Текст книги "Торнан-варвар и жезл Тиамат"

Глава 14. БОЙ ВО СЛАВУ ТИАМАТ

Местное ристалище оказалось большим круглым зданием с рядами узких окон вдоль этажей. То был второй ипподром когда-то обожавшего скачки Картагуни, ныне переделанный под другие развлечения.

У его стен слонялась изрядная толпа людей, одетых по-разному, но в какой-то определенный цвет – синий, серый, малиновый… То были приверженцы разных братств и союзов, болевшие за определенных бойцов и мастеров. Что-то подобное, хоть и не в таком масштабе, было и в Кильдаре, и в других краях Логрии, так что Торнан не удивился, когда двое одетых в разные цвета – один в малиновый, другой в зеленый, о чем-то споривших у одного из входов, вдруг ни с того ни с сего принялись мутузить друг друга.

– Рисса, ты, надеюсь, не будешь хотя бы драться? А то и в самом деле, покалечат тебя ненароком… Хоть побегаешь просто, – с надеждой спросил он.

– Посмотрим, – загадочно улыбнулась амазонка. Вестибюль бывшего цирка заполняла такая же толпа, о чем-то спорившая и называвшая разные имена. Среди нее мелькали одетые в черное люди с бляхами на груди – видимо, местные служители. Выбрав одного такого, мальчишку лет пятнадцати с медной пластинкой на шее, Марисса, игнорируя предостерегающие гримасы Торнана, без обиняков заявила:

– Я хочу выступить на состязаниях женщин-бойцов без оружия. Позови кого-нибудь, с кем я могу поговорить об этом.

Паренек смерил ее взглядом, задержавшись на мечах за спиной, кивнул и дважды свистнул в небольшой костяной свисток. Вскоре появился другой служитель – толстяк лет сорока, с переломанным носом и покалеченными ушами старого борца и оловянной бляхой – раза в два побольше, чем у мальчишки.

– Вот, отец, эта женщина хочет биться без оружия… Тот опять-таки изучил взглядом фигуру девушки, клинки, остановил взгляд на шраме, украшавшем запястье.

– Ладно, – сказал он. – Как раз сам Моревладетель тебя послал, дева, – Железной Корове ногу сломали, а Акула замуж собралась… Да и не было новеньких давно. Пошли, что ли…

– Э-э, постой! – Марисса залихватски встряхнула головой. – А заплатят мне сколько?

– Сотни полторы серебром за победу, да еще пятую часть того, что выиграют на тебя поставившие. Да еще десятую от того, что проиграют, кто ставил против тебя. Так что, ежели победишь – в обиде не будешь.

– А если нет? – спросил Торнан.

– Тогда и говорить не о чем, – пожал плечами экс-борец. – А зачем спросил – у нее разве ж языка нет?

– А мне можно участвовать? – Торнан спросил это с улыбкой, чем рассердил служителя.

– Можно, пожалуй. Только вот бои с оружием у нас только в следующую луну, а в кулачных, ты уж извини, тебя одного только против двоих и можно поставить. Пошли, дева… Кстати, не застесняешься перед толпой телешом выйти?

– Не помру небось, – отшутилась Марисса.

Он привел Мариссу, за которой двинулись и Торнан с Чикко, на второй этаж цирка, и сдал с рук на руки костлявой женщине лет за сорок со свернутой скулой, представившейся как Молния.

Видать, подумал Торнан, тут служители из бывших выступающих подбираются да из их детей.

В обширной раздевалке, освещенной пробитыми в кровле окнами, было не протолкнуться от женщин. Кроме бойцов, были тут и бегуньи, и гимнастки, и даже участницы давней картагунийской забавы, снова входящей в моду – игр с разъяренными быками. Торнану стало не по себе при виде громадной, локтя четыре с лишним, бабищи откуда-то из суртских земель (правда, не чернокожей, а какой-то серой), небрежно разминающейся с каменной гирей, которой, пожалуй, можно было при удаче завалить медведя с одного удара.

