Текст книги "Спасибо, что ты есть"

– Круто все, мне нравится, – честно призналась она, – вторая спальня в прошлый раз была белая совсем, еле-еле бежевые обои…

– Там темная мебель и оранжевые шторы и пол там тоже темный, рыжие подушки и рыжий торшер, в ванне фиолетовая подсветка, но она отключается, если будет бесить…

– Не будет, – улыбнулась Марина и, заметив, как на глазах сходит с его лица нездоровый оттенок, по-настоящему повеселела, – надо завести аптечку на подобные случаи, часто у тебя давление скачет?

– Редко, – хмыкнул Лекс, – ради этого не стоит.

– Стоит, – уверенно возразила она, – аптечку стоит иметь в любом случае. И, наверное, мне стоит сходить в магазин, у нас есть холодильник, кладовка и погреб, но абсолютно нечего кушать. Богарда тоже нечем кормить.

– Вместе пойдем.

– Лежи, завтра вместе пойдем за большими покупками, сегодня одна обойдусь, надо же мне осваиваться.

– Давай, наоборот, завтра хоть как осваивайся, я уеду с утра в офис, а сейчас надо до фига сделать, обналичить немножко бабла, карту тебе оформить в банк зайти, счет семейный я открыл и, кстати, я не знаю где и что покупать…

Марина демонстративно извлекла из кармана смартфон.

– Не в пещерном же веке живем, гугл найдет все и даже на русском языке…

Лекс достал из нагрудного кармана теплой фланелевой рубашки свой телефон и также погрузился в интернет поиск. Не успела Марина подумать, что для завершения идиллии момента не хватает их хромого кота, как дверь тихо приоткрылась, и Богард с видом оскорбленного величия прошествовал к кровати, демонстративно улегся на краешке к ним спиной.

– Ему еще толчок нужно купить, – тут же вспомнил Лекс, указав одним мизинцем на укладывающегося спать кота.

– Супермаркет нам нужен, – постановила Марина, – и чем больше, тем лучше.

– Так не в пещере же живем, есть же интернет магазины!

– Я принесу снизу ноутбук, – она подошла к окну и слегка приоткрыла форточку. В комнату ворвался порыв свежего ветра, запахло стылой влагой, – Не замерзнешь?

– Кондер у нас только на кухне, – Лекс сел на кровати, тряхнул головой, видимо проверяя, ушла ли дурнота или нет.

– Ты бы полежал, я сейчас.

– Нам до фига надо купить, – сокрушенно заметил он, выдвинув пустой ящик комода.

– Купим, – она приобняла его сзади, прижавшись щекой к плечу, – Завтра идти с тобой в офис, так сказать, знакомиться с родней?

– Не знаю, – тяжело вздохнул он, – скандал будет, не стоит тебе это слушать.

– Мне нужно это послушать.

Лекс развернулся к ней лицом, присел на комод.

– По сути все это неважно, их это не касается. Бизнес ничуть не пострадает.

Он казался потерянным, точь-в-точь как в день их первой встречи в парке. Марина крепко обняла его.

– Чем скорее все точки будут расставлены, тем лучше, я знаю, что твои партнеры по бизнесу найдут много способов выразить мне свое «фи». Я к этому готова, но, пожалуйста, сам ты в челночную дипломатию не играй – говори как есть, что они должны знать и чего не должны.

– Спасибо тебе, – уткнувшись ей в шею, пробормотал он.

Она отчетливо ощутила, как державшая его последнюю неделю пружина медленно, но верно ослабевает.

– Давай, закажем пиццу или суши, а потом уже будем искать большой супермаркет или интернет бутик кошачьих толчков, – предложила она, резко меняя тему.

Лекс с готовностью согласился.

Марина нервничала, глядя на оглушительно тикающие часы, встроенные в настольную подставку для авторучек. Она сидела в кабинете Лекса за его столом, ожидая окончания официальной части рабочего совещания, совершенно не надеясь на тихий и мирный исход второй неофициальной его части, в которой планировалось ее непосредственное участие. За окном накрапывал дождь, дневной свет с трудом и неохотой пробивался сквозь кордон низких мышино-серых туч, оккупировавших небо Лондона.

