Текст книги "«Черные кабинеты» История российской перлюстрации. XVIII – начало XX века"

В ходе всеподданнейшего доклада А.Н. Голицына 2 февраля 1836 года Николай I выразил желание учредить перлюстрацию при почтовой конторе в Одессе, а «если почтмейстер окажется к тому неспособным, то назначить другого». В связи с этим для императора была подготовлена справка, в которой, в частности, отмечалось, что для ведения перлюстрации в Одессе необходимо знание особенно греческого и итальянского языков. Но «чиновников, способных на такое дело и изведанной скромности», почтовое ведомство не имело. К тому же высказывалось опасение, что «появление нескольких новых лиц при Почтовой конторе даст повод к подозрению». Поэтому предлагалось, подобно тому, как это было в Тифлисе и Киеве, командировать одного чиновника из секретной экспедиции Петербургского почтамта в распоряжение новороссийского и бессарабского генерал-губернатора, «который имеет все способы поручить известным ему людям делать переводы с иностранных языков и копии с писем». Копии с депеш консулов и частных писем, «заключающих в себе обстоятельства особой важности», должны были доставляться Голицыну для последующей передачи первых вице-канцлеру К.В. Нессельроде, а вторых – государю. Была даже названа кандидатура конкретного чиновника для секретной операции369369
  РГИА. Ф. 1284. Оп. 241. Д. 238. Л. 87, 88–89.


[Закрыть].

Но уже через месяц ситуация изменилась. 8 марта 1836 года при очередном докладе Голицын объяснил императору, что в петербургской секретной экспедиции свободных чиновников нет, а по обсуждении ситуации с Нессельроде они пришли к мысли об учреждении перлюстрации в Константинополе при Российской почтовой конторе (об этом сюжете я подробно расскажу в следующей главе). Пока же было решено усилить перлюстрацию в Радзивилове, направив туда чиновника со знанием английского и итальянского языков370370
  Там же. Л. 95, 103–106.


[Закрыть].

В это же время произошло важное усовершенствование в самом процессе перлюстрации. Одной из наиболее трудоемких и сложных операций было изготовление поддельных печатей, которые следовало ставить на вскрытые почтовые пакеты после просмотра. Я уже говорил, что в XVIII веке этим занимался резчик, использовавший воск, гипс и свинец. Тот же автор – С. Майский (В.И. Кривош) – указывал, что «способ производства поддельных печаток из серебряного порошка с амальгамой» был изобретен около 1880 года. По его мнению, «способ очень прост и скор, и печати получаются резкие, но сами печати непрочны, так как они мягки и от малейшего прикосновения к ним они портятся, а от неосторожности надавливания и совсем разваливаются». Он также считал, что именно этот способ изготовления поддельных печаток практикуется «в Австрии до сих пор [это было написано весной 1918 года] … обманным образом полученный от прежнего начальника “черного кабинета” Карла Карловича Вейсмана, ездившего в Вену [в 1888 году] на свидание с начальником австрийского “черного кабинета” бароном Брауном»371371
  Майский С. «Черный кабинет». С. 277.


[Закрыть].

На деле уже в начале XIX века была создана специальная масса, изготовлявшаяся на Московском почтамте, откуда ее, в частности, доставляли в Петербург. Петербургский почт-директор с 1835 года Ф.И. Прянишников решил, что массу необходимо изготовлять в Петербурге – «как в главном месте перлюстрации». Император разрешил А.Н. Голицыну отправить двух чиновников в Москву «для изучения». Но выяснилось, что возможно «узнать сей секрет в Петербурге» – от действительного статского советника Ф.Я. Вейрауха, сотрудника секретной экспедиции. Федор Яковлевич овладел этим секретом в Риге в начале века, когда был губернским почтмейстером. На предложение открыть секрет своему сыну, чиновнику той же экспедиции, и коллеге П.А. Штеру ветеран, которому шел семьдесят девятый год, «охотно согласился». В результате Прянишников доложил Голицыну в начале 1836 года «об успехах работы, представил и слепки с печатей из массы», сделанной двумя чиновниками под руководством Вейрауха-старшего. К тому же масса оказалась «тоньше и нежнее московской, а сверх того… обходится несравненно дешевле, <…> не дороже 30 руб. фунт», в Москве же фунт массы стоил 75 руб. Об этих успехах Голицын доложил императору 9 февраля 1836 года. Николай I дал соизволение на награждение ветерана. Через три года финляндский почт-директор А.Е. Вульферт обратился с просьбой разрешить ему использовать у себя данный способ перлюстрации и командировал в Петербург для обмена опытом абоского почт-инспектора подполковника Тамеландера. Государь 5 августа 1839 года дал на это согласие372372
  РГИА. Ф. 1284. Оп. 241. Д. 238. Л. 91–92 об.; Д. 239. Л. 86–86 об.


