Текст книги "Праведный грех"

Семейка
в гости

Виктор, ярко выраженный по всем параметрам мачо, едет в гости со своей супругой толстушкой Милой. Они по-праздничному одеты. Галя теребит жемчужное ожерелье на шее, стараясь обратить на себя внимание прохожих.

Подходят под ручку к автобусной остановке.

– Опять выпендриваешься! Чего ожерелье-то на улицу нацепила? В гостях бы и надела!

На автобусной остановке очередь. Подходит группа из четырёх девушек-хохотушек. У одной – в руке тюльпаны. Она тычет ими в лица подруг, предлагая понюхать. Те отмахиваются:

– Да отвяжись ты! Они не пахнут!

В руке у Милы букетик ландышей. Виктор держит большой полиэтиленовый пакет.

– И вот что интересно, – Виктор показывает на цветы, – когда ландыши занесли в Зелёную книгу, их было очень мало. А сейчас их продают всё больше и больше. На каждом углу.

– Наверное, их теперь латифундисты разводят. Поэтому ландыши уже стоит из Зелёной книги вычеркнуть.

Мила смотрит на подходящий автобус:

– Опоздаем. Битком. На этот точно не сядем.

Толпа устремляется к двери автобуса. Девушки уж было собрались влезть на ступеньки автобуса, как вдруг замечают Виктора. Они расступаются, освобождая ему дорогу. А одна девушка спрыгивает со ступеньки и говорит:

– Проходите. Проходите, пожалуйста. Мы не торопимся. Правда! Вернее, торопимся, но… но мы подождём. Вам автобус нужнее.

Виктор, напрягаясь, подсаживает тяжёлую жену в автобус. Протискиваясь за ней следом, оглядывается на девушек:

– Спасибо!

Одна из девушек, та, что с тюльпанами, дёргает сзади Виктора за рукав и протягивает ему цветы:

– Вот, возьмите это. От всей души!

Виктор удивлённо берёт цветы:

– За что? Спасибо, конечно.

– За то, за то… что вы просто есть на этом свете!

В автобусе давка. Мила подозрительно смотрит на супруга, который поднимает цветы вверх, чтобы не помять их в толпе:

– Чего это она?

Виктор отводит глаза:

– Не знаю. Наверное, с известным артистом меня спутала.

– Кобель! Бабник! Ни одной юбки не пропустишь!

Женщина в автобусе обращается к Миле:

– Извините, вы его ругаете или рекламируете?

А девушки машут руками вслед отъезжающему автобусу, стучат пальцами в стекло, шлют Виктору воздушные поцелуи, прыгают от радости и восторга и кричат, перебивая друг друга:

– Вы видели его? Видели? Надо было познакомиться! Эх, упустили! Каков мужчина! Наши студентики ему в подмётки не годятся. Как теперь его найдёшь? Будем его здесь караулить сутками. По очереди. А вдруг!

В автобусе к Виктору и его супруге протискивается кондукторша с сумкой и рулонами билетов:

– Проездные предъявляйте, пожалуйста. Ваши билетики. Или покупайте. Проезд – пять рублей! Налетай веселей!

Виктор протягивает 10 рублей:

– Вот. За двоих получите.

Кондукторша мельком глядит на Виктора, останавливает на нём взгляд и расплывается в улыбке:

– И не просите! Как можно? Не надо мне с вас никаких денег. Христос с вами! Ехайте так. Чай, не обеднею.

– Нет, гражданка. Вы уж получите с меня по полной программе.

– Вы, может быть, мой тысячный, почётный, пассажир. Юбилейный, так сказать. Я с вас ничего не возьму.

Кондукторша достаёт калькулятор. Чего-то там подсчитывает и гаркает Виктору:

– Да, точно! Вы – тысячный! Я вас пропускаю бесплатно.

Кондукторша оборачивается к Миле:

– А вы, гражданка, почему не платите? Быстренько, быстренько оплачиваем свой проезд.

Протискиваясь мимо Виктора, кондукторша шепчет ему:

– Приходите ко мне ещё – проехаться бесплатно. Буду вас ждать!

Мила толкает Виктора локтем в бок и шипит:

– Чего тебе женщины прохода не дают? Селадон ты эдакий! Как мёдом у тебя на роже намазано! Хоть не выходи с тобой из дома никуда!

Виктор делает вид, что обижается:

– Я-то здесь при чём?

