Текст книги "Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина"

Подготовившись к отражению будущего наступления русских и успокоившись этим, фюрер направил 4-ю танковую армию Гота не на помощь Паулюсу, считая, что тот и сам справится с захватом Сталинграда, так как там у русских было мало сил для большого наступления, а совсем в другую сторону, на Ростов. О чем скоро сильно пожалел, так как после начала операции «Уран» ему пришлось срочно разворачивать танки Гота обратно под Сталинград на помощь будущему фельдмаршалу, но было уже поздно. Советский Верховный главнокомандующий успешно выиграл у Гитлера основное: время и расстояние. Ему оставалось выиграть окружение и уничтожить 6-ю полевую армию фашистов.

Вот почему, чтобы раскрыть тайны боев на Ржевско-Вяземском плацдарме, нам было нужно рассматривать и расшифровывать не столько сами бои под этим городом, сколько то, по каким планам и с какой конечной целью они проводились. Если говорить, что Сталин якобы ставил перед Жуковым задачу в обязательном порядке прорвать оборону немецкой группы армий «Центр» под Ржевом, а потом двигаться с наступлениями дальше – на Вязьму, Смоленск, Минск и т. д., то возникает резонный вопрос: почему он не дал своему заместителю из резерва ВГК дополнительно две армии, о которых Георгий Константинович так просил своего начальника, а направил их под Сталинград? И почему никто не был наказан за то, что более чем за год так и не был освобожден Ржев, а немцы 3 марта 1943 года сами оставили его.

Но в 1942 году противника на Ржевском выступе, похоже, никто не собирался окончательно громить – его только привязывали к центральному участку фронта. И разве мог Верховный в полном объеме разъяснить такой стратегический замысел Жукову, Василевскому, Коневу и другим своим генералам?! Ведь это сразу породило бы у них чувство «наплевизма»: «Не разбили немцев, скажем, под Оленино, ну и пусть. Все равно не обязательно их там побеждать. Фашистов надо только удерживать на устоявшихся рубежах обороны». В таком случае вряд ли бы Георгий Константинович достиг под Ржевом больших успехов при недостаточном снабжении фронтов всем необходимым для победы Красной армии.

И поэтому Дэвид Глэнтц дважды не прав – не было никакой ошибки Жукова. Это был правильный и хитрый расчет Сталина как Верховного главнокомандующего на будущую победу. А Георгий Константинович выполнял не свои задумки наступлений против гитлеровцев, а уже утвержденные директивы и приказы Ставки ВГК, чего и не заметил американский полковник Д. Глэнтц. Вторая его неправда – сражения под Ржевом не были напрасными, как видится особенно ясно сегодня, коль скоро в финальной части этого стратегического боестолкновения немцы потерпели сокрушительное поражение под Сталинградом. Какая уж тут-то ошибка?!

Более глубоко на этот вопрос, на взгляд автора этой книги, ответил тот же кандидат технических наук Станислав Покровский. Он выдвинул такую концепцию сражений под Ржевом: «Главный успех – в отсутствии успеха…»:

«Мы вынуждены произносить именно эту фразу. В Ржевской битве, которая внешне представляла собой длительную позиционную борьбу за незначительные пространства, прочитывается глубокий стратегический замысел Генштаба Красной армии. Нет видимых громких успехов? Но в этом-то самый главный успех! Поставить какую-то крупную группировку противника в катастрофическое положение – нет проблем. Но тогда он в целом отойдет на более выгодные рубежи и высвободит себе руки…

Почти год крутили противнику мозги. А реально проводить наступления с решительными целями на данном участке фронта было практически невозможно. Действительно, эшелонированная на 80–100 километров в глубину оборона могла быть сокрушена только слишком большой кровью. Но вот этого-то в планах советского командования как раз и не было. Сами сдадут, когда приспичит. Приспичило после Сталинграда и наследующих ему операций. Но и Красной армии уже не нужна была позиционная война. Пришло время стратегического наступления. Теперь Красная армия могла воевать с немцами на равных и в степи. Загнали противника в край, куда из-за малочисленности дорог и станций сложно что-то быстро завезти и столь же сложно что-то быстро эвакуировать. И играли с ним в кошки-мышки…» (Выделено мной. – В. М.)[260]260
  Покровский С. Г. Главная битва Победы: Современная история // Сайт «Публикация». http://www.supernovum.ru/public/index.php?doc=71


