Текст книги "Герман Аляскинский. Светило православия"

 
Смирение – утверждение,
Терпение – ограждение,
Любовь – покров.
А где любовь – там Бог,
Идеже Бог – тамо и вся благая.
 

На Валааме – в этом Божественном сосуде слились аскетические подвиги и христианская сострадательная любовь, то есть та потерянная миром жемчужина, которую благоговейно сохраняло во все века православное русское иночество, в Божественном служении не поддаваясь духу мира сего. Святые отцы – святые молитвенники за всё грешное человечество, оживили интерес к умному деланию, несли свет исихазма, сохраняя в мощном внутреннем российском святоотеческом течении древние аскетические традиции иноческого жития, собирая выращенные отеческие самобытные духовные плоды.

Глубина любви к умному деланию, трезвению, исповеданию помыслов, послушанию – эти основные условия прохождения «узкого пути» освещали дорогу спасающимся от духовной гибели.

«Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою» (1 Ин.3, 16), – так свидетельствует о Божественном подвиге Искупителя, «вземшего греха мира», Апостол Любви Святой Евангелист Иоанн Богослов.

Проповедь в день его памяти звучавшая из уст игумена Валаамского, преподобного Назария, до глубины души волновала монаха Германа. Каждое слово настоятеля врывалось в его сердце, не обращая внимания на льющиеся по лицу слёзы умиления, он славословил Всеблагую Троицу:

«После того, как Божественный Учитель Своим Евангельским благовестием открыл всему миру „глаголы вечной жизни“ (Ин. 6, 68) и преподал новую заповедь „любить друг друга, как Он возлюбил нас“ (Ин. 13, 34), наступило время Его мессианского подвига – упразднить смерть… и даровать миру живот вечный».

Когда этот час наступил и Спаситель Мира, несмотря на все Его дела, свидетельствующие, что Он есть «Христос, Сын Бога Живаго» (Мф. 16, 16), был предан «в руки человеческие» (Мф. 17, 22), с одним лишь требованием – «да будет распят» (Мф. 27, 22), не только те, кого Христос еще недавно посещал, исцелял и даже воскрешал, отступили от Него, «егда на кресте пригвоздиша беззаконнии Господа Славы», но даже ученик, клявшийся за Тайной вечерию душу положить за Него (Ин. 13, 37), смалодушествовал, говоря «не знаю человека Сего» (Мк. 14, 71).

Непостижимой силой любви и неизмеримой глубиной веры нужно было обладать в эти страшные минуты отступничества апостолу, чтобы ограниченным человеческим умом постичь величайшую тайну совершившегося и стать рядом с Богочеловеком, «на кресте висящим», дабы с этой Голгофской высоты, не умолкая, вечно говорить: «Смотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть детьми Божиими!»(1 Ин. 3, 1)

У подножия «нас ради Распятого», святой Иоанн Богослов за свою безграничную любовь к Спасителю и удостоился от Него чрезвычайного благословенного наследования: «Жено! се, Сын Твой!» (Ин. 19, 26) Такой ценой вознаграждается апостол Иоанн за свою великую любовь, далеко не сравнимой с ценой «тридцати сребреников». В память этого Святая Церковь воспевает: «Сыновством Пречистыя Девы почествовался еси, девственниче блаженне, и брат показался избравшему тя и ученика богослова совершившему».

Несомненно, что лишь в силу такой чистой девственной любви апостол Иоанн Богослов смог удостоится Божественного Откровения и постичь непостижимые тайны богословия, «Сыном открываемые» (Мф. 11, 27), что «в начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог… что закон чрез Моисея, благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» (Ин. 1, 1–17), что «три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух, и Сии три Суть единого» (1 Ин. 5, 7). Вглядываясь в глубину этого благовестия, святой песнописец поёт: «Во глубину духа мыслию озарився приник, и рождество страшное нам ясно сказал еси, вопия, богословя: в начале бе Слово Божие».

