Текст книги "Подельница"

14

Аверкин вызвал к себе лейтенанта Сорокину, единственную дееспособную единицу в убойном отделе. Она явилась незамедлительно.

– Вызывали, товарищ подполковник? – переспросила она еще с порога. Слух о присвоении ей очередного звания донесся до ее слуха еще утром.

– Ну, проходи. Садись поближе. У меня две новости: одна хорошая, а другая еще лучше. С какой начать? – спросил Аверкин, улыбаясь.

– Ну… на ваше усмотрение, – присаживаясь на стул, сказала Ольга.

– Тогда иди в строительный магазин и покупай электродрель, – пошутил Аверкин.

– Не поняла. Зачем дрель? – спросила Ольга.

– Чтобы просверливать дырки на погонах! Поздравляю с присвоением очередного звания! – Встав из-за стола, Аверкин протянул Ольге руку. – Поздравляю, молодец.

– Спасибо Алексей Палыч! – смущенно ответила она, подавая начальнику тонкую мягкую руку. И Аверкин немного даже удивился, как это такая рука может шмалять из пистолета. – Спасибом тут не отделаешься. Вот вернутся из Питера наши мракобесы, мы и устроим праздник по этому поводу.

– Что про Мышкина… так и ничего? – спросила Ольга, погрустнев.

– А это и есть вторая новость. Нашелся наш блудный сын. Мы его здесь ждем, а он питерским товарищам помогает нелегалов отлавливать. Вон, Замятин звонит, мол, целую группу с его помощью задержали. А за это им питерские товарищи авто выделили для поимки Фатехина. Ну, что отворачиваешься?

– Так неудобно как-то. Мы же с Мышкиным там вместе были. Он же все и провел, а мне звание, а ему ничего. Неудобно как-то… – проговорила Ольга, глядя в стол.

– Ну, знаешь ли. Неудобно орехи лбом колоть, может скорлупа в глаз отскочить. Во-первых, за ним кое-какие проказы числятся, а потом… давно ли ему старшего присвоили? Года еще не прошло. Ну, хватит об этом. Начальству виднее, чего, кому, когда. Рассказывай, что по трупу. У меня от него аж мурашки по коже… Началось с ерунды, а вон сколько всего вокруг повылазило.

– Звонила хоккеисту Егошину. Оказывается, он не Егошин вовсе, а Ерошин. Это просто Потапов букву «р» не выговаривает, картавит, в общем…

– Замятин, кстати, тоже про этот дефект напоминал.

– А вот Нестор утверждает, что при разговоре с Потаповым ничего подобного не замечал.

– Интересно, – сказал начальник.

– И в деле его этот заметный факт не отмечен. Хотя четверть века прошло. Неизвестно, как тогда велись дела. Говорят, и ни за что тогда могли…

– Ну, ни за что и теперь могут. А этого-то было за что. Тут и сутенерство, и работорговля, и растление малолетних… В общем, по заслугам, даже маловато ему тогда дали. Замятин вел его дело. Но это пока второстепенно. Не узнала, что за племянник у него?

– Сосед, Толян, из восьмой квартиры, когда ему стали шить пособничество, рассказал про то, что племянник этот не настоящий. Он раньше заезжал за Потаповым, чтобы отвезти того на дачу. Но в последнее время стал к нему приезжать в полицейской спецодежде, и с ним всегда еще двое. В лицо он может узнать только племянника, потому что те при случайных встречах, что были крайне редкими, всегда старались прятать лица. И, похоже, Толян, действительно, кроме этого ничего больше не знает.

– Ну, по племянничку сейчас внутренняя безопасность работает. Вот я и подумываю, что пока они по нему работают, Потапов может исчезнуть. И трогать его нам пока не велено.

– Как это не велено? На нем труп строителя.

– Начальству видней, Олюшка. Так. Сколько этот сосед у нас парится?

– Третьи сутки.

– Отпусти его под расписку о невыезде. Дай свой номер, и пусть теперь нам пособничает, а то, мол… – Аверкин скрестил по два пальца и сквозь них посмотрел на Ольгу.

– Поняла. Если появится кто в одиннадцатой, чтобы позвонил. Еще есть одна версия по трупу.

– Ну, давай… – Аверкин подпер подбородок кулаком.

– Я еще раз ходила в десятую квартиру с Завадским.

– Это с каким, еще? – недоуменно спросил начальник.

