Текст книги "Санай и Сарацин"

Глава 17

Путь к блокпосту № 1

Сарацин тем временем проверял на крепость проволочное ограждение и уже не принимал участия в разговоре.

– Разрезай здесь, – скомандовал он.

Санай выхватил свой любимый нож, пристегнул к ножнам особым образом и вмиг перекусил несколько натянутых концов колючей проволоки и пару загнутых извивов.

– Готово, майн херц! – объявил он и помог другу расчистить и расширить проход в заграждении.

Через минуту вся группа оказалась на той стороне. Впереди темнел лес, открывался путь к базе «Долга», следовательно, и к бару.

Теперь они шли новым порядком. Впереди призрак Петров, за ним Сарацин и Плут, замыкал группу Санай. Плут бодрился и выглядел уже лучше, но по-прежнему был слаб, поэтому Сарацин придерживал его за локоть.

Лесок, в который углубились друзья, истоптан был капитально, исхожен и изучен очень давно. Иногда Сарацину казалось, что он шел не по грунтовой дорожке, а по хорошему, ровному тротуару. Противников не намечалось, поэтому группа шла не торопясь, да и Плут пока еще не был готов передвигаться быстрее, чем сейчас. За полчаса они добрались до просторной поляны, остановились, осмотрелись.

Все вроде бы тихо и спокойно.

Где-то в стороне пролетели вертолеты, гул моторов разносился над мокрым безмолвным лесом. Группа остановилась, все смотрели вверх, ожидая приближения вертушек, но те в пределах видимости не появились.

Призрак Петров уверял, что все в порядке. Аномалии опасности не представляют, так как, по его словам, находятся в стороне от маршрута. Да и мутантов в непосредственной близости не прослеживается.

Тем не менее тишина, воцарившаяся после пролета авиации, настораживала. Санай подумал, что этот покой обманчив и может запросто таить неизвестные опасности. Первым на ум приходило вот какое обстоятельство: воздушный борт мог высадить армейский десант.

Санай и Сарацин со значением переглянулись и продолжили движение. Лесок вот-вот закончится, а там, за последними деревьями, раскинулось радиоактивное поле, заросшее черным резуном. Сам по себе он не страшен. Это мутировавшее колючее растение, достигающее метровой высоты, очень продуктивно развивалось на зараженных радионуклидами участках Зоны. Большой опасности для людей оно не представляло, однако отмирающие стебли застывали и превращались в твердые, но хрупкие штыри, торчащие из земли. Они цеплялись за одежду и обувь, приводили их в негодность и наносили мелкие травмы кожному покрову, загоняя в тело болезненные занозы. Очевидно, что падать в такие стеклянные кустики очень нежелательно. Сюрреалистический пейзаж удивлял и настораживал, но это на первый взгляд. Внимательнее присмотревшись, опытный сталкер сразу находил пути-дорожки сквозь блестящие заросли черного резуна, протоптанные кабанами или другими тварями.

До блокпоста долговцев друзьям оставалось преодолеть каких-то восемьсот – девятьсот метров, но по открытому пространству, заросшему черным резуном. Других вариантов не оставалось. Идти все равно придется.

На подходе к базе «Долга», одному из самых безопасных и надежных мест в Зоне, многие, особенно новички, расслабляются и нередко по этой причине складывают свои беспечные головушки прямо в черную травушку. Санай и Сарацин давно усвоили правило, велящее удваивать осторожность на последней стадии похода, поэтому решили не торопиться и не пороть горячку, сначала осмотреться и выработать тактику, а уже затем действовать.

Группа достигла опушки леса и притаилась за крупным поваленным деревом. Все рассматривали черный простор, раскинувшийся на пути, и понимали, что необходимость проведения полевого военного совета явно назрела. Последние сутки напарники целиком посвятили уходу от всевозможных преследователей и врагов, а вот теперь настало время поразмышлять о реальном возвращении к людям.

