Текст книги "Нирвана чувств. Рубиновые сумерки"

– Куда Хьюз вообще смотрит? – загадочным голосом спросил Джаспер, посмотрев на меня как-то свысока.

– Он работу работает, не до выпускных, – грустно вздохнула я, отводя взгляд в сторону, чтобы не выдать нарастающей печали и сомнений, растущих со скоростью волшебных бобов, устремляющих свои толстые стебли к небесам.

– И прям на час вырваться не смог? Не верю! Очередной! – почесав задумчиво подбородок, высказался Коулман.

Я пожала плечами и перевела тему:

– Джас, а ты предупреждал мистера Льюиса?

– Да, он в числе дежурных или в кабинете, не видела? – уточнил Джас, взяв меня под локоть, и уже хотел идти в направлении входа, но остановился, выпуская сдавленные смешки.

– В зале видела, – быстро сообщила я, не придавая значения неоднозначному поведению Коулмана.

– С этим твоим юным Достоевским я чуть не забыл про остальных, – закатывая глаза, сказал друг.

– Какие остальные? – растерялась я. О ком идет речь?

Джас набрал кого-то в телефоне, и ему через несколько секунд ответили.

– Подваливайте давайте! – крякнул в трубку Джаспер и сбросил звонок, сталкиваясь с моим удивленным взглядом.

Джас развернул нас вполоборота и провел в воздухе ладонью, подавая знак подождать. Я смутилась, но промолчала, покорно дожидаясь «остальных». Кто они, эти остальные? Буквально через минуту, из-за кустов, с дорожки, ведущей к парковке, начал доноситься знакомый женский голос.

– Коулман заставил просто так стоять на каблуках пятнадцать минут… На них можно делать все что угодно! Бегать! Прыгать! Но только не стоять… Чтобы еще раз я согласилась участвовать в чужих сюрпризах… – сокрушалась Карли, цокая через каждое предложение.

– Ну хочешь, я тебя понесу? – вежливо кто-то поинтересовался и ступил на нашу с Джаспером дорогу, выходя из тени высоких кустарников. Конечно же, это был Райли с зализанными назад кудряшками, наряженный в черный костюм, с туго завязанным галстуком того же цвета, и в белоснежной рубашке. Скотт всем корпусом обращался к Карли, поражающей своим вечерним изумрудным платьем и графитовыми туфлями на шпильке. Она махнула нам рукой.

– О, Вероника! Вот это прикид! – Скотт отвлекся от поглаживаний Карли и повернул голову в нашу сторону, складывая губы трубочкой и округляя подведенные глаза.

– Эй, Скотт, совесть имей! – Карли хлопнула по руке Райли, и тот сразу же принял самодовольный вид, переставая удивляться.

– Она давно про меня забыла, mi amor. Бесполезно к ней взывать, – ухмыльнулся Райли, плавно поворачивая голову к своей спутнице.

Карли сначала насупилась, а потом отвесила подзатыльник Райли, расплываясь в ехидной улыбке, но Клоун увернулся, игриво покусывая губу.

– Ничего, сейчас напомнишь ей о себе… – Карли недоговорила, поскольку Райли что-то прошептал ей на ухо, и она кокетливо захихикала.

– Здорово, – откровенно на меня пялясь, поздоровался Калеб, следующий за парочкой, а за ним выскочил Даррен и оцепенел, открывая рот. Оба парня были одетые в том же монохромном стиле, что и их предводитель Скотт. Правда, Калеб не стал убирать свою блондинистую шевелюру, а наоборот. Сегодня она выглядела еще пышнее обычного. В своих смокингах ребята походили на персонажей из «Людей в черном»129129
  Серия американских научно-фантастических фильмов, снятая Барри Зонненфельдом и основанная на серии одноименных комиксов Лоуэлла Каннингема.


[Закрыть]; им только темных очков не хватало.

– Привет, Вероника, – вымолвил Даррен и оставил проветриваться рот, держа его открытым.

Я в ответ нерешительно пошевелила пальцами поднятой правой руки.

– Ребят, а вы как тут? – озадаченная неожиданным появлением банды, произнесла я тихим голосом.

