Текст книги "Нирвана чувств. Рубиновые сумерки"

Мэтт небрежно попрощался со зрителями и кинул микрофон Карли; та, шокированная происходящим, еле успела схватить его и повертела у виска, мол, Морено, ты придурок, а если бы я не поймала. Но Ангел последовал за Джаспером и не увидел знаков возмущенной Карли. Оставалось мне для пущего эпатажа полить все пространство запасенной газировкой по совету Итана, но под рукой ее не оказалось.

Покрасневшая Эшли догадалась вырубить трансляцию, и воцарилась тишина, полная непонимания и недоумения.

Я решила взглянуть на время и потянулась за телефоном, лежащим на комбике.

Уведомление:

hughes6_ethan подписался (ась) на ваши обновления.

Глава 9. Сказки дядюшки Льюиса

Атмосфера главы:

The Offsprings – Fellings;

Mötley Crüe – Afraid;

10cc – I’m Not in Love;

Let it be – atles: Machael Province & Nathan Chan;

Pablo Casals – Cello Suite No. 1 in G Major, BWV 1007: III;

The Pretty Reckless – Make Me Wanna die.

Наши ангелы всегда с нами, и часто они используют чьи-нибудь губы, чтобы сказать нам что-то.

Пауло Коэльо

Уведомление:

hughes6_etan подписался на ваши обновления

Я громко сглотнула комочек, собравшийся в горле от приятного волнения. Оно ложилось на плечи тонкой вуалью и слегка щекотало кожу. Словно внутри дыры, образовавшейся в понедельник, на мгновение поселился маленький желтый огонек, точно вспыхнула искра от зажигалки Итана. Однако возникшее крохотное пламя тут же погасло от слов Уилла.

– Может, ты узнаешь, какого хрена эти двое сорвали трансляцию? – попросил гитарист раздраженным тоном.

Я ничего ему не ответила, понимая, что действительно лучше мне выяснить причины внезапного удаления парней, чем заведенному Уиллу. Накинув бомбер, направилась к выходу из гаража. Меня провожали недоумевающие взгляды Карли и Эшли. Я разделяла их замешательство.

В доме Джаспера стояла тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов в гостиной. Я осмотрелась и заметила торчащую за окном белую макушку. Так, один есть! Вычислив местоположение Ангела, я пересекла светлую гостиную, поздоровавшись взглядом со знакомыми предметами интерьера, и очутилась у входной двери. Помедлить в нажатии ручки, заставил еле различимый голос Джаспера, исходящий со второго этажа, и брошенная на тумбочки открытая пачка сигарет. Ага, Рыжего тоже нашла! Решив не отвлекать Джаспера от таинственного и, предполагаю, очень важного звонка, я стянула одну сигарету и вышла на улицу.

Мэттью в напряженной позе сидел на садовой скамье и жадно курил, часто выдыхая сизый дым. Друг буравил глазами зеленоватую траву, точно совпадающую с их цветом. Прохладный ветерок раскачивал молочную челку Мэттью. Хм, где наш малыш потерял свою электронную соску со вкусом малины? Неужели нервы сдают?

– Мэтт, – окликнула я Ангела.

Мэттью резко затушил сигарету, как будто его мама застукала, и наградил холодным, тяжелым взглядом. Он меня сбил, все мысли куда-то испарились, и я не нашла ничего лучше, чем робко спросить:

– Ты чего тут сидишь?

– Нервы успокаиваю, – буркнул Ангел, снова фокусируясь на траве. Я осторожно села рядом. Куда делся тот неунывающий, вечно улыбающийся Херувим?

– Мэтт, все нормально? – легонько коснулась рукава его джинсовки. Морено не шелохнулся. – Мэтт! – повторила уже более обеспокоенным тоном. Ангел сделал быстрый круг головой и резко повернулся ко мне.

– Хватит прикидываться дурой и делать вид, что ты ничего не знаешь! – твердо сказал Мэттью и пристально посмотрел мне в глаза. – Эш не могла тебе не рассказать!

Я опешила, не понимая, о чем идет речь. Что, по его мнению, мне необходимо знать, и о чем не рассказала Эшли?

– Ангелок, ты о чем? – мой голос дрогнул под напором зеленых глаз.

Мэттью решил сбавить обороты и перестать пугать меня. Он отвернулся и принял прежнюю угрюмую позу. Громко выдохнув, Ангел заговорил.

