Текст книги "Фанатки"

– Замолчи! Просто замолчи!

– Что, неприятно слушать правду? Посмотри на меня! Ты можешь оказаться на моем месте! И когда окажешься, единственным человеком, кто у тебя останется, буду я. Точнее, мы. – Джемма погладила свой живот рукой.

– У меня все ещё есть отец и его семья, которая интересуется мной не только тогда, когда им что-то от меня нужно!

– Я просто хочу, чтобы мы все были вместе. Я хочу уберечь тебя, потому что я прожила гораздо больше… Таких, как ты, дочка, все хотят… в своей постели. Ну или рядом где-нибудь на вечеринках, но в жёны не берут.

– Да что ты об этом знаешь? – Скай едва сдерживала себя. – Сколько ты пробыла замужем? И ведь это ты сбежала от отца, а не он от тебя.

– Это он тебе так сказал? Ты правда думаешь, что если бы я сама сбежала, он бы до сих пор оплачивал нашу жизнь? Ладно ещё твою, но мою…

– Что ты хочешь сказать?

– Что узнала о его похождениях. И тогда поняла, что не хочу это прощать и что никакие кольца и клятвы ничего не значат.

– Ты врёшь! Ты как всегда врёшь!

– А ты спроси у своего отца. Спроси, интересовала ли я его с животом? Или после того, как родила тебя?

– Пошла вон из моего дома! – проревела Скай, борясь с желанием чем-нибудь запустить хотя бы в стену.

– Однажды ты вернёшься, потому что Трой больше не будет заинтересован в тебе. Услышь меня. И знай, что я всегда тебя приму.

– Убирайся!

Скай буквально вытолкала мать на улицу, заперев за ней дверь на все замки. Её трясло, она не знала, что думать. Воздуха катастрофически не хватало, слёзы катились по щекам, падая на пол, словно большие прозрачные бусины. Скай не знала, чему верить. Можно было, конечно, позвонить отцу и спросить, но она боялась. Даже не столько его реакции, если всё это окажется неправдой – а так и будет, Скай уверена в этом! Но всё же, она очень опасалась понять, что слова матери – реальность. И что тогда? Возненавидеть последнего человека, которого она считала своей семьёй? Возненавидеть всех мужчин и потерять веру? Она не могла этого допустить, поэтому решила спрятать голову в песок и притвориться, что этого разговора никогда не было.

– Скай! – на пороге показался Трой. Как всегда очень красивый, слегка уставший и очень-очень родной, тёплый. На таких смотришь и знаешь, что всё будет хорошо, что ты – дома. – Мне показалось или Джемма только что отъехала от дома на такси? Скай…

Она сидела на диване, обхватив ноги руками и устроив подбородок на коленях. Трой отчётливо видел покрасневшие глаза, и впервые ему хотелось, чтобы это было от бесконечного сидения за компьютером во имя святого Энди, а не из-за визита матери.

– Не показалось, – прошептал он себе под нос, бросая сумку у лестницы. Трой опустился на диван рядом со Скай, обнимая её за плечи и притягивая к себе.

– Я не успела приготовить ужин, – пробормотала она, не поворачивая головы.

– Ничего, Мышка, я могу приготовить. Или закажем что-нибудь.

– Но ведь это я была весь день дома, а ты – на работе. Ты не должен готовить…

– Что ты сделала с моей Скай, которая не собиралась торчать у плиты? – Трой попытался заглянуть ей в глаза, но она упорно прятала от него лицо. – Что произошло между тобой и Джеммой? Чего она хотела?

– Чтобы я вернулась, – горько усмехнулась Скай. Она хотела начать с другого, но сдержала себя. – Ей тяжело одной, не справляется.

– Это её стиль жизни – не справляться, – спокойно ответил Трой. – Она просто решила, что придёт сюда и ты вдруг вернёшься?

