Текст книги "Спасибо, что ты есть"

Марина выжидающе посмотрела на нее, Катарина незамедлительно перешла к главному.

– Я знаю, что вы принципиально не интересуетесь бизнес планами Алекса, я уже говорила вам и повторю – я уважаю вашу позицию. Однако порой бизнес и личные взаимоотношения тесно переплетены. Мне стало известно о ваших разногласиях с мисс Тейлор. Я не сомневаюсь, что у вас есть причины считать ее поведение навязчивым или неподобающим, однако необходимо сохранить границы взаимоотношений и бизнес партнерства.

Марина почти не удивилась. Элизабет не могла не подстраховаться. Скорее всего, ее версия «разногласий» была тщательно продумана и бесконечно далека от реальных событий.

– У меня нет каких-либо непримиримых разногласий с мисс Тейлор, – с самым невозмутимым видом, на который была способна, ответила Марина, – Бизнес есть бизнес, но дальше сферы бизнеса ее отношения с Лексом развиваться не должны. По-моему я ей это доступно объяснила.

– Вы ведь понимаете, что Алекс и мисс Тейлор будут встречаться, общаться, работать вместе на определенных проектах?

– Конечно, понимаю и не вижу в этом проблемы, пока их встречи происходят не в спальне, а общение исключает физический контакт, – усмехнулась Марина.

Изящные брови Катарины слегка изогнулись, видимо, услышанное не соответствовало ожидаемой реакции.

– Некоторое время назад Алекс и Элизабет состояли в отношениях, наверняка, вы знаете об этом?

Марина кивнула. Поколебавшись, Катарина все же решила закончить свою мысль.

– Я не думаю, что их отношения много значили для Алекса, однако, если бы они возобновились… Для отношений нужны двое, понимаете о чем я?

– Понимаю, поэтому и говорю, что разногласий между мною и мисс Тейлор быть не может. У нас либо нет повода иметь разногласия, либо эти разногласия теряют значение.

Катарина задумчиво смотрела на цветы. Ей явно что-то хотелось спросить или уточнить, но она не решалась. Марина не была настроена обсуждать с ней подробности частной жизни и потому первая сменила тему.

– Как вам понравилась презентация?

Катарина вздрогнула.

– Понравилась, Алекс превзошел себя, – не без горечи вздохнула она, – я вас, наверное, утомила этими разговорами, пойдемте, выпьем лучше шампанского. Я рада была узнать, что мои опасения насчет вашего конфликта с мисс Тейлор оказались преувеличенными.

Открытых кабинетов для переговоров было всего четыре, желающих ознакомиться с документами и обсудить в приватной обстановке представленные материалы нашлось намного больше. Не успела Марина встать из-за стола, как в кабинет вошли трое незнакомых мужчин во главе с Макгрегором.

Дежурные фразы, сосредоточенная деловитость – Марина поймала себя на том, что начинает привыкать к этой атмосфере, чувство новизны и скованности притупилось.

Лекс уже был в зале, вокруг него образовалась группа людей, желающих узнать все подробности из первых уст. Марина поняла, что перекинуться с ним парой слов, спросить как дела и чем закончилась встреча с отцом, ей не удастся. Воспользовавшись суматохой, Катарина растворилась среди гостей, очевидно, имея намерения заняться более важными делами, чем вести праздные беседы с невесткой.

Играла тихая ненавязчивая музыка, Марина присела на диван в уголке, достала свой смартфон и погрузилась в изучение новых роликов про котов в интернете. Лекс то появлялся, то исчезал, решительный, собранный, спокойный, закованный в броню разыгрываемой роли, казалось, он был в своей стихии, но она точно знала, где кончается образ и начинается реальный человек.

– Миссис Лайерд…

Марина вздрогнула, оторвавшись от собственных мыслей. Рядом присела молодая девушка с задорной мальчишеской короткой стрижкой, одетая при этом в безупречно женственное серебристое платье. Оказалось, прошло более двух часов с тех пор как показ демонстрационного фильма был завершен.

– Я Гергана, я личный секретарь и помощник Катарины Лайерд, а еще я ее племянница, так, что мы с вами немного родственники.