Сквозь прозрачную стену, отделявшую секретарскую комнату от кабинета, было хорошо видно, как из двери конференц-зала постепенно выходят люди. Официальная часть совещания подходила к концу.

У Лекса в кабинете был свой душ и туалет, на широком кожаном диване спокойно поместилось бы два человека, здесь можно было жить при острой необходимости. Марина встала, осмотрелась по сторонам. Тихо и пусто – на столе только принесенный ею из дома ноутбук, сумка брошена на диван, на краешке стола лежал футляр от очков Лекса – больше никаких предметов, хотя бы отдаленно напоминавших о том, что помещение обитаемо. Из конференц-зала вышла молодая женщина, аккуратно и строго одетая, мельком посмотрела в сторону с ее стороны матово-непрозрачной стеклянной стены и, устроившись за столом секретаря, с видимым удовольствием сняла туфли на высоких каблуках.

Марина ее видела, босс мог подглядывать за секретарем, не выходя из кабинета, секретарь же мог лишь догадываться, подглядывает за ним босс или ему дела нет до него.

Наконец, двери конференц-зала широко открылись, секретарша немедленно обулась. Последние посторонние участники совещания удалились, продолжая что-то обсуждать между собой. Следом вышел старший Лайерд, что-то сказал секретарше, и вернулся в зал совещаний.

Марина ожидала, что ее позовут, но никто не торопился это сделать. Часы продолжали отмерять секунды жесткими щелчками. Она присела на диванный поручень, зябко поежилась от прокравшейся в сердце ледяной тревоги.

– Миссис Лайерд, миссис Лайерд…

Задумавшись, Марина не сразу сообразила, что стоявшая на пороге секретарша обращается именно к ней. Объяснять, что фамилия у нее осталась прежняя, не смотря на замужество, не было ни желания, ни смысла.

– Вам привести кофе или чай? Я могу заказать обед прямо сюда.

– Нет, не стоит беспокоиться, – улыбнулась Марина.

Из конференц-зала тем временем вылетел отец Лекса, следом вышла его мать, оба не обращая ни на что внимания, быстро дошли до конца коридора и скрылись за дверями одного из кабинетов. Лекс не появился. Секретарь извинилась и собралась уже закрыть дверь за собой, но Марине больше не хотелось быть пассивным наблюдателем.

– Александэр там один, вы не в курсе?

– Должен быть один, – кивнула девушка.

Марина уверенно направилась в конференц-зал.

Лекс сидел во главе длинного стола, запрокинув голову на высокую спинку кресла.

– Опять кровь? – без лишних предисловий спросила она, подойдя ближе.

Он кивнул, и этого едва заметного движения было достаточно, чтобы ему на рубашку упало несколько красных капель. Судя по всему, это были далеко не первые капли, рубашка на груди сплошь была в красных широких пятнах.

– Идем, ляжешь, – она осторожно погладила его по горячей щеке.

Он шумно сглотнул, скривился от отвращения.

– Идем, а то, как бы меня тут не вывернуло.

Секретарша проводила их удивленным взглядом, но ничего не сказала. Лекс сразу закрылся в туалете и на этот раз Марина не пошла за ним, не желая смущать. Вместо этого она достала из своего бумажника оформленную несколько часов назад банковскую карту и, подойдя к секретарю, вручила ей.

– Вы не могли бы оказать нам огромную услугу, зайдите в ближайший магазин мужской одежды, купите рубашку или легкий свитер, – размер она написала на отрывном листке, попавшемся ей на глаза, – будем очень признательны, если вы это сделаете как можно быстрее.

– Внизу есть магазин спортивной одежды, – растеряно проговорила секретарша.

– Пусть спортивная, найдите что-нибудь, что можно одеть под пиджак, чтобы это не выглядело совсем уж кошмаром, – попыталась улыбнуться Марина.

Отправив секретаря на поиски альтернативы грязной рубашке, Марина заметила в углу кулер с водой, налила полный стакан.

– Александэр у себя? – раздался за спиной твердый властный голос.

Она резко обернулась, встретившись взглядом с непроницаемыми серыми глазами свекра.

