Текст книги "Спасибо, что ты есть"

Он развернулся и поцеловал ее. Она ответила. Скоро все неприятные мысли и воспоминания разбежались и попрятались по углам.

Не смотря на то что, легли они рано, уснули в результате как обычно. Коллу пришлось их будить, так как звонивший несколько раз будильник супруги Лайерд проигнорировали. Колл барабанил в дверь, пока Лекс не встал и не открыл ее.

Сонное туманное субботнее утро врезалось в память криком чаек над сладко спящим городом. Чаек в Кардифе было несметное количество, едва ли не больше, чем привычных голубей. Каждое утро они потрошили переполненные мусорные баки, навлекая на себя гнев мусорщиков и уборщиков улиц. Хитрые и наглые они замечательно приспособились к условиям жизни в городе, жили на крышах домов и воровали все, что плохо лежит.

По дороге до места соревнований можно было еще немного поспать. Марина и Лекс ехали в машине Колла; Дэриэл, Мэри и Патрик на машине Дэриэла.

Колл нервничал, Марина сквозь обрывки сна любовалась зелеными холмистыми долинами, проплывающими за бортом кабриолета. Лекс думал о чем-то своем, то и дело поглядывая на часы.

– Мы успеем, – заметив это, заверил его Колл, – я хорошо знаю эти дороги.

– Я думаю, успею ли я поговорить с Макгрегором до начала проката…

– Не успеешь, – успокоил его Фелтон, – Что-то срочное?

– По поводу проекта нашего с ним совместного, ничего срочного, пока не забыл, хотел предложить пару деталей.

И снова молчание, лишь сонное бормотание радио, теплый ветер в лицо, запах утренней свежести, зелени и разнотравья. Яркий насыщенный цвет зелени казался удивительным в конце лета. В Поволжье в августе трава и листья деревьев приобретали усталый желтовато – салатовый оттенок или вовсе желтели. Здесь же близость осени не ощущалась.

Марина привалилась к плечу Лекса и вновь задремала. Когда они подъехали к месту назначения, он разбудил ее, слегка прикусив за ухо.

– Приехали, – усмехнулся он, глядя как она, сладко потянувшись, оглядывалась по сторонам.

Участок бывшей автомагистрали, ведущей к недействующей промзоне переоборудовали в гоночный трек. Мимолетного взгляда на разграничивающие трассу отметки было достаточно, чтобы убедиться, что ровный асфальт здесь отнюдь не облегчающее жизнь обстоятельство. Трасса казалась намного сложнее, чем те, которые Марина видела в Марокко.

Сбоку недалеко от стартовой отметки выстроился ряд сверкающих на солнце тайот и ягуаров, с другой стороны на траве раскинулись знакомые шатры – белый, голубые и зеленые. У парковки стояло две кареты скорой помощи и пожарная машина, несколько в стороне от трассы, отгороженной высоким резиновым бордюром, зрители занимали свои места. Многие привезли с собой корзинки с едой, намереваясь устроить пикник. По траве мимо зрителей то и дело проезжали машины для гольфа, с которых продавали холодные напитки и минеральную воду.

– Шампанского не будет? – удивилась Марина, глядя как основательно публика готовится к просмотру, раскладывая столики и стулья, устанавливая зонтики от солнца или просто расстилая покрывала и коврики для пикника.

– Шампанское и все остальное здесь только для зарегистрированных участников и их спонсоров, то есть тех, кто платит за них вступительные взносы, а зрители кормятся сами, – засмеялся Лекс, – в Марокко посторонних, жаждущих устроить семейный пикник в пустыне на несколько часов исключительно мало, а тут народ приезжает посмотреть, люди приезжают с детьми, прокормить и напоить всех здесь сложно.

Невзирая на ранний час, зрителей собралось уже довольно много. Колл и Дэриэл отъехали ставить свои автомобили на специальную охраняемую парковку, Мэри, Патрик и супруги Лайерд сразу направились к белому шатру.

