Текст книги "Взрослые в доме. Неравная борьба с европейским «глубинным государством»"

Пока Стурнарас заправлял министерством финансов жарким летом 2012 года, представители ЕС и МВФ пытались разрешить любопытную загадку. Выделение кредитов по второму пакету финансовой помощи отложили из-за сдвоенных греческих выборов; деньги в итоге ожидались только осенью. К сожалению, Афинам предстояло 20 августа перевести чуть менее 3,5 миллиарда евро в ЕЦБ, погашая одно из множества своих неподъемных обязательств. Но как это сделать при пустой казне?

При необходимости «Тройка» демонстрировала волю и находила способы решения проблем. Вот каким волшебством воспользовались для порождения требуемой иллюзии (я нарочно расписываю все замедленно и подробно, чтобы читатель мог в полной мере восхититься мастерством чародеев «Тройки»).

– ЕЦБ предоставил обанкротившимся банкам Греции право выпускать новые облигации номинальной стоимостью 5,2 миллиарда евро (бесполезные бумажки, учитывая, что банковские хранилища пустовали).

– Поскольку ни один здравомыслящий человек не стал бы приобретать эти облигации, банкиры обратились к министру финансов Стурнарасу, который присовокупил к облигациям «железобетонные» гарантии обанкротившегося государства; этот шаг был бесполезен, ведь никакой банкрот (а здесь речь о государстве) не в состоянии предоставить гарантии по облигациям другого банкрота (то есть банков).

– Затем банкиры переправили свои облигации-пустышки в центральный банк Греции, который, будучи, разумеется, подразделением ЕЦБ, объявил их обеспечением новых кредитов.

– Еврогруппа дала ЕЦБ зеленый свет, разрешив греческому подразделению Европейского центробанка принять эти облигации в качестве залога и предоставить банкам взамен реальные денежные средства в размере 70 % от номинальной стоимости долговых обязательств (чуть более 3,5 миллиарда евро).

– Затем ЕЦБ и Еврогруппа позволили министерству финансов Стурнараса выпустить новые казначейские векселя номинальной стоимостью 3,5 миллиарда евро; фактически это были долговые расписки государства, на которые, конечно же, не польстился бы ни один инвестор, с учетом пустоты в государственной казне.

– Далее банкиры потратили 3,5 миллиарда евро, полученных от центрального банка Греции (а по сути, от ЕЦБ), обменяв собственные бессмысленные долговые обязательства на столь же бессмысленные долговые обязательства государства.

– В завершение греческое правительство потратило эти 3,5 миллиарда евро на погашение… долга перед ЕЦБ!

Такая изобретательность сродни хитроумию Арта с Конном, вознесенному на потрясающие новые высоты. Она способна затмить собой многие махинации из числа тех, которые сделали банкиров с Уолл-стрит мишенями для негодования по всему миру. Она наполняет новым смыслом знаменитое изречение Вальтера Скотта: «Да, видно, тот, кто начал лгать, // Не обойдется ложью малой»[71]71
  «Мармион». Пер. В. Бетаки.


[Закрыть]. Опять же, без этой многоуровневой лжи разве возможно было обмануть весь мир, убедить его, что Греция восстановила платежеспособность и потихоньку поправляется, благодаря приходу к власти правильного правительства? Одна большая ложь немедленно повлекла за собой другую.

Приблизительно в те же сроки, когда это происходило, Кристин Лагард очутилась под давлением со стороны неевропейских стран-членов МВФ – в частности, Бразилии, Индии, Японии и Малайзии, – которые призывали прекратить подковерные игры и прямо сказать Берлину, что, если долг Греции не будет реструктурирован, МВФ откажется от сотрудничества. Осенью 2012 года, когда завершалось оформление второго пакета помощи, Лагард предприняла поистине замечательный шаг, раскрывший, сколь велико было это давление: она обратилась к Стурнарасу и предложила тому вместе выступить перед Еврогруппой и потребовать от министра финансов Германии Вольфганга Шойбле резкого уменьшения греческого долга.

