Текст книги "Красный бамбук"

На развороте второе звено оказалось впереди нашего – и атаковало первым. И подполковник Лепешкин не отвернул – не успел, или был подбит. МиГ с номером 31 врезался в американца лоб в лоб – и этого врагу хватило в избытке, семь тонн на суммарном сверхзвуке. Эх, Сашка, ну что ж ты решил в камикадзе сыграть! Моя очередь – захожу на того, кто слева от упавшего, враг в прицеле, дистанция, вот сейчас…

– Орел, слева!

К черту! За Сашку. Две секунды всего! Огонь! Бомбардировщик стремительно растет в прицеле, а я уже интуицией чувствую, что попал, и хорошо, прямо по кабине. Ну падай же, сволочь!

И «миг» вздрагивает от ударов. Вспыхивает лампочка «пожар». До земли тысячи две – а посадить поврежденный реактивный истребитель на горные джунгли, это из области фантастики (в Союзе было, что кто-то сумел на МиГ-15 без движка на пашню спланировать, так ему за это медаль дали). Хорошо, что курс на запад, к своим, и самолет пока держится – но когда чувствую, что сейчас он клюнет носом, рву за рычаг катапульты.

Приземлился удачно. Тут бывает, что деревья метров под тридцать в высоту – но на плоскогорье они пониже. Так что когда повис, до земли было недалеко, да и сумел на стропах раскачаться, до ствола, ну а дальше уже просто. Главное, что контейнер с НАЗом не потерял. Теперь курс на запад, пока людей не встречу – как нам сказали, тут в лаосском пограничье в деревнях фактически советская власть (комендатуры Вьетконга), и главное, чтобы за американца не приняли (после бомбежек тут население на них очень злое, и могут даже Куда Надо не довести), но слова «руссо, советико» подавляющему большинству вьетнамцев хорошо знакомы. А вот в лесу может быть куда опаснее – вспоминаю, чему нас товарищи из Осназа учили (и даже вывозили в лес там, на севере) – какие растения можно есть, какие ядовиты, как избежать змей и ядовитых насекомых, да ведь и звери тут водятся, вроде тигров и крокодилов. Ну вот, как сглазил! Слышу звериный рев, и совсем недалеко. Затем выстрел – и снова рев, промазал охотник?

Чему нас учили товарищи, лазающие по этим джунглям? Тигр местный – заметно меньше бенгальского и нашего амурского. Одиночка, стаями не ходит. И так ревет при охоте – но не когда уже кушает. Значит, кого-то он там прижал? Не дай бог, кого-то из наших – впрочем, если и американца, лишним на этом пиру я не буду. Уж очень хочется за Саню Лепешкина поквитаться. Да и учили нас, что тигриная шкура для выживания в лесу вещь полезная, ну а мясо хоть и мерзкий привкус имеет, но вполне съедобно. Пистолет-пулемет калибра девять хотя и не охотничий штуцер, но этого зверя вполне возьмет, если очередью влепить. Вот интересно, отчего это оружие «евреем» называют – осназовец сам того не знал, сказал, от самого Смоленцева услышал. Магазин в рукоятке, приклад откидной, как у «шмайсера», когда сложен, в кобуре носить можно, как маузер революционных матросов. И стрелять из него нас тоже учили, патронов не жалея – чем еще заниматься на севере, между полетами, в ожидании «завтра война»?

Картина маслом, на стропах висит парашютист, до земли метра три. Пытается подтянуться на стропах, ноги поджимает и что-то орет по-английски, вероятно, пытаясь напугать зверя, с плотоядным видом бродящего прямо под ним. Что ж не стреляет, придурок – нам говорили, что тигр может, с коровой в зубах, через забор перескочить. Вот сейчас он тобой пообедает! Ну а мне что делать – подождать, пока американца скушают, или вмешаться? Наверное, для дела полезнее второе – если у них какие-то новые самолеты появились (вот не видел я в альбоме, что нам показывали, таких силуэтов – а там было все, что нашей разведке о вероятном противнике известно), то пленный пилот может что-то полезное рассказать?