[Закрыть]

Тот же Станислав Покровский справедливо уточняет:

«Принципы организации армии не допускают невыполнения директивы вышестоящего командования. Даже если тебе кажется, что ты лучше понимаешь обстановку. Даже если ты считаешь решение вышестоящего начальства глупым. Оно – начальство. И кто знает, может, глупый приказ на самом деле не глуп. Тобой жертвуют во имя замысла, который тебе неизвестен. Люди должны гибнуть, выполняя заведомо неисполнимый приказ потому, что за тысячу километров от них реализуется операция, ради успеха которой и вправду имеет смысл погибать в кажущейся бессмысленной отвлекающей операции. Война – жестока». (Выделено мной. – В. М.)[261]261
  Покровский С. Г. Измена 1941 года// Сайт «Публикация», 2010. http://www.suретоvum.ru/public/index.php?doc=134


[Закрыть]

Термин «отвлекающая» в отношении операции «Марс» был дан военными специалистами еще в 1942 году, которые так ее обозначили и с чем согласился Сталин. Это определение хоть как-то расставляло на свои места сражения под Ржевом, но для Верховного оно было более ценно тем, что при таком «прикрытии» руководства ходом войны он мог скрывать за ним до поры до времени истинный смысл триединого замысла Ставки, чтобы сохранить секретность предпринимаемых действий на советских фронтах даже от своих военачальников.

Каждый из полководцев получал свой участок боевой работы и отвечал за него. А полностью весь стратегический замысел 1942 года был собран только у Верховного главнокомандующего в Ставке, точнее, в его кремлевском кабинете. Такой расклад особенно виден по мемуарам советских военачальников, позитивно оценивавших деятельность только на своем фронте, в своей армии, дивизии и др. Но никто из них об операции «Монастырь» не написал ни слова. Правда, за этим очень строго следила внимательная военная цензура тех лет.

Продолжая разговор о жестоких, но так необходимых сражениях под Ржевом с позиции сегодняшнего дня, жалею, что большие военачальники, включая Сталина, толком не посчитали, во сколько же может обойтись такая игра в кошки-мышки на ржевских рубежах. А вот по расчетам маршала Советского Союза, Героя Советского Союза Виктора Георгиевича Куликова, который был фронтовиком и воевал в 1942 году в танковых частях на Калининском фронте, цифра потерь может составлять 2 060 000 советских воинов (вместе с санитарными потерями). Он видел своими глазами, как билась Красная армия под Ржевом. Водил в атаку на немцев взвод и роту. В 1998 году в газете «Ржевские новости» за 27 февраля маршал опубликовал статью «Между Ржевом и Вязьмой», в которой очень критично рассказал о ржевской военной эпопее.

К сказанному можно добавить и другой пример. Выступая на научно-практической конференции «Ржев: два взгляда на битву» при обсуждении доклада один уважаемый представитель власти и один известный полководец открытым текстом призвали исследователей Ржевской битвы:

«1. Пользоваться не документами, а данными Кривошеева.

2. Ограничиться цифрой в 2,5 миллиона человек общих потерь под Ржевом, а про каждую часть не рассусоливать…» (дословно. – В. М.)[262]262
  Материалы конференции Центрального музея Великой Отечественной войны. Ржев: два взгляда на битву, 1941–1945. Москва, 2000–1 марта.


[Закрыть]

Вот такое жуткое количество солдат, оставшихся на ржевских полях, в болотах и перелесках, фронтовиков-инвалидов и т. д. (И часть погибших там до сих пор не захоронена! – В. М.)

А кто противостоял Жукову, Коневу, Пуркаеву, Соколовскому? Не менее талантливые боевые генералы вермахта – командующий группой армий «Центр» Ханс Гюнтер Адольф Фердинанд фон Клюге, командующий 9-й полевой армией на Ржевско-Вяземском плацдарме генерал-полковник Отто Мориц Вальтер Модель. Это были думающие и смелые генералы вермахта. О силе воли, например, последнего, Моделя, говорит хотя бы такой факт:

«…Известно, что Гитлер, как и Сталин, часто вмешивался в действия военачальников, принимал решения по многим важнейшим операциям сам.