– Это который начальник по ремонтам. Так вот он вспомнил одну, казалось бы, маленькую деталь. К этим ремонтникам постоянно приходила девушка. Они ей помимо Завадского отдавали отделку ванных и туалетов плиткой. Поскольку у них самих другой работы хватало, и оплачивали из общей суммы. Так вот, у нее и Фатеева, как отметил Завадский, были, по его мнению, довольно-таки тесные отношения.

– Та-ак, – Аверкин боролся с дремотой, но сказанное Ольгой воспринимал прочно.

– По словам Завадского мы составили фоторобот этой девушки. Подравняли на компьютере. Он подтвердил схожесть на девяносто процентов. Алексей Павлович, может, я попозже зайду? – спросила Ольга, глядя на задремавшего начальника.

– А? Нет, нет. Продолжай, я слушаю, – встрепенулся Аверкин. – Подустал малость.

– Так я прошлась по отделам кадров строительных предприятий, благо их у нас не так уж и много, и нашла эту девушку. Скороходова Наталья Владимировна. Двадцати семи лет. Не замужем. Детей нет. На иждивении престарелая мать. Работает в строительной организации «Ремотделстрой» по специальности плиточник-отделочник пятого разряда.

– Ух, ты! – промолвил начальник и внимательно уставился на Ольгу.

– Проживает по адресу Жукова, двадцать три, квартира тридцать. Я за ней понаблюдала во время ее работы. У нее на шее одних цепочек золотых штуки три болтаются и почти на всех пальцах колечки да перстенечки.

– А она ничего не заподозрила, когда ты за ней наблюдала? – спросил Аверкин.

– Не должна. Я прошлась с осмотром по квартире, будто будущая хозяйка. Так я думаю, что надо понаблюдать за ней, вдруг этот Фатехин никуда не уезжал, а может, у нее отсиживается.

– Так понаблюдай. Возьми машину и попаси их. Ах уж эти цепочки, перстенечки… Тут явная связь с трупом из десятой квартиры. В общем, бери машину и действуй, – заерзал в кресле полковник Аверкин.

– Какую машину? Она в ремонте, – сказала Ольга.

– А-а, я и забыл совсем. Подожди, посиди… – Он вынул из ящика стола мобильник, взглянул на экран. – А, черт! Разрядился! Вот хорошая штуковина, а зарядить забудешь и все – пиши пропало. – Аверкин глянул на Ольгу.

– Куда звонить-то? Можно с моего.

– Да Замятину хотел…

– Так у меня есть его номер. Пожалуйста, – положила Ольга мобильник перед начальником. Он взял телефон, внимательно осмотрел и положил перед Ольгой.

– Ты сама набери… я в ваших, в молодежных не понимаю… у меня все не так…

Ольга просмотрела справочник контактов и нашла Замятина.

– Пожалуйста, говорите, – она подала телефон Аверкину.

– Але, Львович, ну, что у тебя? – сходу спросил Аверкин.

– Ты чего не по своему телефону? – Оля специально прибавила звук, чтобы быть в курсе разговора.

– Да я по Олиному звоню. У меня аккумулятор подсел. Как хорошо слышно! – удивленно качнул головой Аверкин. – Докладывай.

– Докладываю. Происшествий не було, тильки Жучка сдохла. Были в цирке. Работал Фатехин у них электриком-осветителем около года. Уволился прошлой осенью. В то же время пропала у них Клара.

– Что еще за Клара?

– Ну, ворона-артистка. На протяжении нескольких лет у нее были свои цирковые номера. Она умела говорить в микрофон, складывать и вычитать цифры, отыскивать у зрителей золото, подсунутое ассистентом либо фокусником в карманы зрителей… В общем, много чего умела, и жалеют ее все сотрудники цирка шибко. Когда узнали, что она жива и невредима, директор мне такой выкуп предложил! Ого-го!

– Так вот почему она такая падкая на золотишко! Она дрессированная, – догадался Аверкин. Ольга рассмеялась.

– А я тебе об этом сколько долдонил? Ты все: отстань со своей вороной! Отстань!..

– Кстати, где она теперь? – спросил Замятина Аверкин.

– Кто, Клара? У меня дома. Под присмотром Михайловны. А что?

– Так выкуп же за нее хороший обещали, – засмеялся Аверкин. – Не дай бог пропадет. А по Фатехину что? – перевел начальник разговор в серьезное русло.