– Он занят, очень занят, увидеть его никак нельзя, – поспешила сообщить она

Судя по промелькнувшему на его лице удивлению, мистер Лайерд никак не ожидал такого ответа.

– Мы с вами где-то встречались? Ваше лицо кажется мне знакомым.

– В декабре, на презентации, – улыбнулась Марина, – нас представляли друг другу.

Удивление стало заметнее.

– Да, припоминаю. Так чем же так занят мой сын? – вдруг перешел на английский он, – И где Дженнифер, позвольте спросить? – он буравил ее взглядом, будто надеялся прочитать мысли или же вспомнить ее имя.

– Спросить, не значит получить исчерпывающий ответ, – вновь усмехнулась Марина, – минут через сорок вы можете спросить обо всем своего сына лично. Это будет лучшим решением.

– Ну, хорошо, – он посмотрел на стакан с водой в ее руках, – поговорим позже. И добро пожаловать в семью, – добавил он, развернувшись на каблуках.

– Спасибо, – улыбнулась Марина, глядя ему в спину. Она ничуть не сомневалась в неискренности последней части его фразы.

Лекс лежал на диване, прикрыв лицо мокрым полотенцем. Пиджак он снял, чтобы тот не повторил судьбу закапанной кровью рубашки.

– Попей, – она присела рядом и сняла с его лица полотенце, – хоть будет чем кроме крови вывернуть.

Одним глотком он осушил стакан до дна.

– Спасибо, – хрипло проговорил он и вновь прикрыл глаза.

– Лекс, ты извини за назойливость, но это ненормально, что из тебя столько крови утекает от повышенного давления. Вчера хоть струйкой тонкой текла, а сегодня фонтаном вообще…

– У меня искусственная перегородка, – булькнул Лекс, – ничего страшного, все в пределах нормы, кровь уже остановилась. Сейчас голову отпустит и все ок.

– Звучит как заклинание, – вздохнула Марина, – воды еще принести?

Он лишь покачал головой.

В дверь постучались, благодаря стеклянной стене и двери не нужно было гадать, кто именно. Секретарь выполнила просьбу, купила тонкий свитер для Лекса. Мельком взглянув на не почтившего ее своим вниманием босса, она предложила вызвать врача. Рассыпавшись в благодарностях, Марина поспешила выставить ее вон.

– Придешь в себя, переоденешься.

Развернув покупку, она осталась вполне довольна. Лекс носил подобные тонкие облегающие свитера, это был еще один, просто черный.

– Спасибо, – тепло улыбнулся Лекс, расстегивая ворот рубашки, – даже все в цвет, передай ей от меня респект, – надо переодеться, пока предок не пришел мозг крутить.

– Лежи, я ему сказала, что ты занят и раньше чем через 40 минут не освободишься, – усмехнулась она в ответ, – кстати, он почти узнал меня…

– Не нахамил?

– Нет, был мил и почти любезен.

Лекс едва заметно кивнул, видимо, получив ответ на важный для него вопрос.

– Чего ты дергаешься? Ну, нахамит, ну наорет, дальше что? Я постараюсь не отвечать тем же, обещаю…

– Лучше отвечай, если ему не отвечать он охамеет еще больше, – он сел на диване, несколько раз приложил к носу ладонь и, убедившись, что кровь остановилась, принялся расстегивать манжеты.

Марина зашла в туалетную комнату убрать полотенце и обомлела – на раковине, на темно-синем кафеле пола виднелись следы крови, по стене у входа также протянулся кровавый след. Она, ни слова не сказав, вытерла все и, подумав, свернула полотенце в несколько раз, решив забрать домой.

Тем временем Лекс успел переодеться.

Как раз вовремя, едва Марина успела убрать запакованные в полиэтиленовые файлы рубашку и полотенце с глаз долой, за стеной засуетились «партнеры по бизнесу», то и дело подходившие к секретарю с какими-то вопросами или просьбами.

Еще через пару минут у Лекса запел телефон.

– Да, идем, – устало вздохнул он.

– В конференц-зал? – Марина обняла его и, привстав на цыпочки, поцеловала.

Он с готовностью ответил на поцелуй.

