Текст книги "Волчица и кот"

11. Дела хорошие… и разные

Борт космического охотника «Пассат».

Седьмой час после аварии.

– Уфф, слава Всевышнему – добрались, – вымолвил Льюис, первым достигнув двери камеры. Изо рта его вылетело облачко заметного даже в потускневшем свете люминесцентных панелей.

Позади остался долгий, многочасовой путь по мертвому кораблю, когда приходилось то на четвереньках пробираться техническими коммуникациями, то вручную отдраивать ставшие такими тяжелыми двери отсеков.

Но они все же успели, прежде чем космический холод превратил бы «Пассат» в ледяную братскую могилу.

Подождав, пока подтянуться товарищи, Александр дернул дверь, и она довольно легко отворилась – сила тяжести падала, по мере того, как истощались гравинакопители.

За дверью оказалась клетушка, куда могли поместиться только он и инженер – всем остальным пришлось довольствоваться возможностью увидеть происходящее, через головы товарищей, плотно набившихся в дверной проем.

Над панелью аварийного генератора на двух простых крюках висело нечто, напоминавшее изогнутую металлическую трубу (собственно, ею и бывшее).

Это древнее как мир приспособление, говорят, заимствованное еще с первобытных атмосферных самолетов, было неотъемлемой частью снаряжения любого уважающего себя корабля.

Ибо может настать момент, когда отключиться вся электроника, откажут все машины, сдохнут вечные атомные и нейтронные аккумуляторы, и человек останется один на один с космосом в остывающей мертвой металлической скорлупке. Тогда-то и придет черед заводной ручки.

При свете уже заметно потускневших светопанелей, Клайд Льюис не сразу вставил рукоять в гнездо. Но вот паз щелкнул, захватывая зажимы.

Он крутанул вал – раз, другой, как бы примеряясь. Затем принялся все быстрее и быстрее вращать генератор, и наливающаяся сначала тускло-лиловым, а потом все ярче разгорающимся светом индикаторная лампа стартового конденсатора словно освещала их души.

По мере того, как набирал скорость вал генератора, внутри соленоидов стелларатора разгорался огненный сгусток рукотворной шаровой молнии – сначала крошечной – с булавочную головку, затем с орех, затем с апельсин… Вот она растет с каждой секундой, впитывая в себя энерган – и вот уже сжатое магнитными полями, полыхает настоящее солнце…

Вспыхнули лампы на потолке, и из вентиляционных отверстий ударили потоки теплого воздуха. Коридор огласили радостные возгласы и аплодисменты.

Смерть в очередной раз пощадила и корабль, и его отважный экипаж.

* * *

Темескира, дворцовые подземелья. Верхние ярусы.

…Пройдя этот, оказавшийся самым длинным технический тоннель, Иргар Шпруттер, наконец-то оказался у искомого люка 11-689.

Минуты три он стоял, опираясь о стену, переводя дух. Путешествие, оказавшееся заметно труднее, нежели он ожидал, вымотало его преизрядно. Еще немного, и он начал бы уже сомневаться в своей способности совершить задуманное. Если бы не спецкостюм с искусственным климатом, было бы еще хуже.

Но все рано или поздно кончается – кончился и его поход.

Слегка передохнув, Шпруттер занялся тем, для чего он явился сюда.

Люк, как и положено ему, был задраен, и заперт на электронный замок. Маг скептически хмыкнул, подмигнул мерцающим в окошечках сине-зеленым нулям и стянул перчатки. Поплевав на пальцы, он приложил их к металлу. Через несколько секунд цифры замелькали, сменяя друг друга, а затем снова остановились – теперь уже образуя совсем другое сочетание. Путь был открыт. Про умение жителей Готики управляться подобным образом с электроникой, по космосу уже давно ходили легенды, но серьезные люди считали их всего лишь легендами. И очень напрасно считали. Впрочем, к возникновению этого мнения маги тоже приложили немалые усилия – не хватало еще раскрывать перед этими профанами свои секреты.