Увы, вместо того, чтобы ухватиться обеими руками за эту уникальную возможность составить альянс с МВФ, Стурнарас проинформировал Шойбле о предложении Лагард объединиться против него и попросил разрешения министра финансов Германии принять это предложение. Разумеется, Шойбле велел Стурнарасу «забыть о всяких глупостях». Что Стурнарас и сделал[72]72
  Эту историю поведала миру 9 января 2014 года газета «Файненшл таймс», опубликовавшая материал Петера Шпигеля и Керин Хоуп. Авторы ссылались на Стурнараса: «Поул Томсен, ключевой представитель МВФ в Афинах, и Кристин Лагард сказали мне, что я должен занять их сторону»; далее Стурнарас заявил: «Я ответил согласием, но уточнил, действительно ли это поможет Греции – а они даже не захотели ничего обсуждать». По словам Стурнараса, Шойбле велел ему «забыть об этой ерунде», а потому «что оставалось делать, раз уж выбора нет?».


[Закрыть].

В то время мне довелось оказаться на банковской конференции в Соединенных Штатах. Там я столкнулся с одним из главных чинов МВФ. «О чем он [Стурнарас] только думает? – сердито спросил он. – Или у них есть идея получше, как свести концы с концами? Есть какой-то свой план? Я просто не понимаю».

Нет у них никакого плана, ответил я. Точнее, план имеется, но очень простой: оставаться у власти как можно дольше под предлогом того, что ситуация понемногу выправляется. Кодовым названием этого плана было (как мне нравится думать) «История успеха Греции».

Этот план, эта «История успеха» опиралась на четыре последовательных шага: «меркелевский пинок», спекулятивный пузырь, вмешательство ЕЦБ и мнимая реструктуризация долга. Первый шаг, то бишь «меркелевский пинок», уже реализовывался. В сентябре 2012 года канцлер Меркель, подстрекаемая Марио Драги, президентом ЕЦБ, и, вероятно, Пекином, заглянула в Афины по пути из Китая в Берлин[73]73
  Канцлер в Пекине изложила ряд просьб, одна из которых заключалась в том, что Китай мог бы использовать небольшую часть своих валютных резервов для финансирования фонда спасения еврозоны (покупая выпущенные фондом облигации). Высокопоставленный китайский чиновник подтвердил мне, что Пекин согласился на это при условии, что Ангела Меркель откажется от идеи «Грексита». Китайцы были в своем праве: какой смысл финансировать фонд спасения еврозоны, если большая часть данного кредита, скорее всего, будет списана – а именно так и произойдет, если Греция, главный получатель кредитных средств, лишится доступа к евро.


[Закрыть]. За несколько часов своего пребывания в городе она наговорила немало добрых слов премьер-министру Самарасу, давая понять мировым СМИ, что «Грексит» исчез из повестки дня и что Греция, выбрав правильное правительство, получила разрешение остаться в еврозоне.

Этого короткого спектакля вполне хватило для кратковременного и незначительного всплеска интереса инвесторов к греческим активам в мае и июне 2012 года, когда мир полнился рассуждениями о возможности «Грексита» на фоне роста популярности СИРИЗА и очевидной недееспособности парламента в Афинах. Как объяснялось выше, если бы Грецию вышвырнули из еврозоны, все цены пришлось бы назначать в новых драхмах, обменный курс которых мгновенно обрушился бы, существенно снизив стоимость акций, вилл и яхт. Как известно, рынки склонны к чрезмерной реакции. Когда они падают, то падают, что называется, от души, а когда приходят хорошие новости, рынки растут неоправданно бурно. «Меркелевский пинок» был именно такой новостью, и греческий рынок, который почти умер, внезапно отреагировал на него иррациональным подъемом.

Второй элемент плана, безусловно, санкционированный «Тройкой», заключался в том, чтобы подстегнуть этот подъем, сконструировав спекулятивный пузырь применительно к греческим банкам. Идея была проста. Поскольку финансисты теперь воспринимали Грецию как недооцененную инвестиционную возможность благодаря «меркелевскому пинку», правительство захотело предложить им сделку, от которой они не могли отказаться: скупать доли в обанкротившихся банках Греции прямо сейчас; если в будущем их стоимость возрастет, финансистам гарантировалось больше акций по первоначальной низкой цене, а если стоимость упадет, их потери должны были щедро компенсировать греческие налогоплательщики. Какой настоящий финансист стал бы сопротивляться?