Макгрегор, на которого они наткнулись у входа, поприветствовал их лишь кивком, сунул две пачки бумаг Лексу в руки, и не успел тот что-либо сказать, умчался куда-то в гущу толпы раздавать ценные указания.

– Он нас узнал, интересно? – хмыкнула Марина, занимая свободный столик.

Мэри и Патрик увидели знакомых и прошли вместе с ними в глубь шатра.

– Ему слегка не до нас, – Лекс развернул перед собой регистрационные анкеты.

Марина подала ему свои права.

– Заполнишь на меня тоже?

Лекс кивнул. Пока он возился с документами, Марина наблюдала за людьми вокруг. В Марокко все было немножко иначе. Здесь люди чаще встречали старых знакомых, больше общались, свободнее заводили знакомства, среди участников заполнявших заявки, было больше молодых девушек. Вскоре появились Колл с братом, они явно ссорились, оба казались взвинченными до предела. Дэриэл сразу смешался с толпой, Колл увидев Марину, подошел к их столику.

– Что-то случилось? – спросила она.

– Ничего особенного, старый семейный конфликт, мы не слишком ладим с ним, в последнее время мне тяжело с ним общаться. Ерунда.

– Сядь, выдохни, нельзя перед стартом нервы на прочность проверять, – заметил Лекс, выдвигая из под стола третий стул.

– Смотри девушек сколько, ты говорил мало их, – чтобы отвлечь его от невеселых раздумий добавила Марина.

– Надо взять бланк заявки, сейчас вернусь…

Вернулся он через несколько минут. Лекс успел заполнить заявки, Марина убрала права в сумку. Они смеялись и шутили, когда подошел бледный Колл. Он буквально упал на стул, спрятав лицо в ладонях.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросила Марина, бросив косой взгляд на Лекса, тот лишь непонимающе пожал плечами.

– Ничего, если я его сегодня не убью, то все будет хорошо, – буркнул Колл, глубоко и шумно вздохнув.

– Не садись за руль в таком состоянии, – неожиданно жестко заявил Лекс, – иначе ты просто убьешься. Ни одна ссора и ни одна гонка этого не стоят.

Колл удивленно посмотрел на него.

– Я серьезно, – повторил Лекс, – ты себя не контролируешь, восприятие изменено.

– Да ладно, ерунда, – хмыкнул колл, – со мной все в порядке.

– Ладно, – кивнул Лекс, моментально сдавшись, чем еще больше удивил знавшую его упертость Марину.

– Хотя, ты прав, – пару секунд спустя добавил Колл, – у меня красная пелена перед глазами, я не могу думать ни о чем, кроме того, что хочу начистить рыло этому гаду.

– Будешь болеть за нас.

– Если я не участник, я не должен тут быть, – вздохнул Колл.

– Я уверен, Джеймс не будет выгонять тебя, – заверил его Лекс, – познакомишься с девушками, посмотришь заезды.

– Слабое утешение…

Пытаться выяснять причины ссоры ни Марина, ни Лекс не стали, как не стали уговаривать Дэриэла отказаться от соревнований. Тот не стал бы их слушать. Колл затесался в ряды помощников и ассистентов Макгрегора, который тоже поддержал его решение не участвовать во взвинченном состоянии в гонках.

Марина Лекс выбрали себе машины и разъехались каждый на свои стартовые позиции. Для Марины в происходящем уже не было новизны, в крови радостно вспыхнул адреналиновый огонек, по венам растеклась спокойная уверенность в собственном всемогуществе. Не существовало больше ничего, в том числе соперников. Только дорога, только покорный ее воле мощный автомобиль. Она почти не обращала внимания на очки, до выигрыша ей не было дела, удовольствие состояло в процессе.

На первом этапе она выбралась в лидеры, на втором ей стали откровенно мешать соперники, почувствовав в ней сильного конкурента. На одном повороте благодаря такому сопернику она чуть было не вылетела в кювет, чудом удержав управление. На последнем этапе тело и нервы будто перестали подчиняться рационально логическим сигналам мозга, они жили в едином адреналиновом потоке, сознание почти не контролировало происходящие события, упиваясь внутренней свободой.