– Она решила, что если сказать, что отец ей изменял, я возненавижу мужчин и прибегу к ней.

– Что?! – Трою ничего не оставалось, кроме как насильно развернуть Скай к себе лицом, чтобы разобраться, наконец, что произошло за время его отсутствия. – Это правда?

– Я не знаю. – Скайлар пожала плечами – слишком безразлично для взрывной и эмоциональной девушки, которую Трой любил. – Я не стала звонить и узнавать…

– Она, как всегда, врёт, ты же знаешь, – попытался он успокоить Скай, но та резко его оборвала:

– А что, если нет? Что, если все эти годы я доверяла и любила человека, который и разрушил нашу семью? Я всегда ненавидела маму – это было просто и понятно. Она ушла, оставив меня без нормальной семьи, без любви и заботы. А папа хоть и был далеко, но со мной. И я не готова, Трой, не готова узнать, что вся моя жизнь была огромной ложью.

– Детка, ты не обязана разбираться в этом, слышишь? Не обязана разгребать их ошибки. Если тебе спокойнее живётся так – просто забудь сегодняшний разговор.

– Это трусость.

– Это жизнь. Не зря же говорят, что счастье – в неведении. Просто есть вещи, с которыми нам не справиться, с которыми мы не хотим справляться.

– Но ты ведь понимаешь, что рано или поздно мне придётся выяснить правду, иначе я просто сойду с ума? – Она печально посмотрела на Троя, который поглаживал пальцами её запястья, – это всегда успокаивало Скай, хотя ни один из них не мог ответить почему.

– Вот именно: рано или поздно. Но не сегодня. К любой правде, какой бы она ни была, нужно быть готовой.

– А я не готова, прямо как наш ужин. – Она уткнулась в грудь Трою.

– Вот ты заладила! В первый раз, что ли? – Трой сначала сказал и лишь потом осознал, как его слова прозвучали в данной ситуации. – Послушай меня сейчас, хорошо? И попробуй услышать. Я не знаю, что тебе наговорила Джемма, я не знаю, что на самом деле случилось в твоей семье, но запомни – в нашей всё будет по-другому. Если надо будет, мы наймём домработницу, чтобы эти чёртовы ужины тебя не беспокоили вовсе. Не в них дело или счастье, Скай. А в нас, всё дело в нас.

– Она сказала, что на таких, как я, не женятся. А мы с тобой и вовсе слишком давно вместе, чтобы из этого что-нибудь вышло.

Трою очень хотелось сделать ужасную вещь – ударить женщину. Беременную. Это было отвратительное желание, но Джемма из раза в раз продолжала уничтожать Скай, а та, как недолюбленный ребёнок, велась на её манипуляции, сама того не замечая. Вот и сейчас его любимая поверила в эти глупые слова, в то, что она недостойна ни любви, ни нормальной семьи.

– Знаешь, что ты можешь сделать в этой ситуации? Доказать ей обратное. Просто проживая нашу счастливую жизнь вместе. – Трой легонько коснулся губами щёк Скай, собирая с них горькие слёзы. – И ведь ничего особенного предпринимать не нужно – просто просыпаться вместе, улыбаться, любить друг друга и шаг за шагом строить нашу семью. У тебя всегда есть я, Скай. И всегда буду.

– Это слишком опрометчивое обещание, мистер Келлет.

– Это единственное, в чём я уверен безоговорочно, – я здесь для тебя сейчас и всегда.

И Трой действительно был уверен в этом. Сейчас, обнимая Скай, он понимал, что готов мириться со всеми её причудами, вздорным характером, безумными идеями и непоколебимой свободой всю жизнь. Он давно уже считал её своей семьёй и даже не представлял себе другой жизни. В этом мире не существовало ничего, что могло бы это изменить. А сейчас ему нужно было отвлечь Скай – и он знал единственный действенный способ занять мысли своей девушки.

– Как там твой святой Энди?