Это предложение предусматривало приток спекулятивных средств в полумертвую банковскую систему Греции, и данный факт намеревались выставить свидетельством восстановления экономики, тем самым привлекая других спекулянтов недвижимостью, естественных союзников любого финансового пузыря. Продемонстрировав Берлину и ЕЦБ, что новое правительство, подотчетное «Тройке», сумело направить к спасительному берегу терпящий бедствие корабль, Афины затем обратились в ЕЦБ с просьбой поддержать страну так, как Европейский центробанк уже поддержал Ирландию, Португалию, Испанию и Италию[74]74
  После лета 2012 года рынки получили от Европейского центрального банка сигнал о том, что банк намерен приобретать (в неограниченном количестве) ирландские, итальянские, португальские и испанские государственные облигации для предотвращения гибели евро. Действительно, Марио Драги потребовался почти год, чтобы этот сигнал не разошелся с делами; ему пришлось привлечь на свою сторону Ангелу Меркель, чтобы преодолеть жесткую оппозицию Бундесбанка. А вот Греции никогда не предлагали место под «зонтиком» ЕЦБ.


[Закрыть]. Если премьер-министр Самарас и министр финансов Стурнарас добьются такой поддержки, ничто не помешает продавать новый греческий долг частным инвесторам: даже если Греция продолжит тонуть в зыбучих песках кризиса, инвесторы получат гарантии возврата вложенных средств от ЕЦБ. А греческим избирателям сообщат, что страна вернула себе доверие международных инвесторов, следовательно, она больше не является банкротом. Это уже третий элемент плана, вовлечение ЕЦБ.

Четвертый и последний элемент плана представлял собой совершенно неадекватную, но символически важную мнимую реструктуризацию долга. На совещании Еврогруппы в ноябре 2012 года, как раз когда Стурнарас благополучно предал Лагард, Шойбле посулил Стурнарасу возможность, пускай не слишком определенную, реструктуризации греческого долга к концу декабря 2014 года. Условие сделки гласило, что Афины должны сохранять верность программе «Тройки», выполнить ее по намеченным лекалам и восстановить платежеспособность[75]75
  Точное условие состояло в том, что правительство должно добиться первичного профицита – его доходы должны превысить все государственные расходы, за вычетом поистине головокружительных выплат по долгам.


[Закрыть].

Имелась надежда, что эти четыре элемента греческой «истории успеха» породят ощущение восстановления, которое перерастет в уверенность и достигнет кульминации к концу 2014 года, накануне новых выборов в начале 2015 года[76]76
  Причина, по которой начало 2015 года было критически важным, состояла в том, что срок полномочий президента Греции истекал в марте 2015 года. Греческие президенты избираются парламентом; если ни один из кандидатов не набирает нужного числа голосов, парламент распускается. Поэтому премьер-министр Самарас смог избежать новых выборов в марте 2015 года, обеспечив себе голоса небольших партий и независимых кандидатов на президентских выборах. Ему не нравилась ни перспектива такого исхода, ни шансы на успех при попытке победить.


[Закрыть]. Но после решительного начала, когда финансовый рынок отреагировал на «меркелевский пинок», а спекулятивный пузырь начал надуваться, планы правительства столкнулись с отрезвляющей и неумолимой реальностью. Финансовый всплеск привлек на греческий рынок спекулянтов с Уолл-стрит, например, печально известного Джона Полсона[77]77
  Американский трейдер и инвестиционный управляющий, значительно увеличивший свое состояние операциями на рынке в разгар ипотечного кризиса 2007 года; в 2013 году структуры Полсона приобрели опционы на акции греческого «Альфабанка».


[Закрыть], который ворвался к нам в надежде получить прибыль от пузыря акций греческих банков, но повседневная жизнь обыкновенных греков становилась все более тоскливой и невыносимой.