Об одном таком случае рассказал генерал Хорст Гроссманн: «Однажды Гитлер решил перевести танковый корпус ближе к Гжатской позиции. Вальтер Модель же считал, что лучше его перебросить по соседству с Ржевом. Оба настаивали на своей точке зрения. Спор становился все громче, и Модель взволнованно вскричал: “Мой фюрер, вы командуете 9-й армией или я?” Пораженный этой резкостью, Гитлер хотел приказом утвердить свою точку зрения. Тогда Модель очень громко произнес: “Я вынужден заявить протест”».

Растерянная и испуганная стояла вокруг свита: подобного тона по отношению к Гитлеру она еще не слышала. Но фюрер вдруг уступил: “Хорошо, Модель, делайте, как вы хотите, но вы ответите своей головой, если дело не удастся”».[263]263
  Сорина Л., Кондратьев О., Каринцев П., Смирнов Н. История Ржева. Там же.


[Закрыть]

Естественно, что под Ржевом были и другие генералы вермахта. Например, командир 6-й пехотной дивизии 9-й армии генерал X. Гроссманн, который после окончания войны написал книгу воспоминаний о своих боях с многозначительным названием: «Ржев – краеугольный камень Восточного фронта».[264]264
  Гроссманн X. Ржев – краеугольный камень Восточного фронта. Ржев: Ржевская правда, 1996. Оригинал: Grossman Н. Rzhew: Eckpfeiler der Ostfront. – Friedberg: Podzun-Pallas-Verlag, 1980. http://militera.lib.ru/h/grossman/index.htmi


[Закрыть]

Обладая таким подготовленным командным составом, Гитлер как верховный главнокомандующий мог ставить любые по сложности задачи своему генералитету. Поэтому совсем не случайно, что в октябре 1942 года гитлеровское командование начало большое сосредоточение своих войск против наших западных фронтов. «Их» агент «Макс» исправно делал свою работу по дезинформации германского военного руководства, нагнетая обстановку для немецкой группы армий «Центр» о «главном» наступлении Красной армии в 42-м под Ржевом.

Почему же сегодня сражения на Ржевско-Вяземском плацдарме, продолжавшиеся почти пятнадцать месяцев, исследователи порой рассматривали и рассматривают как отдельные бои за Ржев, Вязьму, Гжатск, Сычевку, Зубцов, Белый? Почему официальную цифру потерь Красной армии на этом выступе исчисляли десятками тысяч, когда по тем же официальным данным, правда, обнародованным лишь в 1993 году, только в трех проходивших здесь операциях потери (прямые и санитарные) составили более миллиона человек? Почему до сих пор в нашей исторической литературе нет ни одного полного обобщающего труда о боях на Ржевской дуге?

Как бы отвечая на эти вопросы, автор книги «Ржевская битва: полвека умолчания» историк О. А. Кондратьев приводит выдержку из письма к нему известного ученого, доктора философских наук, начальника Института военной истории Министерства обороны генерал-полковника Д. А. Волкогонова. Тот в свое время писал:

«Ржев можно отнести к одной из самых крупных неудач советского военного командования в Великой Отечественной войне.

И, как у нас водится, об этих трагических событиях написано всего несколько скупых строк. По-человечески это понятно: никому не хочется вспоминать о своих ошибках и просчетах, в том числе и знаменитым полководцам.

В то же время долг памяти перед десятками тысяч погибших в ржевских лесах и болотах наших соотечественников, отдавших Родине все, что они имели, требует вспомнить эти события. Военачальники распорядились их судьбами и жизнями бездарно. Политики, привыкшие рассматривать человека как статистическую единицу, списали эти чудовищные потери на войну и забыли о людях и их праве на память. Это варварский, но, к сожалению, очень часто встречающийся в нашей трагической истории подход к человеческим судьбам, к цене человеческой жизни. Он еще не изжит до конца, его отзвуки слышны и сегодня». (Выделено мной. – В. М.)[265]265
  Кондратьев 0. Ржевская битва: полвека умолчания / Ржев. кн. клуб. / Ржевское производственное полиграфическое предприятие. Нелидов. тип., 1998.