Сарацин рассматривал в оптический прицел винтореза мутные фигурки бойцов «Долга». Их было непривычно много. С такого расстояния в предутренней дымке мелких подробностей, конечно, не разглядишь, но было очевидно, что долговцы усилились. Они удвоили посты и установили на рубеже тяжелое вооружение. После этого снайпер внимательно оглядел прилегающие территории. Ничего подозрительного он не нашел, о чем и сообщил своим спутникам.

Санай кашлянул, посмотрел на Петрова и задумчиво произнес:

– Витенька, я, вообще-то, не сноб и не зануда, но с голой жопой, хотя и золотой, тебя в бар не пустят. Мне почему-то кажется, что и гордые эстеты с блокпоста тоже вряд ли обрадуются твоему появлению. Видишь ли, даже снорки и контролеры носят одежду. Пускай грязную, оборванную, но носят. Вот кровососы, те да, голышом наяривают, но ты образованный человек, главный инженер целого завода, всесильный секретарь парткома и пламенный самоубийца! Тебе даже по статусу положены штаны или хотя бы шорты. Идеально было бы одеть тебя в плащ или какую-нибудь куртку, но… Короче, вести тебя в бар очень опрометчиво – убьют на хер, да и все. Если не тебя, то нас.

– Кого убьют? – Призрак Петров захлопал ресницами. – Меня? Вас? А почему?

– Надо говорить не «почему», а «за что», – подключился к разговору Сарацин.

– И за что?

– Извини, Витя, за то, что ты голый, золотистый… и мутант. – Санай хмыкнул и добавил: – Причем задница есть, а передницы, насколько я могу судить, нет.

– Санай, хватит над Виктором Анатольевичем издеваться. – Сарацин снова прильнул к оптике винтореза. – Пора его наряжать. Где одежду-то брать будем?

После небольшой ревизии рюкзаков и рокировки нательного белья, произведенной для нужд призрака, нашлось:

– трусы военные новые – 1 шт.;

– тельняшка с длинными рукавами, простреленная в двух местах, – 1 шт.;

– носки черные хлопковые новые – 1 пара;

– разгрузочный жилет Саная, мокрый и грязный, – 1 шт.;

– ветошь, хоть и грязная, но пригодилась в виде банданы – 1 шт.;

– перчатка кожаная с застежкой, правая, без пальцев, – 1 шт.;

– строительная рукавица, левая, очень грязная, отданная Плутом за ненадобностью, – 1 шт.;

– ремешок от десантного ножа – 1 шт.;

– очки солнцезащитные – 1 шт.

Все это имущество и нацепили на задумчивого призрака.

Нарядив таким образом Витеньку Петрова, приемная комиссия в составе Саная, Сарацина и Плута отошла на некоторое расстояние, чтобы охватить всю картину целиком.

Призрак предстал перед высоким собранием в самом жалком и затрапезном виде. Он был похож на маленького юнгу с пиратского корабля, который отстал от экипажа в конголезском порту, где, голодный и немытый, скитался не менее полугода, ночуя под мостом вместе с бастующими докерами, бомжами и крысами. Золотистый оттенок кожи недвусмысленно намекал на наличие опасного заболевания – тропической лихорадки, которую несчастный матросик подцепил в долгих блужданиях по самым грязным районам южного порта. Наличие солнцезащитных очков лишь подчеркивало создавшееся впечатление.

– Окраску сменить надо бы, а то долговцы запалят. Да и очки эти сразу подозрение навлекут. На небе тучи, а он в очках – непорядок. – Санай задумчиво потер колючий подбородок. – А в целом нормально. У нас тут в окрестностях бара и не такие придурки разгуливают. Жаль, обуви никакой нет, а так…

Сарацин молча отложил винторез и уткнулся в свой ПДА.

– Петрику с пацанами сообщение скину, – объяснил он чуть позже. – Пускай нас встречают через час. Так нормально будет?

– Вполне. – Санай закурил. – Им тоже для выдвижения на позицию понадобится время. Да и нам тоже для рывка через черное поле.

