Текст книги "Волчица и кот"

Так погиб вождь Темной Лиги, ее Великий Магистр, истинное имя которого так и осталось никому неизвестным. Впрочем, это уже малоинтересные подробности.

…Собственно, на этом, по мнению всех историков и аналитиков, сражение у Бледной Туманности и закончилось.

Столь эффектная гибель флагмана вместе с главнокомандующим, выбила напрочь всякую мысль о продолжении сопротивления.

Одни решили, что амазонки применили против «Молота Люцифера» какое-то новое неотразимое оружие; другие – что у амазонок появились пресловутые «поля невидимости», которые обещают изобрести уже скоро как пятьсот лет.

Третьи решили отойти, чтобы потом, может быть, в более благоприятных условиях, дать новый бой врагу.

Четвертые просто впали в панику.

Но как бы там ни было, решение, к которому пришли командиры Лиги, было однозначным – бежать ко всем чертям.

Спустя каких-нибудь полчаса, потеряв всякий боевой порядок, флот сатанистов устремился с поля боя. Амазонки весьма грамотно организовали преследование, не дав оторваться почти никому, и вскоре эфир заполнили десятки, а потом и сотни панических воплей о сдаче на милость…

Лишь жалкие остатки некогда мощной армады сумели спастись бегством. Особенно умно поступили команды, укомплектованные недавно завербованными наемниками, которые удрали в нейтральный космос, безжалостно сжигая энерган, и сумели ускользнуть от основной волны преследователей.

Война была почти выиграна Темескирой.

24. Возвращение и расставание

Нейтральный космос. Район 78176-1283-НГ

– Это он, – коротко изрекла Ирэна, вглядываясь в силуэт крошечного кораблика, возникшего из гиперперехода пару минут назад на траверзе «Елизаветы».

– Не может быть! – бросила Лидия Бондарь, смахнув пылинку с погон каперанга. – Такого просто не бывает!

Простите, если не так сказала, конечно…

Командир линкора, всю жизнь тянувшая строевую лямку в гарнизонах, несколько терялась в присутствии представителя Ставки.

– Ну, давайте прогоним еще раз записи, которые мы вытрясли из компьютеров тех «темных»! – с раздражением (сказывалась накопившаяся усталость) ответила герцогиня.

– Тогда готовьте торжественную встречу. Не знаю уж, кто это, но они нам здорово помогли.

…Два часа назад на их оперативную эскадру выскочили два непонятно откуда взявшихся эсминца Темной Лиги. Не успели на кораблях сыграть боевую тревогу, а с эсминцев уже понеслись на всех диапазонах отчаянные сигналы о готовности к немедленной сдаче.

К такой странной трусости амазонки поначалу отнеслись с настороженностью, подозревая некий подвох, однако стоило абордажным группам высадиться на них и все стало понятным.

На них почти кончился энерган, и были почти сожжены бестолковым форсажем двигатели, а команды пребывали в полнейшем шоке.

Но когда амазонки выяснили – что привело корабли и команды в такое состояние, то вновь стало ничего не понятно.

Мало того, что оказалось, что эсминцы сопровождали какой-то совершенно невообразимый и жутко секретный дредноут сатанистов – у офицеров екнуло сердце при просмотре записей от мысли, что где-то летает еще один такой.

Но вот появление непонятно откуда корабля, явно не относящегося к состоящим на вооружении Амазонии или кого-то из ее возможных союзников, совершенно невообразимый залп семи (подумать только – семи!!) нуль-торпед, и его успешное бегство после уничтожения «Последнего удара» (так, кажется, называлось то страшилище…) вообще не лезло ни в какие ворота.

Они буквально терялись в догадках – что это может означать?

И вот ответ на все вопросы, кажется, сам летит к ним.

По отсекам разлилась трель боевой тревоги.

Ирина недоуменно посмотрела на Антонину, повернувшую рычажок на ручном коммуникаторе, но тут же признала ее правоту.

Неизвестно – кто они такие, и какие намерения у команды этого странного кораблика. А вот вариант, что у них может заваляться еще парочка нуль-торпед следовало иметь ввиду.