– Послать бы все, уехать к морю, – оторвавшись от ее губ, усмехнулся он.

– Может, так и сделаем чуть попозже, переждем весну где-нибудь в Марокко.

– Или на Мальдивах…

В дверь постучала секретарша. Лекс застонал.

– Да идем, идем…

Марина расправила невидимые складки на его новом свитере, вручила ему очки.

– Надень, ты в них, как в броне – властный и неуязвимый.

Знакомая кривая усмешка, будто солнечный лучик, прорвавшийся сквозь черноту грозовых туч, осветила его лицо. Она знала каждую черточку его лица, читая его настроение без труда и без слов.

– И все же подобные решения не должны приниматься таким образом! – безапелляционно заключила Катарина Лайерд, подводя итог затянувшемуся обсуждению особенностей контракта на раздельную собственность и мотивов заключения брака при подобных условиях.

– Такие решения могут быть приняты только по обоюдному согласию двух людей. Больше эти решения никого не касаются, – холодно возразил Лекс, – этот разговор стал возможен только потому, что вы имеете право знать – мои дела никак вас не касаются, и у вас нет ни одной причины беспокоиться о бизнесе.

Демид поморщился, точно также, как Лекс морщился от привкуса крови.

– Хорошо, пусть будет так, но позволь нам познакомиться с твоей женой хотя бы. Давно вы знакомы?

– Полгода или чуть больше, – опередила Марина готового сорваться на грубость Лекса, – у нас много общего, мы оба рационалисты.

– Чем вы занимаетесь? Где работаете?

– Я журналист, пишу для популярных интернет порталов, скоро выйдет моя первая печатная книга, – улыбнулась Марина.

– Бизнес тематика, интернет СМИ? – насторожился свекор.

– Мужчины, секс, взаимоотношения полов, здоровье, дети, кухня, женские премудрости, – еще шире улыбнулась Марина, не без удовлетворения заметив скептические ухмылки собеседников, – А книга фэнтэзи, все персонажи в которой вымышлены и все совпадения случайны.

– Вы должны понимать, для нас удивителен подобный поворот событий, простите нам наше любопытство, – вкрадчиво заговорила Катарина, – Александэр никогда не проявлял желания обзавестись семьей, он даже принял определенные меры, чтобы не быть обремененным детьми.

Лекса будто ударили в поддых.

– Мы во многом похожи, в некоторых вопросах мы особенно сходимся во мнениях, – в тон ей проговорила Марина, вкрадчиво и одновременно жестко.

– Да, видимо, у вас много общего, – пожала плечами Катарина, не сумев, однако скрыть удивления.

– Чтобы сэкономить ваше время и средства, которые вы способны потратить на наведение справок о моей жене, я сразу скажу вам – ей принадлежит Лондонский дом, она из семьи врачей, родом из города Самара, она не имеет отношения к бизнес сфере, пишет книги, у нее нет темного мрачного прошлого и связей с конкурентами. Разговор окончен.

Лекс встал из-за стола и вышел из конференц-зала. Демид снова выразительно поморщился.

– Ну что же, осталось пожелать вам счастья… – вздохнул он, также вставая.

Дежурные фразы, соблюдение ритуала. Основное уже прозвучало, прочее не имело значения, Марина попрощалась с новыми родственниками уже как со старыми и не слишком близкими знакомыми – понятны, неопасны, сближаться нет ни поводов, ни желания. Становиться еще одной стороной давнего семейного конфликта она не горела желанием.

Лекс в приемной разговаривал с кем-то из сотрудников, его родители только кивнули ему в знак прощания и удалились по своим важным делам. Марина прошла сразу в кабинет.

– Что значит «ей принадлежит лондонский дом»? – спросила она, едва он переступил порог.

– То и значит, дом официально твой по всем документам, считай, это моим свадебным подарком, – буркнул Лекс, – или тебе не нравится?

– Я не собираюсь отказываться от столь щедрых даров, – усмехнулась она, потянув его за руку, тем самым заставив сесть на диван рядом с собой, – Я не потяну содержать его, разве что стану второй Джоан Ролинг.

