Текст книги "Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина"

Никаких волнений или слов о возможном окружении немецких частей, решающем сражении в этот период не было высказано Геленом. Это также важный вывод по маскировочной работе советской Ставки ВГК в своем стратегическом замысле: ей удалось ввести верховное германское командование в нужное заблуждение, что главные усилия русские предпринимают на западном направлении своих фронтов, а под Сталинградом Красная армия пытается хотя бы отстоять этот город и отрезать части вермахта от их баз снабжения.

На остальных же участках советских фронтов действия будут идти в зависимости от расклада на них конкретных боестолкновений. Что называется, чья и где возьмет. Да и в ряду других пунктов будущих планируемых наступлений Ржев мог выделяться особо. Но по картам боев и по тому, что этот город достаточно давно упоминается среди главных ударов на 1942 год, активно снабжается резервами и др., отделу Гелена совсем было нетрудно сделать вывод, что максимум своих военных возможностей Сталин направляет на Ржевско-Вяземский плацдарм. Исходя из этого, вермахту именно там следует ждать главного удара русских.[218]218
  Гелен Р. Война разведок. Там же. http://lrtnews.ru/politika/3081-.html


[Закрыть]

Так достигалась дезинформация гитлеровцев. Но фашисты были настороже и как могли оберегали группу армий «Центр» от будущего мощного удара советских вооруженных сил. Полковник Р. Гелен пишет в своих мемуарах, делая вывод к размышлениям об анализе положения на Восточном фронте:

«…Для будущих историков хочу подчеркнуть:…в генеральном штабе высказывалось мнение о целесообразности немедленного вывода 6-й армии из окружения. Это нужно было сделать обязательно, учитывая, что у нас не хватит сил для деблокирования армии Паулюса. За отход немецких войск от Сталинграда говорило и то обстоятельство, что мы не смогли бы организовать ответный контрудар из-за нехватки резервов: на других направлениях наши войска были скованы активными действиями русских…» (Выделено мной. – В. М.)[219]219
  Гелен Р. Там же.


[Закрыть]

Сегодня много документов, относящихся к планированию Сталинградского контрнаступления, еще остаются секретными. Поэтому их почти нет и в изданном двухтомнике документов «Сталинградская битва» (ОЛМА-Пресс, 2002). Но в любом случае стратеги воюющих сторон понимали, что удар с юго-запада грозил окружением немецкой группировки у Сталинграда. Однако Гитлер упорно не хотел отводить войска к Дону – это бы означало признание краха его как Верховного главнокомандующего и всей стратегии немцев на Восточном фронте.

Более того, почти до самого дня контрнаступления войска 6-й армии продолжали активные боевые действия в Сталинграде, пытаясь сбросить советские части в Волгу. Это лишило немецкое командование возможности предпринять привычный для гитлеровских частей маневр – перебросить часть дивизий 6-й армии из города для укрепления флангов, обороняемых гораздо менее боеспособными румынскими частями. Но, как говорят, поезд ушел.

21 ноября 1942 года немцы раскрыли намерения противника окружить 6-ю армию, а через три дня – 24 ноября – кольцо советских войск вокруг нее замкнулось. Так советские разведчики своими успешными действиями на Третьем тайном фронте Сталина и под Сталинградом сделали все для того, чтобы ввести фашистов в заблуждение.

Искушенный историк разведки Владимир Лота приводит данные о том, что сообщение «Макса» от 4 ноября 1942 г. сослужило свою службу:

«До начала контрнаступления под Сталинградом оставалось менее двух недель. И наконец, 7 ноября 1942 года в ГРУ была получена срочная радиограмма от “Доры» следующего содержания: “Молния. ОКБ ожидает большое зимнее наступление Красной армии на участке между Великими Луками и Ржевом… ОКВ считает, что советское главное командование готовит наступление сравнительно небольшими, но подвижными армиями, так же, как и зимой прошлого года. Дора“».