– За что я, дура такая, страдаю? Вот бабник навязался на мою шею!

– Ну что я такого сделал? Лучше смотри. Приехали. Наша остановка. Пошли к выходу, а то не выберемся.

Супруги пробираются к выходу. Кондукторша кричит поверх голов пассажиров:

– Гражданин! Гражданин в сером костюме, а сдачу?! Вы сдачу забыли!

Кондукторша – пассажиру рядом с ней:

– Передайте вон тому гражданину, что выходит.

Кондукторша передаёт Виктору через руки пассажиров 100 рублей. День переходят из рук в руки и достигают Виктора уже на выходе. Он от денег отмахивается, но пожилой пассажир кладёт деньги ему в нагрудный карман:

– Вам передали? Передали. Вот и получите!

– Бери! Дают – бери, бьют – беги. Нечего деньгами расшвыриваться! Тоже мне, супермагнат выискался, – Мила вытаскивает деньги из кармана мужа и кладёт купюру себе в сумочку.

Из гостей

Мила с пьяненьким Виктором стоят на платформе метро. Народу немного. Рядом с ними топчется невзрачный парень. Виктор шатается и пьяно улыбается:

– Милочка! Милёнок мой!

Мила держит мужа за рукав пиджака:

– Ну что, налакался как свинья?

Она ищет сочувствия взглядом у стоящего рядом парня. Парень ей кивает и указывает осуждающе головой в сторону Виктора:

– Как я вас понимаю, мадам.

Подходит поезд. Парень, галантно кланяясь, уступает дорогу Миле и Виктору и входит за ними в вагон:

– Вон свободные места, мадам. Ведите его туда.

Мила поворачивается спиной к парню и смотрит, где свободные места. Парень рывком срывает с шеи Милы жемчужное ожерелье, бросается к выходу и выскальзывает в последний момент из вагона. Мила только ойкнуть успевает. Двери за воришкой закрываются. Он стоит за закрытой дверью и машет, улыбаясь, Миле ручкой, а другой прячет ожерелье в карман:

– Счастливого пути, мадам!

Мила напускается на мужа, так и не увидев свободных мест:

– Паразит!

Виктор широко открывает невинные глаза:

– Кто? Я?

– Я! Хорошо, что я в гости не надеваю драгоценностей, а то бы всё, с концами! Тю-тю, приветик! Ищи ветра в поле! Из-за тебя ведь обокрали. Руки-то у меня тобой, паразитом, заняты были.

– Хорошее ожерелье было. Как настоящее. Вот все – и Люся, и Зоя, и даже Инесса – тоже подумали, что настоящее. И восторгались, пока я не сказал им, что это подделка.

– Козёл! Осёл! Кто тебя за язык тянул? Тебе, ироду, всё одно.

– Я за правду – горой!

Виктор порывается подойти к двери вагона:

– Сейчас я его, гада, догоню! Остановите же поезд! Я сойду! Ну держись, гад, я тебя достану!

Мила, видя освободившееся место, сажает Виктора:

– Сиди уж! Догонит он!

Виктор пытается встать:

– Нет, я его поймаю! Я его научу, как подделки красть. Не разбираешься – не берись. Не кради! А тебе я сто раз говорил: не форти на улице, не форти.

– Да заткнись ты!

– Шут с этим ожереньем! Вернее, с оже-ре-ельем. Лучше меня поцелуй.

Виктор лезет целоваться к жене, пьяно тыкаясь в её шею, щёку, но та сердито отодвигает кулаком его лицо от себя и шипит на него:

– Да убери ты от меня своё либидо ненасытное. Убери, говорю! Видеть тебя не могу! Я говорю: убери своё настырное либидо.

Дома

Мила и Виктор раздеваются перед сном. Мила в гневе бросает на стул вещи, разбросанные по полу пьяным мужем:

– Алкоголик! Бабник! Мерзавец! Я представляю, сколько раз ты мне изменял!

– Ни рра-а-азу!

– Говори, хоть один раз мне изменил?

– Что значит изменил, по-твоему?

– Ну ты был с другой женщиной?

– А что значит был, по-твоему?

– Ну был близок?

– Что значит был близок? Близок или далёк – это всё очень относительно. Смотря как кто это понимает.

– Ядрёна вошь! Спал с другой бабой?

– Что значит спал, по-твоему? Ну какая ты, право, баба? Ты уж слишком са-мо-кри-тич-на!

– Ну, лежал, прикасался к ней?