– Ты спрашивала сегодня, почему я тебе не рассказывал про ситуации с Оливером на баскетболе, – Мэтт достал новую сигарету из кармана, жуя ее во рту и поднося к ней зажигалку, продолжил: – Ты так была погружена в ваши с ним отношения, что навряд ли бы восприняла это как что-то ненормальное или вообще подумала, что я преувеличиваю. Не хотелось становиться тебе врагом!

– Да с чего ты взял? – возмутилась я. Неужели и правда Мэтт боялся потерять нашу дружбу, скрывая правду про Оливера?

Мэттью сдавленно рассмеялся на мой вопрос.

– Честно? – спросил Ангел.

– Да! – уже теряя контроль над собой, воскликнула я.

– Думаю, Джаспер тебе этого не скажет, потому что он склонен подбирать слова, а я нет! Никки, ты выглядела почти так же, как и Эшли, когда встречалась со своим Оливером, – Мэтт шмыгнул носом и продолжил: – Он, конечно, не такой кретин в отличие от Уилла, но динамить тебя год… А ты, как зомбированная, ничего не замечала! Вообще ничего! – Мэттью щелкал пальцами перед своим лицом. – Сэм это, Сэм то! Ты как-нибудь на досуге нашу переписку перечитай и посчитай, сколько раз за день написано от тебя слово «Сэм»! Да, я, блять, даже тупо не мог спросить, как у тебя дела! Личный Иисус – Уилл, личный Иисус – Сэм! Они вами пользуются, а вы позволяете! – Мэттью начал повышать голос, и что-то внутри меня начало закипать. – Мы ведь из-за твоего мудака опоздали в пятницу на репу, потому что ты его искала, а ему было насрать! Насрать! Насрать ему, Никки, на тебя и весь год было! – Ангел вскочил и начал размахивать руками, издавая вопли гнева. Мне хотелось остановить этот словесный поток Морено, где преобладало одно слово «насрать», но оцепенение взяло верх.

Пока Мэттью пытался взмыть в небеса и выкрикивал ругательства в адрес Сэма и Уилла, я заметила сбитые костяшки на его правой руке. Ссадины выглядели свежими. Какую стену ты проверял на прочность, Ангелок?

– Ты можешь успокоиться и замолчать?! – закричала я в спину Мэтту.

– Как ты сказала? – Мэттью обернулся. В его глазах читались не злость и ненависть, а разочарование и бессилие. Еще чуть-чуть и Ангел не справится с эмоциями. – Замолчать? Да, меня затрахало молчать, слышишь? Ты вечно в своем мудаке! Наконец-то он снял поводок! Ура! Ура! Ура, блять! – Мэттью плевался ядовитыми фразами. Отчего внутри меня все сжалось, словно группируясь перед прыжком. – Эшли вся такая бедная и несчастная! С ее чувствами нельзя играть, а с моими можно! Я же запасной вариант и гребаная жилетка! Я же не Клепп!

Мэттью осекся и замер. Я не поняла, какой запасной вариант, какие чувства?

– Ты можешь нормально объяснять, без оскорблений и фонтана эмоций?! – голос снова дрожал, но от напряжения. Я всеми силами пыталась сдержаться от ответного выплеска негатива в сторону друга. Мне искренне хотелось его понять, но из-за колкостей суть пропадала, и оставалось желание закрыть уши, а лучше вовсе убежать. Мэттью повернул ко мне голову и уставился огромными удивленными глазами.

– Нет, Никки! Я могу дать совет: в следующий раз, когда надумаешь влюбляться, включай хотя бы изредка голову, дорогуша! – выпалил Ангел. Все, предел! Прыжок гнева состоялся, вызвав взрывную волну во всем теле.

– Иди ты нахрен, Морено! Долбаная истеричка! – сорвавшись с места и превращая ладони в кулаки, я закричала на Мэттью. – Ты же никогда не ошибался, будучи в отношениях с Трейси, да?! Если бы не ошибался, то вы бы и не расстались! Себе свой совет посоветуй, придурок!

Ошеломленный Ангел застыл, видимо, он не предвидел подобной реакции. Да, дорогой, я тоже могу накинуться с воплями, но на сегодня довольно.

