Текст книги "Подельница"

12

Спускаясь по простыням в окно следующего этажа, Нестор почувствовал невыносимую боль в левой лопатке. Он уже не мог хотя бы еще пару раз перехватиться руками за простыни. До земли лететь было целых четыре этажа. А этажи в больницах были высокие, не меньше трех метров. В общем, если рухнуть вниз, то, учитывая его открывшуюся рану, летальный исход гарантирован. В лучшем случае инвалидность. В голове пронеслись все последние события. «Зачем поторопился, ведь мог бы насвязывать простыней, чтобы достали до самой земли и тогда бы ищи ветер в поле!..» – Его мысль прервала ужасная боль. Нестор прикрыл глаза и отпустил левую руку. Немного боль отпустила и, открыв глаза, он понял, что держится за простыню зубами, своими ровными молодыми зубами! Собрав в кулак всю волю, он дважды перехватился зубами и правой рукой за простынь. Его нога наконец нащупала подоконный металлический слив. Нестор крикнул от боли и, схватившись правой рукой за оконный переплет, как только мог, толкнул непослушное тело в раскрытый проем. Он не помнил, как упал на пол, опрокинув на себя стол и вазу с цветами.

Очнулся он в другой палате. Боли не чувствовалось, просто в голове стоял какой-то непонятный гул. Он повернул голову и увидел зарешеченное окно. Присмотревшись к сумраку, Нестор различил стол рядом с входной дверью, за столом сидел полицейский в накинутом на плечи белом халате. Хотелось пить.

– Слышь, начальник? – окликнул Нестор полицейского. – Попить не найдется? – Тот стряхнул с себя дремоту.

– А пару телок в постель не подложить? – сердито ответил на его просьбу Семенов. Нестор узнал по голосу бывшего соседа по палате.

– А-а, это ты, тюкнутый… Да-а, не смог я тебя сделать. Если бы до ночи дотерпел, не поторопился, хрен бы ты меня увидел! Ну, ладно, твоя взяла. Дай водички-то… что-то башка какая-то…

– Вон кран в углу. Пей хоть до посинения, – ответил ему Семенов и, дотянувшись до выключателя, включил общий свет. Нестор медленно приподнялся, сел, свесив ноги с кровати. Немного посидел и пошел к белевшей в углу раковине. Он отвернул кран и долго смотрел на сверкающую прозрачную струю. Когда вода немного захолодела, он пригоршнями напился и пошел к своей постели.

Понаблюдав за Нестором еще минут десять, Семенов достал из кармана мобильник и набрал лейтенанта Сорокину.

– Але, это Семенов. Клиент проснулся, – тихо доложил он Ольге.

– Он в состоянии разговаривать? – спросила в свою очередь Сорокина.

– Еще в каком… – улыбнулся в трубку Семенов.

– Я сейчас подойду.

Ольга только что вернулась с совещания от Аверкина, на котором также присутствовал новый сотрудник их отдела Семен Львович Замятин. Он, как выяснилось, в ее отсутствие накопал немало деталей по трупу строителя. Теперь, имея за пазухой множество аргументов и фактов, она могла задать этому несусветному ворюге Нестору массу интересующих ее вопросов. Пока дело и тело шли на поправку. Волновало только то, что Вася Мышкин, сосланный в Питер, не давал о себе знать. «Словно провалился сквозь землю! Целую неделю ни звука. Хоть бы мяукнул!» – подумала Ольга, выстукивая каблучками по коридору травматологического отделения городской больницы. Она подошла к палате, где теперь находился Нестор, и постучала в металлическую дверь.

– Да, – послышался голос Семенова. Ольга вошла. Приодетая в аккуратно подогнанный по ее фигуре милицейский мундир, она произвела огромное впечатление на обоих мужчин.

– Привет, мальчики, – проговорила она так, словно явилась на какую-нибудь тусовку.

– П-привет, – ответил Семенов, приподнявшись над стулом. Ольга на ходу выдернула из-под него стул, подошла к кровати Нестора, уселась поближе к тумбочке и положила на нее кожаную папку.

– Как ваше самочувствие после полуденного забега? – шутливо спросила Ольга, располагая преступника к разговору.

– Спасибо, хреново, – ответил тот и повернулся лицом к стене, дав понять, что беседы не будет. Ольга раскрыла папку, достала из нее фотографию Потапова.