– О, – простонала Скай, злясь, что Трой придумал эту глупую кличку и всегда её использует. – С чего ты вдруг заговорил об Энди и моей работе?

– Перед отъездом домой наткнулся на статью о нём и его девушке…

– О нём и Альме? – удивилась Скай.

– Альма – это вроде та актриса, что снимается с ним? – Получив в ответ кивок, Трой продолжил: – Нет, там о какой-то мистической блондинке – я даже фразу эту запомнил! Бредово звучит…

– Более чем! Сможешь найти статью?

– Сейчас. – Трой сделал вид, что немного недоволен, но внутри он ликовал – святой Энди мог отвлечь Скайлар от чего угодно, даже от мыслей о непутёвой матери. – Вот, держи.

Пока она, нахмурившись, читала статью в его телефоне, Трой рассматривал любимую с некой долей ревности. Нет, он не ревновал Скай к Энди, как к мужчине. Он давно понял, что весь этот интерес – платонический, произрастающий от восторга и вдохновения, а не от желания или романтической любви. Это как ревновать к герою книги – его даже не существует, а ты устраиваешь скандал. Трой слегка завидовал тому вниманию, которое Скай уделяла всему, что связано с Энди, упорству, с которым она добивалась места в его команде. Она никогда не боролась так за их отношения. Но, по правде говоря, – ей никогда и не нужно было.

– За что только платят этим идиотам! – воскликнула Скай, распираемая праведным гневом. – О’кей, я понимаю, им заказали статью о новом «романе» Энди, и менеджмент старается держать интригу, хотя куда уже! Но это верх идиотизма, что я встречала во всех этих продажных газетёнках!

– Я даже боюсь представить, что такого особенного написали в этот раз, что тебя сейчас на кусочки разорвёт?

– Ничего смешного! – Скай беззлобно пнула Троя в колено. – Слушай: «Энди снова был замечен с той самой мистической блондинкой. Пара выглядела расслабленно, держалась за руки»… бла-бла-бла, – Скай поморщилась. – Вот! «Фанаты долго гадали, кто эта особа, укравшая сердце популярного актёра, но так и не смогли идентифицировать её».

– И?

– Всё тебе надо объяснять! В одном этом предложении дерьма больше, чем во всех статьях за этот год, вместе взятых!

– Скай, прекрати ругаться.

– Во-первых, – не унималась Винтеро, – сколько ещё она будет «мистической блондинкой»? Это модель и блогер – Марайа Брук, и все давно это знают! Может, конечно, она не так знаменита, как Энди, но всё-таки! У неё огромная аудитория и достаточно рекламных контрактов, чтобы не числиться месяцами неизвестным приложением к Рэндфорду.

– Ты же вроде как говорила, что Энди и Альма вместе… Не понимаю, что тогда тебя так злит? Какая разница?

– Это непрофессионально! Но даже не это меня задело… Как можно было написать, что фанаты не смогли её идентифицировать?! Фанаты?! Да весь фандом через полчаса после появления первых фото знал, кто она, чем занимается, сколько лет, с кем встречалась до, с каким баллом окончила школу и носила ли в детстве брекеты! Это же фандом, он знает всё! С мощью фандома не сравнится ни агент Купер с его снами, ни Шерлок со своей дедукцией.

– Ты не преувеличиваешь?

– Я преуменьшаю! Поверь мне, если бы нужно было найти человека по отпечатку пятки на мокром песке, фандом справился бы с этим лучше, чем ФБР. Только намекните, что это как-то касается их кумира, и за сутки получили бы всю возможную информацию об этом человеке, десяток теорий, как он может быть связан с кумиром, и ещё полсотни – что произошло на том пляже. А ещё кучу фото и видео, за которые этого человека можно обожать или ненавидеть – в зависимости от того, как он пересекается с предметом обожания фандома.

– Я начинаю бояться того, что ты тоже часть фандома. А на меня у тебя есть такое досье?