Гнев превратился в слезы. Вытирая рукавом крупные капли со щек и игнорируя попытки Мэтта меня остановить, я быстро преодолела ступеньки крыльца и распахнула перед собой дверь. Пелена на глазах ослепила. Двигаясь практически на ощупь, я врезалась в грудь Джаспера.

– Оу, Никки, что стряслось? Почему Мэттью орет на всю округу? – забеспокоился друг, но мне было совершенно все равно на его волнение.

Мое сознание прокручивало слова Мэтта, потом всплыла вчерашняя переписка с Эшли и вопросы мамы про Джаса.

Я обошла друга, но тот мягко схватил за запястье, не давая двигаться дальше.

– Джас, оставь меня сейчас! Разберись лучше с артистами твоего шапито! – тихо прорычала я, чувствовалось, как бурлящая магма пузырилась и громко взрывалась внутри. Джаспер отпустил мою руку, хлопая длинными ресницами и затягивая губы в узел. Но я была настроена решительно и направилась в гараж за вещами.

– Никки, – Джаспер неуверенно крикнул мне вслед.

Сладкая парочка ворковала у пульта, а Карли сидела на полу, перекладывая с места на место листы с текстом. Эшли подняла голову с плеча Уилла, заметив меня, и попыталась улыбнуться, но тут же опешила, встретившись с моим недовольным выражением лица.

Собрав инструмент и примочки в чехол, я вышла из гаража со своими давними подругами – обидой и всепоглощающей пустотой.

В мои планы никак не входило щеголять по улицам города в кожаных лосинах и притягивать к себе внимание раскрасом индейца (назвать макияжем хаотично размазанную по щекам тушь и подводку не получалось). Я, словно сбежавшая от проблем в Райский город4444
  Отсылка к песне Guns n’ Roses – Paradise city, где действие происходит в Лос-Анджелесе, Калифорния.


[Закрыть], прогуливалась по бульвару Санта-Моника, обнимая уставшими глазами кроны пальм, и следующая моя остановка – клуб «The Troubadour». Мне только не хватало виляющей походки и открытой бутылки Джека. Никки Сикс не иначе! Может оно и неплохо, что я здесь, а не там.

Я добрела до дома, приковывая взгляды прохожих к эпатажному прикиду. Не застав никого из членов семьи, я быстро приоделась в домашнее и села за задачи по математике. Впервые было приятно готовиться к очередному тесту, лишь бы не прокручивать диалог с Мэттью. Однако долго сдерживать назойливый рой в голове не получалось, он нагло брал в кольцо все попытки решений. Самой страшной была мысль о правоте Ангела, она поднималась из недр сознания на поверхность и источала неприятную горечь. Я не могла определиться, на кого обижена больше: на Эшли, тщательно скрывающую свои отношения от пока еще лучшей подруги, на Мэттью, который пытается сохранить баланс, но при этом наорал на меня и сравнил с псиной на поводке, а может, на Джаспера с его таинственными поездками и звонками или на свою ограниченность и полную отрешенность от окружающего мира. В голове проносились жужжащие отрывки:

…с ее чувствами нельзя играть, а с моими можно… все под контролем, на Лоя у меня планы… наконец-то снял поводок!

Остановитесь! Хватит! Я взяла телефон в надежде отвлечься на бессмысленные короткие видео в сети, но весь экран перекрыли уведомления.

Джас ♥ [18:10]: Никки, забей на Морено, он сказал, что у него сегодня ретроградный Меркурий ахахах что я несу? Короче, он не хотел тебя обижать!)

Джас ♥ [18:11]: Мэттью перегнул, я с ним поговорил. Ответь, пожалуйста!

Джас ♥ [19:00]: Никииии, я знаю, что ты читаешь!

Джас ♥ [19:15]: Малышка, ты реально расстроилась из-за него?

Джас ♥ [19:16]: В сеть хотя бы войди, дай мне знак, что ты дома!

Джас ♥ [19:30]: Эрн! Я сейчас приду к твоему дому и буду долбить камнями по парапету, ты меня знаешь, тот еще метроном!