– Что значит лежал, прикасался? Это ж может быть по-разному? Можно прикасаться, скажем, но не лежать. А можно лежать, но не прикасаться.

– Ты, я спрашиваю, другую женщину, кроме меня, пользовал?

– Что значит пользовал? По работе? Использовал.

– Тьфу!

– Вот! А не знаешь, так не говори.

– Значит, у тебя ничего ни с кем не было?

– А что значит ничего не было?

– Как ты мне надоел!

– А ты мне – наоборот!

– Я тебе не надоела? Это правда? Не надоела? Врёшь!

– Вот те крест! Чтоб я сдох!

– Козёл! Скотина! Гад! Ненавижу тебя! Понял?

– Хочешь обниму тебя, приласкаю?

– Да! Дорогой, иди ко мне. Ненаглядный ты мой! Единственный!

Мила берёт в охапку своего мужа и валится с ним на постель:

– Единственная! Единственная! Ой, мои бедные рёбра!

Лаборант Максим

У входа на Кафедру патофизиологии 2-го Московского государственного медицинского института толпятся студенты в белых халатах, некоторые – с колпаками на головах. Перемена.

По дорожке к кафедре крепкий коротышка толкает коляску с пожилым инвалидом в ней. Подвозит коляску ко входу. Студенты открывают парню дверь. Здоровяк поднимает коляску и втаскивает в здание.

– Валера у нас просто гигант. Борец! Прямо-таки Иван Поддубный!

– Да нет. Это ж чемпион мира по рукопашной борьбе Ивакин!

– Захочешь, чтобы профессор допустил к переэкзаменовке, не только Ивакиным станешь, а и самим Иваном Поддубным.

К кафедре подходят лаборанты Илья и Максим.

Максим несёт в мешке дёргающегося кота. Одна из лаборанток с хвостиком светлых волос спрашивает его:

– Где вы прохлаждаетесь? Посмотрите, который час! Опаздывать на работу нехорошо!

– Вот, кошек для студентов ловили. Во имя науки и рабочего времени не пожалеем!

Илья добавил:

– А во-вторых, на работу опоздать никогда не поздно!

Подходит другая лаборантка и, ёрничая, спрашивает:

– Ну как улов, кошатники? Всех кошек в Москве отловили?

Блондинистая лаборантка снимает с Максима кепку и перебрасывает её другой, та – студентке.

– Хватит вам издеваться, – просит Максим. – Отдайте рабочему человеку головной убор.

Он пытается отнять у девчат кепку и вернуть себе, но кот в мешке мешает ему. А девчата смеются. Потом одна нахлобучивает Максиму кепку по самые уши.

– Раз ты такая шишка – служитель самого вивария, то получай! – бросает кепку Максиму лаборантка с хвостиком.

«Кошатники» под улыбки и усмешки студентов входят в здание кафедры. Перемена.

Студент берёт у своего соседа книжку:

– Дай-ка мне твою книжку почитать. Повышу свой культурный уровень на два рассказа.

Максим разносит по классу осциллографы. И клетки с белыми крысами. Ставит их на стол перед студентами – для практических занятий. Студенты, естественно, начинают крыс дразнить, кормить, пугать, строить им рожи. Появляется староста группы и делает объявление:

– Внимание! В среду в актовом зале университета состоится общеинститутское профсоюзное собрание. Явка строго обязательна!

И спрашивает у приятеля:

– Ты пойдёшь?

– Конечно, пойду. Не так уж много в жизни удовольствий! Это моё мнение, и я его разделяю!

Максим видит профессора, заведующего кафедрой. Здоровается с ним.

Перед профессором стоит Валера и держит коляску с дедушкой на руках:

– Венедикт Степанович, мы с вашим папой погуляли три часа. В парке.

– Теперь его надо покормить, Валера.

– Покормим.

– Это хорошо. К пересдаче готовитесь?

– А как же!

– Готовьтесь, готовьтесь!

Валера уносит дедушку в столовую, а профессор отправляется на занятия.

Максим идёт в лаборантскую. Навстречу ему Илья. Потягивается:

– Всю спину на работе отсидел!

– Старо, – отвечает Максим и направляется в лаборантскую.

Там его угощает чаем юркая, вертлявая Нина:

– Ты печенье-то ешь, ешь!

– Спасибо. Вкусно. Очень! Сама пекла?

– Сама. Максимчик, а можно тебя спросить? Задать тебе нескромный вопрос. Можно?