[Закрыть]. В 1838 году состоялся обмен опытом с венским «черным кабинетом». Австрийцам были переданы сведения о составе массы для снятия оттисков с печатей, а русская служба получила подробное описание процесса перлюстрации в Вене373373
  ГАРФ. Ф. 1467. Оп. 1. Д. 1003. Л. 25.


[Закрыть]. Добавлю лишь, что работа с секретным составом была опасна для здоровья, поскольку он содержал ртуть, о чем подробнее будет рассказано в четвертой главе.

К этому времени произошли изменения в официальном статусе сотрудников «черных кабинетов». До 1829 года их должности были скрыты под различными официальными наименованиями. Например, в Санкт-Петербургском почтамте, где в закрытых бумагах упоминалась секретная экспедиция, некоторые ее труженики официально числились «цензорами Государственной коллегии иностранных дел», другие – «чиновниками, находящимися при особых должностях»374374
  РГИА. Ф. 1289. Оп. 1. Д. 358. Л. 28, 31 об. – 32.


[Закрыть]. При этом их руководителями считались почт-директора соответствующих почтамтов, а также главноначальствующий над Почтовым департаментом. Директор Почтового департамента официально никакого отношения к этим делам не имел, что создавало немало затруднений при письменных сношениях375375
  ГАРФ. Ф. 109. Оп. 3а. Д. 508. Л. 19.


[Закрыть]. Но 22 апреля 1828 года был принят новый Цензурный устав, согласно которому «Иностранные периодические сочинения всякого содержания, привозимые из‐за границы по почте, <…> подлежат рассмотрению Отдельной цензуры, учрежденной при Почтовом ведомстве»376376
  ПСЗ. Собр. 2‐е. Т. 3. СПб., 1830. № 1979.


[Закрыть]. Одновременно предполагались изменения в управлении почтами, в частности объединение в одном лице должностей директора Почтового департамента и санкт-петербургского почт-директора.

Все это стало основанием для секретного доклада князя А.Н. Голицына летом 1829 года Николаю I «Об устройстве Секретной части». Здесь предлагалось непосредственное руководство перлюстрацией возложить на директора Почтового департамента, а «чиновников, по секретной части употребляемых», распределить под другими наименованиями гласных должностей: цензоров, переводчиков или служащих в экспедиции рестовых (отправляемых до востребования) писем. В Петербургском почтамте число цензоров увеличивалось с пяти до восьми, вводилась должность переводчика, а число сотрудников экспедиции рестовых писем возрастало с трех до восьми. В Московском почтамте учреждались должности четырех цензоров, одного переводчика и добавлялись три человека в экспедицию рестовых писем. В Виленской губернской почтовой конторе, создаваемой вместо Литовского почтамта, планировалось иметь трех цензоров и одного переводчика. Их руководителем должен был быть почтмейстер. Сибирский почтамт заменялся Тобольской губернской почтовой конторой, а четырех чиновников, занимавшихся перлюстрацией, намечалось ввести «в штат гласных… чиновников» под «надзором почтмейстера». Одновременно предлагалось «всем чиновникам, употребляемым по секретной части, производить жалованье из положенных по оной сумм, сверх того, какое по гласным своим должностям или местам будут иметь открыто». На все эти предложения последовало высочайшее соизволение, данное «на Елагином острову 11 августа 1829 г.». Таким образом, всего теперь «чиновников, по секретной части употребляемых» насчитывалось тридцать три человека, из них семнадцать – в Санкт-Петербурге377377
  ГАРФ. Ф. 109. Оп. 3а. Д. 508. Л. 19–21 об.


[Закрыть]. Кроме того, в Иркутске, Томске и Радзивилове перлюстрация была поручена почтмейстерам с прикомандированием в помощь к ним опытных чиновников. В Тифлисе перлюстрацией ведал полевой почтмейстер Отдельного Кавказского корпуса И.Ф. Васильковский378378
  РГИА. Ф. 1284. Оп. 241. Д. 238. Л. 87–87 об.


[Закрыть].

