Текст книги "Изумрудные ночи"

– А о чем?

– Я не ожидал, что золотая серьга будет валяться тут, словно указывая нам, куда идти.

– Думаю, ты слишком подозрителен.

– Возможно. – Он пожал плечами.

– Но тебе так не кажется?

– Нет. – Настойчивость Бетани заставила Трейса улыбнуться.

– Тейлор! – раздался голос Рейгана. – Где город?

После непродолжительного подъема по террасам Трейс остановился у заросшей лианами стены. Он достал мачете и начал очищать стену от растительности. Через несколько минут взору всех участников экспедиции открылась стена из сверкающего белого гранита. Когда Трейс срезал еще несколько лиан, стало понятно, что это часть высокого здания прямоугольной формы. Оно было сложено из огромных блоков, прилегавших друг к другу настолько плотно, что между ними невозможно было просунуть лезвие ножа.

– Эти блоки должны весить не меньше пятнадцати тонн! – воскликнул Брейсфилд. – Никто не поверит, что мы нашли такое!

– Надеюсь, вы захватили ваш новый фотоаппарат? – спросил Трейс.

– Конечно, конечно! О, какой чудесный вид! У меня нет слов, мистер Тейлор, чтобы выразить вам мою благодарность.

Профессор полез в сумку за камерой и измерительными инструментами, и Трейс понял, что Брейсфилд уже забыл о нем.

– Он провозится тут до темноты, – сказала Бетани, когда Трейс взглянул на нее. – И вспомнит о нас, только если ему понадобится помощь.

– По-моему тебя это не огорчает.

– А почему это должно огорчать меня? – со смехом спросила она. – Ведь за этим мы и пришли сюда. Наконец осуществилась заветная мечта моего отца.

– А тебе не кажется, что это довольно грустно? – спросил Трейс, облокачиваясь о стену. Бетани вопросительно посмотрела на него, и он пояснил: – Человека делает счастливым погоня за мечтой, а не ее воплощение в жизнь.

– Но мы только в самом начале этого воплощения. Папа будет счастлив, если даже мы не найдем ничего, кроме той сережки и, может быть, нескольких обломков посуды.

– А как же слава? Первый археолог, описавший эти развалины, станет известен во всем мире. – В голосе Трейса слышалась нескрываемая насмешка.

– Тебе не нравится мой отец?

– Не слишком. Я считаю, что камни и черепки не стоят жизни его дочери.

– Тогда почему ты согласился вести нашу экспедицию? Если он тебе так не нравится…

– Но мне нравится его дочь, – тихо возразил Трейс. – Впрочем, не могу сказать, что он мне не нравится. Просто у него несколько извращенная шкала ценностей.

– У всех у нас имеются недостатки, – грустно заметила Бетани.

Трейс подошел к ней и заглянул в глаза.

– Послушай, я не хотел оскорблять твои чувства. Я сказал то, что думаю. Прости, если тебе это неприятно. Она долго смотрела на него, прежде чем заговорить.

– Скажи, а какая у тебя шкала ценностей? Что для тебя самое главное?

– Чтобы мы вернулись в Куско живыми, – не задумываясь ответил он и тут же схватил Бетани за руку, потому что она сделала попытку уйти. – Особенно ты. В моей шкале ты – главная ценность.

– Даже важнее твоего честного имени и твоей репутации проводника? – не удержалась от вопроса Бетани. К ее удивлению, Трейс совершенно не рассердился. – Почему женщин всегда что-то не устраивает? – улыбнулся он. – Насколько я понимаю, ты хочешь услышать от меня, что я дорожу тобой больше всего на свете. Считай, что я это сказал.

– Но ты так не считаешь! – Она высвободила руку.

– Ты никогда не стала бы довольствоваться меньшим.

– Я никогда не стану довольствоваться ложью! – Трейс не успел ничего ей ответить, потому что рядом с ними вдруг появился Броуди с гадкой ухмылкой на лице.

– Вижу, наши голубки ссорятся? А я думал, что вы все время только воркуете…

Больше ему ничего не удалось сказать, потому что Трейс схватил его за ворот рубашки и притянул к себе. Одновременно лезвие ножа оказалось у шеи Броуди. По коже потекла тонкая струйка крови.

– Трейс! Нет! – закричала Бетани, видя, что Броуди вот-вот задохнется; его глаза начали вылезать из орбит.