– Неизвестный корабль, идущий курсом 272-263, я борт А-23 ВКФ Амазонийской империи. Рекомендую сбросить ход и приблизится для переговоров. Повторяю – неизвестный корабль, идущий курсом 272-263 – вы находитесь в зоне боевых действий. Назовите себя и начните переговоры…

– Борт А-23, – на связи большой охотник Космопола «Пассат» – прозвучало в шлемофоне. Вас понял – иду на сближение, требуется помощь…

…Я и не знала, что на вооружении Космопола состоял нуль-торпеды, – произнесла Ирэна, когда первое знакомство состоялось. – Да еще в таком диком количестве.

– Это трофеи, – ответил, не уточняя подробностей, Михайлов. Контрабандисты возят всякое…

– И все-таки – как вы додумались атаковать «Последний удар»? – спросила Ирэна.

– Если честно – затрудняюсь сказать, – ответил Александр. – Думаю, мы просто слишком сильно испугались, ну и со страху шарахнули всем, что у нас было.

«А он храбрый человек, – с симпатией отметила про себя Ирэна, – признаться в своей трусости – на это решиться не каждый».

– Ну, что ж, капитан, – как бы то ни было, а мы, то есть Амазония, очень вам обязаны. Можете рассчитывать на нашу благодарность. А пока – все мы сможем сделать для вас – медпомощь – невольный взгляд на заклеенный биопластырем лоб и нос старпома – запчасти, связь, само собой – продовольствие… Правда, девушек не обещаем – у нас тут, как-никак, не Халифат, но думаю, с такими героями у нас будут рады познакомиться.

– Нам бы домой… – произнес Джейк (в рубке сейчас их было всего двое). – Чем быстрее, тем лучше.

– Нет проблем, – пожала печами Ирэна. С первым же бортом можете полететь в Темескиру, а оттуда ходят регулярные рельсы до Икарии, если только их не отменили из-за войны. А там – до любой точки Вселенной.

– А новый корабль мы бы не смогли получить? – спросил вдруг Александр, – наш, похоже, ремонту уже не подлежит.

Герцогиня чуть нахмурилась.

– Сами понимаете: сейчас у нас война, и каждая коробочка на счету. Но мы готовы оплатить Космополу постройку нового – любые счета подпишем.

– Ох, прогадаете, уважаемые, – вновь вступил в разговор Джейк. – Такой корабль, как «Пассат» стоит раза в четыре дороже обычного.

– Не имеет значения, – парировала Ирэна. Наша страна достаточно богата, чтобы не экономить на тех, кто помог нам. – Еще раз повторяю – мы готовы сделать для вас все, что в наших силах. Только на службу вас – увы-взять не можем: мужчины у нас не воюют. Хотя – у вас в экипаже кажется есть женщины… – произнесла она, посмотрев куда-то за спину Александра.

И поперхнулась…

– Одним словом – ждите.

На этом сеанс связи окончился.

Александр обернулся, и некое нехорошее предчувствие кольнуло его.

Позади, в дверях рубки, стояла Милисента.

«Вот незадача, – подумал он. В старых романах это кажется называлось – «от судьбы не уйдешь»

Час с небольшим спустя.

* * *

Дредноут «Елизавета»

– Как вам удалось так быстро их расколоть, приятель? – спросила Ирэна у сидевшего напротив нее мужчины.

Это был довольно молодой, ничем не выделяющийся внешне человек, и со стороны могло показаться, что представитель ставки беседует со своим мужем или наложником, которого, пользуясь своими полномочиями, протащила на борт линкора. Особенно с учетом легкомысленного вида представителя слабого пола – пляжного вида шорты, легкомысленно сдвинутая на затылок бейсболка, и белая майка с кровожадно скалящейся лопоухой мышью (кажется, символом какого-то древнего варварского культа). Правда, бледное лицо, хилое тело и красные от перенапряжения глаза как будто не соответствовали идеалам мужской красоты, принятым в империи, но мало ли какие вкусы могут быть у знатной амазонки?

Так подумал бы сторонний наблюдатель – и глубоко ошибся.

