Текст книги "Агент из Версаля"

7

Летом этого года в Версале предавались новому развлечению. На большой террасе парка, открытого для публики, ночи напролет играл оркестр французской гвардии. Зодич приходил туда поздним вечером, стараясь одеваться щеголем и быть привлекательным для дам. Он точно знал, что частенько наведывается в парк и королева Мария-Антуаннета, сопровождаемая своим фаворитом – графом д’Артуа. Она нарочито рядилась в простенькие платья и покрывалась шляпкой с вуалью, чтобы не быть узнанной. Александр прежде видел сестер Людовика XVI в лицо и несколько раз замечал королеву, гуляющую с золовками.

Во Франции он был уже полгода, возобновляя прежние знакомства и стараясь войти в круг приближенных королевы. Предписания и наставления, которые даны были ему Паниным при личной встрече в Петербурге, обязывали его выведать намерения французского престола в отношении России, а также запастись, по возможности, документами либо письмами, подтверждающими связь Версаля и Вены с турецким султаном. Обострение ситуации в Крыму, где Шагин-Гирей вознамерился провести реформы и создать собственную армию, ввести налоги, привело к ухудшению отношений между Россией и Портой. Однако без поддержки европейских стран начинать войну Абдул-Гамид не решится. Дальнейшее ослабление Турции грозило распадом Османской империи. Кто толкал султана на враждебные действия против России и каковы планы европейских правителей – это необходимо было выяснить Зодичу.

Последний июльский день выдался дождливым. Лишь перед закатом тучи отлетели к северу, солнышко засияло, и через полчаса булыжники дворцовой площади и дорожки парка высохли, маня гуляющих. Зодич и его приятель, сын маркиза Люатье, отправились в королевскую резиденцию верхом на лошадях. Булонский лес, через который вел путь, был еще мокрым, на густой листве платанов и кленов искристо поблескивали капли. В тишине далеко разносился цокот подков по щебню дороги, заглушающий вечерние трели пичуг. Лица мягко овевала лесная свежесть.

– Позавчера, Верден, как мне показалось, вы приударяли за племянницей графини де Полиньяк. Не опасаетесь ли немилости столь важной мадам? Она прочит Жаннетт за какого-то барона, не то баварца, не то испанца.

– Так, шалость. Да и вы, Мишель, также не дремлете.

– За кем будете ухлестывать сегодня? Нам пора условиться, чтобы не мешать друг другу, – предложил приятель, встряхнув длинноволосой головой и приосанившись. Он был младше Зодича, богат безмерно, и объединяло их пристрастие к карточной игре да амурные похождения.

– Я как-то видел дочь принца Конде. Очень хорошенькая.

– Да, мсье. Вкус у вас отменный. Мадмуазель прелестна. Но… как говорится, в «но» поместится Париж… Мой отец из одной партии с принцем, и я открою вам как другу секрет. С ведома короля Людовика, через своего агента, принц Конде ведет переговоры с польским монархом. Он предлагает ему в жены собственную дочь.

Зодич невольно придержал лошадь и весело воскликнул:

– Ну, уж это слишком! Соперничать с правителем целой страны – чистейшая авантюра. Спасибо, Мишель, за предостережение.

– Разумеется, там еще идет торг. Поляк настолько богат, что имеет от трех до пяти миллионов ливров. И если этот альянс состоится, то страна его будет оторвана от России. Во всяком случае, брат нашей королевы, император Иосиф, не упустит возможности нажиться в пользу Австрии.

– И как далеко зашли эти переговоры? – простодушно обронил Зодич.

– Не могу знать. Но с тем, что о дочери Конде придется забыть, вам пора смириться. Постарайтесь пленить сердце одной из фавориток королевы! Обе пышут страстью! Имеют любовников. А вы – мужчина не промах! Принцесса Ламбаль и графиня де Полиньяк ждут приключений!