Прицеливаюсь, стреляю. Тигр взметывается ко мне, навстречу новой угрозе – но еще одна очередь валит зверя на землю. Американец перестает орать, а я подхожу, держа в поле зрения обоих, и под стволом своего «еврея». Накоротке даю еще одну короткую очередь в голову тигру, для гарантии. Теперь можно и американцем заняться.

– Эй ты, хенде хох, тьфу, хендз ап! Оружие вынул и выбросил – да так, чтобы я видел!

– Мой пистолет внизу, – отвечает, – выронил, когда стрелял.

Да он по-русски говорит! Шпион, что ли – или из белогвардейцев? А в траве вижу, блестит – присматриваюсь, точно кольт. Что ж, будет и у меня трофей, как в осназе – если им верить, то коль у тебя трофейного пистолета (причем лично взятого в бою) нет, то тебе и уважение вполовину. Подхожу, стараясь держаться у американца за спиной, подбираю кольт, сую в карман. Теперь ты – а ну давай вниз! Да не бойся, тут не асфальт, а мягкая земля. Ноги вниз вытянул – уже высота меньше. А если парашют расстегнуть и успеть повиснуть на руках – то вообще смешно! Иначе, уж прости, пристрелю я тебя к такой-то матери, вражина! Ну, пошел!

Он неуклюже падает на бок. Подскакиваю и тычу стволом… в черную негритосскую морду. Вот это номер – а откуда ты по-русски знаешь? Разведчик, что ли?

И тут он выдает. По-русски!

– Я не есть шпион. Я военнослужащий Айр Форс США. Требую относиться ко мне как к военнопленному.

А затем добавляет, взглянув на меня:

– Мы, кажется, уже встречались, товарищ подполковник. Пятидесятый год, море возле Кореи.

Это же время, те же места

Они считали себя спасателями, а не убийцами. Хотя всякое бывало – как месяц назад пришлось сбитых парней от толпы в той деревне отбивать. Так те желтомордые сами виноваты – вместо того, чтобы отнестись к пилотам ВВС США соответственно статусу военнопленных, набросились на них с мотыгами. Слава богу, что мы успели, как в кино, кавалерия из-за холмов. И покрошили вьетконговцев пулеметами, а после штурмовики еще напалмом добавили, была деревня – не стало деревни. Зато экипаж сбитого «инвейдера» вернется в Штаты, к домам и семьям!

Тактика была отработана – они сидели у самой границы, на «точке» подскока, вертолетам не нужен полноценный аэродром. И когда пришел сигнал о помощи, уже через полторы минуты два «сикорских-55» поднялись в воздух – в одном медики, три человека со всем необходимым, в другом поддержка, десять парней из 101-й десантной. И конечно, экипажи – по уставу, двое на каждый вертолет, во Вьетнаме добавляли третьего, стрелка с пулеметом у боковой двери. Взаимодействие с ВВС было отработано – едва пересекли границу, как к вертолетам пристроилась пара «скайрейдеров», поднятая с ближайшей базы (или даже уже находящаяся в воздухе вблизи и оперативно перенацеленная диспетчером). Поддержка была рассчитана на бой с наземным противником – все знали, что у Вьетконга авиации нет. Однако интересно, чем они могли достать «стратегов»? О том после будем думать – а сейчас главное, выдернуть наших парней, перебить красных, которые попробуют помешать, и домой. Только бы успеть – каждая минута на счету! Ведь пока мы летим, там наши сбитые пилоты возможно, прячутся от рыщущих толп кровожадных коммуняк. Но мы успеем, мы спасем – ждите!

К своему несчастью, они успели – вылетев сразу по сигналу от первого сбитого В-52. Когда советские истребители еще не покинули район – и Орел-3, майор Руцкой, ведущий третьего звена, оставшийся за командира, сначала заметил «скайрейдеры», идущие выше вертолетов. Эскадрилья понесла недопустимые потери, четыре сбитых (в бой с истребителями был подбит еще Кержак, Орел-3-4, хорошо, выпрыгнуть успел, видели парашют), треть состава в первом же бою, причем в их числе командир и его заместитель – так что Руцкой очень хотел отомстить. И пока еще оставались керосин и снаряды – немного, но на такие цели должно было хватить. Пара поршневых и пара вертолетов, против восьми реактивных, это даже не смешно.