– Товарищ Санай! – обратился к пулеметчику призрак Петров – Вы, пожалуйста, не беспокойтесь. Я попробую сменить цвет кожи. Какой оттенок вы мне посоветуете?

– Да что тут думать? Смуглый, загорелый, скорее всего, подойдет. Посторонний человек в этом случае решит, что ты грязный. В Зоне все последние дни идет дождь, поэтому темные оттенки в моде. И уши свои под бандану заправь. Они у тебя не по-людски заостренные.

– Готово, – обрадованно сообщил Сарацин. – Петрик подтвердил встречу. Пишет, что Захарчик и Кубарь уже на позиции, но нас не видят. Они возле вагончика, а Петрик с минуты на минуту подтянется. Будем выдвигаться?

– Дождемся, когда Витька в смуглого брюнета превратится, и пойдем с Богом.

Ревизию боеприпасов решили не проводить. И так ясно: у Плута патронов для «калаша» нет, у призрака Петрова оружия отродясь не было, но заначки напарников хватило бы на приличный бой, к тому же до базы рукой подать.

Всех утешал тот факт, что противника поблизости не было и воевать, скорее всего, не придется. Дело в том, что этот пустырь, поросший резуном, хорошо простреливался. Санай, Сарацин и даже Плут сильно сомневались в том, что в Зоне найдутся отморозки, которые решат прогуляться по негостеприимному стеклянному полю под пристальным вниманием снайперов блокпоста.

Мутанты в этом случае, конечно, не в счет. Эти, напротив, любили устраивать смертоносные, но по большей части бестолковые набеги на обороняющихся людей. Давно замечено, что чаще всего на посты нападают псевдокабаны. Статистика – наука серьезная, против фактов не попрешь, но и найти простое, рациональное объяснение этому предпочтению хрюкающей братии было не так просто.

Некоторые высказывали мнение, что долговцы неудачно разместились на путях сезонных миграций этих свирепых животных. Другие – подавляющее число респондентов! – склонялись к простому мнению. Мол, кабаны – тупые и злобные твари, большое скопление людей их попросту раздражает.

Бывало, рядовой долговец на этом блокпосту за одну смену расходовал патроны на целую неделю вперед. Как говорится, до дрожи в руках. А псевдосвинина все равно перла и перла. Многих даже оторопь брала: откуда только в Зоне столько кабанов берется?! Они же не мыши или кролики какие-нибудь, чтобы так быстро размножаться!

На этот счет опытные сталкеры недвусмысленно намекали, что любвеобильные, видать, хрюшки эти. Очень уж быстро они окружают себя потомством, молодые особи слишком рано достигают половой зрелости. Вот вам и ответ на незаданный вопрос по зоологии.

Сейчас кабанов, конечно, стоило опасаться. Выброс закончился чуть более суток назад. В любой момент мог начаться гон, но Петров утверждал, что вокруг тишь, гладь да Божья благодать.

– Ну что же! – Сарацин подвел черту последним приготовлениям и сомнениям. – Раз наши пацаны уже на позиции и готовы к встрече, то и нам, пожалуй, не следует задерживаться.

– И то верно! – Санай приподнялся. – Мало ли кто по нашу душу придет? Лучше уж к «Долгу» под защиту, чем к свободовцам на пьянку, а то и в зиндан. У них всяко бывает. Не угадаешь, что сначала – за стол или под арест. Эти наркоманы совершенно непредсказуемы. Давайте уже пойдем, а то я отсюда чувствую, что в баре котлеты с макаронами дают.

Ступив на слой битого стекла, окаменевшие останки черного резуна, сталкеры выяснили одно обстоятельство: призрака придется нести.

Петров доказывал, будто острые стебли ему ничем не угрожают, но друзья решили, что единственные носки Витеньки моментально превратятся в труху и лохмотья, а бдительных долговцев этот момент обязательно насторожит. Босиком-то по Зоне ходить не принято. Начнутся ненужные расспросы.

