Текст книги "Нирвана чувств. Рубиновые сумерки"

– Все разрешится, малышка, все разрешится… – заключил Джас, добавляя газа и унося нас дальше по серой нити огромной паутины дорог навстречу неизвестности.

– Хоть бы так… – произнесла я себе под нос и перепрыгнула на переднее сидение. Джас улыбнулся, немного сощурившись из-за ярких рассветных лучей, просочившихся сквозь листву посадок вдоль автомагистрали.

Я искала нужную атмосферу и молча отправляла песню за песней из плейлиста Джаспера в черную пропасть, зажимая на дисплее две стрелочки, повернутые вправо.

– Эта для глубокой депрессии, эта для сотрясания головой, эта с хорошей мелодией, но про безответную любовь, эта про Гражданскую войну, – комментировала я, находясь уже на грани отчаяния своих поисков. – У тебя, вообще, имеется что-то из фолка… – я не успела задать вопрос, как заиграла акустическая гитара, вдыхая в меня невероятное чувство беззаветной любви к окружающим пейзажам. Знакомые звуки пробудили ощущение утренней прохлады, распространяющейся по телу мягкими переливами. Казалось, что вот-вот, и я упаду на Эшли, минуя невесомой спиной обивку сидения. Возможно, это обычная усталость, или нет? Этот чисто американский мотив навеял мне воспоминания о вечерах в Кембрии на окраине «золотого штата»134134
  Штат Калифорния.


[Закрыть] в гостях у дедули и бабули. Единственное время, когда можно было выходить на улицу знойным летом – после заката, окрашивающего небосвод в необыкновенный малиновый цвет и дарующего долгожданную прохладу. Дедушка со своей старой подругой гитарой выходил на крыльцо и наигрывал нам «Ventura Highway». Мы с Тори, Барбарой и Ноа (мои кузины из Небраски), изнуренные жарой, находили силы танцевать и подпевать сиплому голосу деда. Раньше слова этой песни воспринимались по отдельности, а эти быстро сменяющиеся картины родной природы, пробуждающейся от недолгого сна, сложили их воедино, превращая в оду неизмеримой свободе. Кто, как не хиппи могут разбираться в ней, правда?

– А приколи, лет пятьдесят назад такие же подростки, как мы, колесили стопом135135
  Сокращение от слова «автостопом».


[Закрыть] по этой дороге на неизвестных попутках, ища ответы на тысячи вопросов внутри себя или жаждя присоединиться к коммуне под музыку Вудстока… Кайф! – Джас довольно растянул губы и покачал головой. Друг явно наслаждался, воображая себя голосующим на обочине где-то в конце 60-х, начале 70-х годов.

– Думаю, в то время люди больше доверяли друг другу, чем сейчас, когда столько всяких поехавших спокойно себе разъезжает. Хотя… Судя по песням твоего любимого Моррисона, и тогда было неспокойно, – выказала опасения я, качнув головой в сторону друга.

– Не знаю… Чарлстон душит своим однообразием… Блин, будь у меня возможность, я бы захипповал хотя бы на одно лето. Уверен, это было бы самым незабываем временем за всю серую жизнь среди этого проклятого капитализма! – заявил Джас.

– Из тебя получился бы отличный хиппи, – я поддержала друга, но тут же омрачилась, вспоминая опыт Джаспера с психоделиком. Да он и без путешествий стопом прекрасно вписывался в психоделический образ.

– Как думаешь, как бы меня звали в системе? – поинтересовался Джас, замечтавшись.

– Думаю, что-то солнечное, может, просто Солнце? – равнодушно предположила я, представляя, как Джаспер триппует, раскинувшись звездочкой в замусоленном желтом шатре. Огненные волосы, разметанные по грязной радужной простыне, бежевая рубашка с бахромой задралась, оголяя белый торс, усыпанный конопушками, а полы разноцветных штанов протерлись, посерев от пыли.