Довольно осмотрев результаты своего труда, Шпруттер вытащил из кармана баллончик, и брызнул его содержимым на поверхность люка. Через пятнадцать минут споры лиловой плесени разрастутся, покрыв всю поверхность люка, и начисто уничтожат следы его прикосновений. А еще через полчаса, грибок с планеты Тукан погибнет, рассыпавшись щепоткой пыли. Никакая экспертиза, даже если она состоится, ничего не обнаружит.

Когда люк открылся, маг несколько секунд выжидал – не сработала ли, случаем, какая-нибудь сигнализация. Но все было тихо, и ни его сенсорное чутье, ни пара приборов в кармане его скафандра сигнала тревоги не подали.

В течение следующего получаса он расправился аналогичным образом еще с тремя замками. Еще одну дверь, просто заваренную за ненадобностью, он вскрыл с помощью лазерного пистолета.

Теперь осталось только проставить лиловым светящимся карандашом стрелки на стенах, указав принцессе путь, а потом пройти к занимаемым Милисентой апартаментам, и аккуратно открыть потайную дверь, благо сейчас девчонка спит – как неопровержимо свидетельствовало его чутье… Затем ему останется вернуться – тем же путем, что и пришел. И надо поторопиться – времени в его распоряжении хотя и достаточно, но все равно не так много.

Шпруттер стоял перед потайной дверью, ведущей в номер, занятый Милисентой, еще раз припоминая расположение кнопок замка, и моля высшие силы, чтобы за прошедшие годы с механизмом ничего не случилось.

Наконец, он протянул руку в металлизированной перчатке. После нажатия на несколько точек, потемневшая дверь без звука приоткрылась. Но маг туда не вошел, даже не приблизился к порогу.

Несколько секунд он стоял, тревожно напрягшись. Его чутье, точно так же, как и тишина в номере, говорили, что пленница спит.

Убедившись в этом, Шпруттер вытащил из одного из карманов недовольно пискнувшую бурую крысу, а из другого – пакет из плотного пластика.

На миг он ощутил укол тревоги – никогда еще он не участвовал в интригах столь высокого полета, грозивших в случае провала очень крупными неприятностями. Но отступать, когда было пройдено девять десятых пути, было поздно, вернее – неразумно.

Даже если дело не выгорит, или девчонка смирилась с судьбой (тогда он ничего не понимает в людях) и проигнорирует нежданное спасение – то прежде всего начнут трясти оппозицию.

Но кто додумается, что к этому причастен он – совсем посторонний тут человек, к тому же – мужчина?

Сунув пакет крысе в зубы, он подтолкнул ее к приоткрытой двери.

* * *

Нойес-Берн, столица Икарийской конфедерации.

Штаб-квартира компании «Империор Крейзи»; секретный узел связи.

Джозия-Альберт Хушинский тяжело поднялся из за пульта дальней космической связи.

Утер со лба обильный пот.

Вот уже не первый день пытается он вызвать на связь «Старина Роджер» и все без толку. Пират – его личный пират – бесследно пропал.

Что с ним могло случиться?

Полбеды (точнее, почти никакой беды) если он не вышел из очередного гиперпрыжка – такое очень редко, но бывало, распылился на атомы при взрыве реактора, или команда спьяну врубилась на сверхсвете в шальной астероид: если очень постараться, это можно сделать.

Может быть, они столкнулись со случайным патрулем? Но тогда бы они наверняка использовали бы свой сверхдвигатель, и он бы уже знал об этом.

А может быть они погибли в бою? Но опять-таки – о победе над «Стариной Роджером» орали бы по всем каналам.

А что если… Что если они все-таки оказались в плену, и сейчас дают показания, сдавая его со всеми потрохами…

Правда, они почти ничего не знают толком… Почти ничего.

Но даже этого, да если еще более-менее толковый следователь-эксперт поработает с кораблем, будет достаточно, чтобы они неизбежно вышли на него.

И тогда ему конец. Абзац – как говорила прабабушка. Полный абзац!

Его не спасут ни деньги ни связи, и бежать тоже будет некуда – все государства слишком трепетно относятся к свободе космоплавания, чтобы ему где-то дали убежище.