Уголки моих губ на несколько секунд поднялись от воспоминания. Пару месяцев назад мы поругались с Джаспером из-за того, что не сошлись во мнении по поводу решения, принятого персонажем в конце сериала «Последний из нас». Сюжет частично затерся в памяти, зато хорошо сохранились монотонные удары мелких камней по парапету и негодования Виктории, раздраженной выходкой Джаспера. До того, как сестра принялась сотрясать воздух своими возмущениями, я на полном серьезе подстроила метроном под удары Джаспера и наблюдала за его бросками, едва выглядывая из-за занавески. Клянусь, друг минут пятнадцать пытался привлечь внимание и ни разу не сбился. После примирения я заставила Джаспера раскрыть секрет, какой «автоматической катапультой» он пользовался. Джас показал, откуда прицеливался и как подбирал нужный угол. Конечно же, даже соблюдая все требования, я потерпела неудачу с десятой попытки. Магия!

Из троицы интриганов меньше всех хотелось обижаться на Джаспера, поэтому я решила не истязать друга. Вдруг он, правда, волнуется и уже натягивает свои вишневые кеды, чтобы устроить камнепад у моих окон.

Я [19:55]: Не смей портить имущество, Коулман!

Я [19:56]: Жива, все ок…

Следом шли уведомления от Мэттью с извинениями и оправданиями за закатанную истерику. Где-то далеко-далеко на задворках сознания мое возбужденное любопытство вертелось, как непоседа на стуле. Из всего вылитого ведра эмоций Ангела не давала покоя фраза про уязвленные чувства. Любовный стратег Эшли тоже писала.

Эш ♥ [18:50]: Никки, что произошло? Куда ты убежала?

Эш ♥ [18:51]: Что сказал тебе Мэттью?

Настало мое время не отвечать на вопросы. Я прочитала сообщения Эшли и, снова перекрыв чат шторой уведомлений, наткнулась на то самое искрящееся от «таинственного поклонника». Долго не раздумывая, я жмакнула по экрану и меня перебросило на профиль Итана. Интересно же!

А парень-то активный пользователь соцсетей, и, думаю, прекрасно осведомлен, какой контент нравится его подписчикам. Кхм… подписчицам. На первой публикации Итан в черной косухе и джинсах находился в замешательстве от наведенного объектива. Одна его рука подавалась вперед, а другую уходила за спину, будто случайно подминая край расстегнутой куртки, оголяя кубики пресса и новые рисунки на груди. В комментарии так и тянуло заглянуть, чтобы убедиться в писках и визгах девчонок, но я сдержалась и громко сглотнула. На другой Итан с закатанными рукавами футболки дурачился, поедая мороженое и демонстрируя бицепсы, украшенные знакомыми татухами. На третьей он и Райли застыли с высунутыми языками. Этого кудрявого Шута с обесцвеченным затылком я знала. Вечно тот влетал на бешеной скорости в нашу гримерную, как к себе домой, нырял с ногами на диван и интересовался делами Джаспера. Райли совершенно не заботило то, что я или Карли могли переодеваться.

– А че у вас такие лица, как будто мне сейчас в табло прилетит? – спрашивал Шут. Обычно после этого вопроса включалась Карли. Райли, хохоча, выскакивал из гримерки, а догоняла его бутылка воды, стремительно летящая в голову.

На следующих публикациях серьезный гитарист красовался в концертных образах, испепеляя пронзительным, а где-то хищным, взглядом голубых глаз. Больше всех заинтересовала фотка, где Итан сидел на фоне новогодней елки, подперев рукой подбородок. Взгляд смягчился, а лицо расслабилось. Вязаный свитер превратил рок-звезду в плюшевого олененка. От фотографии шли тепло и уют, как от пламени камина в зимний вечер. В воздухе возникли ароматы корицы, гвоздики и имбирных пряников. М-м-м… и вкус горячего шоколада на губах. В забытье непроизвольная теплая улыбка проступила на моем лице, а большой палец соскользнул и по инерции дважды коснулся публикации. От испуга я убрала лайк на несколько секунд и снова окрасила сердце в левом нижнем углу в алый цвет. Раз выдала себя, то надо делать вид, что так и должно было быть! Рассердившись на свою неуклюжесть, я вышла на общую страницу профиля и начала терзать себя вопросами. Подписаться и затеряться среди пяти тысяч людей или не подписаться? Подписаться? Не подписаться? ПОДПИСЫВАЮСЬ!

Джас ♥ [19:45]: Я тебе прислал твои деньги) Считаю, что с сегодняшнего дня вместо Уилла на буклетах будем помещать тебя ☺ Не злись, Никки, ты теперь главная звезда нашего шапито♥

Я улыбнулась сообщению и вспомнила про неиспользованную сигарету в кармане бомбера. Явно стоит закурить этот стрессовый день.