– Мадам де Полиньяк прекрасна, спору нет. Она миниатюрна, грациозна и голубоглаза, что придает женщине обманчивую скромность. Но, увы, связь ее с графом де Водреем давно перестала быть дворцовой тайной.

– Мой отец дружен с Шуазелем, бывшим первым министром Версаля. Мне известны некоторые интриги вокруг короля и королевы. И если учесть, что наш милый Луи, король Франции, подвержен влиянию королевы, то понятно, почему все придворные должности в руках родственников и приятелей де Полиньяк.

– Принцесса Ламбаль, как бы там ни было, не лишена дружбы королевы. Все может измениться в одночасье! – возразил Зодич и подстегнул свою неторопливую откормленную лошадь.

Через полтора часа, миновав Сен-Клу, они уже въезжали в Версаль. Надворный слуга принял их лошадей и повел к королевской конюшне. Следом за приятелями в широкие ворота, грохоча колесами, влетела изящная полуоткрытая карета с лилиями из золотых пластин на дверцах.

Мария-Антуаннета, французская королева, возвращалась откуда-то со своим закадычным дружком – графом д’Артуа. Будучи младшим братом короля, он позволял себе все, чего хотел. И, женившись на Марии-Терезе Савойской, не бросил своей привычки веселиться, искать развлечений и волочиться за красотками, в том числе за королевой. Злые языки и памфлетисты, еще несколько лет назад, в бытность здесь мадам дю Барри, распускали о брате короля и будущей королеве, тогда дофине, сплетни. И, действительно, их часто видели вместе на прогулках в парке, гуляющих пешком или на лошадях, мило беседующими наедине в укромных местечках дворца или в салоне мадам Гемене. И ничего удивительного в том не было, поскольку оба отличались жаждой жизненных наслаждений и впечатлительностью.

В отличие от брата и жены, Людовик, полный, тяжеловесный и неповоротливый властитель Франции, предпочитал не часто показываться на людях, любил работать в тишине и одиночестве. Строгать доски и столярничать было для него занятием более привлекательным, нежели танцевать в зеленомраморном зале Дворцовой Оперы. Его посещала меланхолия, и весь французский двор знал, от чего. Семь лет он не мог стать отцом. И, с неразумного откровения Марии-Антуаннеты, было известно о его мужской слабости и физическом недостатке. И потому одни сочувствовали королю Франции, виня во всем его ветреную жену-австрийку, а другие старались приблизиться к королеве, чтобы через нее влиять на Людовика XVI, реализуя личные цели. Несмотря на власть Марии-Антуаннеты над королем, укрепившуюся после того, как между ними наконец установилась интимная близость, антиавстрийская партия пополняла ряды. Королева, любя пикантные развлечения, посещала оба враждовавшие между собой салона: мадам Гемене и принцессы Ламбаль, ближайшей компаньонки, но уже уступившей сердце королевы новой фаворитке – графине де Полиньяк.

Зодич был вхож в оба салона, имея титул барона Вердена, чья фамилия была известна во Франции два века назад, но затем забылась. По разным причинам не оказалось наследников тех, кто был близок в стародавние времена к Бурбонам. Благодаря искусно сфабрикованным геральдическим хроникам, доказавшим родство «Клода Вердена» со своими славными предками, его причислили к избранным, позволяя не только посещать Версаль, как всем желающим, но и бывать на королевских торжествах. Связь с ближайшей подругой Луизы Прованской, женой среднего брата короля, герцогиней Каролин де Брюсе, голубоглазой вдовушкой, привела Александра на королевские приемы. Он был представлен герцогу Прованскому, откровенному недоброжелателю королевы, которая, как поговаривали, отвергла его любовные наскоки. Стать своим в Версале, тяготея к антиавстрийской среде, это была главная задача, поставленная перед агентом русским посланником в Париже князем Барятинским…

Августовский вечер, благоухающий цветочными клумбами, собрал многочисленную публику, приехавшую из Парижа и окрестных поместий; блестящую молодежь, среди которой выделялись военные; мадам и мсье, одетых точно с иголочки. Зодич был в удлиненном сюртуке, украшенном белой розой в петлице, в узких светлых штанах и в тон им кожаных туфлях, пошитых из рулона крымской кожи. Белая шляпа на вьющихся темных волосах в сочетании с бордовым сюртуком придавали «барону Вердену» вид экстравагантный и весьма привлекательный.