Скай улыбнулась, и по спине Троя пробежал холодок.

– Ты так побледнел… Тебе есть что скрывать? – елейным голосом уточнила Скай.

– Кроме того, что я был очень пухлым ребёнком, – нет. – Трой поцеловал её, но внутреннее напряжение не прошло. – Но это всё звучит очень страшно. Похоже на помешательство.

– Отчасти – это оно и есть. Кто-то ищет информацию из любопытства, а для других это смысл жизни. Но я никогда не была настолько сталкером, к счастью. У меня всегда были другие пути получения внимания, информации или чего-то еще, менее дотошные и сумасшедшие. Но да, если нужно – навыки раскапывания правды в считаные часы и построения теорий заговора у меня на уровне.

– Не знает ФБР, где ценные кадры пропадают…

Скай снова пробежалась глазами по тексту статьи и быстро вскочила с дивана:

– Мне немедленно нужно написать Мамочке! – Она быстро чмокнула Троя в щёку и бросилась вверх по лестнице. – Закажешь нам поесть?

– Конечно, – вздохнул он, не понимая, как всё это может настолько затягивать Скай. Но сегодня прощал ей всё – главное, что она не уничтожала сама себя. А Трою нужно было срочно поговорить с Джо – единственным человеком, кто мог ему помочь в этой ситуации. И тянуть больше не было никакого смысла, да и желания тоже.

* * *

Адам с недоумением вертел в руках шляпу Лео, наполненную небольшими листочками бумаги. Джо нажала кнопку записи и устроилась поудобнее напротив.

– Что это?

– Подготовка к вашему блистательному будущему.

– Ну, если блистательному, то на этих бумажках телефоны стилистов? – поинтересовался Доминик, буквально сворачиваясь в клубочек, чтобы уместить свои непомерно длинные ноги в кресле.

– Тебе бы он не помешал, – ухмыльнулся Адам, закидывая ногу на колено другой. – Скоро за своей чёлкой гитару видеть не будешь.

– Он её и так не видит, – подхватил Итан. – Так что там, Джей?

– Я же говорю – тренировка. Перед бесконечными глупыми интервью, где не будет вопросов о музыке.

– Чёрт, – Лео появился в кадре, падая на диван, рядом с Итаном и раздавая парням пиво. – Ты издеваешься?

– Как всегда, – улыбнулась Джо. – Начинайте, будет весело!

Итан просто молча вытянул листочек, пока Лео интересовался у Адама, когда Джей Кей успела приспособить его шляпу под корзину для глупостей.

«Ваше любимое ТВ-шоу», – прочёл Итан.

– Я фанат «Игры Престолов», – тут же ответил Адам. – Отличное шоу из новых.

– А я люблю смотреть «Разрушители легенд»! Они так круты, столько интересных штук можно узнать, – подал голос Дом из своего кресла.

– Кстати, да, – поддержал его Итан. – Но я ещё «Симпсонов» люблю – это классика, народ.

– Ну тогда я назову «Друзей», раз уж мы пошли по классике, – высказал свой вариант Лео.

– Моя кузина когда-то подсадила меня не только на барабаны, но и на «Клинику».

Все тут же оживились и хором спели легендарную «I’m not superman» из заставки.

– Принято! – поаплодировала им Джо. – Следующий вопрос. Адам?

«Кошки или собаки»?

– У меня есть собака, – расплылся в улыбке Итан, демонстрируя камере свои ямочки. – Сумасшедшее существо – вечно носится по дому и требует внимания.

– Тот вид собак, который может от радости зализать тебя до смерти, – отозвался Лео.

– Лея просто пытается убрать это надменное выражение с твоего лица.

– Лея? – уточнила Джо. – Как принцесса Лея?

Итан развёл руками.

