И для твоей безопасности, для моего спокойствия и для Фимки тоже, к нему в дом лучше не возвращаться.

Изольда нахмурила брови, смотрела на Клима долго и внимательно, затем кивнула и назвала адрес. Полпути проехали молча, лишь Изольда временами всхлипывала, да горько вздыхала.

– Ты как? – спросил Клим въезжая во двор.

– Со мной все в порядке. А вот Фима… – расплакалась. Клим постарался ее успокоить. – Скажи, он выживет?

– Не сомневайся даже. У тебя кофе есть? Вторые сутки на ногах.

– Найдется. – постояла немного, смотря вдаль и вспомнив, попросила: – Открой, пожалуйста, багажник, надо забрать покупки. – утирая слезы и не дожидаясь Клима, пошла в дом.

– Ты чего двери на распашку держишь? – подал голос Клим, войдя. Изольда не отозвалась. – Золя, ты где? Куда пакеты? – захлопнул дверь нарочно громко: – Да, сдала барышня. – рассуждал Клим вслух: – А я думал у них все поверхностно. Видать ошибся. – зазвонил мобильный: – Слушаю! Да, я понял. Пришлю смену и никого к нему не пускать. Даже медсестер и врачей с проверкой. К семи буду.

Изольда вышла из ванной:

– Я переоденусь и заварю кофе.

– Спасибо! Из больницы звонили, Фимка в норме. – подумал немного и добавил: – Относительной. В семь утра сам съезжу и тебе позвоню.

Золя молчала, он не стал больше ничего говорить, прикрыл глаза, давая голове отдых.

– Я сама утром поеду. – Изольда стала собирать на стол. – В его состоянии есть моя вина. Я себе этого не прощу никогда.

– Это в чем же? – Клим не без любопытства смотрел на нее: – Ты знаешь тех отморозков?

– Впервые встретила. Да я их толком не рассмотрела. Язык мой виноват.

– Ты брось мне тень на плетень наводить! И запомни – ты не виновна! Разве что знакома с Рыжим, а молчишь.

– Клим, я не знаю никого из них! Я их даже рассмотреть не успела. Сейчас мне вообще кажется, что я выдумала то, как Фима обратился к парню. Хотя… – прикрыла глаза, наморщила лоб: – Нет, он сказал именно так: «Рыжий, я тебя найду!»

– А когда это было? До их перебранки, в момент или… Когда именно Трофим сказал эту фразу?

– Это была его последняя фраза. Она прозвучала странно и напрягла меня. Я решилась его ослушаться и вышла из машины.

– А где были напавшие?

– Они убежали.

– Молча?

– Не уверенна, но кажется тот, что был рядом, крикнул: «Валим!», ему в ответ: «А как же баба?», тот повторил: «Валим!» Все, дальше я на них не обращала внимание. Бросилась к Трофиму. Да, на улицу уже выбежали официанты.

– Утром всех опрошу.

Изольда налила ему кофе. Немного подумав, плеснула и себе:

– Все равно не усну.

– А надо! Тебе силы нужны. – Изольда глянула на него, вздохнула: – Чего вздыхаешь? Ты что, не знаешь нас, мужиков?! У нас температура тридцать семь, мы умираем, а тут в больничку загреметь! Поверь, Фимка – хуже младенца стонать и страдать будет. Водичкой напои, по головке погладь, в щечку поцелуй.

– Шутишь! А мне не до шуток.

– Какие шутки? Я его как облупленного знаю! В общем так, иди спать. Я поехал, утром позвоню.

– Клим! – Изольда замолчала и прикусила губу, потом вздохнула: – Ты только пойми меня правильно. Останься. Я не усну. Я тебе в гостиной постелю. Утром завтрак приготовлю. Захочешь и с собой соберу. Только поедем вместе.

– Уговорила, останусь. И мне так спокойней будет. А то мало ли что ты еще выкинешь. Вот в больницу поеду сам. И это не оспаривается! Золя, так будет лучше.

– Ты мне не доверяешь.

– Очень даже доверяю. Только Фимке не говори, доверяю больше, чем ему. Я ситуацию не понимаю. Трофим же с меня потом семь шкур снимет! В семь я у него, в семь десять тебе дам отчет.