– Так как же? – повторила Ирэна.

– Ну, – нарочито скромно потупил он взор, – у каждой профессии есть свои секреты…

– А все-таки? – Ирэна добавила в голос чуть-чуть начальственного тона.

…Как говорили еще на древней Земле, (и как глубоко убеждена всякая лесбиянка) «Женщина может все, что и мужчина, но только лучше».

И история рода людского явилась ярким подтверждением этого тезиса.

За прошедшие тысячелетия Вселенная видела множество женщин-пилотов и женщин-генералов, женщин-палачей и женщин-грузчиков, женщин-полицейских и женщин – взломщиц сейфов, женщин-лесорубов, женщин-пиратов, женщин-миллиардеров… ну, про женщин-президентов, монархов, и тому подобное можно было бы и не говорить.

Но были все-таки профессии, которые не то чтобы совсем не давались прекрасной половине человечества, но на ниве которых они не смогли стяжать – как ни старались – особых успехов.

И одной из таких профессий, было хакерство.

Хотя представительницы прекрасного пола неплохо осваивали вычислительную технику, а созданные ими программы и «железо» не уступали мужским, но все же специфический женский склад ума не позволял им стать полноправными обитателями виртуальной реальности. Рациональный и практичный женский рассудок не в силах был предпочесть миру существующему на самом деле – мир выдуманный и искусственно созданный. А без этого об успехах на данном поприще трудно говорить.

Именно поэтому Карл Херцог, и находился на борту дредноута.

Штатная должность в судовом расписании его называлось – «консультант по компьютерным сетям, временно прикомандированный к техническому отделу штаба ВКФ».

А его настоящей обязанностью был взлом неприятельских массивов в боевых условиях, внедрение вирусов в компьютеры врага, поиск информации, и тому подобное.

Любой специалист по военной электронике при этих словах лишь усмехнулся бы, лишний раз пройдясь по женской логике: да какое, к черту, может быть проникновение в чужие компьютеры в боевых условиях? Чушь собачья… то есть бабская!

Это и в самом деле было очень сложно.

Но все та же женская логика не позволяла упустить даже малую возможность получить преимущество над противником.

Правда, в произошедшей битве хакеры не имели случая помочь ничем серьезным. Но вот сейчас, кажется, пригодились.

Хакер поежился под строгим взглядом герцогини, лишний раз дававшей ему понять – кто тут хозяин.

– Все очень просто, шеф, – деловито сказал он. – У них система имеет стандартную псевдоличность – такая молодая ба… виноват – женщина.

– Понятно, – кивнула Ирэна. – И вы, конечно предстали перед ней этаким ловеласом-сердцеедом, и бедная компьютерная девочка не смогла устоять перед вами…

Собеседник помотал головой, широко улыбаясь.

– И вовсе нет, шеф. Как раз на такие штучки эта ихняя Алена бы не купилась – это же стандартный прием взлома, от подобного у них давно уже стоят замочки.

Кроме того, у нее запрограммирована глубокая симпатия к капитану.

Понимаете, шеф, она хоть и искусственная, а женщина – и стало быть, не откажется поболтать с другой женщиной. – Ну, я вышел на нее через… – он поморщился, напрягая память, – через двадцать четвертый или двадцать пятый канал связи. Представился бортовым компьютером одного из наших эсминцев, сказал, что меня зовут Брунгильда, пожаловался на экипаж, спросил – что новенького во внешнем мире, и что носят в этом сезоне…

– Короче – вы узнали то, о чем я… просила? – оборвала его явно потерявшая терпение герцогиня.

– Вот, – с готовностью протянул он распечатку.

– Хорошо, вы свободны, – произнесла она, и то, как она это сказала, заставило штатного хакера эскадры воспользоваться разрешением с максимально возможной быстротой.

Минуты две она изучала бумагу… Потом устало откинулась в кресле.

– Значит, уже Милисента Михайлова? – спросила она, ни к кому не обращаясь.

Да, девочка, твои бы таланты, да в мирных целях!

Потом решительно встала и покинула каюту.

…Все присутствующие в боевой рубке линкора невольно обернулись при ее появлении.