Королевский двор после недавнего возвращения из Шуази вошел в привычный ритм жизни, который ежевечерне предполагал концерты, театральные представления или танцы. Сегодня был объявлен бал в зале Оперы. Недолго задержавшись у открытой веранды парка, где военные музыканты оглушали гуляющих бравурной музыкой, Зодич с приятелем свернули к Дворянскому крылу Версальского дворца. Здесь уже царило оживление, и разряженные женщины самых именитых фамилий блистали в окружении разновозрастных донжуанов. Мишель, кивнув «барону» на прощанье, исчез в толпе. А Зодич подошел к начальнику охраны Трианона, дворца королевы, капитану д’Эспираку. Бравый мушкетер приветливо улыбнулся и, отрывисто, по-военному произнося слова, спросил:

– Что-то вы давно не бывали здесь. Слышал, путешествовали?

– Да, капитан. Коммерческие интересы. Мне не повезло с моими предками. Несметные богатства они потратили на золото и бриллианты, на куртизанок и лошадей. Драгоценности украли. Лошади издохли. И теперь мне самому приходится наверстывать то, что мне предназначалось по праву наследства. Ее величество королева сегодня в хорошем настроении.

– В самом лучшем! Они неразлучны с его величеством королем. Ну, понимаете… Большую часть времени она проводит в Версале, а сегодня вернется в свой дворец. Есть основания ожидать наследника, чему должна радоваться вся Франция, – заключил капитан, растрогавшись. Этот здоровила, как всякий мушкетер, был храбр, любвеобилен и сентиментален.

В большом зале с нежно-голубыми гобеленами, хрустальными люстрами и мраморным полом цвета мокрого изумруда, озаренном тысячами свечей, не смолкала музыка дворцового оркестра. Вероятно, по указанию Марии-Антуаннеты придворные дамы явились в костюмированных одеяниях. Лица многих скрывали маски, но Зодич без труда узнал свою подругу Каролин в белом домино, светловолосую принцессу де Ламбаль и саму королеву в полумаске, с высоко взбитой прической, «пуфом», изобретенным мадмуазель Бертен. Эта модистка, ставшая королеве подружкой, не только шила наряды, изощряясь в выдумках, исполняя капризы государыни, но и беззастенчиво опустошала королевскую казну. Мария-Антуаннета, хотя о ее огромных долгах знали все, а не только король, не останавливалась ни перед какими препятствиями ради того, чтобы выглядеть изысканно, задавая моду всей Европе.

Зодич, стараясь обратить на себя внимание королевы, танцевал беспрестанно. Его партнершами были и Луиза Прованская, и мадмуазель Бурбон, дочь принца Конде, и мадам Гемене, и графиня де Полиньяк. Последний выбор принес удачу! Когда Зодич провожал «душеприказчицу» королевы к ложе, Мария-Антуаннета удостоила его продолжительным заинтересованным взглядом.

Полонез Александр танцевал со своей возлюбленной, которая успела сообщить, что королева расспрашивала о нем у графини Прованской, и та охарактеризовала «барона» как благородного, очень богатого и щедрого кавалера. «Знали бы вы, мадам, за счет кого такая щедрость! – с иронией подумал Зодич, дождавшись наконец, что его давний подарок этой графине – рубиновое колье – возымело действие. – Государыня наша Екатерина одаривает вас своей милостью!»