– Ладно, понимаю. Кодекс чести замарать боитесь. Мол, с «ментовкой базарить западло»? Так и не базарь. – Она специально перешла на «ты». – Глянь сюда и кивни головой. Этот в тебя нож сунул? – Ольга привстала и, наклонившись над Нестором, поднесла к его глазам фотографию. Тот упорно не хотел разговаривать. – Между прочим, это матерый преступник, на котором пять трупов. Он отсидел двадцать лет, а теперь снова орудует на свободе. И методы его стали намного изощренней. Если бы ты не попал в рыбацкие сети, был бы у него шестым. Нам его необходимо навсегда упрятать за решетку, потому что он очень опасен для нашего общества, а без твоей помощи ничего не выйдет. Ну, так как, поможешь?

– Сам, без вас разберусь.

– Э-э, парень! Я думала, ты умнее. На кой тебе самому париться, если можно чужими руками? Да и пока у тебя то да се, ускользнет. Он ведь, повторяю, намного хитрее нас всех. – Они долго молчали. Ольга специально дала ему время подумать. Через пять минут она поднялась со стула, сунула фото в папку и застегнула молнию. – Ну, раз так, прощайте. Другого раза не будет. – Ольга быстро протопала каблучками к выходу. Нестор вдруг начал кулаком дубасить в подушку.

– Да он это! Он! – прокричал Нестор Ольге вдогонку.

– Кто он? – обернувшись, спросила Сорокина.

– Тот, который в меня нож на мосту… а потом через перила в реку столкнул!

Ольга медленно, уже не топая, вернулась на прежнее место.

– А он там был один? – спокойно спросила она.

– Где, на мосту?

– Да, на мосту.

– Один.

– А что вы с ним на мосту делали, рыбу удили? – снова спросила Ольга, наблюдая, как Нестора от воспоминаний начинает трясти.

– Какую, на хрен рыбу! Пивом я накачался, вот и остановились отлить.

– А-а, так вы на машине ехали… а куда? – осторожно спросила Ольга, опасаясь, как бы тот снова не пошел в отказ. Но видно было, что она его зацепила за живое, и Нестору надо было выплеснуть из себя все накопившееся. Теперь он точно ответит на интересующие ее вопросы, которые касаются его знакомства с Потаповым. – Так куда тебя вез Потапов?

– К нему, в деревню, – отвечал тот, украдкой осушая слезы с глаз.

– Зачем?

– Бабла у него зашибил малость, а у него оно в деревне. Вот и поехали.

– И много зашибил?

– Не ваше дело. Я все сказал. Отстаньте от меня! – Нестор снова занервничал.

– Скажи сколько, и я отстану, – сказала Ольга тихо, даже как-то ласково. Нестор немного помолчал и ответил:

– Десять штук…

– Десять штук чего? – тем же тоном переспросила Ольга.

– Не деревянных же! – нервно ответил тот.

– Десять тысяч долларов за клетку с какой-то вонючей вороной!? И ты ему поверил?

– Да я тоже сначала удивился. А он говорит, мол, очень ценная птица, потому и никаких денег не жалко. А как вы узнали про ворону, если не секрет?

– Секрет. А отмычки куда спрятал? Не с собой же таскал?

– Тоже секрет, – Нестор накрыл голову одеялом, давая понять, что теперь беседа закончена точно.

– Н-ну, ладно, – выдохнула Ольга. – А фамилия твоя как? Надо же в протоколе прописать…

– Пушкин Александр Сергеевич, вор-рецидивист, последнее погоняло Нестор Забайкальский, не имею ни паспорта, ни родины, ни флага. Все?

– Нет, не все. Пока не скажешь настоящие фамилию, имя, отчество, я не уйду, – сказала Ольга, прихлопнув ладошкой по папке.

– Вот никто не верит! В паспортном столе метрику изъяли. Сказали, что пока фамилию не сменю, ксивы не выдадут. А я виноват, что мне в детдоме такую фамилию приклеили? Директриса у нас любила раздавать разные экзотические фамилии, там: Ульянов, Хрущев, Лаппалайнен…

– Так ты тоже шкет? – грустно сказала Ольга. Нестор Забайкальский тихонько повернулся на живот.

– Че, тоже, что ли?.. – тем же тоном спросил он Ольгу. – И как ваш домзак назывался?