– У моей сводной сестры тоже сегодня тут… Мероприятие, – объяснил Калеб, продолжая оценивать мой внешний вид. – Джаспер и Карли к этому вашему гениальному учителю. Даррен, Райли за компанию, – небрежно указывая на шушукающуюся парочку, рассказывал Калеб, – а, ну и, конечно же…

Конечно же, что? Я быстро перевела взгляд в направлении выхода на импровизированный подиум. Эти выходы очень уж напоминали показ мод с визиткой новой коллекции «Выпускной»…

– Итан просто не мог пропустить выпускной своей девушки, – голос Хьюза показался немного хриплым; он слегка прокашлялся, пристально следя за моей реакцией.

Мне показалось, что кто-то из этих троих точно воспользовался нейролизатором130130
  Специальное устройство, созданное с помощью инопланетных технологий и используемое агентами ЛВЧ в целях конспирации. Устройство выдает сильную ярко-красную вспышку, воздействующую на мозг и «стирающую» память.


[Закрыть] и стер подчистую все, что до этого момента происходило на балу. Я замерла от внезапного появления Хьюза, теряя дар речи и чувствуя, как Итан своей завораживающей статью и ласковой улыбкой вырывает с корнем глубоко проросшие во мне сорняки-сомнения. Нет, это самая настоящая театральная студия, а не окружение!

Джаспер убрал руку с плеча и немного подтолкнул шокированную меня навстречу Итану. Хьюз продолжал улыбаться и зачесывать мешающие волосы, пропуская их сквозь пальцы. Эти его привычные движения слегка сковывал пиджак лакричного цвета, придающий моему парню еще больше манящего шарма. Я снова забывала дышать, кружа взглядом в вальсе от соблазнительно расстегнутых пары пуговиц на жемчужной рубашке, открывающей длинную шею, до прямого лба, обведенного сверху ровной линией роста каштановых локонов. Это мой парень, да?

Итан шагнул в мою сторону, теряя прежнюю улыбку и напряженно закусывая щеки.

– Челюсть свою подбери, Даррен! А то вместо праздника, мы поедем в травмпункт, вправлять ее! – проскрипел Хьюз, бросив короткий взгляд на барабанщика. Тот негодующе фыркнул и, молча, двинулся за ребятами, оставляя нас с Итаном вдвоем.

– Эй, Хьюз, без глупостей! – шутливое предупреждение Джаспера прилетело мне в спину, словно снежок, возвращая в реальность.

Выходя из оцепенения, я быстро обернулась назад, проводив остальных взглядом, и тут же вернулась к Итану. Лицо Хьюза вновь засияло заинтересованной улыбкой, а голова покачивалась, вероятно, меняя ракурс обзора.

– Грубо, Ит…

– Прости, Вероника, иногда оно само вырывается, как сейчас, – Итан меня перебил оправданиями. Я же поспешила его успокоить, сделав шаг навстречу, но тот меня остановил жестом, продолжая гипнотизировать взглядом и изредка моргать.

– Итан? – смущенно обратилась я и сделала оборот, демонстрируя себя в платье. Хьюз почти сразу отмер, немного приблизившись.

Итан взял меня за руку и, медленно склоняясь над ней, поднес ее к своим губам. Потом также неспешно и степенно выпрямил спину, даря учтивую улыбку, а я все это время неотрывно следила за происходящим представлением.

– Разрешите сопроводить вас на бал, мисс Эрн? – со всей галантностью произнес Итан. На что я прикрыла рот рукой, чтобы не издать просящийся смешок, но совладала с собой и решила принять участие в спектакле, подыгрывая кавалеру.

– Ты опоздал! Мы уже на балу, Хьюз! – с напускной надменностью ответила я, чуть подняв подбородок.

– Разрешите тогда провести с вами остаток вечера, моя драгоценная принцесса? – не сдавался Итан и ни на секунду не смутился, сохраняя изысканно-вежливый образ.

– Так и быть, разрешаю… – я не успела договорить, как Итан прижал меня к себе, шумно вбирая воздух носом.

– Вероника, ты само очарование! – восхитился Хьюз, отстраняясь и перехватывая мою ладонь.

– Спасибо, ты тоже, – смущенно поблагодарила я и повела Итана к входу в актовый зал.

Легко проскочить незамеченными, как с заплаканной Агатой, нам с Итаном не удалось. У дверей беседовали Крис и миссис Кларк. Беседовали? Учительница читала нотации Нельсону о запрете курения на территории детского образовательного учреждения.

– Это твоя математичка? – шепотом предположил Итан.

– Да, – тяжело вздохнула я.

– Какой план? Если что, я… – начал Итан, но смолк после того, как я выскользнула из его ладони.