Бегуньи уже успели надеть повязки, скрывавшие лицо и спускавшиеся на спину. Некоторые задрапировались в покрывала, но большинство без стеснения подставляли посторонним взорам свои молодые тела. Кроме Торнана в накопителе было еще с десяток мужчин – поклонники или просто зеваки, а может, и мужья с любовниками, кто ж разберет?

– Слушай, Торн, ты бы ушел, не смотрел бы, – бросила Марисса, стягивая через голову кожанку.

– Ну, Марисса, ты извини, конечно, но тебя же невесть сколько народу увидят. Да и видел я тебя уже…

– Это не то, – она потупилась. – А, ладно, и впрямь – можешь посмотреть. Мне стыдиться нечего, не уродина, не кривоногая…

– Да что ты в самом деле! – теперь уже Торнан неожиданно смутился. – Не хочешь – не буду смотреть. Можно подумать, я голых баб не видел!

Как ему показалось, последние слова тоже чем-то задели амазонку.

– Пусть остается – барахло твое кто-то должен будет забрать, – вступила в разговор Молния.

– А какие тут правила, кстати? – осведомилась Марисса у Молнии, вылезая из штанов. – Как тут драться можно?

– Да как угодно почти, – был ответ. – А ты раньше, кстати, не могла поинтересоваться? – рассмеялась служительница. – А то полезла, не зная броду… Ладно, – ободряюще хлопнула она Мариссу по голому плечу. – Правила такие: глаза не выдавливать, пасть не раздирать, шею не ломать, в лицо и голову не бить. Вот и все. Кто пощады запросил или драться уже не может, тот проиграл. Вот и все, – повторила тетка. – А если нарушишь – тебя палкой по башке, и вон с арены. Да, еще клятву произнеси.

– Клятву?

– Ну да. Ты кому молишься?

– Тиамат. А не видно, что ли?

– Ну вот тогда и повторяй за мной: «Клянусь именем моей богини, что выхожу на честную схватку не из низменной злобы, а лишь чтобы показать мастерство, силу и ловкость, клянусь, что не буду пытаться убить свою соперницу или сознательно причинять ей вред, клянусь, что не буду поддаваться за деньги и не буду участвовать за деньги в подстроенных боях, клянусь, что не буду мстить за поражение и ненавидеть победителя…»

Марисса послушно повторила.

– Вот и все – давай одевайся. Вернее, раздевайся!

Марисса послушно разоблачилась до конца, передав мечи и украшения Торнану, и старательно обмотала чресла суровым полотном. Надела поданную маску, повязала волосы.

– Ну как я тебе? – спросила она кокетливо.

В каком-то футе от себя Торнан созерцал весьма милую девичью грудь, и зрелище это его равнодушным не оставило.

– Я же тебя видел уже в голом виде! – повторил он. Марисса не обиделась на этот раз.

– Чего не замечала, так это чтобы вам, мужикам, это зрелище надоедало, – задорно сообщила она.

«А ведь хороша! – вдруг подумал он. – Хороша девка!»

– Вот теперь идите давайте, – вдруг с напускной суровостью бросила им Молния. – А то у этого коротышки сейчас глаза вывалятся. Как три раза в било пробьют – так на второй арене и начнется все. Недолго уже ждать…

Торнан спустился вниз по оживленной лестнице, Чикко где-то отстал по дороге.

– Поставлю тебя в третью или четвертую пару, – сообщила Мариссе Молния после ухода капитана, растирая ее тело маслом. – Это лучшее место – на первых двух обычно ставки мелкие делаются, да и на последних номерах народ устает уже. А вот к третьей уже разогреваются хорошо, в самый азарт входят. Вот с кем тебе драться – не знаю, тут уж будет голый жребий. Куда новичка поставить – тут мы еще можем решать, а вот кто – это только перед выходом главный наш говорит, жребии тянет опять же.

– А тебе какая корысть мне помогать?

– Ну так ведь и нам с той игры кое-что перепадает, – усмехнулась Молния, размазывая свежее оливковое масло по спине Мариссы.