До Марины не сразу дошло, что девушка говорит с ней по-русски. У нее был выраженный болгарский акцент, однако каждое слово было понятно.

– Очень приятно познакомиться, – улыбнулась Марина, протянув руку. Девушка ее тут же пожала, – называйте меня Мариной, мне да и вам будет проще.

– Марин, наверное, только ты его остановишь…

– Кого?

– Моего кузена и своего мужа, он у себя в кабинете сейчас, если он под кайфом, ему лучше не спускаться сюда.

– Я его пять минут назад видела, все нормально было.

– По нему не видно ничего, пять минут назад он раздавил в руке стакан и даже не заметил. Они так орали сегодня с Демидом. Демид уезжал, сейчас вернется, как бы чего не вышло…

Марина встала.

– Идем, где тут лестница у вас? Лифта ждать терпения не хватит у меня.

Гергана проводила ее до кабинета Лекса и поспешила ретироваться. Дверь была заперта. Марина постучала, она прекрасно знала, что с другой стороны ему видно кто именно жаждет с ним немедленной аудиенции. Щелкнул замок, она надавила на ручку и на этот раз дверь поддалась

В кабинете было темно, свет из коридора, проникающий сквозь зеркально-стеклянную стену и дверь не распространялся дальше полутора метров в глубь кабинета. Марина разглядела только, что кто-то сидит на диване у окна.

– Лекс, ты…

– Закрой дверь, – глухо буркнул он из темноты, – заходи, если хочешь, но дверь закрой на замок.

Она выполнила просьбу, подошла к дивану и села рядом с ним.

– Все ужасно?

– Да.

Пиджак он снял, она осторожно дотронулась до его правой руки, но не почувствовала ничего необычного.

– Теперь левая будет в шрамах? – тихо спросила она, – Сильно порезался?

– Разведка работает как часы, – усмехнулся Лекс, – царапина и та неглубокая, шрама не останется.

Он вдруг с силой притянул ее к себе и, найдя ее губы, буквально впился в них поцелуем.

– Ты под кайфом, – заключила она, когда он почти грубо повалил ее на диван, не переставая целовать.

Левая рука, сжимавшая ее плечо была перевязана чем-то шершавым, пальцы почти что оставляли синяки. Она не собиралась вырываться или останавливать его, напротив, мягко потянулась, обвив руками его шею, погладила по загривку.

– Пройдет, это тоже пройдет…

Он уткнулся лбом в ее плечо и беззвучно зарыдал, она только сильнее прижала к себе его голову, чувствуя, как его колотит крупная дрожь. Говорить что-либо казалось бессмысленным. Так они пролежали около получаса, пока он окончательно не успокоился. Когда Марина попыталась удобнее переложить свою занемевшую ногу, раздался тревожный треск. Ее платье порвалось.

– Твою мать! – ругнулась она.

Лекса будто подкинули, он скатился с дивана, резко встал и отошел к столу.

– Прости…

– Пойдем домой. От проекта все в восторге, от желающих вложить в него деньги отбоя не будет, все уже сделано, формальностями пусть занимаются твои родственники.

– Я продал свой проект как архитектор своей же компании, я больше не занимаюсь им, все его осуществление будет проходить без меня, все бумаги подписаны, – откуда-то из темноты отозвался он.

– Зачем так?

– Затем что архитектор не может диктовать условия бизнесу, не хочу я об этом говорить.

– Тем более пойдем домой, – Марина встала и на ощупь направилась в душевую кабинета Лекса оценить повреждения платья.

– Да твою мать! – едва включив свет, воскликнула она.

Ее темно-синее элегантно неудобное платье разошлось почти посредине от бедра до конца подола, но взглянув в зеркало, она поняла, что платье – это только часть проблемы. Прическа исчезла, растрепанные волосы, некогда уложенные стайлингом, стояли дыбом, по плечу была размазана кровь.