Святой Апостол Иоанн чистотой своей непорочной любви к Богу от Голгофы – Сиона земного проник в глубины Сиона Небесного, где удостоился лицезреть величие Агнца Божия (Откр. 14, 1). Который, открывая ему торжество своей победы над смертью, говорил: «Я есмь Первый и Последний и Живый: и был мёртв, и се, жив во веки веков» (Откр. 1, 17). Отсюда как своей личной жизнью, так и своими наставлениями апостол Иоанн не только открывает нам, что, «Бог есть любовь… пославший в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него» (1 Ин. 4, 8–9), но и учит нас быть достойными носителями взаимной любви к Богу и нашим ближним. Он говорит: «Возлюбленные! Если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга» (1 Ин. 4, 11), «не так, как Каин, который был от лукавого и убил брата своего» (1 Ин. 3, 12). «Любовь, – говорит апостол Иоанн, – состоит в том, чтобы мы поступали по заповедям Его» (2 Ин. 1, 6), ибо «кто сохраняет заповеди Его, тот пребывает в Нём, и Он в том» (1 Ин. 3, 24).

Иноческая жизнь Германа в совершенном уединении была подвержена многим трудностям, и только близость отца Назария, незримая помощь Божия, давали ему избавление по его сердечным молитвам, смягчали от бурь, отводили от бед, проносящихся над святой Назариевой обителью. Герман чувствовал, что в монастыре и на его «Германовой» пустыньке почивает благодать Божия, осеняющая всех, с верою приходящих под кров древнего Валаама, благодать, согревающая верных и страхом поражающая тех, кто дерзал покушаться на целость и благополучие славного детища преподобного Назария.

Неленостно подвизаясь в полном уединении, ограждаемый ангелами Божиими, смиренный Герман ещё более духовно сблизился с отцом Назарием и был счастлив под покровом его молитв и духовной помощи. И всё равно ему были страшные видения, невидимые враги, принимая образы зверей, устремлялись на него, и Герман в эти минуты усердной молитвы прибегал к словам Писания: «Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от сряща и беса полуденного» (Пс. 90, 5, 6). И не было места унынию в светлой душе его. Чистое сердце молодого монаха слышало великое слово обетования Господня: «С ним есмъ в скорби, изму его и прославлю его…» (Пс. 90, 15).

Усматривая волю Божию в своём неприложном жребии – из пустыни светить Церкви Христовой и милому Отечеству, Герман в Валаамовой обители, в чистоте природного покоя, в тихой келии, в свете негасимой лампады перед образом Спасителя покорно творил молитву ко Пресвятой Троице от Преподобного отца Сергия игумена Радонежского и всея России чудотворца:

«Безначальный, Присносущий и Всемогущий Господи – Боже Отче Вседержителю, Боже Сыне Искупителю мира, Боже Душе Святый, Утешителю и Просветителю рода человеча! Единый по Существу, в Троице же Святых Ипостасей пребываяй, Истинный Боже создавый человека по образу и по подобию Своему причастия ради благости Твоея Божественныя и в население места на Небесах из негоже изриновени быша сопротивльшиися гордостию духове; славою Небесных дарований украсивый и честию обладания мира почтый его и падшаго не отринувый до конца, но по Твоим естественным щедротам (по свойственным Тебе щедротам), благостию и милосердию взыскавый и на первое достоинство возведый.

Сам, Владыко Человеколюбче, и ныне яви Твое человеколюбие непреложное, покажи благоутробие неизменное, никогда же оскудеваемое. Удиви милость Твою непобедимую на избраннем Твоем стаде, утверди милосердие Твое неизреченное на рабах Твоих, верою Тебе служащих. Сохрани Святую Твою, Соборную и Апостольскую Церковь во веки непозыблему, яко да и врата адова не одолеют ей. Спаси люди Твоя Российския и благослови достояние Твое. Соблюди страну нашу на многа лета во благоденствии, утверди её во век века до всемирнаго пременения. Спаси, Царю Небесный, имже вручил еси паству словеснаго стада Твоего, Великаго Господина и Отца нашего Святейшаго Патриарха, Преосвященныя митрополиты, архиепископы и епископы, преподобныя архимандриты и игумены и весь чин священнический, диаконский и иноческий, и весь причет церковный.

