Текст книги "Таймырский Эрмитаж"

Глава 22. Лопата

Колянов босс, матёрый вор в законе, в кругу авторитетных братков “Лопата”, а в миру Лопатин Павел Фёдорович, 1960 года рождения, был весьма образованным человеком. В своё время закончил знаменитый Московский энергетический институт, но работать по специальности не стал, а пошёл по комсомольской стезе, причём именно по той, где крутились деньги студенческих строительных отрядов. И вопреки своей образцовой идеологической выдержке и правильному пониманию номенклатурной этики (а, может быть, именно благодаря этим качествам?), он, не задумываясь, присвоил себе кругленькую сумму и получил пустяковый, но реальный срок – три года. На зоне он быстро сориентировался, наладил нужные связи среди авторитетных урок и администрации и вскоре сам стал коноводить среди простого мужичья. Выйдя через два года на свободу, он при помощи уголовных связей устроился на оптовую базу Мособлторга и тут уже занялся воровством систематически и по-крупному. Что-то, однако, не сработало, и он снова сел за решётку. Уже на восемь лет, из которых, как примерный заключённый, “твёрдо ставший на путь исправления”, отсидел всего пять неполных. Освобождение его совпало с самым началом великой российской криминальной революции, и Лопата вписался в неё просто и естественно, словно именно для неё он и готовился в комсомоле и за решёткой.

Девяностые годы стали золотыми для Лопаты. Начав с рэкета, он к началу нового тысячелетия вышел в верха криминального мира, контролируя не только пресловутые игорный бизнес и проституцию, но и вполне респектабельные сферы – строительство и торговлю. Не брезговал он и простым разбоем, на чём в его клане специализировался Колян со своими отморозками. Девяностые годы были не только золотыми, но и смертельно опасными. Лопата, однако, успешно пережил два покушения, организованные его коллегами по ремеслу, а вот организовавшим это коллегам не повезло. Его киллер оказался ловчее.

Пришло новое тысячелетие, и времена изменились. Бандитский промысел стал заметно опаснее, но Лопата уже и не был просто бандитом. Он не только успешно держался на плаву, но и становился всё круче и круче, занимаясь почти бескриминальным бизнесом. Но полностью отказаться от лихих наездов бригады Коляна на богатеньких лохов он не мог. Работа Коляна давала максимальную прибыльность, исчисляемую порой тысячами процентов. Кто же от такого откажется? Правда, заработки эти всегда связаны с немалым риском. Но рисковал здесь главным образом Колян со своими дебильными подручными. Лопата же подстраховался связями в милиции, готовыми его всегда отмазать.

Прокол Коляна на Таймыре раззадорил Лопату, и он частенько прокручивал в голове схемы наезда на беззащитного старика с десятками миллионов долларов. То, что этот лох Дудинский засел в тундре с интернетом, существенно упрощало задачу. Там его можно будет без спешки, не опасаясь свидетелей, раздеть до нитки. Но как вот до него добраться?

Вскоре после возвращения Коляна с Таймыра в электронном почтовом ящике Лопаты объявилась очередная реклама. Всю рекламу “Лопата” тут же отправлял в мусорную корзину, но в этот раз он этого не сделал. Реклама привлекла его внимание броским заголовком “ЭКСТРИМ-ТУРИЗМ НА ТАЙМЫРЕ”. Лопата вчитался и с удовольствием потёр руки. Вот и решение задачи, как добраться до Дудинского! Турфирма за приемлемые деньги доставит Коляна с одним-двумя подручными вертолётом в заданное место. Колян сделает свою работу и так же с удобствами вернётся назад. Вчитавшись в рекламу, Лопата подумал, а почему бы ему самому не оттянуться в такой турпоездке? Колян в одиночку справится со своей работой, а он может вдосталь порыбачить. Вон там какой простор для рыбаков! Может, и оленя удастся подстрелить, а потом шашлычки, да под водочку… Провести пару-тройку недель вдали от этого московского сумасшествия… Нет, мысль в натуре привлекательная.