– Связистам – задействовать специальный канал, всем посторонним – покинуть помещение, – скомандовала Ирэна голосом, отбивавшим желание у присутствующих спрашивать – а в чем тут, собственно, дело?

– Вас тоже попрошу покинуть рубку, – как бы между прочим сообщила она несколько растерявшемуся командиру. Почтенная Лидия без разговоров повиновалась.

– Добрый день, Антонина, – таковы были первые ее слова, когда, оставшись одна в рубке дредноута, она набрала код личной связи с императрицей.

Про себя отметила, как дрогнуло лицо у той – последний раз по имени она называла свою подругу по Особой эскадре в ночь перед коронацией. – Добрый день… Даже и не знаю, как начать… В общем, тебе нужно срочно вылететь к нам.

За сорок пять минут до этого, командная рубка «Пассата».

– Алена, – у меня к тебе есть серьезный разговор, – начал Александр, не тратя времени на приветствия. Надо помочь одному хорошему человеку.

– Я вас внимательно слушаю, капитан, – ответил(а) корабельный искин.

– Речь пойдет о Милисенте. Ты знаешь, – продолжил Александр, чувствуя себя странно – впервые ему пришлось уговаривать компьютер, – у нее могут быть неприятности с властями Амазонии – мы будем вынуждены принять их помощь. – Так вот – ей нужно будет сменить фамилию и данные.

– Капитан, – после паузы (и это машинный интеллект!) ответила Алена, – если вы хотите изменить личные данные стажера, то вы вольны это сделать – но как вы думаете это осуществить? – Кроме того – насколько этично покрывать правонарушителя – пусть даже симпатичного лично вам? Мы ведь даже не знаем – что именно она совершила?

(А ведь и в самом деле – он этого так и не выяснил, несмотря на очень близкое знакомство.)

В данный момент этическо-правовые блоки, встроенные в базовые программы Алены, вошли в конфликт с теми, что обеспечивали повиновение капитану и личное к нему уважение.

– А если я поручусь за нее?

– Но все же я бы рекомендовала еще раз хорошо подумать…

– А если я попрошу тебя, Алена? – севшим голосом, вдруг произнес Александр.

– Хорошо, – последовал ответ, вновь через почти неуловимую паузу. – Но как вы это сделаете?

– Очень просто, Ленуся, – испытав вдруг громадное облегчение, продолжил Александр. – Ты зарегистрируешь брак между мной и Милисентой, с тем, чтобы она приняла мою фамилию. Одновременно изготовишь запись свадебной церемонии. Вот и все.

– Но судовой журнал, – последовал новый вопрос, – я имею ввиду его бумажный вариант? Как быть с этим?

– Ну, – пожал плечами Александр, – в крайнем случае скажу, что на радостях забыл зафиксировать это радостное событие.

– Я сейчас же займусь этим.

– Спасибо, Алена.

– И еще одно, капитан? – вопрос настиг его уже у самой двери рубки.

– Да, я слушаю тебя.

– Скажите, – ему показалось, что голос слегка, но ощутимо дрогнул, – что теперь будет со мной? Ведь, «Пассат» похоже, уже не будет летать…

Александр замер, пораженный одной странной мыслью.

Алена что же – боится за свою судьбу? Боится, что ее просто деактивируют и сотрут, когда корабль пойдет на слом? Нет, иногда так и делалось – с теми искинами, которые не представляли ценности. Но такая сложная, самообучающаяся программа как Алена, имеющая такой опыт и память, стоящая дороже иного корабля, бояться за свое будущее не должна.

Кой черт – ведь программа вообще не может бояться!! Что это – обычная стохастическая фишка из обширного арсенала личностного конструкта, как и все прочее – искусная имитация… Или же… Или же и в самом деле те программисты, кто говорит о возможности превращении имитации в подлинник не так уж не правы? В том ли дело, что сектор симуляции эмоций разбалансировался? Или… заработал лучше положенного?

– Тебе не о чем беспокоиться, Алена, – улыбнувшись (как можно непринужденнее) ответил Александр. – Просто тебя перекачают в мобильный блок, и перенесут в новый корабль. – В новый «Пассат».