– Идем! – громко прошипела я.

– О, Вероника, а я тебя ищу. Где ты была? – больно радушно выспрашивала учительница.

– Простите, я встречала своего кузена из Толедо. Поскольку сегодня без пары, то Итан решил меня поддержать и приехал, – убедительно соврала я и кивнула на дверь, покосившись на удрученного Криса, – можно нам?

– Здравствуйте! – послышался голос Итана сзади.

– Как это мило с вашей стороны – поддержать сестру. Проходите, – улыбнулась миссис Кларк. Что с ней? Откуда такая доброта? Агата дала сделать пару глотков из своей фляжки, или она вообще решила пригубить полностью изъятое?

Не давая Хьюзу ничего ответить, я схватила его за руку и пихнула в проем открытой двери, чтобы как можно быстрее избежать массы вопросов от миссис Кларк. По-моему, она сегодня была открыта для общения как никогда раньше.

– Иногда меня твоя внезапная решительность сражает, принцесса! – прошептал мне на ухо Итан и ткнул себя в грудь.

– А меня – твои сюрпризы! – не отставала я, коротко чмокнув Хьюза в щеку, и заметила боковым зрением Калеба, размахивающего руками.

Он что-то яро пытался донести до Сейлор, устало прижавшейся головой к стене. Сейлор?

– Итан, а как зовут сестру Калеба? – прошептала я Хьюзу.

– Он называет ее Психичкой, – рассмеялся Итан, – А… Как-то на «А»… Не помню…

– Агата, – подсказала я.

– Да, – согласился Хьюз, ведя за собой в толпу, в результате чего я потеряла Калеба и Агату из виду, – а что?

Офигеть, как все переплетено!

– Она не Психичка, у нее просто в жизни сейчас драма, – пояснила я, любуясь Итаном в фиолетовом свете.

– Они не особо ладят, как я понял… Не то что мы, да, сестренка? – Итан выделил последнее слово и загадочно ухмыльнулся, кладя руку мне на талию.

Я неловко пожала плечами, опуская взгляд в пол.

– Хитро ты придумала лишить меня на весь вечер поцелуев, – усмехнулся Итан мне на ухо, робко поправляя мои волосы, и начал немного пританцовывать в такт музыке.

Самодовольная улыбка появилась на моем лице без предупреждения. Хм, я без задней мысли, но, может, теперь Хьюз будет знать, как заставлять меня переживать из-за его отсутствия!

– А почему Толедо, Вероника? – перекрикивая музыку, уточнил Итан.

– Первое, что пришло в голову, – выдавила я, смотря на танцующего Хьюза. Он отошел от меня футов на пять, чтобы не задеть. Движения Итана стали более уверенными и раскованными, маня присоединиться к нему.

– А ты неплохо двигаешься, – подметила я, не отводя от Итана глаз.

Казалось, что это все сон, и скоро он завершиться так же неожиданно, как и начался, запечатывая моего плюшевого олененка в стране грез и фантазий. Итан тянул ко мне руки, но я оставалась неподвижной. Слух не воспринимал ни единого слова из песни, что заставляла вибрировать черные сетки колонок и пол рядом с ними, заводя толпу, а время будто замедлилось. Мое внимание полностью поглотил симпатичный парень напротив, в которого я беззаветно влюблена. Настолько прекрасные чувства разливались во мне, собираясь влагой в уголках глаз, что вмиг стало страшно. Страшно потерять его! Мы у самого порога, а мне уже больно представить, что произойдет, если что-то пойдет не так, что-то сломается! Может, лучше было бы, если бы он вовсе не приезжал и оказался таким же мудаком, как Сэм? Это больше походило на настоящую жизнь.

Подбородок предательски задрожал, и Хьюз сразу заметил что-то неладное.

– Жемчужинка, ты чего? – Хьюз осторожно наклонился к моему лицу. В глазах Итана читалась крохотная надежда, надежда на то, что я сейчас улыбнусь. Мне стало стыдно за свои эмоции, неподходящие и неправильные в такой прекрасный момент. Пытаясь совладать с собственными опасениями и тревогами за наше будущее, я утопила взгляд, затягивающийся влажной пеленой, в белоснежных волнах-складках рубашки Хьюза.

– Вероника, малышка? – Итан укутал меня в своих мягких объятиях. В отличие от Джаса, из уст Хьюза слово «малышка» звучало как-то иначе, по-особенному, побуждая сердце еще сильнее сжиматься, а напряжение выходить в виде слез, обжигающих кожу.