Воистину – в недобрый час пришла в голову ему эта идея – вызвать из прошлого призрак космических корсаров древности. Ох, не зря отцы церкви считают некромантию и вызывание духов вредным и пагубным делом!

Поднявшись по лестнице, Хушински даже не оглянулся проверить, как закрылся потайной люк, и нажал на кнопку лифта.

Когда двери начали распахиваться, магнат вдруг ощутил неподдельный страх – ему почудилось, что сейчас сюда ворвутся закованные в тяжелую броню полицейские, собьют его с ног, уложат лицом на пол, поддадут под ребра и ниже спины алюмопластовыми сапогами, и начнут зачитывать права…

* * *

Темескира, императорский дворец, гостевое крыло.

…Милисента еще раз перечитала инструкции, вытащенные из неведомыми путями оказавшегося в ее номере (вернее – камере) пакета, механически перебрала, как колоду карт, чип-ключи…

Надо решать – что со всем этим делать?

Собственно, выхода у нее только два. Первый – это проигнорировать странную помощь неизвестных доброжелателей (??), и передать все найденное охране, когда завтра (нет – уже сегодня) за ней придут, чтобы подвергнуть экзекуции.

Второй – воспользоваться появившейся возможностью, и бежать.

Ей надо подумать. Вот минут десять она еще подумает – и решит…

Нет – так не пойдет! Вот уже в четвертый раз она дает себе слово подумать сколько-то там минут, и уж потом все решить. Эдак она просидит до появления конвоя…

Милисента решительно встала. Сложила бумаги и электронные карты в конверт.

Потом вытащила из под койки чемодан и простой рюкзак, с которыми вчера сошла со звездолета. Сняла с себя длинное церемониальное платье цветов императорского дома, шелковые чулки и золоченые туфли, оставшись в одной полупрозрачной комбинации на голое тело. Потом вытащила из рюкзака аккуратно сложенную, не вынимавшуюся почти три года полевую форму 1го Образцового амазонийского кадетского корпуса, расстелив ее на койке. Сняла все значки и нашивки – младший-мастер пилот, снайпер 3го класса, «За дальний поход»… Словно пыталась лишний раз отрезать себя от прошлого. Единственное что после недолгих раздумий оставила – это шеврон с белой волчицей. Его давали не за какие-то особые успехи – чтобы получить его, нужно было просто выиграть рукопашную схватку у предыдущей его обладательницы. Выигран он ей был вполне справедливо – кто же посмеет поддаться когда речь идет о чести наследницы престола?

Быстро она облачилась в оливково-зеленую куртку и мешковатые брюки, которые привычно заправила в высокие ботинки на застежках.

Через пятнадцать минут – стандартный срок сборов для обычного, не по боевой тревоге, выступления, принцесса словно исчезла. Перед зеркалом стояла обычная девушка, одетая в полевую военную форму без знаков различия, кроме шеврона на груди. Попрыгала, проверяя – хорошо ли пригнана одежда? В нескольких местах куртка была тесновата – все-таки она слегка подросла за эти два года, да и поправилась (надо будет заняться собой).

Уложила в рюкзачок минимум вещей и шкатулочку с драгоценностями.

Все было готово.

…На секунду Милисента замерла, занеся ногу над порогом потайной двери. Но тут же решительно шагнула вперед. Если императрица, в угоду этим старым жирным лесбиянкам из радикальной партии готова высечь родную дочь, если ее честь – честь принцессы и человека – для нее ничего не значит – то пусть тогда заведет себе другую наследницу! Тем более, с ее возможностями это так просто – только свистни, и мужики с пятисот планет выстроятся в очередь!

Перед ней вся Вселенная, а она молода, здорова и умна. С голову не умрет – хотя наймется телохранителем… да мало ли еще кем!

В конец концов, у нее есть фамильные драгоценности – если их с умом продать и не транжирить, то можно прожить не один год. Да – вот купит магазинчик или трактир, и назовет «Принцесса»! Все лучше, чем девочкой для битья в этой золотой клетке!

…Дальше все прошло как по маслу – словно в виртреаловом игровом тренажере «Скрытное проникновение на режимный объект».