Поскольку именно почтовой цензуре с этого момента предстояло стать официальным прикрытием «черных кабинетов», то следует хотя бы кратко сказать о ее организации и основных функциях. Почтовая цензура появилась в России в конце XVIII – начале XIX века. Одним из важнейших факторов ее появления был страх перед «заразой» Французской революции. Первоначально предварительный просмотр иностранных газет и журналов осуществляли лично Екатерина II, вице-канцлер и санкт-петербургский почт-директор. Незадолго до смерти, 16 сентября 1796 года, Екатерина II издала указ «Об ограничении свободы книгопечатания и ввоза иностранных книг; об учреждении на сей конец цензуры в городах Санкт-Петербурге, Москве, Риге, Одессе и при Радзивиловской таможне». Пункт седьмой этого указа предписывал главному директору почт А.А. Безбородко установить надзор за соблюдением правил цензуры относительно «выписываемых чрез почтамты журналов и других периодических сочинений»379379
  ПСЗ. Собр. 1‐е. Т. 23. № 17508; Министерство внутренних дел: Исторический очерк (1802–1902). СПб., 1901. С. 117.


[Закрыть]. В указе от 22 октября 1796 года «О составлении цензур» главному директору почт напоминалось, чтобы пункт седьмой предыдущего указа был исполнен в точности380380
  ПСЗ. Собр. 1‐е. Т. 23. № 17523.


[Закрыть]. Эта линия была продолжена Павлом I. 11 февраля 1798 года появился указ «Об учреждении цензуры при Радзивиловской таможне» (она открылась 8 февраля 1799 года), а 4 апреля 1799 года был высочайше утвержден доклад Сената о штатах Радзивиловской цензуры. 17 мая 1798 года был подписан указ «О устроении цензуры при всех портах, о не пропуске без позволения оной привозных книг и о наказании за непредставление Цензорам полученных книг или иных периодических сочинений и за пропуск вредных книг». Один из пунктов указа гласил, что относительно почтамтов обеих столиц, как и относительно пограничных почтамтов, даны предписания князю А.А. Безбородко. Правда, во изменение этого указом от 16 апреля 1799 года цензура была учреждена лишь в портах Кронштадта, Ревеля, Выборга, Фридрихсгама (Хамины) и Архангельска. Ввоз книг, газет и других сочинений из‐за рубежа в другие порты был запрещен. В тот же день, 16 апреля 1799 года, был утвержден штат Почтового департамента. Для чтения и рассмотрения иностранных газет и других периодических сочинений в Петербургском и Московском почтамтах вводились должности двух цензоров в каждом; в Малороссийском, Литовском, Тамбовском и Казанском почтамтах – по одному381381
  Там же. Т. 25. № 18367, 18524, 18938–18939; Т. 44. Ч. 2. К № 18922, к № 18938.


[Закрыть]. 30 июня 1799 года санкт-петербургский гражданский цензор Ф.О. Туманский просил Ф.В. Ростопчина доставить в цензуру реестр всех изданий, выписываемых через почтамты, а также передавать в цензуру один экземпляр из удержанных на почте382382
  РГИА. Ф. 1289. Оп. 1. Д. 110. Л. 12 об.


[Закрыть].

В Уставе о цензуре, принятом 9 июля 1804 года, пункт девятый относился к почтовой цензуре. Здесь говорилось, что «журналы и другие периодические сочинения, выписываемые чрез Почтамты из чужих краев, рассматриваются в особенно учрежденной при оных цензуре»383383
  ПСЗ. Собр. 1‐е. Т. 28. № 21388.


[Закрыть]. В Цензурном уставе от 10 июня 1826 года почтовая цензура вообще не упоминалась. Окончательно оформление почтовой цензуры произошло по Цензурному уставу от 22 апреля 1828 года. Цензоры не должны были пропускать издания, запрещенные к ввозу в Россию. Они просматривали содержание разрешенных изданий, вымарывая отдельные статьи и заметки, которые не соответствовали цензурным правилам. При этом, хотя цензоры состояли на службе в почтовом ведомстве, они в отношении своей официальной деятельности подчинялись вице-канцлеру, министру иностранных дел в 1814–1856 годах К.В. Нессельроде384384
  Там же. Собр. 2‐е. Т. 1. СПб., 1830. № 403; Т. 3. СПб., 1830. № 1979; ГАРФ. Ф. 1467. Оп. 1. Д. 1002. Л. 19.


[Закрыть].

Число просматриваемых изданий постоянно росло: в 1820‐е годы через почтамты и почтовые конторы проходило 66 иностранных газет и журналов, в 1839 году – 150, в 1865‐м – 480, в 1882‐м – 490, в 1895 году – 3397. От цензуры были освобождены специальные научные издания, а также журналы на малораспространенных языках и наречиях, адресованные в редакции русских газет и журналов. Например, в 1888 году из 578 иностранных газет и журналов, на которые принималась подписка, цензуре подлежало 563 издания. Из них выходило на немецком языке 237, на французском – 156, на английском – 103, на славянских языках – тридцать восемь, на итальянском – девятнадцать и на греческом – десять385385
  РГИА. Ф. 1289. Оп. 21. Д. 112. Л. 3; Министерство внутренних дел: Исторический очерк. С. 118, 119.