Дверь из кабинета оглушительно хлопнула, угрожающе зазвенело стекло. Лекс куда-то вышел. Марина опустилась на холодный кафель, прислонившись к стене. В таком виде она не могла, да и не хотела куда-то идти. Усталость и внезапное свалившееся из ниоткуда ощущение одиночества вытащили на свет давно забытое явление – слезы. Последний раз она плакала в прошлом августе, когда думала, что навсегда попрощалась со странным удивительно быстро понравившимся ей человеком.

Надо было что-то сделать с волосами, умыться, вызвать такси, придумать, как незаметно проскользнуть мимо толпы людей. Сил не было даже, чтобы встать. Слезы ползли по щекам, смывая остатки косметики, она сняла туфли и аккуратно поставила их рядом у стены, на пятках все-таки проступили натертости. Видимо, она не умела выбирать или носить туфли. Даже самые удобные умудрялись оставлять на ее ногах мозоли. В голове было пусто. Злиться на Лекса не получалось, глобально ничего не случилось и не изменилось, просто неудачный выдался день

Неожиданно дверь открылась, Марина ощутимо вздрогнула, меньше всего ей хотелось сейчас видеть кого-то из знакомых, но вместо Герганы или Катарины вошел Лекс с большим пакетом с эмблемой модного бутика.

Увидев ее на полу, он присел рядом и, будто боясь до нее дотронуться, осторожно взял в ладони ее лицо.

– Я обидел тебя? Что с тобой?

Он казался растерянным и подавленным. При свете стало понятно, что левая рука у него перевязана туалетной бумагой, видимо бумага оставила след на ее щеке, он поспешно отдернул руку, на внутренней стороне ладони сквозь импровизированную повязку проступало несколько кровавых пятен.

– Отвези меня домой, – попросила Марина, повиснув на его шее, – я хочу домой.

– Я принес тебе брюки летние и майку переодеться, размер я твой знаю, – он легко поднял ее, поставив на ноги, – прости меня, пожалуйста…

– Тебе не за что у меня просить прощения, ты мне ничего плохого не сделал, – она не хотела отпускать его из объятий, – не оставляй меня, а то мне страшно.

– Я думал, ты меня видеть не захочешь…

– Ты ошибся, – проворчала она и, заметив на полке рядом с душевой кабиной фен, воспрянула духом, – Раздевайся, тебе душ тоже не повредит, заодно мне компанию составишь.

– Ты серьезно? – усмехнулся Лекс

– Ты на волосы мои глянь, я не могу идти по городу такой шишигой, мне нужно смыть эту чертову укладку.

– Я люблю тебя, ты в курсе?

– И я… – улыбнулась она в ответ.

Через час они спустились вниз, купленные Лексом брюки, туника, летняя куртка и легкие кеды подошли Марине идеально, сам он также переоделся. Себе он купил джинсы и тонкий джемпер. Гергана, встретив их на лестнице, проводила их удивленным взглядом. С лица Марины исчезла всякая косметика, слегка вьющиеся от природы волосы свободно рассыпались по плечам, она более ничем не напоминала элегантную рафинированную светскую львицу, которая ничем не выделялась среди искушенной респектабельной публики, собравшейся в конференц-зале.

Они хотели выйти через черный ход, открытый для того, чтобы гости могли спокойно покурить на свежем воздухе в тени небольшого сквера, прилегающего к территории офисного здания. Однако именно это обстоятельство не оставило их уход незамеченным. Их нагнал Макгрегор.

– Удираете? Я так понял, реализовывать свой проект ты сам не будешь, а почему?

– Давай потом. Я не готов сходу придумать достойное объяснение в цензурном изложении. Я могу только сказать, что идея и концепция пересмотру не подлежат, и все будет реализовываться в соответствии с заявленными стандартами, – отрапортовал Лекс заучено бесцветным тоном.

Теплый субботний вечер топил город в непринужденном веселье. Чопорный Лондон развязал галстук, снисходительно наблюдая за праздно расслабленными своими жителями. Около пабов, клубов и театров выстроились очереди, в парках играла музыка, разыгрывались мини представления, уличные танцоры, актеры и музыканты собирали вокруг себя толпы благодарных зрителей.