У финишной черты ее оглушенную и все еще мало что понимающую почти вытащил из машины счастливый Лекс. Со всех сторон сыпались поздравления, слова восхищения и восторга.

– Ты выиграла! – орал Лекс ей в ухо, – У тебя первое место!

– Круто! – в конце концов, осознав, что все позади, выдохнула она.

Эйфория накрыла с головой. Четыре часа, проведенные за рулем, постепенно начали казаться далеким сном, подробности прохождения трассы стремительно размывались в памяти. У входа в шатер их поздравил Макгрегор, довольный, что в одной из групп победила женщина. В прошлом журналисты, освещавшие одно из организованных им мероприятий, намекали на вероятность дискриминации слабого пола, так как до сих пор ни одна из его представительниц не завоевывала высоких наград.

Лекс в своей группе вновь оказался вторым, его ненамного опередил долговязый нескладный валлиец с удивительно широкой и доброй улыбкой. Призовыми считались только первые и вторые места.

Вечером должна была состояться вторая часть шоу. На территории заброшенной промзоны, расположенной неподалеку, организаторы спрятали несколько подсказок, ведущих по цепочке одна к другой. Участникам предлагалось при помощи навигатора или интуиции найти все и тот, кто быстрее это сделает и вернется на исходную позицию, тот и должен был получить приз. Днем же предполагалась выставка работ признанных мастеров аэрографии, любой желающий мог заказать себе рисунок на автомобиле, разработать эскиз и лично познакомиться с исполнителем заказа.

Колл решил участвовать в вечерней игре-гонке, поэтому шампанского избегал. Лек и Марина отрывались, как могли. Дэриэл, вылетевший с трассы в первом же заезде уже уехал домой, Патрик и Мэри хоть и проиграли, остались и с удовольствием отмечали завершение основных соревнований, правда, несколько в стороне, в компании таких же молодых и не слишком удачливых теперь уже бывших соперников.

Желание Колла исполнилось, он познакомился с красивой девушкой, принимавшей участие в соревнованиях. Она была молода, красива и богата. Выяснилось, что они оба предпочитали отдыхать в одних и тех же ночных клубах, ездить в одни и те же страны, оба были студентами, с той разницей, что Эллис училась в Манчестере, оба были слегка повернуты на автомобилях и экстремальных видах спорта. Между делом Макгрегор познакомил Лекса с еще одним потенциальным инвестором его проекта, жаждущим заполучить автора в качестве архитектора при реализации своего собственного проекта в Новой Зеландии.

Марина доедала четвертую порцию мороженного, вполуха слушая разговоры о болгарском отеле и прочих бизнес перспективах, когда Макгрегор предложил им до начала ночных соревнований и запланированного по их окончанию лазерного шоу отправиться в располагавшийся неподалеку гольф – клуб. Туда же были приглашены все остальные победители утренних заездов и в качестве особого исключения Колл Фелтон со своей новой знакомой.

– Там можно будет полноценно пообедать, – пояснил Макгрегор, еще там есть зона отдыха с бассейном и шезлонгами.

– Я купальник не взяла, – сокрушенно вздохнула Марина.

– Там есть магазин спортивной одежды, кроме гольфа там в чести большой теннис и крикет.

– Твой клуб? – усмехнулся Лекс.

Макгрегор пространно развел руками, в точности скопировав манеру Лекса.

– Отчасти, очень скромной части. Настолько скромной, что лучше не распространяться на этот счет.

Супруги Лайерд обменялись понимающими взглядами.

– Как скажешь…

Завсегдатаями гольф – клуба были влиятельные бизнесмены, известные и очень богатые люди, высоко ценящие свой комфорт и неприкосновенность частной жизни. В заведении не допускались журналисты, весь работающий здесь персонал проходил тщательный отбор. Два охранника на въезде, получившие от Макгрегора строгие указания сверили списки гостей с полученным списком, любезно раздали карты, где были указаны все поля для гольфа и теннисные корты и пожелали удачного дня. По правде сказать, они мало походили на охранников в своих строгих летних костюмах и галстуках.