– Хорошо. В ванной свежие полотенца, холодильник пустой, но все что найдешь, бери не стесняясь. С твоего позволения, я уединюсь.

– Спасибо! Ты поспи, пожалуйста.

Изольда слышала, как Клим ходит, как открыл окно и курил, слышала его разговоры по телефону. Как не старалась, о чем говорят, понять не могла. Наконец уснула и подскочила от хлопка двери. Выбежала. На зеркале была приклеена записка: «Договор в силе – не нарушай!» Выглянула в окно, машина Трофима осталась на месте. Поняв, что еще нет шести, ушла в спальню. Забралась в кровать, укуталась одеялом и смотрела в потолок. К семи утра ее захватила паника и истерика была на гране. Изольда села на кровать, зажала рот и раскачивалась, не сводя взгляда от мобильного. Как только экран засветился, схватила и трясущимися руками с трудом смогла ответить.

– Золя, Привет! Надеюсь, не разбудил.

– Клим, ты был в больнице?

– Именно здесь сейчас.

– Трофим… – хрипло произнесла она и голос осип.

– Спит как сурок.

– Я могу приехать?

– Золя, не надо. Я же говорю, он спит. Ему делают обезболивающие.

– Что ты от меня скрываешь?!

– Ровным счетом ничего.

– Клим, пожалуйста, хоть глазком его увидеть.

– От меня не зависит. Сам пробрался, тыча корочкой. Изольда! Послушай меня внимательно. С ним все в норме.

– Я хочу увидеть. И я приеду.

– Хорошо, я привезу тебя, завтра.

– Почему завтра?

– Изольда! Ты же умная женщина, зачем эти истерики, на пустом месте. У меня масса дел!

– Я думала вы с ним друзья.

– Да, именно поэтому я сейчас займусь тем, что буду искать тех уродов. А медикам дам делать свое дело и тебе советую. Золя, я тебе позвоню, как будут новости. Отбой!

Отключился, а Золя принялась шагать по комнате.

Звонок раздался неожиданно. Золя вздрогнула. Увидев номер бабушки, тянула с ответом, откашливаясь, но нажав кнопку, еле сдерживала рыдания:

– Ба!

– Золя, внучка, что случилось?

– Бабушка! – плакала Изольда: – Трофим…

– Отставить слезы, мы едем к тебе!

Изольда принялась кусать губы, затем ударила себя по щеке, но дрожь не прекращалась. Схватив домашнее платье, зашла на кухню, выпила прямо из бутылки немного коньяка и скрылась в душевой.

К приезду родных она уже могла себя контролировать.

– Солнышко мое, что с Трофимом? – Агна была сильно встревожена, дедушка тоже не скрывал волнение. Приглядываясь к Изольде, успокаивал жену, гладя ее по плечу.

– Странное дело, ты так к нему… А может не с ним, а он меня!

– Золя, я тебя знаю как себя саму. И он не бросит тебя, он тебя любит! Скорее ты его бросишь.

Изольда смотрела на бабушку, но не испытывала злости, которая нередко возникала при оценке ее. Слезы покатились сами. Дед тут же обнял Золю и усадил на диван.

– Милая! – продолжала Агна. – Говори, тебе сразу станет легче.

– Он в больнице. На нас напали.

– Я чувствовала! Еще вчера почувствовала нечто страшное. Изольда, ты почему не с ним?!

– Клим сказал, чтобы я ждала здесь.

– Кто такой это Клим? И почему он распоряжается тобой? – Агна совершенно стала спокойной, зато в ее облике читался воинственный настрой.

– Клим – друг Трофима и следователь.

– Но не врач! Собирайся, мы едем.

– Меня не пустят, я ему никто!

– Ты его любимая женщина. – Агна прищурила глаз: – И, надеюсь, любящая! – тут же перевела взгляд на мужа: – Нет таких препятствий, которые остановили бы нас! Я права, дорогой?

– Совершенно!

Через час Изольда стояла у смотрового окна в палату. Трофим лежал бездвижно, с забинтованной грудью, с кучей проводов. Дежурная медсестра отрешенно заполняла журналы. Изольда присела рядом с ней и умоляюще сложила руки.