Петров, висящий в расслабленной позе на загривке Саная, мог бы запросто сойти за раненого бойца, которого товарищи выносят из опасной передряги. Кстати, это мнимое ранение хорошо объясняло бы и отсутствие обуви, оружия и амуниции у призрака Витеньки. В создавшейся ситуации был и еще один плюс. Человеку, находящемуся в бессознательном состоянии, совсем не обязательно отвечать на неудобные для него вопросы.

Он ранен! Какие тут могут быть разговоры? Его к врачу надо доставить, а уж потом и задавайте свои глупые вопросы. Если выживет, конечно!

Так они и пошли. Призрак Петров крепко ухватился за шею Саная и случайно задел его лицо грязной строительной рукавицей. Сталкер не забыл, что Плут еще совсем недавно прятал в ней мерзкую клешню излома, поморщился, но смолчал.

– Извините, – прошептал призрак Петров, уловив чувство брезгливости, которое испытал сталкер.

– Держись уже! – Санай скривился. – В баре отмоемся. Хватку ослабь, а то задушишь меня совсем и дальше пойдешь пешочком, зареванный и одинокий.

– Да-да! Извините, – еще раз прошептал призрак Петров. – Идите смело, радиации не бойтесь. Все будет хорошо.

Миновав двести метров застывшей колючки, группа ускорила шаг. Обнаружилась свежая, недавно проторенная тропинка.

– Кабанчики прошли, – вполголоса прокомментировал Сарацин. – Недавно. Не менее трех.

Никто ему не ответил. Все двигались дальше, внимательно выбирая место для каждого шага.

Достигнув середины пути, Сарацин достал бинокль и посмотрел в сторону блокпоста. Он решил не направлять винторез на нервных часовых, правильно рассудив, что им, скорее всего, не понравится сам факт прицеливания из оптической винтовки. Саданут на опережение без всякого сожаления. Так сказать, принимая превентивные меры.

«Мне бы тоже не понравилось», – подумал Сарацин, разглядывая оживившихся долговцев.

Сомнений не было. Те хорошо видели чужаков и в любой момент готовы были открыть огонь на поражение из всех видов оружия.

– Зашевелились, – проинформировал напарника Сарацин.

– Наших видишь?

– По-моему, Кубарь мелькнул. А вот ни Петрика, ни Захарчика не видать.

Санай посмотрел на бледного Плута, вздохнул и тихо спросил:

– Как ты?

Плута шатало из стороны в сторону, лицо посерело, но он крепился и с натугой ответил:

– Жив пока. Дойду сам.

– Ты там под ноги долговцев в обморок смотри не упади. Задерживаться не будем, сразу в бар попрем. Нам до второго поста ковылять. Не забыл еще?

– Помню. Постараюсь, – выдавил из себя Плут, при этом покачнулся, но не упал.

Сарацин протянул ему сразу три разноцветные капсулы и требовательным тоном сказал:

– Съешь. Витаминка, тоник и антибиотик. Только запить нечем. Да ты не дрейфь, это не рвотный порошок.

Плут не глядя забросил таблетки в рот, немного пожевал, проглотил, даже не поморщился и поплелся дальше поступью уставшего от жизни старика, переставляя ноги тяжело и вяло.

Оставшийся отрезок пути сюрпризов не принес.

Заросли черного резуна остались позади. Последние сто метров группе предстояло пройти по хорошо вытоптанной полосе, усеянной трупами различных тварей и людей. Тут опять преобладали кабаны, но встречались и псы. Человечество было представлено несколькими свободовцами и бандитами. Все говорило о том, что скучать часовым не приходилось – трупы были явно свежие.

Дальше, сразу за бетонными плитами оборонительного сооружения, чернели головы долговцев. За спинами людей в комбинезонах с красными вставками мелькнуло встревоженное лицо Петрика.

Вот кого напарники больше всего хотели бы увидеть, так это своих пацанов из клана. Кстати, после всего случившегося за истекшие сутки неподкупные долговцы – тоже не самое худшее, что могло бы встретиться добропорядочному сталкеру-бродяге в конце похода.