Трейс медленно убрал нож с шеи Броуди и оттолкнул мужчину от себя. Эта вспышка гнева удивила и его самого.

– Я хочу, чтобы ты не смел больше произносить ее имя. Запомнил, Броуди?

– Зачем ты это сделал? – спросила Бетани, когда Броуди убрался восвояси.

– Он вечно сует нос не в свои дела. Я решил положить этому конец, – раздраженно ответил Трейс.

– Но…

Он холодно посмотрел на нее:

– Я слишком хорошо знаю, на что он способен. Доверься мне.

Бетани поняла, что корни конфликта между двумя мужчинами лежат где-то в прошлом, и пожала плечами. Больше никто не заметил этой короткой стычки, так как все были заняты поисками золота. Даже офицеры, казалось, забыли, зачем их прислали сюда, и старательно сновали по развалинам.

О, – стонал Брейсфилд, призывая ничего не трогать без его разрешения. – Они затопчут важные находки! Глядя на все это, Бетани сказала Трейсу:

– Думаю, мне лучше помочь папе. Он не может одновременно находиться в нескольких местах.

– Да, – с сарказмом произнес Трейс. – Иди, помогай папе! Ты ему так нужна.

Он резко повернулся и ушел, оставив Бетани терзаться сомнениями. Через некоторое время она поняла, почему он так не хотел вести их сюда: над древним городом, казалось, висела атмосфера безысходности. Не зря древние инки прокляли любого, кто осмелится нарушить их покой.

Но Бетани приказала себе выбросить из головы мрачные мысли, и принялась помогать отцу.

Глава 18

Вырезанные в камне лестницы вели в остатки строений, некогда служивших домами, а теперь оккупированных растениями и дикими животными. Рядом со многими постройками были видны остатки небольших огородов, что свидетельствовало об умении древних инков выращивать урожаи даже на крохотных участках земли.

Недалеко от города протекала небольшая речка, от которой были проведены каналы, снабжавшие водой несколько фонтанов и наполнявшие вырубленные в камне бассейны.

– Почти современные удобства! – восхищался профессор Брейсфилд.

Он ходил по городу, постоянно делая заметки в своем блокноте. Рядом с ним неотлучно находился Сантос, который носил фотоаппарат и помогал делать снимки.

– Что это, профессор? – спросил Броуди, указывая на здание, стоявшее в стороне от остальных. – Может, это хранилище для золота?

Брейсфилд с презрением взглянул на Броуди, но все-таки подошел к увитому лианами строению.

– Это похоже на какой-то храм, – сказал он, внимательно оглядев каменную кладку. – Да, совершенно определенно, это храм. Он напоминает храм Солнца в Куско. Бетани, как ты считаешь?

Она пожала плечами.

– Я не знаю, – ответила она. – Мне трудно судить, потому что…

– Так если это храм, – нетерпеливо перебил ее Броуди, – значит, инки должны были хранить в нем свои золотые штуки!

– Конечно, мистер Броуди, у них в храмах были эти, как вы их называете, штуки. Инки использовали ритуальные чаши, статуи и другие предметы культа, – назидательно объяснил ему Брейсфилд.

– Не важно. Начинай, Рейган.

Рейган и Броуди принялись методично обрубать лианы, загораживающие стены храма. Бетани растерянно смотрела на Трейса, но тот невозмутимо сидел на нагретом солнцем камне и наблюдал за происходящим из-под полей своей шляпы.

– Как я понимаю, ты не собираешься нам помогать? – наконец поинтересовалась она.

– Свою работу я уже выполнил – привел вас сюда. Теперь мне осталось только доставить всех обратно. Копать я не собираюсь.

– Понятно, – вздохнула Бетани. – Но ты не возражаешь, если мы будем этим заниматься?

– Нисколько, – усмехнулся он. – Здесь столько грязи, что вам надолго хватит.

Бетани не понимала, почему Трейс так ведет себя. Неужели из-за неприязни к ее отцу? Ей хотелось ослабить возникшее между ними напряжение. Она подошла к Трейсу и спросила:

– Можно, я тебя нарисую? – Он удивился:

– Зачем?

– Ну, просто так. Мне кажется, будет очень правильным нарисовать портрет человека, который привел нас в затерянный город. Уверена, папа будет настаивать на том, чтобы сфотографировать тебя. Но мне хочется запечатлеть тебя по-своему.

– Что ж, это будет очень интересно. Наверное, ты нарисуешь меня с хвостом и рогами?