– Хорошо! Только на пять минут. И наденьте халат.

Запах лекарств ударил Изольде в голову, ей затошнило. Задержавшись на миг у двери, утихомирив спазм, Изольда прошла к кровати. Спустилась на стул и молча гладила Трофима по щеке. Звук аппаратуры давил на уши. Изольда неоднократно проглатывала слюну, отгоняя тошноту и тяжесть в ушах.

– Девушка! – зашептала медсестра, подойдя к ней: – Сегодня хватит. Ему нужен сон, а ваше присутствие может пробудить. Поверьте мне. Пару дней и он придет в себя.

– Спасибо вам. – Изольда поднялась, стала пятится к двери. Шаг, второй, третий. Изольда не могла отвести взгляд от его белого как мел лица. Снова спазм тошноты. Развернулась. Подойдя к двери, оглянулась и взгляд уловил на повязке крошечную точку, выделяющуюся на общем фоне. Замерла. Точка росла, Изольда уже четко видела – кровь. – Там! – прошептала она, прокашлялась: – Кровь!

– Ах! – всплеснула руками медсестра. – Быстро уходите! – надавила кнопку экстренного вызова, оттесняя Изольду к выходу из блока. Затем схватила перчатки, надела маску, забежала в палату.

Изольда застыла в двери, когда появился доктор:

– Вы кто?

– Я… – начала Изольда

– Понятно. Домой! Мы позвоним, когда его можно будет навестить.

Глоток свежего воздуха, в глазах Изольды потемнело. Смутно видя окружающее ее, Изольда погружалась в видение и на этот раз неожиданно и сознавая что происходит. Она словно находилась на кладбище, у старых могильных холмов, без крестов и памятников. Вдалеке стоял Трофим. Изольда хотела его позвать, но голоса не было. Расстояние сокращалось. Изольда четко видела Трофима, испачканного землей, а у его ног разрытая могила.

Вдруг резко все пропало. Перед ней стояла медсестра, с ватным тампоном и ужасно воняло нашатырем. Изольда зажала болтающиеся в руке ключи и расслышала вопрос:

– Как вы?

– Как Трофим?

– С ним все хорошо.

– А кровь?

– Бывает. Рана еще затягивается. Позвать доктора?

– Спасибо! Я поеду домой.

Бабушка нервно ходила взад – вперед, дед семенил за ней, увидев Изольду, оба поспешили к ней:

– Что, как?

– Ой! – губа Изольды затряслась.

– Так, девочки, поехали домой, там все и расскажешь. – обнял ее дед.

– Домой едем, а расскажет она все и сейчас! Изольда, не распускай нюни, говори, как Трофим?

– Как мраморный атлант, свалившийся от усталости.

– Золя! – воскликнула Агна: – Соберись! Что говорят врачи?

– Все в норме, днями придет в себя.

– Вот! – включился в разговор дед: – А вы тут причитаете. Он мужик.

Изольда всхлипнула.

– Ну ты чего? – дед смотрел на нее с сочувствием.

– Говори! – приказала бабушка.

– Мне видение было.

– Тебе, что было? – не понял дед.

– Видение.

– Золя, это серьезно! – цыкнув на мужа, сказала Агна: – Что именно ты видела?

– Могилы и у одной из них Трофим.

– Могилы… – Агна задумалась. – Это было кладбище?

– Да, старое.

– Фух! – выдохнула Агна и даже махнула рукой: – Выброси из головы. Все будет хорошо!

Изольда кивнула, уткнулась лбом в стекло, но через минуту подняла голову:

– Ба! – та повернулась к ней: – Я не поняла твою реакцию. У меня было видение! Я больна!

– Не говори чушь! Подумаешь, разочек увидела. Девочка моя…

– Бабушка! Моя голова дала сбой! Я сознания чуть не потеряла.

– Ты переживала, вот вселенная и послала тебе подсказку.

– Изя! – вставил дед: – У твоей бабушки такое часто было, по молодости. И всегда после видений находились ответы.

– А почему я не знала?