Сбили всех – в одном заходе, летчики-гвардейцы не напрасно считались элитой советских ВВС. И поспешили домой, поскольку керосина осталось уже в обрез. А предстоял еще непростой заход на посадку.

Девятнадцать человек спасательной экспедиции составили ровно половину безвозвратных потерь вооруженных сил США в том бою. Если не причислять к ним пленных (прошедших через ужас коммунистических лагерей, как писали американские газеты) и раненых (в каждом из экипажей вернувшихся бомбардировщиков). Американская сторона официально признала боевую потерю двух В-52 (погибших в результате непосредственного боевого воздействия врага). Самолет с бортовым номером «009» (атакованный вторым) уже над территорией Южного Вьетнама был покинут экипажем, поскольку пожар на борту усиливался, и четыре двигателя из восьми не работали, бомбардировщик с номером «013» (атакованный третьим) долетел до базы, но разбился при посадке (восстановлению не подлежит, из пяти человек экипажа выжили трое) – но эти самолеты числятся в американской статистике в графе «небоевые потери». Наконец, вся Америка прочла о подвиге экипажа бомбардировщика «010» (это его последним атаковал Гриб) – командир, подполковник Пейдж, был буквально разорван на куски русским снарядом, а второй пилот капитан Филдс, тяжело раненный в живот, с полуоторванной ногой, истекая кровью, сумел, с помощью штурмана первого лейтенанта Норриса довести поврежденный В-52 до ближайшей авиабазы и совершить посадку (что и этот самолет был через несколько дней уничтожен минометным обстрелом Вьетконга, публике знать было необязательно; как был списан – ну конечно, в «небоевые потери», ведь не в воздухе же это произошло?). В итоге первый боевой вылет эскадрильи В-52 обошелся Соединенным Штатам в пять потерянных бомбардировщиков из шести. Что вызвало шум в газетах и расследование в Конгрессе – но это уже будет другая история.

– Ну что ж ты, черная морда, такой косорукий? Никогда, что ли, шкуру со зверя не снимал?

– Сэр, смею напомнить, что я жил не в африканских джунглях, а в свободной Америке. Причем в городе, а не на ферме.

– Ну все когда-нибудь в первый раз случается, мне вот тоже на тигров охотиться раньше не доводилось. Тю, так глянь, у него задняя лапа покалечена – не иначе вашей бомбежкой, осколок попал. Потому он до тебя допрыгнуть и не мог. Ну вот чего вам у себя за океаном не сидится – даже лесным кошакам жить не даете спокойно!

– Этот зверь меня едва не сожрал.

– А он на то полное право имел. Нам говорили, что у здешних тигров, как и у наших медведей – у каждого территория своя, охотничьи угодья. И если животинку не трогать, он там мирно кушает кабанчиков, а людей избегает. А вот если зверя со своей земли согнали, да еще подранили, что он дичь поймать уже не может – тогда выходит, шатун и людоед. Повезло бы тебе так приземлиться – иначе скушал бы он тебя. Ты давай работай, а не болтай!

Джимми обиженно замолчал. Русские говорят, что судьба посылает человеку то светлые, то черные полосы. И та черная, что была пять лет назад, завершилась быстро и легко – ужасов Гулага (как в фильме «Побег из ледяного ада») он не видел, поскольку его (как и других, сбитых в том бою над морем у берегов Кореи) держали не в бараке за колючкой где-то посреди тундры, а на обычной армейской гауптвахте, работать не заставляли, кормили не изысканно, но и не голодно, и длилось это всего месяц, после чего американцев (считавшихся интернированными, а не военнопленными, ведь война между СССР и США формально объявлена не была) отправили домой. В количестве пятидесяти тысяч – из корпуса, попавшего в «котел» в Шэнси, из тех, кто сдался в Циндао, – так какие особые претензии у кого-то в Штатах могли быть к Джимми, честно исполнившему свой долг, и вовсе не виноватому, что «бог не даровал нам победу»?