– Светлая грусть, плюшевый олененок, – тихо всхлипнув, прошептала на ухо я.

– Отставить плакать! Ты слишком прекрасна для этого… Я рядом, принцесса, – шептал Итан, вытирая соленую дорожку на моей щеке, – у тебя выпускной, праздник свободы от школы на целых два с половиной месяца, Вероника! Давай веселиться! Веселиться вместе, принцесса!

– Ты прав, – слова моего спутника магическим образом подействовали, помогая мне воспрянуть. Шмыгнув носом, я постаралась улыбнуться Итану.

Музыка стихла, и мы с Хьюзом синхронно повернули головы в сторону сцены.

– Привет, дорогие однокласснички! Мы тут с Алексом и Лиамом, – обнимая микрофон одной рукой, Мэттью кивнул двум парням с класса гитары, расположившимся рядом с ним с акустическими инструментами в руках, – приготовили для вас суперизвестную и очень трогательную композицию, но сначала я хочу понять, что вы готовы, почувствовать в воздухе искры любви, созданные вами! Обнимите своих вторых половинок! – воодушевленно возвал Ангел, а я на этих репликах окончательно засмущалась, заливаясь краской.

– Даже Мэттью требует генерировать любовь, а не расстраиваться, – быстро сориентировался Итан и положил руки мне на талию.

Я, застенчиво улыбаясь, поместила руки на плечах моего кавалера и обвила ими шею, наслаждаясь сиянием опалов Хьюза.

– Отлично, отлично! – похвалил зал Мэттью. – Погнали!

Тут ребята вступили, перебирая пальцами струны и извлекая знакомую мелодию песни «Sweet Child O» Mine»131131
  Песня группы Guns n’ Roses.


[Закрыть].

Итан довольно заулыбался, а я удивилась, подняв брови.

– А кодексом гранжа не запрещено слушать Guns n’ Roses? – поинтересовалась я, нежно касаясь пальцами шеи Итана.

– Какой такой кодекс? – рассмеялся Хьюз, притягивая меня еще ближе к себе. – Я не Курт Кобейн, чтобы конфликтовать с Экслом Роузом. Мне нравится песня… Она про тебя, Вероника… – от соблазнительного шепота Итана побежали мурашки.

 
– Ее улыбка навеяла мне детские воспоминания,
Где все было свежо, как ярко-голубое небо,
Сейчас и после, когда я вижу ее лицо, оно возвращает меня в далекий мир.132132
  Авторский перевод песни Guns n’ Roses «Sweet Child O» Mine».


[Закрыть]
 

– Итан вторил вокалу Ангела, запуская разряды по всему телу. Из Хьюза такой себе певец (зато гитарист замечательный), но его попытки посвятить строчки песни окрыляли, вселяя чувство легкости и блаженства,

 
– И если бы я смотрел слишком долго, я бы наверняка сломался и заплакал,
О, моя милая малышка, о, о, моя сладкая любовь… —
 

Итан допел припев и на проигрыше, распыляя мурашки горячим дыханием, спустился к моей шее. Хьюз коснулся ее губами, окончательно вгоняя меня в краску. Он оставил три пламенных поцелуя на нежной коже, вынуждая сомкнуть веки от наслаждения, задержался у ключичной впадины, обжигая горячим воздухом, и медленно отдалился, смотря на мои прикрытые глаза. Это какие-то новые ощущения! Немного запоздалой, но яркой реакцией откликнулся низ живота, приятно сводя все внутри.

– В губы же нельзя, а за нашими волосами как раз не видно, моя сладкая принцесса, – усмехнулся Хьюз, качая меня под музыку. Неохотно открыв глаза, я улыбнулась Итану.

– Сделай так еще раз, – стеснительно попросила я, вдыхая аромат Хьюза полной грудью. Сегодня он доносился намного плотнее и ярче, чем раньше, утяжеляя без того мои свинцовые веки.

Итан нацепил хитрую ухмылку, отрицательно мотая головой и касаясь своим носом моего:

 
– Не-а… Куда мы идем? Куда мы идем?
 

