Текст книги "Божественные маскарады"

– Молодец, – от души хлопнув по спине Элегора, с широкой улыбкой заявил Кэлер. – Классно отстрелялся, ох, теперь Нрэн нас гонять начнет! А ты давай ешь побольше, а то такой худой, что скоро ветром носить будет!

И бог сунул в свободную от бокала руку герцога здоровенную индюшачью ногу.

– Отлично, Гор! – Лейм радостно улыбнулся другу, сложив пальцы в знаке благословения Сил.

Кивнув принцу в ответ, Элегор телепортировался из ложи, чтобы и самому успеть подготовиться к следующему выходу на поле и избежать ужасной смерти от переедания, которая грозила каждому, кого брал под опеку заботливый Кэлер.

Кстати, юный принц и сам выступил очень неплохо, занял четвертое место, за что его не замедлил укорить Рик, попавший только на пятое.

– Слушай, Лейм, ну почему ты так хорошо стреляешь? Ты у нас кто? Бог романтики, покровитель всего ползающего, бегающего, летающего, плавающего и растущего, знаток техники. Зачем тебе еще и оружием так владеть? – возмущался принц.

Лейм вздохнул, вспоминая свое тяжелое отрочество с постоянными тренировками под контролем Нрэна, и очень мрачно ответил:

– Браконьеров отстреливать буду и лесорубов.

– Пойти, что ли, Энтиора предупредить? – «испугавшись», вслух задумался Рик.

Семейство засмеялось, вопрошая, с каких пор великолепный Энтиор начал работать топором, оставив куда более изящные инструменты типа пилки для ногтей, стилетов и раскаленных клещей.

– Вот как герцог венец выиграл, так наш красавчик и пошел топор искать, чтобы уж наверняка, – съязвил бог сплетен.

А Элтон насмешливо спросил:

– Что-то ты, рыжий, разошелся. Никак не можешь смириться с потерей звонких монеток на турнирных ставках?

– А кто сказал, что я что-то потерял? – возмутился Рик, поскольку брат задел его профессиональную гордость. – Я никогда не кладу все яйца в одну корзину.

– Это точно, – грохотнула хохотом семья и принялась с двусмысленностями и колкостями обсуждать преимущества такого метода ведения дел.

Но вот протрубили горны, извещая всех о том, что второй этап турнира вот-вот начнется, и принцы начали покидать ложу. Кэлберт задержался дольше всех. Приблизившись к сестре, он склонился и тихо промолвил, обжигая ее взглядом карих глаз:

– Я буду первым на кинжалах, Элия, клянусь, и ты станешь моей королевой!

Принцесса коснулась рукой щеки брата и, улыбнувшись, шепнула ему в ответ:

– Верю.

Кэлберт исчез, а Повелитель Межуровнья, никогда не жаловавшийся на слух, спросил с легкой иронией:

– И что ты собираешься делать со вторым венком, дорогая? Отрастишь еще одну голову?

– Очень свежая идея, – заинтересованно откликнулась принцесса.

А на турнирном поле уже собрались участники следующей стадии турнира с собственным, опять прошедшим серьезный магический контроль оружием, которое в случае возникновения сомнений лично рассматривали судьи. За время перерыва прежние мишени переустановили на новое расстояние, и теперь снова проводилась жеребьевка.

– В вашей стране столько обычаев, уходящих во тьму тысячелетий, – заметил, задумчиво глядя на поле, Злат. – Просвети же меня, дорогая, ответь, вручение тебе венка победителем турнира тоже имеет какое-нибудь символическое значение и далеко идущие последствия?

– До сих пор находитесь под впечатлением Праздника Лозы? – утверждающе спросил Рэт.

– Все имеет свое символическое значение, Злат, особенно если углубляться в подробности, – рассудительно ответила богиня. – Например, первые два этапа турнира с метательным оружием можно истолковать как моделирование процесса осеменения, призывание богатого урожая, а последний этап – сражения на мечах до первой крови – олицетворение платы за плодородие и орошение почвы.

– Загнула… – уважительно покивал Грей. – Экое у тебя образное мышление. Теперь-то я знаю, что ты видишь на поле, когда смотришь туда. Возбуждает небось?

– Неимоверно, – призналась Элия. – Сейчас так разойдусь, что надругаюсь над тобой публично прямо в кресле.