– Ходили по адресу, даже по его бывшим знакомым – давно никто не видел. Мать его говорит, иногда переводы присылает. Проверили. Переводы из Заозерска. Думаю, торчать в Питере нам нет смысла.

– Правильно думаешь, Замятин. Бери этого нашего покемона Васю Мышкина, и давайте дуйте домой. Пока он там еще чего не раскрыл за питерских коллег.

– Понял, Палыч, домой, – отключил телефон Замятин.

– Домой, а как же мои документы? Надо искать. Без них мне кранты, – затараторил старший лейтенант Мышкин, умоляющим взглядом вцепившись в Замятина.

– Да поищем твои документы. Завтра еще целый день. Поезд только поздно вечером. Тут есть у них стол находок, надо будет заглянуть, – обнадежил Васю полковник Замятин. – А сейчас пойдем где-нибудь перекусим – и в цирк. Не пропадать же бесплатным билетам. Правда, я мечтал сходить в финские бани, да ладно, как-нибудь в другой раз.

Замятин и Мышкин продвигались в пельменную через тот самый сквер у кинотеатра «Прибой», откуда его неделю назад забрали пэпээсники. И даже старухи сидели на прежнем месте, словно никуда и не отлучались. По асфальтированной дорожке им навстречу быстрой походкой шел полицейский в звании сержанта. Вася его узнал. Глянул на свои натруженные на стройке руки и, поравнявшись с сержантом, сказал:

– Привет. – Тот молча посмотрел на Васю. – Не узнал?

– Не-а, – ответил сержант, намереваясь пройти мимо. Вася со всей силой влепил ему кулаком снизу в подбородок. Тот без сознания рухнул на спину. Его фуражка покатилась к ногам притихших старух. – А теперь? – Вася потрогал ушибленный кулак.

– Ты что, за что? – заволновался Замятин.

– Есть за что, – ответил Вася.

– Ну, парень, с тобой не соскучишься. Давай прибавим ходу. Придется искать другую пельмешку.

На следующий день, не отыскав документов, не разыскав Фатехина, полковник Замятин со старшим лейтенантом Мышкиным и замом директора питерского цирка Прохора Георгиевича Потешайло, вечерним поездом отчалили в родной город Заозерск, город атомщиков и химиков, строителей и железнодорожников и, как стало теперь известно, бандитов и проституток.

Утром, двадцать шестого апреля одиннадцатого года, старший лейтенант Мышкин, низко склонив голову, стоял перед подполковником Замятиным, ожидая приговора. Тот долго молчал, раздумывая, что же с ним сделать этакого воспитательного, чтобы служба медом не казалась и другим бы повадно не было. Он перебрал в памяти всяческие методы и остановился на одном из них. Покрутив в руках авторучку, Аверкин поднялся с кресла, крякнул.

– Пойдешь в городскую больницу, сменишь Семенова. Он там Нестора караулит.

– До каких пор?.. – Вася, словно зозуля, подавившаяся колоском, не смог больше вымолвить не слова.

– А вот до тех самых. Пока этот Нестор не выздоровеет целиком и полностью. И пока документы твои не найдутся! Шагом марш из кабинета! – продемонстрировал свою власть подполковник Аверкин над разболтанным подчиненным.

– Есть! – еле слышно проговорил Вася и, как показалось начальнику, даже пристукнул после поворота каблуками.

Войдя в свой кабинет в подавленном настроении, он увидел Ольгу в погонах старшего лейтенанта. Она улыбалась ему навстречу.

– Привет, – сказала она. – По картине Репина «Не ждали».

– Привет, поздравляю, – сказал Вася, пытаясь улыбнуться.

– Ты чего такой хмурый? Вроде все близится к развязке.

– Да, Аверкин дежурным у палаты этого… как его?

– Нестора? – подсказала Оля.

– Да, Нестора дежурить приказал безвылазно. Вместо Семенова.

– Так начальство просто так не поощряет. Чего совершил? Давай колись, – спросила Оля участливо.

– Да документы в Питере потерял.

– Та-ак…

– И мобильник, и сумку… теперь, наверное, попрут меня из органов, – сказал Вася с грустью. – Ну, как у тебя дела? Расцвела, веснушки вон на носу.

– Только заметил, что ли? Они у меня с марта начинаются, – застеснялась Оля, опустив ресницы.