Я мечтательно подняла голову к потолку-небосводу, и вдруг под бумажными аметистовыми звездами в объятиях Итана меня настигло осознание, почему признания Агаты воспринялись мной равнодушно. Мои ощущения сейчас нельзя сравнить с тем, что были с Сэмом ни на йоту. То была скорее дружеская привязанность, особенно из-за года на расстоянии, и неспособность разорвать связь, цепляясь за какие-то воспоминания, воспоминания о том… А о чем? О том, как он пьяный вручил мне пионы? Что я чувствовала тогда? Нравился ли он мне вообще, или у меня не было права отказать ему, как звезде школы? Он ведь всем нравится, и мне должен тоже, нет? Сейчас думаю, нет…

Эх, Агата, кажется, я тоже влипла, влипла в Итана Хьюза.

 
– Куда мы идем? Куда мы идем?.. Моя сладкая малышка…
 

– пропел мне на ухо Итан и дотронулся губами виска.

Не важно куда, лишь бы с ним…

Глава 20. Дурные знамения

Атмосфера главы:

Robert Plant; Jimmy Page – Please Read The Letter;

Fleedwood Mac – Everywhere;

America – Ventura Highway;

The Byrds – Eight Miles High;

Canned Heat – Going Up The Country;

The Family Stone – Hot Fun in the Summertime;

Jay-Z feat. Alicia Keys – Empire State of Mind;

Bee Gees – Nights on Broadway.

Это было очень дурным знаком, срочной телеграммой из вселенной, предупреждением, что мир устроен не так, как он верил; возможно, даже совсем иначе, чем он мог себе представить.

Поппи Брайт, «Изысканный труп»

«Дорогая Вероника,

Это уже пятый листок бумаги, на котором я пытаюсь оправдаться. Да, именно этим и занимаюсь уже битый час. Стоит, наверное, рассказать, как я, на самом деле, жил в Нью-Йорке, а не то, что приходилось выдумывать, чтобы скрыть свои проблемы от тебя. В октябре, на одной из тусовок с новыми одноклассниками, я познакомился с некой Тиффани. Она была очень похожа на тебя внешне, даже голос такой же. Второй раз в жизни мне не захотелось переспать с кем-то, как и с тобой…» – три строчки письма были плотно заштрихованы ручкой. Я повертела лист в руках, рассчитывая обнаружить на обратной стороне выделенные буквы и попытаться разобрать скрытый текст. Увы, сзади встретил тот же слой чернил. Окончательно сдавшись, я продолжила читать «оправдания бывшего»: « Ты и эта Тиффани слишком красивы для какой-то грязи типа животной близости, а вот Агата Сейлор. От нее пахло чем-то низменным, и похоть сама меня к ней вела. Я не мог сопротивляться…» – преодолевая чувство отвращения и желание плюнуть в лицо Сэма, я заставляла себя читать дальше. – «С тобой и помыслить не мог о чем-то извращенном, Вероника. Мы даже редко целовались с языком, становилось не по себе. Знаешь, это как склонять херувима к…» – слово «сексу» было зачеркнуто. Какой же Оливер придурок! «Короче, я не хотел тебя в этом смысле, и Тиффани тоже, а Агату – да.

Честно, это очень напрягает, напрягает жить двуличной мразью, Вероника. По совету друга я обратился к психологу. На приеме мне объявили о комплексе Мадонны и блудницы, якобы мой мозг делит женщин на два типа. Ты Мадонна, Вероника, поскольку напоминаешь мне мать. Как я могу спать со своей матерью? Никак!» – я усмехнулась и прикрыла веки на пару секунд. На что он рассчитывал, когда это сочинял? Как история с комплексом должна подействовать на меня? – « Год я был вынужден проходить терапию и посещать сеансы два раза в неделю. Кажется, она помогла, поскольку Линду, мою новую девушку, я воспринимаю всецело, не разделяя ее. Чего и тебе желаю с твоим защитником Джаспером» – на этом моменте я поперхнулась и, переведя дух, прочла следующее: «Убежден, что мы с тобой в равной мере были неверны друг другу, поскольку твой Рыжий слишком хлопотал за тебя, кидаясь в меня дерьмом в сообщениях аж с января. Можешь отпираться сколько угодно, но я не поверю в то, что вы даже ни разу не целовались. Думаю, ты знала о наших развлечениях с блудницей Агатой (сто процентов она уже всей школе растрепала, как только я забрал документы), а из-за вашей «дружбы» с Коулманом делала вид, что все хорошо. Вероника, отдаю должное, ты офигенная актриса. Может, тебе стоит подумать в этом направлении?» – я громко цокнула и подняла голову к потолку, ища поддержки у небес. Удобно, наверное, приписывать заодно и другим свои грехи. По себе людей не судят, Оливер! – «Ладно, прости за мой сумбурный слог, устал переписывать. Почему, кстати, я решил бумажное письмо отправить? Все просто. Сожги эту чушь, возьми зажигалку и подожги, зайчик. Возможно, так тебе будет проще забыть меня и полтора года, что мы общались. И, да, я не лгал, когда говорил о любви. Правда, любил, платонически любил тебя. Если кто-то когда-то тебе скажет, что ты пустышка, то влепи пощечину этому дебилу, Вероника, я разрешаю!