[Закрыть].

С начала существования почтовая цензура входила в состав почтового ведомства, которое также претерпевало многочисленные реорганизации. Если говорить о почтовом ведомстве начиная со времени появления регулярной перлюстрации, то в 1727 году был создан Генеральный почтамт, руководивший деятельностью почтовых контор по всей России. С 1742 года почтами управлял канцлер А.П. Бестужев-Рюмин. 15 февраля 1758 года, после его опалы, появился Почтовый департамент Публичной экспедиции Коллегии иностранных дел. Все дела Генерального почтамта были переданы в распоряжение санкт-петербургского почт-директора Ф. Аша. В марте 1782 года Почтовый департамент был выделен из Коллегии иностранных дел и стал особым государственным учреждением, именуясь Главным почтовых дел правлением. Его первым президентом стал граф А.А. Безбородко, сохранявший эту должность до своей смерти 6 апреля 1799 года386386
  Вигилев А.Н. История отечественной почты. М.: Радио и связь, 1990. С. 297–299.


[Закрыть]. В 1802 году управление почтами вошло в Министерство внутренних дел, но фактически сохраняло свою самостоятельность под руководством Д.П. Трощинского. После отставки Трощинского их реальным руководителем стал министр внутренних дел. По именному указу от 9 ноября 1819 года был создан Почтовый департамент МВД. Его главноуправляющим до 27 марта 1842 года был князь А.Н. Голицын. В 1830 году Почтовый департамент стал самостоятельной структурой на правах министерства. 15 июня 1865 года было образовано Министерство почт и телеграфов. Но 9 марта 1868 года Почтовый и Телеграфный департаменты опять вошли отдельными подразделениями в состав МВД. Затем 6 августа 1880 года вновь было образовано Министерство почт и телеграфов, но просуществовало оно менее года и было ликвидировано 16 марта 1881 года. Почтовый и Телеграфный департаменты вошли в состав МВД. Таким образом, с 1881 года в связи с передачей почтового ведомства в состав МВД «черные кабинеты» окончательно, вплоть до 1917 года, оказались в прямом подчинении министра внутренних дел. Наконец, 22 мая 1884 года было образовано Главное управление почт и телеграфов МВД, просуществовавшее до марта 1917 года. Но все эти годы в рамках почтового ведомства существовала почтовая цензура, а внутри нее – «черные кабинеты». В 1886 году была сделана попытка выделить почтовую цензуру под управлением старших цензоров в самостоятельную структуру. Но 23 мая 1896 года почтовая цензура была включена в штат Главного управления почт и телеграфов387387
  РГИА. Ф. 1289. Оп. 4. Д. 303. Л. 2 об. – 3; Ф. 1284. Оп. 241. Д. 240. Л. 60–61 об.; Почтовая цензура и почтово-телеграфные сберегательные кассы // Министерство внутренних дел: Исторический очерк. С. 117–119; ПСЗ. Собр. 2‐е. Т. 10. Ч. 2. СПб., 1836. № 8561.


[Закрыть].

В конце 1860‐х – начале 1870‐х годов со стороны Комитета цензуры иностранной неоднократно звучали предложения о присоединении к нему почтовой цензуры либо о просмотре всей периодики на почтамтах и в почтовых конторах. Аргументировалось это тем, что официальная нагрузка на почтовых цензоров была несравнимо меньше, чем на чиновников Комитета цензуры иностранной. Но почтовому ведомству эти бюрократические атаки удавалось успешно отбивать.

На основе доклада А.Н. Голицына, утвержденного императором 11 августа 1829 года, 22 октября 1830 года был издан указ «О новом устройстве Почтовой части». Были упразднены губернские почтамты Малороссийский, Литовский, Казанский, Тамбовский, Сибирский. В этих городах – Чернигове, Вильно, Казани, Тамбове, Тобольске – создавались губернские почтовые конторы. Но уже 23 декабря 1830 года появился рескрипт Николая I Голицыну о сохранении «до времени» Литовского почтамта в Вильно388388
  ПСЗ. Собр. 2‐е. Т. 5. Ч. 2. СПб., 1831. № 4211.


[Закрыть]. Лишь 29 января 1832 года Литовский почтамт был окончательно закрыт и в Вильно была учреждена Губернская почтовая контора второго класса389389
  Там же. Т. 7. СПб., 1833. № 5119.