– Содержать его буду я, – не заметив, видимо, шутливых интонаций серьезно пояснил Лекс, – но если вдруг ты захочешь уйти…

– Прекрати, – она взяла двумя руками его голову и прижалась лбом к его лбу, – прекрати, ты не предусмотришь всего, расслабься. Ты мне нужен, ты мне очень нужен, ты сам, какой есть и я довольно постоянна в своих предпочтениях.

– Ты же их слышала, – вздохнул он, обнимая ее.

– Да плевать, пусть думают, что хотят. Пусть считают меня корыстной стервой или провинциальной дурочкой, мне безразлично, не загоняйся. Кстати, хотела спросить, твои родители родом из России? Имена странные…

– Нет, мать с русскоязычной части Украины, отец болгарин, дед перебрался сюда, только в семидесятых годах, до этого в Болгарии жили они, я родился здесь, но русский у нас знают все, вся родня и болгарская и здешняя.

– А Маргарэт?

– Маргарэт знает только болгарский язык, она чистокровная англичанка, но она вторая жена деда, он женился второй раз за пару лет до моего рождения, а до этого 15 лет почти был один.

– Экскурс в семейные тайны, – улыбнулась Марина, – идем домой, все совещания на сегодня закончены?

Лекс кивнул. Она гладила его загривок и плечи сзади, чувствуя, насколько он напряжен. Он походил на тикающий механизм, способный взорваться в любую минуту.

– Я приготовлю что-нибудь поесть, откупорим бутылку вина, вчера же так и не раскрыли…

Он глубоко вздохнул.

– Вариант отличный, но я забыл тебе сказать, в четыре часа пополудни твой переводчик придет знакомиться с тобой в ресторан тут в центре. Надо же ей будет знать, к кому обращаться в случае трудностей перевода. Ты ведь не против?

– Я двумя руками «за», – улыбнулась Марина, – но сейчас только половина третьего, часок можно погулять, так ведь? Или ты хочешь здесь ждать?

– Не хочу, – он поцеловал ее в шею и неожиданно громко выругался.

Марина почувствовала на собственной скуле что-то горячее и скользкое. Зажав нос, Лекс сорвался с дивана и умчался в туалетную комнату. Она сразу все поняла. Пришлось идти вслед за ним.

Лекс низко склонился над раковиной, видимо, желая, чтобы кровь, которой суждено было вытечь, вытекла как можно быстрее.

– Сильно вымазал тебя? – не поднимая головы, спросил он, услышав ее приближающиеся шаги.

Марина взглянула в зеркало, по правой стороне шеи, по скуле и по плечу кофты растеклись кровавые следы.

– Ничего, кофту сниму, остальное ерунда – намочив очередное полотенце – салфетку, она вытерла с себя кровь, – ты как?

– Нормально, – вздохнул он, буквально ложась на раковину, – надо правда сходить к врачу, пусть таблетки выпишет какие-нибудь.

– Ты нервничаешь, от этого вся беда. Самое верное лекарство для тебя – послать весь нервяк подальше. Глобально ничего не изменится, зачем дергаться?

У крови металлический запах, резкий бьющий в нос ощущением случившейся беды.

– Не знаю, – глухо пробормотал Лекс и в следующий миг сполз вниз, растянувшись на полу, на несколько секунд потеряв сознание.

Марина отреагировала на автопилоте, не дав ему приложиться головой о кафель, задержав падение собственной ногой, правда при этом упала на одно колено.

– Так, это уже перебор, – проворчала она, приводя его в чувство мокрым полотенцем, – так не пойдет, это уже надо лечить по любому!

– А? – он открыл глаза, удивленно оглядываясь по сторонам.

– Б, – фыркнула она, убирая с его лба мокрые волосы, – врача нужно, ты так от кровопотери помрешь, если еще пару дней в таком режиме продержишься.

Он слегка развернулся на бок, но встать, видимо, не решился. Марина для удобства подложила ему под плечо свою руку.

– Жесть какая, давно я не валялся в туалетах, – простонал он, пряча вымазанное кровью лицо в ладонях.

– Ну, экзотика, блин, – проворчала Марина, – теперь зато понятно, куда деть час до ресторана – поедем в больницу, и не возражай.