Снабдевай, Всемилостивый Творче, святую обитель сию до кончины веков, яко виноград Свой.

Подаждь, Всещедре Господи, властем единомыслие, благосовестие, воем крепость непобедимую, всем же общеправославным христианом здравие, мир и благолепие, вся нужная в изобилии, изряднее же оставление согрешений и вся, яже суть на пользу спасения. На землю же достояния Твоего низпосылай росу доброугодную, дождь благовременный, ветры здравыя, обилие земли обетованныя, да тако людие Твои, имуще благочестие со довольством, благодарение Тебе, всяких благ Подателю, всегда возсылают, славят же и воспевают всехвальное Имя Твое зде непрестанно, а пресельшеся во страну Небесную, на места обителей, Тобою уготованных им, хвалят Тебе, Бога в Троице Единаго, и славят с Небесными Силами и со всеми от века Тебе угодившими в бесконечныя веки веков. Аминь».

Выставляя истинную цель молитвы – очищение сердца от страстей, бережно храня заповеди Божии и тем самым ведя жизнь свою по образу Законоположника, Герман создавал в себе и вокруг себя заповедную обитель, ту, которую обетовал в Евангелии Господь.

Поэтому, обращаясь к высказыванию преподобного Нила Сорского, он читал: «Поставь на одной стороне заповеди Христовы, а на другой непрестанную молитву, чтобы оставил нам Бог долги наши. И дай мне слово истинное не нарушать ни одной заповеди, то есть не похотствовать, не гневаться, не осуждать, не клеветать, не лгать, не празднословить, любить врагов, добро творить ненавидящим, молиться за творящих напасти; так же уклоняться сластолюбия, сребролюбия, блудных помыслов, печали, тщеславия и строптивости и просто всех грехов и худых помыслов. И с таковым обещанием приступи к обучению умного делания; и тщательно внимай, сколько раз ещё на всякий день, смотря на своё обещание, будешь преступать заповеди и сколькими грехами, страстями и худыми помыслами будешь уязвляться».

«Дело же требует не одного дня или двух, но многих лет и времени: необходимы подвиг и труд, пока изгнан будет враг и вселится Христос».

Подвиги послушания, молитвы, чтения, труды не вполне удовлетворяли пустынножительскую душу подвижника. По примеру Саровских старцев: игумена Назария, иеромонаха Дорофея, схимонаха Марка, стал уходить Герман в окружающий обитель лес.

И если сгущались над ним тучки мрачного состояния, молитва наполняла сердце и душу, и Небесная помощь была дарована предстательством Царицы Небесной через Валаамскую чудотворную святую икону Божией Матери, которая находилась в его келии. Мрачность отступала – будто её и не было никогда.

1793 год стал переломным в судьбе валаамского пустынножителя Германа. Ему, тридцатисемилетнему монаху, полному сил духовных и физических, мудрому, горячо любящему Валаамскую обитель и её настоятеля отца Назария, Господь определил потрудиться в дальней стране.

После открытия Витусом Берингом в 1741 году Северного морского пути из Азии в Америку, а также ряда островов, составляющих на Великом океане цепь от восточного берега Камчатки до западного берега Северной Америки, обнаружили священную необходимость – просветить светом Евангельским обитателей этих земель, ибо уже достаточно хорошо были известны русским людям, что эти земли богаты.

