Текст книги "Нирвана чувств. Рубиновые сумерки"

– Это мой одноклассник, – растерянно сказала я, залившись краской, – его зовут Сэм Оливер.

– Никки, я про цветы, – уточнил Джас, сменив удивление на радость, и включил свой игривый тон, – часто он к тебе так подкатывает?

– Нет, первый раз, – ответила я и все еще не могла осознать, что этим пьяным действом хотел сказать Сэм, – может, он прикололся?

– Вероника, сам Оливер принес тебе пионы, – воскликнула Карли, театрально вознося руки вверх, будто Апполон, или, лучше, Зевс Громовержец завалился к нам на репетицию на призывы грома, – да ты – крутая, подруга!

– Карли права, – согласился Джаспер, – но ты и без подкатов Сэма крутая.

– Ну, дрепнулся он, конечно, ржачно! – растягивая каждое слово, выдал Мэттью.

– Ага, – задумчиво подтвердил Уилл, по выражению лица которого можно было сказать, что его дух отлетел куда-то в небеса, но оказалось, что он вспоминал.

– Кстати, по поводу смеха, – резко опомнившись, гитарист одарил пристальным и немного прищуренным взглядом сначала меня, а потом Джаспера, – если вы, черти, думаете, что я не слышу сзади ваши сдавленные смешки, то вы глубоко ошибаетесь!

Джас не смог долго держаться и начал обхохатываться. Видимо, вспомнил, что тут творилось пару минут назад. Я тоже сдерживалась из последних сил, чтобы не свалиться от смеха.

– Он еще и ржет, – закатил глаза Уилл, – в тебя первого полетит бутылка из зала!

– А потом ты у меня на нее…

– Эй, красивый мальчик, – из воспоминаний меня выдернул крик, который перекрыл играющую музыку в наушниках.

Это Джаспер подметил мой сегодняшний внешний вид и решил так ко мне обратиться. Я вытащила наушники из ушей и сглотнула подступивший ком в горле.

– Ты сейчас взглядом дыру прожжешь в рольставнях, – не унимался Джас, и я поплелась в его сторону.

Ох, Джаспер, мой Джаспер, мой мальчик – солнечный зайчик. Длинные рыжие волосы, сегодня небрежно завязанные в низкий хвост, выбивающимися прядями обрамляют фарфоровую кожу с отметками солнца – веснушками. Иногда так и хочется немедленно затащить его в тень, иначе он обуглится, подобно вампирам из голливудских мистических фильмов. Как и полагается киношным дракулам, он – прекрасен. Даже сейчас, облокотившись всем своим стройным телом о дверной косяк и шарясь по карманам оригинальных брюк в поисках пачки сигарет, мой друг держал осанку и расправлял непроизвольно плечи в черной полностью расстегнутой рубашке. Помимо того, что Джас талантливый барабанщик, так он еще и рукодельник, сам сшил себе штаны из лоскутов бандан и джинс. Они мне нравятся, по ним очень легко найти Джаспера в толпе.

– Ты там че, проверяла свои способности в телекинезе, – докопался друг и протянул мне пачку, предлагая угоститься, – пыталась силой мысли открыть гараж?

– Да, где твои салфетки и перекись? Вдруг бы у меня сейчас вовсю хлестала кровь из носа и ушей от напряжения, – подыграла я Джасу и резко выхватила у него сигареты.

– Мигом, – Джас повернулся к дверному проему лицом и изобразил походку на месте.

– Эх, друг еще называется! – в шутку пожурила Джаса.

Я хотела остановить его, но друг при повороте схватил меня одной рукой за талию и прижал к себе. Не обращая внимания на мои трепыхания и возмущения в образованном кольце из рук Джаса, легким движением он скинул с меня капюшон и принялся поджигать сигарету, бережно зажатую у него в зубах. Порой поражаюсь его координации движений.

– Оди, Оди1212
  Главная героиня сериала «Очень странные дела», обладает суперсилой – телекинезом.


[Закрыть],не умирай, – лепетал Джаспер, выдыхая дым мне в затылок.