Удачи тебе с Джаспером, надеюсь, наставишь его перестать играть роль неудачника, работающего за кассой в супермаркете! Пиши, звони, всегда буду рад узнать, как твои дела, Вероника!

Сэм

P.s. Комбик и плакат – идея Джаспера.» – я, долго не раздумывая, смяла листок бумаги в руке.

– Все-таки ты мудак, Оливер! Сказочный мудак! – я подвела итоги вслух, по-прежнему сжимая бедный лист и вглядываясь в июньский пейзаж открытого настежь окна.

Неужели этот «сумбурный слог», переписанный четыре раза, станет напутствием к моему восемнадцатому лету?

Прочтение этого уже потерявшего актуальность и смысл письма я оттягивала как можно дольше, да так, что напрочь забыла о его местонахождении. Однако сегодня утром мама решила постирать все темные вещи и, видимо, проверяя карманы, нашла конверт в моем худи. Хорошо, что она его не вскрывала. Хотя, было бы интересно посмотреть на ее лицо после прочтения. Может, образ благоверного мальчика-отличника тотчас рухнул бы для мамы? Не знаю, сейчас неважно, уже совсем неважно. Надо последовать совету Сэма и сжечь этот комок никому не нужной правды или лжи. Понятия не имею, чего там больше – того или другого!

Я долго копалась по всей комнате в поисках зажигалки и, наконец, нашла ее, затерявшуюся в недрах школьного рюкзака, временно освободившегося от учебников. Он смотрелся бесформенным и слегка унылым. Отчасти рюкзак казался таким, поскольку я наделила его этим чувством опустошения, своего опустошения, появившегося на следующий день после выпускного бала. Однако, в отличие от рюкзака, во мне, вместе с приятной пустотой, томилось предвкушение чего-то неизведанного, нового. Я и мои друзья едем в Беркли, едем знакомиться со взрослой жизнью начинающего профессионального музыканта.

– Пусть это пламя очистит страждущим пилигримам дорогу! – произнесла я, наблюдая за тем, как оранжевые языки пламени облизывают почерневшие краешки записки и превращают бред в пепел.

– Вероника, ты у нас теперь ведьма? – рассмеялась Виктория, смотря на горящую бумагу над пепельницей отца.

– Да, приворот делаю, не видишь? – подыграла сестре я.

– На младшего Хьюза? – допытывалась Тори с хитрой ухмылкой.

– Именно, – я удовлетворенно улыбнулась сестре.

– А, серьезно? – гипнотизируя сизые кусочки пепла, спросила Тори.

– Кажется, я сожгла свое детство…

– Мистер Эрн, здравствуйте! – Итан учтиво протянул отцу руку, поглядывая на меня.

– Привет-привет, Калтех, – сдержанно улыбнулся папа, пожав в ответ руку Хьюзу, и отошел чуть в сторону, освобождая ему путь.

– Привет, принцесса, – Итан прильнул к моей щеке, робко касаясь ее губами и заставляя меня смущаться от всего сразу: от свидетеля нашей близости – отца, от поцелуя и в принципе присутствия Хьюза. – Отойдем?

– Да, – согласилась я, и Итан взял меня за руку, приветственно махнув Джасперу, беседующему с моей мамой и Эшли.

Хьюз обхватил меня одной рукой за талию и прижал к себе.

– Я уже скучаю, Вероника, – прошептал Итан и убрал волосы с моего лица, лаская взглядом каждый его дюйм. Еще одна подобная фраза от него, и я передумаю куда-либо ехать.

Когда Итан узнал о том, что на поездку уйдет пять дней, он расстроился, что не сможет присоединиться. Поехать с нами, бросив на такой срок работу и отца, он не мог, поэтому принял мое небольшое путешествие с друзьями без него как данность. Виктория всячески убеждала меня в том, что поездка даст возможность нашей страсти задышать и разгореться еще сильнее после возвращения. Бывает сильнее?