[Закрыть]

Да, уважаемые читатели, к великому сожалению, иногда преобладает вот такой, как у генерала-историка Дмитрия Волкогонова, негативный взгляд на сражения под Ржевом. Правда, после его смерти прошло более десятка лет, появились новые факты о Ржевской битве. Но, как ни смотри, бои под этим старинным русским городом имеют для любых концепций и взглядов одно четкое определение, повторимся: жестокая необходимость. Иначе в 42-м советское командование, не опираясь на новый замысел своей Ставки ВГК, продолжало бы ту стратегическую оборону, которая была принята советским командованием в начале 42-го за основной вид боевых действий, и осваивала бы тактику князя Кутузова, по которой при временном отступлении допускался обмен территории своей страны на сохранение жизней советских воинов.

Автор этой книги, стараясь отыскать точные факты о сражениях под Ржевом в 1942 году, сопоставляя их, пытался найти причины и следствия той кровавой битвы, задаваясь извечными русскими вопросами: «Кто виноват?» и «Что нужно было делать?». Согласитесь, что такие выводы требуют не только глубокого знания исторического материала, но и известной доли смелости пойти против устоявшегося взгляда на бои на Ржевско-Вяземском плацдарме в рассматриваемый период, в котором, не учитывая многих факторов, с усилиями, достойными лучшего применения, все сводится к Ржевской «мясорубке».

Но на помощь мне пришел воин-ученый, наверное, наиболее точно понимающий, что произошло под Ржевом. Это взгляд не просто ученого, а офицера, который молоденьким лейтенантом участвовал там, в той же «бойне». Естественно, что его суждения не являются истиной в последней инстанции, но они являются попыткой со знанием дела расставить точки над многими «i» в Ржевской и Сталинградской битвах. Тем более что эти знания – более точные, правильные – прошли через его фронтовое мировосприятие.

Как бы подводя итог всему вышесказанному, среди участников придуманного мной виртуального «военного совета» я решил дать слово генералу армии Махмуту Ахметовичу Гарееву (на снимке внизу), президенту Академии военных наук. Перед тем как ознакомиться с мнением этого крупного ученого, генерала, защитника Родины, приведем некоторые моменты его биографии.

МАХМУТ АХМЕТОВИЧ ГАРЕЕВ

Родился 23 июля 1923 года в городе Челябинске, в семье рабочего. За неделю до Великой Отечественной войны Махмут Гареев становится курсантом Ташкентского пехотного училища имени

В. И. Ленина. Восемнадцатилетний паренек рвался на фронт. Учиться пришлось недолго – пять месяцев, и уже в ноябре 1941 года он – командир стрелкового взвода, исполняющий обязанности командира роты 99-й отдельной Таджикской стрелковой бригады Среднеазиатского военного округа. Спустя два месяца молодого офицера зачисляют слушателем курсов «Выстрел». А еще через четыре месяца Махмут Гареев в составе 120-й отдельной стрелковой бригады в должности командира роты направляется на Западный фронт, под Ржев. И сразу попадает в самое пекло.

Находясь в обороне, бригада отражала ожесточенные атаки противника. Только что прибывшему на КП бригады лейтенанту Гарееву следовало почти по открытой местности, под непрерывной бомбежкой и артиллерийским обстрелом добираться до расположения третьего батальона. Вскоре пулеметно-ружейный огонь плотно прижал его к земле. Он полз вперед, пользуясь естественными укрытиями. Примерно через полтора часа Махмуту удалось доползти до наблюдательного пункта батальона. Оказалось, что из строя вышли все офицеры. Встретил прибывшего лейтенанта старший сержант Щербина, исполнявший обязанности комбата.

Не раздумывая, Гареев принимает командование батальоном на себя. А противник продолжал наседать. Потери росли. Уже дважды немецкие танки прорывались в глубь обороны, но их удавалось уничтожить, повредить противотанковыми минами или из противотанковых ружей. По приказу Гареева бойцы заняли наиболее удобные позиции. Из оставшихся трех пулеметов был создан резерв батальона, и пулеметчики перебрасывались туда, где возникала опасность прорыва пехоты противника. Два дня дрался батальон, руководимый только что прибывшим на фронт офицером. Немцы, потеряв немало техники и живой силы, вынуждены были отойти на исходные позиции. К этому времени в батальон прибыл капитан Губкин, и Гареев принял 1-ю роту.