– Давно было. – отмахнулась Агна. – Я и забыла. И у тебя пройдет. – кивнула головой и к мужу: – Вези нас к нам, а то она сама там еще и с ума сойдет.

– Дед! Отвези меня ко мне. – злясь на бабушку, попросила Изольда: – Мне необходима тишина.

– Отвези! – фыркнула бабушка.

****

Десять вечера. Изольда, не зная куда себя деть, приготовила ужин и сидела в кухне, глядя на кастрюли, не понимая, куда будет все это девать, ведь аппетита не было вообще. Проверив в очередной раз мобильный, набрала Клима, но тут же сбросила. Ответный звонок последовал мгновенно:

– Золя, что-то случилось?

– Совершенно ничего. А у тебя есть новости?

– Не существенные.

– Клим… – начала Золя и замолчала.

– Говори, не держи в себе.

– Пожалуйста, приезжай, хоть на пару минут.

– Ты хоть что-то ела? Что привезти?

– Ничего не надо, у меня все есть.

– Буду через полчаса.

Они сидели на кухне и разговор не вязался. Клим закончил ужин:

– Ты очень вкусно готовишь!

– Фима тоже так говорил.

– И еще скажет!

– У меня есть коньяк. – прошептала Изольда, избегая его взгляд.

– Так чего ты молчишь?! Наливай! Мне чуток, я за рулем.

– Останься, пожалуйста.

– Чтобы твой мавр меня задушил?!

– Он поймет. – осмелилась и подняла голову.

– Хорошо, если пообещаешь не приставать.

– Да ну тебя! – поставила бутылку.

Клим наполнил стаканы:

– За Трошку, чтобы скорее присоединился к нам!

– За него!

Выпили. Изольда крутила стакан в руке и поглядывала на Клима.

– Говори уже! – ободряюще подмигнул.

– Расскажи мне о нем, пожалуйста.

– Да нечего рассказывать.

– Вы давно дружите?

– С его пяти лет.

– Ого! Вот эта дружба! И все же, расскажи. Кто его родители и вообще, мне все интересно.

– Нет в его жизни интересного. Мы с ним детдомовские. Росли, дрались, сбегали. Потом армия и все.

– Детский дом значит. – Изольда задумалась.

– Да. – кивнул Клим: – Пугает?

– Нет! Почему должно пугать? Ты поэтому следователь?

– Нет! Ладно, расскажу. – наполнил стакан, поднял его и выпив начал: – Когда его привезли, мы всей толпой были на площадке. Фимка тогда был маленьким, щупленьким, взлохмаченным, как воробей. День его никто не трогал, а потом, такие уж законы, стали проверять на вшивость. А он, настоящий смелый воробей, всегда взъерошенный, с испуганными широко открытыми глазами, стал сразу давать отпор старшим ребятам. И за нас, кто помладше или слабей, заступаться. Побьют его мальчишки, а он нос утрет, стоит и тихо так, с вызовом говорит: «Давайте, лупите, я от этого сильней стану и всем вам носы поломаю!» От него быстро отстали. Потом учеба пошла. Трошка хорошо учился, схватывал все на лету. Историю любил. Мы с ним быстро сошлись, все делили. Однажды он мне предложил сбежать. Мать искать собирался. Уверен был, что она в больнице. Это ж мы потом узнали, что она умерла сразу. Ранним утром на нее напали, она сопротивлялась, удерживая сумку, ее пырнули ножом, прямо в сердце. Да-уж. – призадумался Клим. – Судьба!

– Вы поэтому стали в полиции работать?

– Нет. Понимаешь, детдомовское детство особенное. У нас был обалденный директор. Преподавал историю. Сам юрист по образованию и когда мы вытворяли нечто непотребное, то сажал за уголовный кодекс и заставлял учить его. К выпуску мы с Трошкой знали и уголовный, и гражданский, трудовой и даже арбитражный кодекс. Вот я и подумал – пойду в юридический, законы уже знаю. Фимка поступил на исторический, но на втором курсе перевелся ко мне. Вот такая предыстория. Золя! Он лучший следак, каких я встречал. Только, пару лет как вожжа под хвост попала. Уволился. Вспомнил что историк!

– И что?