При внимательном рассмотрении эта привлекательная мысль оказалась, как ни странно, совершенно никчёмной. Ну тряхнут они этого старого чудака, деньги получат, а дальше что? А дальше, если оставить Дудинского живым, то он тут же заявит о налёте ментам. И даже самый тупой мент сразу догадается, кто отнял у дедули денежку. Это же не Москва, а безлюдный Таймыр. И даже если замочить дедушку, то рано или поздно его исчезновение поднимет кипиш, и опять кроме Коляна подозревать будет некого. Вот хитрый дед! В этой пустыне ведь и вправду от правильных пацанов проще спрятаться получается. Нет, тут надо крепко помозговать. Прежде всего надо узнать, где именно спрятался этот хитрец.

Кто другой долго бы искал точные координаты станции Дудинского, но Лопата занимал всё-таки солидное положение и как бизнесмен, и как авторитет в криминальном мире. Купить втихаря в министерстве связи информацию о дислокации терминала VSAT, или попросту спутниковой приёмо-передающей антенны господина Дудинского обошлось ему всего в три тысячи баксов и в три недели ожидания. В своё время Паша Лопатин был вполне успевающим студентом, а на “военке” вообще ходил в отличниках. И тридцать лет спустя бывший курсант военной кафедры МЭИ прекрасно помнил тонкости военной топографии. Получив координаты станции Дудинского, он без труда разыскал её местоположение на карте-километровке. “Да, далеко же он забрался, но мы и туда доберёмся и тряхнём его культурненько, как в аптеке. Никакой комар носа не подточит”.

Разглядывая карту, Лопата обратил внимание, что станция Дудинского размещена не так далеко от водораздела бассейнов рек Ленивой, текущей на север к океану, и Венты и Тареи, текущих на юг. От истока Тареи до ближайшего истока безымянного притока Ленивой всего-то километров пять через не очень крутой перевал гряды Геологической. И тут решение пришло само собой. Надо заказать тур со сплавом на двух лёгких надувных лодках по реке Тарее от самого её верховья до, например, её впадения в Пясину. Этим официально согласованным маршрутом пустить двух коляниных бойцов на одной лодке. А он сам с Коляном пешком перейдёт к тому безымянному истоку и сплавится на второй лодке по Ленивой к точке, ближайшей к озеру Сожаления. Оттуда вновь пеший бросок километров десять, а дальше по озеру и реке Венте можно почти вплотную подобраться к логову Дудинского. Разобравшись с ним, можно продолжить сплав по Венте до впадения её в Тарею. Там их будут уже поджидать бойцы, сплавившиеся по официальному маршруту. Финальную часть маршрута группа пройдёт полным составом. По пути обе группы будут много фотографировать, и, сманипулировав даты съёмок, из этих фотографий можно будет скомпоновать убедительный отчёт, что вся четвёрка на двух лодках прошла разрешённым маршрутом, и ни о каком Дудинском – кто он такой, где он обретается и, тем более, куда он пропал? – понятия не имеет. Одна беда – ему и Коляну придётся тащить на себе всё снаряжение на пеших участках их неофициального маршрута. Но ради миллионов Дудинского можно и пострадать немного. Да и пеших участков-то и двадцати километров не наберётся. Места там открытые, таёжного бурелома нет. Не проблема!

* * *

Просчитав весь маршрут обеих групп, Лопата тут же связался с туристической фирмой ООО “Таймыр-Экстрим”, имеющей офис в Москве, и узнал, что свободные туры на летний сезон ещё имеются, что девиз фирмы “наш клиент – король”, что можно заказать заброску вертолётом из Хатанги в любую точку Таймыра и доставку обратно, что эта фирма – ну просто самая лучшая туристическая организация, работающая на Таймыре. Она и в Москве работает с максимальным удобством для клиентов. В частности, дежурный менеджер фирмы может посетить Лопату прямо в его офисе и показать всевозможные материалы о прелестях отдыха на Таймыре. Сказано – сделано. Приход менеджера назначили уже на следующий день.

– Так вы в самом деле можете забросить любителей рыбалки в любое место Таймыра?

– Разумеется. Из Норильска или из Хатанги летают вертолёты Ми-8 по нашим заявкам.

– И снаряжением можете обеспечить?

– Любым, какое пожелаете. Только надо вовремя всё заказать.

– Ну хорошо. Тут у нас собралась команда любителей экстрима – четыре человека. И мы хотим на двух надувных лодках пройти всю реку Тарею.

– Очень хороший маршрут! Пользуется популярностью.