– Так чего по делам-то продвинулось? – спросил Вася без интереса, лишь бы что-то говорить.

– Да продвинулось малость. Еще одну фигурантку нащупали. Вот сегодня пойду выслеживать Фатехина.

– Как Фатехина? Он что, здесь, в городе? – удивился Вася.

– Теоретически – да. Но пока его самого мы не видели. Ну, это пока оставим. Ты помнишь разговор с Потаповым из одиннадцатой квартиры? Когда мы первый раз пришли?

– Припоминаю, хитроватый такой старикашка… эр не выговаривает, – сказал Вася.

– Вот! Тут-то собака и порылась. По словам Нестора, он не картавит, а по словам Завадского и соседа Толяна, картавит. И пойми тут, врет Нестор или нет. Если не врет, значит этих Потаповых два. Да еще один под подозрением, тоже Потапов. Им сейчас внутренняя служба занимается. Вон сколько вопросов, а ты документы потерял. Когда приехал, в почтовый ящик не заглядывал?

– Да нет, как-то… – пролепетал Вася, цепляясь за вопрос коллеги, как утопающий за соломинку.

– Бывали случаи, что и пересылали по месту прописки. А Петербург – город интеллектов, высокой культуры…

– Ага, все еще челюсть и ребра болят от той самой культуры, – заметил Вася. – Ну так пойду, загляну все-таки в ящик.

– Давай. Потом зайдешь? Будем звездочки обмывать? – спросила Оля.

– И Аверкин будет?

– Так конечно.

– Тогда не знаю, – сказал Вася и быстро вышел. Он чуть ли не бегом добрался до своего дома. – «Хорошо, что хоть ключи от квартиры на работе догадался оставить, а то еще и замок бы пришлось ломать», – подумал он, открывая почтовый ящик. В нем лежала бесплатная газета и уведомление на получение бандероли.

Он добежал до почты и, не обращая внимания на очередь, сунул уведомление в окошечко.

– Девушка, мне срочно! Извините граждане, поезд отходит.

– Давайте ваш паспорт.

– Какой паспорт? Там он, у вас, в бандероли, – показал Вася пальцем на подсобное помещение. Девушка посмотрела на квитанцию и пошла искать бандероль. Очередь начала потихоньку возмущаться.

– Успокойтесь, граждане. Здесь дело государственной важности, – сказал Вася твердым голосом и граждане попритихли. Девушка вышла из подсобки, ощупывая на ходу содержимое бандероли.

– Что в ней должно быть? – спросила девушка.

– Паспорт и служебное удостоверение, – отчеканил Вася.

– Да, что-то похожее, – на ощупь определила она. – Но все равно принесите доверенность и подтверждение личности с места работы.

– Так откройте же и увидите, что мое. Давайте, я сам открою. Протянул он руку к упаковке. И если бы девушка стояла поближе, он смог бы попросту выхватить бандерольку из ее руки.

– Нет, вы все-таки принесите, что я вам сказала, и получите это. Следующий.

Вася как ошпаренный побежал в свой отдел кадров. Там ему незамедлительно выдали доверенность на получение бандероли и справку в том, что он не верблюд. Оставалось для формальности поставить пару подписей от сотрудников. Одну поставил дежурный, а за второй окрыленный удачей Вася метнулся к Оле. Она хотела куда-то уйти и направлялась к двери, позвякивая ключами. Но ей навстречу вбежал радостный Вася и, обняв ее, чмокнул прямо в губы. Оля стояла как вкопанная.

– Как ты мне удружила! – возопил он. – Подпиши вот эти листочки. Оля-я!..

– И это все? – спросила она, глядя ему в глаза.

– Н-ну, да… – глянул он на коллегу.

– Давай! – выхватила Ольга бумаги из его руки и, приложив их к стене, поставила свои автографы. – Пожалуйста.

– Ага, спасибо, Оля! – воскликнул Вася и метнулся за дверь. Ольга опустила руки и отрешенно вздохнула.

Подполковник Аверкин, вернувшись из управления, собрал у себя в кабинете всю следственную группу убойного отдела.

– Так, ребята-демократы, – сказал начальник, – произошло некоторое просветление в ходе расследования. Взяли нашего опекуна. На взятке погорел.

Оперативники переглянулись.

– Это какого такого?.. – осмелился спросить Замятин.

