Текст книги "Таймырский Эрмитаж"

Глава 24. Роковая встреча

Олег Иванович завершил вторую главу своего манускрипта и дал себе неделю отдыха от интеллектуальных трудов. Пришла пора потрудиться физически и заготовить грибов на зиму. Тут уже не до писанины. Тундра в начале августа, насколько хватало глаз, была словно панцирем покрыта округлыми бурыми шляпками безукоризненно чистых моховиков. Такое умопомрачительное грибное изобилие лишало выход за грибами необходимой изюминки, азарта, знакомого любому грибнику с Большой земли. То, что на Большой земле называют грибной охотой, в тундре было грибным покосом. На Большой земле грибы приходится выискивать. В тундре грибы может собирать центнерами даже слепец. Станция Олега Ивановича в начале августа словно попала в окружение моховиков, и он начал планомерную очистку периметра от надвинувшейся бурой армады.

Нарезав корзину грибных шляпок, он их разрезал на дольки и без ополаскивания перекладывал в самую большую кастрюлю, посыпал солью, заливал водой и ставил на плиту. Хорошо проваренные грибы перекладывал в трёхлитровую стеклянную банку и заливал топлёным сливочным маслом. Затем снова брал корзину, и весь процесс повторялся. Остывшие банки с грибами укладывал в холодной камере. За два дня в камеру были заложены пятнадцать банок. До очередного грибного сезона должно хватить. Управившись с грибами, Олег Иванович подсел к компьютеру и первым делом проверил входящую почту. Завтра девятое августа, его день рождения. Возможно, кто-нибудь его уже поздравил. Так и есть! Брат Константин уже отметился.

“Дорогой Олег, молю Бога, чтобы ты незамедлительно прочитал это сообщение. Тебе грозит нешуточная опасность. Только что я получил информацию, к сожалению, запоздалую, что тот самый пресловутый Николай Мягков и ещё три рецидивиста, уже с пятого августа находятся на Таймыре как экстремальные туристы. Они заказали вертолёт и высадились не так далеко от тебя – у истока Тареи. Официально они собираются сплавиться по ней до Пясины. Мне очень не нравится, что их маршрут проходит невдалеке от твоей станции. Как-то не верится, чтобы бандит вдруг заделался романтиком-туристом. Он гоняется за тобой по всей стране, и вот опять – он вновь оказывается возле тебя. Уверен, что это не случайное совпадение. Бандитам ничего не стоит изменить маршрут и нагрянуть к тебе, и меня это очень пугает. Если это в самом деле случится, не знаю, как ты сможешь выкрутиться. И вот что самое противное – невозможно пожаловаться в милицию и попросить защиты. Вот когда тебя ограбят или убьют, вот тогда милиция зачешется. А пока – “нет оснований”. Но теперь ты, по крайней мере, предупреждён. Если они в самом деле заявятся к тебе, постарайся застичь их врасплох и перестрелять. И не бойся понести за это ответственность. Они не имеют права уклоняться от маршрута, и их появление у тебя можно однозначно трактовать как попытку рэкета, а ты имеешь право на самооборону. С хорошим адвокатом можно будет отбиться от обвинений. Молюсь за тебя.

Твой брат Константин”.

Олег Иванович перечитал сообщение дважды, слегка оглушённый им. Собравшись, он посмотрел на время прихода почты – двенадцать-двадцать. А сейчас уже почти семнадцать часов. Константин уже, наверное, с ума сходит в ожидании ответа. И Олег Иванович быстро натюкал: “Дорогой Костя, спасибо за предупреждение. Согласен с тобой, от этих “туристов” ничего доброго ждать не могу. Но я теперь предупреждён, и смогу принять меры. Не беспокойся обо мне. Слава Богу, мой дом – воистину крепость. Незамеченным к нему не подойти. Оружие у меня есть. Появятся – встречу достойно. Не переживай.

Твой брат Олег”.