Огороженная деревянными щитами часть ристалища, отведенная для бойцов слабого пола, была забита народом если не под завязку, то весьма плотно. Народ тут собрался самый разный – от матросов и грузчиков до вполне богатых горожан. Тысячи три с половиной людей на глаз, если не больше. Сновали продавцы воды, разбавленной вином (именно так), и сушеных фруктов. Торговали тут не только, впрочем, съестным.

– А вот, уважаемый, купите свиточек озорной и занятный, – предложил человек средних лет с заплетенными в косички волосами, с небольшой корзинкой таких вот «свиточков».

Торнан удивился. Книг он, конечно, не покупал и не читал, но знал, что продаются они обычно в лавках и стоят недешево. А чтобы на состязаниях книги продавать, так это вообще ни в какую нору не лезет.

Продавец между тем развернул свиток, и ант искренне удивился – написано там было не так много, но зато много было ярких и искусно нарисованных цветных картинок. А на картинках мужчины и женщины занимались тем, что обычно принято делать без посторонних глаз, да еще и всякими необычными способами.

Между прочим, даже он знал, что рукописи, украшенные миниатюрами, стоят очень больших денег.

– Дорого небось возьмешь?

– Недорого – два серебряных кайма, – был ответ.

Брови Торнана поднялись – хоть и не был он знатоком цен в книжных лавках, но порядок цифр знал.

– Краденые, что ли? – напрямик осведомился он.

– Нет, – вовсе не обиделся странный книгопродавец. – Потому как у нас эти картинки не рисуют, а печатают: кисло… ксилография называется.

– Это как?

– Режут из дерева по рисунку штемпеля разные, для каждой части картинки, а потом смазывают краской и печатают – как на воске, только лучше. Ну так как – возьмете, почтенный? «Кабуно» – очень хорошая вещь.

– Как ты сказал? – Слово было знакомое.

– «Кабуно». Гхараттский древний трактат по искусству любви, – важно сообщил продавец, гордый тем, что так много знает.

Торнан вспомнил, где слышал это слово, и подивился лишний раз ехидству шамана.

– Нет, братец, подумаю пока…

Обиженный торговец сгинул в толпе.

– Я вот что узнал, – сообщил Торнану появившийся как из воздуха Чикко, – насчет бегов-то. Тут какая штука – запретили их не потому, что лошади священные животные и прочая хрень. Тут вот какое дело: право на эти бега было уж лет сто как откуплено одной семьей, Раггами. А тут две других семьи – Тергосты, да еще эти, тьфу, забыл как… Одним словом, в силу они вошли и хотели это под себя подмять. А Рагги уперлись и не продавали право. Ну так эти и устроили, – Чикко захихикал, восторгаясь сообразительностью Тергостов, – вообще конные скачки запретили. Ждут теперь, что Рагги сломаются. Придумают же люди…

«Да, – подумал Торнан, – картагуниец и впрямь с любого дерьма сливки снимет».

– Слушай, – сказал он полушепотом, – а ты Мариссе помочь не сможешь?

– Попробую, – тем же полушепотом бросил Чикко. – Не глупый, сам понимаю. Тут, правда, вроде как пара магов есть, но они дохловаты, как я чую…

Среди толпы сновали ужами крикливо одетые типчики, о чем-то вполголоса расспрашивая встречных.

– Не хочет ли господин на кого-нибудь поставить? – позади Торнана стоял точно такой тип с восковой табличкой в руках.

– Да нет, я тут не знаю никого… – пожал плечами северянин, придавая лицу слегка растерянное выражение.

– Тогда я могу подсказать верную ставку, – заговорщически подмигнул незнакомец.

Ясно – собрался облапошить глуповатого чужеземца.

– Да нет, обожду пока…

Но вот трижды ударил гонг.

Представление началось с того, что на круглое возвышение в центре зала, усыпанное соломой, вышло с полдюжины девушек в мало что прикрывавших лохмотьях.