Эта короткая радиограмма была немедленно доложена начальнику военной разведки. И. Ильичев, который с августа 1942 года стал исполнять должность начальника ГРУ и входил в числе немногих посвященных в замысел Ставки по организации отвлекающей операции советских войск. Только этим можно объяснить характер его резолюции на бланке радиограммы. Крупными буквами размашисто, как бы торопя исполнителей, генерал Ильичев написал: «Т. Сталину, т. Жукову, т. Василевскому, т. Онянову. Сообщение “Доры”, направлявшего в Центр только достоверную и важную информацию по военным и военно-политическим вопросам, свидетельствовало о том, что в германском генеральном штабе поверили донесениям немецкой военной разведки о том, что Красная армия готовит наступление на центральном участке фронта…». Таким образом, можно было сделать вывод, что усилия по организации и проведению отвлекающей операции были не напрасными.[220]220
  Лота В. Секретный фронт Генерального штаба. М.: Молодая гвардия, 2005. http://ww2.kulichki.ru/sec_genstab.htm


[Закрыть]

Здесь нужно отметить, что информация, которая шла «наверх», строго дозировалась и доводилась до каждого исполнителя только в части, его касающейся. В разведке внимательнейшим образом соблюдали правила передачи исполнителям совершенно секретных данных. Поэтому ничего не было удивительного в том, что генерал армии Г. К. Жуков, как и некоторые другие военачальники и государственные лица, мог не входить в число посвященных в операцию «Монастырь». Отсюда следует такой вывод: значит, по каким-то причинам, конечно, и по данной команде сверху, знать им об операции не было никакой нужды. А вот о том, что Верховный требует защитить Москву, его военным советникам было хорошо известно. Они и выполняли эти команды с большим старанием.

Но Георгий Константинович стал все-таки невольным участником операции «Монастырь», хотя и ничего не знал о ней. В каком качестве?

Он в процессе этой дезинформационной отвлекающей операции стал, может быть, даже не сознавая этого, одним из главных признаков ее серьезности и важности. Конечно, для противника. Ведь ни для кого не было особым секретом, что немецкая разведка внимательно следила за передвижениями по фронтам именно генерала армии Г. К. Жукова и считала, что там, где он находится, необходимо ждать главного наступления русских.

По его воспоминаниям, место, где Георгию Константиновичу необходимо руководить той или иной военной операцией, определял, естественно, только Верховный главнокомандующий, который это сделал и 13 ноября 1942 года. Но, как бы для порядка или по своей внутренней дипломатии, он дал шанс своим ведущим военным советникам самим выбрать, кто будет командовать в Сталинграде, а кто под Ржевом: «Кто возьмется за руководство Западным фронтом?» – такой вопрос задал будущим маршалам Иосиф Виссарионович.

Жуков высказал предположение, что ему это будет сделать удобнее и нужнее под Ржевом, а Василевский пусть руководит под Сталинградом. На что и получил согласие Главковерха. Это было очень кстати. Руководитель Западного направления двух советских фронтов, поняв, что нужно от него Иосифу Виссарионовичу, полетел под Ржев, хотя очень хотел остаться воевать под Сталинградом. (См.: Жуков Г. К. Воспоминания и размышления: В 2 т. Гл. 16. М.: Олма-Пресс, 2002 http://militera.lib.ru/memo/russian/zhukov1/index.html.)

9 ноября 1942 года от того же источника, «Доры», поступило еще одно срочное донесение:

«Молния. ОКБ считает, что советские армии в центральном секторе фронта будут намного лучше оснащены и подготовлены, чем зимой прошлого года, и что минимум половина армий будет находиться под руководством тех генералов, которые отличились зимой прошлого года, в частности Говорова, Белова, Рокоссовского, Лелюшенко. ОКБ считает, что сильно оснащенная боевой техникой советская армия сконцентрирована у Можайска и вторая, не уступающая ей, у Волоколамска и что значительные силы готовятся для наступательных действий у Торопца и северо-восточнее Торопца, а также между Старицей и озером Селигер». (Выделено мной. – В. М.)[221]221
  Лота В. Секретный фронт Генерального штаба. Там же.


[Закрыть]

Это донесение «Доры» также было срочно доложено Сталину. Именно оно подтверждало, что сообщения «Макса» были правильно поняты противником. В то же время гитлеровские стратеги полагали, что большая концентрация советских войск в районе полупустынных земель юго-восточнее Сталинграда маловероятна и поэтому нет большой опасности в том, что фланг немецкой группировки в этом районе не имеет укрепленной линии обороны и достаточной огневой защиты. Эта важнейшая информация была учтена Генеральным штабом Красной армии при выборе исходного рубежа для контрнаступления левого крыла Сталинградского фронта, которое началось 19 ноября 1942 года.