– У нас была кошка, когда я был маленьким. Огромная пушистая и очень ленивая. На самом деле, она просто была старая, но я очень её любил. – Лео немного грустно улыбнулся, словно ему было больно вспоминать свою любимицу.

– Я люблю собак – Лея не даст соврать. – Итан закивал в подтверждение слов Адама. – Но знаете, заведите младшеньких – и никаких домашних животных вам уже не захочется.

– Чувак, Мэдди тебя убьёт, если когда-нибудь это увидит.

– А кто сказал, что я о Мэддс, а, братец?

– Ну ты и мудак! – В Адама полетела подушка, под сдавленный хохот остальных. Дом обиженно добавил: – Если кому-то ещё интересно, то я тоже за котов.

Джо даже представила, как девочки ответили бы на это: «Конечно, ты же сам ко-о-о-тик!»

– Давай, кошатник, тяни вопрос! – Адам передал шляпу брату. Дом показал ему средний палец, но листочек достал.

«Помните ли вы своё первое выступление?» А говорила, вопросов о музыке не будет.

– Наше первое выступление – точно не о музыке. – Лео закрыл лицо свободной рукой.

– О, только не начинайте: это было ужасно…

– Но, Джо, это действительно было ужасно! – отозвался Доминик.

– Поверь, ты не найдёшь ни одну группу – особенно из тех, кто играет вживую, – кто бы сказал: наше первое выступление было крутым! Не бывает такого. Первый раз – это всегда такой провал!

– Ты сейчас о выступлениях или вообще? – поддел Итана Лео. Скованный вначале, разговор превращался в бесконечное баловство и шутки – а именно этого Джо и хотела добиться. – Нам казалось, что мы очень крутые, сыгранные, но одно дело играть в гараже, а другое – в новом месте. С новым звуком, акустикой.

– Мы пришли на репетицию, сыграли первую песню и такие: что за чёрт?! Это было отвратительно. А мы позвали всех друзей, они своих – городок небольшой, все друг друга знают.

– У меня от волнения дважды за то выступление палочки из рук вылетали!

– А я безбожно фальшивил, – признался Доминик, потягивая пиво. – До сих пор помню лицо нашего преподавателя музыки, когда я в очередной раз спел не ту ноту – он выглядел так, словно хотел одновременно ударить меня и сбежать оттуда.

– Родители ещё и Мэддс с собой взяли, а она разрыдалась от шума…

– Или стыда, Адам?

Ребята хохотали, вспоминая моменты того вечера, и Джо даже немного жалела, что не видела этого шедеврального выступления вживую.

– Ну и апогей этого ужаснейшего вечера нашей карьеры – в клубе вырубилось электричество. Совсем. Прямо посреди нашей песни.

– Ты знаешь, Лео, мне кажется, я даже слышал вздохи облегчения в тот момент…

– О, Итан, это был я! – уверил его Адам.

– Хотелось бы верить, но…

– До сих пор думаю, – снова подхватил Лео, – что просто владелец сжалился над всеми и вырубил электричество сам. Никогда не забуду этого позора…

– Нам повезло, что у нас тогда не было такого вездесущего папарацци, как Джо, иначе это выступление увидели бы все, и мы никогда не отмылись бы от этого позора.

Лео забрал себе шляпу и вытащил следующий вопрос.

«Могли бы вы встречаться с фанаткой?»

Его взгляд передавал целую гамму чувств. Джо буквально слышала невысказанные вопросы, типа «Серьёзно?», «Именно тебе это и спрашивать, да!», «Мне вот сейчас всё как есть рассказать?», «Что я вообще должен ответить?!» Но спросил он в итоге совсем другое:

– Где ты их берёшь, эти вопросы?

– По Интернету заказала, – тут же отшутилась Джо, чувствуя себя неловко, словно этим вопросом она выдала их с Лео с головой. – Называется «Стартовый пакет интервьюера для общения с музыкантами».