Сил для возражений у него не осталось, как только приступ дурноты прошел, наскоро умывшись и смыв с раковины красные потеки, они погрузились в такси и отбыли в ближайшую клинику, ни с кем не попрощавшись.

Действительно давление оказалось хоть и повышенным, но не запредельным и основная причина кровотечений таилась в слабых сосудах и проблеме с носовой перегородкой, а обморок объяснялся довольно большой кровопотерей и перепадами артериального давления. Ничего ужасного, фатального и неизлечимого не обнаружилось, однако Марину все равно трясло.

Встреча с переводчиком не состоялась, познакомились по телефону, договорились встретиться через три дня. Время позволяло.

– Извини, что все испортил, – вернувшись домой, проговорил Лекс. После влитых в него лекарств его явно клонило в сон.

– Прекрати извиняться, – буркнула Марина, помогая ему добраться до кровати, – если вдруг со мной случится нечто подобное, я хочу надеяться, что ты не будешь считать, что я в чем-то ужасном виновата перед тобой.

– Что ты сравниваешь? – усмехнулся Лекс, – Ты не будешь…

– Ага, а ты, значит, супергерой, брось мозги сношать и себе и мне заодно. Нормально все, все бывает, но проходит.

Она помогла ему раздеться и, накрыв одеялом, села рядом, положив голову ему на грудь.

– Ты мне нужен, какой есть, мне безразличны твои недостатки, запомни это, а лучше, запиши и читай вслух каждый раз, когда захочется вздрочнуть на тему сомнения в собственной значимости в этом мире. Ясно?

– Я тоже хочу, чтобы ты кое-что знала – дороже тебя у меня нет никого.

Его глаза не лгали. Марина это видела, чувствовала в тот момент всем своим существом. Его сердце гулко ухало ей прямо в ухо, родное тепло, хрупкое счастье, такое уязвимое в этом враждебном мире, защищая его легко убить, за него не страшно умереть, соприкоснувшись с ним однажды становится очевидно, что с утратой его дальнейшая жизнь теряет всякий смысл. Без этого счастья жизнь – просто пустота, наполнять которую искусственными смыслами станет невыносимо сложно и бесполезно. Все ведь очевидно. Себя не обмануть.

– Я люблю тебя, – договорил Лекс, уже засыпая.

– И я тебя люблю, – улыбнулась Марина, крепче обнимая его.

Неделя в Лондоне выдалась длинной и тяжелой. Лекс уходил в офис рано утром, Марина заходила к нему туда днем, они вместе обедали в городе и снова расставались до вечера.

Марина встретилась с переводчиком, вопросов оказалось намного больше, чем она могла предположить. Ее переводчиком была приятная молодая женщина, потомок эмигрантов из Белоруссии, которой искренне понравилась книга Марины. Свободное владение русским языком здорово облегчило общение и понимание. Однако с самой первой встречи Марина решила, что никаких дружеских неформальных отношений у них не сложится. Переводчица принадлежала именно к тому типу людей, с которым Марина с трудом находила общий язык – демонстративно правильному. Здоровый образ жизни был тут в приоритете, главным для женщины полагалось найти хорошего мужчину. Российские провинциальные установки, активно приправленные местными стереотипами, составляли основу мышления. При этом это был живой амбициозный, увлекающийся человек, который видел эти качествах своим недостатками, которые мешали устроить личную жизнь. Такие люди всегда утомляли Марину.

Целыми днями Марина бродила по центру Лондона, по магазинам, томясь неясной тревогой за Лекса, хотя тот больше не падал в обмороки и не страдал от кровотечений. Визит в клинику пошел на пользу.

Погода не радовала, туманы к полудню разгонял пронизывающий до костей ветер, часто налетал мелкий сетящий дождь, стылая влага саднила горло, мешая свободно дышать. Люди кутались в шарфы и капюшоны, ветер вырывал из рук разноцветные зонты и частенько по Темзе они плыли раскрытыми, выставив вверх длинные ручки.