– Завтра я улетаю в Лос-Анджелес, я говорил тебе. Прокатимся на пароходе по Темзе?

– Мы домой собирались, – вздохнул Лекс.

– Сегодня суббота, домой рано…

Марина и Лекс переглянулись, Макгрегор мог стать ключевым инвестором, вечер был сказочно хорош, прогулка по Темзе могла стать приятным завершением не слишком приятного дня.

Марина молча кивнула.

Организацию прогулки Макгрегор взял на себя. На пристани их ждал стилизованный под старину баркас с красной декоративной трубой. Наряд капитана также был весьма примечательным – тельняшка, широкие парусиновые штаны, мешковатый сюртук, во рту торчала трубка, а на голове красовалась белая кепка. Если бы на плече у него сидел попугай, то сходство с персонажами книг о великих мореплавателях и пиратах было бы полным.

– Эге-гей и бутылка рома! – воскликнул Макгрегор, ступив на борт.

– Есть ром, текила, шампанское, вино, – навстречу им вышла миловидная молодая пиратка в треуголке, кожаных штанах, широкой блузе, шнурованном корсете и высоких ботфортах. Она, видимо выполняла функцию официантки.

Всего на борт поднялось 9 человек, кроме Марины, Макгрегора и Лекса, пассажиры были англоязычными туристами. Капитан оказался неплохим гидом. Все два часа пока длилась прогулка, он рассказывал об истории Лондона и достопримечательностях, мимо которых проплывал их баркас.

От воды веяло прохладой, мерный гул мотора, плеск волн у ватерлинии, дыхание расцвеченного миллионами огней города, расположившегося вдоль берегов, будто гигантское животное, отдыхавшее у водопоя, голоса людей и рассказы капитана убаюкивали. Марина с удовольствием слушала байки об узниках Тауэра, о черных воронах, живущих там, чей интеллект не уступал интеллекту многих людей, об истории Биг Бена и «Лондонского глаза» и в тоже время старалась не потерять нить разговора Лекса и Макгрегора.

Очевидно, Макгрегор хотел иметь дело прежде всего с Лексом и только потому что его идеи марокканских хостеллов уже принесли ему немалые дивиденды. Он хотел гарантий того, что проект не будет изменен в ходе реализации. Лекс сам бы хотел иметь такие гарантии, и вовсе не был уверен, что ему их кто-то предоставит, об этом он честно заявил Макгрегору. В какой-то момент они переключились на обсуждение марокканских проектов, и Марина перестала обращать на них внимание.

В сизом сумраке вечернего неба сверкали яркие точки далеких звезд, словно стразы на легком воздушном покрывале мироздания. Небо везде одно и то же, но видится по-разному. Сколько всего было – один год, как целая жизнь. Россия, Мальдивы, Марокко, Болгария и вдруг она живет в Лондоне, и прогулочный катер плывет не по Волге, а по Темзе.

Она любила волжские берега, с одной стороны город, с другой зеленые острова, речные прогулки в Самаре также были весьма популярны. Волга была самой главной и шикарной достопримечательностью Самары. Великая, широкая своенравная река. С «вертолетки» – культовой смотровой площадки открывался потрясающий вид на Волжские Ворота – Волга представала во всей красе – в обрамлении Жигулевских гор. Когда-то, очень давно она стояла там одна, любуясь заходящим за горы солнцем. То был великолепный золотой закат, в нем не было буйства и необузданности красок как на Мальдивах, не было резкости переходных тонов пустыни и океана как в Марокко и нежной мягкости закатов Болгарии. То было чистое нереальное золотое сияние, обещание лучшего, блеск надежды на чудо и возможно, благословение, прощание и прощение родных берегов, уже тогда знавших, что им суждено стать далекими.

– Завязывай ты с этим, это не мое дело, но я должен тебе это сказать.

До Марины долетели слова Макгрегора, выведя ее из состояния задумчивости.

– Заметно?

– Мне заметно, другим, возможно, нет.