Или там аллах был – вот запомнилась же фраза из фильма, который русские показывали тогда пленным, что-то про древнюю войну с турками или монголами, кого там Суворов побеждал? Любопытно, в войне по «Кольерс» стали бы мы русским пленным показывать «Освобождение Парижа» или про славное прошлое Америки – точно так же не поскупившись сделать субтитры на их языке? Чужой язык забывается, если на нем не разговаривать – но у Джимми была хорошая практика, до прошлого года. Штат Мэриленд не Джорджия или Алабама – но если тут нет табличек «только для белых», это еще не значит, что черному парню позволят подняться по-настоящему. Платят очень даже неплохо, за дом банку заплатить осталось не так уж и много – но «был бы ты белым, Джимми, вышла бы за тебя не задумываясь, а так, извини». Сама Алиса (Аликс, как сама она себя просила называть, по имени последней русской императрицы) вроде и не против была, так ее старикан встал насмерть, как генерал Макартур на Батаане:

– Ты дочь князя и камергера! Должна позаботиться, чтобы потомки нашего рода стали когда-нибудь уважаемыми американскими джентльменами!

При том, что сам папаша, может, и был в чине при русском царе – сейчас швейцаром в отеле на Медисон-авеню работает. А сама Аликс пляшет в дешевом варьете, и ей уже не двадцать – еще лет пять, и «выйдет в тираж», вот нахватался от нее русских слов! И ведь в последний месяц кто-то у нее появился – правда, тоже не джентльмен, а подержанные машины продает. Может, и повезет, разбогатеет – и откроет себе путь наверх. А он, Джимми – всегда останется прислугой, пусть даже высокооплачиваемой, но не уважаемым джентльменом. Дом уже почти свой – так соседи нос воротят. Даже на «Локхиде» слышал Джимми краем уха – «хороший парень, даже жалко, что ниггер». Поручали ему наиболее опасное, наверное, считая «тем, кого не слишком жалко» – и платили очень неплохо, но все же меньше, чем белому на его месте.

Джимми не протестовал – понимая, что бесполезно, закон не перешибешь. Но старался быть лучшим – и в небе, и господин Миллер старого знакомого не забывал. Наградив заодно и новым именем:

– Ну что у тебя за фамилия: Бут? Как у того плохого парня, кто убил Линкольна, президента – освободителя негров! Ради рекламы нужно что-то «небесное» – публика это любит.

Джимми Скайуокер – а что, звучный псевдоним! Особенно когда держишь в руках пластинку с этим именем на обложке. А теперь и предложение от «Юниверсал» сняться в фильме, название будет «Черный капитан». Как американский ас, весь в черной коже, и лицо постоянно скрыто, воюет в Китае за свободу и демократию, пачками сбивая советских и китайских комми. И ему пишут сотни белых мисс, не подозревая, что он негр – и в конце, найдется ли та единственная, которая решится, узнав правду, не исчезнуть?

– Секрет успеха: удачно смешать боевик с мелодрамой, – сказал тот парень с «Юниверсал», – и раскрою вам тайну сценария, девушка найдется. Которая тоже окажется чернокожей – приславшей герою, вместо своего настоящего фото, открытку с чужим портретом. Придет на первое свидание под вуалью и в перчатках – и представьте, какая будет сцена, когда они одновременно снимут свои маски, публике должно понравиться.

И эта миссия во Вьетнам… Сулящая большие перспективы – когда Джимми и еще пятерых вызвал в кабинет большой чин из правления фирмы.

– Парни, вы ведь все партиоты Америки? И ее бизнеса. И успеха нашей «Локхид», которая платит вам жалованье. Тогда для вас есть хорошая работа – по-быстрому слетать и, возможно, в красных пострелять.