Вот так подарочек ко дню рождения! Олег Иванович задумался. “Что делать? Держать оборону с карабином и не подпускать непрошенных гостей к дому? В принципе, возможный вариант, но явно не самый лучший. Судиться, доказывать свою невиновность… А вдруг какие другие шальные туристы случайно здесь окажутся, и я их перестреляю. Маловероятно, но всё-таки возможно. Вот тогда будет хохма! Так, давай-ка порассуждаем. Высадились четверо, но не факт, что все четверо заявятся сюда. Если будет так, то будет немного проще сорвать их планы. Незамеченными они не подойдут – вся техника настороже, да и Шарик этой технике не уступит. Стоп! Вацлав что-то упоминал о блокировке непрошенных гостей в доме. Так… Все двери в доме могут закрываться и замыкаться с центрального пульта. Это хорошо. Если дать им войти в дом и заблокировать их, например, во входном шлюзе… Да нет, это ничего не даст. Они наверняка придут с оружием, и быстро разнесут любую дверь или перегородку… Эх, тут бы “черёмуху” дать им понюхать, или хотя бы эфир или хлороформ, да где ж их взять? Думай, думай, голова, шапку куплю… “.

И тут Олега Ивановича осенило. Закись азота, веселящий газ, средство для наркоза! Заблокировать пришельцев в тесном шлюзе, напустить туда этот газ, пусть повеселятся! А сработает ли? Надо бы проверить в интернете, пока ещё есть время. Уже через три минуты он нашёл нужную ссылку и разочарованно вздохнул. Да, повеселить гостей он сможет. Но, пока они отрубятся, они успеют разгромить весь шлюз, и тогда уже никакого толку от этой закиси не будет.

Будь на месте Олега Ивановича в эту минуту самый выдающийся физик-теоретик, едва ли бы он нашёл то решение, которое молнией промелькнуло у него в голове. Для этого надо было быть химиком. Холодильное оборудование в доме Олега Ивановича использовало старомодный фреон. В комплекте поставки была и ёмкость с фреоном на случай необходимости дозаправки. На боку десятилитровой жестяной банки стояла маркировка “Фреон 20”. А ведь это то же самое, что и “Хладон 20” или тот самый хлороформ, о котором Олег Иванович только что вспомнил! В ту же секунду Олег Иванович уже знал, как поступать дальше, а через два часа простая, как и всё гениальное, ловушка для непрошенных гостей была готова.

* * *

“Дорогой брат Константин, спешу тебя успокоить. Я нашёл оптимальное решение проблемы. Теперь ты можешь спать спокойно, так же, как и я. У меня, кстати, завтра день рождения. Ты, очевидно, об этом забыл из-за этих московских бандюков. Подозреваю, что они нарисуются ко мне именно завтра. Несомненно, они знают, дату моего рождения. Похоже, у этих бандитов развито поэтическое начало. Ограбить жертву в день рождения… Представляю, как они предвкушают будущее бахвальство в своём кругу. Но, дорогой Костя, не зря я на химика учился. Именно химия поможет мне сделать укорот этим субчикам. Ты только не переживай, никакого серьёзного вреда их здоровью я не нанесу. Так что спи спокойно. Как говорится, всё под контролем.

Твой брат Олег

Таймырский эрмитаж,

8 августа 2010 г.”.

Отправив это сообщение, Олег Иванович вместе со своей свитой – Кузей и Шариком – прогулялся немного по своим владениям. Шарик никакого беспокойства не проявлял, а это означало, что бандиты ещё далеко. И Кузя, успевший к августу разогнать всех леммингов из ближайших окрестностей станции, степенно вышагивал рядом с Олегом Ивановичем, не занимая охотничью стойку. По часам был поздний вечер, но солнце ярко светило на безоблачном небе. Уже две недели, как установился тёплый антициклон. В последние дни температура поднялась до рекордных двадцати семи градусов. Задувал лёгкий ласковый бриз, и ветряки бесшумно, словно нехотя ворочали своими лопастями. Всё вокруг нежилось в тепле и покое. Лишь Олег Иванович, как он ни хорохорился, испытывал беспокойство. Он заснул не сразу, и спал недолго. Ранним утром он уже был на ногах и тут же занял место у мониторов системы безопасности.