– Вот как? Так выходит, нам не удастся даже там уединиться и испытать экстрим?!

– Нет-нет. Вы там будете совершенно одни. Мы не совмещаем туры. Другие группы ваш маршрут могут пройти или до вас, или после вас. Одновременного прохождения мы не допускаем. Вы не волнуйтесь. Этот маршрут прошли за последние годы всего три группы. Наверняка кроме вас в этом году никто по Тарее сплавляться не будет.

– Ну если так, то годится. Готовьте договор. Мы планируем высадиться пятого августа у истока Тареи, а закончить маршрут девятнадцатого. Погодой обеспечите?

– В это время погода должна быть самая подходящая. Вертолёты будут ходить.

* * *

Летом 2010 года погода словно сдурела. Невиданная бесконечная жара, а тут ещё и сплошные пожары вокруг Москвы, накрывшие столицу сизым дымом. Лопата с Коляном не могли дождаться августа, чтобы улететь к чёрту на кулички, на Таймыр. Уж там-то можно будет отдохнуть от жары и надышаться воистину чистым воздухом. И вот, август, наконец-то, наступил.

– Ваня, привет! Как ты там, не сжарился? А то у нас здесь просто пекло.

– Да и здесь то же самое.

– Ну и как там твой любимый пензенский дедушка?

– Да всё так же. Почти каждый день открывается и почти всегда удачно.

– Сколько у него за июль прибавилось?

– Так я ж тебе сегодня вечером пошлю сводку.

– Вечером поздно будет. Улетаю в командировку на пару недель.

– Сейчас, подожди… Вот, прибавка за июль – два миллиона семьдесят.

– Вот дед даёт! Учись у него и сам начинай играть.

– Да нет, здесь почти все пролетают, только этот старикан какой-то секрет, наверное, знает.

– Ну так бывай, не кашляй. После двадцатого свяжемся.

Поговорив с Йоханном, Колян зашёл к шефу.

– Вот, Павел Фёдорович, у этого отшельника только на том счету для “Форекса” больше двадцати пяти лимонов евро.

– Молоток этот старикан. Может быть, подождём годик? Он нам ещё десяток-другой миллионов заработает.

– А вдруг он концы отдаст?

– Да, тут ты прав. Самое время его сейчас тряхнуть. Ну так ты готов?

– Всегда готов!

– Ишь ты. Поди пионером был?

– Был, пока не выгнали.

– Как же так, Коля? Хулиганничал поди? Ну ладно. Это дело прошлое, а сейчас нам предстоит весёлый отдых на Крайнем Севере, там попрохладнее должно быть. Передохнём от этого пекла. Вернёмся, а там, глядишь, и здесь жара спадёт.

Вечером первого августа бандитская четвёрка вылетела в Норильск. Третьего августа они в сопровождении сотрудника туристической фирмы прибыли в Хатангу. Там они прокантовались ещё один день, выслушивая нудные наставления сотрудника фирмы по безопасности в тундре и в одиннадцать часов пятого августа высадились на исходной точке маршрута.

Глава 23. Что нам стоит мир построить?!
(Выдержки из манускрипта Олега Ивановича)

Когда человек впервые заметил поразительную гармонию природы, в которой всякое лыко в строку? Не будет, наверное, большой ошибкой считать, что человек стал человеком именно в тот момент, когда впервые осознал, что мир насквозь пронизан гармонией. Не мудрено, что наши предки были естественно религиозны – если в мире всё так гармонично, то, ясень пень, мир создал большой любитель красоты, сиречь гармонии. Шли тысячелетия, века сменяли друг друга, и человек всё глубже проникал в тайны природы. И чем глубже он проникал, тем больший восторг охватывал его. Мир по мере его познания оказывался всё более гармоничным, всё более совершенным. Ба! Да мир-то, может посоперничать в своём совершенстве с самим идеалом совершенства – с математикой!

Математика оперирует идеальными объектами, каких в природе не бывает. А поди ж ты, она может поразительно точно описывать природу, законы которой формулируются сухими и изумительно красивыми математическими формулами. Может ли это быть случайностью? Попы говорят: “Оглянитесь вокруг, посмотрите, как тщательно всё продумано в этом мире. Разве может такое потрясающее великолепие зародиться само по себе? Нет, только великий мастер, только Бог может создать такое”. Но, увы, не говорят попы, а кто же создал самого бога? Ну, допустим, что мир создан Богом или, что тоже самое, Богом-Словом. Но мог ли он создать такое совершенство, не “поверяя гармонию алгеброй”?