Немецкая войсковая разведка, получив эти сообщения, срочно проверила шифровки «Макса». Они оказались точными! Все названные армии на Ржевско-Вяземском плацдарме обосновались в тех местах, где указывал их агент. Полковник Рейнхард Гелен еще раз порадовался за себя: такого ценного агента за время Второй мировой войны на Восточном фронте у них еще не было.

Мы же, со своей стороны, к сожалению, крайне редко вспоминали и мало почестей воздали этому скромному, как все выдающиеся советские разведчики, человеку – Александру Петровичу Демьянову. Он же – «Гейне». Он же – «Макс»…

Как показало дальнейшее развитие событий в ходе противоборства Германии и СССР, Гитлер в свое время сделал рискованный ход, который во многом предопределил поражение нацистов. Он, как и Сталин, взвалил на себя не только руководство войной против Советского Союза, но, самое главное, ответственность за ее исход, став Верховным главнокомандующим. После этого назначения он уже не мог свалить вину на других, лишился удобной позиции «стоять над схваткой». Так или иначе, начиная с этого времени фюрер перегружает себя все новыми задачами, что в конечном счете неизбежно стало отражаться на качестве принимаемых им решений.

Историк Анатолий Уткин:

«Пожалуй никто из лидеров воюющих стран не напрягал себя в такой степени вхождением в детали и мелкие обстоятельства, что, с одной стороны, лишало его стратегического видения, а с другой – предопределило его физическое истощение в дальнейшем». (См.: Уткин А. И. Вторая мировая война. – М.: Алгоритм, 2002. http://militera.lib.rU/h/utkin3/index.html)

Как бы подтверждая вышеприведенный тезис известного советского и российского историка и политолога Анатолия Ивановича Уткина, к сожалению, так рано ушедшего от нас, один из фашистских фельдмаршалов – Эрих фон Манштейн также считал, что

«…упрямая защита каждой пяди земли постепенно привела к тому, что Гитлер как вождь стал всем и в результате покончил со всеми. Фюрер думал, что тайна успеха заключается в том, чтобы цепляться любой ценой за то, чем он уже обладал». (Выделено мной. – В. М.)[222]222
  Уткин А. Вторая мировая война. Там же.


[Закрыть]

И никакими силами невозможно было заставить фюрера пересмотреть свои взгляды. Наверное, поэтому Гитлер завел Германию и свой вермахт в капкан. У немцев не оставалось иного выхода, как предоставить армию Паулюса своей судьбе, такова была цена спасения всего Восточного фронта.[223]223
  Бевин А. 10 фатальных ошибок Гитлера. М.: Яуза; Эксмо, 2003. Оригинал: Alexander В. How Hitler Could Have Won World War II: The Fatal Errors That Lead to Nazi Defeat. – L.: Times Books, 2000. http://militera.lib.ru/research/alexander/index.html


[Закрыть]

Тем более что германский верховный главнокомандующий свои безоговорочные пожелания оформлял строгими приказами:

ДОКУМЕНТ ИЗ АРХИВА

Приказ фюрера. Командующему 6-й армией 6-я армия временно окружена русскими войсками. Я намерен сосредоточить армию в районе «Сталинград-Норд» – Котлубань – высота 137 – высота 35 – Мариновка Цыбенко – «Сталинград-Зюд». Армия может быть убеждена в том, что я сделаю все, для того чтобы соответствующим образом обеспечить ее и своевременно деблокировать. Я знаю храбрую 6-ю армию и ее командующего и уверен, что она выполнит свой долг.

Адольф Гитлер

(Выделено мной. – В. М.)[224]224
  H.-A. Jacobsen. 1939–1945. Der Zweite Weltkrieg in Chronik und Dolkumenten, S. 357. (Цит. по книге: Вельц Г. Солдаты, которых предали. Смоленск: Русич, 1999). Оригинал: Welz Н. Verratene Grenadiere. Berlin, Deutscher Militarverlag, 1965.