[Закрыть]. Сохранялись почтамты в Петербурге и Москве. Однако преобразования проходили и в столичном почтамте. С 22 октября 1831‐го по 11 ноября 1835 года должности директора Санкт-Петербургского почтамта и директора Почтового департамента были объединены в одном лице – санкт-петербургского почт-директора К.Я. Булгакова. После смерти Булгакова, последовавшей 29 октября 1835 года, эти должности были разделены. Указом от 11 ноября 1835 года директором Почтового департамента был назначен Е.Л. Кривошапкин, а санкт-петербургским почт-директором – Ф.И. Прянишников. 30 ноября 1841 года Николай I утвердил предложение А.Н. Голицына вновь соединить эти должности, назначив Прянишникова, который занимал данный пост до 1857 года включительно390390
  Там же. Т. 5. Ч. 2. СПб., 1831. № 4019.


[Закрыть].

В связи с рассказом о почтовом ведомстве пора сказать и о том, кто осуществлял руководство работой «черных кабинетов». Общее руководство перлюстрацией на протяжении десятилетий принадлежало главному директору почт, президенту Главного почтового правления и главноначальствующему над Почтовым департаментом, министру внутренних дел и министру почт и телеграфов. Это, в частности: правитель Главного правления почтовых дел А.А. Безбородко (1782–1799); главные директора почт И.Б. Пестель (июнь 1799‐го – апрель 1800 года), Ф.В. Ростопчин (24 апреля 1800‐го – 20 февраля 1801 года), Д.П. Трощинский (1801–1806); главноначальствующие над Почтовым департаментом А.Н. Голицын (1819–1842), В.Ф. Адлерберг (1842–1857), Ф.И. Прянишников (1857‐й – 1 января 1863 года); директор Почтового департамента МВД И.М. Толстой (1 января 1863‐го – 1865 год); министры почт и телеграфов И.М. Толстой (15 июня 1865‐го – 1867 год), А.Е. Тимашев (1867–1868); министры внутренних дел А.Б. Куракин (1807–1810), О.П. Козодавлев (31 марта 1810‐го – 24 июля 1819 года), А.Е. Тимашев (1868–1878), Л.С. Маков (1878–1880), М.Т. Лорис-Меликов (1880–1881), Н.П. Игнатьев (1881–1882), Д.А. Толстой (1882–1889), И.Н. Дурново (1889–1895), И.Л. Горемыкин (1895–1899), Д.С. Сипягин (1899–1902), В.К. Плеве (1902–1904), П.Д. Святополк-Мирский (1904–1905), А.Г. Булыгин (20 января – 22 октября 1905 года), П.Н. Дурново (1905–1906), П.А. Столыпин (1906–1911), А.А. Макаров (1911–1912), Н.А. Маклаков (1912–1915), Н.Б. Щербатов (5 июля – 26 сентября 1915 года), А.Н. Хвостов (1915–1916), Б.В. Штюрмер (3 марта – 7 июля 1916 года), А.А. Хвостов (7 июля – 16 сентября 1916 года), А.Д. Протопопов (18 сентября 1916‐го – 27 февраля 1917 года). Вместе с тем надо учитывать, что – особенно в начале XX века, с учетом «министерской чехарды», – реально «черными кабинетами» ведали те товарищи министра, в подчинении которых находились Департамент полиции и Отдельный корпус жандармов.

Непосредственное же руководство перлюстрацией в течение ряда лет осуществляли почт-директора: в Санкт-Петербурге – Ф.Ю. Аш (1724–1764), М.М. фон Экк (1766–1789), А.И. Ган (1789–1799), Н.И. Трескин (16 апреля – 21 августа 1799 года), Н.И. Калинин (1799–1820); в Москве – Б.В. Пестель (1763–1789), И.Б. Пестель (1789–1798), Ф.П. Ключарев (1801–1812), Д.П. Рунич (1812–1816) и др.; в Вильно – А.И. Бухарский, А.И. Трефурт и др. Указом от 11 августа 1829 года повседневное руководство «Особой частью» в империи было возложено на директора Почтового департамента. Поскольку, как указывалось выше, с 22 октября 1831‐го по 11 ноября 1835 года и с 30 ноября 1841‐го по 14 июня 1868 года должности директора Санкт-Петербургского почтамта и директора Почтового департамента были объединены в одном лице, то именно этот человек на протяжении ряда десятилетий непосредственно руководил перлюстрацией. Данную должность занимали Ф.И. Прянишников (1841–1857) и Н.И. Лаубе (1857–1868). С ноября 1835‐го по ноябрь 1841 года директором Почтового департамента был Е.Л. Кривошапкин. После окончательного разделения должностей директором Почтового департамента был назначен барон И.О. Велио (1868–1880), а петербургским почт-директором – В.Ф. Шор (14 июня 1868‐го – 4 января 1886 года), на которого и было возложено «заведывание всей почтовой цензурой и секретной почтовой частью». Но еще при жизни последнего всеми вопросами повседневной деятельности «черных кабинетов» занимался управлявший санкт-петербургской секретной экспедицией старший цензор санкт-петербургской цензуры иностранных газет и журналов К.К. Вейсман391391
  РГИА. Ф. 1289. Оп. 21. Д. 46. Л. 2–3; Д. 51. Л. 3–4; ГАРФ. Ф. 102. Оп. 3а. Д. 508. Л. 43 об.; ПСЗ. Собр. 2‐е. Т. 10. Ч. 2. СПб., 1835. № 8561; Т. 43. СПб., 1873. № 45972.