От такого действия у меня побежали мурашки, но друг не дал насладиться моментом и отстранился от меня, чтоб подкурить мою сигарету. Мы, как самые настоящие фанаты, сериала «Очень странные дела» часто с ним обыгрывали некоторые реплики персонажей. А лет пять назад, посмотрев вместе первый сезон, я и Джаспер настолько вдохновились сериалом, что нашли на кухне пустую банку из-под Колы и часа два или три надеялись сдвинуть ее с места одним лишь сосредоточенным взглядом. Моя сестра Виктория снимала нас на камеру мобильника и дико угорала с нашей тупости. Но это еще что, год назад при традиционном совместном просмотре четвертого сезона мы подняли в доме Джаспера такой шум на эпичной сцене, где Эдди привлекал внимание летающих тварей с помощью игры на электрогитаре песни Metallica «Master of Puppets». Дело было ночью на летних каникулах, но это не остановило нас от того, чтобы запрыгнуть на диван с ногами, взяться за руки и орать наизусть выученные слова, тряся головой в разные стороны. Наши крики и оры разбудили спящих родителей, и Джасперу потом нехило влетело, но зато как было весело и теперь есть, что вспомнить.

– Реально, – от смеха поперхнувшись дымом, я закашлялась, – сейчас прям тут помру, Джас.

Друг постучал меня по спине, как будто это поможет, наивный.

– Красивый мальчик, может, в дом пойдем?

– Замерз? Правильно, нечего тут своим голым белым пузом светить, – съязвила я в отместку за дурацкое прозвище и ткнула Джаспера в живот, – заболеешь к субботнему выступлению, кто тогда будет делать «тыщ», «туц», «бах», «бум», «хуяк»?

– Тебе нравится мое голое белое пузо, – напрягая кубики пресса, заулыбался Джаспер, – с «хуяк» вы и без меня хорошо справляетесь!

Мы почти синхронно затушили сигареты и кинули их в банку, стоя́щую на краю крыльца.

– Кстати, по поводу выступления, – затягивая меня в дом, начал Джаспер, – все накрылось, у управляющего День рождения, но предлагаю по такому поводу потусить в пятницу здесь.

– Кайф! – ляпнула я, чуть не выдав себя. Ведь у меня не было денег, чтобы скинуться вместе с остальными. – Жаль насчет выступления, но кайф по поводу пятницы. Тебе не показалось странным, что они сразу нас не предупредили о намеченном дне рождении, могли бы другую дату, что ли, предложить?..

Не закончив мысль, я растерянно оглянулась по сторонам. Оказалось, что мою отвлекающую от сути речь уже никто не слушал. Пока я снимала с себя бомбер, Джаспер ретировался на кухню и решил перекрикиваться со мной из соседней комнаты.

– Никки, ты есть будешь? Я тут завтрак сварганил, и он еще не превратился в холодную резину.

– Завтрак? – громко переспросила друга и посмотрела на часы, которые показывали без двадцати четыре.

– Ну, да, – подтвердил Джаспер, выходя из кухни с двумя тарелками. – Я так-то с ночной, полчаса назад только проснулся. Ты там что-то говорила, повтори…

Джас после окончания школы устроился работать кассиром в продуктовом магазине. Мой друг-мечтатель все еще верит, что сможет зарабатывать в будущем на жизнь любимым делом – музыкой. Иногда получается, но заработок очень уж не стабилен, зато от должности кассира так и веет стабильностью, ага.

– Про странности с субботой, почему они не предложили другую дату, если знали про мероприятие? – спросила я и рухнула на диван, который выжил. Выжил после наших прыжков год назад, когда мы себе вообразили, что он батут, и скакали на нем под песню «Master of Puppets».

– Никки, честно? Вообще не хочу сейчас об этом задумываться, – простонал Джаспер.

– Иди сюда, трудяга, – я похлопала ладонью по дивану.

Джаспер, не задумываясь, плюхнулся рядом, едва не выронив тарелки из рук, и закинул ноги в вишневых потертых конверсах на журнальный столик. Я забрала у него одну тарелку и принялась активно жевать яичницу, внимая жалобы друга.