– Тогда, если это возможно – пусть это будет блок не ниже седьмого класса мощности, – попросила собеседница. В других мне будет не хватать ресурса для нормальной работы, а мне бы хотелось… мне бы не хотелось впадать в спячку.

– Ну конечно же, мы так и сделаем.

* * *

Район 8238439-23727-ШЗ, на месте завершившейся битвы.

…На «Александре Громовой» принимали пленных.

Уныло тащились мобилизованные и контрактники, привычно маршировали руки назад наемники, зло бросали взгляды исподлобья жрецы и легионеры, равнодушно шли немолодые, со страхом озирались юные…

Белые, черные, смуглые, бородатые, лысые… Люди с разбитых вдребезги и просто пришедших в негодность кораблей, снятые со шлюпок, выловленные среди обломков, где болтались в скафандрах, ожидая конца от недостатка кислорода. Десантники, которые так и не сели в свои десантные баржи, пилоты, чьи машины зачастую были разбиты еще на флайдеках, канониры, так и не выстрелившие ни разу.

Все они поступали в распоряжении командира комендантского взвода, старшего лейтенанта Импалы де Орсини – отпрыска знаменитой фамилии, впрочем, политики всегда сторонившейся, и предпочитавшей всему иному старый добрый скорчер. Она производила на пленных весьма сильное впечатление – высокая (чуть выше семи футов), могучая амазонка, взиравшая на мир сверху вниз сверкавшими на черном как ночь лице глазами, одним своим видом отбивала любую мысль о сопротивлении. А когда она улыбалась, ее ослепительно белые зубы невольно вызывали воспоминания о том, что далекие предки этой дамы иногда грешили людоедством.

Вот взгляд ее привлек некий тип, выделявшийся даже в этой пестрой толпе – очень малорослый, какой-то облезлый, в древних очках, на котором сутана жреца высокого посвящения болталась как на палке.

– А это кто такой? – сверху вниз посмотрела на него командир комендантского взвода.

Человечек вздрогнул, сжавшись в комок.

– Кто ты такой, я спрашиваю? – рявкнула Импала. Тот что-то жалобно пропищал.

– Громче говори!

– Главный историограф Козлов, – заплетающимся языком сообщил тот.

– Не поняла, – уставилась на него лейтенант, – чей ты главный историограф?

Ее слова потонули в хохоте окружающих. Смеялся даже кто-то из пленных.

Там же. Тогда же.

– Значит, они не успели его уничтожить?

– Так точно.

– Знатный трофей, что я еще могу сказать!

Вопрос был задан генерал-майором тыловой службы, со знаками Управления денежно-вещевого довольствия на рукаве, а отвечала на него ничем не примечательная на вид капитан второго ранга.

Только вот речь шла не о каком-нибудь складе консервов или парадной формы Темной Лиги. Нет – о вещах совсем других.

– И вы уже что-нибудь накопали?

– Разумеется. Вообще-то, я вам скажу, этот полевой архив ОСБ вещ весьма интересная. Вот хотя бы нами обнаружены любопытные материалы на одного важного типа в Икарийской конфедерации. Очень большая шишка, с большими связями и даже собственной агентурой. Компромата – выше головы! Тут и контрабанда запрещенным оружием, и даже пиратство. Прошу добро на его немедленную разработку. Материалы я вам предоставлю в ближайшее время. Кстати говоря…

– Нечего нам больше делать?! – фыркнула генерал. – Забыли, что ли – сейчас война! Вот когда закончим с Лигой, тогда и займемся… Икарийской конфедерацией. Что-то есть еще?

– Да еще одна мелочь. Сейчас всякие важные шишки Лиги и этой поганой ихней церкви побегут как тараканы – как ловить будем? Как пить дать – начнут маскироваться под обычных пленных – каптеров да лекарей! – озабоченно протянула собеседница.

Не надо беспокоится – у меня тут – она похлопала рукой по ноутбуку, – данные на почти всех ихних деятелей с портретами.