Марина скорее догадалась, чем поняла, о чем идет речь, сама она решительно не желала об этом думать. В ее глазах у Лекса не было проблемы с наркотиками, и хоть она и понимала, что ее позиция в данном вопросе походит на позицию страуса, прячущего голову в песок, пересматривать свое отношение к этому не собиралась. «Проблемы нет, если она есть, то значит, скоро ее не будет, другой вариант невозможен».

– Считай, я согласен, мои юристы оформят все бумаги не позднее следующего вторника, – в конце концов, провозгласил Макгрегор и, подмигнув Марине, добавил, – жду вас в Кардифе в августе, девушек, которые так ездят нам всегда остро не хватает, мы обязаны поддерживать идеи равноправия, но в поддавки играть не хочется.

Баркас причалил к пристани – понтону, капитан спустил трап. Прогулка подошла к концу. С Макгрегором расстались на стоянке такси. На прощание Лекс крепко пожал его руку.

– Жду новостей.

– Я найду способ сделать твой проект Болгарской жемчужиной, – пообещал Макгрегор, садясь в кэб.

На город опустилась ночь, Марина устало зевнула. Лекс приобнял ее за плечи.

– Домой?

Она лишь кивнула в ответ.

Дома их ждал голодный стосковавшийся Богард. Пока Марина кормила кота, и переодевалась, Лекс успел заснуть на диване в гостиной. Кот вился вокруг, требуя внимания. Она взяла его на руки и уже с ним на руках закрывала двери, включала сигнализацию, разбирала постель, тормошила Лекса просьбой перебраться на кровать. Все это время кот похрюкивал ей в ухо, обнимая за шею одной лапой. Коту нужно было мало для счастья – дом, еда и человеческое тепло. Кота легко сделать счастливым. С людьми все сложнее.

Ей нравилось просыпаться от его поцелуев. Если он будил ее таким образом, она не обижалась, даже если было еще раннее утро.

– Поедем сегодня кататься на лошадях? – спросил он, заметив, что она окончательно проснулась.

– Поехали, – зевнула она, потягиваясь, – Я есть хочу, мы с тобой вчера не ужинали…

– И не обедали, – кивнул Лекс, – может, кухарку наймем?

– В принципе, я согласна, только пусть она готовит, когда я дома, при мне так сказать.

– Воровства боишься?

– Не знаю, может, просто не хочу думать, что кто-то посторонний будет иметь возможность лазить по моим вещам.

– В Самаре тебя это не беспокоило.

– В Самаре я жила у тебя, а здесь у себя, – улыбнулась Марина, – не вникай, просто издержки тараканов в моей голове.

Лекс поцеловал ее в плечо.

– Вчера мои тараканы слегка взбесились…

Она приложила палец к его губам.

– То было вчера.

– Я ничем тебя не обидел? Только честно, я знаю, что теряю контроль.

– Я уже говорила тебе вчера, ты ничего плохого мне не сделал, на что я могла бы обидеться. Я совру, если скажу, что меня не пугают твои взаимоотношения с кокосом, но обижаться на что?

– Что прическу испортил, платье из-за меня порвала.

В ответ она его поцеловала.

– Закажи пиццу, – мурлыкнула она, спустя пару минут.

– Уже заказал, правда, лазанью, два салата из креветок и чаабату с сыром. Уже скоро привезут.

– Шикарно! Тогда я в ванну… – она чмокнула его в щеку и выбралась из постели.

На часах было без четверти девять, в другой момент завтракать в это время она бы не захотела. Обычно раньше 11—12 она не вспоминала о еде. На комоде валялась скомканная упаковка из-под шоколадки, видимо, Лекс уже успел закусить.

Сквозь шум воды в душе она слышала, как внизу кто-то позвонил в дверь, а через несколько минут еще раз. Наверняка, явился кто-то нежданный и лишний. Марина поспешно оделась и спустилась вниз.

Лекс, как ни в чем не бывало, раскладывал на столе аппетитно пахнущий обед, доставленный из итальянского ресторанчика на соседней улице. Они часто там обедали и ужинали, у них даже была скидка на все, как у завсегдатаев этого заведения.

– Кто приходил? – потирая в предвкушении руки, спросила Марина, усаживаясь за стол.