Истребитель Ф-90 был представлен на конкурс для ВВС США еще в пятьдесят первом, тогда проиграл самолету Ф-88 от «Мак Донелл», тому самому, который после боев над Янцзы прозвали «грозой МиГов». Но «Локхид» не сдалась, улучшая свой проект. И вот сейчас снова появился шанс – ведь Штатам, чтобы защищаться от мирового коммунизма, нужно много боевых самолетов! И еще остаются экспортные рынки – контракты для Японии, для других стран Азиатского Оборонительного союза – к сожалению, даже филиппинцы считают, что старый добрый «Шутинг Стар» русским «мигам» не соперник, а «тандерстрайки-84» в лучшем случае наравне; обеспечить же всех «демонами» Ф-88 возникли проблемы, как из-за требования правительства в первую очередь покрыть потребности ВВС США, так и из-за недостаточных производственных мощностей «Мак Донелл». Из-за чего Ф-90 и был реанимирован: парни из Вашингтона предложили «Локхиду» подключиться к выпуску «демонов», но получили ответ, что «у нас свой проект есть, не хуже».

– Покажите, что Ф-90В вполне конкурентоспособен и прошел проверку во фронтовых условиях. Так как бомбить Северный Вьетнам мы пока не собираемся, а у вьетконговцев в джунглях нет ничего опаснее «эрликонов», то для вас опасность быть сбитыми не больше, чем над Окинавой в последние дни той войны. Зато освещение в газетах, награды и, разумеется, достойную оплату фирма вам обещает.

До Сайгона добирались, как белые люди, транспортным рейсом ВВС – в отличие от техсостава, плывшего вместе с самолетами. Делали посадки на Гавайях, затем на Окинаве – где Майк Беннет, один из их группы, встретил своего приятеля, сейчас летавшего на бомбардировщиках. Тут же были парни с «Боинга», все вместе посидели в баре, благо вылет был лишь наутро. Добрая выпивка развязывала языки – и очень скоро Джимми знал, что те шесть громадных самолетов незнакомого вида, это самые новейшие бомбардировщики В-52, направляемые во Вьетнам с точно такой же миссией, немножко побомбить коммуняк и вернуться в Штаты с докладом, что «успешно прошли проверку в бою». И что самолет просто великолепен, разогнавшись на высоте, скорость почти как у истребителя, а дальности хватит, чтоб «от Нью-Йорка до Москвы долететь и вернуться», в общем, на голову превосходит В-47!

– Только умники там чего-то намудрили, – сказал капитан, сидевший рядом с Джимми, – их аппаратура, которая должна глушить русские локаторы и делать нас невидимыми, при включении выбивает всю электронику, причем не только у нас, но и тех, кто рядом. Обещали, что быстро поправят, – но пока что, если вам прикажут нас сопровождать, не удивляйтесь, если ваши птички внезапно ослепнут и оглохнут. Впрочем, наш полковник решил проще – категорически приказал не врубать эту хрень вообще, ведь русских в воздухе мы встретить не должны?

Тот парень явно что-то знал или догадывался – поскольку в Сайгоне выяснилось, что сопровождать поручат те самые бомбардировщики. Очень некстати на двух Ф-90 оказались неполадки – так что взлетели лишь вчетвером. И двое оставшихся считали себя неудачниками – ведь за этот вылет им не заплатят!

– Не огорчайтесь, парни – я слышал, там вьетконговцев, как тараканов, и еще не одна бомбежка потребуется, чтобы всех перебить, – сказал Боб Келли, еще один пилот «локхидовцев», – ну а нас всех попросят, наверное, еще не один раз слетать за компанию. Работа для настоящих крутых американских парней!

Встретили бомбардировщики в указанное время, в указанном квадрате. Шли курсом на запад, всего на четырнадцати тысячах, а В-52 еще ниже и левее[37]37
  В ВВС США высота измеряется в футах. 14 000 это 4256 метров.


[Закрыть]. Что противоречило привычной тактике «стратегов» – однако цели здесь вовсе не города или заводы, с большой высоты просто ничего не разглядишь – и у вьетконговцев нет ничего, что могло бы дотянуться даже на полторы мили вверх. Истребителям это казалось некомфортным, и они все (включая Джимми) смотрели прежде всего в верхнюю полусферу, считая атаку оттуда наиболее опасной (по правильной тактике, так и должно быть). Впрочем, и саму эту атаку не слишком ожидали – два месяца до того тут едва ли не ежедневно работали В-29, без всякого прикрытия, и даже не видели в воздухе никого, кроме своих.

– Нас атакуют! «Миги», на встречных!