[Закрыть]

Если бы 6-й армии сразу дали свободу перемещения, она смогла бы сделать попытку вырваться из ловушки вместе со своими солдатами и техникой. Однако у Гитлера не было намерения позволить армии отступать. И когда Паулюс, рискнув своей репутацией успешного командующего, попросил разрешения сделать такой шаг, Гитлер отказал. Армия, как сказал фюрер, должна свернуться, как еж. Вдобавок Герман Геринг, шеф люфтваффе, высокопарно пообещал, что войска будут снабжаться по воздуху до тех пор, пока не сформируется новая группа армий, способная прорвать внешнюю оборону русских.[225]225
  БевинА. 10 фатальных ошибок Гитлера. Указ. соч.


[Закрыть]

Но больше всего поражает, как верно, без всяких идеологических нагрузок, описал обстановку боев под Сталинградом Александр Верт, британский журналист, корреспондент газеты The Sunday Times и радиокомпании ВВС (Би-би-си), который в дни Сталинградской битвы был там и все видел своими глазами:

«Пытаясь прорваться к Сталинграду, немцы (поданным советского командования) потеряли только убитыми 16 тысяч человек, а также значительную часть своих танков, артиллерийских орудий и машин. Через несколько дней после того, как все кончилось, мне довелось увидеть этот район небывалого немецкого отступления – от реки Мышкова до Зимовников.

Русские и тогда, и еще долгое время после этого недоумевали, почему Паулюс, зная, что войска, идущие ему на выручку, находятся в каких-нибудь 40 километрах от Сталинградского котла, не попытался совершить прорыв, чтобы соединиться с ними, не постарался даже облегчить их продвижение к Сталинграду контрнаступлением, которое отвлекло хотя бы часть советских войск. После войны об этой весьма спорной операции было написано очень много – о ней писали и сам Манштейн, и Вальтер Герлиц, и Филиппи, и Гзйм, и другие.

Прежде всего, до сих пор остается загадкой, чего, собственно, Манштейн (или группа “Гот’, как немцы обычно называют эту группировку войск) надеялся достичь, если не обеспечения прорыва из окружения всех немецких войск, запертых в Сталинграде. Ведь очень трудно себе представить, чтобы группа ‘Гот’ могла сколько-нибудь длительное время удерживать узкий коридор, ведущий к Сталинграду, и не дать советским войскам его перерезать. По-видимому, Манштейн начал эту операцию с мыслью, что, если он прорвется к Сталинграду или хотя бы достаточно близко подойдет к нему, он сможет л ибо убедить Гитлера в необходимости приказать Паулюсу вывести свои войска из Сталинградского котла, либо поставить Гитлера перед свершившимся фактом, основанным на бесспорном доводе, что иного выхода не было».[226]226
  Верт А. Россия в войне 1941–1945. М.: Воениздат, 2001. – С. 302. Оригинал: Alexander Werth. RUSSIA AT WAR 1941–1945. http://www.oldm.com/rus_41_45Zmenu.htm


[Закрыть]

О возможности прорыва также постоянно думал и командующий 6-й немецкой полевой армией генерал-полковник Ф. Паулюс. Вот какое письмо он направил генерал-фельдмаршалу фон Манштейну:

ДОКУМЕНТ ИЗ АРХИВА

Командующий 6-й армией Вручить командующему и начштаба!

ж.-д. ст. Гумрак, 26 ноября 1942 г.

Генерал-фельдмаршалу фон Манштейну, командующему группой армий «Дон»

Глубокоуважаемый господин фельдмаршал!

I. Покорнейше благодарю за радиограмму от 24 ноября и за обещанную помощь.

II. Для оценки моего положения позволю себе доложить следующее:

1. Когда 19 ноября по правому и левому соседу армии русскими были нанесены массированные удары, за два дня оба фланга армии оказались открытыми и подвижные части противника быстро устремились в прорыв. Продвигающиеся на запад через р. Дон наши моторизованные соединения (14-й танковый корпус) западнее р. Дон натолкнулись своими авангардами на превосходящие силы противника и попали в тяжелое положение; к тому же их маневренность была весьма затруднена нехваткой горючего.