– Почему? – воодушевленно допытывался Коулман, не обращая внимания на отсутствие моей вовлеченности.

– Ты, вроде как, со всеми делишься лучиками тепла, но никому по-настоящему не принадлежишь, – рассуждала я, блуждая взглядом от бардачка к стремительно исчезающему под машиной асфальту, и вдаль, за поле, простирающееся вдоль трассы и поблескивающее бриллиантами—росинками, – ты кажешься независимым, но, на самом деле, нуждаешься в чужом мнении, Джас… Смысл в том, чтобы ты каждый раз поднимался, и твой восход кто-то ждал, не так ли? – я повернулась к другу всем туловищем, чтобы понаблюдать за его реакцией.

– Хм, и давно ты такими речами заговорила, малышка? – Коулман отреагировал неоднозначно, но, кажется, я попала в точку.

Может, его малышка, наконец, выросла и перестала делить все на черное и белое?

Я, с лицом победительницы, вернулась к ускользающим красотам Южной Каролины.

– Эй, Никки, а как бы звали тебя? – Джас не терял надежды вернуть меня в разговор, а я, в свою очередь, задумчиво посмотрела на ожидающего друга, пытаясь найти ответ по-интереснее.

– С меня довольно прозвищ, – усмехнулась я.

Тут руки Эшли легли мне на плечи, а после обвили мою шею.

– Ну вы и болтливые, Солнышко и Принцесса, – хриплым ото сна голосом заключила Эшли.

Моя кровь становилась королевской только рядом с Итаном, поэтому я возмущенно закатила глаза.

– Нет! – запротестовала я, дернувшись на сидении, но Бернс вернула меня обратно, пригвоздив своими ладонями к спинке.

– Эш, а ты будешь… Есть женская версия Прометея? На этот вопрос отвечает знаток, Принцесса! – объявил Джаспер, сгибая руку в кисть и указывая на меня.

– Думаю, Медвежонок… Да, точно, звучит неплохо! – отомстила я и тут же была постановочно придушена ладонями Эшли.

Джас засмеялся и вместе с Бернс, сменившей гнев на милость. Изобразив приступ удушья и вытащив язык, я тоже присоединилась к общей лавине смеха. Вот они, вот – это мои друзья!

 
Шоссе Вентура в солнечных лучах,
Где дни длиннее,
Ночи сильнее, чем самогон,
Ты пойдешь, я знаю!136136
  Авторский перевод песни «Ventura Highway».


[Закрыть]
 

Мы успешно добрались до Ричмонда, правда, поспать так и не удалось: нас увлекли обсуждения дальнейших планов поездки. Джаспер же изрядно устал чесать языком и гнать почти шесть часов без остановки. Друг, зайдя в наш небольшой номер мотеля, упал животом на кровать, разводя руки в стороны. Мы с Эшли кинули себя и вещи на синий диванчик, пытаясь собраться с мыслями.

– Я умер, – раздалось со стороны кровати.

– Прекрасно! – саркастически воскликнула я, разглядывая картину, выполненную в отталкивающих коричневых оттенках. Она висела над ложем Джаспера на стене с голубо-персиковыми обоями.

– Лучшая новость за сегодня! – поддержала Эшли и протянула мне ладонь.

Я, не задумываясь, отдала пять, чем вызвала легкое недоумение Джаспера, что уже перевернулся на спину к нам лицом и подпер рукой отяжелевшую голову, но вместо того, чтобы заявить о неблагодарности, начал вещать:

– Вы тоже видели лицо администраторши, которая выдала нам ключ? – Джас сощурил глаза, изображая подозрительный взгляд женщины, и напряг нижнюю часть лица. Мы с Эшли захихикали, уставившись на друга. – Она, небось, решила, что я ваш сутенер, – взорвался Коулман и впечатался в подушку, заливаясь смехом.

Мы с Эшли переглянулись.

– Коулман, только если эскорт, на меньшее не согласны! – выдала Эшли, а я, молча, вопросительно подняла бровь.