Пришлецы приблизились к блокпосту, начальник которого предостерегающе поднял руку с открытой ладонью:

– Санай, стой!

Группа остановились. Санай протяжно выдохнул, держа на спине «раненого» Витеньку. Сарацин скрестил на груди руки, всем своим видом показывая, что он очень мирный, лояльный и добродушный. Плут устало согнулся, упер руки в колени и закашлялся. Сил у него не осталось.

Долговец с горечью посмотрел на сталкеров и заявил:

– Вся Зона о вас с Сарацином только и трещит. Все болтают, что у вас, дескать, две невиданные хреновины. Причем одна из них живая. Вы, мужики, извиняйте, но мы не можем пустить вас в бар. Сами знаете почему. У нас с мутантами разговор простой, а вы псевдоорганизм спасаете. Это не делает вам чести. А мы вас с этого момента просто терпим по причине того, что знаем много лет, а так порешили бы и все. Вместе с тем отродьем, которое вы прячете.

Санай прищурился и посмотрел в глаза долговцу:

– Боря, мы с тобой за эти годы выпили целую цистерну ханки, а ты сейчас из себя злого пенсионера-язвенника строишь. Я ведь могу все объяснить. Ты же знаешь, нормальный человек не может в один миг вот так вот взять и выкинуть годы нашей дружбы без веской причины.

Боря Лазер отвернулся от сталкеров, посмотрел на своих. Долговцы отводили глаза. Здоровенный пулеметчик по прозвищу Самсон сплюнул тонкой струйкой слюны между передними зубами. Остальные нарочито старательно прикрывали левый и правый фланги. Санай и Сарацин молчали. Если их не пустят на базу, то в сложившейся ситуации это будет означать продолжение неприятностей и скитаний по Зоне. Между тем самый лучший канал для выхода на двадцать первую площадку был здесь, в баре. Если путь туда будет закрыт, то придется искать другие. В крайнем случае на базе «Долга» можно было оставить Плута. Но дальше-то что? У друзей на двоих осталось не больше сотни патронов. Продуктов питания и воды вообще не было. Даже если пацаны из клана помогут с провиантом и боеприпасами, усталость никуда не денется. Нужна передышка под охраной базы, ой как нужна! Хотя бы на сутки. Хотелось бы все не торопясь обдумать в спокойной, сытой обстановке, перетереть с Трофимычем о делах.

Пауза затянулась.

– Лазер! – Великан Самсон поковырял ногтем в зубах, как будто бы только что встал из-за стола. – Ты – командир, мы тебя уважаем и все такое. Но ты, Боря, не забыл, что Санай – наш, спецназовский? А как же тогда закон? «Никогда не сдавайся, а товарища выручай». И не надо мне сейчас о принципах «Долга» базарить. Ты же знаешь, что я в «Долг» не за деньгами пришел. А ты, Боря, в свое время зря, что ли, по горячим точкам летал и друзей терял?

К удивлению Сарацина, Боря Лазер молчал, скривив лицо и задрав подбородок. Санай тоже ожидал развязки спора двух уважаемых в народе долговцев.

– Командир! – не поворачивая головы, подал голос снайпер по прозвищу Мистер. – Я Сарацина знаю. Он, наверное, самый порядочный мужик в Зоне.

– И ты туда же?

– Если ты их не пропустишь, то я пойду с ними, доведу до места, куда они скажут, а потом на базу вернусь. Сообщи руководству, что я без содержания пару дней взял.

– Я тоже пойду. – Самсон набычился. – Это Санай меня толковым пулеметчиком сделал. Видимо, настало время долги отдавать.

– Лютик! – Командир блокпоста повернулся к гранатометчику. – А ты чего молчишь? Или тоже против меня?

Лютик, щуплый малый с мрачным лицом, поднял глаза и сказал без всяких эмоций:

– Я с ними пойду, а потом на тропе прикрывать останусь. Пока они уходят, я ту мразь, что за этими парнями идет, в фарш расхерачу. Пяток раз успею шмальнуть, и то хапы. Пятидесятимиллиметровая граната не хухры-мухры! А потом, если смогу, сменю позицию и еще разок гадов подлакирую. Видишь ли, командир, меня не Лютик зовут. Раньше Лютым окрестили, слыхал небось?