Следуя за фосфоресцирующими метками, она за считанные минуты преодолела путь по старым подземельям (раньше она и предположить не могла, что за лабиринт находиться в подвале дворца – ее дворца).

Через заботливо открытую дверь она вышла в холодный полутемный тоннель, освещенный горящими через раз люминисцентными панелями, излучавшими слабый мертвенный свет. Именно он и должен был вывести ее к космопорту. У стены стояла старая транспортная тележка, давно снятой с производства марки.

Не раздумывая, Милисента вскочила в пыльное сидение, и повернула рычаг хода.

Кар скрипел под ней, подпрыгивал, под сидением что-то взвизгивало и постукивало.

Мимо летели стены тоннеля вырубленные прямо в материковой скале, замурованные проходы, старые кабеля. На бетонитовом полу кое-где мелкие лужицы, с потолка время от времени срывались капли. Пыль на полу не пятнал ни один след – кроме того, что оставался у нее за спиной.

Людей тут не водилось уже давно.

Несколько раз машина вдруг начинала сама собой тормозить, и лишь после отчаянных рывков рычагами, и не менее отчаянных слов, сказанных в адрес металлолома на колесах, продолжала путь. Так, разрываясь между страхом услышать за спиной погоню, и боязнью того, что старый хлам окончательно сдохнет, и она останется замурованной в почти сорокакилометровом тоннеле, она преодолела расстояние от дворца до главной космической гавани Амазонии.

Дальше – короткий бросок сквозь пустынные в эти предутренние часы технические помещения космопорта – крадучись, и вжимаясь в стены при малейшем шуме – до означенного бокса. Когда встреч все же избежать не удавалось, она буквально замирала не жива не мертва. Но спешащий по своим делам персонал не обращал внимание на какую-то девчонку в униформе – мало ли их тут?

Когда она нажимала кнопки кодового замка, пальцы ее невольно подрагивали. И только увидя гостеприимно раскрытый люк яхты, носившей легкомысленное имя «Бабочка» – она до конца поверила, что это все – не сон, и она спасена.

…Пока она устраивалась в кабине яхты и, щелкая тумблерами, приводила в предстартовое положение агрегаты и механизмы, посторонних мыслей у не возникало – насмерть вбитое в нее еще на первом курсе корпуса, правило, что в таких случаях думать надо только о деле, и ни о чем другом, соблюдалось ей свято.

И лишь беспрепятственно взлетев, выйдя на орбиту, и уйдя в стартовую зону, она принялась вновь думать – что ей делать и куда лететь?

Ближе всего границы Звездного Халифата…

Нет, туда она не полетит – там к женщинам относятся как к игрушке для мужчин – не более. Не говоря уже о том, что чужаку (а тем более чужачке) грозит участь попасть на рабский рынок.

Дзинтари отпадает однозначно. Там ее уж точно опознают довольно быстро – наверняка у них есть досье на всю амазонскую знать, и уж на царствующую семью – точно. Не хватало еще оказаться в заложницах у давнего противника Темескиры, став предметом торга на очередных переговорах.

Два мира чернокожих – Нубия и Растафари… Нет, туда тоже не следует лететь белый человек там заметен как на ладони, а кроме того, с обоими державами Амазония в не столь давнем прошлом тоже воевала.

Так куда же? Ну не в Темную Лигу же, в самом деле!

Проще всего в какой-то из нескольких миров похожих на Амазонию. Скажем, та же матриархальная республика Иштар. Нет, ей туда не надо – там ее тоже будут искать, и тоже особенно тщательно.

Милисента задумалась. Ну не лететь же ей на эту жуткую Семфи (планету, издавна облюбованную сугубыми приверженками однополой любви)? Помниться, когда ее прабабка выслала туда, в этот покрытый ледниками неуютный мир несколько десятков наиболее радикальных оппозиционерок, все дружно осуждали Антонину ХХVIII за жестокость, и рекомендовали смягчить приговор хотя бы до посажения на кол.

Великая Мордовия? Да, пожалуй, для начала это неплохой вариант. Но опять-таки – что делать там? Тем более, что там ее тоже станут искать особенно активно.