Обдумывая технику предложенного процесса, Грей ненадолго заткнулся, а принцесса продолжила:

– Вручение же венка победителя королеве турнира первоначально считалось символом брачного предложения.

– Так я и знал, – с мрачной иронией кивнул Повелитель, уже убедившийся, что от лоулендского символизма ничего хорошего ждать нельзя.

– Но сейчас все изменилось. Венок стал лишь знаком признания красоты. А ответ на избрание королевой бывает различным. Шарф, платок, повязка – это ни к чему не обязывающие ответные дары, ювелирные украшения означают симпатию к мужчине, кольцо же на самом деле является символом открытого брачного предложения, но на моей памяти таким способом заполучить супруга никто не пользовался.

– На твоей памяти и венец кому-то другому вручали раз десять от силы, – вставил Рэт. – Когда какая-нибудь леди долго ломалась и никак не хотела давать кому-нибудь из твоих любимых родственников.

Элия кивнула и продолжила:

– Что касается обязательств дамы перед провозгласившим ее королевой турнира, то формально они заключаются в негласном обещании на последующем балу танцевать с этим кавалером все танцы, на которые он ее пригласит.

– А неформально?

– Дама может послать немилого кавалера очень далеко и отказать ему даже в одном танце, а может позволить куда больше, чем просто танцы, но это уже ее сугубо личное дело, – закончила богиня любви.

– Весьма познавательно, благодарю, – сухо кивнул Повелитель, выслушав рассказ и стараясь угадать, к какого рода кавалерам будут относиться сегодняшние победители турнира.

– Всегда пожалуйста и двойное спасибо за то, что не стал выбрасывать меня из ложи за пришедшуюся не по вкусу информацию, – пошутила богиня, вспоминая печальную судьбу болтливого Джея.

– Нет, моя прелесть, молва все-таки права: попасть к тебе на язычок – худшая из кар, – рассмеялся Злат.

Элия скромно улыбнулась в ответ на комплимент.

– Да уж, язык у нее что бритва, – довольно, словно личный биограф богини, подтвердил Рэт и продолжил, плетя двусмысленную вязь слов: – Если она зла, может убить словом, но опять-таки все в мире, по словам философов, по своей природе дуально. Если принцесса в хорошем настроении, то и иметь дело с ее искусным язычком – просто божественное удовольствие.

Чтобы не поставить себя в дурацкое положение, Повелителю Межуровнья осталось только молча кивнуть. Элия с прежней задумчивой улыбкой спокойно выслушала тираду Грея, король ухмыльнулся.

– А на кого, если не секрет, ты поставила в метании ножей? – поинтересовался Злат, меняя тему разговора на более приличную и наблюдая за тем, как уже вторая группа участников, среди которых был и принц Кэлберт, занимает позиции на турнирном поле напротив мишеней.

– Конечно, на Кэлберта, – призналась богиня.

– Он действительно так хорош? – вопросительно выгнул бровь Злат. – Или ты ставила на того, кто может вручить тебе венец?

– В метании ножей он лучший, – коротко подтвердила принцесса, впрочем не опровергая второго предположения.

– Кажется, дорогая, ты очень точно можешь спрогнозировать результаты турнира, – прокомментировал Повелитель ответ богини, следя за безукоризненно-меткими, но в то же время такими изящно-небрежными бросками Кэлберта.

Принц действовал с таким уверенным видом, что, казалось, нисколько не сомневался в грядущей победе. Да, судя по результатам, сомневаться воистину не стоило.

– Я примерно знаю, на что способен каждый из родичей, знаю их слабые и сильные стороны, пределы возможностей, но предсказать точно результаты всего турнира не смогла бы никогда. Случайность может помешать даже лучшему воину. А последний этап – парные поединки – совершенно непредсказуем, как непредсказуемы Силы Случая и их жребий.

– А на кого же ты ставила? – встрял в философскую беседу Рэт со своим меркантильным вопросом.

– Я не делала ставок на третий тур, – покачала головой богиня.

– Не любишь рисковать? – подколол принцессу Повелитель Межуровнья.

– Не люблю рисковать там, где можно обойтись без риска. Зачем играть с удачей тогда, когда это не жизненно важно? – ответила Элия.