Боря Лазер беспомощно хлопал глазами.

– Лютиком я с подачи Саная и Сарацина стал, – спокойно продолжил долговец. – Кого другого я бы за это в землю зарыл, но им можно. Это они меня, умирающего, из болота десять километров на себе по очереди тащили. Больше всего, конечно, Санай волок. Я худо-бедно шестьдесят килограмм вешу. Но Сарацин в это время от болотных бюреров отстреливался да по псевдопиявкам лупил.

– Да как же они тебя, бандита, в том болоте не утопили? В жисть не поверю, что двое свободных бродяг из-за бандита напрягаться будут.

– А я бандитом никогда и не был. Беглый я, тяжелый срок мотал, тут недалеко, в колонии номер один, что в Виннице квартирует. А когда из казенного дома случайно выписался, в Зону рванул, пока не обложили. Вот и прибился к жуликам, местной темы не знал, глупый был и выхода не видел. А у бандосов на болоте остров свой. Они там ширяются, бухают и пленных держат. Три года назад я Саная и Сарацина от своих подельничков увел. – Лютик презрительно сплюнул. – Пусть этим падлам земля гвоздями будет. Не по понятиям они жили, отморозки бешеные. Вот дружки синюшные и продырявили меня тогда в нескольких местах. Думал, хана, но Санай и Сарацин за мной вечером вернулись, забрали, не бросили. Короче, долгая история. Давай решать, командир.

Боря Лазер молчал. Он не ожидал, что его товарищи по оружию выступят в защиту этих двух вполне обычных сталкеров, поэтому растерялся. Оставшиеся шесть или семь долговцев с хмурым видом по очереди бросали взгляды в его сторону. Командир осмотрелся в поисках поддержки и уперся в голубые глаза Петрика. Сразу за ним стояли Кубарь и Захарчик.

Боря матюгнулся. И эти здесь не вовремя!

– Я не могу принять такого решения! – визгливым голосом крикнул он. – Как вы все не поймете! Они прячут мутанта! – Для пущей убедительности Боря Лазер ткнул пальцем в сторону Саная. – Хотят провести его на территорию нашей базы! Вы в своем уме?

Санай потоптался на месте, и все повернулись в его сторону.

– Боря! – тихим, вкрадчивым голосом заговорил он. – Кто тебе рассказал про нас такую чушь? Мы простые бродяги, возвращаемся из вылазки, у нас нет патронов и жратвы. Мы голодные, холодные, раненные и вдруг должны выслушивать эти необоснованные обвинения!

Сарацин смотрел на командира долговцев и молчал, изредка покачивая головой, как бы соглашаясь со сказанным. Своих замечаний и дополнений он решил не высказывать. Напарник явно включил дурачка – священное оружие каждого толкового военного, и ему в этом деле лучше не мешать.

Санай продолжил:

– Мы премся через всю Зону, отбиваясь от бандитов и мутантов разных мастей, в надежде попасть под защиту «Долга», не едим, не спим, не пьем, только воюем и воюем, а вы нас таким вот хлебом с солью встречаете. Двое из нас ранены. Мы просим вашей защиты, а получаем хрен, намазанный горчицей. У нас нет никаких мутантов. Хабар есть, мутантов нет. Это же легко проверить. Рюкзаки открывать? Будешь досматривать?

Боря Лазер стушевался, виновато посмотрел на Саная, и вдруг в глазах у него заиграли чертики.

– Буду, милый. Сейчас и начну досматривать! Сулима, держи их на прицеле! – приказал он молодому долговцу.

Молодой боец неуверенно поднял автомат и направил в сторону группы Саная.

Боря Лазер почувствовал, что немного перебарщивает, поэтому уже примирительным тоном скомандовал:

– Ладно, мужики, показывайте вещмешки, и дело с концом.