«Миги» над Южным Лаосом? Целая секунда была потеряна, чтоб осознать этот факт, еще одна или даже две – когда четыре пары глаз искали противника выше себя. И лишь после заметили рой быстро несущихся навстречу темно-зеленых ос – Джимми уже слышал, что русские красили свои самолеты в пятнисто-зеленый камуфляж. Перейти на форсаж с крейсерского режима – но скорость В-52 была лишь на пару сотен миль меньше, чем у Ф-90, русские же сближались на встречных курсах. Выйти вперед, обгоняя бомбардировщики, и довернуть влево, отсечь противника – можно было успеть лишь на самом пределе. Ф-90 был страшен в атаке, имея шесть 20-мм пушек, вместо такого же числа пулеметов на «тандерстрайке» и «шутинг старе». Но русских было втрое больше, и они имели не только пушки, но и ракеты!

Огненные стрелы метнулись к бомбардировщикам, которые уже никак не успевали развернуться, приводя врага в сектора обстрела своих кормовых установок. И четверо русских отвернули, выходя лоб в лоб, противники сближались со скоростью полмили в секунду! Одного русского точно достали, он с дымом свалился к земле – но и вопль в эфире, «меня подбили, падаю!». Кажется, это был голос Майка, но не было времени оглядываться, считая своих – надо было развернуться и снова атаковать. И тут на них сверху и слева свалились остальные восемь «мигов», и Джимми увидел, как Ф-90, летящий впереди, вдруг взорвался, превратившись в огненный шар, пилот выпрыгнуть не успел, кто это был? А затем завязалась свалка, трое русских против оставшихся двоих американцев, и никак нельзя было вырваться, чтобы помочь бомбардировщикам – в эфире были слышны вопли, и мелькнул падающий В-52, с креном на девяносто градусов, лежа на боку, все правое крыло горело. Перегрузка на форсаже вдавливала в кресло, но русские все равно оказывались быстрее и увертливее, они уходили из-под прицела, а сами атаковали – в маневренном бою «миги» явно были сильнее. Вот сбили и Келли, он успел лишь крикнуть «прыгаю» – и Джимми остался один.

Ему удалось зацепить одного русского, остальные метнулись в сторону, это дало Джимми пару секунд свободы. Всего три В-52 шли в строю – и «миг» на лобовой атаке врезался в один из них, лишь обломки полетели. А еще один русский уже заходил в такую же атаку на другой бомбардировщик. Господи, они же все фанатики, как японцы – только, в отличие от япошек, их больше, и самолеты у них лучше. А нас просто послали на убой, мы все погибнем здесь – русские тоже, но им наплевать!

И как говорил когда-то в сорок третьем Стив Белью – Степан Белов – на аэродроме в Порту, «помирать, так с музыкой»! Вперед, в последнюю атаку – трое русских повисли на хвосте, сейчас собьют, плевать, сбили бы и так, не выпустили бы. Но хоть этого достану, парней спасу! Дистанция еще велика… ну вот, уже можно стрелять, и незачем экономить снаряды. Истребитель вздрагивает от попаданий, но Ф-90 отличался на редкость прочной конструкцией, ну еще одна секунда… а вот теперь надо прыгать, или сгорю!

К его счастью, катапульта сработала исправно. Джимми пережил испуг, падая на лес – в океан и то было куда спокойнее, здесь запросто можно на сук напороться или ноги переломать. Затем откуда-то взялся тигр – как раз в тот момент, когда Джимми пытался освободиться от парашюта. Увидеть звериную пасть в паре футов от своих ног было так страшно, что Джимми, запутавшись правой рукой в стропах, левой едва сумел вытащить кольт, но не удержал при выстреле, и в тигра, как оказалось, не попал. Что зверя лишь разозлило – и если бы случай не принес русского (да еще как выяснилось, того, кого Джимми все-таки сбил в своей последней атаке) – то будущий «черный капитан» имел все шансы войти в историю, как первый пилот ВВС США, съеденный вьетнамским тигром. Черт побери, а что будет, когда узнают, что Джимми вовсе не военнослужащий (и значит, теперь военнопленный), а нанятое гражданское лицо (с которым захватившая его сторона имеет полное право поступить, как с пойманным бандитом)? Тогда, пять лет назад, ему просто повезло, что Советы своим правом не воспользовались – пребывая в благом настроении после своих успехов и вовсе не желая начинать Третью мировую войну!