Четверг – день Юпитера, покровителя героев и путешественников. Хоть я и не странствующий пилигрим (а родилась на земле рабов и плантаторов), но в этом триместре каждую неделю отправлялась совершать открытия в стране мелодий и звуков. От осознания того, что в расписании стояла пятым и шестым уроком музыка, моментально поднималось настроение. Вприпрыжку с Юпитером мчалась к заветной двери, чтобы наполниться чем-то возвышенным и благостным в храме вдохновения. Дергала ручку и открывала портал в бескрайний мир. Там стены, пропитанные классикой, блюзом, бопом и джазом, шептали, зазывая слиться с эвфонией. Ты, без сомнения, поддавался этим тихим мелодичным голосам и опомниться не успевал, как смычок в твоей руке ласкал струны, повинуясь каждому твоему движению. Ноты, струящиеся из-под быстрых пальцев, оживали и косяками плыли, огибая пюпитры и обволакивая застывших от восторга одноклассников. Они возносились вверх и замирали в причудливых полотнах. Всякий раз фантазия рисовала новые картины или уточняла старые. Невероятное чувство!

Увлеченный игрой наш человек-оркестр мистер Льюис не переставал удивлять своим талантом, которым пожилой афроамериканец готов был поделиться с любым из нас. Мне кажется, если бы Джими Хендрикс4545
  Американский гитарист-виртуоз, певец и композитор. В 2009 году журнал «Time» назвал Хендрикса величайшим гитаристом всех времен.


[Закрыть] родился чуть раньше и не записался в «клуб 27», то он выглядел бы точь-в-точь как наш учитель музыки. Может, мистер Льюис не совершал революцию в рок-музыке (хотя кто знает), но в юных головах Джаспера, Эшли, Уилла и меня он явно перевернул все прошлые представления о звуках и мелодиях. Когда мы с Эшли только начали обучение в средней школе, нас заинтересовали уроки местного Джими Хендрикса. После каждого занятия я и подружка выходили с открытыми ртами. Мистер Льюис был способен не только зачаровывать виртуозным владением нескольких инструментов, но и увлекательными лекциями. Он никогда не скупился на детали, в карманах его бессменной пурпурной жилетки всегда хранились разного вида истории, и старик их раздавал, делясь бесценным опытом. Однако нам всегда было мало!

Зимой после уроков мы с Эшли, будучи пятиклассницами, неслись к мистеру Льюису, чтобы показать то, что разучили дуэтом, и застали его за беседой с двумя парнями. Рыжий с короткой стрижкой болтал без умолку и словно баюкал свои идеи на руках, раскачиваясь от перевозбуждения, а второй, патлатый, поддакивал ему и смеялся. Мистер Льюис, сидя за учительским столом, с интересом слушал воодушевленного рассказчика и одобрительно растягивал свой большой рот в теплой улыбке.

– Я ума не приложу, как Рэй Манзарек4646
  Американский музыкант, певец, продюсер, режиссер, автор песен, один из основателей и клавишник группы The Doors


[Закрыть] так лаконично вписался со своим органом в рок-н-ролл, как? – парень раскинул руки в стороны, изображая искреннее удивление.

– Знаешь, Джаспер, он вообще выдающийся! Если бы Рэй не подобрал несостоявшегося режиссера где-то на пляже Калифорнии и не поверил в силу поэзии этого бродяги, то ни один бы рокер не додумался натянуть на себя черные кожаные штаны. И, возможно, этот мир никогда не узнал бы, кто такой Король ящериц4747
  Так Джим Моррисон сам себя назвал в одном из своих стихотворений.


[Закрыть]! – заверил мистер Льюис с притворной серьезностью. Он заметил нас с Эшли, застывших в дверях, и его лиловые губы растянулись в улыбке, приводя в движение морщинки возле добрых карих глаз. – А вот и мисс Бернс и Эрн пришли поделиться с нами своими успехами, – учитель встал с места и махнул рукой, чтобы мы проходили.

Эшли, поправив сползающие очки, уверенно прошла в кабинет, и я, робея, проскользнула за ней следом. Мы принялись освобождать инструменты. Неужели сейчас придется играть перед ними?