Несколько лет «барон Верден» безуспешно пытался войти в число доверенных Марии-Антуаннеты, потратил для этого уйму денег, за что не раз подвергался упрекам Барятинского, а нынче ему на редкость везло. Перед тем как покинуть Версаль, к нему подошел лихой капитан-мушкетер д’Эспирак и с подчеркнутой любезностью передал приглашение королевы на ужин в Петит Трианон. «Черт возьми, недаром я взял с собой полный кошелек! – сразу же догадался конфидент, почему его одарили столь высокой честью. – Этого и следовало ожидать. Увеселения в Шуази и салоны поднадоели первой мадам Франции, долги ее стремительно растут. Денег нет. Их можно выиграть в карты у тех, у кого они есть. Увы, мадам, я не так богат, как вы предполагаете. Но тысячу-другую ради того, чтобы посидеть рядом, готов попросту подарить. Но при условии, что это – в пользу моей державы!»

Двухэтажный мраморный дворец Петит Трианон, украшенный четырьмя колоннами, собрал избранных. Граф Прованский, по обыкновению, высокомерный, увидев Зодича, почему-то улыбнулся и представил его своему младшему брату, графу д’Артуа, и герцогу де Куани. Об этом немолодом, общительном щеголе с выразительными карими глазами и изысканными манерами много говорили в Версале. Именно его как фаворита в последнее время особенно выделяла королева.

В застолье блистал красноречием и остроумием граф д’Артуа, рассказывая без тени смущения скабрезные анекдоты и случаи. После очередного опустошенного бокала шампанского безнадежный циник оживился.

– А вот еще одна презабавная историйка, любезные мадам и мсье. Одна герцогиня… Она вам известна, но называть имени не стану. Герцогиня воспылала страстью к юному гвардейцу. Муж стар, неспособен разделить ложе, да и болван к тому же. Но при этом ревнив до сумасбродства! Казалось бы, мадам и мсье, ежель ты бессилен, то ради блаженства супруги разреши ей получать удовольствие с другим мужчиной. Разве не так? Будь, сударь, щедр и великодушен! Увы, герцог – второй Отелло. И вот однажды, это случилось весной, герцог объявил своей грациозной «кошечке», что уезжает в путешествие в Парму и Флоренцию. А сам, разумеется, уединился в близлежащем поместье, строжайше предупредив слуг никому об этом не сообщать. Молодой любовник вихрем примчался к герцогине. Надо отметить, что он был пригож собой, с длинными светлыми волосами, – словом, херувимчик! Шпионы герцога без промедления донесли, что у хозяйки ночует гвардеец. Ночью герцог ворвался в свой замок, вооружившись шпагой. Но и слуги его жены были начеку. Успели, представьте себе, предупредить хозяйку о появлении ее рогоносца. Кошмар! Путь к отступлению отрезан. Что делать? С испугу страстная женщина безумно отдалась любимому юноше, решив, что муж не пощадит их обоих. Но, придя после объятий в здравомыслие, она нашла спасительное решение. Кто догадается, какое?

Королева, слушая ближайшего друга с интересом, нетерпеливо бросила:

– Не останавливайтесь, граф. Ум женщины непредсказуем.

– Именно так, ваше величество. Она заставила любовника, благо он был гол, надеть панье, быстро зашнуровала на нем корсет, присоединила лиф, помогла натянуть юбки и прикрепила на грудь стомак. Затем водрузила на голову гвардейца чудесный рыжеволосый парик и снабдила его шляпкой с лилией и султаном. Бог мой, он стал похож… Он стал похож своей красотой на вас, милейшая принцесса Ламбаль!

Услышав это, бывшая фаворитка королевы вздрогнула, а гости не смогли скрыть улыбок. В гостином зале Трианона повисло напряженное молчание, все насторожились, ожидая реакцию Марии-Антуаннеты.