– Мой отец, – нехотя признался Лекс, – нам с ним не о чем говорить, поэтому он быстро ушел.

– Вы теперь не разговариваете даже?

Лекс отломил большой кусок итальянской сдобной булки и, разрезав посередине, положил салат с креветками как начинку бутерброда, покачал головой.

– Даже видеть его не хочу. Мне надо перегореть, чего сейчас лезет, знает же, что вышлю по известному адресу.

– Может, он не рассчитывал застать тебя дома, – усмехнулась Марина, – пришел объяснить мне необходимость твоего сотрудничества с Лиз Тейлор. Вчера твоя мать интересовалась моим конфликтом с ней.

Лекс удивленно посмотрел на нее.

– Если подумать, это не исключено. Как же они меня достали, я думаю, а не продать ли весь этот бизнес, уехать в Индию, просветлиться там по самое не балуй, как Саманта…

– У нее там бизнес, школа йоги это не только идея, но и ее средство существования, – остановила полет его фантазии Марина, – разница в том, что вокруг нее насекомые, грязь и никакого комфорта.

Он засмеялся.

– Индия бывает вполне комфортной, хотя… ты права, те же яйца, вид сбоку.

Лазанья и салаты быстро исчезли, Марина зарядила кофемашину.

– Я, пожалуй, чай, – решил Лекс, доставая себе пакетик с черным цейлонским, – покатаемся на коняшках, может, выветрится из головы вся эта муть.

В дверь вновь позвонили, он криво усмехнулся.

– Я открою, – безапелляционно заявила Марина.

На пороге стояла Маргарет.

– Доброе утро, простите, что без звонка, – быстро заговорила она, – мне позвонил Демид, рассказал о вчерашней ссоре…

– Вы проходите, – Марина шире распахнула дверь, – идемте, чаю с нами выпьете.

Она прошла сразу на кухню.

– Еще и тебя впутали, – вместо приветствия буркнул Лекс, отодвигая перед ней стул.

Увидев его, Маргарет заметно расслабилась, видимо, столь ранний визит был продиктован исключительно беспокойством.

– Прости, что впуталась, – уже почти весело сказала она, – мне описали вашу вчерашнюю ссору в таких мрачных красках, что я не могла не придти.

– Демид уже побывал тут полчаса назад, мог бы и сообщить тебе, что я не повесился и даже трезв.

– Он не смог бы, я забыла дома свой сотовый, – развела руками Маргарет, поблагодарив Марину за приготовленный для нее чай.

– Мы бы к тебе сегодня заехали, хотели устроить себе конную прогулку. Так что тебе рассказали?

Маргарет слегка сжала его руку.

– Не ставь меня в неловкое положение, я не стану пересказывать тебе эти сплетни.

– Ясно, – вздохнул Лекс, погрузившись в изучение дна своей чашки.

В воздухе повисло неловкое молчание. Марина почувствовала себя лишней, видимо, всплывшие в момент давние нерешенные проблемы и конфликты при ней не могли быть озвучены, но от этого не потеряли своей актуальности.

– Поскольку я все равно оказалась в городе, пройдусь по магазинам, – в конце концов, проговорила Маргарет, – к тому времени, как вы зайдете ко мне после конной прогулки, я буду дома и встречу вас горячим обедом.

Она допила чай и, сославшись на миллион неотложных дел, быстро ушла, выразив надежду непременно увидеть их у себя во второй половине дня. Стоило двери за ней закрыться, Лекс достал из ящика стола сигареты и, открыв окно, закурил.

Марина тоже взяла себе сигарету и, присев на подоконник, спросила:

– Чего я не знаю о вчерашнем скандале? Откуда такая паника?