Пренебрегая опасностью путешествия по морским просторам, отважные промысловики устремились к берегам Аляски. На Алеутах и Аляске русские торговые люди входили в контакты с местными жителями: старались привить основы христианского вероучения…

Миссионерская деятельность православных иноков, показавших Евангельскую ревность в распространении христианства среди языческих народов – явление высокое в Церкви Христовой. Несение слова Божия иноками являлось для них особого рода послушанием, воспринятом от Господа через Его святых Апостолов, продолжателями благовестнических трудов которых они были.

Святитель Василий Великий говорил, что монахи должны стремиться не только к созерцательной жизни, но и к деятельности апостольской, то есть принимать на себя заботы о бедных и больных, нести свет Христов в мир непросвещенных людей.

Глубоко сознавая свой долг христианского служения, равноапостольный просветитель славян святой Кирилл на смертном одре обратился к своему брату Мефодию с такими словами:

«Брат мой! Доселе мы были парой волов и вместе пахали на Божией ниве. И вот я падаю на борозде! Знаю я, как ты любишь Святую Гору и монастырское уединение. Но не в том твое призвание! Ты должен продолжать дело, которое мы вместе благодатью Божией начали. Не оставляй славян, которые нуждаются в учении о Христе».

На путь просвещения народов иноки вступали лишь с благословения Церкви. По послушанию своих духовных старцев и игуменов монастырей они оставляли уединение и шли в мир на проповедь. В обращении целых народов к христианству людьми, искавшими уединения, особенно является Божия сила и Премудрость, живая и чудесная, неистощимо преизливающаяся от Церкви Христовой на все народы мира. Православное миссионерство имеет значение вселенское, ибо Господь повелел проповедовать Святое Евангелие не одному народу, а всем людям: «Идите, научите все народы, крестя их во Имя Отца и Сына, и Святаго Духа» (Мф. 28, 19).

Задача православной миссии – распространение Царства Божия на земле как высшей благодатной силы, спасающей человека от греховной смерти и приобщающей к духовным дарам жизни. Миссия православных иноков всегда была миссией духовной, она руководствовалась лишь одной целью: наставить на путь спасения людей, лишённых познания истины, и исключала какие-либо побочные цели. Иноки-миссионеры не допускали ни малейшей доли пренебрежения к отсталости малых народов, разделяя их быт и судьбу во имя их новой, святой христианской жизни. Наставники веры Христовой строили храмы, устраивали школы, обучали туземцев грамоте и ремёслам, вникая во все их повседневные нужды.

Русь Святая, получив Святое Крещение, утвердилась в вере главным образом трудами монашествующих. Иноки были первыми проповедниками веры Христовой во всех пределах Славного Отечества.

Сведённая необходимость – просветить светом Евангельским диких обитателей Русской Америки на Алеутских островах и центра Аляски по благословению Святейшего Синода Русской Православной Церкви в 1793 году митрополиту Новгородскому и Санкт-Петербургскому Гавриилу было предложено организовать и направить на остров Кадьяк Духовную миссию. Для этого святого дела митрополит Гавриил поручил игумену Валаамского монастыря старцу Назарию избрать способных людей из братии Валаамской.

Предписанию этому сложились и послужили конкретные обстоятельства, не терпящие отлагательства: в 1775 году русские купцы Г. И. Шелихов и И. И. Голиков основали компанию по добыче пушнины на североамериканских территориях. Компания, правление которой находилось на острове Кадьяк, была самым крупным к тому времени промысловым объединением на этих землях, и Г. И. Шелихов, её глава, явился в глазах русского общества как бы правителем Аляски. Постоянные контакты Г. И. Шелихова с Петербургом, умение представить в выгодном свете цели своей компании позволили ему заручиться поддержкой правительства в начатом им деле. Немало усилий приложил Григорий Шелихов для просвещения и христианизации местного населения. Им была открыта первая школа для алеутских детей. Во время пребывания на острове Кадьяк в 1784–1786 годах Григорий Шелихов лично крестил сорок человек. Для более действенной проповеди Православия среди населения новых земель требовалось учреждение Духовной миссии, и Григорий Шелихов ясно сознавал это, тем более, что духовное окормление было необходимо и русским работникам компании, не имевшим в то время священника. Поэтому в 1787 году Григорий Шелихов ходатайствует перед правительством об организации на острове Кадьяк Духовной миссии.