– А вот того, который в этот глазок за нами наблюдал, – повернувшись к окну, ткнул пальцем в скрытую камеру Аверкин, – чтобы меня отсюда выпнуть, а своего, нужного ему… на это место посадить. У него каждый мой шаг записан. Даже то, как я лекарство принимаю. И золотишко, тобою принесенное, у него в сейфе со всеми приложенными фотографиями приторочено к рапорту. Хорошо, что когда тебя увезли, я сразу же связался с генералом Терещенко. Кабы не он…

– Так этот майор… как его? – Петровский, он не из ФСБ, что ли? – переспросил Замятин. Молодежь, стараясь вникнуть в суть разговора старших товарищей, наблюдала за ними с раскрытыми ртами.

– Пиетровский, – поправил Замятина Аверкин. – Да он с ФСБ и рядом не стоял. Это в областной прокуратуре придумали отдел по борьбе с коррупцией, а этот майор как раз вернулся с Кавказа и остался не у дел после всех сокращений кадров, вот его и заслали сюда. Наша прокуратура выделила им кабинет у себя в здании. Ну, вот он уже третий год «контролирует» работу местной полиции. И не Пиетровский он никакой, а Потапов. Племянник твоего друга Потапова, которого мы и должны не сегодня-завтра взять.

– Ничего себе! Так сколько же у него в аппарате? – спросил Замятин.

– Двое, воевали вместе на Кавказе. Оба сержанты. Только они-то наверняка ни сном ни духом о делишках своего начальника не ведают. Их сейчас тоже допрашивают.

– Ну, а те, которых я взял? Они чьи?

– Так… те твоего друга, Потапова, послушники. Кстати, тому, ну, которого… – Аверкин пальцами стриганул воздух, – пришили ему это… ну, ты понял, чего. Теперь он охотно дает показания. – Замятин с Аверкиным тихонько рассмеялись, интригуя любопытную молодежь.

– М-да, – промычал, глядя в крышку стола, Замятин. – Тут есть еще над чем почесать репу. Выходит, Потапов-дядя проследил, где я живу… Оля, ты при обыске в его квартире бинокля не обнаружила? – спросил Замятин.

– Бинокля? Нет, не обнаружила. Связку отмычек, некогда принадлежавшую Нестору, нашли на антресоли, – с готовностью ответила Ольга.

– Должен где-то быть бинокль, либо что-нибудь похожее. Подзорная труба, например. Иначе бы он не догадался, зачем ко мне прилетает Клара. Он знал о ее способностях и решил устранить меня, как конкурента, и к тому же завладеть Кларой…

– Да, но если он тебя узнал, в нем, возможно, к тому же разгорелась жажда мести. Это же ты его упек на двадцать лет, – подсказал Аверкин.

– Вполне возможно.

– Надо же, как все развернулось. Из-за какой-то обыкновенной вороны…

– Вот тут, Палыч, ты ошибаешься. Она очень даже необыкновенная. Можно сказать, гениальная ворона. Знаешь, какую награду за нее предложила администрация цирка? – Все присутствующие уставились на Замятина. – Пятьдесят тысяч…

– Ух-ты! – восторженно воскликнул Вася Мышкин.

– … долларов! – добавил к сказанному Замятин.

– И ты отказался? – спросил его Аверкин.

– Ну, что я, барыга какой, что ли? Конечно, отказался, – ответил Замятин.

– Ну, и дурак, – сказал Аверкин. – Вон, газель бы купили для нашей конторы.

– Так пойди, попроси, пока не поздно. Администратор пока не уехал. Он на пару с Кларой радость свою коньяком обмывает, у меня дома.

– Да шучу я. А ты уж сразу!.. Ну, ладно, проехали, давайте по делу.

– Можно, я? – спросила Ольга, по-школьному подняв руку.

– Да, конечно, – кивнул ей начальник отдела.

– Первый раз мы увидели клетку для вороны на лоджии десятой квартиры.

– Да, но это была другая клетка, – подметил Замятин.

– Суть не в том, – глянула на него Ольга. – Мы знаем, что та клетка у нас на складе. Дело в том, что она таскала золотишко и до того. Но сколько времени она его таскала? Мы не знаем масштаб ее деятельности. Если взять хотя бы период наступившей жары, а это три с половиной недели, значит, она смогла за это время принести намного больше. Вопрос: где оно? Скорей всего оно у Фатехина, так как его дама буквально обвешана золотом. То, что она перенесла к вам, Семен Львович, может быть всего лишь четвертью всего украденного.