Правительство принялось пропагандировать греческую «историю успеха» в начале 2013 года. В том году совокупный доход греков упал более чем на 5,6 %; подобная жестокая цифра наверняка спровоцировала бы революцию в таких странах, как Великобритания, Германия или Соединенные Штаты Америки. В Греции же это падение длилось пятый год подряд. Не только бедняки смели сомневаться в пропаганде, исходившей от правительства. Чтобы продемонстрировать профицит бюджета, обещанный Шойбле в обмен на реструктуризацию долга в следующем году, правительство ввело новый земельный налог, который лишил его поддержки высших слоев среднего класса, которые, возможно, сохранили свои активы, но которых рецессия обеднила в доходах, как и всех прочих. Получила хождение новая шутка: мол, родители грозят детям завещать им всю собственность, если они не будут хорошо себя вести.

По-видимому, правительство осознало, что пропаганда не достигает цели, ибо приблизительно в это время влиятельные консерваторы из ближайшего окружения премьер-министра Самараса стали размышлять о сближении с партией «Золотая заря» ради ее возвышения и даже ради избирательного пакта с нацистами (пускай те провели некий ребрендинг своей нацистской сути).

В апреле 2014 года, когда опросы общественного мнения показывали категорическое неприятие политики правительства, а выборы в Европейский парламент надвигались, правительство Самараса приступило к вовлечению ЕЦБ. Благодаря закулисной помощи ЕЦБ, который намекал на свою готовность поддержать новые греческие гособлигации, министерство финансов гордо отрапортовало о возвращении на рынок частного долга и о завершении банкротства, заимствовав несколько миллиардов евро у институциональных инвесторов, которые заранее договорились об участии в сделке. Это никого не обмануло. Инвесторы и избиратели видели, что доходы продолжают сокращаться, а долги растут. Месяц спустя, на выборах в Европарламент, СИРИЗА возглавила списки. Впервые греческие левые выиграли общенациональные выборы, пускай в общеевропейском формате, и проложили себе путь к победе в начале 2015 года.

На одной из моих встреч с министром финансов Германии после краха греческой «Истории успеха» в январе 2015 года и возвышения СИРИЗА, я спросил, из чистого любопытства и не ожидая ответа: «Вольфганг, когда вы решили перестать поддерживать правительство [Самараса]?»

Он ответил без колебаний и обезоруживающе честно: «В июне 2014 года».

Это имело смысл. Самарас проиграл выборы в Европарламент в мае 2014 года, несмотря на стимулы, полученные в апреле от продажи облигаций при посредничестве ЕЦБ. В глазах Шойбле Самарас оказался хромой уткой. Вероятно, Шойбле был по горло сыт тем беспокойством, которое доставляло прохождение законопроектов через греческий парламент: всякий раз существовавшее лишь на бумаге «большинство» сторонников Самараса куда-то испарялось. Более того, после поражения на европейских выборах Самарас отчасти утратил свой пыл и стал медлить с исполнением директив «Тройки». Несомненно, Шойбле был сильно недоволен. Не удивительно, что в том же месяце он отказался поддерживать правительство Самараса.

Нисколько не случайно, что в июне 2014 года также состоялся побег Стурнараса из министерства финансов в центральный банк Греции, где освободилась должность управляющего. Стурнарас тоже спешил покинуть тонущий корабль.

На протяжении 2013 года, оставаясь в своем прибежище в Остине, я делал все, что мог, чтобы помочь Алексису разработать надежную стратегию, но держался подальше от внутренних распрей СИРИЗА. Год начался с появления возможности помочь ему найти друзей в Вашингтоне, округ Колумбия, где Алексису предстояло выступить перед публикой из престижного института Брукингса. Паппас попросил меня написать речь, и я охотно согласился, дабы донести до творцов американской политики два основополагающих факта, которые с тех пор сделались общеизвестными. Во-первых, СИРИЗА – проевропейская партия, готовая прилагать все усилия для сохранения Греции в еврозоне, но это не означает продолжения неудачной, опорочившей себя политики; чтобы остаться в еврозоне, более того, чтобы сохранить еврозону, требуется новая программа, которая ставит на первое место реальную реструктуризацию долга, а затем предлагает реформы, подрывающие положение греческой олигархии, что душит экономику страны[78]78
  Он означает, что мы не примем европейскую реинкарнацию Герберта Гувера, который примется тиранить народы Европы.
  Он означает, что мы требуем нового курса для Европы, курса, который мобилизует производственный потенциал нашего континента на борьбу с нуждой, нищетой и безнадежностью.
  Последнее, о чем хотелось бы сказать здесь, в институте Брукингса: наша партия хочет наладить взаимовыгодный диалог с доброжелательными прогрессивными мыслителями по эту сторону Атлантики. Хочу вас заверить, что народ Греции, даже левые радикалы, считают Америку важнейшим партнером в сложном, но необходимом процессе восстановления процветания и надежды по обе стороны Атлантики. Остальной мир, добившись огромного прогресса за последние десятилетия, с тревогой наблюдает за нами, европейцами и американцами. Мы не должны подвести их – и не должны подвести собственные народы.