– Посмотрим, – сказала она и, боясь, что он передумает, начала вытаскивать мелки.

Поставив деревянную коробку на высокий камень, она развернула на коленях альбом для рисования и посмотрела на Трейса: тот явно был не в своей тарелке. Бетани улыбнулась – настолько такое состояние казалось непривычным для него.

– Сиди спокойно, – велела она. – И повернись лицом к свету.

– Я чувствую себя полным идиотом, – признался Трейс, нервно теребя края шляпы.

– Пожалуйста, сними шляпу. Положи ее рядом с собой. А если бы ты снял пояс с оружием…

– Нет, – отрезал он, и Бетани не стала спорить.

– Хорошо. А теперь расслабься. Сядь поудобнее. – Она быстро сделала набросок. Трейс сидел подчеркнуто прямо, взгляд его казался вызывающим. Бетани перевернула страницу и попыталась изобразить контуры его фигуры. Она видела, что Трейс несколько расслабился. Казалось, у него внутри отпустили туго натянутую пружину. Только выражение лица никак не соответствовало чуть ленивой позе; оно было напряженным, как будто Трейс внимательно прислушивался к чему-то.

– Уже пририсовала хвост? – осведомился он через некоторое время.

– Рисую рога, – улыбнулась она. – Они у тебя недостаточно острые.

– Жаль. Ты скоро закончишь? Я так долго сижу здесь, что начал испытывать к этому камню родственные чувства.

– Рада, что у тебя в душе есть место для таких чувств, – пробормотала Бетани себе под нос. Она растерла меловые штрихи пальцами и сказала: – Готово.

Трейс потянулся и встал с камня.

– Можно мне посмотреть?

– Если хочешь.

Немного волнуясь, Бетани протянула ему альбом. Он внимательно посмотрел на рисунки и приподнял одну бровь.

– Очень похоже, но ни на одном твоем рисунке я не выгляжу ангелом или даже просто порядочным человеком, – сказал он после продолжительной паузы.

– Прости, но в живописи я предпочитаю реализм.

– А-а, понятно. Тогда я могу сказать только одно: Бетани Брейсфилд, ты чертовски хорошо рисуешь. – Он улыбнулся, но вдруг спросил совершенно серьезно: – Скажи, я действительно выгляжу как бандит?

– Только для тех, кто тебя знает, – ответила Бетани и почувствовала комок в горле. – Может быть, это из-за бороды? – предположила она.

Трейс потер ладонью длинную щетину.

– Да. Без нее я буду просто светиться респектабельностью.

– Думаю, никто из нас не доживет до этого дня. А теперь ты нарисуй меня. – Бетани протянула ему лист бумаги.

Трейс усмехнулся, взял мелок из набора и начал быстро рисовать. Когда он вручил ей рисунок, Бетани не могла удержаться от смеха: Трейс нарисовал фигуру в брюках, с длинными волосами, огромным бюстом и вилами в руках.

– Это спутница черта, – пошутил он. – Хочешь быть моей спутницей?

– Хочу, если ты не против, – прошептала она, не веря своим ушам.

Неужели он говорит серьезно? Трейс взял из ее рук рисунок и положил его в альбом. Его глаза жадно скользнули по ее лицу. Прочитав в ее взгляде вопрос, он вздрогнул. Трейс не был уверен, что сможет дать Бетани то, чего она ждала от него. Он не знал, способен ли на это. Такая женщина, как Бетани Брейсфилд, заслуживала не просто постельных отношений; она заслуживала уважения. Мог ли он дать ей его?

– Бетани, – начал Трейс, но ему не дали договорить громкие крики Броуди.

Мужчина бежал к ним, размахивая золотыми предметами, которые держал в руках. Глаза Броуди горели безумным огнем.

– Господи! Там его целые горы! До самого потолка… – Трейс тут же направился к нему:

– Броуди, прежде чем набивать карманы, покажи все профессору, чтобы он составил опись.

– Опись? – рассмеялся тот. – Да, Тейлор, пусть пишет. Это теперь не важно. Там столько золота, что можно купить всю Южную Америку!

Броуди увлек Трейса, Брейсфилда и других участников экспедиции за собой в храм. Вход в виде арки укрывали лианы, некоторые из которых были толще человеческой руки. Раньше здесь была деревянная дверь, но время и влажный климат не оставили от нее ни следа. Все вошли в помещение с высоким потолком, выглядевшее чисто прибранным, словно ожидавшим, чтобы его обнаружили.