В вестибюле компания дрифтеров рассеялась, кто-то отправился в бар у бассейна, кто-то решил воспользоваться ситуацией и поиграть в теннис, кто-то сразу пошел в ресторан обедать. Марина и Лекс, едва увидев вывеску «спортивная одежда», направились в магазин.

Выбор купальников оказался весьма скромным, сплошь спортивные, Марина, предпочитавшая разноцветные сексуальные бикини, была слегка разочарована. Надо отдать должное, это было единственное разочарование дня. Организованный Макгрегором обед оказался изысканным: свежайшие устрицы и холодное шампанское, салаты из морепродуктов и сочный безупречный бифштекс. Легкие коктейли у бассейна, попытка освоить игру в гольф – остаток дня пролетел незаметно. Они отлично отдохнули и развлеклись, познакомились и пообщались с бывшими и, наверняка, будущими соперниками в дрифт соревнованиях. Было много смеха и шуток.

Сам Макгрегор приехал ближе к вечеру, поел, где-то переоделся, убедился, что все без исключения пребывают в хорошем настроении и напомнил о скором начале ночной игры – гонки.

Колл Фелтон и Эллис Канниган к концу дня дообщались до планов совместного путешествия на Ибицу на закрытие летнего клубного сезона. Супруги Лайерд, ставшие невольными свидетелями стремительного развития их знакомства, лишь усмехались тайком.

Среди гостей завсегдатаев гольф – клуба, прогуливавшихся по полям, отдыхавших в тени открытой веранды ресторана или игравших в теннис, Марина узнала несколько известных фотомоделей, медийных персонажей и даже мега популярного певца. Вне прицелов фотоаппаратов и телекамер это были обычные люди, явно наслаждавшиеся отсутствием пристального навязчивого внимания к себе. Никому из окружающих их тут людей не приходило в голову бегать за ними с просьбами автографа или фотографии на память. В голове Марины вертелся вопрос, могла ли быть для нее год назад настолько само собой разумеющейся ситуация, когда бы за соседним столиком в ресторане с ней сидел бы певец – легенда, а она даже не попробовала бы исподтишка сфотографировать его на телефон. Сейчас подобные действия ей казались форменной дикостью – люди хотят отдохнуть и расслабиться и вдруг кто-то начнет вести себя так, будто увидел неведомую диковину. Для Лекса происходящее было чем-то абсолютно тривиальным. Неожиданно Марина осознала, что и для нее тоже. Мозг недоумевал, но на уровне ощущений все казалось совершенно естественным. Известные люди – это живые люди, почему они не могут обедать в том же ресторане, что и она, ничего особенного в этом нет.

Во время игры в гольф в мокасины Лекса набились мельчайшие частички гравия, в результате он сильно растер ноги. Этот досадный инцидент под вечер здорово подпортил настроение. Пришлось купить в магазине сланцы, которые Лекс не особо жаловал, но другую обувь он просто не смог бы надеть.

На место проведения ночных заездов они вернулись в компании Макгрегора, обещавшего найти Лексу чудодейственную мазь для заживления мозолей. Колл уехал раньше, чтобы успеть зарегистрироваться в качестве участника. Его новая подруга тоже собиралась принять участие в заезде. Теперь зрители и гости могли следить за ходом игры – соревнования при помощи двух гигантских экранов, установленных посредине заставленной столиками лужайки. Играла музыка, официанты разносили легкие закуски и напитки.

Лекс рухнул за ближайший столик, вытянул ноги и прикрыл глаза.

– Сейчас принесу тебе мазь, – усмехнулся Макгрегор, вручив ему бутылку ледяной минеральной воды, взятую с подноса проходившего мимо официанта, – не умирай.

– Не умру, – пообещал тот, не открывая глаз, приложил бутылку ко лбу.

Вечер выдался теплый и душный. Ветер совсем стих, в воздухе звенели комары и другие насекомые, привлеченные ярким светом.

– Что толку сейчас мне будет от мази? На свежую пыль и грязь я ее намажу? Теперь до дома только, – буркнул Лекс.