Рыжий максимально прижал подбородок к груди и окинул нас сомневающимся взглядом:

– Милая, ты сидишь на обшарпанном синем диване, даже не на кровати, в мотеле на окраине Ричмонда, о каком эскорте идет речь? Я тебя умоляю! А на меня посмотри, на мой прикид? – Джас снова уткнулся в потолок, посмеиваясь, видимо, представлял себя в роли успешного бизнесмена.

– А я считаю, что «Ричмонд» звучит дорого, – Эшли откинулась на спинку дивана и мечтательно вздохнула.

– Ага, шикарно, Эш, особенно эти кремовые занавески, стираные пять лет назад… – усмехнулась я и направилась в уборную.

– Десять, Никки, – вдогонку пустил Джаспер, поправляя меня.

Коротко улыбнувшись, я зашла в ванную комнату и занялась своими делами, попутно замечая, насколько тут тонкие стены. Эшли восприняла наши обсуждения далеко не свежего ремонта номера на свой счет, поскольку она бронировала эти «суперапартаменты».

– В следующий раз будете сами тусоваться на букинге и выбирать… Занавески им не такие, подумаешь, – сокрушалась Эшли.

Я не разобрала бурчание Джаспера, но после этого Бернс велела Коулману немедленно заткнуться и подвинуться на край кровати. Видимо, Рыжий пытался парировать, но ему жестко дали понять, что надо спать. Через десять минут я, прокравшись к дивану, тоже провалилась в глубокий сон. Где-то к полудню меня разбудил скрип. Это Коулман сел в постели, теребя пачку сигарет в руке, и все его внимание было обращено на происходящее за окном. Я украдкой наблюдала за другом, притворяясь спящей. Затем Джаспер принялся изучать свои растопыренные пальцы, и, видимо, ему что-то в них не понравилось – он выругался шепотом:

– Да твою же мать…

После он бросил взгляд в сторону моего дивана, а я, в шаге от того, чтобы выдать подглядывания, естественным образом перекатилась со спины набок. Думаю, Джас не заметил моей игры. Через несколько секунд все тоже неугомонное любопытство заставило приоткрыть веки и стать свидетелем того, чего бы я никогда ни хотела видеть. Рыжий сменил пачку сигарет в руке на маленькую прозрачную оранжевую цилиндрическую баночку с белой крышкой, уж очень похожую на упаковку для лекарств. Он спешно вытащил оттуда таблетки и закинул в рот. Я еле сдержала в себе вопль протеста, вспомнив про события месячной давности, и отсекла попытку подсознательно оправдать друга, выдавая колеса за лекарства. Что этот придурок творит?

В порыве гнева я отвернулась к стене и взялась одной рукой за голову, надеясь, что это поможет справиться с бушующим потоком негодования. Как забыть увиденное и не связывать это с блюдцами-зрачками в конце апреля? Мешающие сну терзания прекратила Эшли, дотронувшись до моего плеча.

– Никки, вставай, надо поесть и ехать дальше. Если поспешим, успеем заскочить на пляж, – по мягкому голосу Эш можно было точно сказать, что подруга выспалась и готова вести тачку вместо Джаспера. Если я правильно поняла, то за руль ему не полагается.

– Ага, – пролепетала я и, поднявшись на локтях, осмотрела всю комнату в поисках подозрительного Коулмана.

– Эш, а где наш сутенер? – громко спросила я, обращаясь к подруге, находившейся в уборной.

– Никки, – высунувшись наполовину из дверного проема, недовольно начала Эшли и обвела в воздухе круг рукой, занятой зубной щеткой. – Ты можешь типа потише? Курит, наверняка!

Я тяжело вздохнула, окончательно приняв решение сделать вид, что не застала приема таблеток непонятного назначения. Но пообещала себе выяснить название вещества, пока Джаспер будет в отключке, и если вскроется, что это наркотики, скинуть без спроса их в пучину Атлантического океана. Поберегись, Рыжий!