Настроение Лекса с самого начала не радужное, к концу недели скатилось далеко за отрицательную отметку. По утрам он с трудом соскребал себя с кровати. Вечерами они в основном молчали, но в этом не было никакой неловкости или напряжения. Ужинали под монотонное бормотание радио, Марина забиралась с ноутбуком или книжкой в кровать, кот устраивался с одного ее бока, Лекс с другого и оба дремали до тех пор, пока ей не надоедало читать или печатать продолжение своей книги, потом все трое укладывались спать. Марина часто ловила себя на мысли, что не знает, хочется ли ей уезжать или нет. С одной стороны ей трудно было смотреть на впавшего в очевидную депрессию Лекса, с другой стороны ее собственная реальность ее вполне устраивала – ее совсем не напрягало готовить ужины, ей нравилось, что именно на нее легла обязанность выбирать и покупать бытовые мелочи вроде бокалов, салфеток и постельного белья. Ей нравилась ее новая размеренная жизнь в городе, в котором у нее не было ни перед кем обязательств что-либо из себя изображать или играть некие роли. Это можно было бы назвать одиночеством, если бы не тепло обнимавших ее по ночам рук. При таком раскладе это называлось свободой быть самой собой.

За день до отъезда Марина как обычно пришла в облюбованный ресторанчик, чтобы встретиться и пообедать с супругом. Уютно устроилась за столиком у заплаканного окна, за которым неспешно плыл будний день – серый, холодный, наполненный бытовыми дежурными фразами. Люди преимущественно одетые в темные тона под зонтами ярких цветов спешили по своим делам, светофоры меняли сигналы, регулируя потоки людей и машин. Марина развернула свой миниатюрный ноутбук, зашла в социальную сеть под своим вторым неофициальным аккаунтом, неизвестным большинству ее знакомых и друзей. Не хотелось отвечать на вопросы «как дела?» и «куда пропала?», зато хотелось почитать знакомые группы и паблики, а заодно новости и блоги. Заходить в социальную сеть без цели общения – в этом что-то было. Она поймала себя на мысли, что очень редко использует социальные сети для общения в принципе, только поздравляет «друзей» с праздниками и очень редко отвечает на дежурные вопросы, в основном из вежливости.

Оказалось, так просто взять и вычеркнуть из собственной реальности почти всех, кто составлял ее круг общения последние тридцать лет. Хотелось слышать только голоса родителей, которым она звонила по скайпу каждый вечер. Просто так, чтобы увидеть и сказать, что все хорошо. И в этом тоже было что-то от дежурного ритуала, но именно этот ритуал имел большое личное значение.

Лекс пришел не один. В наушниках Адэль исполняла свой «скайфол», перед глазами мелькали кричащие заголовки новостной ленты, она не заметила, как он подошел, положив ей руку на плечо. Марина сняла наушники, заметив рядом с ним высокую блондинку в потертых джинсах и толстом длинном свитере, надетом под болоньей жилеткой.

– Познакомьтесь, это Дженнифер, Дженнифер, это моя жена Марина, – представил их по-английски Лекс, отодвигая третий стул.

– Добрый день, – улыбнулась Марина.

– О, вы не целуетесь при встрече? – вдруг отметила незнакомка, хитро глядя на Лекса, – простите, это так странно, – спохватилась она, – это конечно не мое дело…

– О, да, совсем не твое, – отмахнулся Лекс, явно не удивившись подобной фамильярности, – и, кстати, да, мы не целуемся при встрече, я только сейчас заметил.

– При прощании тоже, – добавила Марина, откладывая ноутбук в сторону.

Официантка принесла меню.

– Может, сначала о делах? – растерялась Дженнифер, заметив с какой готовностью оба ее собеседника принялись изучать список блюд.

– Можно ведь совместить, так? – Лекс заказал сразу и закуску и горячее.

Марина тоже не стала раздумывать. Дженифер обедать явно не рассчитывала, заказала кофе и яблочный пирог. Ее заказ принесли быстрее всего. Не спрашивая разрешения, Лекс тут же в два жевка уничтожил ее кусок пирога.

– Эй! – только и успела выговорить Дженнифер.