[Закрыть].

После смерти Шора 4 января 1886 года руководство почтовой цензурой и секретной частью было возложено на старшего цензора санкт-петербургской цензуры иностранных газет и журналов. Он формально именовался помощником начальника Главного управления почт и телеграфов и одновременно напрямую подчинялся министру внутренних дел. Эту должность в течение тридцати лет, с 1886‐го по 1917 год, занимали три человека: К.К. Вейсман (4 января 1886‐го – 6 декабря 1891 года), А.Д. Фомин (6 декабря 1891‐го – 2 июня 1914 года) и М.Г. Мардарьев (11 сентября 1914‐го – май 1917 года)392392
  Измозик В.С. Семья Вейсманов на службе в почтовом ведомстве // Из глубины времен. Вып. 13. СПб.: Нестор-История, 2005. С. 308–309; Он же. А.Д. Фомин и М.Г. Мардарьев: К истории «черных кабинетов» в России. Конец XIX – начало XX в. // Там же. Вып. 9. СПб., 1997. С. 60–62. Мардарьев вступил во «временное заведывание цензурой иностранных газет и журналов» 2 июня 1914 года, но только 11 сентября министр внутренних дел Н.А. Маклаков повелел ему «принять управление цензурой иностранных газет и журналов и особою при ней частью в империи».


[Закрыть].

Вопросы организации перлюстрации и сведения, полученные этим путем, докладывали монарху в разные периоды разные чиновники. При Елизавете Петровне и Петре III это делал канцлер, ибо перлюстрации подвергалась прежде всего дипломатическая переписка. Екатерина II поддерживала прямой контакт с директорами Санкт-Петербургского почтамта Ф.Ю. Ашем и М.М. Экком. Такое, по словам князя А.Н. Голицына, случалось по временам и в царствование Александра I, когда перлюстрация «представляема была прямо от С. Петербургского Почт-Директора на Высочайшее рассмотрение». Например, 18 мая 1808 года Александр I писал непосредственно санкт-петербургскому почт-директору Н.И. Калинину: «…все письма, на чье бы имя оныя ни были, которые от министра иностранных дел графа [Н.П.] Румянцева будут к вам присылаемы для перлюстрирования, вы, в силу сего, имеете перлюстрировать, и потом к нему с таковых писем доставлять точные копии»393393
  ГАРФ. Ф. 1467. Оп. 1. Д. 1002. Л. 109 об., 118.


[Закрыть]. С мая 1782 года, с назначением А.А. Безбородко правителем Главного правления почтовых дел, именно этот человек стал главным докладчиком монарху о деятельности «черных кабинетов». После отставки Д.П. Трощинского и присоединения Почтового управления к Министерству внутренних дел все дела о перлюстрации проходили через министра внутренних дел. Но, как докладывал Николаю I А.Н. Голицын, «император Александр Павлович воспользовался первым случаем – смертью Министра Внутренних Дел [О.П.] Козодавлева, чтобы почтовая часть была по‐прежнему отдельным Управлением»394394
  ГАРФ. Ф. 1467. Оп. 1. Д. 1002. Л. 118–119.


[Закрыть]. С образованием 9 ноября 1819 года Почтового департамента обязанности докладывать монарху о перлюстрации перешли к главноначальствующему над Почтовым департаментом.

С воцарением Николая I эти секретные дела, как я уже говорил, были разделены на две части. Организационные вопросы – о преобразовании «черных кабинетов», учреждении новых, награждении чиновников секретных экспедиций и т. д. и т. п. – решались императором преимущественно в ходе всеподданнейших докладов руководителя Почтового департамента. Сообщение же государю перлюстрированной корреспонденции (выписок, подлинников писем) и розыска по ней стало обязанностью начальника III Отделения и шефа жандармов. Надо отметить, что к А.Х. Бенкендорфу генерал-губернаторы обращались и с просьбами предоставить им право на перлюстрацию. Но в подобных случаях Александр Христофорович до доклада императору согласовывал свою позицию с главноначальствующим над Почтовым департаментом395395
  Там же. Ф. 109. Оп. 3а. Д. 167. Л. 1–6.