– Я Джаспер, – на весь кабинет звонко раздалось представление рыжего парня. Я подняла голову, отвлекаясь от распаковки и выходя из защитного панциря, что чуть не задела вытянутую правую руку рыжеволосого. Пришлось протянуть ему ладонь, вспотевшую от волнения.

– Вероника, – выдавила я.

Веснушки на лице Джаспера улыбались вместе с ним. Он, как и со мной, поделился улыбкой с Эшли, держащей в левой руке скрипку. Та без особого смущения крепко сжала ладонь Джаса и представилась.

Второй, мотнув головой, убрал мешающиеся волосы с глаз, небрежно улыбнулся и произнес:

– Уилл, Уилл Клепп.

После знакомства мистер Льюис велел нам с Эшли играть. Мы с подружкой все зимние каникулы пытались выучить кавер на песню «Let it be»4848
  Песня группа The Beatles.


[Закрыть]. Родители нас поддержали, и мы вместо того, чтобы смотреть «Гарри Поттера» или «Один дома», скрупулезно превращали какофонию скрипки и виолончели в полноценный дуэт.

Думаю, что исполнение получалось далеко не идеальным, но мы старались справиться с возникшим волнением под пристальными взглядами старших. Учитель танцевал складками лица во время показательного выступления, играя густыми бровями с поселившейся в них сединой и скручивая губы трубочкой. От этого становилось менее тревожно, казалось, что ему нравится. В середине композиции Джаспер снова заулыбался и принялся отстукивать указательными пальцами ритм по ближайшему столу, а ничего не выражающий взгляд Уилла задумался, перебирая воздух пальцами правой руки.

Возможно, именно в этот момент случилась невероятная реакция между детьми. «Музыкальная химия», так это явление назвал мистер Льюис. Он стал нашим отцом в мире звуков и ритмов, и по великой случайности учителя перевели на службу к нам в старшую школу. Когда мистер Льюис впервые встретил в стенах нового заведения уже участников «Roots», то пошутил, что будет следовать за нами как верный оруженосец, охраняя и ограняя талант каждого. Мы с ребятами были бесконечно рады этой новости.

На этой неделе половину урока старик рассказывал теорию, приукрашивая ее шуточками и замечаниями. Я изредка ловила обеспокоенный взгляд Эшли на себе, но продолжала упорно изображать равнодушие. Мэттью на занятиях вовсе не появился, и небольшая тревога поселилась в моем сердце. Вчера я так и не ответила на сообщения Ангела, рассчитывая на разговор по душам в школе или после занятий. Снова стали всплывать страшные картины насилия в доме Морено, и мне пришлось немедленно их отогнать, чтобы сосредоточиться на очередной сюите Иоганна Себастьяна Баха, выданной мистером Льюисом.

Я переместилась в другой конец комнаты со своим инструментом и принялась колдовать со смычком и Ариэттой. Проковырявшись почти два занятия в жирных черных точках и ключах, мне удалось воспроизвести фрагмент перед всем классом. Мистер Льюис стоял полубоком ко мне, из-за этого тяжело было считать похвалу или недовольство. Он сдержанно похлопал, подавая пример остальным ученикам. Я, молча, села на свое место и продолжила слушать оставшиеся выступления одноклассников. После занятия мистер Льюис попросил меня остаться.

– Вероника, – поблескивая карими глазами, обратился учитель, – больно трагично твое исполнение для мажорного лада. Настолько, что на последних пяти нотах ты не совладала с Ариэтттой, – мистер Льюис хотел было улыбнуться, но посмотрел на мое расстроенное лицо. – Мисс Бернс не жалует?

– Это я ее не жалую, – усмехнулась я и поразилась наблюдательности учителя.

– Вон оно как, и что же стряслось? – все-таки не оставляя попытки создать доверительную атмосферу, мистер Льюис улыбался.

Возможно, в другие времена я бы сдержалась и убедительно соврала, но сегодня мне захотелось поделиться всем, что творилось в моей голове. Мистер Льюис внимательно ловил каждое слово. Я рассказала ему про поступок Сэма, про моральную оплеуху Мэттью и его переживания по поводу медленного разрушения группы, про секреты Эшли и Джаспера.

– Не знаю, как мне себя вести, мистер Льюис. За четыре дня я поняла, что полтора года вовсе не жила своей жизнью, – с надрывом в голосе говорила я. – Чувствую, как отдалилась от друзей…

Я повесила голову то ли от досады, то ли от стыда.

