Текст книги "Планета на прокачку"

Каково же было ему и его солдатам обнаружить себя во вполне пригодной для жизни атмосфере и более того – посреди огромной детской площадки!

Воины судорожно сжимали оружие, будто только его холодный металл свидетельствовал: все происходящее в округе – не сон! А происходило вокруг немало: их внезапное появление вызвало немалый интерес у сотен детей, а также маячивших в отдалении взрослых. Дети восторженно кричали, визжали и хохотали. Они дергали опешивших бойцов за края доспехов, норовили ухватиться за оружейные стволы или взобраться верхом на какого-нибудь солдата.

А вокруг, словно еще более подчеркивая кошмар происходящего, бродили огромные и яркие поролоновые фигуры, карикатурно изображающие людей и разных невиданных зверей. Еще дальше виднелись руины древнего замка, на фоне которого крутились и носились многочисленные аттракционы.

Окончательно добили захватчиков дружные аплодисменты со стороны зрителей, ставших свидетелями их чудесного появления «из ниоткуда». Здесь привыкли к повседневным чудесам, чудесам, которые для многих людей уже давно стали рутинной работой. Однако столь впечатляющее явление сказочных рыцарей во главе ежедневного парада мультяшных персонажей моментально стало хитом.

Откуда центуриону и его солдатам было знать, что они появились посреди самого натурального Диснейленда?…

Впрочем, центуриону было не занимать решительности и мужества. Его учили, что враг может применять самые неожиданные приемы с целью выбить его из состояния равновесия, лишить его решимости идти в бой и любой ценой выполнять приказ. Кроме того, все увиденное там, где по его представлению должен был быть только вакуум, наполнило душу неведомым раньше страхом.

– Внимание! – гаркнул центурион, и усилители разнесли его слова прямо в уши рядовым Стражам. – Формировать оборонительную фалангу! На изготовку! Приготовиться к отражению атаки противника!

Под дружные овации зрителей и радостные детские крики Стражи быстро построились квадратом и вскинули оружие. Каждый занял подобающее в обороне место, не мешая товарищу, с тем, чтобы фаланга имела возможность в мгновение ока высвободить всю огневую мощь. Зрелище четких действий сверкающих воинов действительно было красиво, а рукоплескания – вполне заслуженны.

Но вслед за этим раздался приказ центуриона:

– В существ не стрелять! Уничтожить вражеские объекты!

На этом парад закончился и началось самое яркое шоу в истории парка.

Оружие Стражей стреляло бездымно, но гулко и эффектно. Вот разлетелась на тысячу осколков башня Спящей Красавицы, вот полопались, словно воздушные шарики, домики Семи гномов, а следом в облаках дыма и пламени рухнул огромный и мрачный замок с привидениями.

Люди в ужасе бросились прочь из парка, таща за собой орущих и плачущих детей. Словно в страшном сне носились взад-вперед огромные Дональды-Даки с поджаренными поролоновыми хвостами, неуместно улыбающиеся Микки-Маусы, Гуффи с мешающими бегу огромными башмаками. С треском лопнул рельсовый путь «американских горок» и заполненный людьми поезд вынесся, загрохотал по дорожкам, круша и ломая все на своем пути. Грохнулась оземь огромная карусель, взвились к небесам клубы пара из фонтана, который задели выжигателем.

Вскоре, стоя посреди обезлюдевших руин, Стражи осознали, что находятся вне прямой угрозы со стороны противника. И они решили осмотреться.

Центурион не мог поверить своим глазам: здесь, на немыслимо круглой поверхности гоночного болида существовала жизнь! Только теперь он понял, что это была действительно разумная жизнь, а не оптический обман или иная уловка коварного врага. Это не укладывалось в голове, но то, что было предназначено для развлекательных гонок, преодоления огромных межзвездных расстояний, использовалось под совершенно невообразимые цели – в качестве жилой поверхности!

Центурион представил себя на месте одного из этих людей. У него немедленно закружилась голова, к горлу подступил отвратительный ком.