– Логично, Оля. Я и сам над этим задумывался. Продолжай.

– Если она таскала на лоджию десятой квартиры, выходит, об этом знал и убитый. Версия такова. Фатехин, чтобы избавиться от претендента на долю, подстраивает несчастный случай и, завладев всем, прячется у своей подруги, Скороходовой Натальи, в надежде отсидеться. Благо жилплощадь у нее позволяет. В таком случае напрашивается вопрос, зачем было Потапову избавляться от трупа, если он к убийству никаким боком?

– Как ни кинь, а все упирается в этого Фатехина, – сказал Аверкин. – Так. Хватит нам его пасти. Надо идти на абордаж. Если его там нет, подругу расспросим. Должна она что-нибудь знать про него. Оля с Мышкиным, берете Толяна, соседа Потапова. Везете его в прокуратуру. Пусть ему покажут майора Потапова. Я их предупрежу о вашем визите.

– А мне что, за Семенова не надо?.. – спросил Вася.

– Надо, Вася, надо. Только с двадцати двух до восьми утра, – ответил Аверкин, глядя на часы. Вечерком с группой нагрянем к Скороходовой. Идите, работайте. – Сорокина и Мышкин покинули кабинет. – Львович, съезди в больницу, к этому кастрату. Пусть еще раз повторит подробно о деятельности их подполья. На вот диктофон, запиши, потом сверим с предыдущими показаниями. И зайди в травму, узнай о здоровье этого… как его?

– Нестора? – спросил Замятин.

– Да, его пора в сизо переводить. Сколько можно около него дежурить!? – занервничал Аверкин. – Потом, эта твоя осведомительница из Покровского звонила, нет?

– Не появлялся он, Палыч, – ответил Замятин. – Как в воду канул. Сейчас, погоди, еще раз звякну. – Он достал мобильник набрал Семеновну. Та долго не брала трубку. – Здравствуй, Семеновна. Как наши дела? Клиент не появлялся?

– Нет, не появлялся. Мой говорит, что кто-то ночью на лодке погреб от берега. Он охранял стройку прошлой ночью и сверху заметил. Говорит, может, на Дальнее озеро кто-то поплыл щуку доить. Она сейчас с икрой гуляет.

– А раньше он тоже куда-нибудь плавал? – допытывался Замятин, глядя на Аверкина.

– У-уй! К нему летом целыми табунами приезжают. Садятся на моторку, куда-нибудь подальше уплывут и дикасятся. Девок молодых с собой наберут и дня на три уплывают. Скоро, погоди, у них опять сезон откроется. Опять к мосткам не подойти будет, в бане придется белье полоскать.

– Ну, что поделаешь, Семеновна? Красиво жить не запретишь. А ты поспрашивай у своего-то, куда они могут уплывать.

– Так известно куда, на Дальнее озеро. У них избушка там и баня. Мой и рубить ее помогал, года три назад. Бывало, на целую неделю уплывал, – охотно рассказывала Семеновна.

– А нельзя ли у вас в селе лодку, скажем, на прокат взять? – подмигнул Замятин Аверкину.

– Как нельзя? А вон хоть у моего. Все равно в дровянике стоит, сохнет.

– Хорошо, Семеновна. Мы, может быть, и надумаем порыбачить, так я перезвоню, – сказал Замятин, давая понять, что пока разговор закончен.

– Ты чего надумал? – спросил его Аверкин.

– Я думаю, брать его надо. Наверняка это Потапов уплыл на Дальнее озеро. И, если там есть избушка, тогда нам долгонько ждать его придется.

– М-да. Сколько же дотуда километров? – Аверкин прошел к сейфу, открыл его и извлек сложенную вчетверо карту области. Он развернул ее перед Замятиным, и они оба над ней склонились, словно великие стратеги. Они оба надели очки и уставились на отмеченное голубым цветом Дальнее озеро. Аверкин достал из стола линейку и прикинул расстояние в указанном масштабе. – Километров тридцать, со всеми речными поворотами, – сделал вывод начальник.

– Слушай, Палыч. А у наших спецов, что, лодок разве нет с мотором? – спросил Замятин.

– Должны быть, – ответил Аверкин. Только с мотором шумно больно будет. Уйти могут.

– Да брось. Что там, мало кто рыбачит?