– Крольчатки, – начал мистер Льюис с сожалением в голосе. – Помню, как ты была ростом с твою виолончель. Джаспер прятался за бочкой и сидел там как в танке, только звуки слабых ударов доносились. Эшли громко вздыхала под тяжестью скрипки, а Уилл нервничал от того, что баре не давалось. Выросли крольчатки. Все вы уже такие взрослые со своим виденьем жизни, принципами или полным их отсутствием, – старик сделал акцент на последней фразе, видимо, намекая на Уилла, – напичканные всякими умными книжками, текстами песен, стихами и статьями, но за всей этой философией, вы совершенно забываете обычную житейскую мораль, прочитанную в детских сказках. Мэттью и ты пытаетесь сохранить единство и правильно, потому что сейчас, пока вы еще только в начале пути, нужно держаться вместе, только так вы сможете одолеть Братца Лиса и Братца Волка4949
  Антагонисты произведения Джоэля Чендлера Харрисона «Сказки дядюшки Римуса».


[Закрыть]! Знаешь, сколько таких придется еще повстречать, раз вы собрались связать свою жизнь с шоу-бизнесом? – мистер Льюис прокашлялся и продолжил более хриплым голосом. – Имя у вас – «Корни». А если корневую систему повредить, то розовый куст, что вы так долго питали, заболеет или вовсе погибнет. Так что, Вероника, найди в себе силы простить Мэттью. Он совершенно не прав, что накричал на тебя, видимо, совсем отчаялся парень. Думаю, сейчас Мэттью об этом очень сожалеет. Вон, даже на занятие не явился. Нужно набраться терпения и дождаться, когда Эшли захочет открыться. А вот Джаспер, – мистер Льюис задумался на несколько секунд. – Джаспер, Джаспер зашел в опасную творческую фазу, но ты не переживай, я часто вижу его в магазинчике. Может, удастся из него что-то выудить! – старик подмигнул мне.

Я хотела поинтересоваться делами и здоровьем мистера Льюиса, но он приложил указательный палец к губам и после изрек:

– А теперь ступай, покажешь еще раз в следующий четверг то, что сегодня исполняла!

Я нехотя подняла чехол с виолончелью и с надеждой застыла в дверях, оборачиваясь к мистеру Льюиса. Тот расплылся в заразительной широченной улыбке. Тревога на мгновенье пропала, вот бы слова учителя оказались правдой.

Опасная фаза! Опасная фаза! Это новое название «кризиса»? Бесцельно разглядывая пейзажи за стеклом школьного автобуса и стуча указательным пальцем по бедру, я вертела в голове слова мистера Льюиса про Джаспера. Может, ему нужна какая-то помощь? Я снова не заметила перемен! Надо же быть такой невнимательной раззявой, Вероника! Самобичевание окончилось на подъезде к дому, когда взгляд упал на автомобиль Эшли, припаркованный у моего гаража. От неожиданности я вскочила, не дожидаясь полной остановки автобуса, и качнулась назад, задев Агату Сейлор чехлом, водруженным на плечи.

– Извини, – растерялась я.

– Малого того, что ты бездарная тупица, так еще и неуклюжая! Вываливай поскорее, Эрн! – Агата выбросила, скопившийся яд. Токсичный выплеск Сейлор поддержала ее подружка, заливающаяся маниакальным смехом. Где-то я уже слышала подобную реплику или читала… Сейлор, серьезно? В моей голове всплыл текст записки, обнаруженной в моем шкафчике. Получается, она первой увидела ту фотку Сэма? Ой, да уже все равно! Нет больше сил в этом копаться.

Да, возможно, стоило промолчать и не опускаться до уровня Сейлор, выделяющейся из серой массы исключительно извержением желчи на окружающих. Однако мой барьер сломался от усталости, и я решила ей ответить тем же негативом.

– Завистливая сука! – кинула я и выбежала, звонко стуча подошвой по ступеням автобуса.

Все еще мысленно отряхиваясь от токсинов Сейлор, я встретила Эшли, сторожившую меня на крыльце.

– Великая комбинаторша решила почтить нас своим присутствием! – объявила я, открывая нам дверь.

– Никки, хватит язвить, я пришла поговорить, – Эшли была взволнована и старалась сохранять серьезность.