– Знаешь, я убежден, что с наступлением темноты на улицу выползают крысы, кошки и уроды. На последних мне особенно везет, потому что они решают показать себя во всей красе именно в мою ночную смену, – Джаспер сделал паузу, чтобы прожевать кусочек сосиски, но желание выговориться оказалось сильнее и он, дожевывая, продолжил, – как-то раз приперся чудик без маски и с пистолетом, давай в меня тыкать им, чтобы я ему деньги из кассы отдал. Ну я такой: «Мужик, ты – без маски! Твое лицо снимает камера уже несколько минут, вон в том углу. Я сейчас нажму красную кнопку под кассой, и через полторы минуты приедут копы, а если ты сейчас решишь выстрелить в меня, то мигом подприсядешь на семь лет минимум. У них твое лицо, приятель! Поэтому можно не бегать по всем штатам, они тебя примут прямо за углом. Не, ну если ты за полторы минуты успеешь домчаться до канадской границы, то, пожалуйста, шмаляй!». Мужик, осознав ситуацию и наложив в штаны, побежал прочь и чуть не снес лбом автоматические двери…

– Ой, да ладно, прям так и сказал ему? – перебила я, почти доев содержимое тарелки, – опять сочиняешь!

– Нет, кстати, про эти злосчастные двери, – закинув очередной кусок сосиски в рот, настаивал Джас, – на прошлой неделе какая-то пьяная женщина в шляпе с большими полями решила прогуляться ночью до магазина. Луна, видимо, ей припекала. Она пыталась зайти в дверь и тут же от нее отбегала, и так несколько раз, пока дверь не прижала ей ногу. «Прижала» – это громко сказано, просто дотронулась, но на камерах выглядит как кадр из «Пункта назначения». «Скорая». Плач. Оры и крики. Минус из зарплаты. А сегодня пацан чуть младше меня, твоего возраста, решил записать тик-ток, как он руками проводит по полкам и сметает все содержимое с них на пол…

– Джас, ты настоящий магнит для фриков! Ник его не спросил? Хотелось бы посмотреть на твое недовольное лицо в интернете, – рассмеялась я.

Джаспер резко поставил тарелку на журнальный столик и накинулся на меня с объятиями борца.

– Как тебе мое недовольное лицо? Достаточно суровое? – гримасничал Джаспер.

– На миллион лайков, Джас, даже на два, – толкаясь, я пыталась освободиться от захвата друга. Джас наконец-то разжал сильные руки и откинулся на спинку дивана.

– Никки, так что с прикидом? – Джаспер оглядел меня с ног до головы, почесав огненно-рыжую голову, – погоди, сегодня же понедельник. До тебя обычно не дозвонишься, не допишешься…

– Что с ним не так? – я не дала договорить Джасперу и изобразила непонимание. – Кстати, если еще раз меня назовешь «красивым мальчиком», то я тебя чем-нибудь долбану, Джас!

Друг задумался и, кажется, догадался, что я пытаюсь утаить. До отъезда Сэма Джаспер относился к нему в целом нормально. Иногда даже хвалил Оливера после рассказов о положительных проявлениях в мою сторону. Однако спустя два месяца отношений на расстоянии, Джаспер начал испытывать к Сэму скрытую неприязнь, а иногда вовсе выдавал себя при обсуждении, непроизвольно вкручивая оскорбления в адрес моего теперь уже бывшего парня.

– А, опять твой нью-йоркский мудак что-то натворил, – высказал предположение Джас. Ответа от меня не последовало, и друг продолжил строить теории. – Раз меня еще не избили до полусмерти за слово «мудак», значит, там совсем все плохо…

Я сохраняла молчание, но солнечный зайчик, не дождавшись ответа, снова сгреб меня в охапку так, что мой нос уткнулся в оголенный участок белоснежной кожи на груди Джаспера.

– Рассказывай! – мягко скомандовал друг, и вся его несерьезность, царившая до этого, вмиг улетучилась.

– Меня бросили по смске, – собравшись с духом, выдавила я.

– Начиналось так комично, а закончилось трагично, – вздохнул Джаспер и прижал к себе еще сильнее.

Я нервно крутила пальцами пуговицу на рубашке Джаса и старалась не разреветься не потому, что боялась показать слезы другу. Нет, меня сдерживала мысль о предстоящей встрече с Эшли и ребятами.