Можно, конечно, продать яхту, купить билет в третьем классе, и отправиться на самый дальний из миров, какой только сумеет найти в расписании рейсов…

Но стоп – подобные мысли преждевременны. Для начала нужно оказаться как можно дальше от Амазонии. И пальцы девушки принялись набирать на консоли гипердвигателя случайную комбинацию цифр.

Судьба сделала еще один ход в своей непостижимой игре…

12. Сила судьбы

…Нас не догонят!

Клич амазонок раннекосмической эры.

Из монографии «К вопросу об основных тематиках наскальной живописи Старой Земли, на примере данных раскопок общественных уборных древнего Нью-Йорка».

Головной корабль Двенадцатой фаланги Шестой легкой эскадры.

Вот уже несколько минут командир фаланги пребывал в тягостном и неприятном недоумении. Ситуация здорово отличалась от сообщенной ему при вылете.

Вместо двух, на радаре, в радиусе каких-то полусотни парсеков было целых четыре корабля, и их маневры поставили в тупик полного эстандарт-чифа[9]9
  Эстандарт-чиф. Эстандарт (лат.) – знамя. Чиф(англ.) – вождь. Предоставляю читателю самому догадаться о возможных аналогиях.


[Закрыть] Черного легиона Каина (очень распространенное имя у «темных») Дундуева.

Два, идя почти рядом – в какой нибудь полутысяче километров друг от друга, шли навстречу третьему, за которым двигался в кильватере четвертый, быстро его нагоняя.

Он некоторое время раздумывал, так что его мозги почти ощутимо скрипели – что все это может означать?

Нет, безусловно это какая-то ловушка коварных амазонок. Но вот чего на самом деле эти злобные твари хотят этим добиться?

Он еще раз внимательно всмотрелся в изображение.

Нет, суть этих маневров ему была совершенно непонятна. Это что – какая-то новая тактика треклятого бабья? Об этом необходимо доложить наверх! Но вначале нужно разобраться. А лучшего способа разобраться с противником, нежели вдарить его всей мощью, по мнению Каина Дундуева не существовало.

То же место, то же время.

Флайнт уже почти полсуток продолжал целеустремленно преследовать «Искатель».

Двенадцать часов бывший фрегат состязался в быстроте с бывшим спасателем.

Не надеясь больше на скорость саму по себе, пират теперь рассчитывал, что столь длительного перегруза маленькие движки его жертвы не выдержать.

Тем более, время у них еще было, благо «Искатель» летел именно в направлении точки рандеву.

Если только полицейские не вызвали подмогу, все будет нормально. Черт – сколько же времени отняли они у него!

Может, следовало добить тех мусоров? Но тогда пришлось бы подойти вплотную, а у них могли оказаться торпеды или ракеты. А кроме того Флайнт не был столь кровожаден. Одно дело – спасать свою шкуру, и совсем другое…

Но додумать эту мысль он не успел.

Один за другим на радаре возникали засветки целей. Одна, три, пять… десять… шестнадцать… двадцать один… Двадцать четыре, двадцать пять… Больше трех десятков точек буквально со всех азимутов обложили «Старина Роджер».

Правда, большая их часть помчалась вперед, следом за к несчастью подвернувшимся на их пути мусорщиком, но пять или шесть устремилась в сторону «Старины Роджера».

– Ты знаешь – что это за посудина? – спросил командир головного звена, унтер-эстандарт-чиф Черного легиона Домициан Кротов. – Так вот – пусть меня святой убьет на месте, если это не «Старина Роджер»!

– Тот самый знаменитый пират? – ответил его помощник. – Тогда его надо захватить целым и невредимым – за него нас может отблагодарить начальство.

Флайнт понял – им не уйти. Враги были со всех сторон, и не меньше половины – спереди. Вот-вот они ринутся к центру сферы, где оказался он, и тогда…

Настал именно тот самый крайний случай, о котором ему говорили, когда ставили дополнительный двигатель.

Он разбил предохранительное стекло и надавил кнопку.

Вспыхнула лампочка.