– Так-то оно так, но осторожность не помешает. Надо мотор выключить от места километрах в пяти. И подойти на веслах. Ребята в группе молодые, здоровые, догребут, я думаю.

– Так их много и не надо. Мне бы Широкова с Зайцевым дали, и достаточно, – сказал Замятин.

– Ну, уж здесь, как Погодин решит. Даст он их после того, что было… – Аверкин снял трубку с внутреннего аппарата. – Капитана Погодина мне… Слушай, Погодин, зайди-ка ко мне. Дело есть с выходом из-за печки.

Не успел Аверкин положить трубку, как зазвонил мобильник. – Да, слушаю, Оля. Хорошо. Протокол составила? Все понятно. Домой его отпустите. Пусть продолжает сотрудничать с нами, – Аверкин откинулся на спинку кресла. – Майора этого опознал сосед. И его в сизо оформляют. Так что придется и нам над ним попотеть.

Капитан Погодин был в полной боевой готовности.

– Разрешите, товарищ подполковник?

– Давай, давай, заходи, – сказал Аверкин. – Садись, вон… Думаю, знакомить вас не надо. Нужно с Семеном Львовичем сплавать, – он наклонился над картой, – вот сюда, – ткнул Аверкин пальцем в голубое пятно на карте. – Там должен находиться Потапов. И вполне возможно, что не один. Поэтому возьми ребят пошустрей.

– Так у нас все шустрые, товарищ подполковник, – осмелился перебить начальника Погодин.

– Возьмем, наверное, Широкова и Зайцева. Да и хватит, пожалуй. Лодка-то не пароход, не усадишь весь народ, – пошутил Замятин.

– И я с вами. Четверо в лодке – это нормально, – сказал капитан. – А когда поедем?

– Я думаю, по Фатехину сработают Вася с Олей. А вы в таком случае… Сколько времени потребуется вашей лодке, чтобы преодолеть тридцать километров?

– Часа три, – ответил Погодин.

– Тогда выезжайте часов в семнадцать. Чтобы засветло добраться. А иначе там, на незнакомой местности, в темноте, плохо ориентироваться. Согласовано?

– Согласовано, – ответил капитан. – Разрешите идти готовиться?

– Давай, действуй.

– Блин, деловой мужик этот капитан Погодин, – заметил Семен Львович.

– Бывший разведчик. Афган прошел, горячие точки… – пояснил Аверкин.

– Я еще вот чего мыслю. Не взять ли нам с собой мужа Семеновны в сопровождающие, – сказал Замятин.

– А он согласится?

– Попробуем надавить на гражданскую совесть, – засмеялся Семен Львович.

– На совесть давить не надо. Разве что сам согласится. Еще одна лодка была бы нелишней в таком походе. Ладно, это там, по ходу решишь. Давай, дуй в больницу сначала к этому… евнуху.

Выйдя от Аверкина, Семен Львович позвонил домой. Его гость расстроенным нетрезвым голосом сетовал на то, что Клара вылетела с лоджии и не появляется на ней уже более часу. Замятину пришлось менять свой план и вместо больницы мчаться к себе. По пути он зашел в магазин и купил пару кисломолочных сырков, любимого лакомства домушницы Клары. Гость долго открывал дверь. «Пора от вас, господин артист, как-то избавляться», – подумал Замятин, стоя в ожидании у двери своей квартиры. Наконец дверь открылась, и перед хозяином предстала растрепанная и небритая физиономия.

– Ну что, улетела? Так на то и птица, чтобы летать. Надоело ей взаперти сидеть, – сказал Замятин. – Ничего, как улетела, так и прилетит.

– Да? – икнул циркач. – Точно? А я уже и расстроился.

Семен Львович прошел на лоджию и раскрошил сырок на подоконник. Второй распечатал и принялся его уплетать за обе щеки. Прожевав, он выглянул на лоджию и подошел к гостю.

– Вы, Марк Абрамович, сегодня приведите себя в божеский вид и завтра на вечерний поезд. Больше вас задерживать не смею.

– А Клара? – снова икнул тот.

– Клара никуда не денется, скоро прилетит. – И его слова подтвердились незамедлительно. Ворона восседала на ограждении, а в ее клюве сверкала золотая цепочка. Замятин опустил руки и покачал головой. – Клара, ты неисправима, – показал он гостю на ворону. Тот ринулся к ней, но Замятин его остановил. – Стойте. Пусть она начнет клевать сырок, а то снова улетит.