– Он из одних найденышей да подкидышей состоял. Вот и получалось, что нас всех в капусте нашли. Так и детдом назывался «Капустник». Правда, смешно?

– Да, уж, прямо обхохочешься, – серьезно сказал вор. – А у нас так и назывался «Домзак».

– Ну, ладно. На сегодня хватит, а то вижу, устал ты. Если какие подробности, детали вспомнишь, позовешь через дежурного. – Ольга поднялась со стула, выключила в кармане диктофон и направилась к выходу.

– Какие еще детали? Я и так лишку наболтал.

– Ну, мало ли… до свидания. – Она вышла и прикрыла за собой тяжелую металлическую дверь.

На следующее утро, во время обхода, лейтенант Сорокина попросилась на выписку.

– Пожалуйста, – сказал лечащий врач, – если вы считаете, что уже поправились…

– Ну… не совсем… еще… – растерялась Ольга.

– Не совсем, так лежите и лечитесь, – резко отрубил док.

– Ну, а можно мне хотя бы ненадолго отлучаться? – продолжала доставать доктора Ольга. – Дел много, а работать некому.

– Ну, разве что… как бы на прогулку… на свежий воздух…

– Спасибо, – сказала Ольга, глядя на вспотевший лоб лечащего врача.

Подполковник Аверкин подвинул к себе телефон и, искоса поглядывая в записную книжку, набрал номер питерских коллег. Отсутствие связи с лейтенантом Мышкиным серьезно всех озадачило. Шла уже вторая неделя после того, как он отбыл в командировку. В трубке щелкнуло, и послышался мужской суровый голос.

– Капитан Моченков, слушаю вас.

– Добрый день, капитан! Из Заозерска беспокоим, подполковник Аверкин, убойный отдел…

– Так. Что случилось, товарищ подполковник?

– В недалеком прошлом мы к вам обращались по гражданину… э-э Фатееву, подозреваемому в убийстве.

– Так, помню.

– Так вот: мы послали к вам в Питер нашего сотрудника поискать этого Фатеева. Но он куда-то запропастился.

– И как давно?

– Да уже вторую неделю ни звука, – ответил Аверкин, заслышав хихиканье коллеги с другого конца провода. – Вы не могли бы посодействовать в его розыске, а то у меня людей нет.

– В розыске кого, товарищ подполковник, Фатеева, или вашего сотрудника? – переспросил капитан, едва сдерживая смех.

– Так… обоих… бы… – Аверкин расслабил узел на галстуке, давившем горло, и обтер шею носовым платком. – Ну и духотища сегодня, – сказал он, лишь бы не молчать.

– И у нас тоже. На прошлой неделе гроза прошла, и все.

– А у нас еще ни одной не было. Может быть, в начале мая…

– Может… быть… – капитан снова выдерживал паузу. Аверкин даже представил себе, как он, зажав микрофон ладошкой, покатывается со смеху над ним и пропавшим без вести Васей Мышкиным.

– Але, – сказал в трубку Аверкин.

– Але, – ответил капитан.

– Ну, так чего решили? Поможете? – сдерживая бешенство из последних сил, спросил подполковник Аверкин.

– Ну, так… поможем, чем можем… как его?

– Лейтенант Мышкин.

– Хорошо, записал. А как он насчет выпить? – явно издеваясь, спросил капитан.

– Да нормально… норму…

– Понятно, а норма – ведро. Обзвоним полицейские отделения, больницы, морги…

– Что ты! Типун тебе на язык, капитан… – не выдержал Аверкин издевательств. – На вокзалах посмотрите, а может, к гастарбайтерам прибился… А что, вдруг у него деньги кончились…

– Знаете ли, в питерском угро безработицы нет, чтобы мы вашей ерундой занимались. В общем, глубоко не полезем, а чем можем, тем поможем. Да вы и сами давайте, работайте. До свидания. – Трубка не успела придавить клавишу аппарата, и Аверкин успел услышать из Питера громкий хохот целого отдела.

– Ну, Вася, рыло в мясе! Вернешься, разжалую в рядовые! – вслух произнес подполковник Аверкин и, оскорбленный питерскими коллегами, набрал номер Замятина.

– Слушаю внимательно, Палыч, – ответил тот.

– Сколько ты еще будешь держать засаду!? – резко задал вопрос Аверкин.