– На нескромный вопрос будет и нескромный ответ.

– Максим, а у тебя девушка есть?

– Наверное. Конечно, есть!

– Жаль, что ты ещё такой маленький.

– Я? Маленький? Какой же я маленький?

Нина подходит к Максиму, прижимает его голову по-матерински к своей груди, лохматит ему волосы, потом слегка отталкивает от себя:

– Эх! Маленький ещё. А жаль! Ты целоваться-то умеешь?

– Нет ещё.

Максим стыдливо опускает глаза.

– А сколько тебе?

– 17.

– Иди ко мне. Я тебя научу быстренько. Только запри дверь на ключ.

Максим закрывает двери и робко подходит к Нине.

– Я обхватываю руками твою шею, а ты – мою. Вот так. Я своими губами начинаю ласкать твои губы, а ты – мои. И двигай язычком, чтобы они, наши язычки, соприкасались. Давай попробуй. Так. Нежнее. Теперь всасывай мои губы в себя. Можешь перевести дыхание и поцеловать меня в шею. В уши. Уши очень чувствительные. Теперь снова в губы.

Они сливаются в поцелуе. По телу Нины пробегает дрожь. Она приникает всем телом к Максиму и начинает тяжело дышать, теряя над собой контроль:

– Молодец! У тебя получается! Ну хватит, хватит!

Но Максим целует ей волосы, шею, грудь, лицо. Нина, вся красная, стонет в его руках:

– Пусти! Разошёлся. Тебе только дай волю.

– Так дай!

Нина чувствует, что переборщила с уроком и сама завелась не на шутку:

– Ну, пожалуйста! Нас могут поймать на этом! Потом продолжим.

Она отрывает руки Максима от своей груди и бедра, приводит в порядок причёску:

– Сладкий ты. Очень. Способный ученик.

– А когда будет продолжение урока?

– Будет. Позже. Когда практические занятия студентов закончатся и все разойдутся.

– Тогда я приду?

– Нет, Максик, завтра. Сейчас я убегаю на кафедру хирургии. У меня занятия.

Она целует Максима в нос и убегает, подмигнув ему на прощание.

А на кафедре в это время идут практические занятия. У одной студентки в классе из рук вырывается крыса и прыгает на пол. Класс в панике. Шум, визг, крики. Трам-тара-рам!

Девчата, задрав платья и юбки, запрыгивают на стулья. Садятся на столы, поджав ноги. Визжат. Ребята с тряпкой и шваброй начинают ловить крысу. Девчонки прижимают юбки к ногам, чтобы под них не лезли игривые студенты. Профессор руководит охотой и командует, кому с какой стороны заходить. Занятия, можно сказать, сорваны.

Илья и Пётр знакомят новенького тщедушного лаборанта с кафедрой. Открывают и показывают ему помещение с клетками, где находятся собаки. И породистые, и «двортерьеры». Один пёс бросается с лаем на решётку.

Новичок вздрагивает и отшатывается. Илья подталкивает его в плечо:

– Не дрейфь! Покусают, конечно, не раз. Но насмерть здесь ещё никого не загрызли.

Лаборанты открывают дверь в помещение, где за дополнительной решётчатой дверью находятся десятка два котов и кошек.

Два кота залезли на подоконник. Один сидит снаружи, другой умудрился залезть между рамами через разбитое внутреннее стекло.

Вонища! Грязища!

Новичок закрывает руками уши. Илья зажимает нос:

– Нормальный аромат! Чего затыкаешь? Бери с собой духи «Красная Москва», если терпеть не можешь. Потом привыкнешь. Человек – не свинья, ко всему привыкнет.

Лаборанты-«старички» подводят новичка к металлической двери.

– Это, – объясняет Илья, – операционная. Сейчас покажем.

Моргает своему приятелю. Тот открывает дверь в темноту.

Илья и Пётр толкают новичка в «лягушатник» и захлопывают за ним дверь. Илья дёргает за рычаг на стене. В «лягушатнике» включается душ. Оттуда доносится визг ужаса. Крики всё громче, а лаборанты смеются и… уходят.

Совершенно случайно мимо двери «лягушатника» идёт лаборантка Нина. Она улавливает дикие крики, прикладывает ухо к двери. Включает свет в «лягушатник», открывает дверь. И – о ужас! – что она видит: почти обезумевший мальчишка ползает по кафельному бассейну 20-сантиметровой глубины до краёв наполненному лягушками. Парень весь в слизи. На нём сидят лягушки, а сверху на него из душа-распылителя льётся холодная вода. Бедный парень воет от страха.