Всё было по-прежнему спокойно. Камеры внешнего обзора работали исправно. Ничего нового на мониторах не появилось. Олег Иванович, будучи на лёгком взводе, занялся завтраком. Он ещё не допил свой кофе, как Шарик внезапно вскинулся и звонко залаял. Такого не было ещё ни разу. “Вот оно”, – подумал Олег Иванович и бросился к пульту. На одном из мониторов он тут же увидел парочку мужчин в камуфляжной одежде, движущихся к дому. Один из них, в нём Олег Иванович узнал своего кузена, нёс за спиной рюкзак. Второй – постарше – шёл налегке. Похоже, он был старшим в этой парочке. Олег Иванович достал пистолет, загнал патрон в патронник, снял курок с боевого взвода и положил пистолет в правый карман куртки. Из левого кармана торчали концы всунутых впопыхах обрезков верёвки – важного элемента предстоящей разборки с кузеном и его сопровождением. Затем он занял позицию у внутренней двери тамбура так, чтобы мог видеть картинки от видеокамер, размещённых на потолке тамбура и над входной дверью снаружи. В руке он сжимал пульт дистанционного управления запорами дверей. “Как здорово, что их двое. Так я управлюсь со всей четвёркой по очереди”. Шарик бесновался, бегая по всему дому, и от его лая можно было оглохнуть. И Кузя стал испытывать беспокойство. Он вскочил на рабочий стол Олега Ивановича, выгнул спину и угрожающе шипел на неизвестного врага.

* * *

Лопата и Колян, двигаясь с юга, неспешно подошли к станции Олега Ивановича, ориентируясь на видимые издалека ветряки.

– Смотри-ка, Коля, какие красивые генераторы наш клиент себе поставил. Загляденье! Хвалю.

– С деньгами всё можно сделать красиво.

– Ну и с деньгами можно накосячить… Смотри, на каких сваях дом-то стоит. Вот красота! Нет, мне этот Дудинский определённо нравится.

– А мне так вот эта тарелка нравится. Вот через какую дуру он на “Форекс” заходит.

– Ну ладно, пора бы нам и познакомиться. Что-то нас никто не встречает. Только собачий лай и слышно.

– Может, в честь дня рождения нажрался и дрыхнет теперь без задних ног.

– Посмотрим.

Визитёры подошли к входной двери и остановились. Колян снял с плеч рюкзак и опустил его на землю. На двери в южной стене дома висела табличка под пластинкой тонкого оргстекла:

Тепловой шлюз

Дверь № 1 открыта

Лопата осторожно открыл дверь. Перед ним лежал обычный тамбур шириной метра полтора и длиной чуть более двух метров, освещённый расположенным у потолка светодиодным светильником. По бокам были закреплены крючки для верхней одежды. Впереди была дверь, ведшая, очевидно, в жилое помещение. На двери висела другая табличка:

Тепловой шлюз

Дверь № 2 закрыта

Для открытия двери № 2 закройте дверь № 1

Энергетик по образованию, Лопата в душе одобрил и такую техническую деталь – зимой в мороз без такой блокировки можно выморозить всю станцию. Всё у этого Дудинского продумано. Колян вынул из широкого бокового кармана пистолет и передёрнул затвор. Затем он тоже вошёл в тамбур и закрыл за собой входную дверь. В этот момент за его спиной что-то клацнуло. Следом стеклянная банка промелькнула в падении откуда-то сверху и с треском разбилась вдребезги на железной решётке у порога. Погас свет, наступила кромешная тьма, и сладковатый запах наполнил тесное помещение. Передняя дверь № 2 вопреки ожиданиям не открылась, и Лопата безуспешно дёргал её ручку. Колян смог нащупать ручку первой двери, но и она не открывалась. Визитёры успели сообразить, что они попали в какую-то дьявольскую ловушку, и на этом их способность соображать закончилась. Свет снова зажёгся, и Олег Иванович успел заметить, как оба незваных гостя мешками осели на пол.

Сосчитав до тридцати, Олег Иванович открыл входную дверь № 1. Через пять секунд он открыл и дверь № 2, быстро прошмыгнул в неё, сумев не пропустить рвавшегося в бой Шарика, и тут же закрыл её за собой. Стараясь не вдыхать, он ухватил за шиворот одного из пришельцев и вытянул его из тамбура наружу. Вдохнув свежего воздуха, он вбежал снова в тамбур и вытащил второго пришельца. Трясущимися пальцами он не сразу смог связать им руки за спиной. Справившись, в конце концов, с этим непривычным делом, Олег Иванович успокоился. Дрожь в руках унялась, и он уже уверенно спутал им ноги на лодыжках, словно коням в ночном. Теперь визитёры могли идти только семенящим шагом.