Одновременно противник заходил в тыл 11-му армейскому корпусу, который, согласно приказу, в полном составе удерживал свои позиции фронтом на север. Поскольку для отражения этой угрозы снять какие-либо силы с линии обороны больше не представлялось возможным, не оставалось ничего иного, как повернуть левое крыло 11 – го армейского корпуса фронтом на юг и в ходе дальнейших боев первоначально отвести корпус на предмостное укрепление западнее р. Дон с целью не допустить, чтобы части, находящиеся западнее р. Дон, были отрезаны от главных сил.

В процессе осуществления указанных мер был получен приказ фюрера, требовавший силами 11-го танкового корпуса наступать левым крылом на Добринскую. Ход событий опередил этот приказ. Следовательно, выполнить его я не мог.

2. Утром 22-го мне был подчинен 4-й армейский корпус, до тех пор подчиненный командованию 4-й танковой армии. Правое крыло 4-го армейского корпуса в то время отходило с юга на север через Бузиновку. Тем самым весь южный и юго-западный фланги оказались открытыми. Чтобы не дать русским, продвигаясь в направлении Сталинграда, беспрепятственно зайти в тыл армии, мне не оставалось иного выхода, как отвести силы из Сталинграда и с северного участка фронта. Может быть, их еще удалось бы своевременно перебросить, между тем как с войсками из района западнее р. Дон этого сделать было нельзя.

4-му армейскому корпусу совместно с подброшенными ему со сталинградского участка силами удалось создать слабый южный фронт с западным крылом у Мариновки, однако 23-го здесь имело место несколько вклинений противника. Исход пока неопределенен. Во второй половине дня 23-го были обнаружены неоднократно подтвержденные танковые соединения противника, в том числе 100 танков только в районе западнее Мариновки. На всем участке между Мариновкой и р. Дон у нас имелись только растянутые боевые охранения. Для русских танковых и моторизованных соединений путь был свободен, точно так же как и в направлении Песковатки, для захвата моста через р. Дон.

От вышестоящего командования я в течение 36 часов не получал никаких приказов или информации. (Вот когда Гитлер проспал Сталинград! – В. М.) Через несколько часов я могу оказаться перед лицом такой обстановки:

а) или удерживать фронт на западе и севере и наблюдать, как в кратчайший срок армия будет атакована с тыла, формально повинуясь, однако, при этом данному мне приказу держаться;

б) или принять единственно возможное в таком положении решение: всеми имеющимися силами повернуться лицом к противнику, имеющему намерение нанести армии удар кинжалом в спину. Само собой, разумеется, при таком решении удерживать далее фронт на востоке и севере невозможно, и в дальнейшем стоит вопрос лишь о прорыве на юго-запад.

Во втором случае я хотя и действовал бы в соответствии с обстановкой, однако уже вторично оказался бы виновен в неподчинении приказу.

3. Находясь в этом тяжелом положении, я направил фюреру радиограмму с просьбой предоставить мне свободу действий для принятия такого крайнего решения, если оно станет необходимым.

В предоставлении мне такого полномочия я искал гарантии того, что единственно возможный в подобной обстановке такой приказ не будет отдан мною слишком поздно.

Возможности доказать, что такой приказ я дал бы только в случае крайней необходимости и никоим образом не преждевременно, у меня нет, а потому могу лишь убедительно просить о доверии.

На свою радиограмму я ответа не получил.

III. Обстановка на сегодняшний день показана на прилагаемой карте.

Если бы на юго-западный участок фронта даже удалось перебросить еще некоторые силы, положение там все равно останется напряженным… Сталинградский участок фронта ежедневно отражает сильный натиск противника. […]

В результате начатого три дня назад снабжения по воздуху доставлена лишь малая часть минимальной расчетной потребности (600 т =300 «Ю» ежедневно).

Состояние снабжения уже в ближайшие дни может привести к крайне серьезному кризису. Тем не менее, я полагаю, что некоторое время армия еще сумеет продержаться. Однако еще не вполне ясно, сможет ли она ввиду своей с каждым днем возрастающей слабости, нехватки убежищ для расквартирования войск, а также строительных материалов и топлива длительное время удерживать район Сталинграда, даже если, скажем, ко мне будет пробит коридор.

Поскольку меня ежедневно осаждают множеством вполне понятных запросов насчет будущего, я был бы благодарен за предоставление мне более обширного, чем до сих пор, материала, который я смог бы использовать для поднятия уверенности у своих людей.