Не скрою – я, как и Хьюз, немного загрустила от померкших мыслей о прекрасном совместном путешествии, где Итан держит мою ладонь, комментируя то, что видит, или как я засыпаю в его уютных объятиях на заднем сидении. Последняя картинка стала часто посещать мои фантазии, особенно перед сном. Почему-то думалось, что рядом с Итаном спится намного лучше, но вот парадокс: как заснуть с трепетом в сердце, продолжающим возникать даже от случайных, почти незаметных касаний?

Вчера Хьюз долго не отпускал меня, пылко впиваясь в губы, слегка опухшие от сладостных истязаний. Мое состояние походило на небольшое головокружение, поскольку вся кровь утекла вниз, обжигая возбуждающим пламенем. Ноги жили своей жизнью, напряженно вжимаясь до ноющей боли друг в друга, а руки стискивали футболку на спине Хьюза. Кажется, Итан это заметил и положил одну ладонь на мое оголенное колено, давая команду мышцам расслабиться. Хьюз держался джентльменом, как и всегда: он не переместил руку выше, задирая юбку, или не спустился к внутренней стороне бедра, поглаживая чувствительные участки кожи, а иногда жутко хотелось… Вероника, о чем ты думаешь?!

– Я тоже, – разглаживая ткань тонкой рубашки на груди Хьюза, ответила я и с мечтательной улыбкой на губах огласила свои планы: – привезу тебе фигурку статуи Свободы, Итан!

– Побыстрее привези себя, Вероника, – он чмокнул меня в нос и продолжил, – Скидывай видосы, фотки почаще, ладно?

– Да, хорошо, – единственное, что я успела ответить, поскольку Итан перебил меня жарким и влажным поцелуем, укрепляя желание бросить все и остаться в Чарлстоне.

– Долго будете лизаться, голубки? Не на год расстаетесь, даже не на месяц, каких-то пять дней… – нас отвлек звонким радостным голосом Джаспер.

Итан несколько секунд не обращал никакого внимания на Рыжего и продолжал меня целовать, а я – с той же страстью отвечать, плюя на мысли родителей. В приглушенном свете фонарей было почти не различить, насколько глубокими были наши поцелуи. Но Итан нашел силы остановиться и, нежно оттягивая мою нижнюю губу, медленно отстранился.

– Повеселитесь там, жемчужинка, – прошептал Хьюз, встречаясь с моим одновременно печальным и счастливым взглядом.

– Угу, – пролепетала я, и Итан повел меня к Коулману, нетерпеливо стучащему пальцами по крыше собственной тачки.

– Давай, Рыжий, повнимательнее, отвечаешь головой за этих двоих, – предупредил Итан шутливым тоном.

– Никки, усмири своего командира, а то он тут начал задания всем раздавать, – усмехнулся Джаспер. – Не сцы, Хьюз, Эшли и я ездили в ту сторону, знаем дорогу!

Я чмокнула Итана в щеку и отошла попрощаться с родителями, оставив ребят вдвоем.

– Аккуратнее, и всегда на связи, ты меня поняла? – наставляла мама.

– Да, мамуль, все будет нормально, не переживай, – приобнимая маму, я попыталась успокоить ее тревоги.

– У вас первая остановка в Ричмонде? – переспросил папа.

– Надеюсь, часов за пять туда доберемся, – кивнула я.

– Отлично, – заключил папа и, обняв меня, выдал: – слушай, а мне нравится твой Итан. Он кажется надежным, приехал тебя проводить…

Скорее всего, отцу нравился не сам Хьюз, а его образование. Нет, я уверена!

– Чудесно, пап, – с натянутой улыбкой ответила я и отстранилась от отца, чтобы поскорее оказаться в машине Джаса.

Крепко обняв на прощание Итана и нанеся очередную царапину на сердца обоим, я прыгнула на заднее сидение рядом с воодушевленной Эшли. Подруга, как обычно, накручивала кудряшки на указательный палец и, сгорая от нетерпения, буравила в окно фигуру Джаспера, продолжающего разговаривать с Хьюзом.

– Эш? – я попыталась отвлечь подружку.

– Долго они там будут трепаться? – нервничала Эшли, стукнув по стеклу, чтобы привлечь внимание.