Вдоль белых гранитных стен высились горы предметов из золота, разложенных на шерстяных одеялах. Скульптуры, чаши, тарелки, ритуальные кубки, вазы, фигурки людей и животных – все это было сделано из золота. Некоторые предметы украшали драгоценные камни. Бетани вспомнила легенду, рассказывавшую, что испанцы велели доставить им золото в обмен на одного из вождей инков. Индейцы выполнили требование, но испанцы требовали еще и еще, пока все золото племени не было отдано алчным захватчикам. После этого конкистадоры казнили вождя. Бетани почувствовала, как ее обдало холодом, словно мимо пролетел ангел смерти.

– Папа, – прошептала она, – неужели все это могло сохраниться здесь несколько сотен лет?

Но профессор Брейсфилд не был способен мыслить логически. В полнейшем восторге он опустился на колени и принялся перебирать один предмет за другим, каждый раз что-то отмечая в блокноте. Броуди, Рейган и перуанские офицеры копались в золоте, выбирая то, что, на их взгляд, было наиболее ценным.

– Ситуация может стать непредсказуемой, – мрачно заметил Трейс, когда Бетани повернулась к нему. – Такое количество золота может привести к беде. Посмотри на них. Могу спорить, что они думают не об археологии, а только о том, сколько весит та или иная безделушка.

Это было правдой, Бетани видела алчный блеск в глазах мужчин.

– Что мы можем сделать? Папа тоже ведет себя как сумасшедший, но по другой причине.

– Мы, – Трейс выделил это слово, – ничего не должны делать. Пойдем отсюда, – сказал он и, взяв ее за руку, потащил прочь из храма. – Найди Сантоса и скажи ему, что я жду его здесь. Потом отойди в какое-нибудь укромное место и жди, пока я не наведу порядок.

– Разве ты справишься один? Тебя могут убить! – Бетани не знала, волноваться ей или возмущаться.

– Не беспокойся обо мне, – улыбнулся Трейс. – Думаю, я справлюсь с Броуди и Рейганом, а офицеры не посмеют выступить против меня. Твой отец вообще ничего не заметит, особенно если мы обойдемся без выстрелов. А теперь иди.

Бетани разыскала Сантоса и второго носильщика, оставшегося с экспедицией. Индеец внимательно выслушал ее и кивнул головой.

– Я пойду к нему, – сказал он по-испански с сильным акцентом. – А ты оставайся с Артегой. Он будет охранять тебя.

Бетани подчинилась. Замирая от страха за жизнь Трейса, она ждала, когда начнется стрельба. Однако вокруг было очень тихо, слышался только птичий щебет. Не прошло и нескольких минут, как она увидела, что из-за груды камней показалась фигура Трейса.

– Трейс! – Бетани бросилась к нему. Она заметила, что из уголка его губ стекает тонкая струйка крови. – Ты ранен! – ахнула она.

– Не так сильно, чтобы стоило волноваться, – сказал он и вытер кровь рукавом.

– Что произошло? Как ты смог обойтись без единого выстрела?

Последний вопрос явно развеселил Трейса.

– Бетани, ты становишься кровожадной. – Он шутливо покачал головой. – Мне пришлось схватиться с Рейганом, но рядом со мной был хорошо вооруженный Сантос. Рейган и Броуди не любят открытые схватки. Они предпочитают стрелять в спину… Ладно, не обращай внимания, – добавил он, заметив ужас в ее глазах. – В конце концов, мы уговорили их составить опись всех вещей, которые они хотят унести.

– Значит, все улажено?

– На какое-то время да, но нам еще предстоит обратный путь. Я не доверяю людям Бентуорта. Они всегда создают проблемы.

Бетани поняла, о чем он думал. Бентуорт нанял двух нечистых на руку бродяг. Теперь, когда многие носильщики сбежали, оставшиеся члены экспедиции находились в сложном положении. У Бетани появилось нехорошее предчувствие.

– А где папа?

– Все еще считает и восторгается. – Трейс провел рукой по волосам. – Думаю, он даже не заметил, что мы дрались. Его мысли поглощены только одним.

– Он всегда такой.

Их взгляды встретились.

– А его дочь? – спросил Трейс. – Она тоже готова на все ради выбранной цели?

– Только если цель стоит того, – усмехнулась Бетани, чувствуя, что у нее сжимается сердце.