В состав Духовной Кадьякской миссии 1793 года вошли:

архимандрит Иоасаф (Болотов) – глава Миссии;

иеромонах Ювеналий;

иеромонах Афанасий;

иеромонах Макарий;

иеродиакон Нектарий;

монах Стефан (впоследствии иеродиакон);

монах Герман;

монах Иоасаф.

Все члены Миссии, кроме Макария и Стефана, были насельниками Валаамской обители. Иеромонах Макарий и монах Стефан прибыли из расположенного неподалеку от Валаама Коневского монастыря. В Миссию входили двое послушников «непостриженных». Всего десять человек.

Напутствие старца Назария миссионерам было сочувственным. Он понимал, что оставлять любимую обитель, как и оставлять родные места и идти в страну дикую, лишённую каких-либо привычных вещей, жизненно-бытовых удобств, окружения и милых лиц, не только нелегко, но и налагало высокое требование, ко многому обязывающее, ибо обращать на путь истины людей, блуждающих во мраке неведения, и просвещать их светом Евангелия, не видевших этого спасительного света, есть дело святое и равноапостольное.

«Блажен, кого изберёт Господь и поставит на такое Служение. Но вдвойне блажен тот, кто со всей ревностью, искренностью и любовью подвизается в деле обращения просвещения, перенося труды и скорби, встречаемые на поприще своего служения, ибо мзда его многа на небеси».

Направляясь на Богорадостное дело, как добрый и верный делатель Господа Твоего трудись во славу, и да сохранит тебя Господь Бог и даст тебе желание и силы для духовных обязанностей священнослужителя и проповедника Слова Божия, а также силы и волю внешнюю, как члену благоучреждённого управления общества.

Наставления, касающиеся этого предмета, довольно ясно означены в указе Святейшего Синода Русской Православной Церкви от 1777 года, где точно определено: «чтобы проповедник не считал исполненным звание и долг свой в торопливом способлении крещения, а старался бы внушить им и силу христианского учения и руководствовать ко всякому благонравию, без чего крещение, дикарям преподаваемое, едва ли не может назваться злоупотреблением одним из величайших таинств христианской веры».

Трогательным было расставание монаха Германа с любезнейшим отцом Назарием, милейшими святыми старцами. Перед дальней дорогой со всей монастырской братией пропели величание Преподобным Сергию и Герману Валаамским, и знойным июльским утром 1793 года на судне «Сергий» отплыли…

Из Санкт-Петербурга добрались благополучно до Москвы.

Перед выездом из Москвы на Алеутские острова далёкой Русской Америки, Герман по благословению главы Кадьякской миссии архимандрита Иоасафа (Болотова) с душевным трепетом навестил, близкую сердцу, родную Серпуховскую Высоцкую Афанасьеву обитель, где под её сенью прошло его детство; поклонился святыням и чтимым чудотворным иконам; посетил родительские могилки, приютились они за церковной оградой; в Московском Сретенском девичьем монастыре повидался с насельницей, доброй своей родственницей, с которой обещал не прерывать связь, и, благословимый, отбыл со своей благочестивой группой будущих миссионеров в продолжительное путешествие к месту подвига, взлёта души, жизни Бога ради – определяя в этом значении и ценность своего предназначения, чтобы в посте и молитве возжечь свет Христов, Солнце Правды, звезду Вифлиемскую над Русской Америкой, которая не знала полноты христианства – Православия. В миссионерской направленности была означенность обращения ко Христу языческих племён, приобщение к просвещению и культуре племён Аляски, что могло способствовать духовному и административному объединению Руси на основе единой веры, вместе с тем и собиранию русских земель под единую власть православного государя, высвеченного светом православия от славной Валаамской обители, являющейся форпостом Руси с IX века, взростившей целый сонм подвижников-основателей северных монастырей, по песчинкам, по кирпичикам иноческого подвига поднимающих здание Святой Руси.