Мы в полном молчании поднялись ко мне в комнату. Я села на кровать и ожидала, когда подруга последует моему примеру, но она медлила, зависнув в дверном проеме.

– Эш? – моя правая бровь поднялась в легком недоумении, потому что обычно Эшли чувствовала себя в моей комнате как у себя дома. Она могла с разбегу запрыгнуть на кровать, поковыряться в моих вещах, попутно задавая вопросы про все на свете, или включить музыку на полную громкость.

– Ты сильно злишься на меня? – виновато произнесла Эшли и начала медленно приближаться, делая неуверенные шажки.

– Не особо, мне просто надоели недомолвки и секреты. Мы вроде лучшие подруги! – заметила я.

– Э-э, я… Я виновата… я запуталась и натворила фигни, – произнесла Эшли дрожащим голосом.

– Эш, можно более подробно, – попросила я, еле сдерживаясь от новой порции таинственности, – и сядь уже, в конце концов!

Эшли плюхнулась рядом, сохраняя тот же озадаченный вид. Я пристально наблюдала за ее скованными телодвижениями и не могла понять, в чем причина внезапной напряженности подруги. Дело явно не в моей обиде.

– Что тебе вчера рассказал Мэттью? – спросила Эшли, испытующе заглядывая мне в глаза. Я начала прикидывать в голове, как бы сгладить истерику Мэттью.

– Хм, сказал, что надоело ему быть жилеткой для нас, – я честно попыталась, – а что?

– Значит, он ничего не сказал, – Эшли облегченно вздохнула.

– Что Мэтт не сказал? Следующего наводящего вопроса не будет, Эшли! Меня это задолбало! – вспылила я, поскольку устала выцеживать каждую фразу из подруги.

– Ну-у, как тебе сказать, – смущенно начала Эшли и перешла на сбивчивый шепот: – У тебя в начале апреля была защита какая-то. Ты нам сказала, чтобы мы не ждали. Я тачку еще маме отдала, и Мэтт должен был меня подбросить до дома. И что-то пошло не так, и вот мы уже… – Эш замолкла.

– Что вы уже? – требовательно шептала я, любопытство вырвалось в дамки, опережая прошлое раздражение.

– Мы поцеловались, Никки, – Эшли виновато поджала губы, – и потом еще пару раз, но уже не на трезвую голову на вечеринках, которые женам моряков не положено посещать. Последний был неделю назад…

Н-да, время зря не теряли. Я на секунду смутилась, поскольку никогда не замечала за Мэттью каких-то особенных проявлений в сторону Эшли. Конечно, моей внимательности доверять – себя не уважать, но кто-то же выступил из них инициатором. Боже, Мэттью, во что ты вляпался, а теперь бьешься в истерике? Кому тут еще голову нужно включать? Ангел же должен был оценивать, с кем он целуется, да еще и не один раз, и кто у подруги стоит за спиной, да?

– А почему ты мне об этом не рассказала раньше? – немного обиженным тоном спросила я.

– Потому что мне стыдно, и мы с Мэттом толком это не обсуждали. Зачем-то не сговариваясь, делали вид, что ничего такого не произошло, а оно произошло, понимаешь? – Эшли громко дышала от волнения. – Я поцеловалась со своим близким другом, и мне, блин, это понравилось!

Я непонимающе посмотрела на подругу и взяла ее за руку.

– Спокойно! Технически никто никому не изменял, вы оба друг другу нравитесь. В чем, собственно, проблема? – рассуждала я. – Ты настолько боялась поговорить с Мэттью, что снова вернулась к Клеппу?

– Блин, Никки, это Уилл! – сказала Эшли, как будто это замечание сразу все объясняло. – Он неотъемлемая часть моей жизни, совершенно нездоровая часть. Мне ужасно больно от прошлого, но я люблю его, люблю со средней школы. Ты ведь знаешь! Уилл объявился на выходных, весь такой добрый, милый и родной. Все прошлые косяки затянулись пеленой… Я растаяла, забыв про Мэттью… – Эш осеклась и издала стон безысходности. – Я ненавижу себя каждый раз за то, что постоянно прощаю Уилла, а сейчас вдвойне, потому что впутала в это Мэтта! – глаза-бусинки наполнились слезами, и подруга прижалась ко мне. Я заключала ее в объятия, не понимая, на чью сторону мне снова вставать: влюбленного Мэттью или запутавшейся Эшли.