– Сильно плакала? – спросил Джаспер и, утешая, начал аккуратно поглаживать меня по каштановым волосам.

– Нет! – моментально соврала я: очень уж не хотелось заставлять переживать Джаспера.

– Ну ты и врушка, Никки, – усмехнулся с нотками сожаления Джас.

Я ничего не ответила на обвинение друга и постаралась расслабиться в его объятьях, изучая родинки и знакомые татухи на груди Джаспера. Отсутствие зрительного контакта во время разговоров по душам было обычной практикой для нас. Одно время мы садились на моей кровати спинами друг к другу и делились переживаниями. Джаспер называл это «исповедью». И ведь действительно, похоже, ты не смотришь в глаза собеседнику, он как будто находится за решетчатой стенкой и слушает. Тебя не отвлекают его мимика и пристальный взгляд, сбивающие поток мыслей. Единственное отличие от настоящей исповеди заключается в тактильном контакте. Тысячи слов не заменят той поддержки и тепла, что несет одно прикосновение.

– Малыш, потерпи немного, скоро станет легче, – произнеся эти слова, Джас немного отстранился и нежно дотронулся губами до моего лба.

Поцелуй моего солнечного зайчика поселил в душе умиротворение и спокойствие. К сожалению, нирвана не может длиться вечно, но я благодарна небесам за то, что у меня есть Джаспер, способный одним лишь своим дыханием у лба вселить веру в лучшее и отвести любые нависшие невзгоды. Несбыточная мечта – навсегда задержаться в объятиях лучшего друга, в этой колыбели тепла, любви и поддержки – на то и несбыточная, чтобы продолжать жить и идти дальше в горе или в радости…

 
Я просто жду друга,
Просто жду друга.
Не нужна девушка на одну ночь,
Не нужно выпивки,
Не нужен девственный священник,
Но нужен человек, у которого можно было бы поплакаться на плече…1313
  Авторский перевод песни The Rolling Stones «Waiting on a friend»


[Закрыть]
 

Глава 4. Эшли, Никки Сикс, Инь и Ян

 
Атмосфера главы:
Bruce Springsteen – Hungry hearts;
Borns – Clouds;
Mötley Crüe – Kickstart my heart;
Metallica – Seek and destroy.
 

Я узнал, что все меняется, люди меняются. И это не значит, что надо забыть прошлое или пытаться скрыть его. Это просто значит, что вы идете дальше и воспоминания – сокровище!

Никки Сикс, «Героиновый Дневник. Год из жизни падшей рок звезды»

Невероятно аппетитный запах из знакомой закусочной заполнял всю округу, просачивался сквозь щели закрытых окон соседних домов. Он так и манил прохожих заглянуть и отведать жареной курицы или сочной говядины. Став жертвой сочившегося аромата, я сглотнула образовавшуюся во рту слюну и толкнула тяжелую черную дверь с горящей неоновой вывеской «открыто». Запах резко усилился, и несмотря на поздний завтрак с Джаспером, появился легкий голод. Возможно, он возник из-за стресса или волнения, вызванного предстоящим знакомством с новыми людьми. Почти целый год затворничества и осознанный отказ от тусовок с друзьями в пользу созвонов с Сэмом давали о себе знать. Обеспокоенность забытыми навыками общения с незнакомцами пробудила острое желание съесть любой гамбургер из представленных в красочном меню, которое располагалось над кассой почти напротив двери. От изучения картинок и цен отвлек голос Эшли.

– Эй, Вероника, – я обернулась на звук и увидела подругу, сидящую за столом вполоборота.

Эшли легонько махала мне, перебирая длинными пальцами, то ли привлекая мое внимание, то ли демонстрируя свой маникюр парням, расположившимся напротив нее.

– Привет, ребят, – поздоровалась я, слегка смутившись от внимательного взгляда одного из парней.

Шатен был явно старше нас с Эшли. В его потухших голубых глазах читалось полное равнодушие к происходящему. Однако, когда я подошла вплотную к столу, пухлые губы незнакомца растянулись в улыбке, а пальцы левой руки, усыпанной партаками, потянулись зачесывать словно расческой мешавшие пряди темно-каштановых волос.