Сарацин с готовностью сбросил рюкзак на землю, развязал, распахнул. Санай не шелохнулся.

Командир долговцев бегло осмотрел нехитрый скарб снайпера, повернулся к Плуту, сидящему на мокрой траве.

– Это кто? – спросил он у Сарацина.

– Это? – Сталкер выпятил нижнюю губу. – Это Плут.

– Какой такой Плут? – нахмурился старший. – Уж не тот ли, что полгода назад исчез?

– Он самый! Мы с ним в Зоне встретились, вместе от монолитовцев отбивались.

Боря Лазер совсем обалдел.

– Не понял, от кого отбивались? От монолитовцев? – удивленно переспросил он.

– Да, от монолитовцев.

– И где они сейчас? – заволновался Боря.

– На Рассохе в последний раз были.

Сарацин решил не вдаваться в подробности, достаточно и этой сенсационной информации.

– А теперь?.. – Командир долговцев не скрывал удивления.

Санай хмыкнул и заявил во всеуслышание:

– Боря, нам с тобой сначала наш статус нужно определить, а потом мы тебе все и так расскажем. Пока информация платная.

Лазер задумался. Он был стреляным воробьем, повоевал в своей жизни побольше многих, знал цену достоверным и, самое главное, актуальным сведениям. Старший долговец колебался. Ясно же, что эти сталкеры, вернувшиеся из глубокого рейда, обладают ценной оперативной информацией, но и пропустить этих людей на базу он не мог. Инструкции, которые получил Борис, были совершенно четкими и недвусмысленными. Этих двоих не пускать, а если еще и окажут сопротивление, то и вообще не церемониться с ними. В то же время никакого мутанта с парнями явно не было. Где ему скрываться-то? В рюкзаках что ли? Это просто смешно! Видимо, в верхах опять что-то перемудрили. Тут ведь все ясно. Четверо сталкеров возвращаются из тяжелого рейда и хотят в бар, чтобы передохнуть, скинуть хабар, почистить перышки.

«Постой! – подумал Боря Лазер. – А кто этот четвертый?»

Он попытался внимательно рассмотреть сталкера, который, по словам Саная, был ранен, но почему-то не смог сосредоточиться. Его все время что-то отвлекало. В конце концов Боря решил, что ничего подозрительного в сталкере нет. Если бы было, то он наверняка сразу заметил бы. Вроде бы все нормально. Он хотел спросить Саная об этом сталкере, но так и не смог сформулировать вопрос, как ни старался. Ему хватило сил лишь на то, чтобы вопросительно мотнуть головой в сторону незнакомца. Мол, а это кто такой?

Санай с выражением непробиваемой брони на лице ответил:

– Это Витька. Его контузило.

«Конечно! Это же Витька! – с облегчением подумал Боря. – Витька так Витька. Контузило его, раненый он. Вот причина. Надо же, юнец совсем. Видимо, взрывом сапоги сдернуло, одни носки остались. И вообще, эти четверо очень хорошие, приятные люди, а Санай такой надежный и… симпатичный! Да и Сарацин тоже ничего, весь из себя мужественный».

Если бы долговец в этот момент пил, то он обязательно поперхнулся бы от такой срамной мысли. Боря Лазер зажмурился от волнения, а затем подумал, что сейчас не сталкеров этих досматривать надо, а быстро заняться организацией обороны, так как через две минуты сюда хлынут мутанты. Причем нервную кабанью группу из семи крупных особей будут сопровождать не менее пяти десятков голодных тушканов. Очень серьезный противник.

– К бою! – закричал Боря. – К бою, сукины папы! Быстро, быстро, быстро, быстро! По местам! Мутанты идут! Много!

Долговцы встрепенулись, вмиг позабыли о группе Саная, закрутили головами, но так и не поняли, где их командир увидел мутантов.

Боря Лазер вскочил на бетонный блок, чтобы видеть получше, даже бинокль выхватил. Действительно, никого нет!