Позвольте сказать Вам, господин фельдмаршал, что в Вашем командовании я вижу гарантию того, что будет предпринято все возможное, дабы помочь 6-й армии.

Ваш, господин фельдмаршал, покорный слуга Паулюс

Прошу извинить обстоятельствами, что документ написан не по форме и от руки.

(См.: Jacobsen Н.-А. 1939–1945. DerZweite Weltkrieg in Chronikund Dokumenten, S. 362–363). (Выделено мной. – В. М.)[227]227
  Цит. по: Вельц Г. Солдаты, которых предали. Смоленск: Русич, 1999. Оригинал: Welz Н. Verratene Grenadiere. Berlin, Deutscher Militarverlag, 1965.


[Закрыть]

Другим обстоятельством, заставлявшим Паулюса колебаться (не в пример одному из его подчиненных генералов, фон Зейдлицу, решительному стороннику прорыва), были щедрые обещания, которыми засыпал его Гитлер: Геринг гарантировал, что окруженным войскам может быть обеспечено надлежащее снабжение по воздуху, так что они легко смогут продержаться до весны 1943 года, а к тому времени весь бассейн Дона будет, по всей вероятности, отвоеван немцами.

После провала попытки Манштейна прорваться к Сталинграду Паулюс стал утешать себя тем, что, несмотря на неудачу с организацией воздушных перевозок, немецкие войска, находящиеся в Сталинградском котле, все-таки делают полезное дело, сковывая крупные силы русских, а Манштейн может-де теперь посвятить себя еще более важной задаче, чем спасение 6-й армии, а именно держать открытой брешь между Ростовом и Таманью и тем самым дать возможность гораздо более значительным немецким силам, находящимся на Кавказе и Кубани, уйти оттуда с минимальными потерями.

По свидетельству немецкого историка Вальтера Герлица, генерал Паулюс многие годы был поклонником Гитлера и потому он покорно подчинялся его приказу держаться любой ценой. Только после покушения на фюрера, происшедшего 20 июля 1944 года, Паулюса убедили примкнуть к сотням других немецких офицеров и генералов, решивших обратиться к немецкой армии и народу с призывом свергнуть Гитлера. Таким образом, В. Герлиц разрушает легенду, согласно которой Паулюс был-де этаким благородным антинацистом. Правда, он впоследствии поселился в Германской Демократической Республике и до самой смерти – он умер в 1957 году – ратовал за теснейшее сотрудничество между Германией и Советским Союзом. (Несмотря на это, он был одним из самых ретивых творцов гитлеровских планов войны с Польшей и вторжения в СССР в 1941 году)…[228]228
  Верт А. Россия в войне 1941–1945. Авто-ризованный перевод с английского. М.: Воениздат, 2001 Оригинал: Alexander Werth. RUSSIA AT WAR 1941–1945.


[Закрыть]

Можно ли было 6-й немецкой армии избежать окружения? Ведь что-то о секретной передислокации Красной армии под Сталинградом было известно из радиоперехватов и аэрофотосъемки. С такой информацией шли шифровки от «Макса». И никакого противоречия в них не было! Они сознательно провоцировали немецкое командование разрываться между решительными действиями советских войск под Сталинградом и постоянными, крайне опасными атаками дивизий Красной армии против их группы армий «Центр» под Ржевом. Все это происходило при почти полном отсутствии резервов у вермахта по многим параметрам: в живой силе, в танках, горючем и др. На свою беду, немецкое командование не сумело сделать из полученных от своей разведки данных правильные выводы или просто не могло верно действовать из-за нежелания фюрера уйти из Сталинграда.