Олег Иванович с трудом подтянул бесчувственные тела к стене дома и усадил их спинами в углы между стеной и крылечком. Так они могли сидеть, не падая. Минут двадцать незадачливые рэкетиры сидели, точнее сказать, валялись, прислонённые в углах, неподвижно.

Олег Иванович обыскал гостей. Паспорта, деньги, кредитные карточки, авиабилеты – всё это было при них. Один из них действительно оказался Николаем Каллистратовичем Мягковым, а второй неким Лопатиным Павлом Фёдорович. Были при нём и несколько визиток, из которых следовало, что Олегу Ивановичу оказал честь сам генеральный директор торгового дома “Лопатин П.Ф.”. Кроме этих документов у обоих оказались разрешения на ношение огнестрельного оружия. За поясом Коляна оказался интересный предмет – наручники, а у Лопатина в кармане брюк нашёлся пистолет “Вальтер”. У Лопатина нашлась и записная книжка, со многими записями аккуратным почерком. Олег Иванович пролистал её и обратил внимание на две последних записи. Это были банковские счета с указанием свифтовых адресов и пометками латинскими буквами LS и CI. “Наверное, Лихтенштейн и Каймановы острова”, – подумал он. Рюкзак был почти пуст. В нём были четыре банки тушёнки, буханка хлеба, три плитки шоколада, два рулона туалетной бумаги, навигатор, две пачки пистолетных патронов и две пачки сигарет. “Наверное, они хотели подарить мне на день рождения шоколадку”, – с иронией подумал Олег Иванович и почувствовал смертельную усталость. Шарик в доме уже охрип от лая, но Олег Иванович не хотел выпускать его, пока тамбур полностью не проветрится. Зачем травить верного пса? Он присел на мох, скрестив ноги по-турецки и стал ожидать выхода пришельцев из наркоза.

* * *

Первым стал приходить в себя Колян. Он открыл глаза и долго тупо смотрел перед собой. Попытался пошевелить руками, задёргал ногами. Похоже, до него ещё не дошло, что он связан, и он пытался избавиться от какой-то странной помехи, мешающей ему встать. Потом он заметил старика с пышной седой кучерявой шевелюрой и двухнедельной седой бородой, сидящего неподалеку и с любопытством взирающим на него.

– Т-ты к-кто? – спросил он с трудом.

– Я тут хозяин, а ты кто?

– Ду-ду-динский? – удивился Колян.

– Он самый.

Тут Колян сделал новую решительную попытку встать, и до него, наконец, дошло, что он связан по рукам и ногам.

– Ты что, сволочь, связал меня? А ну развяжи!

– Развяжу, Коля, развяжу. Вот милиция подлетит, тогда и развяжу.

– Какая милиция? Ты что охренел ваще?

– Успокойся, Коля. Ты ещё под наркозом. Дыши глубже и сиди молча.

– Под наркозом?! Ты что, мне операцию сделал?

– К сожалению, нет. А надо было бы.

Колян забился в припадке истерики, и Олег Иванович испугался, что его путы могут не выдержать. Но всё пока обошлось. Колян быстро затих и дико озирался, пытаясь осмыслить своё положение. Завернув голову до предела налево, он заметил своего попутчика, не подающего признаков жизни.

– Слышь ты, хрен старый, ты чего это вытворяешь? Мы честные туристы, а ты нас наркозом. За это по головке не погладят. – Загремишь на кичу под старость-то лет.

– Ты о моей голове не печалься. Скажи лучше, как твоя? Не болит?

– Блин, трещит, как арбуз.

– Так может, тебе налить стопарик?

– А не отравишь?

– Не знаю. Нет, лучше ты потерпи. Так надёжнее будет. А то я ведь не врач.

– А-а-а. Врёшь, что не врач. Ты же, гад, органами торгуешь. Я ж тебя знаю. Ты что, хочешь у нас почки вырезать?

– Почки?! Ну ты меня развеселил. Ты лучше скажи, честный турист, зачем ты сюда припёрся, захотел почку продать?

– У нас маршрут…

– Знаю я, где у тебя маршрут. Остальные двое далеко остались?

Колян замолк. Возможно, из страха выболтать чего лишнего. Олег Иванович решился выпустить вконец охрипшего Шарика. Пёс пулей вылетел из дома и тут же встал, как вкопанный, не зная, что ему делать. Олег Иванович заговорил с ним ласковым тоном, и Шарик повеселел. Он деловито обнюхал обоих пленников и тут же их пометил своим кобелиным способом.