Боря молчал, мучительно переживал свою невероятную оплошность, ощущал на себе удивленные взгляды, полные насмешки пополам с тревогой, и потихоньку расстраивался. Горизонт чист! Мутантов никаких нет! И чего он заголосил как баба? Нельзя терять авторитет! Каждая ошибка бьет по его рейтингу, неминуемо снижает уважение и доверие подчиненных.

– Идут! – истошный крик Сулимы расставил все на свои места. – Мутанты! Много!

– Слава тебе, Господи! – с облегчением прошептал себе под нос Боря Лазер и крикнул Санаю:

– Пулеметом поможешь?

– Да без вопросов! – ответил тот, подмигнул ухмыльнувшемуся пулеметчику Самсону и поставил «Печенег-2» на сошки, используя для этого ближайший бетонный блок.

Сарацин тоже не остался в долгу – молча поднял винторез, нехотя посмотрел в оптический прицел и сразу произвел выстрел.

Народ, видимо, только этого и ждал. Со всех сторон началась пальба. Мутанты приближались. Кабаны издавали отвратительные звуки очень низкой тональности, их даже рыком-то не назовешь, мычание какое-то жуткое. Тушканы, наоборот, попискивали и шелестели в такт каждому прыжку. Они отталкивались мощными задними лапами и держали перед собой небольшие передние, оснащенные длинными острыми когтями. Со стороны могло показаться, что ты находишься в Австралии, а на тебя бежит всего лишь несколько десятков некрупных травоядных кенгуру. И размеры совпадали, и иллюзия создавалась полная. Но, увы! Тушканы – это вам не кенгуру! Они всегда атакуют с единственной целью – сожрать. При этом необязательно убить! Гады набрасываются стаей и отхватывают от еще живой жертвы по кусочку, доводя ее до полного исступления. Точь-в-точь как пираньи, только на суше.

Бой закрутился, но был скоротечен. Два пулемета, пара снайперов и десяток автоматчиков за считанные минуты успокоили прыгающую и хрюкающую волну.

Санай любил такие моменты. Вот что значит кинжальный огонь! Наступающую стену из оскалившихся мутантов этот самый кинжал разрезал легко и эффектно. Скорее даже рубил и перемалывал в фарш. Санай сам лично положил двух самых ретивых монстров.

Первыми полегли кабаны. Тушканчики продержались дольше благодаря своей численности. Последнего мечущегося мутанта-попрыгунчика заваливали, дружно стреляя и весело матерясь.

Через три минуты все стихло.

– Хорошо, что мы их за бруствер не пропустили! – крикнул кто-то из мужиков. – А то они наделали бы делов внутри периметра.

Все с облегчением заржали. Страх отступил.

– Точно! Своих зацепить можно!

В Зоне всегда страшно. Кто-то привыкает к этому, кто-то нет, но страх витает в воздухе. В этот раз никто не погиб, но все могло случиться совсем иначе.

Боря Лазер смеялся вместе со всеми.

Повернув голову вправо, он увидел Саная и Сарацина. Они молча курили с серыми, уставшими лицами. Плут сидел рядом, прямо на земле. Улыбка медленно сползла с лица командира блокпоста. Долговец смущенно кашлянул.

– Ладно! Идите в бар и никуда не сворачивайте, – сказал Боря, доставая из нагрудного кармана радиостанцию. – Находитесь там до особого распоряжения. Я генералу Воронину доложу, что вы десяток мутантов на моих глазах доблестно уничтожили. Сидите в баре и нос на улицу не высовывайте.

– Спасибо, Борис, – серьезно ответил Санай. – Теперь ты за нашим столиком – первый гость.

– Идите уже. – Долговец закурил. – Я вам деревянный солдафон что ли? Понимаю, не сладко вашей группе пришлось. Идите, а то, я смотрю, Петрик уже подпрыгивает от нетерпения. Трофимычу передай, чтоб снарядил нам горячего чаю, бутербродов, сухарей. Пускай кого-нибудь толкового пришлет.

На том они и расстались.