Быстро заправив желудки в местной закусочной, наша троица забилась в автомобиль Джаспера и помчалась по тому же 95-му шоссе вверх к никогда не спящему Нью-Йорку. Путь лежал через «Ди-Си»137137
  Вашингтон, столица США.


[Закрыть], «столицу кварталов» Балтимор, «Новую Швецию» Уилмингтон и «город Братской любви» Филадельфию. Высотки сменялись на цветущие поля, транспортные развязки с бетонными бабочками-эстакадами, на двухполосные дороги, спрятанные в тени густых деревьев. Жаркий день медленно приближался к финалу, перемещая солнце к западу от моста над сизой рекой Делавэр. Все было в новинку, и я жадно запоминала увиденное, хватаясь взглядом за водную гладь, проносящиеся деревья, необычные дома и местных жителей. Но, как обычно, мне что-то мешало с наслаждением складывать в копилку впечатления. На этот раз помехой стал Джаспер.

Ранее бледное и усталое лицо друга немного зарозовело: возможно, еда помогла придать Джасу более здоровый вид. На удивление, Коулман за три часа не проронил ни слова; он будто прилип к окну, как игрушка на присоске, и почти не менял позу, прокручивая пуговицу на рубашке. Я незаметно следила за ним через зеркало, не зная, каких вспышек на нашем Солнце ожидать. Эшли же не волновало состояние Джаспера; она уверенно вела машину и подпевала музыке на радио, улыбаясь мне. Я робко пыталась поддержать подругу, думая о том, как познакомлюсь с новым огромным мегаполисом, и периодически отвлекалась на голосовые сообщения Итана, перемешанные с текстовыми переживаниями родителей.

– Джас, нервничаешь? – уже на подъезде к Мидленд Бич решила поинтересоваться я.

Джас поднял на меня мученический взгляд и приказал:

– Эшли, останови!

Я удивилась, и подруга, видимо, тоже, кривя лицо.

– Останови тачку, блять! – повысил тон Джаспер, и шокированная Эшли съехала на обочину около небольшого супермаркета.

Друг попытался быстро покинуть машину, но пальцы не слушались. Я ловила каждое неуклюжее движение позеленевшего Джаспера.

– Что с тобой? – не на шутку испуганным голосом спросила я.

На этот вопрос друг тоже не ответил и, наконец, справившись с дверью, выскочил из автомобиля. Рыжий попытался согнуться вдвое, однако успел опереться на рядом стоящее дерево. Весь обзор загораживала спина, но можно было запросто догадаться, что Коулмана сильно укачало, и весь обед вышел наружу.

– Блин, отчего же его так вывернуло? – обеспокоенно размышляла Эшли, а я поспешила высказать предположение:

– Может, из-за колес?

– Каких еще колес? – Эшли отвлеклась от спины Джаспера и перевела непонимающий взгляд на меня.

– Я случайно увидела, как он принимал что-то, когда мы были в мотеле, – пояснила я, находясь в таком же ошеломленном состоянии, что и подружка.

– Может, у него что-то болит? Ну там, не знаю, давление, перенервничал? Вдруг, это таблетки от головы? – накидывала варианты Эшли, вцепившись в руль.

– Эш, ты сама себя слышишь? Джаспер никогда не нервничал до такой степени, чтобы его мутило даже перед важными мероприятиями! – заверила я, ощущая лихорадочное биение собственного сердца.

– Так, давай тоже успокоимся и аккуратно выясним, что происходит, но позже. Думаю, сейчас он явно не настроен на обсуждение чего-либо, – закрывая глаза в попытках сосредоточиться, предложила Эшли.

Почему-то мой мозг яро отвергал тошноту Джаса, как реакцию на стресс. Наверное, если бы я не стала свидетелем той сцены в мотеле, то спокойно выбрала одну из версий Эшли.