Настя всплеснула руками:

– Ты кто? Как ты сюда попал, бедненький?

– Меня… знакомили… с кафедрой.

– Стервецы! Это наверняка Илья с Петькой. Я обо всём расскажу завкафедрой. Давай вылезай оттуда. Держись за меня, а то упадёшь и голову себе расшибёшь. Пошли со мной. Тебя же всего мыть надо! А одежду – стирать и сушить. Так же человек и рехнуться может! Ой, ну что за люди!

Она уводит с собой дрожащего и всхлипывающего паренька.

Максим стоит у стола с подготовленной к операции собакой, готовит инструменты. Входят в халатах два аспиранта. Здороваются с ним за руку:

– Здорово! Ну что, вздрогнем перед удалением гипофиза?

Второй аспирант кивает ему головой: вздрогнем.

Они подходят к стеклянному шкафчику, где находятся мензурки и инструменты. В одной мензурке, где граммов 100 спирта, на дне в густой крови лежат кривые иглы для зашивания разрезов. Один аспирант осторожно сливает розовый от крови спирт в другую, чистую, мензурку, оставляя на дне иглы и густую кровь собаки. Разбавляет спирт дистиллированной водой, отливает половину в другую мензурку и на глазах изумлённого Андрея отдаёт её коллеге.

Аспиранты чокаются и выпивают разбавленный спирт. В операционную входит симпатичная девушка.

– Добро пожаловать, Натали! Всё готово, мадемуазель. Ждём вас! Можем приступать.

– Привет, мальчики! Я готова. У меня для вас новость. Я выхожу замуж!

Первый аспирант крайне удивлён:

– И за кого же? Никак за меня?

– Нет, за меня! – не соглашается второй аспирант.

– За Юру я выхожу. А точнее – за Юрия Петровича.

– А ещё точнее – за этого недоростка? За этого коротышку?

– За этого лысатика и плешивого?!

– Стыдитесь! За доктора наук!

– Как написал Евгений Евтушенко: «Он аспирант, историк и что-то там открыл…» Ты это серьёзно?

– Вполне.

Первый аспирант отворачивается от Наташи:

– Я с тобой после этого оперировать не буду!

– И я с тобой тоже после такого оперировать не буду! Отказываюсь напрочь!

Наташа моет руки, надевает перчатки, марлевую повязку и поворачивается к Максиму:

– Максим, скальпель! Поехали! Без них!

Максим подаёт Наташе скальпель. Аспиранты с обиженным видом и кислыми лицами к ней нехотя присоединяются.

– Ну только если ради науки. Поздравляю. Хотя я так надеялся! – вздохнул высокий парень.

– Исключительно во имя науки! Поздравляю. Хотя я так на тебя рассчитывал! – натягивает перчатки Павел.

– Уже поздравили. Спасибо! Большое! Зажим!

Максим подаёт Наташе зажим. Операция начинается.

Через два часа Максим уже в другом классе разносит по столам станки для исследования лягушек и осциллографы. Несколько студентов и студенток в белых халатах сидят за столами, а некоторые – и на столах. И хором душевно поют популярную в то время песню «Пароход белый, беленький, чёрный дым над трубой. Мы по палубе бегали, целовались с тобой…»

Один из студентов рисует мелом на доске девушку, показывает пальцем ей на грудь и спрашивает её.

– Катюша, знаешь, как это называется?

Девушка молча запускает в парня тряпкой, испачканной мелом.

– Я серьёзно!

– Я тебе покажу серьёзно!

– Это твоя мышца и называется она по-латыни Musculus sternocleidomastoideus, что означает грудино-ключично-сосцевидная мышца. Надо знать свои мышцы!

– Сейчас я тебе покажу вот этой палкой, какие где у тебя мышцы, стручок несчастный!

Парень ловко уворачивается от летящей в него швабры. В класс входит профессор, хлопает в ладоши:

– Всё-всё! Концерт закончен! Артистам – моё большое сердечное, искреннее большое спасибо. А теперь, если не против, приступаем к занятиям. Кто против? Никого! А вы, молодой человек, – профессор обращается к Максиму, – через пару будете мне помогать показывать фильм, диапозитивы, на лекции.

– Где?