– Так вчера же решили, пока не возьмем Потапова.

– Оставь пока этого Потапова. Никуда он не денется. Сейчас отлежится на дне и где-нибудь вынырнет. Ты хорошо знаешь Питер?

– Нормально, а что?

– Слушай, съездил бы, а? Надо Мышкина найти, – просящим тоном сказал Аверкин.

– Так позвонил бы товарищам, пусть посодействуют…

– Да каким товарищам!? Они меня только на смех подняли. Ржут, как пацаны у подъезда. Самим, мол, надо, работать…

– Так можно съездить ненадолго…

– Ненадолго, Львович, ненадолго! Командировку и суточные сейчас же оформлю. Все, как положено. И куда он там мог деться?

– Только засаду давай снимать пока не будем. Печенкой чувствую, он где-то рядом. Не бросит же он свое столь выгодное предприятие. Жрицы говорили, что их у него четыре смены. Прям как на беспрерывном производстве.

– Ладно, пусть покараулят еще пару дней…. А ты тогда давай, собирайся.

– Понял, Палыч. Сейчас ребятам провиант доставлю и соберусь. Да, это… дай-ка машину часа на два. Надо за своей съездить, а то стоит в лесу, боюсь, как бы не напакостил кто.

– Так ты ее все еще не забрал?!

– А когда было?..

– Ну, ты, брат даешь! Тебе машину куда прислать? Ты где сейчас? – услужливо говорил Аверкин.

– Да дома. Клару кормлю.

– Какую Клару? – Не понял Аверкин.

– Ну, Клару… воровку-домушницу, – пояснил Замятин. – Она сейчас у меня находится, как бы под домашним арестом.

– А-а… Машину, значит, к дому подать? – уточнил начальник.

– Если можно…

– Только долго не задерживай, а то мало ли куда выехать…

– Понял, не задерживать, – весело ответил Замятин и выключил телефон.

После удачного разговора с Замятиным Аверкину немного полегчало. Он поднялся из-за стола, подошел к сейфу, раскрыл его и, отвинтив пробку с бутылочки, принял подряд две стопки коньяка. Закусив конфеткой, проделал все это в обратном порядке. Он откинул голову назад и прикрыл глаза, но вздремнуть ему не дали, послышался стук в дверь. Аверкин встрепенулся и уставился в стол.

– Да, войдите, – проговорил он сурово. В дверях стояла лейтенант Сорокина.

– Разрешите, товарищ подполковник? – спросила она, улыбаясь.

– Проходи, проходи, Олюшка. По устам вижу, не с пустыми руками… – весело заговорил Аверкин, указывая сотруднице на стул рядом со своим столом.

– Не с пустыми, Алексей Палыч. А от лейтенанта Мышкина ничего нет? – спросила она как бы невзначай. Аверкин развел руками.

– Только что Замятина подрядил в Питер съездить, разобраться.

– Питер – мой город. Я его как свои пять знаю. Сейчас там белые ночи…

– Ну-ну! Я тебе покажу белые ночи. И не мечтай. В отпуске будешь, тогда – пожалуйста. А сейчас лечись, основательно лечись. – Аверкин наставлял лейтенанта Сорокину, словно родную дочь. – И давай, давай, чего там нарыла?

– Допросила этого Нестора. Неохотно, но раскололся. Потапова признал. Он в него нож сунул. Пообещал ему десять тысяч баксов, если он у Замятина украдет ворону.

– Десять тысяч за ворону? Что хоть за ворона-то такая, хоть бы одним глазом взглянуть. Кстати, Замятин ее обратно к себе забрал.

– Как это? – удивилась Ольга.

– По наводке пошел брать Потапова… на Заре Свободы… Ну, ты знаешь, где это, а его там не оказалось. Как в воду канул. Глянули на лоджию, а там ворона… в клетку посаженная. Ну, он ее и забрал себе обратно. Тот вернется, расстроится, наверное. Ладно, давай по твоему, этому… как его? Нестору.