В августе 1942 года Гареев в должности исполняющего обязанности командира батальона впервые участвовал в наступательном бою. Два взвода ворвались в первую траншею противника на окраине деревни Варганово. Остальные подразделения залегли под огнем противника. Обстановка складывалась весьма сложная. Личный пример офицера Гареева решил исход боя. В результате стремительного броска наступающих и сильного минометного огня опорный пункт Варганово был взят. Махмут получил ранение, но продолжал руководить боем. Затем последовало короткое пребывание в госпитале. И снова фронт. Вскоре новое ранение и контузия. Так жестко прошлись по офицеру ржевские сражения.

Победный 45-й год Гареев встретил помощником начальника оперативного отдела штаба 45-го стрелкового корпуса 5-й армии 3-го Белорусского фронта. Опыт, накопленный в боях на Западном, а потом и 3-м Белорусском фронтах, пригодился Гарееву, когда он в должности старшего помощника начальника отделения по использованию опыта войны оперативного отдела штаба 5-й армии прибыл в состав 1 – го Дальневосточного фронта. Там вскоре Гареев и его товарищи праздновали победу над милитаристской Японией. С чувством торжества вспоминали бои как на западе в годы Великой Отечественной, так и на востоке, где была поставлена последняя точка Второй мировой войны (http://www.peoples.ru/military/general/gareev/)

А теперь самое главное для этой книги от Махмута Ахметовича Гареева – выдержки из его статьи с красноречивым названием «Операция “Марс”» и современные “марсиане”»,[266]266
  http://www.1942.ru/book/mars_marsiane.htm


[Закрыть] опубликованной в «Военно-историческом журнале», № 10 за 2003 год:

«…Можно спорить о том… насколько рационально со стратегической точки зрения были организованы операции на западном направлении. Вместе с тем очевидно и то, что в отрыве от всех этих перипетий и обстоятельств нельзя делать однозначные и скоропалительные выводы по такой сложной операции, как “Марс”.

…На московском направлении действовали отборные, самые боеспособные и практически только немецкие дивизии, тогда как на юге последние составляли лишь около половины общего состава войск. Остальные – итальянские, румынские, венгерские соединения – действовали в основном на флангах германской армии и представляли собой наиболее слабое звено всей группировки.

Но среди войск, нацеленных на Москву, таких слабых мест практически не было. Вследствие такого состава противника во всех операциях на западном направлении военные действия носили особо ожесточенный и упорный характер…

Конечно, надо признать и то, что при подготовке и проведении операции “Марс” со стороны советского командования имели место и серьезные упущения. Как уже отмечалось, низкой была обеспеченность боеприпасами; не всегда должным образом срабатывала разведка. Из-за этого пехота и танки были вынуждены прорывать сильно укрепленные и недостаточно подавленные оборонительные позиции противника. Приходилось действовать на очень сложной местности, которая давала больше преимуществ обороняющейся стороне. Ставка ВГК, а вслед за ней и командующие фронтами в стремлении более надежно сковать противника и держать его в постоянном напряжении требовали от войск непрерывно атаковать, не давая времени и возможности тщательно подготовить новое наступление.

Все это привело к большим людским потерям, из которых только безвозвратные составили в операции “Марс» 70,4 тысячи человек (14 % численности войск к началу операции). Потери, к сожалению, велики, однако они сопоставимы с потерями в других не менее сложных и трудных операциях… Мы, участники боев на ржевско-вяземской земле, тяжело все это переживали, немало кляли начальство. Да и по прошествии шести десятков лет, когда начинаешь понимать, почему и во имя чего мы так были вынуждены действовать, от этого легче не становится. И боль за погибших товарищей до конца не утихает.

Вместе с тем, говоря о недостатках в управлении войсками, нельзя, конечно, все сводить к ошибкам Г. К. Жукова, как это пытаются делать современные его критики. Сам Георгий Константинович не раз выражал свою неудовлетворенность итогами операции “Марс”… Упреки относительно недостатков в подготовке и проведении операции “Марс” можно (и нужно!) адресовать также командующим войсками Калининского (генерал-полковник М. А. Пуркаев) и Западного (генерал-полковник И. С. Конев) фронтов, командармам и командирам соединений и частей. Да и мы, командиры низового звена, не можем не признать, что и у нас далеко не все получалось.