[Закрыть].

При Александре II руководство перлюстрацией было сохранено за главноначальствующим над Почтовым департаментом. Пакеты с перлюстрированной перепиской теперь представляли императору как начальник III Отделения, так и главноначальствующий над Почтовым департаментом. Об этом говорит записка для памяти Ф.И. Прянишникова, главноначальствующего над Почтовым департаментом, от 8 января 1859 года. На вопрос, кто должен на время командировки Прянишникова в Москву на четырнадцать дней представлять императору «известные выписки», Александр II повелел посылать ему «пакеты с перлюстрацией настоящим порядком чрез меня [Ф.И. Прянишникова]», руководствуясь этими правилами и «на будущее время»396396
  Там же. Д. 508. Л. 27а–28; Ф. 1467. Оп. 1. Д. 1002. Л. 119.


[Закрыть].

В период с 15 июня 1865‐го по 9 марта 1868 года и с 6 августа 1880‐го по 16 марта 1881 года, когда существовало Министерство почт и телеграфов, секретные вопросы почтового ведомства докладывал монарху соответствующий министр. С 9 марта 1868 года по 6 августа 1880‐го и с 16 марта 1881 года в связи с передачей почтового ведомства в состав МВД «черные кабинеты» сначала временно, а с марта 1881 года – окончательно, вплоть до 1917 года, оказались в прямом подчинении министра внутренних дел. При этом с марта 1881 года именно он докладывал государю все вопросы перлюстрации, включая предоставление на высочайшее усмотрение выписок, копий просмотренных писем или их подлинников, за исключением телеграфной дипломатической почты, которой занималось Министерство иностранных дел, о чем будет рассказано в третьей главе397397
  РГИА. Ф. 1284. Оп. 241. Д. 237–246.


[Закрыть].

В 1830‐е годы перед перлюстраторами возникла новая проблема: пересылка из‐за рубежа реальных или мнимых антиправительственных воззваний. В первую очередь это опять же было связано с Царством Польским. Поскольку многие польские эмигранты обосновались в Париже, Николай I 15 декабря 1832 года распорядился о просмотре всех писем, приходящих из столицы Франции, – чтобы те из них, при которых окажутся «возмутительные от польского Комитета к российскому народу прокламации, были доставляемы к Бенкендорфу». Главноуправляющий Почтовым ведомством А.Н. Голицын сообщил это повеление местным почтмейстерам. В результате виленский губернский почтмейстер А.Ф. Трефурт вскоре доложил Голицыну, что в пакете из Парижа, адресованном вице-маршалу (предводителю местного дворянства) Г. Костровицкому, оказалось тринадцать «мятежнических сочинений», изданных во Франции. 12 января 1833 года витебский гражданский губернатор Н.И. Шредер сообщил А.Х. Бенкендорфу, что почта обнаружила письмо из французского города Анвера от 25 декабря 1832 года на имя губернского казенных дел стряпчего (советника прокурора, истца по казенным делам) Зайковского. В письмо была вложена прокламация на французском языке с призывом к российскому народу поддержать борьбу поляков за независимость. В ходе расследования, проведенного по распоряжению царя, выяснилось, что в Витебской губернии подобные письма из города Безансона были получены в почтовой конторе Динабургской крепости398398
  Чукарев А.Г. Тайная полиция России. С. 290.


[Закрыть]. В этой ситуации новый гражданский губернатор, князь Н.Н. Хованский, проявил инициативу, предложив губернскому почтмейстеру Немятову «остановить рассылкою впредь до разрешения всех получаемых из Франции писем». Одновременно секретным образом губернатор известил почтмейстеров Митавской и Брест-Литовской почтовых контор, чтобы они всю получаемую из Франции корреспонденцию, адресованную в Витебскую губернию, отправляли «по секрету в собственные руки» почтмейстеру Немятову. О своих решениях Хованский доложил в рапорте Бенкендорфу. Тот в свою очередь обратился к князю Голицыну – с указанием, что «мятежники, в чужих краях пребывающие, пользуясь… свободою писать в Россию, могут продолжать рассылать в письмах своих зло повсеместно», и с уведомлением, что о предложении Хованского он доложил государю. Последний повелел сообщить об этом Голицыну – «для соответствующего распоряжения». Со своей стороны, Голицын заверил главу III Отделения, что еще в январе 1833 года приказал направлять через Петербург зарубежную корреспонденцию, идущую в Витебскую, Могилевскую, Черниговскую и Полтавскую губернии. И хотя ни одного письма «с мятежным воззванием» в этих губерниях более не обнаружено, тем не менее наблюдение продолжается399399
  ГАРФ. Ф. 109. 1‐я экспедиция. 1832. Оп. 7. Д. 463. Л. 15 об. – 16, 19–23, 30.