После годичного путешествия через всю Россию, валаамцы на небольшом судне, шхуне «Квихпак», принадлежащей Российско-Американской компании, 24 сентября 1794 года увидели берег острова Кадьяк и в этот же день, к вечеру, бросили якорь в гавани Павловской, где на лесных берегах раскинулось главное селение.

Несмотря на трудности путешествия, все до одного из членов Кадьякской миссии вышли на берег здоровы. Благополучное окончание пути было видимым знамением милости Господа к миссионерам, Господь не допустил членов Миссии до бедствия, «слава Ему, устрояющему всё во благое». В первое воскресение по прибытии на остров Кадьяк в ветхой часовне был отправлен благодарственный молебен Господу Богу, благоволившему путешественникам благополучно достичь острова Кадьяк, и сразу же был заложен новый храм во имя Воскресения Спасителя.

С первых дней служения на островной земле Аляски миссионеры начали активную проповедь среди местных жителей: эскимосов, алеутов, индейцев и племён, населяющих острова. Святой ревностью проповедников быстро разливался свет проповеди Слова Божия новокрещёным гражданам России.

Миссия валаамских иноков была миссией духовной. Она руководствовалась одной целью: наставить на путь спасения людей, лишённых познания истины. Иноки не допускали ни малейшей доли принебрежения к отсталости малых народов, самоотверженно разделяя их быт и судьбу во имя их новой, святой христианской жизни.

«Иеромонахи Макарий и Ювеналий за два месяца 1794 года объехали весь остров Кадьяк и окрестили всех жителей», имея при себе подвижной антиминс. С весны следующего 1795 года иеромонах Макарий был отправлен на остров Уналашка, где он, объехав весь тамошний отдел от острова Унга до Четырехсопочных островов, окрестил всех алеутов. В июле 1796 года он выбыл в Иркутск.

Отец Ювеналий в 1795 году отправился на остров Нучек, где окрестил семьсот человек племени чугач, перебрался на побережье Кенайского залива и там продолжал, с добрым сердцем и любовью, нести слово Евангелия и крестить тамошних обитателей. После многотрудного годового пребывания на землях Кенайского залива, ревностный монах перешел на Аляску к озеру Илямне. Здесь индейцы танайна встретили проповедника враждебно. Здесь же иеромонах Ювенилий сподобился мученического венца.

Причиной этому стало его категорическое воспрещение среди американских индейцев танайна многожёнства. Дикость нрава обнажили местные главари клана почётных и богатые тойоны: отдав иеромонаху Ювеналию своих детей для обучения грамоте в школу на остров Кадьяк, родители, подстрекаемые шаманом о грозящей опасности их детям, раскаялись и, догнав находящегося в пути миссионера с детьми, напали на него, обвинив в обмане…

Добрый и могучий Ювеналий при нападении на него дикарей не намерен был бежать или защищаться, хотя он мог сделать это, однако без всякого сопротивления отдался им в руки, прося пощадить сопровождающих его. Дикари не тронули их, но тут же убили Ювеналия.

Потом уже, когда нещадная моровая болезнь обрушилась на убийц и прошлась по побережью Кенайского залива, сами американцы рассказывали, что Ювеналий, убитый, вдруг встал и двинулся за убийцами. Дикари опять набросились на него и били, но Ювеналий вставал и шёл за ними, и так было несколько раз. Дикари, чтобы отделаться от него, изрубили его в куски.

И умолк мученик Проповедник Слова Божия. На месте, где были его останки, тотчас явился дымный столб, простиравшийся к небу. Явление это происходило у многих людей на глазах и продолжалось довольно длительное время. Валаамец Ювеналий принёс себя в жертву страшных мучений за тяжкие человеческие грехи дикого народа Русской Америки. Здесь иеромонах Ювеналий кончил своё равноапостольское служение».