Из-за движения болида он не мог связаться с командованием для того, чтобы уточнить приказ, и действовал, предоставленный сам себе. Фаланга перестроилась боевой колонной и быстро направилась по широкой дороге к выходу из парка. У огромных ворот их встретили мигающие и воющие механизмы бело-синей расцветки, командный голос на местном языке приказал лечь на землю и сложить оружие.

Центурион лишь небрежно махнул рукой: боец вскинул трехгранный ствол толкателя, и невидимая могучая рука смела назойливые машины всместе с полицейскими, очистив фаланге путь. По защитному полю оберегов застучали летевшие с высокой скоростью куски металла. Центурион понял, что это оружие, но отдал приказ пока не отвечать на огонь. Лишь наградил врага одуряющей волной паники из подствольных страхометов.

Стражи приступили к рекогносцировке.

Земля приближалась к краю Галактики. Система, в глубине которой прятался Порог, была безжизненной, ничем не примечательной, и, видимо, именно поэтому здесь пряталась дверь в другой мир – странное, никчемное на первый взгляд Междумирье, тоскливую и убогую Пустоту. Но лишь эта Пустота казалась ее пилотам спасением от полчищ беспощадных Стражей и отвратительных выходцев с Беты Крысиного хвоста.

Но в действительности Илья искал защиты лишь у одного человека, в силу и мудрость которого он верил. Этот человек скромно именовал себя Прокопычем, прочими называемый за глаза Стариком. Что было вполне справедливо, учитывая его действительный возраст.

Илья многое повидал в тех местах, куда его провел таинственный Старик. И он знал, куда он ведет собственную планету. Для того чтобы такой крупный объект смог преодолеть границу между мирами, он должен был сделать нечто странное и совершенно страшное, если смотреть на это с привычной точки зрения.

Хотя, как на это ни смотри, прыжок в Пустоту казался полнейшим безумием даже самому Илье. И он не знал, как преподнести друзьям то, что он собирался сделать. И сам никогда не решился бы на подобное, если бы так сильно не доверял старику…

– Мы в системе, – проинформировала Ксения.

Она выжидательно, с некоторым любопытством смотрела на Илью из своего ложемента, ожидая дальнейших указаний. Ведь именно он с ее помощью привел собственную планету сюда, в этот всеми забытый сектор, забираться в который не пришло бы в голову даже организаторам экстремальных Звездных гонок.

А где-то на пределе видимости уже маячили десятки «севших на хвост» болидов, готовых разнести Землю вдребезги или высадить на ее поверхность новые и новые фаланги беспощадных Стражей.

А изнутри Землю продолжали разъедать океаны смертоносной дряни…

– Ну, что дальше? – спросила Ксения.

В ее голосе чувствовалось напряжение. Еще немного – и она решит, что Илья в действительности не знает, что делать. А когда скажет правду – она просто не поверит ему.

– Дальше я сам, – сказал Илья, нащупывая нервными окончаниями пальцев незримые нити управления. – Только прошу тебя – верь мне.

Ксения отпустила болид. Теперь он был полностью во власти Ильи. И ему предстояло решиться.

…Тогда, в Лаборатории, Прокопыч легко и не слишком серьезно поведал ему о таком варианте. Видимо, Старик знал куда больше, чем считал нужным говорить какому-то мальчишке. А может, просто чувствовал. Кто его знает – какие чувства бывают у тысячелетнего человека.

И теперь он делал то, что должен был сделать – для того, чтобы спасти и себя, и Ксению, и Макара с Виталиком, и всех, кто привык к непростой, но такой замечательной жизни на планете Земля…

И краем сознания он представлял себе, как его преследователи в ужасе сбавляют скорость своих болидов, кружа в недоумении по окраине этой заброшенной системы, следя за тем, как он…

– Илья! Илья, что ты делаешь! – кричала Ксения, пытаясь вырвать управление из рук Ильи.

Болид дергало и кидало из стороны в сторону, грозя тому разрушением и неминуемой гибелью.

– Ксения, ты веришь мне?! – глядя в наполненные ужасом глаза, крикнул Илья. – Ты мне веришь?