– Мне кажется, – подметил Итан, который тоже немного растерялся, – что в том интернет-магазине ты много чего заказывала. «Сарказм как стиль жизни», например.

– Или «Как довести солиста малоизвестной группы до бешенства, всего лишь назвав его по имени», – добавил Адам.

– Нет, ребята, – с ухмылкой ответил Лео, наклоняясь поближе к камере и Джо. – Она эти стартовые пакеты сама и создаёт. А если вернуться к вопросу, то да, я бы встречался с нашей фанаткой. Что в этом такого? Это даже круто – ей априори нравится то, чем я занимаюсь.

– Согласен с Лео, – поддержал его Адам, и Джо попыталась переключить внимание на него, но слова Лео так и звенели в голове.

– Мне кажется, что если тебе нравится человек, то ты в последнюю очередь думаешь, фанат он твоей группы или нет. Это ведь всё не важно, важно то, что происходит между людьми, чувства, искры, притяжение. Глупый вопрос.

– Джо просто считает, Дом, что мы станем очень популярны, и тогда уже этот вопрос обретёт другие краски.

– Да, Итан, ты прав. Однажды он станет актуальным. Когда в вас будут видеть картинку с экрана, мечтать встречаться, даже не зная лично.

– Тогда ты задашь нам его снова, договорились? – Дом выпрямился и вытянул затёкшие ноги.

– Вы тогда даже имя моё забудете, не то что позволите вопросы на камеру задавать!

– Ну, ты же тоже станешь знаменитой, разве нет? – удивился Итан, кивком предлагая Доминику выйти на улицу.

– Такие, как ты, не забываются, Джей Кей.

Джо отвела взгляд от говорившего Лео и выключила камеру.

* * *

Джо

Эмма открыла чат, где только что засветилось новое сообщение.

Джо

Никки

Эмма подняла взгляд к компьютеру, где неизвестно в какой раз обновилась страница с клипом. Она как заворожённая смотрела, впитывая каждый момент. Да, видео получилось очень атмосферным, красивым, она даже могла сказать, что девушка в кадре бесконечно напоминала Джо… Но взгляд фокусировался исключительно на Доминике. Эмс улыбалась – с оттенком грусти, с невероятной болью внутри, которую она старательно прятала ото всех, – но все же улыбалась, глядя на него. Словно внезапно по телевизору показали старый ролик с любимым певцом, и ты одновременно хочешь плакать, смеяться и ставить на паузу каждую секунду, ведь в голове столько воспоминаний, эмоции зашкаливают… Её мальчик – как бы там ни было, но он всё равно был её. В голове, в сердце, в каждом движении. Это особый вид мазохизма – гордиться тем, кто разбил тебе сердце. Буквально выть от боли, но продолжать смотреть, тонуть и тонуть в собственном отчаянии.

Джо

Эмма едва смогла оторвать себя от монитора, где выводил своё соло Дом, и отправилась в комнату к сестре.

Скай

Никки

Джо

Скай

Джо

Эмма раскрыла толстый блокнот, из которого во все стороны торчали закладки, какие-то листочки, фотографии из моментальных кабин и много чего ещё. Откопав, наконец, список, она быстро сфотографировала его и отправила сообщением Джо. Эмс уже хотела вернуться к просмотру видео, но тут её взгляд зацепился за строчки, написанные сестрой, будто бы в спешке. Пробежав по ним взглядом, Эмма едва не вскрикнула от удивления – это были стихи! Джо, конечно, отлично писала, но стихов не было видно уже много лет. Эмс сфотографировала эти несколько листков с поправками, пометками и каракулями, которые сестра выводила в задумчивости, и сбросила их Джо.

Эмма пролистнула фото, чувствуя, как её охватывает дрожь предвкушения. В голове роились звуки – пока нечёткие, но она знала, что в итоге получится. Эмс пропела первые несколько строф, отмечая, как идеально строчки Джо превращаются в песню.