– О, ребят! Это Никки, моя лучшая подружка-гитаристка, – эмоционально представила меня Эшли, и, уступая мне место, пыталась эффектно проехаться по поверхности дивана ближе к окну. Но у нее не вышло, при трении кожаные материалы обивки и мини-юбки подруги издали странный звук. Тогда, чтобы переместиться, Эшли принялась забавно подпрыгивать, и ее темно-русые кудри синхронно пружинили вместе с их хозяйкой. От вырывающегося смешка меня уберег второй парень.

– Приятно, – небрежно проронил темнокожий незнакомец, оценивая с головы до ног.

На контрасте с его белой футболкой и персиковой кожей первого он напоминал беззвездную ночь.

Если бы у второго были обесцвеченные волосы, то они вдвоем походили на воплощение Инь и Ян. Я села на место, освободившееся от моей любимой кенгуру Эшли, и поместила между нами рюкзак.

– Ты как? – прошептала подруга, заключая меня в объятья.

– Терпимо, – промычала я и зарылась в мягкие кудряшки Эш, вспоминая напутствие Джаспера.

Спустя несколько секунд мы приняли нормальное сидячее положение.

– Я – Лой, а это Итан, – сказал афроамериканец.

После такого представления всех участников встречи понимание происходящего покинуло меня.

Эшли не первый год сохнет по Уиллу, нашему соло-гитаристу, семья которого иммигрировала в Штаты из Норвегии лет десять назад. До сегодняшнего момента я была убеждена, что типаж моей подруги – это смазливые скандинавы. Возможно, мной была упущена какая-то информация в отрыве от жизни и полном погружении в отношения с Сэмом. Однако я бы больше поверила, что моя Эшли пришла на встречу к Итану, чем к Лою, который мало того, что не в ее вкусе, так и вел себя как типичный торговец крэком, а свою цепь размером с палец он дома забыл, зато ствол нет.

Я не скажу, что все темнокожие такие, многие из моих одноклассников и учителей – афроамериканцы, и они в большинстве своем приятные люди. Да и вообще, как можно дискриминировать людей одной расы с родоначальниками почти всех музыкальных направлений.

– Никки, мы ждали тебя, поэтому пока не заказывали, – любезно оповестила Эшли, хлопала карими глазами-бусинками и добродушно улыбаясь всем участникам встречи.

– Мило, – последовав примеру подруги, я застенчиво приподняла уголки губ.

Итан, долго не раздумывая, подозвал худенького официанта, которому самому не мешало навернуть гамбургер другой.

Каждый озвучил, что желал из еды и напитков, а тот быстро записал, послушно кивая. Под конец тоненьким голоском повторил заказ и удалился в сторону кухни.

Провожая жалостливым взглядом официанта, я периферийным зрением поймала на себе взгляд Итана.

– Ты на басу играешь? – спросил он и испытующе посмотрел на меня.

Отчего я засмущалась и отвела взгляд, но успела заметить, что ошиблась: в глазах Итана стояло не равнодушие, как показалось вначале, а скорее пока необъяснимая мне тоска.

– Да, а почему ты так решил? – заинтересовалась я и мазнула взглядом по лицу нового знакомого, едва «не порезавшись» о его ярко выраженные скулы. Думаю, с такими и нож не нужен.

– Никки, типа Никки Сикс, – подтянулся Итан, расправляя широкие плечи и разглаживая голову орла, изображенного на черной футболке парня. – Басист группы Mötley Crüe, слышала о таком?

Хах, не то что слышала, меня еще до рождения окрестили его образом.

Фрэнк Карлтон Феррано, он же фронтмен, басист и автор песен группы Mötley Crüe более известный под псевдонимом Никки Сикс. Мой отец в молодости был большим фанатом его творчества. Он даже проехал автостопом целый материк от одного океана до другого, чтобы попасть на концерт королей глэм-метал в Лос-Анджелесе. Правда, папа немного разочаровался в шоу, зато повстречал мою маму где-то около библиотеки КУЛА (Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе). Она вышла из здания, чтобы отдохнуть от зубрежки анатомии, и попалась в цепкие лапы моего отца. По воспоминаниям мамы папа был наносно-загадочным и небрежным в свои двадцать. Через два года отец перевез возлюбленную из солнечной Калифорнии в менее теплую, но ярко-зеленую Южную Каролину. Родители вскоре поженились, и родилась моя сестра Виктория. Следом через семь лет появилась на свет я, не оправдав ожидания отца. Он мечтал о сыне и хотел наречь его Ником, но папа не сдался и настаивал на какой-нибудь Николь. Разгорелся скандал по поводу моего имени. Мама всячески сопротивлялась идее хоть и косвенно назвать дочку в честь бас-гитарист с сомнительной репутацией в молодости.