– Никки, не кипятись! Все после прослушивания, а пока постарайся состроить лицо попроще, умоляю! Вдруг, Джаспер реально сильно переживает, ок? – успокаивала Эшли и впилась в меня взглядом, ожидая положительного ответа. Видимо, мое выражение лица отражало полную боевую готовность немедля зарядить в Джаспера упреками, иначе неясно, для чего подруга уговаривала немного умерить пыл.

– Ладно, – выдавила я, соглашаясь отложить допрос.

Джаспер вернулся в машину и судорожно начал копаться в рюкзаке, между этим заправляя рыжие пряди, выбившиеся из хвоста, а мы с Эшли молча вытаращились на суетливого Коулмана.

– Ты в порядке? – подруга первой нарушила молчание, сопровождавшееся шуршанием предметов о стенки рюкзака.

– Влажные салфетки есть? – спросил Джас, поднимая уставшие покрасневшие глаза.

Я спешно присоединилась к поискам, только в своей сумке, и, наконец, выудив пачку, в полной тишине передала ее Рыжему. Мученик какое-то время приводил себя в порядок, а после сделал пару глотков воды и положил голову на смятую куртку на сидении.

– Мы сразу в гостиницу? – спросила Эшли, поворачиваясь к лобовому стеклу лицом.

– Нет, – резко пробурчал Джаспер, не поднимая головы, – мы едем на пляж, как запланировали…

– Но ведь… – начала подруга, однако ее тут же заткнул Коулман, не повышая голоса.

– Я говорю, мы едем на пляж, Эшли!

Подружка покорно подчинилась и тронулась с места в направлении Мидлен Битч. Я же вжалась в сидение, мысленно заталкивая вглубь сознания ревущие крики отчаяния. Что делать, если это и правда наркотики?

Разговор не клеился, хоть Эшли и пыталась разрядить обстановку шутками Мэттью по поводу нашего путешествия. Джаспер продолжал изображать свою тень, проводя пальцем по раме окна в сотый раз. Всю дорогу до пляжа я пыталась придумать, как привести в чувства расклеившегося друга, но почти сразу сдалась, рассудив, что лучше ничего не предпринимать.

Итан ♥ [17:15]: Вы добрались до Нью-Йорка? Как настроение?

Хьюз будто почувствовал перемены, задав последний вопрос. Я решила, что пока не стоит отвечать Итану, вдруг, что-то изменится и наш вожак оживет, что он и попытался сделать, когда Эшли припарковалась у пляжа. Рыжий переминался с одной ноги на другую, улыбаясь асфальту и слегка дрожа. Он толкнул меня:

– Эй, разве не вы хотели меня похоронить еще в мотеле?

– Это были дурацкие шутки, – хмыкнула я и, подхватив Джаса под руку, потащила за Эшли, от нетерпения подпрыгивающую у входа.

Песок, словно имбирное печенье, запекся под палящими лучами солнца. Он потемнел в закатном свете, приобретя оттенок капучино, или молочного шоколада. И вот, хрустя шоколадной крошкой под ногами, мы приблизились на достаточное расстояние к воде. Пляж был практически пустым; несколько голов торчало из воды, а те люди, что предпочли остаться на суше, разделились на тех, кто собирал на недостаточно загорелом теле последние на сегодня лучи, и тех, кто пытался запечатлеть себя на фоне розовеющих небес.

– Будешь купаться? – спросила я, кладя вещи рядом с Джасом, усевшимся на песок.

– Не-а, не хочу! А вы, давайте, вперед! – улыбнулся Коулман, легонько стукнув меня по голым коленкам.