Олег Иванович зашёл в дом, вынес совок, аккуратно собрал осколки банки в тамбуре и нашёл при этом обронённый Коляном пистолет на боевом взводе, такой же, как у шефа, “Вальтер”. Лопата стал приходить в себя. Продрав глаза, он осмотрелся, понял, что он связан и заметил краем глаза, что Колян в таком же положении находится рядом. К нему подошёл Олег Иванович и вежливо спросил:

– Добро пожаловать, Павел Фёдорович. Как вы себя чувствуете?

– Не лучшим образом. Что же вы, Олег Иванович, такое учудили? Мы к вам зашли – вас поздравить, а вы нас повязали, как бандитов каких.

– Во как?! Так вы меня поздравить пришли. А в качестве подарка наручники?

– А что? Хороший сувенир. Пригодится, когда настоящие бандиты к вам заявятся.

– Да вы никак юморист, я смотрю.

– Обстановка вынуждает. Вообще-то вы нас освободите, чтобы не нарваться на неприятности. Вы же произвол творите, а это противозаконно.

– Возможно. Но обстановка вынуждает. Кстати, а зачем ваш ассистент со взведённым пистолетом в мой дом зайти пытался?

– Да мало ли кто и что нас в доме ожидало. Простая предосторожность. А что это вы в белых перчатках, как на балу?

– А чтобы на ваших предметах, которые я извлёк, оставались лишь ваши отпечатки пальцев. А то оправдывайся потом в милиции, почему на ваших пистолетах будут найдены мои пальчики.

– В милиции? Зачем в милиции? Не надо никакой милиции. Хоть вы и обошлись с нами так невежливо, мы не в претензиях, жаловаться на вас не будем.

– Браво! Вот уж чего не ожидал. Они не в претензиях. Ну, вижу, вы уже очухались. А посему мы сейчас прогуляемся к месту для вас чрезвычайно интересному. Там вы и отобедаете, если у вас ещё аппетит не пропал.

Олег Иванович помог пленникам подняться.

– Вот так, не спеша, мелкими шажками идём вон к той куче брёвен. Как видите, это недалеко.

– А если мы никуда не пойдём?

– Я оттащу вас силой, и это будет мне тяжело, а вам больно. Зачем нам это?… Ну вот и пришли. Теперь попробуйте усесться вот на это брёвнышко. Вот так, я помогу. А я теперь вас зафиксирую на нём, чтобы вы не упали.

Колян попробовал сопротивляться, и Олег Иванович хряпнул его рукоятью своего “Макарова” по макушке. Колян отпал на спину, и Олег Иванович без помех примотал его крест-накрест за ноги к бревну.

– Ну вот, авось очухается, пока я обедать буду. Вы, Павел Фёдорович тоже желаете “Макаровым” по мозгам, или будете вести себя смирно?

– Ох, разгневаете вы бога, Олег Иванович.

– Могу вас вполне авторитетно, как специалист по космологии, заверить, что бога нет.

И Лопата был зафиксирован на бревне в точности так же, как и Колян.

– Так как насчёт обеда?

– Да что вы всё со своим обедом – в горло ничто не пойдёт. Тошнит меня.

– Это нормально. Значит, вы сильно не отравились.

Олег Иванович, сопровождаемый недоумённым Шариком, вернулся в дом и наскоро перекусил остатками вчерашнего обеда – рыбными пельменями. Затем он прошёл к компьютеру и увидел несколько поздравлений ко дню рождения. Одно из них было от господина Тюлли из Дюссельдорфа. От брата Константина из Красноярска ничего не было. Олег Иванович не стал отвечать на поздравления, но в Красноярск отправил новое сообщение.

“Дорогой брат Константин. Спешу доложить, что химия сработала лучшим образом. У меня, к счастью, нашлась канистра с хлороформом, и прибывшие ко мне два типа Мягков и Лопатин были наркотизированы, как в операционной. Сейчас они, связанные по рукам и ногам, ожидают моего допроса. Буду извлекать из них “основания” для милиции. И думаю, что извлеку. Ты только не переживай. Пыток не будет. В крайнем случае отцовские оплеухи. Надеюсь, через пару дней “основания” будут более чем полные.