– В лекционном зале. Аппарат уже устанавливают. Приходите. Мы вас с нетерпением будем ждать.

Студенты смеются.

– Ясно.

– А теперь, коллеги, для разминки ответьте мне, пожалуйста, как бы вы поступили, если бы лошадь упала и сломала себе ключицу?

Один студент начинает объяснять. Профессор его перебивает:

– Прежде всего вам следовало бы сначала позвонить в зоологический музей. Там вам сообщат, что вы обнаружили единственную в мире лошадь с ключицей!

Студенты снова смеются. Им бы только посмеяться.

Большой лекционный зал. Вверх идут два прохода, ряды длинных узких столов и скамей. На доске – белый экран. На стенах развешаны плакаты на медицинскую тему. У проекционного аппарата стоит Максим. Он взволнован, так как перед ним – больше сотни студентов. Аппарат включён, нужно только вставлять и вынимать слайды.

Входит профессор. Студенты встают. Профессор рукой всех приглашает садиться и даёт коробку со слайдами Максиму:

– Молодой человек, вот вам диапозитивы. Когда дам команду, будете вставлять слайды в аппарат в таком порядке. С этого конца. Понятно?

– Понятно.

Профессор подходит к развешанным на доске плакатам:

– Тема сегодняшних занятий – элефантиаз, так называемая слоновая болезнь. Слоновость – стойкое увеличение размеров какой-либо части тела за счёт болезненного разрастания кожи и подкожной клетчатки, которое вызывается постоянным застоем лимфы с образованием отёка.

Профессор гасит свет в зале и включает лампочку на пюпитре и обращается к Максиму:

– Показывайте первый слайд.

Максим дрожащей рукой берёт первый слайд и вставляет его в аппарат.

Профессор даёт пояснения:

– Вот видите – раздувшаяся мошонка. При этой болезни мы наблюдаем такие симптомы. Мошонка резко увеличивается в объёме, кожа утолщается, образуются грубые складки. На отдельных участках появляются экзематозные высыпания, корки.

Максим вынимает слайд и видит, что в темноте у него слайдовая колонка расползлась. Он собирает её. Четыре слайда перепутались, и он ставит их в ряд. По памяти.

– Следующий слайд! – командует профессор, постучав палочкой по столу. – Тихо там, на галёрке! Миловаться будете на улице. Или спускайтесь сюда, ко мне. Все посмотрим, как это вы делаете. Шутка! Всем внимательно слушать и запоминать. В книгах не всё найдёте, что я вам буду рассказывать. А в жизни очень даже может пригодиться на практике.

Максим в темноте ставит слайд. На экране возникает нормальная обнажённая женщина, только с толстыми, раздувшимися ногами.

– Это ещё рано показывать, – делает ему замечание профессор, – показывайте по очереди, в том порядке, как я сказал.

Максим вставляет другой слайд. С раздувшейся молочной железой. Всё проходит нормально.

Профессор продолжает лекцию:

– Причиной хронического застоя лимфы и развития слоновости являются часто повторяющиеся воспаления кожи и подкожной клетчатки, рожа, лимфадениты. Следующий слайд, пожалуйста.

Максим опять вставляет по ошибке слайд с женщиной.

– Я просил показывать по порядку.

Максим вставляет другой слайд. С воспалениями кожи. И опять удачно. Профессор комментирует:

– Слоновая болезнь вызывается нитчатками Банкрофта (филяриями) – паразитическими червями, личинки которых передаются человеку при укусах москитов. После попадания в организм человека возбудитель заболевания поселяется в лимфатических узлах паховой области или подмышечных ямок, создавая препятствия для тока лимфы. В результате, как вы видели, мошонка, молочные железы или другие органы и конечности могут распухать до огромных размеров. Следующий слайд.

Максим опять вставляет в проектор обнажённую женщину. На этот раз кверху ногами.

Профессор идёт к входной двери, включает верхний свет. Все студенты видят красного как рак Максима. Профессор подходит к Максиму и протягивает к нему руку:

– Давайте-ка мне ваш любимый слайд. Понимаю, вам понравилась эта девушка. Когда подойдёт время, я вам его дам.

Студенты просто стонут от смеха. Им только палец покажи…

Максим отдаёт слайд профессору. Профессор гасит верхний свет и продолжает рассказ, а Андрей – показ слайдов.