Сейчас разошлем по частям, загрузим в опознаватели – и пусть хоть в ассенизаторов маскируются.

* * *

Район 128676-12367-КС, головное подразделение флота Амазонии.

…К борту «Антонины Великой» медленно подходил тяжело раненный корабль.

С первого же взгляда было ясно, что «Пассат» больше не будет ни воевать, ни даже, скорее всего, летать. Пожалуй, любой бы сказал, что его команде очень повезло, что она жива и в основном невредима.

Вот они сблизились почти вплотную. Из глухого, черного борта дредноута выдвинулась телескопическая штанга, толщиной вполне сопоставимая с охотником. Ничего похожего на гибкие стыковочные металлопластиковые рукава гражданских судов или выносные причальные площадки тут и близко не было – все было на высшем техническом уровне.

На конце штанги разомкнули губы громадные щипцы.

Вот они осторожно перехватили «Пассат» поперек тела аккурат в середине – примерно, как гуляка держит банку с пивом (соотношение массы и размера было как раз соответствующее). Затем на конце штанги возник выдвижной шлюз, и сомкнулся с переходным тамбуром космополовцев.

Вошли в гнезда разъемы энерговодов, патрубки водо– и воздухопроводов, энерганных магистралей и связи… Маленький фрегат и линкор стали на время единым целым.

Наконец, пшикнув напоследок уравнивающимся давлением, открылись двери шлюз-камер.

Стоящий со амазонской стороны часовой – широкоплечая и плотная девчонка козырнула стоявшему с другой стороны Клайву Льюису – как велит обычай.

Милисента неподвижно сидела в каюте, обреченно сложив руки на коленях.

Все случившееся окончательно высосало все ее силы.

Почти трое суток с момента достопамятного боя она провела как в тумане.

Сначала бестолково отгоняя других, лично тащила Александра на себе в медотсек. Затем целый день и почти всю ночь она сидела у его койки (той самой, где лежала за несколько дней до того), хотя он и говорил, что с ним будет все хорошо, и уговаривал идти отдохнуть, и наконец, просто приказал идти спать – это был первый приказ в ее жизни, которому она не подчинилась. При этом она еще присматривала за двумя другими пациентами – Элиной 2й и Клайдом Льюисом – единственными кроме него, кто заметно пострадал.

В конце концов она уснула здесь же, прямо на табуретке.

Затем были отчаянные попытки прилететь хоть куда-нибудь, чередуя короткие прыжки – на больше двигателей не хватало, с долгими полетами на тахионнике, выжимавшем едва ли не половину мощности, когда пилоты сменяли друг друга в рубке один за другим: машинная корректировка курса почти сдохла.

Она даже пыталась запустить использовать бортовой комп «Бабочки», но, как оказалось, деликатное изделие не перенесло всего случившегося. А в довершении всего начали сбоить процессоры, управляющие излучателями двигателей, и корабль то рыскал на курсе, то пытался развернуться на месте, а временами полз буквально по-черепашьи.

И вот теперь – встреча с амазонийской эскадрой.

Все кончено. Скоро она вернется в Амазонию – ибо что есть палуба боевого корабля, как не часть территории страны? Сегодня, или завтра, но ее опознают.(К своему счастью – иначе, наверняка, с ней случился бы приступ истерики, она не узнала Снежнецкую: та была в шлеме боевой связи).

И что с ней будет? По имперским законам, беглецу полагается наказание в двойном размере. Так что ей дадут не пятьдесят, а сто плетей, разжалуют дважды, и сошлют на два года.

В старые времена в таких случаях даже, как говорят, казнили два раза. Оживляли свежеубитого, а потом убивали вновь, даже если перед этим приходилось лечить его несколько месяцев.

Когда Александр вошел, она подняла на него полные тоски и боли глаза.

– Милли, девочка моя, успокойся… – начал он, и тут по трансляции прозвучал мягкий и доброжелательный женский голос.

– Внимание – говорит центральный пост флагманского судна «Антонина Великая». По воле императрицы Антонины XIII на борт флагмана срочно приглашаются командир корабля «Пассат» Александр Михайлов, и стажер Милисента Михайлова.