– Минералка пригодится смыть грязь, я сперла полотенце в клубе случайно, пригодится, – хихикнула Марина.

Он тихо засмеялся в ответ.

На экранах зажглись стартовые огни, участники за несколько миль отсюда получили последние инструкции и выехали на старт.

Макгрегор вернулся с мазью, блюдом колбасной нарезки и бутылкой виски. Он не удивился, когда Лекс облил ноги минералкой, вытер полотенцем с нашивкой гольф – клуба, а Марина, положив его ногу себе на колени, осторожно смазала ранки, залепив особо крупные очень кстати нашедшемся в ее сумке лейкопластырем. Пока они возились с мозолями Лекса, Макгрегор развлекал их пересказом транслируемых с экранов событий. К ним то и дело подходили люди: организаторы, знакомые, его помощники. Макгрегору это не мешало, он отвечал на вопросы, раздавал распоряжения на автопилоте, царящая вокруг суета для него была привычной, хорошо знакомой понятной обстановкой.

Колл лидировал почти всю гонку, однако досадная оплошность у самого финала помешала ему выиграть первый приз. Он занял лишь второе почетное, но немного обидное место.

– Ну, все, теперь награждение и по домам, – крякнул Макгрегор, делая пометки в своем блокноте, когда экраны переключились на трансляцию музыкальных клипов.

– Чем нас наградят? – полюбопытствовала Марина, отдавая подошедшему официанту вместе с пустыми тарелками аккуратно сложенное полотенце из гольф – клуба.

– Деньгами, если вы не возражаете, – улыбнулся Макгрегор.

– Мы не возражаем, – размашисто кивнул Лекс.

– И много мы выиграли? – тихо спросила Марина, когда Макгрегор умчался по своим важным делам.

– Если вычесть все налоги, сборы и то, что мы тут потратили, то ты чуть больше 70 тысяч фунтов стерлингов, я чуть меньше 40 тысяч. Проели, пропили, протусили мы тут тысяч пять, включая сланцы и полотенце. У нас удачный день, – мурлыкнул Лекс ей в ухо.

– Знала бы, что полотенце тоже вычтут, оставила бы его на память, – хихикнула Марина, целуя его.

Он казался довольным и усталым, у нее самой от обилия впечатлений восприятие слегка притупилось. Настроение застыло на отметке «отличное».

Лекс не ошибся в сумме выигрыша. После вычета всех налогов, взносов и издержек их выигрыш составил 106 тысяч фунтов стерлингов на двоих. К денежному выигрышу полагались еще памятные подарки миниатюрные серебряные калейдоскопы с картинками стоп-кадров, сделанных во время заезда победителей дневных соревнований. Победителям ночной игры полагались серебряные брелоки в виде тех моделей машин, на которых они выиграли гонку.

Когда последний победитель получил свой, приз грянул фейерверк. Небо расцвело всеми цветами радуги. Клубная музыка, великолепное лазерное шоу, беззаботно веселящиеся люди вокруг… Марина чувствовала, как накатывающая эйфория атмосферы буквально отрывает ее от земли. Лекс, смеясь, подхватил ее на руки, раскружив на месте. В небе медленно гасли разноцветные стрелы фейерверков и мелькал свет от гигантских прожекторов, рисующих в черном бархате небосвода световые картины.

Вдруг среди танцующей толпы разгоряченных алкоголем и успехом людей мелькнуло бледное перекошенное ужасом лицо Колла Фелтона. Марину будто током прошило от одного его взгляда. Она указала Лексу в его сторону. Заметить Фелтона не составляло труда, он один стоял как вкопанный, об него то и дело кто-то спотыкался, или налетал на него, но он не двигался.

– Что-то случилось, – хмыкнула Марина, – Может эта девчонка Канниган его бортонула?

Лекс прищурился.

– Пойдем, узнаем. Нам у него ночевать, как бы ни выяснилось, что мы отсюда прямиком в аэропорт должны будем ехать.

Из-за растертых мозолей на ногах, Лекс хромал.

– Подожди, я приведу его сюда, – заявила Марина, опасаясь, что пока он доковыляет, Фелтон успеет выйти из ступора и раствориться в толпе.