– И что же дальше? – поторопила королева, сделав вид, что ничего не заметила, а может, на самом деле не обратила внимания на двусмысленную шутку. – Герцог открыл обман?

Тут раскатисто захохотал сам рассказчик и, не сразу успокоившись, неожиданно повернул сюжет:

– В это трудно поверить, но когда разъяренный муж вломился в покои изменницы, он вдруг увидел ее мило беседующей с очаровательной девушкой. Жена разыграла растерянность от его столь внезапного прихода и любезно представила свою дальнюю родственницу, оказавшуюся… немой! И сей дряхлый старик поверил! Он стал рассыпаться перед новенькой гостьей в любезностях, даже поцеловал ей ручку!

За столом засмеялись, понимая, что граф д’Артуа, неуемный враль, ловко завершает свою «историйку».

– Герцог умолял младую грацию снова посетить его дом. Но, рогатый бедняга, так и не дождался ее. А супруга его, к общей радости, понесла. И скоро, вероятно, родит наследника. Отсюда поучение дамам: надо отдаваться мужчине так, как будто за дверью стоит муж со шпагой. Впрочем, при условии, что любовник горяч…

Легкомысленное настроение Марии-Антуаннеты сгладило назревающий скандал между управительницей дворца де Ламбаль, которую сравнили с гвардейцем, и мадам де Полиньяк, чувствующей себя в Трианоне такой же полноправной хозяйкой, как и королева. Они и сейчас сидели вместе и часто перешептывались, глядя друг на друга влюбленными глазами.

Наконец королева поднялась и перешла в зал, где находился камин, отделанный голубым мрамором, а за круглым столиком стояли два кресла и два стула. Гобелены также отливали под блеском свечей ровной бархатистой голубизной. И комната, и мебель были оформлены в стиле рококо. Между тем братья короля с женами и большинство гостей, сломленных ночной усталостью, простились с хозяйкой. Капитан д’Эспирак, очевидно, ждал удобного случая. И как только «барон» и королева сошлись в гостиной, представил впервые приглашенного посетителя.

– Мне рекомендовали вас как смелого путешественника, кавалера и любителя карточной игры, – мило улыбаясь, чуть искоса окидывая взглядом статного красавца, говорила венценосная особа. – Не хотите ли, сударь, сыграть в «фараона»? Я также обожаю карточную игру. И когда мой несравненный муж разрешил прошлой осенью привезти из Парижа машины-банкометы, я играла всю ночь!

Зодич оставался совершенно хладнокровным, понимая важность этого часа для его дальнейшего пребывания в кругу приближенных королевы. Он точно бы предвидел, что именно за игрой в карты и закончится эта фантастическая ночь в королевской резиденции!

Придворные оценивающе посматривали на «барона Вердена», на неведомого пришельца, гадая, чей он протеже. И неизвестность того, кто был покровителем этого господина, их откровенно беспокоила. Кто друг, кто враг твой, здесь, в Версале, предугадать было немыслимо…

Зодич с учтивым видом сел за стол напротив королевы. И вблизи убедился, насколько правильными были черты ее лица, озаренные мягкой красотой! Невольно обратил он внимание и на ее платье из темного штофа, с разбросанными по полю серебристыми олеандрами, которое было комбинировано стомаком из драгоценных камней, искрящихся при движении груди. Дворецкий принес две колоды с зеленым крапом и вензелями Марии-Антуаннеты. Они были толстыми, и Александр понял, что в старинном наборе было по пятьдесят две карты.

– Вы – мужчина, и, стало быть, извольте метать, – взволнованно приказала королева и оглянулась на герцога де Куани, не сводившего с нее завороженного взгляда. – А я буду пантовать. Итак, мой куш – две тысячи ливров.