Несмотря на все эти издержки и тяжелые потери, нет веских оснований для того, чтобы считать операцию “Марс” провалом или “крупнейшим поражением маршала Жукова”, как об этом пишут Д. Глэнтц и другие авторы. Как нет оснований и для утверждения, что и другие операции, осуществленные в районах Ржева и Вязьмы в 1942–1943 гг., были напрасными. Как в военной истории принято оценивать итоги сражения, операции, войны? Конечно, не по случайным фактам и недостаткам, без которых на войне не обходится, и не только по потерям, хотя это очень важный показатель. Объективно обо всем этом можно судить только путем сопоставления того, какие цели ставили перед собой противостоявшие стороны и как они были достигнуты…

Маскировочные и дезинформационные мероприятия, осуществленные при подготовке операций “Марс” и “Уран”, позволили убедить германское командование в том, что главный удар Красная армия нанесет против группы армий “Центр”. Исходя из этого оно в октябре-ноябре 1942 года перебросило дополнительно на западное направление всю 11-ю армию Э. Манштейна, которая готовилась к штурму Ленинграда.

С переходом войск Калининского и Западного фронтов в наступление в 20-х числах ноября 1942 года и до 18 декабря того же года германское командование не только не смогло направить резервы под Сталинград, но было вынуждено привлечь на московское направление из резерва ОКХ и стран Западной Европы еще 5 дивизий и 2 бригады. Кроме того, за счет перегруппировки войск и резервов группы армий “Центр” на направления, где советские войска наносили удары в районах Ржевско-Вяземского выступа и Великих Лук, ему пришлось перебросить еще 10 дивизий. Только во второй половине декабря противнику удалось направить с центрального участка фронта на юг всего 2 дивизии.

Таким образом, поставленная Ставкой ВГК перед операцией “Марс” задача – сковать силы группы армий “Центр” и не допустить переброски резервов на сталинградское направление – была решена. Если судить по конкретным результатам, то победа в конечном счете была на стороне советских войск. Так что не приходится особенно сожалеть по поводу итогов проведенных операций на западном направлении, в том числе и операции “Марс”…

…Операция “Марс” не являлась обычной в классическом понимании стратегической операцией. Ее проведение было подчинено интересам обеспечения успеха контрнаступления под Сталинградом. В этих целях войска на Ржевско-Вяземском выступе вели как оборонительные, так и наступательные операции.

С некоторыми допущениями можно утверждать, что они сыграли примерно такую же роль, как Верден в 1916 году, сковавший главные силы германской армии и позволивший подготовить наступательные операции англо-французских войск на других направлениях.

Советские солдаты и офицеры на ржевско-вяземской земле сражались и умирали не напрасно. Они не менее самоотверженно и героически выполняли поставленные им задачи, чем бойцы и командиры на других участках фронта…»

(Выделено мной. – В. М.)[267]267
  Гареев М. Операция «Марс» и современные «марсиане» // Военно-исторический журнал. 2003. – № 10. http://www.1942.ru/book/mars_marsiane.htm


[Закрыть]

Конечно, судить о многомесячных сражениях под Ржевом без учета мнения об этих боях со стороны бывшего противника невозможно. Полезно понять, как сегодня в Германии воспринимаются боестолкновения на Ржевско-Вяземском плацдарме, где гитлеровцы также потеряли сотни тысяч своих солдат. Правда, ныне уже нет прошлой Германии, там другая страна – Федеративная Республика Германия.

Но все равно полезно познакомить читателя со статьей из немецкой Википедии, в которой есть рассказ об операции «Марс» (http:// de.wikipedia.org/wiki/Operation_Mars). Правда, вновь нарушаю привычный объем цитирования данных, но никуда не деться. Хочется не потерять важный смысл содержания этой статьи, который мог бы последовать за сокращениями текста. Кроме этого, нужно помочь тем читателям, у которых еще нет компьютера. По ходу чтения статьи, не удержавшись от соблазна, я позволил себе вставить небольшие комментарии. Итак, «Википедия ФРГ».