[Закрыть]. Во-вторых, США нечего опасаться ни экономической, ни внешней политики правительства СИРИЗА; это соображение я позволил себе уточнить немного позже в статье для «Нью-Йорк таймс», написанной совместно с Джейми Гэлбрейтом[79]79
  «Только СИРИЗА может спасти Грецию», 23 июня 2013 года:
  Сегодня Греция конфликтует с Европой, и господин Ципрас не хочет враждовать с Вашингтоном. Мировой финансовый сектор ожидает победы СИРИЗА с ужасом. Но банки и хедж-фонды знают, что большая часть греческого долга принадлежит европейским налогоплательщикам и Европейскому центральному банку, а остаток расхватывают частные инвесторы, уверенные в том, что вернут свои деньги. Акулы бизнеса тревожатся по поводу того, что может произойти в других странах, если левая партия победит в Греции. Это вполне естественно для банкиров. Но для американского правительства разделить подобную позицию, продиктованную страхом, означало бы проявить стратегическую близорукость. Скажу прямо, сейчас СИРИЗА может оказаться наилучшей надеждой для Европы. Греки не хотят покидать еврозону, не хотят, чтобы та распалась и повлекла за собой крах Европейского союза. Но при этом они уверены, что европейский подход к кризису, опирающийся на ужесточение мер экономии и выделение все новых и новых кредитов, с треском провалился.


[Закрыть]. Как уже упоминалось, я мыслил так: когда мы собираемся воевать против Брюсселя, Франкфурта, Берлина и Парижа, открывать второй фронт против Вашингтона попросту бессмысленно – однако, разумеется, многие в Греции, в том числе члены СИРИЗА, воспользовались этим случаем, чтобы выставить меня американской марионеткой.

Два месяца спустя, в марте 2013 года, пришли новости с Кипра[80]80
  Имеется в виду финансовой кризис в Республике Кипр, в ходе которого экономика страны в марте 2013 года оказалась в преддефолтном состоянии.


[Закрыть], которые поразили меня до глубины души. Я сразу же сел писать длинное рассерженное письмо Паппасу, предназначенное для него и для Алексиса. «Умоляю вас предельно серьезно отнестись к событиям на Кипре, – писал я. – Считайте это генеральной репетицией того, что «Тройка» учинит с вами на следующий день после победы на выборах». На Кипре, напомню, избрали новое правительство. На следующий день «Тройка» закрыла островные банки и стала диктовать новому президенту условия возобновления их работы. Не веривший собственным ушам, но не готовый к такому развитию событий, новый президент капитулировал.

«Они испробовали эту тактику сегодня в Никосии, – объяснял я, – не потому, что Кипр настолько важен, а потому, скорее, что он сравнительно маловажен, что делает его идеальной мишенью и идеальным полигоном для новой базуки, которую проверяют, прежде чем нацелить ее на вас и на ваших коллег из Испании, Италии и прочих стран. Это должно произвести нужное впечатление, теперь вы в курсе, что «Тройка» готова и может закрыть банки какой-либо страны, чтобы навязать свою волю ее правительству, в особенности новоизбранному, настаивающему на хотя бы частичном возвращении суверенитета. Смотрите и учитесь!»

На следующий день мы с Алексисом разговаривали по телефону, и его голос выдавал сильное волнение.