– Специальный двигатель готовиться к запуску – прожужжал ровный бесполый голос. Приступаю к заполнению промежуточной топливной емкости. Время заполнения – четыре минуты сорок пять секунд.

С тоской посмотрел Флайнт на экран радара. «Уже не успеем».

– Что будем делать, капитан?

– Сдаваться, что ж еще… – обреченно откинулся в кресле Флайнт. Отбой запуску, деактивировать специальный двигатель, – бросил он. Затем вытащил из кобуры бластер, повертел в руках и бросил на пол.

Через минуту габаритные огни «Старины Роджера» трижды мигнули. Потом пауза – две вспышки, и потом еще три. Затем бортовой шлюз распахнулся, и в нем появилось огромное белое полотнище – древний и всем понятны универсальный сигнал капитуляции – его держали двое в скафандрах.

А через пять минут, «Старина Роджер» тряхнуло так, что кое-кто не устоял на ногах – пристыковавшийся дестроер не успел погасить полностью скорость. Щелкнули стыковочные узлы-переходники.

В рубку ввалилась целая толпа вооруженных людей.

Одни были в блестящих как ртуть боевых скафандрах. Другие – просто в комбинезонах и длиннополых мундирах, с болтавшимися на шеях, на массивных цепочках медными пластинками с изображениями физиономии со свиным пятачком, над которым торчали клыки, и кривыми рогами – по две-пять на каждом.

Старший – с серебряной пластинкой вместо медной, поднял забрало шлема, и небрежным жестом стряхнул рукавицы боевого скафандра.

– Кто капитан этой посудины, господа бандиты? – спросил он.

– Мы не бандиты, мы благородные пираты, – осмелился подать голос Шарль.

– А тебя не спрашивают, ослиная твоя морда, – спокойно оборвал его гость, затем двумя пальцами схватил его за нос, и вывернул так, что несчастный завизжал, словно был не старшиной абордажной команды, а поросенком.

– Так кто же капитан? – повторил он вопрос, все еще не выпуская нос Поппера.

– Фот он… о, опфустите феня, уфафаемый хер, – жалобно запричитал Шарль, указывая трясущейся рукой в сторону Флайнта.

– Да, это я, – обреченно выступил вперед Флайнт.

– Так вы и есть капитан этого самого знаменитого «Старины Роджера»? – захватчик отпустил нос Поппера, цветом и формой мгновенно ставший похожим на спелую сливу.

– Так точно, – подтвердил Флайнт.

– Любопытно, любопытно, думаю, вами заинтересуется наше начальство. Впрочем, это не мне решать.

– Фельдфебель Арш!

– Слушаюсь, ваша милость, – из толпы захватчиков выступил здоровяк, напоминавший пивной бочонок на двух ногах-тумбах.

– Арестовать, – тычок пальца в грудь Флайнту – посадить в карцер. – Ты – палец его указал на Ромуальда Задница, – покажешь фельдфебелю Аршу, где у вас тут карцер.

…После того, как экраны радаров покрылись россыпью стремительно приближающихся кораблей, капитан смогла оценить обстановку даже прежде чем выдал свои выводы тактический анализатор – ему потребовалось на это ровно сорок секунд.

Два эсминца против трех с лишним десятков ударных дестроеров типа «Сюрикэн» – соотношение убойное.

И рыцарь Промокашкина приняла вполне логичное решение – отступать, передав сообщение на базу об атаке Темной Лиги.

Но был еще приказ императрицы, и не выполнить его было невозможно и немыслимо. Поэтому, команда об отступлении задержалась ровно настолько, чтобы успеть бросить несколько слов командиру «Лисы». Форсировав до предела движки и реактор, второй эсминец описал почти невероятную циркуляцию, пронесясь буквально под носом у крайнего дестроера. И уже возвращаясь обратно, подлетел к «Искателю», и зацепил гравизахватом.

Убедившись в этом, Алевтина собственноручно рванула стартовый рычаг на пульте ручного управления.

Приказ исполнен, а что до всего остального – пусть решает командование.

– Они бегут, – господин эстандарт-чиф, – доложил оператор огневых точек напрягшемуся командиру.