– Кстати, да, не обляпайтесь, дорогой супруг, – по-русски предупредила Марина, пытаясь скрыть удивление настоящее под искусственно-утрированным его аналогом, – Где же вы так оголодали?

– Пришлось за город съездить, – дожевав, ответил он на английском, – тут такое дело, Джен расскажи сама, я поем, – заметив официантку с подносом, отмахнулся он.

– Ты ужасен, – вздохнула Дженнифер, развернувшись к Марине, – Как только вы его терпите?

Марина пожала плечами. Джен еще раз вздохнула, собираясь с мыслями.

– Вы любите лошадей?

Вопрос застал Марину врасплох. Последний раз она видела лошадь несколько лет назад, запряженной в повозку деда Мороза, катавшей детей вокруг елки на центральной городской площади.

– В теории, наверное…

– То есть вы не умеете обращаться с лошадьми совсем? – расстроилась Дженнифер.

– Абсолютно, – Марине даже стало ее жаль.

– Ты не о том спрашиваешь, – буркнул с набитым ртом Лекс, – и не о том думаешь.

– О чем я должна думать? – всплеснула руками Дженнифер, – Дакара уже завтра надо забрать…

– Спокойнее… – Лекс запил салат и договорил уже вполне серьезно, – короче, Мариш, есть две лошади ветераны скачек, старые травмированные, но при этом хорошо выезженные добрые звери. Если их не выкупить по бросовой цене в 50 фунтов, то их отправят из той благотворительной конюшни, где Джен работает и тренируется прямиком на мясо. Джен организовала распродажу, вот пытается сагитировать нас стать коневладельцами. Проблема в том, что лошадей надо содержать, им нужна конюшня, конюхи, сено и тд. А теперь вопрос – стоит ли нам приобретать этот неликвидный актив, если ни ты, ни я не умеем кататься верхом и лошадей видели на картинках в основном?

– А теперь по-русски, это дорого, содержать их?

– Не то, чтобы очень, вопрос ровно в том, оно нам надо? – усмехнулся Лекс.

– А ты не хотел бы научиться ездить верхом? – спросила Марина, подумав, что она совсем не против была бы завести настоящую лошадь.

– Оно нам надо, – уверено заключил Лекс и добавил по-английски уже для Дженнифер, – будешь нашим инструктором и попробуй, теперь откажись!

Та просияла.

– Спасибо! – и, бросившись ему на шею, чмокнула его в щеку, – Спасибо! – кивок в сторону Марины, – Спасибо, я ушла!

И не успела Марина как следует удивиться, Дженнифер умчалась прочь из ресторана, не допив свой кофе.

– А она кто? – не удержалась от вопроса Марина.

– Ну… она Джен – соседка, мой первый сексуальный опыт, – он засмеялся собственным воспоминаниям и пояснил, – ничего такого, просто когда нам было лет по десять, она учила меня целоваться, тренировался я на моченых яблоках, клубнике и мороженном, ну, в смысле, она словами объясняла что делать и как, а дальше я целовался с мороженным и клубникой.

Марина засмеялась, живо представив себе картинку.

– О, да! Надеюсь, кататься верхом она будет учить нас сразу на лошади, а не с помощью тренажера из подручных средств.

Марина вновь засмеялась, на этот раз своей внезапной пошлой ассоциации, Лекс, будто прочитав ее мысли, захохотал в голос.

– Твоя Джен гений поднятия настроения, – отсмеявшись, заметила она, – Завтра уезжаем или теперь поедем на лошадей смотреть?

– Даже не знаю, билеты надо поменять, если получиться, то поедем, глянем, если нет, посмотрим на них потом. Джен все сделает наилучшим образом, для нее лошади – это страсть, она готова сутками в конюшнях быть. Ей можно смело доверить весь процесс перевозки и устройства наших подопечных.

– Коневладельцы – звучит гордо, – усмехнулась Марина, – надо почитать что-нибудь о лошадях.

– В детстве мне не нравился запах на конюшнях. Джен перлась от него, а я даже близко не подходил, – признался Лекс, – сейчас я понял, я проще стал относиться к запахам.

– Ты еще работать пойдешь сегодня? Может, ну его, пойдем, погуляем? – предложила она, доедая свой салат.