– Можно ли что-то сделать, чтобы им помешать? – спросил он.

– Да, но вам понадобится не только стратегия правильного сдерживания, но и сплоченная команда для ее применения, – ответил я.

– Жду ваших предложений, – отреагировал он.

Я пообещал доставить эти предложения лично.

В майских Афинах, в просторном кабинете Ципраса в Парламентском доме, я впервые познакомился с экономической командой Алексиса. Помимо Паппаса и Драгасакиса, теневого министра финансов, она включала двух других членов парламента от СИРИЗА, которых я хорошо знал и уважал: Евклида Цакалотоса, моего коллегу из Афинского университета, и Йоргоса Стафакиса, профессора экономики из Критского университета. На этой встрече я изложил свои соображения, о которых просил Алексис, расширенную версию того стратегического документа, который был составлен в июне 2012 года: пятистороннюю стратегию стабильной Греции в стабильной еврозоне.

Настроение собравшихся было сугубо деловым, что подтверждало: мои прежние попытки отговорить Алексиса от превращения «Грексита» в политическую цель и от использования его в качестве угрозы возымели действие. Я потерял многих друзей из числа левых вообще и внутри СИРИЗА в частности, которые не могли простить мне мое участие в устранении «Грексита» из политической повестки СИРИЗА. Внутренний экономический круг Алексиса явно намеревался отыскать достойное решение проблем в рамках еврозоны. Цель пятиступенчатой стратегии заключалась в том, чтобы убедить их: это не просто желательно, а действительно возможно, и Греция способна избежать повторения кипрского сценария, – а также показать пути ее реализации. Первой шла стратегия сдерживания.

1. Не сближаться с ЕЦБ и открыть банки

С конца 2012 года Марио Драги, хитроумный председатель правления ЕЦБ, сумел сохранить шаткий евро и грозившую развалиться еврозону, пообещав выкупить громадные долги неудачников Европы – Италии, Испании, Ирландии и прочих – в форме государственных облигаций[81]81
  Полная предыстория такова. На момент выделения первого «спасительного» кредита, при предшественнике Марио Драги, далеко не столь ловком, ЕЦБ приобрел изрядное количество греческих государственных облигаций в отчаянной (и нелепой) попытке сохранить финансовую стабильность страны. Эта обреченная на провал операция осуществлялась в рамках программы выкупа ценных бумаг (SMP). Приобретая греческие, португальские, ирландские, испанские и итальянские государственные облигации, ЕЦБ надеялся подавить паническую распродажу долгов этих стран инвесторами. При этом, что поразительно, ЕЦБ дал понять инвесторам, что не будет тратить более 200 миллиардов евро; тем самым спекулянтам однозначно намекнули: эти покупки не смогут предотвратить падение стоимости облигаций. Когда программа провалилась, на балансе ЕЦБ остались десятки миллиардов необеспеченных греческих долгов. В 2012 году, когда греческий долг принудительно списали за счет потерь частных владельцев государственных облигаций в рамках второго кредита, облигации на балансе ЕЦБ сохранились. Это означало, что обанкротившемуся греческому правительству придется погашать долг перед ЕЦБ в полном объеме, хотя облигации списались бы на 90 %, если бы не глупость предыдущего главы ЕЦБ, решившего их купить. Короче говоря, ЕЦБ, центральный банк еврозоны, повел себя как какой-то хедж-фонд, имеющий дело с государством-банкротом. Хедж-фонды часто скупают проблемные долги (облигации) стран, находящихся в беде, по смехотворно низким ценам, ждут, пока другие кредиторы договорятся с правительством о списании (или о реструктуризации долга), а затем отказываются участвовать в этой сделке, требуя полного погашения – вот почему их нередко именуют «заимодавцами» или, более эмоционально, «стервятниками». Только в Европе такая пародия на реальные дела могла отстаиваться как разумная политика.


[Закрыть]. Несмотря на полученное согласие Ангелы Меркель, злейшим врагом Драги оказался центральный банк Германии (Бундесбанк), президент которого оспаривал право и полномочия Драги выкупать потенциально плохие «греко-римские» долги[82]82
  Отчаянное стремление ЕЦБ сделать вид, будто Греция намеревается выкупить облигации на балансе центробанка, было истинной причиной махинаций, описанных в разделе «История успеха».