– А вот про это – «И что», у него спросишь! Мне он не пояснил. Давай спать. Мне завтра в семь надо быть в отделе.

– Спасибо тебе. Спокойной ночи!

****

Запрещать что-либо Изольде, было невозможно с раннего детства, она сразу делала наоборот. Так было и сейчас. Приехав раз в больницу, она стала приезжать к Трофиму каждый день к десяти утра. Лечащий махнул рукой, заявив:

– Не злоупотребляйте! Дайте больному покой. И главное, не причитайте.

– Я похожа на истеричку?!

– Вы похожи на телезвезду. Полчасика и на выход!

– Час! И я сама разберусь куда мне ехать дальше.

Доктор скривился, медсестра хмыкнула, Изольда поставила руки в бока, настроенная бороться.

– Хорошо, час, но не больше. – сдался доктор и ушел.

С этого момента Изольда стала приезжать ровно к десяти, сама умывала Трофима, следила за перевязкой, кривясь от боли и зажимая нос, испытывая тошноту. Затем делилась планами на день, а уходя обязательно говорила:

– Так, я пошла! Высыпайся, нас ждут большие дела!

Сегодняшнее утро не отличалось ничем. Изольда пришла, присела рядом, провела рукой по щеке, говоря:

– Доброе утро! Как спалось, родной? Мне отвратительно. Без тебя плохо. Сны смутные и непонятные. Так! Хватит болтать, пора дела делать. – протерев его, укрыла свежей простыней, взяла стакан, смочила губы. Отошла сменить воду.

– Поцелуй был бы слаще. – прошептал Трофим, хриплым голосом.

– Не заслужил. – автоматически бросила Изольда и выпрямилась. Помахала головой, считая, что ей показалось.

– Изя… – позвал Трофим, пытаясь подняться, закашлялся.

– Мамочки! – воскликнула Изольда, подлетев к нему и чуть не грохнулась в обморок. Закрыв рукой рот, выдохнула с облегчением. Тут же закрыла лицо руками, не веря собственным глазам и ушам. – Фимка! – опомнилась: – Фима! Тебе больно? Голова кружится? Ты лежи, шевелиться не спеши. Мамочки! Счастье то какое.

– Затараторила! Золька! – протянул к ней руку, дотронулся до губ, она тут же приложила его ладонь к своей щеке.

– Это что тут такое?! – вошла медсестра. – А меня позвать?

– Не успела. – вздохнула Изольда, отходя в сторону.

Медсестра выбежала за врачом. Изольда молча смотрела на Трофима.

– Ты как? – спросил он.

– Поживей тебя.

– Ну, так кто на что учился! И сколько я тут валяюсь?

– Долго. Фимка, я так рада.

У Трофима собрались медики. Она стояла за дверью и внимательно следила за каждым, пытаясь понять, о чем они говорят. Наконец все удалились. Трофим, улыбаясь, смотрел на нее.

– Ты чего? – спросила Изольда.

– Не уехала. – прошептал он.

– Ну как я могла.

– Простите! – отвлекла медсестра: – Ваш телефон настойчиво требует ответа.

– Я быстро. – сказала Изольда, выходя.

Трофим все это время наблюдал за Золей. Очень тихо, но к нему доносился ее голос.

– Можете увольнять! – более громко сказала Изольда и отключившись, вошла в палату.

– Что значит твой вызов? Как это, можете увольнять?! – сосредоточенно глядя на нее, поинтересовался Трофим.

– Да ну их! – отмахнулась она.

– Эй, парочка, не буйствуйте тут! – обратила на себя внимание медсестра. Оба повернулись к ней: – Вас переводят в обычную палату.

– Ой! – Изольда прикусила губу.

– Зачем? – шутя сказал Трофим: – Я тут уже привык.

– Зато ваш ангел сможет быть с вами дольше. – улыбнулась медсестра.

– Мой ангел всегда со мной! – серьезно ответил Трофим. – А Золя – любимая женщина.

– Изольда, мне надо подготовить Трофима к переезду. – не реагируя на слова Трофима, обратилась к Изольде медсестра.

– Понимаю. – вздохнула Изольда. Она была даже очень рада, что нужно выйти, ей снова стало нехорошо и в голове просыпалось видение.