– Ну, тот заказ выполнил сразу, Потапов и не ожидал от него такой прыти. Мол, здесь такой суммы у него нет, поехали в деревню, там есть. Но чтобы не рассчитываться, Потапов его пивом накачал и решил по пути убрать. Ну, когда Нестору захотелось до ветру, Потапов остановил машину именно на мосту. Пока тот расстегивался, он в него нож – и через перила в речку… в надежде, что течением труп унесет куда подальше. А тот неподалеку от дороги запутался в рыбацкой сетке. Благо рыбаки были в это время там и вытащили его еще живого. Видать, холодная вода ослабила кровотечение или еще почему…

– Ну, а рыбаков этих нашли? Ведь они его в больницу-то привезли? – нетерпеливо спросил начальник.

– Если их искать, только время потеряем. Я тут навела кое-какие справки. Дело в том, что рыбаки эти скорей всего браконьеры. И если даже их вычислить, то все равно они ни в чем не сознаются.

– Почему?

– Потому, что во время половодья по этой речке из одного озера в другое мигрирует на нерест щука, а они ее вылавливают сотнями килограммов, доят из нее икорку, а саму рыбу выбрасывают по течению.

– А что, сама-то щука их не интересует? – спросил Аверкин.

– В данный период времени нет. Потому что икра – товар дорогой и более компактный – что ли?

– Ну, варвары! Да за это!..

– Вот поэтому-то их лучше не искать. Проку от них как от свидетелей, мало, а мороки… – Ольга показала ладонью выше своей головы.

– М-да-с, – произнес Аверкин. – А сам Нестор, значит, подтверждает личность Потапова?

– Да, почти сразу подтвердил. Думаю, что здесь все ясно. Покушался на его убийство Потапов, ему не впервой. А браконьеры его сами в больницу привезли, так что они отпадают. Алексей Павлович, мне нельзя эти оба дела, Потапова и Нестора взять с собой? Я бы, пока лежу в больнице, покопалась в них.

– Ну, это же серьезное нарушение. А если проверка? Полетят наши с тобой головушки, – прошептал начальник.

– Ну, если что, могу взять на себя. Мне пока все равно, две звездочки на погоне или одна, – улыбнулась Оля.

– Я вот тебе третью прошу, а ты и от этих отказываешься! Что за молодежь! Ну, ничего им не надо, – сказал Аверкин, осуждающе качая головой. – В общем, картина такая: дело Потапова читай, только в моем кабинете и при мне. Потому, что в нем десять томов. Сама подумай, куда ты понесешь? А на этого… Нестора, ничего пока не нарыто, одна страница по неудавшемуся ограблению квартиры. Он даже фамилию свою не успел назвать, как вы с Васей его подпрягли на… шабашку. На нем пока еще висит только одна замятинская каркуша. Хотя хватка у него, по всему видать, ворюги несусветного, – сказал Аверкин, вытирая платком пот с шеи и лысины.

– Ну, фамилию он мне назвал, хотя маловероятную, – сказала Оля. Аверкин вскинул на нее любопытный взгляд.

– Небось, Пушкиным, или еще кем назвался? Раз маловероятно.

– Точно. Пушкин Александр Сергеевич. Последняя кличка Нестор Забайкальский.

– Забайкальский, говоришь? А вот возьми да и пошли запрос по факсу в Забайкалье! Какая там теперь у них столица? И фотографию его приложи. Чего они ответят?

– Так дорого же, Алексей Павлович, – смутилась Ольга, зная скупость своего шефа.

– Не дороже денег. Надо бороться и искать. Не отпускать же его на волю, этакого красавца. А? – уставился Аверкин на сотрудницу.

– Хорошо, я сделаю запрос. Можно еще один зудящий вопрос? – спросила Ольга, пробарабанив ногтями по крышке стола.

– Конечно.

– Вы сказали, что Замятин шел брать Потапова по наводке. А тот как в воду канул. Я когда ходила осматривать десятую квартиру, заметила одну интересную вещь. На новых дверях в ванной, с внутренней стороны, было прикреплено зеркало. И когда дверь была открытой, в зеркале отражалась половина кухни. То есть от входной двери можно было увидеть табурет, на котором сидел и ремонтировал кипятильник убитый. Вполне возможно, что Потапов, увидев его одного, преднамеренно включил тумблер в щитке.

– Громоздкая версия. Замятин уже раскрыл это убийство, и подельника знаем, но до Потапова и того брать нельзя. Кроме того, нам нужен Фатехин. Надо выяснить, каким боком он относится к этому делу. В общем, получается так, что Потапова надо брать. Но чтобы его раскрутить по полной программе, нам нужны показания не только Завадского и его соседа Толяна, но и Фатехина, и той девочки, которая якобы спрашивала у Потапова про этих самых работников.