– Это ужасная болезнь с точки зрения внешнего восприятия, но не смертельная. Филяриоз не убивает физически, но создаёт серьёзную социальную проблему, поскольку люди, обезображенные болезнью, не могут найти себе спутника жизни или работу. А теперь, молодой человек, берите ваш любимый слайд и показывайте нам.

Максим берёт у профессора слайд и от волнения вставляет его опять кверху ногами. Тут уж и профессор, и студенты сначала хохочут, а потом начинают хлопать в ладоши от восторга.

– В Египте эта болезнь известна ещё со времён фараонов. Учёные всего мира разрабатывают методику и лекарства для борьбы с этой болезнью, но результатов пока значительных не достигнуто. Вам, друзья мои, предстоит решать эти вопросы в будущем.

Лекция закончилась. Студенты проходят мимо взволнованного Максима. Кто-то обнимает его за плечи, кто-то хлопает по плечу, кто-то пожимает руку, кто-то тыкает пальцем в живот. Девушки игриво улыбаются ему:

– Ишь, ты, какой лаборантик!

Ребята нахваливают Максима за хорошую творческую работу.

Профессор забирает у него слайды и подбадривает неопытного лаборанта:

– Молодец! Ничего, для первого раза нормально. Освоишься!..

На широкой металлической кровати с набалдашниками у стенки лежит в пол-оборота белокурая длинноволосая Света, а рядом с ней – Максим. Он слегка выпивши. На тумбочке – бутылка сухого вина, наполовину опорожнённая, и два хрустальных фужера.

Светлана тормошит его локтем в бок:

– Знаешь, что делать? Ты не запьянел?

– С сухого-то?

– Тогда делай!

– А что?

– Для начала разденься.

Максим начинает медленно раздеваться.

– Такими бешеными темпами ты будешь до утра раздеваться.

– Меня дома родители ждут.

– Тем более. Ничего, подождут.

– Они просили лампочки в люстру вставить.

– Ничего, перебьются пока без лампочек. Давай быстрее! Или ты не можешь?

– Почему это? Могу.

– Тогда хватит Ваньку-то валять! Мы здесь для чего с тобой собрались?

– Любовью заниматься.

– Ну вот и занимайся. Ты можешь меня как-нибудь ласково назвать?

– Могу. Ты красивая.

– Хорошо. Ещё что знаешь?

– Ты нежная.

– Ещё.

– Ты страстная.

– Пока хватит. Повторяй эти слова всё время. Большего от тебя сегодня, я вижу, не добьёшься. Ну давай же! Действуй! Шевелись!.. Ты только не подумай обо мне ничего такого. Ты мне, Максик, очень нравишься. Правда. Я просто очень хочу попробовать с тобой… это. В первый раз. Ты человек, можно сказать, проверенный. Свой. А то напорешься на какого-нибудь сифилитика или извращенца.

Она начинает его раздевать и сама раздевается:

– Ну и возни с тобой. Давай! Живей! Не мельтеши! Соберись!

– Я собран.

– Я вижу! Давай-давай, поактивнее! О, да ты и целоваться умеешь? Самоучка?

– Самовыродок!..

В субботу в 10:00 в прихожей раздаётся телефонный звонок. Максим идёт, приносит в свою комнату телефон на длинном проводе, снимает трубку:

– На проводе.

– Это я. Светлана. Привет.

– Привет.

– Что делаешь?

– Да так, ничего.

– Как тебе тогда? Понравилось?

– Понравилось.

– Хочешь ещё? Повторим.

– Хочу. А где?

– Это я у тебя должна спросить! Ты должен об этом думать.

– Уже и должен?

– Ну ладно. У меня нельзя, ясно?

– Сегодня суббота?

– А ты не знаешь?

– Завтра мои предки уезжают с утра на дачу.

– Чудесно!

– Как уедут, я тебе сразу позвоню.

– Хорошо. Буду ждать, милый! Не набирайся!

– Пока.

– До субботы. Не забудь.

– Пока…

Максим набирает по телефону номер. Гудки. Потом он слышит знакомый и любимый голос:

– Слушаю. Говорите! Говорите же!

– Это я, Максим… Ты меня прости за то… Так получилось.

– Ты меня предал, Максим. Ты предал нашу любовь. Больше мне не звони…

В трубке снова гудки, гудки… Максим ставит пластинку с песней Владимира Трошина «Тишина». Из его глаз по щекам катятся крупные слёзы и капают на ковёр. Он их растирает по лицу, а они всё катятся и катятся.