Нет, создать вселенную без математики невозможно. А можно ли создать математику без вселенной? Что за идиотский вопрос?! Как это создать математику, не имея рабочего места и работяги-математика? А надо ли математику создавать? Может быть, она существует сама по себе и в созидателях не нуждается? Ведь математика идеальна и бестелесна. Она существует вне времени и пространства. Её нельзя создать, но её можно познавать, открывая шаг за шагом её красоты. Лейбниц и братья Бернулли, Лагранж и Эйлер[31]31
  Лейбниц, братья Бернулли, Лагранж, Эйлер – математики 18-го века, внесшие наибольший вклад в дифференциальное исчисление.


[Закрыть] не создали дифференциальное исчисление, но открыли его для человечества. Евклид, Лобачевский и Риман не создали свои геометрии, но открыли их для себя и всего мира. Даже топологические “особенности Ландау” не были построены Львом Давидовичем, а были обнаружены им и описаны, благодаря его особому умению зреть в корень и видеть суть.

Допустим, что нет ни нашей Вселенной, ни прочих остальных. Ну ничегошеньки нет. Есть абсолютное Ничто. Ведь нет ничего проще, чем представить себе это Ничто. Раз Вселенная со своими сестричками – прочими вселенными – в один прекрасный момент зародилась, то началось-то всё с чего? А с Ничего. Но так ли пусто было это Ничто? Давайте поразмышляем логически. Раз Ничто оказалось способным породить Всё, то это Ничто не могло не быть беременным. И что же могло быть в его чреве, да так, чтобы это нечто было, а ухватить его было бы никак нельзя? Прямо как в русской народной сказке “Иди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что”. Этому требованию отвечает только математика. Идеальная, эфемерная, внутренне непротиворечивая и с железной логикой, а посему поддающаяся разумению. Кстати, стоит ли удивляться, что такую сказку сочинил народ лобачевских, остроградских, колмогоровых и боголюбовых[32]32
  Лобачевский Николай Иванович, 1792–1856, Остроградский Михаил Васильевич, 1801–1861, Колмогоров Андрей Николаевич, 1903–1987, Боголюбов Николай Николаевич, 1909–1992 – выдающиеся российские математики.


[Закрыть]?

Итак, есть Ничто, и в нём Математика. Можно ли из этого создать Всё? Ну, раз есть кому задать такой вопрос, то ответ должен быть только положительный – можно. Оденем же спецовку, засучим рукава, и за работу! Пора создать вселенную, а то вроде как жить негде. С чего начать? А с того, с чего начинаются многие разделы математики – с аксиом или постулатов. Поищем подходящие в воображаемом толстом томе под названием “Математика”. Вот, вроде подходящие. Постулируем квантованное пространство-время, затем принцип относительности по Эйнштейну. Далее не пропустим Гейзенберга и постулируем его квантовомеханическое соотношение неопределённостей. Ну и, наконец, постулируем прасилу, которая может иметь несколько ипостасей – электромагнитную, слабую, сильную и гравитационную. Всё проверим на непротиворечивость. Так, всё согласуется. Застегнуть ремни, включить флуктуацию, поехали!

Мы при этом, разумеется, никуда не поедем. Дело в том, что мы уже едем в нашей Вселенной и в какую-либо новую нам никак не перебраться. Для любого стороннего наблюдателя наша Вселенная иллюзорна и эфемерна, но для нас – её элементов – она реальная и очень даже осязаемая. Ну а подобранные нами аксиомы сами автоматически начали работать, и с роковой неизбежностью родилась новая вселенная как развитие своих основополагающих аксиом. Как из пяти постулатов Евклида развилась геометрия, которую не во всякую книжку можно втиснуть, так и из нескольких постулатов миростроения безостановочно рождаются и развиваются новые вселенные. Всё очень просто.