Когда ворона положила цепочку рядом с сыром и приступила к трапезе, Замятин вышел на лоджию и закрыл фрамугу. Затем он нашел отвертку, открутил ручку и спрятал ее на антресоль, чтобы гость не смог ее открыть снова. Цепочку он бросил в шкатулку.

– Марк Абрамович, я сегодня приду поздно… даже очень поздно. Так вы не удивляйтесь. Только не оставляйте дверь открытой.

– Да что вы, что вы! Я так рад, что Клара вернулась! Больше все, ни капли в рот, ни сантиметра…

Замятин приложил палец к губам.

– Тс-с. Не надо громких фраз, – сказал он, доставая кинокамеру из шифоньера. Он ее включил и снял гостя, во всем его затрапезном виде. Потом вышел на балкон и снял уплетавшую сырок ворону. Он навел фокус на окна одиннадцатой квартиры и оторвался от камеры. Ему показалось, что занавеска пошевелилась. Он снова посмотрел в глазок и за легкой шторой заметил кого-то, наблюдающего за окнами его квартиры. Он сразу же достал мобильник и набрал Аверкина.

– Слушай, Палыч, тут такой кишмиш получается. Я из своей квартиры наблюдаю движение в одиннадцатой! Понимаешь?

– Нет, не понимаю. Ты же пошел в больницу…

– Я созвонился с гостем. У него улетела Клара… ну, забыл фрамугу закрыть… А сейчас она вернулась. Я взял с собой видеокамеру, заглянул через окно на потаповскую квартиру, а в ней кто-то ходит! Давай срочно туда Погодина с ребятами.

– Ладно, отправляю. Жди, – сказал Аверкин и сразу же выключил мобильник.

Замятин строго-настрого приказал гостю к окнам не подходить, никому не открывать, а сам, выйдя из своего подъезда, направился в другую сторону от потаповского дома, чтобы, если там находится объект, он ничего бы не заподозрил и не кинулся в бега. За углом дома Замятин бегом миновал газон и оказался у подъезда Потапова. Он переложил пистолет из потайного кармана в боковой и набрал по домофону восьмую квартиру. Но ему никто не отвечал. Семен Львович нажал на тринадцатую и тоже не получил ответа. Тогда он начал набирать все квартиры подряд, кроме двух, одиннадцатой и двенадцатой. И в это время дверь открылась, и в ее проеме стоял Потапов собственной персоной. Глядя друг на друга, они оба немного растерялись. Замятин сунул руку в карман.

– Гражданин Потапов? – спросил Замятин.

– Так точно. Он самый, – улыбнулся одними глазами Потапов.

– Вы задерживаетесь по подозрению в убийстве, – сказал Замятин, оглянувшись на подъехавшую машину с группой захвата.

– Я?! Это не я! – запротестовал Потапов. – Это, может быть, мой бгат! Я за него сидеть не собигаюсь. Вот гад, опять чего-то наделал! Опять меня из-за него в тюгму повезут! – разорялся Потапов. К ним подошел капитан Погодин, играя наручниками.

– Там еще кто-нибудь есть? – спросил он Потапова.

– Где?

– Там, – показал Погодин наручниками в подъезд.

– А я знаю? Я пгиехал из дегевни за сахагом да за кугевом, а меня под белые гученьки! Пгошлый газ еле отбгыкался, и сейчас опять!.. Я больше не собигаюсь сидеть за бгата!

Замятин с Погодиным переглянулись. И Погодин надел на Потапова наручники.

– Ключ от квартиры с собой? – спросил Замятин.

– Конечно, в кагмане.

Замятин провел ладонями по бокам задержанного и вынул из его кармана ключи.

– Ну, пойдем, поглядим, может, там еще кто прячется? – сказал капитан и махнул рукой своим подчиненным. Те моментально выбежали из машины и рассредоточились вдоль стен по лестничной клетке. – Ну, чего топчемся? Давай вперед! – подтолкнул в спину Потапова капитан Погодин. Группа бесшумно поднялась на второй этаж. Замятин показал идти в одиннадцатую, а сам подошел к дверям восьмой квартиры и надавил на кнопку звонка. Толян не открывал. Замятин упорно давил на звонок. Наконец терпение хозяина лопнуло, и замок отрывисто защелкал. Толян стоял перед Замятиным с подавленным видом.