Ксения ответила долгим-долгим взглядом, который в действительности длился всего лишь мгновение. И тихо прошептала:

– Верю…

После чего окончательно отпустила управление и сжалась в комок в своем ложементе. Кто знает, чего ей стоило так просто отдать свою жизнь в руки этого неопытного и чересчур самонадеянного парня. Видимо, ей оказалось гораздо важнее самой жизни показать ему это совершенно безграничное доверие, которое так редко встречается между людьми всех миров…

И Илья сделал то единственное, что должен был сделать, для того, чтобы прорваться из привычного, но ставшего враждебным пространства в спасительный мир Пустоты.

Он направил маленькую голубую планету в раскаленное, пышущее протуберанцами пекло звезды. И пилоты болидов-преследователей с ужасом поведали Миру о страшной гибели беглых преступников, которую они видели собственными глазами.

…Земля стремительно падала в огненный ад, меж алчными щупальцами протянутых к ней протуберанцев, а на ее поверхности, как будто ничего и не происходило, продолжалась все та же повседневная жизнь. Играли дети, загорали на пляжах отдыхающие, делали деньги бизнесмены. Только слегка засбоила где-то сотовая связь, разболелась голова у бортинженера международной космической станции да удивило некоторых наблюдателей странное поведение атмосферы, что на несколько минут подернулась тонкими черными полосками, странно шипя и потрескивая. Но вскоре и это прошло.

Канув в фотосферу гигантского плазменного шара, зависнув, казалось, на самом краю гибели, планета вдруг очутилась в неожиданно черной, совершенно ледяной пустоте.

Порог был пройден.

Они сидели на ковре посреди комнаты и пили чай из старинных стаканов с потемневшими подстаканниками. Обычно Илья не курил в комнате, но теперь он позволил себе это, и не очень объемное пространство заполнилось клубами синеватого дыма.

Им не хотелось больше думать о том, что их планета сейчас сиротливо брошена где-то посреди бескрайней пустыни космоса, среди чужих созвездий, без надежд на какое-то более или менее стабильное будущее. Хотелось просто пить чай и слушать тихую музыку, что пробивалась сквозь панельные стены откуда-то от неугомонных соседей.

Все также назойливо-гипнотически бормотал телевизор – обыкновенный старый советский «ящик», безо всяких голографических изысков. Безо всякого удивления Илья посмотрел сюжет о диком разгроме одного из многочисленных Диснейлендов, узнав в вандалах самых обыкновенных Стражей. Но даже то, что где-то по родной планете рыскают вооруженные до зубов пришельцы, не вызывало у Ильи никаких эмоций. Так же, как и у Ксении, что сидела рядом, обхватив руками колени, глядя бессмысленным взором куда-то в стену.

– М-да, – осторожно произнес Макар, шумно отхлебнув чая из граненого стакана. – Молчание со всей уверенностью можно считать неловким. Ничего, если я его нарушу?

Илья посмотрел на Макара ничего не выражающим взглядом. С сигареты в его руке отвалилась и упала прямо в чай изрядная «колбаска» пепла.

– Правильно, – сказал Макар. – Так вкуснее. Только вот что я скажу, братцы. Пока мы тут на полу сидим и чаи гоняем, у нас шведы Кемь взяли!

– Какие еще шведы? – вздрогнул Илья, непонимающе глядя на веселящегося Макара.

Виталик хихикнул, стуча ложкой по стенкам стакана.

– О! Проснулся, частный собственник, – хохотнул Макар. – Я говорю, Стражи к нам уже подобрались вплотную. Скоро сюда придут и возьмут нас за одно место…

– Да, Стражи… – произнесла Ксения и слегка помотала головой. – Совсем забыла о них. Это действительно проблема.

– Особенно если они подмогу вызовут! – вставил Виталик.

– Подмогу не вызовут, – возразил Илья. – Пока «с той стороны» не догадаются, что мы в Пустоте, а не испарились в звездной плазме.

Вспомнив о плазме, Ксения судорожно вздохнула: стресс прохода через Порог еще не прошел.

– Связи с Миром отсюда нет. И перемещаться здесь можно только обычным образом – напрямую, через пространство. Никаких вариаторов. Разве что в пределах Земли…

– И откуда у тебя такие сведения? – недоверчиво спросил Виталик.