А это что такое?! Что-то только что построенная вселенная становится совсем не такой, какой была наша в младенческом возрасте… В чём дело? Неужели мы какой постулат пропустили? Ну точно! Надо же добавить в наше блюдо аксиом особо пикантную пряность – скалярное поле, открытое Алексеем Старобинским[33]33
  Академик Старобинский Алексей Александрович, 1948 г. рождения – выдающийся российский физик-теоретик, автор идеи инфляционного расширения Вселенной.


[Закрыть]. Без него не может быть инфляции – первичного гигантского расширения пространства, какое пришлось пережить нашему миру в самые первые мгновения своего бытия. А без неё – без инфляции – полноценной вселенной не получить. Так, делаем вторую попытку старта. Запускаем флуктуацию, теперь остерегись, кто там на пути!

Ай-яй-яй! Стало теплее, но ещё всё-таки не то. Какая-то безжизненная вселенная получилась. Что же делать? Нужно добавить ещё чего-нибудь. А чего именно? Пока неясно. Ну что же, будем пробовать, пока не получится. Ещё пяток-другой скалярных полей, и всё должно получиться. Было бы, конечно, здорово придумать одно такое скалярное поле, из которого автоматом получаются все прочие скалярные поля. А чтобы его придумать, придётся попотеть. Ну нам, людям, потеть не привыкать. Сделаем!

* * *

Как функционирует наука? Как удаётся простым смертным постигать тайны природы, которые упрятаны очень глубоко. Нет ли в этом чуда? Нет, чуда никакого нет, а всё происходит в согласии с народной мудростью “Терпение и труд всё перетрут”. Наука родилась не вчера, а в незапамятные времена. Она постоянно накапливала знания о мире, и каждое новое поколение жрецов науки начинало свой труд не на пустом месте, а твёрдо стояло “на плечах гигантов”, как образно выразился сэр Исаак Ньютон. Рождались и отвергались гипотезы, строились теоретические модели и проверялись практикой. Большинство гипотез и теорий оказывалось после такой проверки в мусорной корзине. Но такая печальная участь выпадала не всем догадкам.

Интересно, а как воспринял бы представление о возможности раскрутить Вселенную во всём её роскошном великолепии из одного-двух простейших уравнений Лаплас[34]34
  Пьер-Симон Лаплас, 1749–1827 – выдающийся французский математик, физик и астроном.


[Закрыть], автор концепции детерминизма? Он, считавший, что всё в мире предопределено, или, выражаясь высоким слогом науки, детерминировано, наверняка воскликнул бы: “А я же говорил! Всё многообразие мира скрыто в этих мировых уравнениях, и никакой свободы воли нет”. Как часто нам приходится убеждаться, что на одном здравом смысле и опыте далеко не уедешь. Помимо них нужны познания абстрактных предметов, которые порой никоим образом со здравым смыслом не согласуются. Лаплас был большой учёный, для своего времени едва ли не Эйнштейн. И он, уверовав в силу науки той поры, мужественно провозгласил свой знаменитый детерминизм, который противоречил всему опыту человечества. Сильные мира сего по собственному произволу казнили и миловали, не обращая никакого внимания на законы Ньютона. Да что там сильные мира! Самый последний холоп мог сорвать зло на подвернувшемся жуке или равнодушно-великодушно пройти мимо него, проявляя ничем не ограниченную свободу воли. Прошли века, и лапласовский детерминизм, при всём уважении к его создателю, был навсегда уложен в кунсткамеру курьёзов науки и стал любимым наглядным пособием для философов, мучающихся над вечной проблемой соотношения случайности и закономерности.

В случае с Лапласом здравый смысл и опыт вкупе с современной наукой одержали верх. Ничто в этом мире не предопределено, и в любой момент какая-нибудь квантовая флуктуация может подстроить малую или даже фатальную гадость. Распадётся где-нибудь вблизи поджелудочной железы ядро некстати проглоченного вместе с карским шашлыком атома нестабильного изотопа, вылетит из него нейтронный снаряд и прошьёт целую череду её клеток. И вот вам результат – какая-нибудь клетка переродится в раковую, и пошёл процесс… И вот, что обидно. Распад-то того нестабильного ядра мог бы произойти и позднее, после того, как его атом естественным путём вышел бы вон. Все нестабильные ядра распадаются спонтанно, и предугадать, когда именно конкретное ядро распадётся, не дано никому. Распадись оно уже в канализации, всё было бы иначе…

Лаплас, наверное, сильно бы удивился, если бы попал на семинар современных теоретиков, где ему бы со всем почтением к его былым заслугам объяснили, что такие простые мировые уравнения, объясняющие всё, содержат в себе и принципиально случайные эффекты. Более того, основа всей материи, которую можно пощупать, состоящая из атомов, очень похожих на те, о которых говорил ещё Демокрит[35]35
  Демокрит, родился в 460-ом году до нашей эры – греческий философ. Считается первооткрывателем атомизма, учения о том, что вся материя состоит из мельчайших неделимых частиц – атомов.