Я не стала тратить время на уговоры друга, подумав, что второй (на этот раз морской) за сегодня качки Рыжий не переживет, и выдвинулась навстречу пенящимся волнам и машущей мне Эшли. Вода уже скрыла ее по пояс…

Невероятно приятно ощущать мокрый песок под ногами и наблюдать, как только что оставленный тобой след игриво слизывает волна. Немного полюбовавшись на блестящие холмы, находящиеся в бесконечном движении, я забежала в воду и стала их частью, ощущая, как все тело обволакивает соленая жидкость. С детства знакомый океан казался другим, более загадочным, чем обычно, то ли из-за долгой дороги, то ли из-за виднеющихся вдали зеркальных небоскребов Готэма138138
  Прозвище, данное Нью-Йорку Ирвингом, восходит к «деревне дураков Готэма».


[Закрыть]. Кудрявая макушка Эшли замерла: видимо, подружка изучала высотки, на что я непроизвольно усмехнулась и медленно поплыла обратно к берегу, на мгновенье опечалившись. Во всей это морской идиллии не хватало Итана. Жаль, что он сейчас точно не выйдет из-за угла, как на выпускном, и не насладится со мной закатом с видом на Нью-Йорк.

– Никки, давай тоже пофоткаемся? – предложила Эшли, подплывая ко мне.

– Давай! – радушно поддержала затею я.

Эшли понеслась к Джасперу, увязая в песке. По телодвижениям друга можно было понять, что Бернс попыталась окропить Рыжего морской водой, встряхнув кудряшками. Радовало, что он снова смеется и пытается схватить ее за ногу, не давая подойти к вещам.

Я, покидая океан, развела руки чуть шире плеч, чтобы почувствовать, как он медленно отпускает меня, и провела пальцем по глади воды, оставляя причудливый символ. Пока мое внимание было сосредоточено на ощущениях, Эшли уже ожидала меня на берегу с телефоном и белой рубашкой. Это что, реквизит для съемки?

– Эш? – я недоуменно указала на рубашку.

– Отлично будет на тебе смотреться! Надевай, – подруга протянула реквизит и улыбнулась, – Просто доверься!

Я натянула рубашку на мокрое тело, и она тут же прилипла к нему.

– Встань вот сюда, вполоборота, – скомандовала подруга, и я повиновалась, – одну руку согни в локте! Вот, отлично! Так и стой!

Я замерла, теряясь глазами в шоколадных песчинках и замечая, как соленые капли медленно сбиваются в струи и плавно стекают по коже.

– А теперь сядь и посмотри в камеру, – продолжала руководить Эшли.

Я плюхнулась на песок, но подруге что-то не понравилось в моем выражении лица: она изогнула брови, отвлекаясь от экрана.

– Никки, не надо улыбаться, сделай взгляд более таинственным, сексуальным, – высказалась Эшли.

– Более каким? – переспросила я.

– Блин, ну представь, что я – это Итан, и ты пытаешься меня соблазнить, – рассуждала подруга.

Я засмеялась, но согласилась, представив то, что попросила Бернс, и кокетливо запустила пальцы в слегка намокшие волосы. Хм, а ведь Хьюз еще не успел увидеть меня в купальнике. Последнее время побережье сильно штормило.

– Вот так, да! Рот чуть приоткрой, – Эшли настолько увлеклась, что начала показывать на себе, чем вновь вызвала смех. Правда, он почти сразу стих, когда в поле зрения попал Джаспер, увлеченный просторами Атлантики. Солнечный зайчик, что же с тобой происходит?

– Слушай, а у вас с Хьюзом уже был секс? – неожиданно поинтересовалась Бернс.

Я смутилась и перевела вопросительный взгляд на подругу, вспоминая, как Итан осторожно себя со мной вел.

– Нет, – ответила я, стараясь сделать вид, что заданный вопрос вполне обычный. – А что?

– А-а, – протянула Эшли, – и долго будешь его еще морозить?

Непонятно, кто кого еще морозит…

– Я не… Эш, блин, а у тебя с Лоем уже, да? – после того, как вопрос выскочил из меня сам, я сразу же осеклась, понимая, что это было слишком бестактно.