Однако ее опасения были напрасны, даже когда она взяла Колла за руку, он не сдвинулся с места и, похоже, даже не заметил этого. Марина поймала его пустой блуждающий взгляд.

– Идем, сказала! – резко и властно потребовала она, глядя на него в упор.

В глазах Колла дернулось сомнение или удивление. В глазах стоявшей напротив него девушки блестел лед.

– Идем, – сурово повторила она, держа его взглядом будто дикого зверя.

Она знала, какой эффект производит на людей такого рода визуальный контакт и старалась без лишней необходимости не прибегать к этим трюкам, некогда усвоенным на тренировках восточных единоборств. Колл кивнул, позволив увести себя с танцпола.

– Что случилось? – спросил Лекс, стараясь перекричать музыку.

Колл упал на стул.

– Дэриэл разбился три часа назад, он в реанимации, родители летят сюда, – быстро проговорил он, – Я не понимаю, что мне делать.

Лекс поморщился, будто от зубной боли и Марина поняла, что поехать в аэропорт прямиком отсюда было совсем не худшей перспективой. Теперь мало того, что спать им не придется еще и Колла бросить в одиночестве они не смогут.

– Поехали в больницу, что еще делать, – вслух прокричал Лекс, – ты знаешь, в какой он больнице?

Колл кивнул.

Лекс нашел в записной книжке смартфона телефон Макгрегора, коротко объяснил ему, почему им немедленно нужен автомобиль Колла и трезвый водитель, который довез бы их до города. Через пять минут Макгрегор подошел к ним сам в сопровождении молодого официанта.

– Тебе что-нибудь нужно? – спросил он Колла, все также бесцельно смотрящего в пустоту перед собой.

– Я не знаю.

Джеймс Макгрегор перевел взгляд на Лекса.

– Мы доедем с ним до больницы, дальше по обстоятельствам.

– Я завтра лечу в Лондон на своем самолете, если хотите, присоединяйтесь.

– Хотим, – тут же согласился Лекс, – я позвоню тебе попозже.

Официант тем временем забрал «ягуар» Колла со стоянки.

– Все, договорились, – Макгрегор хлопнул Колла по плечу, чем вывел из задумчивости, – Я сожалею, что так случилось.

Колл машинально кивнул. На Марину внезапно навалилась усталость. Прошедший день такой веселый, удачный и яркий стремительно уносился прочь. Скоро стихла вдали музыка, автомобиль летел по темной пустой дороге, сквозь туманную дымку, то на одной стороне дороге, то на другой мелькали далекие огни жилых домов. Марина и Лекс расположились на заднем сиденье, Колл занял место рядом с водителем. Разговаривать было неудобно, да и не хотелось. Что можно было сказать в такой ситуации. Дэриэла они почти не знали, Колла тоже сложно было назвать близким или давним их знакомым. К тому же за рулем сидел вовсе посторонний человек, которому точно не следовало знать больше положенного.

В какой-то момент Лекс задремав, уронил голову Марине на плечо, его ровное дыхание и тепло обнимавших ее рук убаюкивали.

– После того, как меня завезут в больницу, я попрошу отвезти вас к себе домой, – проговорил Колл и, полуобернувшись к Марине, протянул ей ключи от квартиры.

– Твои родители когда приедут?

– В десять утра, если рейс не задержат.

– Тебе лучше не быть сейчас одному, – тихо сказала она, не в силах бороться с иррациональным чувством вины и долга, – если хочешь, мы составим тебе компанию.

– Поспим в больничном коридоре на диване, – едва слышно по-русски буркнул Лекс ей в ухо, – вот ведь помощи-то сколько от нас будет.

– Спасибо, я не мог просить об этом…

– Зато мог бы отказаться, – усмехнулся Лекс, широко зевнув, и добавил уже по-английски, – Все нормально, мы понимаем.