– Плавали, знаем, – бросил Илья и продолжил: – У нас две большие проблемы. Первая – это та дрянь, что булькает у нас в трюме. Не знаю, на сколько нас хватит…

– Биостат на пределе, – сказала Ксения. – Хватит ненадолго. Так что надо избавляться от груза. Только вот в чем загвоздка: если здесь нет точек выхода – куда ж мы денем все это? Как и куда мы сможем переместить всю массу этих отходов сквозь заселенную людьми поверхность?

Друзья переглянулись. Помолчали.

– Ну, это первая проблема, – нарушил молчание Макар. – В смысле, первая большая проблема, так как мелких мы просто не сосчитаем… А вторая, видимо, Стражи?

– Нет, – покачал головой Илья, – вторая – это найти того, кто поможет нам с нашими проблемами справиться. Потому что, если честно, я вообще не представляю что делать…

– Нормально, – произнес Виталик. – Ты ж зачем-то затащил нас обратно в Пустоту, откуда мы еле-еле ноги унесли. Я-то думал, ты знаешь что делаешь…

– Я хотел выиграть время, – тихо сказал Илья. – Ну, выиграл. Никто на хвосте у нас не сидит. А теперь – не знаю… Видимо, надо брать навигатор и искать этот Дырявый камень. Ксения, что говорит Машина?

– Молчит Машина. Она же не понимает, о ком ты говоришь…

– О Прокопыче, я ведь рассказывал. Старик.

– Нет… Нет, не знает она никакого Прокопыча. И Старика не знает. И про Дырявый камень не знает… Странно. Ну-ка, посмотри в навигатор.

Илья схватил лежавший на диване «кирпич» навигатора. Тот показывал пустоту. Не Пустоту как область пространства – а вообще ничего.

– Илья, мы вообще куда попали? – тихо спросила Ксения.

Илья сглотнул. Он пытался вспомнить слова Прокопыча. «Надо нырнуть прямо в звезду…» Ну да, все верно… «Система Каппа-7»…

– Ксения, это ведь была система Каппа-7?

– Да… Это она… Точно она, я помню.

– А что ты помнишь еще о системе Каппа-7? – спросил Илья.

– Ничего толком… Никому не нужная система. Попробую узнать у Машины…

«В глубь синего карлика»… – вспоминал Илья.

И вдруг обмер.

– Ксения, эта звезда, куда мы… Это был синий карлик?

Ксения удивленно посмотрела на Илью. Макар и Виталик молча следили за разговором. Им сказать было нечего, и они лишь ждали исхода.

– Ты чего, пилот? – произнесла она. – Это был красный гигант. Каппа-7 – двойная звезда.

Илья замер с открытым ртом.

– Оп-па, – произнес Макар, – обознатушки…

– Ничего себе, звездный пилот, – сварливо сказал Виталик. – Красного от синего отличить не можешь. Как тебе только права дали, дальтонику…

– Двойная звезда… – пробормотал Илья. – Так если мы ошиблись – как мы вообще живы?…

– Так… – произнес Макар. – Мои нервы этого не вынесут. Красный карлик, белый карлик, злобный бородатый карлик… Эти звездные масштабы не для моего убогого ума. Пойду лучше в ларек схожу, развеюсь. Витал, ты со мной?

3

Виктор пребывал в некотором замешательстве. Он пытался привычно общаться с Машиной, но что-то разладилось в этом механизме. Казалось, Машина разделяла его растерянность. Главное – он не понимал, где в данный момент находится Земля.

Он знал все о ее движении в пространстве, знал, что этот мальчишка, Илья, ведет ее к Порогу, за которым беглый болид поджидают его старые друзья контийцы. Этот план был полнейшей импровизацией, однако вполне позволял удачно вывернуться из неудачно складывающейся ситуации – причем усилиями других. Это представлялось особо ценным, так как позволяло не отвлекаться от реализации основных замыслов.