К счастью для меня, нашелся грамотный перевод этой страницы на страничке форума RZEV.ru от 10 августа 2008 года, что значительно облегчило мою задачу сообщить читателям, что думают немцы о сражениях под Ржевом. Вот взгляд стороны бывшего противника на события прошлой войны:

ОПЕРАЦИЯ «МАРС» – ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА

Срок проведения: 25 ноября – 21 декабря 1942 года

Место проведения: Ржев, Советский Союз

Исход: поражение Советского Союза (Выделено мной. – В. М.)

(Именно так и написано в тексте немецкой Википедии: «Советского Союза», а не, скажем, Жукова или Конева! Понятно, что речь в этой статье идет только об операции «Марс», где поражение советской стороны с натяжкой еще можно признать, но с ходу читатель немецкой Википедии может в этом не разобраться, а вот что СССР потерпел поражение – сразу же бросится ему в глаза и наверняка хорошо запомнится. – В. М.).

Противники

Советский Союз – Германский Рейх

Полководцы

Со стороны Советского Союза:

Георгий Константинович Жуков, Иван Степанович Конев,

Максим Алексеевич Пуркаев

Со стороны Германии:

Вальтер Модель, Гюнтер фон Клюге

Численность армий

Красная армия: 1 900 000 солдат

Вермахт: 600 000 солдат

Операцией «Марс» была названа военная операция Красной армии против германского вермахта, проходившая с 25 ноября по 21 декабря 1942 года. По первоначальным планам эта операция должна была проводиться в октябре 1942 года как сопровождающая к операции «Уран», но потом перенесена на ноябрь 1942 года. Операция закончилась 15 декабря 1942 года поражением Красной армии под руководством генерала армии Георгия Константиновича Жукова.

Исходная ситуация

После побед вермахта в 1941 году Красная армия попыталась овладеть стратегической инициативой в 1942 году. После битвы под Москвой она во время зимнего наступления 1941/42 годов сумела добиться того, чтобы линия фронта возле Ржева приняла форму дуги и создала, таким образом, плацдарм в виде квадрата с размером стороны около 150 километров (первое Ржевско-Сычевское наступление). В этом квадрате находилась 9-я армия, которой руководил генерал-полковник Вальтер Модель. Эта армия считалась острием группы армий «Центр», нацеленным на Москву. Именно здесь Жуков надеялся чувствительно ослабить силы германского вермахта, уничтожив группу армий «Центр».

Вермахт осознавал опасность в тылу 9-й армии и воспрепятствовал попыткам окружения операцией «Зейдлитц» 2 июня 1942 года, которая привела к окружению «котлом» и уничтожению 22-й, 29-й и 39-й советских армий и закончилась 12 июля 1942 года.

С одобрения Сталина к 26 сентября были запланированы к выполнению два больших наступления, которые разделялись на две фазы проведения плана.

Генерал Жуков должен был возле Москвы на Ржевском плацдарме окружить «котлом» 9-ю армию и уничтожить ее (код операции: «Марс»), Затем должны были вступить в бой два участвующих в наступлении советских фронта (Калининский и Западный) и выдвижением в форме больших клещей окружить оставшиеся войсковые соединения группы армий «Центр» возле Смоленска и уничтожить их (код операции: «Юпитер»),

Возле Сталинграда три советских фронта под руководством генерала Василевского должны были окружить «котлом» немецкую 6-ю армию и уничтожить ее (код операции: «Уран»), чтобы затем взять боем г. Ростов-на-Дону и разбить все оставшиеся немецкие армейские соединения на юге (код операции: «Сатурн»), (Примечательно, что операции «Марс» и «Уран» названы вместе. Это далеко не случайно! Но в статье все подается так, что вроде бы советская Ставка готовила сразу два котла окружения немецких войск – под Ржевом и под Сталинградом, – что, конечно, не соответствует действительности. – В. М.)

Для выполнения операции «Марс» были предназначены Калининский фронт (генерал Пуркаев) и Западный фронт (генерал Конев), для усиления боевой мощи – Московский военный округ, что составляло вместе 1,9 миллиона солдат, свыше 24 ООО орудий, 3300 танков и 1100 боевых самолетов.