– Ну, хорошо, оставим это. Дело в другом. Когда я стала закрывать дверь в ванную, через открытую входную дверь увидела, как приоткрылась дверь двенадцатой квартиры.

– Ну и что? – пожал плечами Аверкин.

– А то, что все соседи утверждают, что эта квартира давно пустует. Где-то около трех лет. А кто тогда приоткрыл дверь и, увидев нас, сразу закрыл?

– Тебе не могло показаться?

– Нет, я не пьющая. И двери этих квартир расположены почти вплотную друг к другу. Ну, между ними примерно расстояние в полметра, не больше. Вот внутри, от этого простенка должна быть межквартирная стена. Либо капитальная, либо гипсовая. Это можно уточнить через строительный архив. Вполне возможно, что эти две квартиры, однушка Потапова и двушка опустевшая, теперь являются совмещенными.

– Ты хочешь сказать, что Потапов после смерти бабули прихватил ее квартиру?

– Это только предположение. Толкает на него то, что Замятин был точно уверен в присутствии Потапова в одиннадцатой квартире. Но его там не оказалось. Он что, испарился? Через лоджию уйти – высоковато будет.

– Да он там был не один. Еще трое… – Аверкин достал из ящика стола мобильник, набрал номер. – Добрый день, товарищ генерал…

– А, Палыч, здорово. Твоя версия по майору Потапову, похоже, верна. Он часто не бывает на службе. Оправдания не соответствуют действительности… Я как раз сегодня справлялся о нем. Два дня, как отсутствует. Никто не знает, где он, что… Обещали установить слежку. Еще ко мне вопросы есть?

– Да нет… как здоровье-то? – спросил Аверкин своего непосредственного начальника.

– Что, ждешь, когда откинусь? На мое место метишь? А, старый пердун? – голос из трубки хорошо прослушивался, и Ольга едва сдержала смех.

– Ну, как можно, това… – Аверкин не успел досказать, как генерал его перебил:

– Шучу, конечно, Палыч. Извини старого неуклюжего юмориста. Ну, пока. Меня тут тормошат из внутренней безопасности. Звони, – генерал выключил телефон.

– Фу ты, ну ты! С начальством лучше не связываться, – сказал Аверкин, снова набирая чей-то номер. – Але, Замятин? Слушай. Ты сейчас где?

– Так за машиной за своей еду. Мы же договорились, вроде…

– Ты, это… в Потаповской квартире сам-то был?

– Ну, заходил.

– Стало быть, расположение мебели хорошо запомнил? Ну, там, диваны, кровати как расположены, помнишь?

– Ну, помню. Да не тяни ты! Что за привычка? – не выдержал Замятин.

– А ты не ерепенься, а слушай. В зале, у задней стены, что стоит? Кровать или комод?

– У стенки? Шкаф… книжный. Кровать ближе к окну… – начал рассказывать Замятин.

– Стоп, все, достаточно. Ты скольких человек в засаде оставил?

– Двух, у соседа.

– Ну и дурак. Ладно, забирай свою тачку и мчись сюда. Потаповых брать будем, – сказал подполковник Аверкин и снял трубку с аппарата внутреннего пользования.

– Как Потаповых? Их что, много? – спросил Семен Львович в уже выключенный телефон.

Подъехав на полицейском козле к месту, где он оставил машину, Замятин вышел, снял с головы кепку и, словно на похоронах, медленно пошел к своей «копеечке». От машины остался лишь помятый кузов, опирающийся на оси, подпертые стопками кирпичей. Он заглянул внутрь. Оттуда было выпотрошено абсолютно все, даже сиденья и резиновые коврики из-под ног. Замятин в гневе с силой швырнул об землю кепку.

– Черт! Что за люди, ни хрена нельзя без присмотра оставить! – он в последний раз потрогал растопыренными пальцами свою «копеечку» и, словно человеку, шепотом сказал: – Прости.

– Надо было сразу забирать. Время сейчас такое, сами знаете, – посочувствовал водитель полицейского козла.

– А-а! Не время такое, а люди такие. Воры всегда были и будут. Особенно при наших законах, – ответил Замятин шоферу, садясь в казенную машину. Им навстречу ехала цыганская повозка. На телеге сидели трое молодых мужчин.