– Что? Бегут? – взвыл тот. – Как это так – бегут? Они что, решили, что мы тут на прогулке? Полный вперед! И отшвырнул с кресла подчиненного, сам уселся за артиллерийский пульт.

И началась погоня.

– Догнать! Расстрелять! Разнести в пыль! – азартно вопил Каин, подпрыгивая в кресле, буквально сходя с ума в предвкушении момента, когда сможет сделать первый выстрел по, должно быть, плачущим от страха амазонкам. Следом за ним летели все его тридцать три дестроера.

Конечно, будь он нормальным офицером, он бы сообразил, что устраивая столь явную погоню за эсминцами он выдает с головой все планы Лиги.

Но он был выпускником Черной семинарии, заслуженным работником Церкви Мрака, занявшим свое место боевого эстандарт-чифа благодаря истовой верности слову и делу милостивого Дьявола. (А так же благодаря тому, что был любимцем – во всех смыслах – архижреца Иуды Тотенкопфа II – одного из влиятельных бонз Темной Лиги). То есть соображать не умел по определению.

Даже то, что у противника может найтись – чем встретить атакующих.

От эсминцев отделились крошечные на такой дистанции точки.

Пилоты дестроеров привели в готовность противоминные калибры, но это были вовсе не торпеды, а какие-то непонятные контейнеры, похожие на древние авиабомбы.

Миг – и контейнеры рассыпались на миллионы тончайших титановых игл, выставив перед мчащимися снарядами заслон в виде серебристых туч.

Дестроеры успели уклониться, правда, сбавив ход.

И по потерявшим темп машинам ударили кормовые орудия эсминцев.

За головным «Сюрикеном» протянулась длинная полоса раскаленного газа – пробитый реактор испарял металл конструкций.

Еще два «Сюрикена» получили тяжелые повреждения, и продолжили полет в пассивном режиме.

А потом оба эсминца исчезли в лиловой ауре остаточного выброса гиперперехода.

…В главном твиндеке «Старины Роджера», под прицелом ненавязчиво приподнятых стволов в руках бойцов Темной Лиги, собрались все люди, находившиеся на борту корсара.

Тридцать семь космических разбойников – от самого старшего – боцмана Джеймса Джойса, до самого молодого – юного компьютерщика Миши Червня.

Больше четырех десятков женщин – «Лунные девицы» почти в полном составе.

Десяток пленников мужского пола, среди которых был и Папа-Попадаки, сжимавший в побелевших руках пресловутые «Бриллиантовые половники» – единственное, что оставили ему из милости пираты.

В нескольких фразах Каин Дундуев решил их судьбу – властью, данной ему Церковью Мрака как воину Черного легиона высокого посвящения.

– Значит так, – распорядился эстандарт-чиф. – Девок я конфискую в пользу Церкви Мрака. «В жертву они не годятся – потому как не девственницы, но хоть развлечемся – подумал он про себя». Пленных ваших я тоже заберу – пригодятся. А вам, господа, я предлагаю выбор – либо вы поступаете на службу великой Темной Лиге, дабы сражаться в рядах ее непобедимого дьяволоносного воинства, во имя полного торжества слова и дела Люциферова.

Или же будете приближать окончательную победу Тьмы, маша киркой где-нибудь на градиевом или мурановом руднике. Предупреждаю – торг здесь не уместен. Или да, или одно из двух! На размышление даются сутки. Все! Разойтись по кубрикам, и не высовываться. Кто высунется без разрешения до прибытия – может прогуляться за борт без скафандра.

* * *

Район 1677676-288837-СХ

Жизнь на «Пассате» понемногу налаживалась.

Прошедший час, под руководством оживленной и пришедшей в себя Алены, они тянули провода и кабели, соединяя неповрежденные участки схемы, отсекали напрочь выгоревшие элементы, проводили шунты мимо рассыпавшихся узлов питания.

И вот наконец, вчерне работа была закончена – дальнейшее было делом системы корабельного авторемонта.

Ведь, чтобы ее запустить, нужно вначале исправить главные механизмы и полностью восстановить функции искина.