– Нет, и не собиралась. Он нужен для дела, – убирая от меня камеру, заявила Эшли и обдала ледяным взглядом. Она обиделась?

– Извини, я просто не понимаю, что у вас за отношения, Эш, а после того, что о Лое мне рассказал Итан… – оправдывалась я, ища на лице Эшли намеки на прощение и понимание.

– А что он тебе рассказывал? – озаботилась Эш.

– Ничего особенного, но утверждал, что он очень непредсказуемый чувак… Я переживаю за тебя… Медвежонок…

Блин, да откуда это прозвище взялось в моей голове в такой неподходящий момент? Но тут Эшли резко обняла меня, заставив сначала опешить, а после ответить, поглаживая Медвежонка по спине. У меня подступили слезы от осознания, что я ужасно соскучилась по моей Бернс, но удалось сдержать накатывающие эмоции.

Сделав кучу фоток друг другу на песке, в воде, в рубашке и без нее, мы быстро смыли с себя застывшие крупицы моря в местном душе и прыгнули обратно в тачку, убедившись, что с Джасом все в порядке.

Пока Эшли искала гостиницу по навигатору, я пыталась выбрать лучшую фотографию и отправить ее Хьюзу. Думаю, со стороны было очень заметно, как к щекам прилила кровь от волнения. На выдохе я нажала кнопку отправки, и в переписке тут же высветились два вложения: на одном мои лодыжки ласкают вспенившиеся волны, оставляя мокрые следы на белой рубашке, небрежно завязанной на талии и соблазнительно открывающей полностью одну ногу и бикини, а на другом портретный снимок, где «сексуально» не смыкаются губы, и немного согнута спина, что визуально увеличивает грудь. Вроде красиво, но почему меня никак не отпускала тревога. Вдруг Итана что-то не устроит, или он подумает… Я заблокировала телефон, но тут же снова зашла в наш чат, где загорелись отметки, что Хьюз прочитал. Мы уже тронулись с места, а мне все не давали успокоиться ожидание ответа и, при этом, надпись «онлайн» рядом с именем моего парня. Однако, как только я вышла и недовольно вздохнула, зарекаясь больше не скидывать ему ничего, пришел десяток уведомлений. Эмоции Итана менялись очень быстро: сначала шли восхищенные и влюбленные смайлики со звездами и сердечками вместо глаз, а после – опечаленные, с заключительным сообщением:

Итан ♥ [19:01]: Почему я в долбанном Чарлстоне, а не рядом с тобой?:(

Смущенно улыбнувшись страданиям Хьюза, я ничего не ответила и нажала на блокировку экрана, прижимая телефон к груди. Почему-то совесть не бунтовала от моих умилений небольшим мучениям Итана – наоборот, захотелось еще больше его раздразнить… Что со мной? Подумаю об этом позже, поскольку сейчас я лично прикоснусь к «Большому Яблоку» Америки.

Огромный Нью-Йорк встретил нас часовой пробкой на въезде, сразу окуная в ритм каменного муравейника. Вырвавшись из замершего потока автомобилей, мы проехали по верхнему этажу висячего моста Верразон, соединяющего Бруклин и Статен-Айленд.

– Этот город никогда не спит – пора бы подсыпать ему снотворного… – тихо пропела Эшли, а мы с Джаспером подхватили.

– Нью-Йорк из бетонных джунглей, где рождаются мечты…

Jay-Z139139
  Американский рэпер.


[Закрыть], наверное, один из немногих рэперов, если вовсе не единственный, чью музыку Джас воспринимал. Коулман уважал исполнителя скорее как родоначальника нового направления, а не как творца чего-то по-настоящему великого. Вообще, Джаспер всегда говорил, что рэперы пробились и теперь вываливают свои детские травмы на весь мир, якобы звуча голосом улиц. «Кому-то реально интересно, сколько женщин хотят залезть на его стручок, и как много он поднял на продаже крэка? Серьезно? Лучше бы пели о том, что пришлось переживать их предкам, не фиговая такая социальная тема!» – возмущался Коулман.