[Закрыть], чётких и однозначных предписаний вроде законов Ньютона совершенно не признаёт. В мире атомов их поведение определяется Его Величеством Случаем. Каждая частичка микромира, прежде чем отправиться в путь, словно бросает кости, чтобы определиться, а куда же ей податься? Каково же было бы изумление Лапласа, услышь он, что частицы в микромире двигаться-то двигаются, но без чёткой траектории?

Да, трудно представить Лапласа среди современников. Но ещё труднее было бы, наверное, самому Лапласу представить, что его детерминизм не так уж и вздорен. Вот сидит Лаплас на семинаре где-нибудь в Стэнфорде и слышит шепоток с соседнего стула: “Квантовые неопределённости – это ещё что! Настоящая крутизна в том, что частицы движутся по воле жребия только в нашей Вселенной. Но есть ещё и Сверхвселенная, представляющая собой совокупность бесчисленного множества параллельных вселенных. Так вот, в Сверхвселенной частицы движутся сразу во всех возможных направлениях, не оставляя Случаю ни малейшего шанса. Но при этом они размножаются и расселяются по параллельным вселенным. Ты был прав, старик. Всё в этом мире предопределено, только мир этот не наша Вселенная, а Сверхвселенная, в которой наша утлая обитель всего лишь ничтожная капля в океане других капель, которые со страшной силой размножаются. Да, кстати, это не Эверетт ли из какой другой вселенной нашептал тебе про детерминизм?”.

* * *

Вселенные, вселенные, не счесть их числа. Все они уютно угнездились в Ничто и друг другу не мешают. В какой-то части их живут свои Олеги Ивановичи со своими Шариками и Кузями и тоже размышляют о мироздании. Есть в каждой такой вселенной и свой Хью Эверетт, первым сформулировавший тезис о непрерывном порождении всё новых и новых вселенных при каждом акте выбора между несколькими возможностями. Если может какой-нибудь атом испустить или не испустить фотон и-таки его испустит, то в тот же миг вселенная раздвоится. Возникнет её точная копия, в которой такой же атом-двойник фотон не испустит, и уже две вселенные бок о бок, но при этом не замечая друг друга, пойдут себе дальше своими путями, делясь при каждом, пусть даже самом ничтожном, событии в мире составляющих их частиц. Если может Олег Иванович выбирать, идти ли ему на рыбалку или посмотреть передачу на “Дискавери”, и выберет рыбалку, то в идентичной вселенной другой Олег Иванович может засесть у телевизора. И сколько же своих копий успел наплодить Олег Иванович в своей жизни?

Тут Олегу Ивановичу вспомнился голливудский фильм “День сурка”. Главный герой того фильма Фил Коннорс, заснув вечером второго февраля, просыпается утром того же второго февраля и переживает этот день много раз подряд, и каждый раз по-разному. И такое наваждение случается с ним одним. Для всех прочих день второго февраля – обычный день, которому предшествовали не дюжины вторых февраля, а, как и положено – первое февраля. Этот фильм в своё время понравился Олегу Ивановичу, а сейчас он его просто полюбил. Ведь это наваждение, приключившееся с Филом Коннорсом, можно трактовать как истории нескольких Филов в параллельных идентичных вселенных, каждый из которых делал в этот день свой выбор. И в каждой из них день второго февраля протекал по-иному в зависимости от того, какой выбор делал герой. Так и гулял бы Фил без конца по параллельным мирам, если бы однажды, благодаря хорошему поведению, не вернулся в свою родную Вселенную точно в срок – утром третьего февраля. Здесь сделано только одно ненаучное допущение – Фил из нашей Вселенной смог воплотиться в своих двойников в других вселенных, а это невозможно по определению.