А замыслы тем временем реализовывались. Его новые помощники поработали на славу: ненависть миллионов бурлила, готовая вырваться наружу, словно пар из раскаленного чайника. Темные, обездоленные и озлобленные люди, взвинченные и натасканные Хаммером и его подручными, были готовы броситься во внешний мир, заражая тот неведомой болезнью отчаяния.

Только вот… вырваться этому пару теперь было некуда! Давление нарастало, угрожающе грохотала крышка, но стравить накопившую ненависть землян было невозможно…

Виктор впервые почувствовал беспомощность. Неужто ему придется выступать перед этими детьми в качестве просителя? Такое даже смешно представить! Но создавалось впечатление, будто им известно куда больше Виктора.

Нелепая ситуация.

Масла в огонь подлили участившиеся сообщения СМИ о бесчинствах неизвестного вооруженного формирования, в котором Виктор неизменно узнавал хорошо ему знакомых Стражей. Будь он в пределах досягаемости цивилизованных миров – ему не составило бы труда выйти на руководство Стражей и использовать их в собственных интересах. Но он ничего не мог поделать с этим автономным подразделением: оно было предоставлено само себе и подчинялось только собственному центуриону, который, конечно же, понятия не имеет об обязательствах командования Стражей перед его скромной персоной…

И Виктор начинал подозревать, что прогулка отряда звездных воинов по поверхности этой сферы добром не кончится…

Одно только радовало: его новоявленная подруга куда-то запропастилась, не докучая своими назойливыми советами. Только в ее отсутствии мозг Виктора был ясен и способен на принятие действительно стоящих решений…

Он смотрел на ровно стриженный газон и ждал, когда его наконец посетит достойная мысль. И такая мысль, как ни странно, пришла.

Он заметил, как в траве мелькнула длинная низкая тень.

«Крыса? – подумал Виктор. – Крыса… Крысы… Крысяне!»

Он вспомнил сообщение Машины о том, что где-то на просторах Земли скрывается несколько этих негодяев – крысян, что совсем недавно планировали укокошить Землю со всем содержимым и между прочим вместе с ним сам. Мысль о крысянах немедленно вызвала отвращение. Однако брезгливость – не лучшее качество политика. А потому Виктор легко справился с неприятным чувством и стал обдумывать новый план.

Друзья как раз сидели на тесной кухне, уют которой придавали лишь облезлые стены, скрипучие табуретки да бутылка недорогого коньяка на столе. Макар решил развеять мрачные мысли импровизированной вечеринкой. И теперь, напевая себе под нос какой-то бодрый мотивчик, резал колбасу, сыр и лимон – нехитрый, но эффективный набор для выхода из мрачного настроения нормальной жизнелюбивой натуры.

Ксения, с некоторых пор с сомнением относившаяся к спиртному, особого энтузиазма не выказывала. Она тихонько сидела в уголке, высматривая что-то на безжизненном экране навигатора – словно красна девица, ждущая у окна своего суженого. Сам же суженый мрачно жевал лимон, словно не замечая его резкого вкуса.

Виталику досталась же самая шаткая трехногая табуретка и потому скучать ему не приходилось: он читал какую-то затертую книгу, то и дело норовя сверзнуться наземь, увлекши при том за собой плоды Макаровых кулинарных усилий.

Макар же вещал, не обращая внимания на то, есть ли у него слушатели, или же слова его бессмысленно улетают в кухонную вытяжку.

– И чего вы так переживаете? Вот не вижу ни малейших поводов для уныния. От погони ушли? Ушли. Небо ясное, солнце светит? И ясное, и светит. И ничего, что солнце искусственное. Пока поймут, пока разберутся, столько воды утечет… Вон в новостях передавали – ай-яй-й! – потеряна связь с марсианскими зондами, видите ли! Ну и что? Попереживали, в носу поковыряли – и сами себе нашли объяснение: солнечный ветер, метеоритный дождь. И более того, скажу я вам: люди всегда и всему найдут объяснение, наиболее их устраивающее. Укладывающееся, так сказать, в рамки привычных представлений. Ну пошли по небу помехи. Что это значит? При чем здесь какой-то совершенно фантастический инопланетный агрегат? Просто флуктуации магнитного поля Земли. Озоновые дыры! И так еще долго продолжаться будет. Пока люди действительно не полетят к Марсу, а на его месте обнаружат… кукиш с маслом!