– Эти улицы подарят тебе новые ощущения, Городские огни вдохновят тебя… Давайте поприветствуем Нью-Йорк, Нью-Йорк, Нью-Йорк!140140
  Тут и ранее авторский перевод песни Jay-Z feat. Alicia Keys – Empire State of Mind.


[Закрыть] – голосили мы хором, проносясь мимо коричневых четырех и пятиэтажных коробок.

Спустя двадцать минут, мы остановились у нужной гостиницы и, бросив вещи в номере, где было три раздельных кровати (ура!), отправились за ужином в ближайший Макдоналдс.

Подкрепившись, наша троица побрела к метро. Целью было подобраться к сердцу Нью-Йорка, а именно, очутиться на Таймс-Сквер. Для этого мы спустились в подземку, столкнувшись с контрастом населения в виде бомжей и офисных клерков, шагающих по одной лестнице к турникетам. Для меня, как для человека, ни разу не бывавшего ранее под землей, метро казалось верхом научного прогресса. Правда, унылый и мрачноватый вид станций с потрескавшейся белой плиткой и грязными вывесками сильно бросались в глаза, перебивая общее впечатление. Мы достигли цели, проехав несколько остановок. Честно сказать, я не запомнила их количество, поскольку наблюдала за пассажирами в переполненном вагоне и пыталась рассказать самой себе истории каждого, опираясь на их внешний вид.

– Никки, тебе понравилось? – спросила меня Эшли, поднимаясь по ступенькам.

– Неплохо, но народу слишком много, – поделилась мнением я.

– Согласен, слишком быстро для жителей размеренного Чарлстона… – поддакнул Джаспер, дурашливо перешагивая через две ступени, – О, я вижу мир! – воскликнул Коулман и, взяв нас за руки, буквально вытянул на поверхность. Сделав пару шагов по оживленной улице, мы дружно замерли, разглядывая серебристых великанов. Скользя взглядом по ним к самому верху, я ощутила себя на дне большого колодца, где виднелся лишь небольшой темный кусочек неба. Интересно, жители здешних каменных джунглей знают о существовании звезд, или это совершенно неважно, когда перед тобой столько возможностей и больших надежд?

Джас ткнул меня в плечо, кивая в сторону здоровенного здания-экрана в самом центре. Рядом с ним возвышался такой же небоскреб с плазмой поменьше. Это же плазма? Со всех сторон транслировали рекламу одежды, косметики, техники и мероприятий. Толпы завороженных туристов, разинув рты, втыкали в набор меняющихся цветных пикселей и делились эмоциями друг с другом. Я не понимала до конца, чему они так удивляются: броским цифровым щитам, или непрекращающемуся гулу мегаполиса?

– Если пойдем вверх, то попадем на Бродвей, – сообщил Джас и вновь взял нас с Эшли за руки, чтобы не растерять в толкучке.

Практически гуськом мы двинулись по Бродвею. Я слегка опешила, не зная, куда лучше смотреть: вперед, на прохожих, или по сторонам, на изобилие бибикающих автомобилей у подножия стеклянных построек. Выйдя на более широкий участок улицы, усеянный маленькими столиками с разноцветными стульями, краем глаза удалось разглядеть ванильный фасад и спрятанный в облаках шпиль Эмпайр-Стейт-Билдинг. Через дорогу возвышались три коричневые башни, объединенные снизу двумя этажами словно фундаментом. Рядом с пешеходной дорожкой располагалась целая аллея синих велосипедов. Мы же продолжили путь на своих двоих в направлении магазина с виниловыми пластинками.

– Говорят, что там можно встретить знаменитостей! – сообщил Джаспер, перекрикивая гудки проезжающих автомобилей.

– Думаешь, нам повезет? – снимая буквально все вокруг на мобильный, отстраненно засомневалась я.

– Никки, смотри, это что, Оливер?