Приказ советского Генштаба гласил: «Войсковые соединения правого крыла Западного фронта и левого крыла Калининского фронта должны окружить вражеские силы на Ржевском плацдарме, взять город Ржев и освободить железнодорожную линию Москва – Великие Луки».

Ход операции

Так как вермахту, согласно донесению армейской разведки, были известны место и время наступления, 9-я армия смогла предпринять эффективные меры обороны. (Выделено мной. – В. М.) (В противовес многим российским исследователям в немецкой Википедии не пропущена работа «их» агента «Макса»! Поэтому, веря его информации, полковник Гелен, как специалист по анализу событий на советском Восточном фронте, так и генштаб сухопутных войск ОКН, даже сам немецкий верховный главнокомандующий – Гитлер руководствовались этими данными, принимая свои решения по действиям частей вермахта на востоке. Через тонко и грамотно выдаваемую правду советское военное командование могло регулировать свои наступления, ожидать в нужном месте ответы на них дивизий вермахта, чтобы это было выгодно советской стороне. Вот почему такой важной для советского Верховного главнокомандующего была операция «Монастырь», которая по праву стала третьей составной частью единого стратегического замысла советской Ставки ВГК. Без нее, разумеется, подобный план оказался бы неосуществимым. – В. М.).

Были выстроены укрепления, а леса, которые могли бы служить укрытием во время нападения, были вырублены. (Именно из-за взятия этих хорошо эшелонированных опорных пунктов и других видов уже подготовленной обороны и гибли советские воины, выполняя приказ Ставки – «Только вперед!». – В. М.)

Но, несмотря на это, механизированные военные соединения Красной армии в первые дни наступления смогли отвоевать местность. Однако эти успехи не были закреплены. И поэтому на 21 декабря лишь на севере плацдарма в зоне действия Калининского фронта была отвоевана площадь от 10 до 20 километров.

Результат операции

Военные действия, проведенные параллельно с операцией «Уран», хотя и не привели к окружению и уничтожению 9-й армии, но заметно расшатали военную мощь немецких частей в этом районе. (А разве можно было с помощью «ошибки» Жукова и плохих действий Красной армии на западном направлении расшатать дивизии вермахта под Ржевом?! – В. М.)

Была ли операция «Марс», как ее частично изображали советские источники, всего лишь отвлекающим маневром для успешного завершения операции «Уран», вопрос спорный. Во всяком случае, военный потенциал группы армий «Центр» был этой операцией скован и не мог быть переброшен для поддержки германских войск в Сталинградской битве. Кроме того, гипотезой остается и то, насколько поддержка частью военных соединений группы армий «Центр», оказанная группе армий «А», смогла бы изменить исход битвы под Сталинградом.

Так как военные потери в России были более ощутимы и труднозаменимы для вермахта, чем для Красной армии, можно, несмотря на тактическое поражение, говорить о стратегическом успехе операции. (Все выделено мной. – В. М.) (Именно на это и рассчитывал Сталин, когда не требовал, как обычно, от своих военачальников обязательного разгрома 9-й немецкой армии под Ржевом. – В. М.).

Разные источники оценивают потери Красной армии между 70 000 и 500 000 солдат при вышедших из строя 800–700 танков и самоходных орудийных установок.

Всего в операции «Марс» участвовало:

827 000 солдат

2352 танка (непосредственно в наступлении)

Потери

С советской стороны:

100 000 погибших и пропавших без вести 235 000 раненых 1600 танков

С немецкой стороны:

40 000 погибших и раненых.

400 танков. (См.: http://de.wikipedia.org/wiki/Ope-ration_Mars)

Иногда говорят, что результаты операций советских войск в районах Ржева и Вязьмы не заслуживают каких-либо наград и, более того, что об этих операциях нам вообще лучше помалкивать. Мне даже где-то встретился такой рассказ фронтовика из Иркутска (кстати, дважды раненного под Ржевом), который с горечью вспоминал, что, когда он попытался рассказать о тяжелых боях на Ржевско-Вяземском плацдарме, ему даже внук сказал: «Дедуля, уж как вы там воевали, так об этом лучше не рассказывать». И такие мысли, к великому сожалению, еще внушаются людям.