Макар захохотал, потирая руки.

– По-твоему это было бы смешно? – поинтересовался Виталик, поправляя очки.

– По-моему, да, – ответствовал Макар, уверенным движением отмеряя дозы коньяка в маленькие стаканчики. – У меня вообще глобальное чувство юмора. Если уж шутить, так сразу так, скажем: «Американцы никогда не были на Луне, потому что Луна – это большой космический диафильм, проекция мультипликационного слайда на звездное небо». И вообще, ее, Луну, сами американцы и придумали. Потому что на самом деле – это большой кусок сыра. Почитай любую сказку…

– Начнем с того, что Луна – это часть двигательной системы гоночного болида, – сказал Виталик. – А вообще, ты несешь полнейший бред. Но в чем-то, конечно, прав…

– Еще бы, я всегда прав.

– Во всяком случае, прав в том, что людей очень легко убедить в том, чего на самом деле нет. Лишь бы им очень хотелось в это несуществующее верить.

– А люди вообще любят верить в несуществующее. Такова уж их природа…

– Ты имеешь в виду Бога?

– Но-но! Бога не трожь! Бог есть.

– Ты видел его проекцию на фоне звездного неба?

Виталик хихикнул. Макар насупился.

– Нет. Но боюсь, если не прекратишь богохульство, то падешь жертвой божественного гнева!

– Меня убьет громом и молнией?

– Нет. Вот этим кулаком. Видишь?

И Макар продемонстрировал Виталику объемный кулак, к костяшке которого прилип ломтик лимона.

– Узнаю аргументы Святой Инквизиции, – сказал Виталик. – Не знал, что ты так набожен…

– Я стал верующим с того момента, как мы на нашем велосипеде проскочили сквозь толщу нейтронной звезды.

– Она не нейтронная…

– Не важно. Но поскольку, по моим представлениям, такого не может быть, потому что не может быть никогда, – я считаю, что здесь не обошлось без божественного провидения. И я сказал себе: останемся в живых – сразу же сбегаю в церковь, свечку поставлю, как бабушка учила…

– Сбегал?

– Сбегаю. Только коньяка вот выпью. Да еще Землю спасу, пока Илюха у нас хандрит…

Макар веселыми глазами взглянул на Илью. Тот лишь вяло улыбнулся в ответ. Ксения продолжала терзать навигатор.

– Да, Макар, – сказал Виталик. – Ты, как всегда, в своих рассуждениях совершенно непоследователен. То обвиняешь людей в том, что они верят во всякие байки, а сам в Бога веришь.

– Так все дело в том, что я и сам человек, – проникновенно сказал Макар, подняв к потолку жирный указательный палец. – Не крысянин какой-нибудь, а земной человек со всеми достоинствами и недостатками…

– Сдается мне, что своими недостатками ты гордишься больше, чем достоинствами, – заметил Виталик.

– Конечно, – согласился Макар. – Я стремлюсь обратить эти недостатки в достоинства. Например, у меня вот пузо отросло. Согласен, не Рэмбо. Но, с другой стороны, пузо – это важное достоинство тяжелого мотоциклиста…

– Ты ж разбил мотоцикл! Какой же ты мотоциклист после этого?

– Во-от! У меня нет мотоцикла. Недостаток? Это с одной стороны. А с другой – моя жизнь стала куда безопаснее. Если не считать гонки на бешеных планетах.

– Ты софист, Макар! Тебе бы в священники податься.

– Не исключаю и такого исхода, сын мой. Вот выпутаемся мы из этой переделки – пойду в духовную семинарию. Потому что после перенесенного мной потрясения душе требуются покой и гармония.

– Макар, я до сих пор не могу понять, когда ты горишь серьезно, а когда просто придуриваешься.