 
Every morning
I know the weather in your town
I guess that I have drowned
In you
I breathe these feelings
It seems like everything is true
Tell me what I should do
Hear me!
 
 
I know it’s wrong I feel it hurts
But I still see your face in every city lights
I know it’s wrong to be a fool
But reality is so cruel
I am under your spell
I’m in love with your smile
Every sign shows me that you will be mine
I imagine all nights
Just forgetting I’m alone
How you’re whispering my name
I’m stuck in this sweet game
 

Если музыка сломала её, может, именно она сможет всё исправить? Эмма схватила телефон и, выбежав из комнаты сестры, направилась в подвал – там давно пылился синтезатор, для которого, похоже, настал момент вернуться. Она чувствовала напряжение в пальцах, которым не хватало клавиш, вибрацию внутри живота, где рождались звуки, просясь на волю песней. Это было так необычно, ощущалось чем-то новым, но бесконечно правильным. И Эмма почувствовала себя живой, словно на некоторое время перестала тонуть.

* * *

Скай

Никки

Джо

Мейси заблокировала телефон и села в машину, где её дожидался Арти. Он неохотно закрыл комикс, который увлечённо читал, и завёл мотор.

– Обедать?

– Определённо, – Мейс закинула рюкзак на заднее сиденье. – Нам нужно успеть в кучу магазинов, я список составила. А по дороге пораздаём флаеры.

– Какие флаеры? – растягивая слова, переспросил Арти. По его лицу было понятно, что даже под дулом пистолета он не собирался ничего раздавать.

– О концерте «LADE». И пока ты ничего не сказал – у тебя нет выбора. Я всё равно буду это делать, а ты можешь просто ходить рядом с надменным выражением лица.

– Какая тонкая манипуляция, – то ли усмехнулся, то ли ужаснулся Арти. – Эти девушки испортят тебя окончательно! Ты же знаешь, что я не смогу просто ходить рядом и не помогать тебе?

– Знаю, – победно улыбнулась Мейси.

– Как ты вообще собралась это делать, когда ты с продавцом в магазине боишься заговорить?

– Для этого ты мне и нужен – тебя люди любят. Почему-то… – Возмущение Арти было таким явным, что Мейс начала беспокоиться за сохранность своей машины. – Да и говорить там необязательно. Просто суешь флаер в руки или под дворники на парковке и идёшь дальше. Можно в кафе на столиках оставить…

– Главное мозг свой нигде не оставить.

– Арти, не будь таким! У ребят большой концерт, им нужна помощь. – Мейси приоткрыла окно, подставляя лицо потоку свежего ветра.

– Вот пусть им помогает Джо. Или ещё кто-то. Почему ты?

– Потому что, если бы не они, в моей жизни не было бы ни Джо, ни остальных девочек. Ни курсов, ни нового вдохновения или проекта для защиты. И, предвосхищая твое недовольство: нет, мне не плохо было только с тобой. Я люблю тебя, Арти, и ты мой лучший друг, но нужно расширять горизонты – новый опыт, новые люди, новые возможности. «LADE» подарили мне слишком много, сами того не зная, и меньшее, что я могу, – раздать пару десятков листовок по дороге.

– Я настолько предсказуем? – возмутился Артур, сворачивая на парковку кафе, где они обычно обедали с Мейси.

– Я настолько хорошо тебя знаю, – улыбнулась она в ответ и с недовольством полезла за рюкзаком – там надрывался мобильный. Мейс сделала глубокий вдох, собираясь с силами, чтобы ответить. – Да, мам.

– Маргарет, ты где? – Голос в трубке был требовательным и строгим. Арти рядом поморщился, словно от зубной боли.

– Я на парковке кафе. Хочу зайти пообедать, а потом прогуляться по магазинам.