На это ушло около часа, и наконец, Алена смогла явиться в рубку в своем видимом облике – значит, периферия полностью восстановлена.

– Контрольная проверка и тестирование окончены, – сообщила она, поправив очки. Основные функции восстановлены. Боевая функция – 92%, ходовая – 100%, поисково-разведывательная – 100% коммуникационная – 75%.

(«Нда, связь пострадала больше всего»)

Системы жизнеобеспечения функционируют нормально, энергоустановка не имеет повреждений. Полное восстановление займет три часа…

– С хорошим запасом кораблик построен! – прокомментировал Джейк. – Будь это нормальный фрегат – конец бы нам пришел: четырехкратной мощностью шарахнуло – прямо как линкор! Во время Мериульской войны после такого крейсера сразу в металлолом списывали!

– Произвожу полный запуск бортовых систем в рабочем режиме по умолчанию, – продолжила Алена.

– Обнуление произведено – начинаю обратный отсчет. Десять, девять, восемь, семь… два, один… Пуск!

И экраны пульта засветились множеством шкал и таблиц, а главные экраны выдали панораму окружающего космоса.

И одновременно заверещали зуммеры предупреждения.

– Быстро перемещающаяся цель по азимуту 217-238, – сообщила бортовая интеллектуальная система, – артиллерийская тревога третьей степени. – Яхта класса «Гамма-Алеф», скорость сближения…

– Ах ты, дьявол! – только и смог выругаться старпом: яхта вошла в мертвую зону гравипушек.

– Отмена артиллерийской тревоги, абордажная тревога, – тут же бесстрастно уточнил тот же голос. И спустя пару секунд. – Отмена абордажной тревоги, яхта не представляет опасности. Даю связь с бортом.

В динамиках зазвучал обеспокоенный голос, искаженный поврежденной антенной, даже непонятно кому принадлежащий – женщине или мужчине.

– Неизвестный корабль – ответьте! Неизвестный корабль – иду на помощь. Говорит яхта «Бабочка» – дайте сигнал, если меня слышите!

– Алена – быстрее связь с яхтой, – привстав, быстро произнес Александр. – Что-то не нравиться мне, как она летит.

– Внешняя диспетчерская связь не действует, – последовал ответ.

– Черт!! – теперь уже это заметил и Джейк, и двое других. – Да у нее же скорость…

Словно услышав их слова, неизвестная яхта включила тормозной движок. Поздно – инерция была слишком велика.

Прыгнув к пульту, капитан активировал гравитационные компенсаторы.

– Алена, помогай! Ребята – держитесь!

Пол под ногами качнулся, и сила тяжести ослабла, одновременно словно двинувшись – гравитаторы сместили поля, чтобы затормозить стремительно летящую на них яхту.

Беззвучный толчок потряс «Пассат», и почти сразу последовал лязгающий удар.

– Яхта финишировала, имеются незначительные повреждения швартовой площадки, – сообщила Алена. – Приступаю к шлюзованию.

– Давай, – буркнул Георг. И добавил: – Ох, намылю я шею сейчас этому дураку; летать не научился, а туда же! Помогать вздумал, сопляк!

Дальнейшее не заняло много времени.

Манипулятор втащил яхту в шлюз, и уже через две минуты люк яхты ( «А штучка – то шикарная – первый класс, и почти новая» – пробурчал себе под нос старпом), открылся.

Волоча за собой портативный реаниматор – все, как положено, Михайлов поднялся на борт гостьи.

Увиденное им полностью подтверждало мнение Джейка насчет достоинств суденышка.

Салон яхты напоминал отделкой дорогой элитный бар в одном из орбитальных центров развлечений. Натуральное полированное дерево и тисненная золотом кожа орегонского псевдоящера на стенах, золоченые светильники с розоватыми плафонами, изящная низкая мебель.

Не останавливаясь, Александр прошел дальше, мимо узких дверей в каюты и уборную, мимо крошечного камбуза, сверкающего никелем и стеклом.

Дверь в рубку была приоткрыта.

Распахнув ее, капитан замер на пороге.