Если в трех словах о биографии Никки Сикса. Музыкант воспитывался в основном бабушкой и дедушкой, поскольку отец в раннем детстве покинул семью, а мать пропадала на гастролях. В четырнадцать лет его исключили из школы за продажу травки, и, поссорившись с матерью, Сикс ушел из дома. В семнадцать лет скитающийся бездомный подросток перебрался в Лос-Анджелес, где погрузился в творчество и развязную пучину рок-музыки. Сикс пристрастился к наркотикам, особенно к героину. Басист к двадцати девяти годам пережил штук шесть передозировок, одна из них привела к клинической смерти. Конечно, странный образ жизни в молодости не умаляет его творческих заслуг. Недавно музыкант отпраздновал двадцать лет трезвости, но воспоминания о прочтении его «Героинового дневника» до сих пор вызывают у меня отвращение и ужас. Взять, например, историю, где обдолбанный голый Сикс с дробовиком наперевес бегает по собственному участку и стреляет в воображаемых пришельцев, распугивая соседей. Кому-то покажется комичным, а по моему мнению, это прискорбно.

Спустя недели оживленных споров, родители все-таки сошлись на Веронике. Но упрямая натура и внутреннее несогласие моего отца проявились, когда мне стукнуло двенадцать.

В моей гостиной мы с Джаспером и Эшли оживленно обсуждали наш прошедший отчетный концерт и то, как я ошиблась в середине сонаты Шнитке. Тут с кухни донесся голос отца. Папа громко призывал кого-то по имени «Никки», но в доме, кроме меня и ребят, никого не было. Мы прервали беседу и поплелись с друзьями на крики.

– Пап, кого ты зовешь? – удивленно спросила я.

Стоя около микроволновой печи, отец недовольно смотрел на нас троих.

– Тебя, Никки! Ваш долбанный попкорн порвал пакет и заполонил всю микроволновку! – возмущался папа.

Всю операцию по извлечению попкорна из печки Джаспер шептал имя «Никки», пытаясь вспомнить, где он его слышал. Раздраженная Эшли, поправив съехавшие очки (тогда она еще не пользовалась контактными линзами), тихо попросила друга заткнуться. Джаспер, находясь в раздумьях, конечно же, проигнорировал Эш.

– Точняк, Никки Сикс, он же из Mötley Crüe, – громко и радостно изрек Джас, подняв указательный палец вверх.

Эшли от неожиданности чуть не обронила миску с извлеченным попкорном, и, крепко сжав ободки посудины, толкнула Джаспера локтем.

– Ой! – опомнился друг и быстро вернулся к процессу.

Отец, который все это время бдительно наблюдал за опустошением микроволновки, улыбнулся и похвалил друга за догадку.

– Джаспер, а ты разбираешь, крутой!

Джас довольно посмотрел сначала на отца, а потом на меня.

– У-у, а-а, за-ве-ди мое сер-дце, надеюсь, оно никогда не остановится-я1414
  Авторский перевод песни Mötley Crüe – Kickstart my heart, написанной Никки Сиксом после перенесенной клинической смерти


[Закрыть], – пропел друг и сразу выдал: – Прикол, теперь буду тебя так звать!

– Согласна! Никки – звучит стильно, – кивнула мне Эшли.

Звучало очень стильно, пока я не узнала от Виктории, в честь кого мне дали кличку. Все мои возмущения игнорировались и забавляли Эшли и Джаспера. Отец и друзья сделали меня заложником бесконечных ассоциаций с известным басистом. Со временем я смирилась и стала отзываться на «Никки», но преподаватели и мама продолжают обращаться ко мне Вероника. Как тогда, так и сейчас с Никки Сиксом меня объединяют лишь три вещи: псевдоним, бас-гитара и близкий друг барабанщик…

– Догадливый, это мое темное альтер эго, – усмехнулась я и, потупив взгляд, начала медленно стягивать с себя бомбер, чтобы хотя бы на время избежать зрительного контакта с Итаном.