В больнице их ждали неутешительные новости. Состояние Дэриэла оставалось стабильно тяжелым. Он разбился на легком мотоцикле, возвращаясь с вечеринки в девять часов вечера, врезался на скорости в грузовую фуру. В его крови обнаружили следы алкоголя. Итог: несколько переломов, один из них в позвоночнике, большая потеря крови и самое опасное – кровоизлияние в мозг. Ему сделали срочную операцию, оставалось только ждать и надеяться на лучшее.

Колл не смог заставить себя зайти в палату. Сквозь стеклянные стены были видны опутавшие лежащего в бессознательном состоянии человека провода, удерживающие в искалеченном забинтованном и загипсованном теле жизнь, куча приборов бдительно следили за каждым вздохом и ударом сердца, создавая иллюзию контроля состояния.

– Он изменял Мэри с моей бывшей девушкой, – признался Колл, отходя от стеклянной перегородки.

Лекс принес кофе из автомата внизу.

– Я говорил с его врачом. На данный момент прогноз благоприятный. Если не случится чего-то непредвиденного, он выкарабкается.

– Мне кажется, это я виноват…

– Чушь, – оборвал его Лекс, – он взрослый самостоятельный человек, все, что он делает или не делает – это его право и выбор.

– Он уехал с дрифт paty в два часа дня, а разбился в девять вечера, ваша с ним ссора не имеет никакого значения. Все ругаются иногда, – добавила Марина.

– Мы постоянно ругались, мне часто казалось, что он меня ненавидит, – продолжал Колл.

– Пока он будет болеть и выздоравливать тебе это будет казаться постоянно. Я побывал в подобной аварии и могу тебя уверить, ненавидел весь мир и себя заодно. Просто не будет. Сразу приготовься отрастить толстую кожу.

– С врачом ведь я должен был говорить, – вдруг опомнился Колл, отхлебнул кофе и сел на диван, – дурацкое чувство, я здесь должен быть, но я не понимаю зачем. Я не могу для него ничего сделать.

Марина и Лекс обменялись многозначительными взглядами. Лекс снял сланцы и развалился на соседнем диване. Марина уселась рядом, заставив его переложить голову к ней на колени, освободив тем самым для себя больше пространства.

– Расскажи об этой Эллис, – попросила она Колла, чтобы отвлечь его и развлечь себя.

Ночь предстояла долгая, погружаться в трагедию совсем не хотелось. Колла трагедия оглушила в буквальном смысле, он потерялся. Все, что он делал, он делал потому, что ему казалось это правильным, он не понимал зачем, но знал, что так надо, сознание искало опоры, иллюзию контроля над ситуацией. Лекса этот случай возвращал к воспоминаниям, которых он всячески избегал, его показная невозмутимость и безразличие являлись своего рода броней, обесценивающей значение его собственной давней трагедии, столь созвучной с нынешней чужой. Марина прекрасно все видела, но по привычке заняла позицию постороннего наблюдателя. После эйфории прошедшего дня, наполненного исключительно позитивными эмоциями, жизнь напомнила ей, насколько она хрупка и непредсказуема. Конечно, она примет это к сведению.

Колл с удовольствием рассказал о своей новой знакомой. Потому сколько восторженных эпитетов ей адресовалось легко было догадаться, что девушка не оставила его равнодушным. Лекс невежливо заснул в самом начале серии предназначенных Эллис Канниган дифирамбов. Марина же, выпила крепкий эспрессо и чувствовала, что ей при всем желании не видать сна следующие пару-тройку часов, оттого рада была поговорить. Колл рассказывал об университетских буднях и своей жизни в Кардифе. Главной достопримечательностью города считался стадион «Миллениум». Судя по рассказам Колла, это был город студентов, молодых и активных людей. Их тихую беседу прервали прилетевшие на несколько часов раньше запланированного родители братьев Фелтон. Поднялась суета. Мать Колла лишь обняла его при встрече и сразу прошла в палату к старшему сыну. Отец сходу заговорил с врачом.

Марина разбудила Лекса, Колл отдал им ключи от своей квартиры, предварительно записав на бумажке адрес, и они поспешили оставить семью Фелтон переживать их трагедию в тесном семейном кругу.