[Закрыть].

13 июня 1837 года А.Н. Голицын доложил императору, что в Вильно и Петербурге получены воззвания на немецком языке, адресованные старшинам израильских обществ в Астрахани, Бендерах, Киеве, Оренбурге, Тобольске и Хотине. Бумаги эти содержали призыв к евреям и «ко всем друзьям человечества о возобновлении Иерусалимского храма» и приглашение вступать в Сионское общество. Николай I распорядился копии воззваний отослать Бенкендорфу и министру внутренних дел Д.Н. Блудову, а сами воззвания уничтожить, уведомив при необходимости почтовое начальство в Варшаве о подобных же действиях. И хотя, по сведениям российского посланника в Саксонии А.А. Шредера, там не существовало никакого Сионского общества (ни явного, ни тайного), а воззвания к евреям – «творение свечного фабриканта в Герлице Ф. Зейферта», под удар попал бердичевский почтмейстер С.Н. Мина. Согласно докладу киевского, волынского и подольского генерал-губернатора А.Д. Гурьева от 25 мая 1837 года, именно почтмейстер выдал пакет с воззваниями еврею М. Флитерману. После расследования Голицын доложил государю, что Мина двадцать пять лет «был исправным и ревностным чиновником», не знает немецкого языка и, наконец, не знал еще о распоряжении от 13 июня. Тем не менее Николай I распорядился перевести бердичевского почтмейстера во внутренние губернии400400
  РГИА. Ф. 1284. Оп. 241. Д. 239. Л. 8, 23–26 об.


[Закрыть].

13 декабря 1857 года уже Александру II было доложено, что в Петербурге и Вильно задержаны два письма одинакового содержания, адресованные санкт-петербургскому и новоград-северскому предводителям дворянства на тему освобождения крестьян. Копия письма была представлена императору. Последовало распоряжение письма уничтожить401401
  Там же. Д. 244. Л. 71.


[Закрыть]. Так же поступали и с теми изданиями А.И. Герцена, которые посылались из Лондона и обнаруживались чиновниками секретных экспедиций. Но 15 марта 1858 года Александр II повелел выдавать подобную литературу всем министрам, шефу жандармов, товарищу министра народного просвещения, шталмейстеру И.И. Толстому и в 3‐ю экспедицию Министерства иностранных дел402402
  Там же. Д. 245. Л. 11.


[Закрыть].

Что касается перлюстрации в Сибири, то уже к 1837 году выяснилось – никаких важных сведений она не доставляет. Поскольку письма «государственных преступников» официально просматривались в III Отделении, тобольский почтмейстер доставлял в Петербург лишь выписки из переписки старообрядцев, «не заслуживавших никакого внимания». Из Томска и Иркутска, кроме выписок из некоторых частных писем «незначительного содержания», ничего «по предмету заговора» доставлено не было. Поэтому на докладе у императора 13 апреля 1837 года А.Н. Голицын сделал вывод, что «перлюстрация в сибирских губерниях не приносит никакой пользы в отношении главной и даже единственной цели ее – наблюдение за корреспонденцией государственных преступников» и «может сделаться вредною по трудности скрыть ее долгое время в малых городах». Николай I это мнение утвердил403403
  Там же. Д. 239. Л. 5–6 об.


[Закрыть].

На изменение сети перлюстрации влияли также транспортные новации. В мае 1837 года была учреждена экстрапочта между Одессой и Варшавой. Поэтому наместник в Царстве Польском И.Ф. Паскевич и генерал-губернатор Новороссии и Бессарабии М.С. Воронцов высказались за то, чтобы корреспонденция из южных губерний России в ряд иностранных государств отправлялась через Варшаву, а не через Радзивилов. В связи с этим, по мнению князя Голицына, доложенному 9 октября 1838 года в Царском Селе, возникала деликатная проблема: почтовые отправления «выходили из‐под надзора российской перлюстрации, а Варшавская заменить ее не может, ибо производиться будет вне пределов Российской империи [странное утверждение в устах российского сановника, поскольку Царство Польское было юридически и фактически частью империи], где в видах пользы государственной должно сосредотачиваться все, относящееся до благосостояния собственно России». В случае же если государь будет уверен, что «перлюстрация в Варшаве достаточно может обеспечить надзор корреспонденции», то предлагалось войти в переговоры с почтовыми ведомствами Царства Польского и Пруссии для обсуждения конкретных вопросов нового маршрута перевозки почты404404
  РГИА. Ф. 1284. Оп. 241. Д. 239. Л. 57–59.


[Закрыть].