– Я думала, ты вернёшься домой сразу после курсов. Мы с отцом…

– Вы с отцом можете пообедать без меня. Мам, я и так хожу на курсы, которые вы выбрали без моего спроса. Могу я позволить себе пару часов отдыха?! Тем более, мне нужно несколько книг и новые джинсы.

– Маргарет…

– Всё, мам, мне нужно идти. Увидимся вечером.

Мейси сбросила звонок до того, как мама успела что-нибудь ответить. Она отвратительно врала, поэтому приходилось превращать каждый разговор в перепалку, чтобы ненароком не проговориться. Арти отстегнул свой ремень безопасности и развернулся к ней, насколько позволяла машина.

– Маргарет?

– Не называй меня так! – огрызнулась она в ответ.

– Почему ты сказала матери, что ходишь на курсы, которые они для тебя выбрали?

– А ты бы хотел, чтобы я сказала, что хожу на курсы по рисованию комиксов? Можно было бы сразу воткнуть вилку себе в глаз и не мучиться, выслушивая всё, что они обо мне думают.

– Мейс, но так же нельзя! Ты всё это время врёшь им, что готовишься поступать на юридический? – Арти выглядел не столько потрясённым, сколько взволнованным. – А что дальше? Что ты будешь делать, когда нужно будет посылать письма в колледжи? Когда придёт время поступать?

– Отправлю письма везде. И если поступлю на факультет искусств, то просто поставлю их перед фактом.

– А если нет? Не то чтобы я не верил в тебя, но я хочу быть уверен, что ты продумала все варианты…

– Да ничего я не продумала, Арти! – Мейси готова была разрыдаться. – Мне так нравится то, что происходит сейчас… Ну как я могла отказаться от возможности учиться рисовать в пользу ненавистной юриспруденции? А совмещать не вышло бы. Я просто сделала выбор. И всё. Я не знаю, что из этого выйдет, я не знаю, что будет через полгода. И это приводит меня в ужас!

– Так, успокойся. – Арти снял очки с переносицы Мейс и положил их на приборную панель. – Дыши, Мейси, и перестань паниковать. Если это лучшее для тебя, значит, всё будет хорошо. На крайний случай, переедешь к нам – мама и чертята будут рады. Ну, или сбежим куда-нибудь…

– Спасать мир? – усмехнулась Мейси.

– Как обычно, – Арти буднично пожал плечами, словно действительно только и занимался, что боролся со злом да предотвращал катастрофы. Он легонько поцеловал Мейси в кончик носа – машинально, не подумав о смысле этого жеста. На секунду они оба замерли, но решили сделать вид, словно ничего особенного не произошло. Мейси чувствовала, что между ними что-то необратимо изменилось, но пока не могла понять, насколько далеко всё зашло и как к этому относиться.

– Чем бы это всё ни закончилось, я не жалею о своём выборе.

– Вот и отлично. – Арти все ещё ощущал неловкость за свой поступок, поэтому слова Мейси показались ему очень неоднозначными. – Твой желудок просто умоляет о еде.

– По-моему, – Мейси дотянулась до своих очков, – это был твой желудок!

– Ничего подобного. – Арти был рад вернуться к привычному стилю общения. – Где там твои листовки? Оставим парочку вместо чаевых. Хорошая музыка дороже денег, ведь так?

– Ты. Признал. Что. Это. Хорошая. Музыка? – Мейси подняла руки к небу, словно благодаря за просветление её непутёвого друга.

– У нас куча покупок для фестиваля, если ты не забыла! Чем быстрее справимся с твоей повинностью перед плейбоями, тем лучше.

– Ты неисправим! – Мейси вытащила листовки из рюкзака и протянула стопку Арти. Тот взял её двумя пальцами, а потом улыбнулся:

– Я думал, именно поэтому ты меня и любишь.

– Господи, почему он? – наигранно взмолилась Мейси, выходя из машины. Пока в её жизни был Арти, ничего крайне плохого с ней не случится – он не даст ей утонуть ни при каких обстоятельствах.