– Ясно.

Уголки губ Трейса изогнулись в улыбке, в глазах загорелись искры.

Бетани подвела его к заросшему бассейну и осторожно смыла с лица начавшую подсыхать кровь. Вокруг было очень тихо, лишь изредка вскрикивала какая-нибудь птица или из джунглей раздавался рев пантеры.

– Зловещее местечко, – заметил Трейс.

– Да, – согласилась Бетани. – Я представляла его несколько иначе. Мне казалось, что последнее пристанище вождей должно быть… не таким безнадежным.

– Наверное, когда-то оно и не было таким. – Трейс вытер лицо и слизнул языком каплю крови, снова выступившую на его губе. – Однако время на все наложило свой отпечаток. Но твой отец и Бентуорт все равно будут счастливы, как лисы, залезшие в курятник.

Бетани засмеялась над этим сравнением. Подумав о Спенсере Бентуорте и вспомнив о вражде между ним и Трейсом, она спросила:

– Трейс, почему вы с Бентуортом работаете вместе, хотя ненавидите друг друга?

Вопрос застал его врасплох, и он инстинктивно выругался.

– Говорят, – пожал он плечами, – что нужно держать друзей рядом с собой, а врагов еще ближе. Мне кажется, в этом есть здравый смысл.

– Но это не объясняет того, почему ты согласился стать проводником в экспедиции.

– Бетани, мне казалось, что мы уже все выяснили. Я хотел восстановить свое честное имя, и Бентуорт дал мне шанс. Вот и все.

Видя, как сузились глаза Трейса, Бетани решила прекратить свои расспросы.

– Похоже, тебе это удалось, – заключила она.

– Тогда покончим с вопросами, хорошо? – Бетани кивнула, не желая вступать в спор. Вечером все были в приподнятом настроении. Мужчины веселились и шутили друг с другом. Они разбили лагерь на центральной площади перед дворцом и даже пытались что-то приготовить на костре.

– На такой высоте вода не закипит, – сказал Трейс. – Я не собираюсь ужинать.

– Я тоже не голодна, – откликнулась Бетани. Она посмотрела на отца: тот что-то быстро писал при свете масляной лампы, его очки едва удерживались на кончике носа.

– Папа ничего не будет есть в таком состоянии, – вздохнула Бетани. – Боюсь, к концу экспедиции от него останутся кожа да кости.

– Это его выбор, – тихо сказал Трейс.

– Знаю.

– Тогда не переживай из-за этого.

– А что, мой голос звучит слишком грустно? – вспылила Бетани.

– Нет, весело. Как у собаки, которой дверью прищемили хвост!

Это окончательно вывело Бетани из себя.

– Скажи, тебе никогда не приходило в голову, что ты не можешь знать все на свете?

– Приходило, и не раз. Но я точно знаю, когда нужно перестать биться головой о каменную стену. А вот в твою программу обучения это, видимо, не входило.

– О чем ты?

– О том, что если тебе не удалось изменить отца за двадцать лет, ты не сможешь изменить его и сейчас. Он не обращает внимания ни на что, кроме работы. Такой он человек. Твои попытки перевоспитать его наверняка доставляют вам обоим только лишние хлопоты.

– Это лишь твое мнение! – в запальчивости воскликнула Бетани, однако в глубине души она понимала, что Трейс прав.

Ни одна ее попытка повлиять на привычки отца не увенчалась успехом. Если Бетани начинала сердиться, то отец – в тех случаях, когда замечал ее раздражение, – совершенно не понимал, чем оно вызвано. Но упрямство и гордость не позволяли Бетани сразу согласиться с Трейсом. Как ни странно, он все понял и сказал:

– Поверь, я знаю, как тебе нелегко. – Он ласково улыбнулся ей. – Знаешь, если бы не твое упрямство, ты была бы очень интересной женщиной.

– Тебе нравятся интересные женщины?

– Мне нравишься ты, – тихо ответил он. Дыхание Бетани участилось. Она совершенно не удивилась, когда Трейс встал и протянул ей руку.

– Хочешь немного прогуляться со мной? – Никто не заметил, как они пересекли площадь и скрылись в темноте. Эхо их шагов отражалось от каменных стен, когда они переходили от дома к дому.

– Давай остановимся тут, – предложила Бетани и подошла к стене, окружавшей город. – Я чувствую себя словно древняя богиня, смотрящая на мир с высоты небес.