– Как вы желаете, ваше величество, – покорно ответил «барон» и вслед за королевой отложил свою загаданную карту в сторону. Тут же понтерша «срезала» своей картой колоду в руке Зодича, как бы разделив ее пополам. Александр, как банкомет, перевернул колоду лицевой стороной вверх и открыл первый абцуг – верхнюю пару карт. Мария-Антуаннета с разочарованием увидела, что они не совпали с загаданной ею трефовой семеркой. И второй, и третий абцуг были пустыми, а на третий – седьмая карта, нечетная, принесла выигрыш Зодичу. Он показал отложенный им крестовый туз и верхний в абцуге «лоб» – карты совпали.

– Хорошо. За мной долг. Играем снова. Только теперь к нам пусть присоединятся…

Королева назвала имена, неизвестные Александру. Судя по их одежде, это были далеко не богачи, а скорей карточные шулера. Вид у них был испитой, руки временами мелко тряслись. Трудно было объяснить, как эти господа очутились во дворце. Между тем банкометом второй партии был длинноносый, с бегающими глазами мсье, представленный как музыкант дворцового оркестра. Он ловко провел метку, и с первого же абцуга королева выиграла солидный куш – восемь тысяч ливров. Зодич, услышав от нее, что его проигрыш она учла в счет своего долга, решил сыграть еще раз. И тот же банкомет, видимо, опытнейший шулер, снова с первого абцуга принес победу хозяйке. Более чем странно было то, что оба раза Мария-Антуаннета делала ставку на бубнового валета. Очевидно, он был краплен. Опустошив свой кошелек, Зодич вежливо откланялся. Добронравная лошадка вынесла его из Версаля на рассвете.

Вечером он представил Барятинскому рапорт. Из обрывков фраз, реплик королевы и других придворных, со слов Каролин, которая давно уже была его осведомителем, следовало следующее:

«Доношу до вашего высокопревосходительства, что вчера мною посещен Версаль, где имел честь находиться на королевском балу. Меня заочно представили королеве Марии-Антуаннете, которая через капитана пригласила в Трианон. Там состоялось мое знакомство с ней. А затем я имел честь играть с нею в карты, проиграв сознательно тысячу ливров.

Смею утверждать, что принц Конде, известный французский генерал, действительно намерен соединить род Бурбонов со шляхетством. Король Польши колеблется, ссылаясь на свою зависимость от государыни, Ее Императорского Величества Екатерины Алексеевны. Оный правитель, однако, направил в Париж своего доверенного по имени Глэр. Станислав-Август интригует, предлагая два варианта: самому жениться на юной принцессе или женить на ней своего племянника – князя Понятовского. Во втором случае речь пойдет о прямом вызове России, так как этот князь намерен занять престол Курляндии.

В этом предполагаемом браке весьма заинтересован император Австрийский Иосиф, который является главным зачинщиком враждебных Российской державе намерений. Австрийский посланник при французском дворе Мерси в приватной беседе заметил, что его правительство недаром сосредоточило свои войска в Венгрии. Если удастся убедить турецкого султана вступиться за крымского хана Девлет-Гирея, возобновив тем самым войну с Россией, австрийские полки аннексируют Валахию и часть Молдовы. Препятствовать этому не решатся враждующие стороны – ни Порта, ни Россия. Сверх того, брак польского короля с родственницей французского монарха не только сблизит их страны, но и создаст тройственный союз между Парижем, Варшавой и Веной, что значительно ослабит Россию. Залогом тому многочисленные династические браки между представителями Бурбонов и Габсбургов.

Серьезность будущих действий против нашей Державы подтверждает и сообщение от моего осведомителя из Константинополя, которого я нашел, будучи там, о тайных переговорах польского интернуция Боскампа с рейс-эфенди. По моему разумению, там речь идет о выгодах, которые получит Станислав-Август в случае войны против России. Стало быть, целью действий монархов Франции, Австрии и Польши является ослабление Российской империи, с возвратом в пользу султана крымских крепостей, чтобы впоследствии окончательно установить на Кавказе турецкое владычество».