В дальнейшем начальник штаба 6-й армии генерал-лейтенант Артур Шмидт признал: «Все мы не осознали масштаба угрозы и вновь недооценили русских». Обращает на себя внимание и странная ошибка разведотдела зарубежных восточных армий, который тогда возглавлял будущий шеф западногерманской разведки Рейнхард Гелен. 31 октября он доложил, что признаков готовящегося крупного наступления русских нигде не обнаружено.[229]229
  Ершов /О., Фосс Ш. Сталинградский кошмар // Российская газета, http://www.rg.ru/Anons/arc_2003/0122/1.shtm


[Закрыть]

Несмотря на торжественное обещание Геринга: «Мой фюрер! Снабжение по воздуху я гарантирую!», старшие офицеры люфтваффе возражали, объясняя, что этого сделать нельзя, но Гитлер послушал своего верного Германа, а не генералов авиации. Пилоты люфтваффе пытались организовать переброску снаряжения по воздуху, однако советские войска создали двойное кольцо вокруг окруженной 6-й армии, чтобы помешать немецкой авиации прорвать котел изнутри или снаружи. Для того чтобы помешать переброске грузов по воздуху, советским командованием было привлечено к решению этой задачи 395 зенитных орудий и 490 истребителей. Под Сталинградом, пожалуй, впервые ВВС Красной армии стали реальной и грозной силой. Именно в этих сражениях фашистские летчики начали терять превосходство в воздухе.

Суточная потребность 6-й армии в боеприпасах и продовольствии достигала 700 тонн. Полковник Фриц Морцик, шеф транспортной службы люфтваффе, заявил, что в лучшем случае можно перебрасывать по воздуху 350 тонн. Все силы германской авиации, подчеркнул он, имеют лишь 750 транспортных самолетов «Ю-52», но они крайне необходимы буквально повсюду. Несмотря на то что командование ВВС привлекло к выполнению задачи почти все, что только нашлось, даже самолеты летных школ, немцы смогли собрать лишь около 500 машин, из которых только треть была готова к вылету.

Погода была ужасная, что также затрудняло действия авиации. Геринг приказал, чтобы по крайней мере 300 тонн грузов перебрасывались по воздуху каждый день. С 25 по 29 ноября 6-я армия получила 269 тонн грузов, а с 30 ноября по 11 декабря – всего 1267 тонн.

Однако требуемого количества грузов доставить не удалось. Реально в сутки доставлялось:

• с 25 по 29 ноября 1942 года – 53,8 тонны;

• с 1 по 11 декабря – 97,3 тонны;

• с 13 по 21 декабря –137,7 тонны;

• с 23 декабря по 11 января 1943 г. – 60 тонн;

• с 17 по 21 января – 79 тонн;

• с 24 января по 2 февраля – 45 тонн.

Всего в течение 70 дней 6-я армия получила 6591 т грузов, в среднем 77,9 т грузов в день. Из котла было вывезено около 30 ООО раненых. Уже в декабре дневной рацион хлеба составлял всего лишь 200 граммов на передовой и 100 граммов в тыловых службах и штабах.[230]230
  См.: Транспортная авиация люфтваффе. На сайте: http://reibert.info/forum/showthread.php?t=31603&раде=2.


[Закрыть]

Западный историк Б. Александер в своей книге «10 фатальных ошибок Гитлера» с горечью отмечает:

«Боеприпасы и топливо таяли, продовольствия не хватало, и солдаты 6-й армии начали голодать. Планируя снабжение окруженной армии по воздуху по аналогии с Демянском, немцы недоучли характер местности – перед ними был не лес, а голая степь, в которой дрова найти крайне проблематично. Поэтому все дальнейшие попытки удерживать “Сталинградский фестунг” (крепость), деблокировать 6-ю армию или снабжать ее по воздуху были обречены на неудачу. “Уран” был выигран не столько “быстротой и натиском огня”, сколько при помощи логистики и стратегии более высокого порядка, чем рисование стрелочек на штабной карте».[231]231
  Бевин А. 10 фатальных ошибок Гитлера. Указ. соч.


[Закрыть]

А перед немецкой группой армий Центр на Западном и Калининском фронтах насмерть встал Ржев. Именно вокруг него весь 1942 год шло тяжелейшее с обеих сторон противоборство, в котором полегли на полях сражений многие сотни тысяч советских воинов. Немцы, несмотря на свои большие потери, старались отразить все атаки Красной армии. Угроза Москве, хотя и не такая реальная, все же еще сохранялась.