Трейс не мог оторвать взгляд от ее прекрасного лица, мерцающего в свете луны.

– Ты действительно похожа на богиню.

Бетани повернулась к нему. С ее губ были готовы сорваться десятки вопросов об их будущем, но она боялась услышать ответы на них. Если Трейс ответит не так, как она ожидает, ее сердце будет разбито.

– Теперь я не похожа на женщину с вилами? – шутливо спросила она.

– Немного, – усмехнулся он.

– Немного?

– О нет, Бетани Брейсфилд. – Он прижал ее к себе. – Ты похожа только на себя.

Их губы слились в поцелуе, и очень скоро они начали задыхаться от желания. Трейс хотел ее с такой силой, что едва мог устоять на ногах. Это было безумием – постоянно хотеть ее вопреки всем обстоятельствам и здравому смыслу. Бетани чувствовала, как ее кровь закипает от одного прикосновения Трейса. Тело изнывало от внутреннего напряжения, требовавшего разрядки.

– Давай найдем какое-нибудь место поукромнее, – предложил он, и она с готовностью кивнула.

Он привел ее на небольшую площадку, заросшую травой. Рядом проходил один из каналов, по которому вода стекала в широкий бассейн. Когда Трейс притянул ее к себе резким, выдающим его нетерпение движением, Бетани больше не могла думать ни о чем, кроме прикосновения его рук и губ. Она почувствовала степень его напряжения, и огонь, горевший внутри его, зажег и ее.

Ее руки двигались так же быстро, как и его. Она кое-как справилась с пуговицами на его штанах, чтобы освободить его напряженный член.

– Бетани, – простонал Трейс, когда ее рука заскользила по его мужскому естеству.

Он стал целовать ее и целовал до тех пор, пока ее тело не начало содрогаться от желания впустить его. Тогда он поднял ее на руки и положил на мягкую траву. Его колени раздвинули ее бедра, а губы жадно припали к губам. Затем он начал медленно посасывать один сосок, а второй обхватил пальцами. Бетани закричала от наслаждения. Ее руки скользили по его плечам. Она подняла ноги и обвила их вокруг бедер Трейса, пытаясь заставить его войти в нее.

– Ты устала от ожидания, как и я? – прошептал он, прежде чем их тела соединились.

Он начал двигаться в бешеном темпе, но Бетани не отставала от него. Ее мышцы судорожно сокращались, и вскоре наступила кульминация. Трейс задержался лишь на долю секунды. Он застонал и без сил упал на нее.

Некоторое время они лежали неподвижно. Трейс все еще оставался в ней, и Бетани не отпускала его, удерживая ногами за талию. Ей казалось, что она умирает от любви к нему. Чувствует ли он то же самое по отношению к ней? Или для него все по-другому?

Наконец Трейс поднял голову и посмотрел на Бетани:

– Я не могу быть рядом с тобой и не хотеть тебя. Это выше моих сил.

Только это? Вопрос едва не сорвался с ее языка. Но Бетани лишь улыбнулась и поцеловала его в подбородок.

– Колется, – прошептала она.

– Знаю. Завтра утром побреюсь. С этой щетиной у меня бандитский вид.

– Ты и есть бандит, – сказала она и, боясь, что он превратно поймет ее, торопливо добавила: – Ты украл мое сердце.

Трейс долго смотрел ей в лицо, едва различимое в тени его широких плеч.

– Не знаю, – неуверенно произнес он. – Это правда? – Бетани не хотелось, чтобы он догадался о глубине ее чувств. Поэтому она проговорила с деланным равнодушием:

– Сегодня – да. А потом… не знаю, посмотрим, что будет потом.

Трейс провел пальцем над ее верхней губой, где выступили бусинки пота, а затем облизнул палец языком.

– Мм-м, как вкусно. Раз сегодня ночью я – похититель сердец, то почему должен останавливаться на этом? Бетани Брейсфилд, я хочу тебя всю, твои сердце, душу и тело.

Бетани не решилась сказать, что все это и так уже принадлежит ему. Она закрыла глаза и начала двигаться в такт ему, пока наслаждение не вытеснило из ее души все иные эмоции. Это была долгая, сладостная пытка. Они занимались любовью так, словно завтра не должно было наступить.

Были только он и она. Она любила Трейса и хотела, чтобы он тоже любил ее. Все остальное не имело никакого значения.