Повторяю – императрица Антонина XIII приглашает на борт флагмана командира «Пассата» Александра Михайлова, и стажера Милисенту Михайлову…

Принцесса подняла на него глаза, в которых откровенный испуг смешивался с недоумением.

– Милли, успокойся, – торопливо пояснил он, – теперь ты моя жена по закону.

Ну, успокойся – кто тебя будет всерьез искать – ты ведь не убила никого? Тем более сейчас…

(«Ты не понимаешь, милый – если бы я кого-то убила, то было бы лучше!»)

Вслух, она этого, конечно не сказала.

– Ну, идем, – он улыбнулся, – не съедят же они тебя?

«Будь что будет!» – вдруг обреченно подумала она. Она сделала все что могла, но неумолимая судьба и в самом деле, похоже, была против нее. Что ей остается делать – разве попытаться спрятаться где-нибудь в мусоросборнике, в надежде, что ее не будут там искать?

Он шагнул к ней, обняв за плечи.

– Не бойся, все будет хорошо… любимая.

Она обняла его в ответ, прижавшись к нему, словно ища защиты.

– Пойдем, – мягко подтолкнул он ее, – Держи хвост морковкой, моя славная!

Через считанные минуты они уже были в роскошном холле дредноута – на боевых кораблях, где он бывал, такой роскоши видеть ему не приходилось.

И вот в широком арочном проходе возникли два герольда – сановитые пожилые мужчины[17]17
  Должность герольда – единственная придворная должность в Амазонии, которую, по давней традиции обычно занимают мужчины.


[Закрыть] в пышных одеяниях цвета амазонийского флага, а за ними в окружении людей, одетых в боевые скафандры – такой модели Александру видеть не приходилось, но явно мощнее стандартной, появилась… Он даже вздрогнул – эта женщина, чей сугубо штатский и вовсе не роскошный костюм так дико смотрелся на фоне тяжелой штурмовой брони и мощных излучателей, была незнакома ему, и он мог бы поклясться, что прежде не видел ее – ни в живую, ни на экране. Но кого же так мучительно напоминает она ему??!

Он, конечно, понял, вернее догадался – кто это такая.

Императрица подошла поближе, и бросила на него взгляд. Странный и неожиданный взгляд, внимательный и оценивающий.

В этом взгляде было много – и раздражение, и волнение, и любопытство, и что-то похожее на ревность(?) и даже оттенок того специфического интереса, с каким опытные и незакомплексованные женщины изучают приглянувшегося мужчину.

Он скосил глаза на подругу – та стояла буквально ни жива не мертва.

…Милисента не понимала – почему ее мать так себя ведет?

Почему она не приказывает ее арестовать, не кричит – даже почти не смотрит на нее? Почему она смотрит на капитана? Так смотрит, как будто знает…

Тут она замерла вся от жуткой мысли, словно получив удар в солнечное сплетение. Как она могла забыть?! Александр! Что будет теперь с ее возлюбленным??!

Конечно, ее матушке наверняка было бы глубоко наплевать с высокого дерева, даже переспи она со всей командой «Пассата», включая обеих женщин и даже, прости Богиня, Алену (выдумают же такое – виртуальный секс?!). Но вот то, что он стал ее мужем – без монаршего позволения, без положенных формальностей, без всего, что требуется в таких случаях (даже, между прочим, без ее собственного согласия)…

«Только бы он не вступился за меня!» Ей ли не знать, что хуже нет, когда кто-то становится на пути императрицы!

Милисенте уже было безразлично все, даже собственная судьба. Но если что-то случиться с ним… Нет, пусть с ней делают что хотят но ни один волос не должен упасть с головы Александра!

Хотя капитану показалось, что прошло минуты две, на самом деле прошло секунд тридцать.

А потом, со странным напряжением, прорвавшимся в голосе, женщина сообщила.

– Вы, достопочтенный, пока подождите, и подумайте – какую награду хотите попросить у меня. Хорошо подумайте. А я, пока, хотела бы переговорить со…со стажером, наедине. Адъютант, – проводите ее.

И монархиня покинула их.