– Да, Никки у нас талантливая, – вставила Эшли, оторвавшись от Лоя. Он в развязной манере заверял в невероятном успехе его будущего «качевого трека», и что Трэвис Скотт по сравнению с ним младенец.

– А разве басисты не самые бесполезные люди? – развалившись на диване, Лой с нотками презрения вмешался с вопросом в форме утверждения.

– Братан, у тебя вроде отец разбираться должен, – начал отвечать Итан, как будто вопрос задали не мне, а ему. – На взаимодействии барабанов и баса выстраивается ритм-секция.

Защитник басистов для наглядности сцепил два своих указательных пальца.

– Связка, понимаешь?

Судя по комментариям Итана, можно было сделать вывод, что он разбирается в устройстве слаженной работы разных инструментов. Да и его внешний вид походил на образ рок-звезды.

– Да? – без особого интереса решил уточнить Лой.

Эшли на это сдержанно рассмеялась, прикрывая рот своим кулачком.

– Сейчас где-то в Калифорнии проронил скупую мужскую слезу Блоха1515
  Майкл Питер Бэлзари – виртуозный басист группы Red Hot Chilli Peppers.


[Закрыть], – вставила я.

От очередной неуместной реплики Лоя нас избавил доходяга-официант. Он принес бургеры и газировку. Каждый, получив свое блюдо, начал поедать вкуснейшую еду. Правда, мой аппетит немного угас, потому что я нервничала из-за Итана. Он продолжал пытливо приглядывать за моими действиями. Может Итан и на Эшли также поглядывает? Стиль общения такой, и надо просто расслабиться? Как назло, я не могла откусить спокойно бургер. Он стремительно разваливался, все содержимое, кроме котлеты, приземлялось на тарелку, и меня это жутко раздражало. Непроизвольно ссутулившись, я пыталась сократить расстояние между ртом и тарелкой. Однако все старания сильно не испачкаться и сохранить невозмутимость, конечно же, обернулись фиаско. Да и в попытках вернуть половинке бургера прежнюю целостность я совершенно забыла о вкусе еды. Свидетель моей неуклюжести Итан с нескрываемой улыбкой наблюдал за процессом настолько внимательно, что не заметил, как у самого вывалился ломтик помидора. Голубые глаза перестали выражать прежнюю печаль и игриво заблестели. Полагаю, он отдавал себе отчет, что смущал меня.

– Эш. Подай. Салфетку, – делая паузу после каждого слова, чтобы прожевать пищу, попросила я.

Эшли свободной рукой подала мне салфетку с края стола. Оторвавшись от тарелки и повернув голову в сторону подруги, я наконец-то смогла рассмотреть ее прикид. Сегодня Эшли надела футболку с AC/DC. Она «однозначно» готовилась к встрече с парнем, который, исходя из беседы, понятия не имел, кто эти пять изображенных человек, а если и имел, то весьма посредственное. Зато я «оценила», и меня на секунду перекинуло на час назад в прошлое к рольставням гаража Джаспера.

– А ты давно играешь, Никки? – задал очередной вопрос Итан, доедая бургер.

– Года три, – сказала я, прикрывая расправленной салфеткой рот, испачканный соусом.

– М-м, – покачал головой Итан, потягивая через трубочку газировку, – неплохо.

– А ты играешь? – спросила я и перевела взгляд на Лоя.

Тот с прищуром кота следил за кокетливыми движениями Эшли и ее оживленным рассказом про музыкальную индустрию, но складывалось впечатление, что он не вслушивается.

– Да, – Итан втягивал жидкость и рассматривал зажатую во рту трубочку, чудно́ сведя глаза к носу, – соло-гитарист в Venture.

Я изобразила на лице легкое восхищение, больше похожее на удивление. Джаспер мне рассказывал про них, да и их часто ставили с нами в одной программе. Неужели у меня настолько тоннельное зрение, что я не замечала Итана, сидящего в соседней гримерке от нас? Серьезно? Мне стало очень стыдно. Все афтепати обходились без моего участия. Обычно после выступлений я быстро собиралась, и Мэттью подбрасывал меня до дома на машине. Иногда Эшли составляла нам компанию, если не собиралась принимать участие в тусовке.