С братским приветом,

Олег”.

* * *

Колян пришёл в себя, с трудом распрямился и истерически разразился пулемётной очередью нецензурных слов и междометий.

– Остынь, Колян. Криком делу не поможешь.

– Так что делать-то, шеф?

– Выжидать. Мочить нас дед сразу не станет. Да и вообще, это нам не грозит. Дед хочет сдать нас ментам. Но сдавать-то нас не за что. Мы же ему ничего не успели сделать. Ну вызовет наряд, ну заберут нас. Так ему же самому и попадёт за ложный вызов. А залететь сюда на вертушке немалого стоит.

– Так что, ему придётся нас отпустить?

– Будем надеяться, что он образумится и поймёт глупость своего положения.

– Ну да. С его стороны было бы самой большой глупостью нас освободить. Я же ему сразу кишки выпущу.

– Вот и я боюсь, что он догадывается о цели нашего визита и едва ли нас отпустит. Твой дружок в Дюссельдорфе мог ему что-нибудь наклепать?

– Да нет. Ванька сам понятия не имеет, что мы сюда собрались.

– А о других делах твой Ванька догадывается?

– Ну так… Скорее всего, да. Но он никого из наших клиентов до сих пор не предупреждал. Это точно. И деньги берёт, хоть и кочевряжится каждый раз.

– Как же этот дед смог нас так не по-детски оглоушить? Он явно нас поджидал. Это значит, что кто-то его предупредил.

– Блин! Да кто же эта гнида?!

– А тебе ничего в голову не приходит?

– Ума не приложу!

– А может быть, Колюня, ты тут зимой так наследил, что твоё новое появление здесь ментов или ещё кого насторожило? Вот его и могли предупредить.

– Да нет, что вы! Я же всё сделал аккуратно. Да и с теми, с кем я базарил зимой, мы сейчас даже издалека не виделись.

– Но как бы то ни было, дед нас стопудово ждал. И не просто ждал, а знал, зачем мы сюда идём.

– Пока вы в отключке были, он о других спрашивал и про отклонение от маршрута говорил. Блин, он всё знает!

– Ну-ка, ну-ка? Как это было?

– Ну, всё, говорит, я о вас знаю. Где, говорит, остальные двое? И маршрут, говорит, я ваш знаю.

– Вот влипли!

– Так что же делать, Павел Фёдорович?!

– Прежде всего, не психовать. Выжидать. Может быть, те двое догадаются на выручку прийти… Хотя вряд ли. Надо как-то самим ловить момент.

– Ну, а если не поймаем, что тогда?

– Скорее всего, он сдаст нас ментам, ну а там мы уж как-нибудь отбрешемся. Заруби на носу: мы пришли сюда посмотреть на его станцию, что я хочу инвестировать в ветроэнергетику и хочу посмотреть, как работают ветряки на Таймыре. А внезапно мы к нему пришли, чтобы сделать сюрприз ко дню рождения. Вот на этом стой, как пономарь, и мы в ментовке отмажемся. А дед ещё и в дураках останется. Его могут упечь за незаконное лишение свободы. И я постараюсь, чтобы обязательно упекли, да на полную катушку.

– К ментам не хочется…

– Для нас сейчас и менты в радость, Коля.

– А зачем это он нас на эти брёвна усадил?

– Ну так же мы никуда не убежим. А на воздухе нам даже лучше. Тебя не тошнит?

– Есть малёк. Это от отравы?

– Конечно от неё.

– Эх, блин. Хоть бы какой подарок иметь с собой для отмазки. А то, в самом деле, у нас кроме шоколадки да наручников ничего нет. О! Скажем, что везли ему хорошую видеокамеру, да в речке утопили нечаянно, вот и остались без подарка.

– Молодец, Коля. Так, скажем, что на том большом озере была сильная качка, и камера свалилась за борт. Чуть сами не утонули. И запомни – на озере Сожаления. Про озеро Радости надо пока забыть.

– Да, подходящее название у озера. Утопили камеру и сожалеем.

– Запоминай дальше: видеокамера марки “Sony”, я привёз её из Италии в июне. Купил специально для Дудинского. Камера дорогая, за тысячу евро.

– А зачем нам наручники?

– А тоже подарок. Шуточный, с юмором. Мол де полезная вещь. В хозяйстве пригодится.