По сути же, мученик Ювеналий, по милосердию своему к дикарям, утешевшимся его страданиями, не знающих, что они все братья, что нападать друг на друга, ненавидеть, обманывать, мучить и убивать – противозаконно, разогнал тьму неведения и заблуждений ума аляскинских американцев, просветил и устрашил, что преступивших Закон Божий ожидает праведный суд.

«Горе тому человеку, который противится Иисусу Христу, упорствует и восстаёт на Него, потому что часть такового во езере горящем огнём и жупелом».

В миру русский человек, горный офицер высокой культуры, образованный, любящий и видящий в каждом человеке брата своего, послушник и слуга Русской Православной Церкви, Валаамского монастыря иеромонах Ювеналий стоял на исполнении Закона Божьего, содержащего две заповеди: первая – люби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, всею душою твоею, всею мыслию твоею и всею силою твоею; другая – люби ближнего твоего, как сам себя.

Монах Герман любил брата своего иеромонаха Ювеналия. Пребывая в скорби после его мученической кончины, в ночных молитвах находил успокоение перед иконой Божией Матери. Она заполняла его благодарное сердце. Батюшка Назарий часто напоминал в своих наставлениях, что Господь любит ночную молитву, а ещё батюшка Назарий советовал читать собрания, где толкуются указания пути в Царствие Небесное и блага, которые Иисус Христос даровал людям Своею смертью. Озаряясь небесным светом, наполняясь неизреченной радостью, Герман читал:

«Первый человек, будучи сотворён по образу и подобию Божию, пока не помрачил подобия Божия своеволием своим, был блажен тем самым образом и подобием Божиим, потому что как Бог не имеет конца и вечен, так и Адам сотворён был бессмертен; Бог есть всеправедный, и Адам сотворён был безгрешным и праведным; Бог есть всеблажен, и Адам сотворён был блаженным, и блаженство его день от дня могло увеличиваться более и более, во всю вечность.

Адам жил в прекраснейшем раю, или саду, насаждённом Самим Богом, где он был всем доволен, всегда был здоров и никогда не знал бы никакой болезни; он никогда не боялся, все звери и птицы повиновались ему как царю своему; он не чувствовал ни холода, ни жара, и хотя он трудился и делал в раю, но делал с удовольствием и наслаждением и не знал ни тягости в труде, ни усталости в теле.

Душа и сердце его были наполнены познанием и любовию Божией; он всегда был спокоен, весел и не знал, и не ведал никаких неприятностей, ни беспокойств, ни мучений, ни печалей. Все желания его были чисты, правильны и в устройстве, память, разум и все прочие душевные способности были совершенны; и, будучи невинен и чист, он всегда пребывал с Богом и беседовал с Ним, и Бог любил его как Своего любимого сына. И, коротко сказать, Адам был в раю, и в Адаме был рай.

Итак, если бы Адам не преступил заповеди Творца своего, то он сам был бы блажен, и всё потомство его было бы всегда блаженно. Но Адам согрешил пред Богом, нарушил закон Его, и закон самый лёгкий, и за то Бог выгнал его из рая, потому что Бог не может пребывать вместе с грехом и грешником.

И от того Адам тотчас потерял своё благополучие, которым наслаждался в раю. Душа его помрачилась, мысли и желания его возмутились, воображение и память начали затмеваться; вместо радостей и спокойствия душевного он увидел печаль, скорби, досады, бедность, мучительнейшие труды и всякого рода неприятности; и, наконец, болезненная старость грозила ему, а после неё – смерть. Но что всего ужаснее – диавол, который утешается страданиями человека, мог иметь власть над Адамом.