– Меня слегка занесло вчера после того, как мне начали объяснять, как я подставил Лиз с участком и что со мной в качестве архитектора компания сотрудничать не настроена, что как архитектор я слишком дорогое и беспонтовое удовольствие, – нехотя признался Лекс, стряхивая пепел в чайную чашку, – Я сказал, что в таком случае я продам свою часть бизнеса и шли бы они в лес, я основной владелец, они не могут помешать мне сделать это. Понимаешь ли, у меня есть уникальная возможность реализовывать себя, у меня для этого есть целая компания, кому из архитекторов когда-то так везло? А я связан по рукам и ногам и вынужден довольствоваться подачками. Царь я или не царь? – на губах у него появилась саркастическая ухмылка, – Им это не могло понравиться, на их месте я тоже был бы вне себя.

– И что они?

– Ну, что они, припомнили мне все мои подвиги, все мои срывы, у их есть причины не биться от счастья в истерике от того факта, что компания, которой они посвятили жизнь де факто зависит от капризов истеричного наркомана.

– И они думают, ты побежал продавать свою долю? С утра пораньше на следующий же, пусть и воскресный день?

– Ну, кто же меня неадеквата знает, – хмыкнул он, – я реально думал об этом много раз, да и вообще, учитывая мои заскоки в прошлом, мало ли чего я удумаю.

– Вдруг повесишься?

– Как вариант, кстати, для них тоже довольно неблагоприятный. Они знают о моем завещании и знают, что упомянуты в нем далеко не в первых пунктах.

Стайка мелких колючих мурашек пробежала вдоль ее позвоночника. Ей совсем не хотелось углубляться в эту тему. Она надеялась, что дальше разговор не уйдет.

– Пусть дергаются, сами виноваты, что так плохо знают тебя. Мне даже не жалко их, а вот Маргарет могла бы больше доверять своему чутью и меньше всех подряд слушать.

– Маргарет никогда не шла с ними на конфликт. Ее спокойствие ей намного важнее меня, – прозвучало почти по-детски обижено.

Марина затушила в остатках кофе окурок, пересела к нему на колени.

– Я думаю, ты не понимаешь ее настоящих мотивов. Ты ей очень важен, а ее нежелание конфликтов с твоими предками от страха, что в итоге ты с предками помиришься, а от нее отдалишься, сочтешь ее источником этого конфликта.

– С чего ей так думать?

– С того, что она считает родителей более важными фигурами для их детей, нежели жен дедушек. То есть она уверена, что родители для тебя значат многим больше, чем она сама, – терпеливо пояснила Марина, целуя его в шею.

Он глухо застонал и крепко обнял ее.

– Вот и получается, доброхотов куча, а не будь тебя, впору было бы повеситься и освободить уже их всех от забот, сопряженных с мои топтанием этой Земли.

– Не говори так, мне страшно, – попросила Марина, закрыв его рот поцелуем.

Проект Лекса наделал шороху. Макгрегор выполнил свое обещание и сделал предложение, от которого Демид не нашел ни способа, ни желания отказаться. Если бы бизнес партнеры Лекса взяли на себя труд изучить детали проекта, они не стали бы так рьяно возражать против его реализации в первозданном авторском видении. Макгрегор был гениальным продвиженцем, благодаря нему инвесторов нашлось предостаточно. Компании Элизабет Тейлор с трудом удалось втиснуться в очередь желающих вложить деньги в детище Лекса.

Сам Лекс радости от успеха не испытывал, он будто перегорел. Он следил за ходом событий, он контролировал их развитие, но прежнего интереса и азарта, с которым он готовил свой проект, не было. В офис он не видел смысла ездить и потому они практически каждый день гуляли по паркам, кормили уток и белок, катались на лодках и лошадях, часами бродили по городу.

Марина не чувствовала смены привычного многолетнего способа проведения досуга в городе. В Самаре самыми популярными местами посещения в праздники и выходные были парки, загородные турбазы и лучшим отдыхом считались поездки на природу. В этом смысле жизнь в Лондоне не принесла ничего принципиально нового. Лекс признался, что никогда столько не гулял и не ходил пешком и не ожидал, что ему может это нравиться.

В Лондоне у них не было автомобиля, он оказался не нужен, слишком хлопотно и дорого было возиться с парковками, да и знания города им не хватило бы, чтобы без проблем находить кратчайшие и быстрые пути. Лекс думал приобрести скутер, но негативный опыт прошлого останавливал его. Они прекрасно обходились общественным транспортом.