– Да я и сам не пойму. А какая разница? Серьезно говорю или придуриваюсь, сижу под настоящим солнцем или под искусственным. Главное, чтобы ущерб от моего существования на этой планете был сведен к минимуму! За это и выпьем…

И Макар довольно «хлопнул» коньяку из стаканчика, со стуком вернув тот на место, крякнув и закинув в рот последовательно кусочек лимона, колбасы и сыра.

– Неожиданно, – пробормотал Виталик и слегка пригубил из своего стаканчика.

Макар пытался что-то произнести с набитым ртом, но тут его жестом остановила Ксения.

– Ребята… Что-то случилось! Что-то с биостатом!

– Что?! – встрепенулся Илья.

– Машина паникует. Стенки сферы уже не выдерживают. Еще немного – и наш груз вырвется на поверхность! Биостат не может остановить угрозу. Там какие-то реакции начались…

Ксения вскочила на ноги и выбежала из кухни. Все бросились следом.

– Что ты собираешься делать? – быстро спросил Илья.

Ксения беспомощно вертела в руках вариатор.

– Не знаю… – пробормотала она, – но что-то делать надо…

В воздухе повисла напряженная, паническая пауза. Взгляд Ильи упал на одну из книжных полок.

– Черт, – сказал он. – А почему бы и нет?

Он подошел к полкам и взял в руку слегка шершавый на ощупь цилиндр колбы.

– Что?… Ты это чего… Ты хочешь… – взволнованно пробормотал Виталик.

– Не понял, – произнес Макар, в глазах которого уже тлели мутноватые коньячные огоньки.

– Ну да… Ну, конечно же, – прошептала Ксения, с восторгом глядя на Илью. – Илюха, ты гений!

– Не уверен, – с сомнением ответил Илья. – Но попытаться, во всяком случае, стоит. Другого выхода у нас все равно нет…

– Да объясните в конце концов, что вы задумали? – обиженно произнес Макар. – Что за недомолвки между друзьями? Если мы сегодня пили вместе – так можно, значит, шушукаться тайком по углам? Я категорически против.

– Это колба, – стараясь держать себя в руках, объяснил Илья. – Там у нас хранятся детали для болида. А точнее, даже не в самой колбе, а где-то в оторванной от Мира области пространства. Понимаешь?

– Нет, – честно сказал Макар.

– Иногда ты поражаешь меня приступами своей тупости, – не менее честно заявил Виталик. – Это очень большие области пространства. Мы там восемь лун пронесли, то есть восемь фрикционов – и это не считая прочего барахла…

– И вы хотите прямо туда… – догадался Макар.

– Именно, – сказал Илья. – Слить все к чертовой бабушке. А потом разбираться, что с этой колбой делать…

– И как это будет происходить? – спросил Макар.

– Дистанционно. С помощью вариатора, – сказала Ксения. – Только давай достанем оттуда, что еще нам может пригодиться. После слива все, что будет в колбе, считай, потеряно.

– Так, – сказал Илья. – Фрикционы мы оттуда достали. Запасной так и остался болтаться на пит-стопе возле Вао-Бао. Значит, осталась куча мелочей, что насовал мне туда Прокопыч. Помню, еще Кланч прыгал от восторга, но что именно там лежит…

– Понятно, – прервала его Ксения. – Где тут у вас какой-нибудь пустырь?

Подходящий, по мнению Ксении, пустырь нашелся на окраине города. Это был не пустырь даже, а огромная захламленная территория – то ли стройка, то ли свалка, зажатая с одной стороны высокими жилыми домами, а с другой – медленной грязноватой рекой. Ксения дрожала от нетерпения, навигатор в руках Ильи мигал красным светом, вербально угрожая болиду гибелью в течение получаса. Причем свои угрозы он почему-то выкрикивал истеричным голосом с характерным немецким акцентом и, как показалось Илье, голосом покойного фюрера.

– Все, давай! – скомандовала Ксения. – Чего тянуть…

Илья направил срез цилиндра в сторону реки и сделал движение, будто бы пытаясь открутить одну его половинку от другой. Конечно, движение было условным, так как цилиндр выглядел монолитом. Однако же на это воздействие он среагировал немедленно, осветившись изнутри зеленоватым светом. После раздался низкий мощный звук, будто в отдалении бахнула гаубица, и Илья, как ему показалось, почувствовал отдачу от колбы, словно при выстреле.