Джаспер тут же обернулся и, хлопнув по руке Итана, направился на водительское сидение. Пока Рыжий усаживался и заводил машину, я рассматривала ковбоя. Хьюз сначала немного кривился, но потом выдавил одобрительную улыбку. От нее мне стало чуть легче. Послав Итану воздушный поцелуй, я резко отвернулась, чтобы не укреплять в себе стремление выбежать из тачки и броситься в его объятия. Чем не план на целое лето? Ему надоест, Вероника!

– Ну что, готовы, девчонки? – Джас поделился испытующим взглядом в зеркале.

– Наконец-то, ты набубнился, Коулман, и оставил силы для приемной комиссии… – поворчав, Эшли переспросила с надеждой в голосе: – ты же оставил?

Бернс явно была не в духе: возможно, она переживала за Джаспера в такой странной форме?

– Давай поговорим об этом в Бостоне, Эш, а не сейчас, – ответил Джас и тронулся с места.

– Ладно, я спать, – сообщила Эшли, шмыгнув носом, и закрыла глаза, откидываясь на сидение.

Я последовала примеру подруги и тоже постаралась заснуть, жмурясь от яркого света фар встречных автомобилей, рассеивающего мрак летней ночи. Но пришлось оставить свои тщетные попытки: сон отказывался приходить. Вместо него лезли бесконечные мысли об Итане вперемешку с оценками поведения Эшли и Джаспера. Почему Бернс недовольна Коулманом? Что с Мэттью? Мы с ним не виделись с самого выпускного, а ведь у Морено скоро День рождения…

Через час марафон размышлений прекратился, когда покрытие дороги резко сменилось на более гладкое. Мы выехали на 95 шоссе133133
  Межштатная автомагистраль в США. Проходит по территории пятнадцати штатов с севера на юг.


[Закрыть], простирающееся по всей восточной части страны. Оно пронзало насквозь пятнадцать штатов от соснового Мэна до солнечной Флориды, изредка прячась в зарослях высоких деревьев и извиваясь змей по зеленым равнинам. Обогнув небольшой городок Санти, мы въехали на длинный мост через Марион, названный в честь «Болотного лиса». Сизая гладь водохранилища с размытыми бликами еще не потухших ночных огней автомагистрали дрожала от мелких речных волн. Вдали, справа от моста, разрасталась тонкая желтеющая рассветная полоска бродяги-солнца; оно держало путь с другого материка, тоже омываемого загадочной Атлантикой. Облака сразу превратились из угрюмых мыслителей в золотистых мечтателей, небо стремительно поголубело и застало врасплох крепкий сон Эшли. Она недовольно поморщилась, и я натянула сильнее капюшон ее толстовки, чтобы задержать Эш в мире грез.

– Эй, Никки, ты чего не спишь? – шепотом спросил Джаспер.

– Не спится, Джас, – хмыкнула я, продолжая встречать в окне рассвет. – Слушай, ты разговаривал с Мэттью по поводу репетиций?

Морено показательно пропустил последнюю, не предупредив меня заранее. Это было ожидаемо, что он не придет из-за той ситуации возле клуба, но Мэтт так переживал за цельность группы и обещал мне наладить худой мир с Уиллом… Видимо, Ангелу требовалось на это время? Почему я ищу оправдания поступкам Морено? В репетиционной витал вопрос: «Мэттью больше не с нами?», однако никто не решался его задать. Все старались делать вид, что разлада никакого не существует. Не знаю, как ребята, а я всю репетицию, периодически останавливаясь взглядом на двери, старалась отогнать от себя мысль о том, что молочная голова Ангела больше не появится в этом проеме.

– Да они даже разговаривали с Уиллом, представь себе, – Джас тихо усмехнулся. – Со слов Клеппа, они помирились… Не знаю надолго ли…

– А как с Эшли теперь? – уточнила я, бросая взгляд на сладко сопящую подругу.

– Вы вообще общаетесь, Никки? – удивился Джас.

– Ну-у, – протянула я, пытаясь вспомнить, когда последний раз оставалась наедине с Эшли, и расстроено вздохнула, поджимая губы, – сейчас, почти нет…

– А вы кого не поделили с ней, не Морено же? – я не видела лица Джаспера, но чувствовала, как он лукаво улыбается.

– Тебя не поделили, Коулман! – цокнула я, плавно замолкая и смотря на спящую Эшли. Кто из нас виноват, что мы так отдалились друг от друга?