Девчата были отлично сложены, с крупными атлетическими фигурами и мощными формами. Под барабанную дробь, выбиваемую парочкой толстых евнухов, они принялись поднимать друг друга, строили пирамиды, забираясь друг дружке на плечи – в общем, обычное представление бродячего цирка в женском варианте. Потертый мужик с завитой бородкой – судья, или как он тут назывался, – отпускал сальные комментарии зычным басом, зрители свистели или одобрительно вопили. И лишь потом вышла первая пара бойцов женского пола.

Бородатый представил их как Стрелу и Сову и предложил делать ставки – кто из них победит.

Девушки держались спокойно, и было видно, что они жаждут поскорее начать бой. Как понял Торнан, они хорошо знают друг друга, видать, уже не раз боролись. Стрела была немного выше своей соперницы: красивая широкоплечая брюнетка с коротко обрезанными волосами. Сова – не первой молодости, коренастая, жилистая, выглядела даже более устрашающе, хотя у ее противницы на вид мышц было больше – по рукам аж перекатывались волны вздувающихся жгутов.

Торнану неожиданно стало интересно.

Вот рефери подал сигнал к бою, и Сова со Стрелой сразу сшиблись, сцепились и принялись молотить друг друга – ногами, руками, головой… Они кидали друг друга на затоптанные доски помоста, разбрасывая устилавшую его солому, чуть ли не кусались, и при этом вопили и визжали, словно проститутки в разносимом пьяными солдатами борделе.

Торнан приуныл – бабы дрались уверенно и умело, без дураков. Они врезались друг в друга, обрушивая на соперницу всю тяжесть своего тела. Мариссе придется тяжеловато.

Потом град ударов иссяк с обеих сторон, и они сцепились в мертвом захвате, стараясь опрокинуть друг друга. Бой закончился вничью – Стрела пыталась сбить противницу с ног, а Сова – методично придушить соперницу, и ни одна не достигла успеха.

Затем выпустили другую пару: долговязую брюнетку Иглу, против которой вышла коренастая и смуглая, с грубым лицом девица, чем-то напомнившая Торнану росомаху. Та носила вполне подходящую кличку – Дикарка. Вокруг прошелестело: пять к трем на победу второй. Капитан тоже поставил бы на Дикарку, но хорошо, что не сделал этого – Игла укротила ее в минуту, одним ударом пробив довольно хорошо поставленный блок и точно попав кулаком в солнечное сплетение. Сбив Дикарке дыхание и добавив по ушам раскрытыми ладонями, Игла поставила ее на колени, намотав на кулак волосы и запрокинув голову назад.

И вот на помост вышли Марисса и ее соперница – грузная молодая баба с могучим мужским торсом и толстыми ручищами, с вывороченными мясистыми ляжками слегка кривых ног.

– Итак, в бою сойдутся знакомая вам Слониха и новая девушка – прибывшая в наш славный город издалека, воительница, назвавшая себя… – смотритель сделал паузу, – Белая Рысь!

Слониха подпрыгивала и громко ухала, приветствуя толпу, встряхивая обильными телесами. Марисса стояла прямо и спокойно, скрестив руки на груди.

– Эй, покажи грудку, новенькая! – выкрикнул кто-то, и толпа издевательски засвистела.

– Покажи, покажи, пока тебе ее не оторвали! Презрительно обведя собравшихся взором, Марисса как бы невзначай поправила выбившиеся из-под повязки волосы.

Толпа встретила увиденное свистом и похабными советами вперемешку с презрительными комментариями. В Картагуни, по суртским обычаям, ценили толстых женщин – много толще, чем в прочих местах.

– Делайте ваши ставки, господа! Итак, Слониха против Белой Рыси! Бой начат!

Слониха не кинулась в атаку, а по обычаю опытных старых бойцов принялась медленно кружить по арене, подначивая соперницу.

– Ну как, шлюха, без штанов-то не мерзнешь? – осведомилась она. Зрители заржали, как табун жеребцов.