Несмотря ни на что, под Ржев советские войска прибывали и прибывали. Это было видно как по шифровкам агента «Макса», так и по докладам немецких фронтовых разведчиков 9-й полевой армии группы армий «Центр». В Берлине думали, что их герои продержатся в Сталинграде, а фюрер со своим генералитетом будет искать выход из создавшегося положения и что-нибудь предпримет. Ведь русские напрягают уже порядком ослабевшие силы, стараясь поразить части вермахта на Ржевско-Вяземском плацдарме. А в междуречье Волги и Дона им не удастся собрать большие силы, чтобы окончательно устранить угрозу захвата Сталинграда.

Однако действия противоборствующих сторон шли совсем по другому сценарию, начавшемуся 19 ноября 1942 года. Через неделю после начала операции «Уран» Сталин позвонил по телефону начальнику Генерального штаба Василевскому, находившемуся в тот момент на берегу Волги, и потребовал, чтобы первоочередное внимание было уделено ликвидации немецких войск в Сталинграде, а выполнение остальных пунктов следующей операции – «Сатурн» было поручено войскам Юго-Западного фронта под командованием генерала Ватутина.

В Сталинграде тем временем разыгрывалась полномасштабная человеческая драма. Появились первые умершие от голода, а командование 6-й армии, несмотря на это, вынуждено было снижать ежедневный рацион до 350 граммов хлеба и 120 граммов мяса. К концу года истощенным немецким солдатам выдавали всего лишь по куску хлеба. Не хватало боеприпасов и горючего для танков. Но, несмотря на такое положение, генерал-полковник Паулюс стремился во что бы то ни стало выполнить приказ фюрера.

ДОКУМЕНТ ИЗ АРХИВА

Приказ командующего 6-й немецкой армией Ф. Паулюса о недопустимости отступления и капитуляции армии

10 декабря 1942 г.

Радиограмма

4821. 10.12.42. 16.20.

Сов. секретно

Передаю следующий приказ: среди вверенных мне войск стало известно, что большевистское командование за подписью генерала Еременко предложило мне почетную капитуляцию. Приказываю:

1. Всеми имеющимися в вашем распоряжении средствами, вплоть до расстрелов, добиться прекращения каких бы то ни было разговоров о капитуляции среди солдат и офицеров.

2. Строжайше вменить в обязанность всем офицерам и солдатам безусловное выполнение особого приказа фюрера. Немецкий солдат обязан умирать на посту и в безвыходном положении. Войска должны быть брошены в бой все до последнего солдата.

3. Все имеющееся в нашем распоряжении горючее передается армейским корпусам в целях вывоза на самолетах личного состава штабов. По личному указанию фюрера вывоз должен начаться завтра же. Дальнейшие указания следуют.

4. Все мероприятия по пункту 3 должны проводиться в строжайшем секрете.

Генерал-полковник Паулюс

ЦАМО. Ф. 32. On. 11309. 0. 162. Л. 56–57. Копия

Основная масса гитлеровцев сражалась с яростью обреченных. Немецкие солдаты верили геббельсовской пропаганде, утверждавшей, что плена в Красной армии не существует, а военнопленных или немедленно расстреливают, или отправляют в Сибирь в лагеря уничтожения. Немецкие офицеры беспрестанно твердили солдатам: «Если мы не удержим Сталинград, вся Германия разлетится вдребезги».

Красная армия в то же время завершала еще одну грандиозную операцию под многозначительным названием «Кольцо», о которой и теперь еще мало кто знает… К концу декабря движение на внешнем обводе окруженной группировки фашистов прекратилось, и 6-я армия Паулюса была предоставлена в декабре своей ледяной судьбе. Русский «генерал мороз» опять вершил свое правое дело…

Прошел, однако, месяц, прежде чем судьба операции «Уран» как основной финальной части триединого стратегического замысла Ставки ВГК завершилась в пользу советской стороны. Об этом говорит сухой график действий сталинградских фронтов, с трудом, с большими потерями, но непреклонно выполнявших указания своего командования.

25 ноября 1942 года, несмотря на густой снег и туман под Ржевом, вслед за операцией «Уран» началась операция «Марс», которая продолжалась до 18 декабря и не дала возможности Гитлеру совершить свой излюбленный и действенный маневр дивизиями вермахта – перебрасывать их с одного участка своих групп армий на другой. Например, с Ржевского плацдарма под Сталинград. Паулюс остался сражаться один на один со сталинградскими фронтами, зажавшими его 6-ю полевую армию в смертельные «клещи».