– А что? Вполне клёво.

– Вот так и тверди всё время, и, увидишь, ничего нам не будет. Штрафанут за уклонение от маршрута, и все дела.

– Так что, плакали наши денежки от дедушки?

– Да, похоже, что в этот раз у нас облом вышел. Хотя, может быть, дедуля как-нибудь лопухнётся, и мы ещё своё возьмём.

– Эх, было бы здорово! Мы бы его тогда без копейки оставили и я бы так его помучил… А потом рядом с камерой бы и утопил. Пусть снимает подводный мир Сожаления.

– А зачем нам на то озеро возвращаться? Утопим прямо здесь. Здесь тоже воды хватает… Ну мы с тобой и размечтались. Самим бы не утонуть.

– Павел Фёдорович, мне и в самом деле как-то легче стало. Ну попадём в ментовку ненадолго, так не впервой ведь. Переживём.

– Ну вот и ладушки. Главное, не вешать носа, и прорвёмся. А не будем рыпаться, так, глядишь, ещё и дедулю на это самое бревно посадим.

Лопата и Колян ещё какое-то время переговаривались, подбадривая друг друга и искренне надеясь на удачу, которая в любой момент может им улыбнуться.

– Павел Фёдорович, уже отлить охота…

– А вот и шанс. Особенно при большой нужде. Не будет же он нас, как детей на руках над горшком держать. Придётся ему нас хотя бы частично освободить. Терпение, Коля, терпение… Так, Коля, замолкаем. Вон он идёт.

* * *

– Ну что, гости дорогие, не сильно дует? Но вижу, что свежий ветерок вам на пользу пошёл, да и комары не досаждают.

– Одумайтесь, Олег Иванович, вы же себя под статью подводите. “Незаконное лишение свободы”, статья сто двадцать седьмая. Светит вам реальный срок…

– Сто двадцать седьмая, говорите? Вот в чём не силён, так это в уголовном праве. Здесь мне с вами, рецидивистами, тягаться не по зубам.

– Да какие мы рецидивисты? Ну были у нас ошибки молодости, у кого их не было?

– Ну у меня, например, не было. И у всех моих знакомых таких ошибок не было. Честно скажу, я вообще впервые рецидивистов перед собой вижу. И как-то меня это не радует.

– Олег Иванович, не дурите. Поймите, что мы пришли к вам с самыми добрыми намерениями. Хотели сделать сюрприз к вашему дню рождения. Везли вам дорогой подарок…

– Наручники?

– Да что вы всё наручники да наручники. Видеокамеру мы вам везли.

– И где же она? Осталась по ошибке с теми двумя?

– Да нет. Во время качки на озере Сожаления за борт упала и утонула.

– Ай, какая незадача. Это вы, пока я обедал, придумали? Или заранее такую легенду заготовили?

– Да вот истинный крест, так и было!

– Ладно, это мне неинтересно. Гораздо интереснее послушать, о чём вы тут мирно беседовали без меня.

Олег Иванович подошёл к пленникам, протянул руку между ними и подобрал из ложбинки между вторым и третьим бревном портативный диктофон.

– Сейчас послушаем…

Лопата и Колян онемели. Так дёшево попасться! Без наркоза они бы такую глупость не сморозили. Ну теперь дед слабины не даст. Остаётся уповать только на родную милицию. А там ещё неизвестно, чем их трёп обернётся. Колян раскачивался в молчаливом отчаянии, а Лопата тягостно вздыхал. Оба словно решили, что любое произнесённое ими слово может им только навредить. Установилась тишина. Только из микродинамика диктофона доносились их искажённые хриплые голоса.

Олег Иванович внимательно прослушал всю запись. Помолчал немного и заговорил изменившимся голосом.

– Я думаю, будет большой ошибкой сдать вас, как вы изволили выразиться, ментам. Это было бы фактическим освобождением вас от заслуженного наказания, и мне принесло бы это совершенно излишние хлопоты. Нет, сдать вас можно, но только в том случае, если вы дадите так называемые основания для вашей надёжной посадки, надеюсь пожизненной. Но вы же их добровольно не дадите. Что остаётся? А сделать так, будто вас тут никогда и не было. Вы же могли утонуть в озере Сожаления, как и видеокамера “Sony”, не добравшись до моей обители.