– Ты смотри, дождалась пробуждения своего принца!

Голос Клима прозвучал неожиданно и отпугнул фантом, рвущийся к ней.

– Клим! – не сдержалась, обняла.

– Так, без обнимашек, а то задушит раньше, чем мы поздороваемся.

Через час, разместившись в новой палате, перебросившись шутками, Клим принял серьезный вид:

– А теперь давай серьезно. Как это произошло? Изольда мне пояснила, но есть недостающие детали.

– Клим, ты невыносим! – бросил Трофим.

– Ты и в детстве не пробовал! Фимка, ну ведь все равно придется поговорить.

– Завтра! Дай голове прийти в норму. – вроде и прозвучало нормально, но Клим глянул на него прищурив глаз и многозначительно закивал.

– Тогда оставлю вас. – подхватил свою папку. – Золя, проводи меня.

– Проводи, проводи! – попросил Трофим.

– Золя, ты не вспомнила ничего больше? – медленно идя по коридору, спросил Клим.

– Клим, я все рассказала тебе и не раз.

– И все же. Ну не может не быть еще чего-то. Хотя бы фраза, но должна была прозвучать.

– Да не было ясных фраз! Тот все кичился, повторяя одно – «Ты, товарищ начальник, как бы уже и не начальник! И пора платить как все, что на земле топчешься!» Как-то так.

– Ну вот, а говоришь, ничего не было. – обнял: – Молодец! Вот молодец же! Беги, а то поднимется.

Трофим лежал с закрытыми глазами. Золя тихонько присела на стул.

– Иди поближе. – позвал Трофим. – Золя, пока я оклемаюсь, может прокатишься в столицу?

– Зачем?

– Решить проблемку.

– Нет проблем.

– Тогда у меня есть предложение. Не успел его сделать до… постельки. – улыбнулся: – Нет, не одно предложение, два! Но начну с маленького. Есть тема второй передачи и она будет интересней первой. В тот день, когда мы не попали с тобой в театр, я хотел тебя познакомить с одной барышней. Она работает костюмершей. И ее мать работала костюмершей. Так вот, она давно утверждает, что является дочерью очень известного человека. Фамилию пусть скажет сама, я могу озвучить лишь, что он некоторое время был режиссером театра. Она видела твои эфиры и просто замучила просьбами, познакомить с тобой.

– В смысле, она хочет попасть на ДНКа?

– Да!

– Наследство. – кивнула Изольда. – Ну ты же знаешь, что нам нужно громкое дело.

– Будет тебе громкое дело. Ты сходи к ней.

– Без тебя не пойду. А вот телефон мне ее дай. Я позвоню, пойму, в чем дело и подумаю.

– Позвони и слетай в Москву. Скажи руководству, что есть вторая программа и ты над ней работаешь.

– Ты хочешь избавится от меня?

– Всего на пару дней. Золь, мне не легко лежать в твоем присутствии.

– Окей, я дам тебе свободу! – взяла свою сумочку, пошла к выходу.

– Изя! Не обижайся!

– Я не обижаюсь, я понимаю. До завтра!

– А номер?

– А ты помнишь его наизусть?

– Нет! – смутился Трофим.

– Завтра я верну тебе твой мобильник, и ты мне скажешь кто и что. Пока!

Тут же выскочила из палаты, в полуобморочном состоянии плюхнулась на стул. Она снова видела Трофима у могилы, но на этот раз у него в руках было нечто непонятное.

– Изольда! – голос медсестры доносился к ней еле-еле. А вот в нос бил резкий запах и Изольда, застонав, открыла глаза: – Изольда! – повторила медсестра: – Вы снова потеряли сознание. Я позову врача, пройдите обследование.

– Вызовите мне, пожалуйста, такси!

– Тогда вы просто должны выспаться!

– Именно это я сегодня и собираюсь сделать.

Сев в такси, набрала своего редактора:

– Если не уволил меня, то я днями пришлю новую тему для съемок.

– Изольда, так нельзя!

– Мне можно. Я делаю тебе рейтинг.

– А я делаю тебя богатой!

– Спорный вопрос. Днями пришлю наработки.