– Ну тебе-то не привыкать небось, – парировала Марисса. – Тебе и юбка небось не нужна – чтобы мужиков легче было к себе подпускать-то!

– Да я тебя порву и все выверну наизнанку, голозадая!!! – взревела Слониха, теряя над собой контроль. – Не понадобятся тебе штаны, потому что надевать будет не на что! – Яростно матерясь, она шагнула к Мариссе, занося кулак для сокрушительного удара.

И сразу Марисса стремительно бросилась навстречу сопернице, схватила ее обеими руками за талию и попыталась свалить. Но взять нахрапом не удалось – Слониха устояла, сжала противнице голову двумя руками и принялась невозмутимо пригибать ее к земле, так что амазонке пришлось освободить захват и отпрыгнуть в сторону. Трудно сказать, хорош ли был этот самый Федро Молот, что учил ее, но пока что пресловутый «вольный бой» мало помогал самонадеянному послу храма Тиамат.

Зрители затопотали, завыли.

Ничуть не обескураженная Марисса принялась кружить вокруг Слонихи, прыгая из стороны в сторону, нанося обманные удары, пару раз лягнув противницу в живот. Слониха спокойно топталась на месте, не реагируя на выпады Мариссы, только ухмылялась.

– Слониха, стопчи ее! Дави соплюху! – азартно визжали поклонники картагунийской борчихи.

Подстегнутая выкриками, Слониха перешла в атаку, кинувшись на воительницу. А та, казалось, именно этого и ждала – поднырнула под Слониху, ухватила за ногу… Неудача – та схватила Мариссу за руку и со всей мочи отшвырнула ее, как котенка, шагов на пять. Марисса стояла, растерянно держась за руку, видно, вывихнутую дланью могучей противницы.

– Эх! – не выдержал ант. – Говорил я дуре!…

И поэтому пропустил рывок Мариссы и сдвоенный удар коленями в живот заржавшей Слонихи.

И сразу же Марисса сделала совершенно неожиданный ход – с разбега запрыгнула сзади на Слониху, крепко обхватила за шею, а ногами – за талию и резко откинулась назад – ни дать ни взять хищная лесная кошка, в честь которой взяла свое прозвище.

Растерявшаяся Слониха отчаянно пыталась сбросить «рысь», но зашаталась, ноги у нее подкосились, и она завалилась на бок. А ловкая Марисса умудрилась соскочить с падающей противницы, упруго приземлившись и устояв на ногах.

Вокруг засуетились букмекеры, послышались выкрики:

– Двадцать на Рысь!

– Семнадцать на Слониху!

– Три к двум на Слониху!

Вновь они сошлись в схватке. Торнан понял тактику Слонихи – сбить противницу с ног и рухнуть сверху, навалиться всем телом, сполна используя преимущество массы. Но и амазонка понимала это не хуже него.

Слонихе удалось поймать Мариссу и провести шикарный бросок через бедро – но когда великанша, торжествующе взвыв, рухнула вниз, пытаясь прижать девушку к полу, то лишь брякнулась со всего маху на доски – та ловко ускользнула прямо из-под падающей туши. И тут же сама прыгнула сверху на Слониху, уселась ей на спину и яростно и жестко зажала ее шею и подбородок.

Зал визжал, ругался, верещал, бил в ладоши…

– Игра двадцать к одиннадцати на новенькую!

– Тридцать на Рысь!

– Забей ее, девочка! Гаси жирную свинью!

И вновь картагунийка вырвалась из почти безнадежного, казалось, положения, изо всех сил прижав Мариссу к себе, стараясь задавить в могучих лапищах. Руки амазонки оказались прижаты к телу, словно живым капканом.

Тщетно Марисса дергалась и даже пыталась укусить соперницу – та не поддавалась.

Торнан лишь горестно вздохнул. Сам борец не из последних, он понимал, что шансов у девушки мало – в такой ситуации более сильному и тяжелому достаточно просто не выпускать из захвата добычу, и противник неизбежно проиграет.