А потом все полетело кувырком. Друзей отбросило назад мощной воздушной волной, перевернуло, обваляло в пыльной траве. Хорошо, что еще удалось избежать при падении встречи с бетонными обломками и железной арматурой, валявшимися здесь в изобилии.

Когда, ругаясь и отплевываясь, они поднялись на ноги, им предстала довольно впечатляющая картина.

Там, где только что был унылый пустырный пейзаж, возвышалась теперь живописная десятиметровая пирамида из самого невероятного хлама, производства небезызвестных Мэтров. Здесь были и знакомые, и незнакомые предметы, причем из знакомых Илья узнал лишь «яйцо» гравизахвата да несколько «кирпичей» толкателей среднего размера. А что собой представляли все эти кубы, цилиндры, пирамидки и пирамиды, параллелограммы, усеченные призмы, торы и разнообразные экзотические фигуры кручения – можно было только догадываться…

– Ладно, – прервала изумленное оцепенение Ксения, – с этим потом разберемся. Давай сюда колбу…

Илья передал Ксении «очищенную» колбу. И все вместе двинулись за девушкой, что решительно направлялась в сторону неглубокой ложбинки в отдалении – там располагалась ближайшая точка выхода.

Ксения буквально воткнула цилиндр колбы в землю и слегка вдавила его ногой. После чего покопалась в кармане своего полуплатья-полукомбинезона и извлекла оттуда несколько маленьких металлических отблескивающих «таблеток».

– Дышатели? – спросил Илья.

– Да, на всякий случай…

Друзья не стали уточнять, какого случая в работе с ядовитыми отходами опасается Ксения, и молча позасовывали таблетки в рот.

– Э-к… – крякнул вдруг Макар и кашлянул. – Я, кажется, того… Этого… Дышатель проглотил…

Ксения равнодушно взглянула на Макара и достала вариатор. Откинула с кнопки того предохранительную скобу.

– Ксюх, это… А со мной ничего после этого не будет? – обеспокоенно спросил Макар, ощупывая живот. – Мне, кажется, уже как-то нехорошо…

– Все нормально, – язвительно сказал Виталик. – Это как «кремлевская таблетка». Быстро и безболезненно похудеешь.

– Мама… – пробормотал Макар. – Я, кажется, уже хочу в одно место… Ой, меня желудок прижал…

– Прекратить панику! – скомандовал Илья. – Давай, Ксения, действуй…

Макар жалобно застонал и мелко засеменил прочь, скрывшись за штабелем полурассыпавшихся бетонных плит.

Ксения выдернула из земли колбу, проделала с ней движение, похожее на то, что сделал до этого Илья, но в противоположном направлении. После чего быстро вернула цилиндр в продавленную им лунку и прижала его ногой. Колба на этот раз осветилась ярко-желтым светом.

И Ксения щелкнула кнопкой.

Ничего не произошло. Только мгновенно цвет колбы сменился на черный, и Ксения испуганно отдернула ногу: цилиндр дымился и покрывался окалиной.

– Получилось? – быстро спросил Илья.

– Н-не знаю, – неуверенно ответила Ксения. – Колба, по-моему, сломалась. Только как она могла сломаться?

– А что Машина говорит? – настойчиво спрашивал Илья. – Мы успели перекачать эту дрянь в колбу?

– Машина? Машина… Ой…

Ксения как-то испуганно схватилась за голову, слегка пошатнулась и осела на пыльную землю.

– Что с тобой? – испугался Илья и бросился к Ксении, обняв ее за плечи и норовя поймать ее странный блуждающий взгляд. Вид у Ксении стал совершенно беспомощным. Она мотала головой, словно избавляясь от какого-то наваждения, но, видно, это не помогало.

– Что случилось?! – крикнул Илья.

Ксения, казалось, наконец заметила Илью.

– Машина, – тихо произнесла Ксения. – Ее нет…

В речи Ксении появились сбои и странный акцент. Будто бы она разом забыла язык, на котором все это время свободно общалась с друзьями.