И одновременно шеренга бойцов в тяжелый скафандрах ненавязчиво отделила Милисенту от Александра.

«Вот и все» – подумала принцесса, обреченно меряя шагами коридор.

– Ты прикинь, сестренка?! – прошептала ей тем временем на ухо молоденькая адъютант штаба. – Ты оцени – тебе аудиенцию сама императрица дает!

Адъютант происходила из какого-то провинциального семейства, и наследную принцессу видела только в нечастой придворной хронике, которую она недолюбливала.

И уж подавно ей не могло придти в голову, что эта худощавая девушка в комбинезоне без знаков различия, с осунувшимся лицом и синими кругами под глазами, имеет иметь какое-то отношение к той румяной юной леди в церемониальном платье, которую она когда-то наблюдала на экранах.

– Говорю тебе, подружка, – не стесняйся: проси баронский титул! Не меньше! Ты учти – сейчас будет до Лилит свободных земель – вся Лига скоро будет нашей! За то, что вы сделали, этого еще мало будет!

Милисента при этих словах, несмотря на всю драматичность ситуации, не смогла не усмехнуться про себя.

Надо же: ей, как бы то ни было, а единственной наследнице престола империи, предлагают просить у своей матери какое-то там баронство?!

Она даже подумала – как это будет выглядеть, если она вдруг решит доиграть в этом театре абсурда свою роль до конца и делая вид, что не узнает мать, и что она – это вовсе не она, старательно измененным голосом начнет плести всякую чушь насчет того, что недурно бы ее вознаградить, пожаловав в баронессы, а лучше в графини; в крайнем случае – в маркизы?

…Милисента переступила порог императорских апартаментов флагмана. Тут она уже была – раза три за всю жизнь.

Адъютант аккуратно закрыла за ней двустворчатую дверь, оставшись снаружи.

Они остались вдвоем. Императрица и наследница. Мать и дочь. Владычица великой державы и беглянка из ее пределов.

Если верить романам и фильмам, в таких случаях им полагалось кинуться друг другу в объятия, со слезами начать просить друг у друга прощения…

Но они просто молча стояли друг против друга, и молчали.

«Я согласна на все, но пусть не трогают Александра!» – хотела сказать она, но промолчала.

Заговорила ее мать. И вовсе не о том, о чем думала принцесса.

– Ты знаешь, девочка моя, я хочу сказать… Тот указ – это была ошибка – я не то хотела сделать… Понимаешь…

Тут же Антонина, ощутив острую боль в душе, запнулась. Как объяснить единственной дочери (и в самом деле – как?) что бумага, из-за которой та решилась на отчаянный побег, была написана ее родной матерью в состоянии приятной рассеянности в мыслях о свеженьком мужике?

– Ты и в самом деле так его любишь? – спросила она минуту спустя.

– Я люблю его мама, – твердо сказала Милисента. Люблю, и мне больше не нужно ничего.

– Ну не нужен тебе гарем – не заводи, живите вдвоем – вот, у Антонины Великой тоже был один муж… – в явной растерянности невпопад произнесла императрица, и вновь запнулась. Хотела сказать еще что-то, но слова так и не слетели с ее губ.

Они долго смотрели друг другу в глаза – молча, но вместе с тем говоря без слов так много… Каждая чувствовала, как рвется что-то в душе. Каждая понимала – по-другому быть уже, скорее всего, не может… В этот момент сердце Антонины мучительно сжалось, в преддверии неизбежной скорой разлуки. Она вдруг словно впервые осознала – как, в сущности, мало уделяла внимание своей единственной дочери, как редко находилось у нее доброе слово и время, чтобы разобраться в том, чем она живет и чего хочет…

Воистину – месть судьбы… Или – просто так было суждено? Где-то в глубине сознания промелькнуло «Задержать… Посадить под арест… обоих…»

– Ты все твердо решила, дочка? – печально спросила Антонина.

– Да, мама, – так же твердо ответила принцесса.

– Ну, хорошо, – про себя ей бы полагалось подивиться бесчувственности и эгоизму дочери – или своей бесчувственности. Но она и этого не сделала.