Самые стихии, то есть воздух, огонь и прочее, которые прежде служили Адаму средствами к наслаждению, тогда сделались ему враждебными: с этого времени Адам и все потомство его начали чувствовать холод, жар и действия перемены ветров и погод. Звери сделались свирепыми и стали смотреть на людей как на своих врагов и на добычу. С этого времени люди начали чувствовать наружные и внутренние болезни, которые с течением времени делались разнообразнее и жесточе. Люди забыли, что они братья, и начали нападать друг на друга, ненавидеть, обманывать, мучить и убивать. И, наконец, после всяких горьких трудов и забот должны были умирать; и так как они грешники, то должны были быть в аду и там вечно и непрестанно мучиться.

Никакой человек сам собой не мог и не может возвратить того, что потерял Адам. И что было бы с нами, если бы Иисус Христос, по милосердию Своему к нам, не искупил нас Собою? И что бы тогда было со всем человечеством?

Бог, любящий нас гораздо более, чем мы любим сами себя, по величайшему Своему милосердию послал к нам Сына Своего Иисуса Христа для того, чтобы спасти нас. И Иисус Христос сделался человеком, подобным нам, кроме греха.

Иисус Христос учением Своим разогнал тьму неведения и заблуждений ума человеческого, и весь мир просветил светом Евангелия. И теперь всякий, кто только хочет, может познавать волю Божию и путь, и средства к своему блаженству.

Иисус Христос жизнию Своею показал нам путь в Царствие Небесное, который потерял Адам, и в то же время показал, как мы должны искать его и как идти по нему.

Иисус Христос страданием и смертью Своей искупил нас от долгов, которые мы должны были платить Богу и которые мы никогда не были бы в состоянии заплатить, и нас, бывших рабов диавола и греха, соделал чадами Божиими, и те мучения, которыми мы, как преступники воли Божией, должны были страдать, Он претерпел за нас, и смертию Своею избавил нас от бедствий и мук будущих и вечной смерти.

Иисус Христос воскресением Своим разрушил врата адовы и отверз нам двери рая, бывшими затворенными для всех преслушанием Адама, и победил и сокрушил власть диавола и смерти, врагов наших. И потому ныне умирающие в вере и надежде на Иисуса Христа через смерть переходят от жизни суетной, тленной и временной в жизнь светлую и нескончаемую, а для победы диавола и прогнания его мы имеем крест и молитву.

Иисус Христос вознесением Своим прославил род человеческий, ибо Он вознёсся на небо с телом, которое Он всегда будет носить на Себе.

И, наконец, благодатию и заслугами Иисуса Христа мы ныне можем идти в Царствие Небесное и получаем подкрепление и помощь на этом пути, то есть все мы невозбранно и истинно можем получать Духа Святого и исполняться Им. Без Духа Святого невозможно пройти тем путем, которым прошёл Иисус Христос.

Если бы Иисус Христос не был на земле, то никакой человек не мог бы войти в Царствие Небесное, но ныне все мы и каждый из нас удобно может войти в него, но войти в него можно не иначе, как тем путём, которым прошел Иисус Христос, живя на земле.

Но что Господь уготовал нам там, на небеси – того никто не может ни сказать, ни вообразить. И мы об этом можем сказать только то, что верующие во Христа и последующие Его заповедям по смерти своей будут жить с ангелами, праведниками и святыми – там, на небеси – и будут видеть Бога лицом к лицу; будут радоваться радостью чистой, непрестанной и вечной, не зная ни скуки, ни печали, ни заботы, ни мученая, ни страдания, и, напоследок, в скончание мира сего, воскреснут с телами своими и будут вечно царствовать со Христом.

И все такие блага Иисус Христос дарует не одному какому-нибудь народу, но всем без исключения: кто только хочет, может получить их. Путь к тому показан, устроен и, сколько возможен, углажен и уравнен, и, сверх того, Иисус Христос готов помогать нам идти по сему пути и, так сказать, Сам хочет вести нас за руку – и нам остаётся только не противиться Ему и не упорствовать, но предаться совершенно Его воле: пусть Он Сам ведёт, куда и как изволит.