[Закрыть], причем столь откровенные действия были нарушением устава ЕЦБ, и Драги пришлось изобрести ряд неочевидных способов, чтобы обойти данное ограничение. Бундесбанк даже втянул Драги в судебное разбирательство[83]83
  У Бундесбанка долгая история противостояния с федеральным правительством Германии (см. Varoufakis, 2016). Йенс Вайдманн, управляющий Бундесбанком, был категорически против приобретения ЕЦБ потенциально «плохих» долгов периферийных государств и банков; он даже подал иск против Драги и ЕЦБ (неотъемлемой частью которого является Бундесбанк!) в конституционный суд Германии, выложив на стол 120-страничное обоснование своей позиции. Несчастные немецкие судьи, не желая вмешиваться в этот своеобразный спор, который выходил далеко за пределы их компетенции и опыта, решили ничего не решать.


[Закрыть]. Если обещание Драги выкупить проблемные долги не устоит перед этим грозным юридическим вызовом, то исчезнет единственный фактор, который пока позволяет евро оставаться в живых. Доказательство Бундесбанка состояло в следующем: у Драги нет легальной основы для принятия убытков от выкупа государственных облигаций. Это обстоятельство наделяло греческое правительство определенными мерами воздействия, поскольку государственные облигации Греции на десятки миллиардов евро оставались на балансе ЕЦБ: они были приобретены ЕЦБ еще при предыдущем президенте и по программе рыночных ценных бумаг (SMP) с 2010 по 2011 год. Мой совет СИРИЗА был таков: если ЕЦБ пригрозит закрыть греческие банки, в ответ правительству следует в одностороннем порядке отозвать так называемые облигации SMP, тем самым укрепив юридические основания претензий Бундесбанка к плану Драги по выкупу французских, итальянских, испанских, ирландских и португальских облигаций для спасения еврозоны; это свое намерение нужно изложить ясно и недвусмысленно. В результате Драги крепко задумается, прежде чем сотворить с Грецией то же, что он устроил на Кипре.

2. Избавление от обанкротившихся банков

Как мы с Паппасом и Алексисом обсуждали ранее, демонтаж системы Подкормистана 2.0 требует передачи греческих банков их новым владельцам, то есть европейским налогоплательщикам, и отделения их убытков от греческого государственного долга. Поэтому правительство СИРИЗА должно вступить в переговоры с «Тройкой» о передаче акций банков и управления этими банками европейским институтам, которые станут реанимировать банки от имени всех европейцев. С этой целью СИРИЗА необходимо объединить левых, убежденных, что банки должны принадлежать государству, и либертарианцев, которым претит идея спасения обанкротившихся банкиров за счет капиталов беспомощных налогоплательщиков.

3. Разумная финансовая политика и программа реструктуризации долга

Кричите на всех углах, что правительство СИРИЗА намерено создать государство, живущее по средствам и в тучные, и в скудные времена. В техническом плане это означает небольшой профицит первичного бюджета, не превышающий 1,5 % дохода страны, чего недостаточно для погашения невыплаченного государственного долга, но достаточно для сохранения платежеспособности государства, и частный сектор в таких условиях снова задышит свободно. Первым шагом для этого нужно предложить реструктуризацию долга в размерах, которые гарантируют, что последующее погашение задолженности будет обеспечиваться теми самыми полутора процентами первичного профицита. В ходе переговоров с Еврогруппой и ее «Тройкой» по этому последнему пункту правительству СИРИЗА надо быть готовым к дефициту средств, к сокращению наиболее высоких зарплат и наиболее щедрых пенсий, если придется, чтобы добиться поставленной цели.

4. Чрезвычайный план борьбы с гуманитарным кризисом

Одновременно правительство СИРИЗА должно немедленно выделить продовольствие, энергию и жилье сотням тысяч семей, которые пострадали сильнее всего. Люди вроде Ламброса и те, кто вот-вот пойдет по его стопам, являются главным приоритетом правительства. Нынешние документы, удостоверяющие личность, можно заменить смарт-картами с возможностью дебетовой оплаты по низким ценам. Это позволит вернуться к жизни семьям, проживающим в условиях ниже черты бедности; они смогут приобретать товары в супермаркетах, оплачивать электроэнергию и платить за жилье.