– Бежать не советую, – сказал русский, – мы еще в Лаосе, раз на плато, и реку не пересекали. Значит, ваших гарнизонов тут быть не может – а вот комендатуры и патрули Вьетконга везде. И когда тебя поймают – а в здешнем лесу даже я бы от местных укрыться не смог, они тут дома – то тебе повезет, если сразу пристрелят. Уж очень они злы на вас за ваши бомбежки. Будешь со мной держаться, обещаю тебе советский плен.

– Принято, – согласился Джимми, – обещаю, что не буду пытаться. Но если все-таки прилетит американский вертолет – то взаимно. Может, и мне тогда за тебя медаль дадут.

Русский в ответ нехорошо ухмыльнулся – и Джимми со страхом вспомнил его слова тогда, на советском аэродроме, после спасения. Что если бы первыми прилетели ваши – то вот граната в кармане, и русские не сдаются. Наверное, надо было предложить, если нас найдут ВВС США, то разбегаемся в разные стороны, я полечу домой, ну а ты не пропадешь в этих чертовых джунглях! Сам Джимми, хотя считал себя в хорошей физической форме (иначе на реактивных летать нельзя), занимался бегом и бейсболом – но был человеком исключительно городским. А этот русский явно не боится, что цивилизация где-то далеко, он к такому привычен. Как в баре тогда спорили – кто-то из пилотов В-52 сказал:

– А все же, хоть Гитлер был очень плохим парнем, но в его «славянская раса это не белая раса», явно что-то есть. Отчего тогда русские с легкостью находят общий язык со всякими дикарями – а «белая солидарность», очевидная для любого европейца, для них пустое?

Кто-то ответил, что это сказал не Гитлер, а наш месье Фаньер – в фильме точно было. Еще кто-то выразил мнение, что поскольку русские исторически жили вдали от центров мировой цивилизации и культуры, то они сродни нашим американским «пионерам», первопроходцам, которые тоже очень легко сговаривались с дикими индейцами. Сошлись на том, что возможно и то и другое, в какой-то пропорции – вот японцы точно желтая раса, а ведь быстро переняли от европейцев все достижения. Однако же даже с русскими можно было бы договориться, если бы они знали свое место и не лезли повсюду со своим коммунизмом. Будет ли в итоге еще одна мировая война – а это как наш президент прикажет. Поскольку комми стараются нас подмять если не явной, то ползучей агрессией, подбивая на бунт. Вот почему мы не можем отдать им Вьетнам – поскольку коммунисты не остановятся, разожгут в сопредельных странах, ведь завещал же их первый Вождь Ленин разжечь всему миру красный пожар, чтоб ни у кого не было собственности и свободы. Значит, защищая от коммунизма Вьетнам, мы защищаем Америку, свой дом, свой порядок – и если в итоге не останется ни одного живого вьетнамца (а бомб и напалма туда уже высыпали как бы не больше, чем на Еврорейх в конце той войны), то очень жаль, узкоглазые, но вам надо было выбрать правильную сторону.

Они все-таки сняли с тигра шкуру и зажарили мясо на костре. Вкус был мерзейшим, хотя Джимми слышал, что в Китае блюдо «бой тигра с драконом» (где в роли этих зверей выступают хорошо зажаренные кошка и змея) считается деликатесом. Но по крайней мере, это было лучше, чем ничего – на одном сухпае аварийного запаса долго было не протянуть. Еще у русского оказались таблетки, которые можно было бросить в самую грязную воду для обеззараживания – «хотя лучше все-таки прокипятить». А главное, рация – удивительно легкая и компактная, размером с книгу. Пока Джимми возился со шкурой, русский с кем-то говорил – и судя по его лицу, остался доволен. Сейчас за ними русский вертолет прилетит? Хотя, как их найдут в этих джунглях – Джимми помнил инструкцию, предписывающую сбитому пилоту разыскать открытое место, желательно с каким-то ориентиром, заметным с воздуха, расположиться посреди и пускать ракеты, услышав, что летят свои – наверное, и у советских так же?