Судья извлек из-за спины палку, которой, судя по всему, прекращал затянувшиеся бои.

Не пытаясь больше вырваться из мощных рук, Марисса начала медленно тянуться вверх, поднимаясь на цыпочки. Слониха, шевельнув могучими плечами, оторвала соперницу от земли. Марисса вдруг отпустила Слониху, прогнулась всем телом назад, как будто превозмогая сильную боль. И тут Торнан заметил, как ее нога скользит по ляжке соперницы вниз.

Марисса нанесла удары одновременно – пяткой Слонихе под колено, и одновременно, используя силу мышц живота, – лбом в подбородок. Та рухнула на колени, расцепив захват.

Зал взревел, забил в ладоши, застучал ногами, как табун жеребцов.

– Ставлю сотню на девчонку!

– Ну дает Рыся! Так! Так ее!!!

– Слониха, не подкачай!

– Три к пяти!…

Но уже через считанные мгновения – ант не мог не восхититься силой и живучестью доставшегося его спутнице врага – Слониха вскочила на ноги, сгребла соперницу обеими ручищами и шваркнула спиной оземь так, что взметнулись в воздух клочья соломы. Она уже занесла ногу, намереваясь лягнуть поверженную амазонку в живот. И тут Марисса повернулась на спине, выстрелив обеими ногами в подвздошье противницы. Та зарычала и отшатнулась, но по-прежнему не упала.

Прыжком из положения лежа вскочив на ноги, Марисса, сильно толкнув соперницу коленом в грудь, вновь повалила ее на истоптанную солому и, вцепившись в затылок, прижала лицом к доскам. Слониха оказалась абсолютно беспомощной, видимо, захват оказался очень болезненным.

– Костлявая тварь! Сучка! – придушенно заорала она. Марисса усилила нажим.

– Да! Да! Сдаюсь!

– Бой окончен победой Белой Рыси, – объявил судья, пряча палку за спину.

Марисса поднялась с помоста – в синяках, исцарапанная, взмокшая, но довольная донельзя – и, как понял Торнан, даже не столько грядущим вознаграждением, как самой победой.

В комнатке отдыха давешний мальчишка с бляхой поднес ей кожаный мешочек.

– Сто тридцать монет серебром за победу, – важным баском сообщил он, – да еще сто восемьдесят одна – от выигравших ставки. Ежели хочете биться постоянно, то зайдите к моему батюшке, отведет к главному распорядителю, оформят все честь по чести на пергаменте. За выступление будут двадцать серебром класть без разницы – победа иль поражение, да еще всякие наградные.

– Подумаю, – произнесла Марисса, одеваясь. Мешочек перекочевал в сумку на поясе.

И почти сразу к ней подбежал одетый в пурпурные штаны и рубаху букмекер.

Вновь Марисса взвесила в руке кошель.

– Это от нас, – сообщил он, понизив голос. – Премия… И приглашаем сегодня на пир, – бросил он. – Твои друзья тоже могут придти.

– Пусть в гостиницу придут за нами, – последовал ответ амазонки. – И вообще, какой с тебя толк – когда надо, не можешь, а как рабынь толстых валять, пока меня всякие потаскухи оприходовать пытаются…

– И не надо орать! – вдруг вспылил Чикко. – Магия, между прочим, это не кулаками махать!

– Может, у тебя вообще способности пропали?

– Нет, не пропали, – серьезно ответил Чикко. – Только вот магия – это не так просто, как некоторые думают… Ты, видно, считаешь – прочел заклинание в книге или услышал где, заучил наизусть, и все? Нет, сестренка, чародейство прочувствовать надо. Через себя пропустить… Вообще, если на то пошло, любое чародейство можно и без всяких заклинаний творить. Просто нужно этим самым… чарами то есть… жить. Не зря говорят: «Не куя – не сделаешься кузнецом».

Марисса проворчала под нос, что некоторым кузнецами ни за что не сделаться, хоть куя, хоть не куя, но было видно, что она уязвлена.

Но так или иначе, продолжить беседу им не удалось.