Лекс вызвал такси. От усталости Марина почти не помнила, как оказалась в кровати. Кажется, она уснула в ванной, откуда ее выловил и отнес в постель Лекс, кажется, они посмеялись над этим. Притяжение подушки оказалось слишком велико, она проспала больше десяти часов, прежде чем почувствовала себя способной вновь адекватно воспринимать реальность.

Родители Колла заставили его поехать домой почти сразу после того как отбыли супруги Лайерд, но в отличие от них долго спать он не мог.

Макгрегор не забыл о приглашении «подвести до Лондона» на своем частном самолете Лекса и Марину, заехал за ними лично.

Прощание с Коллом Фелтоном получилось скомканным, проснувшись рано утром, он осознал весь масштаб случившейся накануне беды. Он любил брата и был к нему привязан, не смотря на все разногласия и ссоры. И Лекс и Макгрегор предложили ему любую посильную помощь, прекрасно понимая, что не в силах чем-либо ему помочь. Дань ритуалу, вполне искренняя, но бессмысленная.

На борту самолета Макгрегора можно было с комфортом жить – удобные откидные кресла, набитый продуктами холодильник и полный бар напитков, телевизор и даже ковровое покрытие на полу. Однако самым ощутимым преимуществом частного самолета было отсутствие томительного ожидания в аэропорту. Приехали, сели, полетели – красота.

Весь полет Лекс и Джеймс обсуждали особенности инвестиций в болгарский туристический сектор и биржевые сводки. Марина ела миндальные пирожные, запивала их «Мохито» и смотрела мультфильмы Хайао Миадзаки на английском языке. Она все понимала, но русского перевода все равно не доставало. Иногда она за собой замечала, что может думать на английском тоже. Может, но не любит, как будто это лишало ее связи с глубинным смыслом слов и мыслей, все упрощало и делало чересчур однозначным.

В Лондоне было тепло и шел дождь, воздух при этом оставался недвижим. Духота и влага окутали все вокруг сумрачно – ватным саваном: серые тучи, сетящая с неба водяная пыль, тяжелый, будто спертый воздух не способствовали хорошему настроению.

В прихожей их встретил хромой Богард. Лекс немедленно взял его на руки, кот громко урча, принялся тереться об его ухо.

– Здравствуй, здравствуй, – Марина также погладила повисшего на плече Лекса кота и прошла вперед.

В гостиной на диване с виноватым видом сидела Маргарет. Родители Марины изо всех сил старались сделать вид, что ничего особенного не случилось, и тем одним заставляли заранее волноваться. И только Василиска сохраняла спокойствие – вверх брюшком лежала в кресле у камина.

– Что случилось? – без обиняков спросила Марина.

– Маргарет? Вместо того чтобы обедать у тебя, вы решили поужинать тут? – спросил по-английски Лекс, также насторожившись.

– Я думаю, лучше ты все узнаешь от меня, – тяжело вздохнула Маргарет.

Лекс за секунду сделался мрачнее тучи, опустил на диван кота и отошел к окну, сделав вид, что собирается его открыть.

– Предки? – спросил он, отвернувшись.

– Я не приглашала твоего отца. Они с Полом должны были ехать с утра играть в крикет, после обеда они вернулись вдвоем, не могла же я его выставить за дверь…

– Могла, – отрезал Лекс, – могла, но предпочла этого не делать. Как всегда. Ладно, это не важно, в чем главная проблема?

Воцарилось неловкое молчание. Марина перевела взгляд на родителей, отец разглядывал потолок, мать гладила Богарда.

– Мам, что случилось, в конце концов?

– Ничего особенного, не переживайте. Ваши отношения, это только ваши отношения…

– Мам, – Марина пристально посмотрела на мать.

Ей было неловко, ни расстройства, ни обиды, только неловкость и смущение.

– Нас в любом случае это не касается, Я не вижу смысла обсуждать такие вопросы с нами. Нет никакой разницы как именно и когда вы сделаете себе ребенка. И это не то, что мне хотелось бы обсудить с новыми родственниками, поверь мне…

Со стороны окна раздался приглушенный стон.