Затем они шли по тропинке, протоптанной людьми или зверями. Джимми вспомнил слышанные им страшные истории про вьетнамские ловушки – но русский сказал:

– Это Лаос, а не Вьетнам. Не ваша территория – чужие тут не ходят. Так что сюрпризов быть не должно. Но все-таки – ты иди впереди.

– Почему? – пытался возразить Джимми.

– Потому что я по эту сторону ствола, а ты по другую, – отрезал русский, – и прекратить разговорчики в строю!

Джимми тащил шкуру и мясо – и все боялся, что на него, безоружного, из кустов бросится другой тигр. Наверное, шанс сбежать был – если бросить груз и метнуться в эти густые заросли. Но Джимми здраво рассудил, что одному и без оружия бегать по лесу, где рыщут и злые вьетконговцы, и голодные тигры-людоеды, это не самый гуманный способ самоубийства – и если тигр тебя просто сожрет, то вьетконговцы привяжут живым над растущим бамбуком, который станет медленно протыкать твое тело. Нет уж – и в конце концов, в прошлый раз русский плен был не так страшен, авось повезет и сейчас.

Ночевать в лесу им не пришлось. Не прошло и пары часов, как их окликнули – и после того, как русский ответил, навстречу высыпал целый отряд вьетнамцев, одеты разномастно, но все вооружены. И командир обратился к спутнику Джимми по-русски – лесной патруль, ищем вас, по приказу из комендатуры, проверить этот квадрат. К чести полковника Гриба, он не отдал Джимми этим дикарям, а объявил его ценным пленным, который должен быть доставлен к советским – так что вьетнамцы (или лаосцы?) Джимми не расстреляли, и даже не избили до полусмерти бамбуковой палкой (чему они якобы подвергали всех американских пленных), а лишь заставили идти со связанными руками еще несколько миль, по тропе, затем по проезжей дороге, до «опорного пункта» (несколько хижин в лесу – и пулеметные точки вокруг, и антенна радиостанции), там уже ждал джип, в который кроме Джимми и русского сели шестеро вьетнамцев с автоматами. Поездка по ночному лесу – Джимми удивлялся, как вьетнамский шофер видит дорогу, не включая фар – и ночевка в деревне, уже несколько десятков хижин, Грибу предоставили «гостевую», ну а Джимми пришлось довольствоваться «зинданом» – ямой, накрытой решеткой из бамбука, возле которой ходил часовой. После их снова везли, уже на грузовике – и вот, когда с головы Джимми сняли мешок, он увидел вокруг уже много русских, наверное, это и была секретная советская база, откуда взлетали «миги»?

– Ну, вот мы и дома, – сказал Гриб, – прощай, артист, может, еще встретимся, после войны. А с тобой сейчас побеседует наш зам по разведке.

И будет вербовать в русские шпионы? Согласно инструкции, я могу назвать только имя, звание и личный номер! А ведь даже звания у меня нет – что делать? Если сочтут некомбатантом, взятым с оружием в руках – то могут или расстрелять, или вьетнамцам отдать (что еще страшнее).

А русский офицер со скучающим видом раскладывал на столе бумагу, карандаши. Наконец взглянул на Джимми.

– Фамилия, звание, часть?

Лючия Смоленцева

Да когда на этого мерзавца Фаньера наконец падет божья кара?

Были мы с Анной на просмотре очередного американского киноопуса, где в списке сценаристов этот поганый месье. Париж под немецкой оккупацией, американские разведчики – рыцари без страха и упрека, а французские коммунисты изображены мерзавцами, готовыми предать. Как там бравый «Джон из Кентукки» в немецкой форме ездит на американской машине и среди дня убивает нацистских генералов, это ладно, боевик есть боевик. Но там среди персонажей есть еще и Люсия, которая мало того что ноги раскидывает перед каждым немцем, так еще и имеет явное внешнее сходство со мной и говорит с отчетливым итальянским акцентом, при этом до безобразия вульгарна и ведет себя как отъявленная мразь! И в завершении ее не убивают, а она замуж выходит за одного из героев (изобразив раскаяние и пай-девочку).