Олег Иванович задумчиво посмотрел на пленников, старавшихся не смотреть ему в глаза.

– Знаете ли вы, на чём вы сейчас сидите? Не догадываетесь. А ведь это будущее место моего огненного погребения. Я планировал накануне неминуемой смерти взобраться на эти брёвна, умереть на них, а потом автоматика зажжёт подо мной костёр, и я покинул бы этот мир, не принеся никому никаких неудобств. Сейчас же мне придётся изменить мой план. На этих брёвнах сгорите вы. И ни малейших следов вашего пребывания здесь не останется. Кое-какие ваши предметы могут быть найдены на берегу большого озера Сожаления. И все решат, что вы утонули.

От этих слов пленникам стало не по себе. Подсевший размеренный голос, выражение лица Олега Ивановича убеждали сильнее слов – он осуществит своё намерение и избавится от них самым эффективным образом, обратив их в дым.

– Но, впрочем, у вас ещё есть выбор. Вы можете остаться наживу только в том случае, если признаетесь перед видеокамерой во всех… я подчёркиваю, во всех ваших преступлениях за время с последних отсидок. И не просто признаетесь, а доказательно. Так, чтобы всё можно было легко проверить.

– Олег Иванович! Да вы – сумасшедший!

– Павел Фёдорович, я понимаю, что душой вы не можете смириться с вашим положением. Но вы же не Коля, включите свои мозги и убедитесь, что мы с вами одновременно жить на этой планете не сможем. Если я отдам вас милиции без материалов на пожизненное заключение, вы вернётесь, и мне конец. А зачем мне это? Мне много проще вас сжечь, и никто ведь никогда не узнает, что с вами стало. Пропали без вести на просторах Таймыра. И всё. Так что выбирайте: или вы расписываете всю вашу преступную деятельность, или сгораете.

– Олег Иванович!

– Всё! С вами я пока прекращаю дискуссию, а вот с Колей я поговорю отдельно. Коля помоложе вас, тяга к жизни у него сильнее, и он поможет мне в сборе оснований для вашей посадки. Не так ли, Коля?

Коля что-то замычал, готовый упасть в обморок. Олег Иванович отвязал его от бревна и помог ему слезть.

– Ба! Коля, да ты никак в штаны надул? Ничего, на ветру скоро просохнешь. Пошли-ка вон к тому ветряку.

Олег Иванович провёл очумевшего Коляна к восточному ветряку, усадил его на землю и привязал к опоре.

– Скажи, Коля, ты жить-то хочешь?

Колян не ответил. Голова его готова была взорваться. Признаваться в своих делах, как требует этот чокнутый старик, было противно его существу до предела. И с перспективой сгореть он смириться тоже никак не мог. Наступил ступор.

– Вижу, что хочешь. Оттого тебя и клинит. Но ты подумай, подумай, как следует. Отсидишь своё, выйдешь и заживёшь, как человек. Деньги у тебя будут… О матери подумай. Как, кстати, Мария Ивановна поживает? Ты ей хоть помогаешь чем?

Колян встрепенулся. Откуда он знает, как звать его мать? Он что, волшебник? Олег Иванович посмотрел на ошеломлённого Коляна с хитрым прищуром.

– Наследство-то большое ожидаешь? Что там в Пензе Борис Моисеевич тебе говорил?

Колян был на грани потери сознания и готов был поверить, что всё это ему снится. Может ли наяву случиться такое, чтобы этот таймырский отшельник знал и его мать, и Бориса Моисеевича?! Тем более, что всё это держится в секрете, и даже Лопата ни о чём не догадывается.

– Ну что ж ты молчишь, Коля? Ответь по-родственному. Мы же с тобой, как-никак, двоюродные братья.

Колян стал задыхаться, не перенеся вал свалившихся на него потрясений.

– Но-но, Коля. Ты же вроде не слабак и не баба. Успокойся. Сейчас я тебе воды принесу.

Олег Иванович поспешил к дому. Лопата, видя, что Колян тупо раскачивает головой, а хозяин станции несёт ему воду, решил, что Колян обезумел от аргументов хитрого старика, припёршего, похоже, Коляна к стенке. “Лопате” стало тоскливо. Никогда он ещё в такое безвыходное положение не попадал. “Если Колян расколется, а этого вполне можно ожидать, то плохи мои дела” – решил он.