5. Скромное предложение о сохранении жизнеспособности еврозоны

Как прогрессисты и сторонники единой Европы, министры СИРИЗА должны не просто вести переговоры от имени греков, но отправиться в Брюссель с разумными предложениями относительно государственного долга Европы, относительно ее банков, инвестиционной политики и борьбы с бедностью; без реализации этих предложений еврозона фактически обречена. Для этого я рекомендовал экономической команде СИРИЗА принять за основу то «Скромное предложение по урегулированию кризиса евро», над которым мы со Стюартом Холландом и Джейми Гэлбрейтом работали в течение многих лет.

Чтобы преуспеть, сказал я собравшимся в кабинете Ципраса, ваше правительство должно выйти на Брюссель с внятным предложением, которое сулит процветание не только Греции, но вообще любой европейской стране. Вы должны подать четкий сигнал о том, что Афины больше не согласны принимать все новые займы на продление своего жалкого существования. Вы должны заставить чиновников ЕС и МВФ понять, что Греция твердо намерена оставаться в еврозоне и готова к компромиссам. Но они при этом должны осознать, что, если потребуется, вы прервете переговоры, невзирая на любые угрозы, потому что, если вы не ощущаете в себе сил так поступить, нет никакого смысла садиться за стол переговоров.

Алексис и Паппас выглядели довольными. Евклид и Стафакис тоже согласились с моими доводами. Оставался Драгасакис, который и задал вполне ожидаемый вопрос: «Как нам убедить Еврогруппу, ЕЦБ и заодно «Тройку», что мы не блефуем?» Данный вопрос был в высшей степени уместным; вся моя стратегия опиралась на него.

Я ответил так: предпочтения и приоритеты СИРИЗА должны стать общеизвестными. Пусть все вокруг знают, что правительство СИРИЗА желает, в первую очередь, добиться равноправного соглашения в рамках еврозоны, но оно предпочтет «Грексит», этот ужасный исход, капитуляцию, которая будет наихудшим результатом. Если этот список предпочтений станет широко известен, вина за «Грексит», со всеми вытекающими из него затратами и юридическими последствиями, целиком ляжет на ЕС и МВФ. Выбор будет полностью за ними, о чем узнают все на свете.

Конечно, даже если истинные приоритеты СИРИЗА сделаются известными, официальные лица ЕС и МВФ, несомненно, попробуют испытать решимость Алексиса на прочность. Еще возможно, что ЕС и МВФ в конечном счете предпочтут вывести Грецию из еврозоны, не пожелав заключать соглашение с правительством СИРИЗА, – или, подталкивая Алексиса к решительным шагам, могут случайно спровоцировать «Грексит». Далее началось длительное и конструктивное обсуждение, в ходе которого мы рассмотрели потенциальные сценарии; ключевым оставался факт, о котором я не уставал напоминать: не важно, сумеют ли они убедить Еврогруппу, ЕЦБ и «Тройку» в искренности своих намерений, – не имеет смысла все это затевать, если они лукавят перед самими собой. Вот с чем им нужно разобраться в первую очередь, сказал я.

Вы действительно верите, до мозга костей, что «изображать Самараса», капитулируя перед «Тройкой», подобно ему, хуже, чем оказаться выброшенными из еврозоны? Если сомневаетесь, пусть Самарас и дальше остается в Максимосе. Ведь к чему завоевывать власть и враждовать с кредиторами, если рано или поздно позвонит «Тройка» и вам придется брать на себя вину за ее бесчеловечность? Добивайтесь победы, только если вы не собираетесь блефовать, только если уверены, что капитуляция хуже жуткого «Грексита». Лишь тогда Греция получит шанс на стабильность в рамках еврозоны, а о «Грексите» забудут раз и навсегда.

Провожая меня, Паппас положил руку мне на плечо и сказал:

– Блестящая речь! Теперь это будет наш лозунг.