Неделю спустя Катарина настояла на участии Лекса в заседании рабочей группы по реализации его проекта. Там же был Макгрегор, Донован, Генри Тейлор и другие инвесторы. Вернувшись после домой, Лекс сообщил, что октябрь ему придется провести в Болгарии. Марину это известие порадовало. У нее не возникло ни тени сомнения ехать ли ей с ним или нет. Она удивилась, что он ее об этом спросил. Возможность продлить лето сама по себе была отличным поводом согласиться, к тому же она не хотела оставлять его там наедине с суматохой, работой и Лиз Тейлор, которая не упустит случая «пообщаться с ним в рабочей обстановке».

– У моей тетки в Варне есть квартира, летом она ее сдает отдыхающим, а в октябре с удовольствием сдаст нам, я уверен, – заявил Лекс, когда разговор зашел о Богарде и возможных проблемах, связанных с проживанием в отеле с животным.

– Тогда тем более все сложилось, как пазл, – улыбнулась Марина, – Я знаю, что мы будем делать в ближайшем октябре.

На том и решили.

Тихо подкрался август, в Лондон прилетели родители Марины.

Последний раз они выезжали заграницу более десяти лет назад, в Прибалтику, хорошо знакомую им еще с советских времен. Лондон их буквально оглушил. Супруги Лайерд встретили их в аэропорту, даже не рассчитывая, что гости смогут отважиться доехать до их дома самостоятельно. Вторая спальня сразу же перешла в разряд гостевой комнаты, о том, чтобы устроить родителей в гостинице речи не заходило. Во-первых, места хватало, а во-вторых, они не принадлежали к категории людей, которые могли бы отказаться быть гостями ради независимости и комфорта жизни в отеле.

Несмотря на то, что Марина давно сфотографировала каждый угол своего дома и показала все фотографии, мать долго и с интересом все осматривала. Отец попенял дочери на ее нехозяйственность, узнав, что еду им готовит приходящая на два-три часа в день кухарка, но при этом остался всем доволен. Особенно его впечатлил небольшой палисадник, где, по его мнению, можно было бы посадить не только газонную траву, сирень и глицинии, но и пару яблонь, вишен и несколько кустов малины. Пустой погреб еще больше активизировал фантазию, ведь столько банок солений и варений можно было там хранить. Марина только посмеялась, прекрасно понимая, что за этими разговорами не последуют указания и требования немедленно воспользоваться ценным опытом старшего поколения.

Отец подробно расспросил Лекса о его оборудовании для работы, прежде он не представлял, что телевизионная панель может одновременно быть сенсорным экраном —монитором. Мать была полностью очарована ванной-джакузи.

По совету Лекса родители привезли с собой кошку Василиску. Та была в легком шоке, дальше дачи она никуда не ездила, тем не менее, взять ее с собой было множество причин: во-первых, не с кем было оставить, во-вторых, дата отъезда родителей оказалась открытой, отец собирался обдумать варианты приобретения недвижимости, но перед этим без суеты и спешки изучить спектр возможностей. Они поняли, что Марина не собирается возвращаться, с учетом этого факта, им пришлось многое пересмотреть.

Марина получила второй гонорар, сумма была довольно скромной, но она могла рассчитывать на авторские отчисления и будущие гонорары, ведь предстояло еще издать 3 книги и 3 русскоязычные версии. Она не предполагала привлекать материальные ресурсы Лекса при покупке жилья для своих родителей. Главным образом потому, что отец не любил быть у кого-то в долгу. У дочери он еще мог взять взаймы, но не у зятя.

Лекс не вмешивался, хотя и был готов к тому, что именно он в итоге будет решать все вопросы с переездом тестя и тещи. Однако говорить о переезде, тем более окончательном родители Марины были не готовы. Они хотели иметь возможность приезжать в Лондон в любое удобное для себя время и жить здесь, никого не стесняя требуемое им время.

В день приезда они слишком устали, чтобы куда-то идти, но следующие несколько дней были посвящены экскурсиям. Марина и Лекс выполняли обязанности гидов.