– А вон и за останками едут, – сказал шофер. – Может, задержим? Допросим с пристрастием. Все вернут.

– Не надо, – махнул рукой Замятин. – Я с ней уже попрощался. – В зеркало заднего вида было видно, как повозка свернула с дороги к бывшей машине полковника Замятина. Он достал телефон и набрал Аверкина.

– Але, Палыч, мне куда прибыть: на работу или прямо на вокзал? – спросил Замятин с иронией.

– Ну, забрал машину? – спросил взволнованно Аверкин.

– Нет ее больше, моей ласточки.

– Как нет?

– Так нет. Разобрали на запчасти. – В телефоне удивленно присвистнуло. – Куда, спрашиваю ехать?

– Дуй на Зарю Свободы. Погодина с группой я уже туда послал. Похоже, мы сладкую малину накрыли!

– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, – ответил Замятин. – В общем, я понял.

– Понял, так действуй, – сказал Аверкин.

Замятин глянул на водителя, на спидометр и зачем-то пощелкал ногтем по его стеклу.

– Она, что, быстрей не ездит? – спросил Замятин шофера.

– Почему? Просто ее никто об этом не просит. Надо быстрей?

– Да не мешало бы. А то за орденами опоздаем.

Шофер включил четвертую скорость и поддал газу. Машина взревела и помчалась по асфальту не тише любой иномарки.

– Во! А то едем, как на ишаке, – похвалил шофера начальник. Правда, для такой скорости не мешало бы на этого козла поставить амортизаторы помягче.

На Зарю Свободы Замятин успел почти во время. Там уже хозяйничала группа капитана Погодина. Семен Львович, не заходя к Толяну, поднялся сразу на третий этаж. Дверь в одиннадцатую квартиру была нараспашку. В ней топтались бойцы капитана Погодина. Он, волнуясь, прошел в залу и увидел подвинутый в сторону книжный шкаф. Вместо него теперь был аккуратный сквозной проем. Замятин с кошачьим любопытством, оттесняя со своего пути бойцов, пробрался в двухкомнатную квартиру. Там уже работали криминалисты под руководством лейтенанта Сорокиной. Капитан Погодин стоял с автоматом на плече и с усмешкой наблюдал за женским полом, добывающим улики из окурков и прочего хлама, оставленного бандитами. Замятин молча, кивком головы спросил Погодина.

– Не успели мы, товарищ полковник. Смылись гады! – ответил тот.

– А засада?

– Что засада? Они вчера, еще до нас свалили. Мы сейчас пришли, волоски были нетронутыми. Значит, никто не выходил. Вчера, до нас еще ушли. Ну, что, отбой? – спросил капитан. Замятин ничего не ответил. Он подошел к Ольге, поздоровался за руку.

– Ты догадалась? – спросил ее Замятин. Ольга кивнула. – Молодец. Это в корне меняет дело. – Он подошел к капитану. – Выдели пару человек, надо этого Толяна задержать. Похоже, он немало знает.

Погодин жестом показал двум бойцам идти в распоряжение к Замятину. Они быстро спустились к квартире Толяна, и Замятин непрерывно начал давить на кнопку звонка. За дверями затопали босые ноги, и дверь сиюминутно отворилась. Замятин стоял напротив взъерошенного Толяна, широко расставив ноги и глядя на него бешеным взглядом. Тот сначала задрожал, схватился за голову и истерично закричал:

– Я расскажу! Я вам все расскажу! Это я их вчера пропустил! Пока вы в одиннадцатой квартире рыскали! Они, как привидения, вышли из двенадцатой и каждый на меня ствол направленный держит. Один, в маске, палец к губам приложил, мол, только пикни!.. Я испугался и промолчал. Так уложили бы на месте! А на хрена мне с больной-то головы на здоровую?! – слезно высказал Толян. – Ваши дела, вы и разбирайтесь!

– Сколько их было? – спросил сердито Замятин.

– Трое в масках и этот… сосед… Потапов, – дрожащим голосом проговорил Толян.

– Ну, а потом-то чего молчал?! – рявкнул Замятин. – Пособничал? В машину его! Квартиру закрыть и опечатать.

– За что!? – всхлипнул Толян, размазывая слезы. – Одеться хоть дайте, что ли…

– Одевайся! – бросил в его сторону Замятин и пошел по лестнице наверх.