– А, ну да, – тут я зависла, осознав, что последним своим вопросом выдала себя.

Итан не обратил на это никакого внимания.

Достав черную зажигалку из кармана джинс, поместил локти на стол и принялся вращать ее, зажав между большим и указательным пальцами, словно спинер. Такое положение позволило поближе рассмотреть татуировки Итана. Рукав футболки прикрывал левый напряженный бицепс и на нем череп в роуче. На сгибе изогнулось неведомое черное чудовище. Предплечье украшал ансамбль из силуэта женщины топлес, слова «грешник», очередного черепа, креста из стрел, огромного глаза и, по-видимому, года рождения. Если мои догадки верны, то Итану двадцать два года.

– Вспомнил, где я тебя видел, – Итан отвлек меня от рисунков на его левой руке. Предполагаю, что было заметно, как я пялюсь на татуировки, а он разве не этого добивался? – В группе у рыжего Коулмана!

Я потянулась левой рукой за своим стаканом газировки и, одновременно смотря на Итана, хотела подтвердить его слова.

– Да, он – мой лучший… – не успев закончить фразу, вместо того, чтобы взять стакан, я толкнула его.

Крышка вместе с трубочкой от напора жидкости резко отлетели в сторону, и оранжевая газировка хлынула со стола на джинсы Лоя и край белоснежной футболки. Итан успел ловко отскочить так, что ни одна капля апельсинового цвета не попала на одежду. Он залился смехом на всю закусочную, наблюдая, как мы с Эшли замерли с открытыми ртами. Люди с соседних столов стали оборачиваться на нас, чтобы посмотреть. Отмерев первой, я вскочила с места и потянулась за салфетками. Эшли прижалась к спинке дивана, освобождая для меня пространство.

– Вот же дерьмо! А можно было как-то аккуратнее? – возмущался Лой, оценивая масштабы потопа.

Все больше краснея от стыда, я раскидывала куски бумажной ткани, они за считаные секунды меняли цвет с белого на оранжевый. Эшли встала, демонстрируя стройные ноги в тонких черных колготках. Одной рукой она приподняла тарелку, чтобы мне удобнее было вытирать, а второй подала Лою салфетку. Он с громким цоканьем выхватил ее, не поднимая глаз.

– Это карма, бро, почти мгновенная! – задыхаясь от смеха, воскликнул Итан.

После он подозвал официанта, и наш доходяга прибежал с тряпками и ведром. Взяв одну, Итан принялся вытирать поверхность дивана рядом с Лоем.

– Извини, Лой, – виновато выдавила я, продолжая вытирать оранжевые пятна, – случайно вышло…

Лой отмахнулся, оттягивая прилипшую ткань футболки, ведь случайность походила на возмездие за неуместный наезд на басистов. Честно, где-то в глубине души я злорадствовала, но намеренно облить едва знакомого человека вряд ли бы решилась.

– Лой, обычное дело, – пихнул Итан друга, – хотя я бы на твоем месте убедился, не пострадало ли там что…

Его взгляд опустился, указывая на мокрое пятно между ног Лоя.

– Фанта – отличное средство от накипи, – саркастически улыбнулся Итан.

Лой в бешенстве вскочил, и, оттолкнув друга, преградившего ему выход из-за стола, яростно засеменил в сторону уборной.

Все дружно взорвались от смеха, даже на лице официанта появилась улыбка. Мы втроем решили подняться со своих мест, чтобы он смог убрать следы с пола.

– У кого-то люто пригорело, – указывая большим пальцем себе за спину в сторону уборной, заключил Итан и занял вертикальное положение.

Теперь он смотрел на нас с Эшли сверху вниз. Какой же он высокий, мамочки!

– Никки! Ну ты, конечно, навела шуму! – воскликнула Эшли, похлопывая меня по плечу.

.

– Ага, найти и уничтожить1616
  Авторский перевод строчки из песни Metallica – Seek and destroy.


[Закрыть]…