– Иногда ты бываешь такой мудрой и предусмотрительной, что тошно становится, – хмыкнул Грей. – Хочется брякнуться тебе в ножки, лобызать пол, по которому ты ступаешь, и громко молиться, восхваляя величие богини.

– А кто тебя останавливает? – удивилась принцесса. – Можешь прямо сейчас и приступать.

– Уела, доченька, – заржал король, откидываясь на спинку кресла.

Рэт немного подулся для виду и, расхохотавшись, проникновенно сказал:

– Я лучше отложу это важное мероприятие до вечера, совершу обряд очищения и только потом приползу в твои покои. Не возражаешь, дорогая?

Признав оригинальной манеру назначать свидание, богиня тоже рассмеялась и заметила:

– Посмотрим. Все будет зависеть от объема пыли на полу в моих покоях, которую ты можешь слизать.

Так зрители королевской ложи перебрасывались шутками до самого завершения второго этапа турнира и объявления победителей. Элия угадала – Кэлберт стал лучшим в метании кинжалов, оставив далеко позади почти всех противников. Чуть хуже, чем пират, выступили Энтиор, Лейм, Мелиор и Джей.

Приняв от главного судьи металлическую статуэтку – кинжал с обвившейся вокруг него розой – и серебряный венец, принц без колебаний развернулся в сторону королевской ложи и, гордо вскинув голову, быстрым шагом направился прямо туда.

Преклонив перед богиней колено, Кэлберт торжественно провозгласил:

– Элия, я прошу тебя стать моей королевой турнира и принять этот венец в знак согласия!

Принцесса сняла с головы венок, возложенный на ее голову Элегором, и, держа его в руках, кивнула.

Торжествующе улыбнувшись, бог опустил свой венец на медовые волосы сестры. Не так давно он стал побеждать в турнирах и еще не успел привыкнуть к тому потрясающему ощущению восторга и чувству превосходства, которые давала победа.

– Прими мой ответный дар, победитель, – не менее торжественно, зная, что брату будет приятен именно такой тон (ведь он еще не успел наиграться в самого крутого метателя кинжалов), ответствовала богиня.

В руках Элии появилась великолепная брошь с крупным изумрудом. Кэлберт замер в восхищенном изумлении и был не в силах вздохнуть, пока богиня прикалывала украшение на кожаный жилет брата, наброшенный поверх тонкой зеленой рубашки.

Потом принц осторожно, словно величайшую из драгоценностей Вселенной, взял руку богини и поднес ее к губам.

– Молодец, сынок, за это стоит выпить! – одобрил достижения Кэлберта король, разом снизив накал романтичности момента на несколько градусов.

– Остался еще один, – тихо прокомментировал Рэт, подводя итог этапам турнира, уже врученным богине дарам, и с некоторой долей иронического сочувствия взирая на брата принцессы. Похоже, тот до сих пор не мог избавиться от романтического флера при восприятии Элии. Сам-то Грей отлично сознавал, какой опасной и безжалостной стервой является его прекрасная любовница, но все равно почему-то никак не мог разлюбить ее. Осознав в очередной раз эту истину, шпион утешил себя шоколадным батончиком с ликером.

Кэлберт нехотя отпустил руку принцессы, встал и с чувством выполненного долга направился к столу с батареей бутылок, чтобы выбрать достойную для празднования победы.

Через десять минут ложу наводнили успевшие переодеться и вооружиться для последнего этапа турнира принцы и активно включились в процесс поднятия бокалов за успех брата. Их ревнивые взгляды не раз останавливались на броши, сияющей на жакете бога, символе не формального дара, а искренней симпатии. Кэлберт встречал эти взоры довольной и гордой улыбкой, думая о том, с кем, согласно обычаю, сегодня будет танцевать на балу Элия.

Второй перерыв по времени был короче первого, поскольку с освобождением поля от мишеней расторопные помощники судей справились быстро, а магическая подготовка к третьему этапу оказалась хоть и зрелищной, но короткой.

Маги развернули заранее приготовленное и проверенное лично принцем Рикардо заклинание силового барьера. Оно мгновенно расчертило поле на равные квадраты, достаточные для ведения парных поединков. Чары на несколько секунд словно накрыли поле радужной пеленой, а потом постепенно потускнели, превращаясь в обычные цветные линии, проявляющие свою магическую суть во время поединка только в случае нарушения фехтовальщиком границ отведенного участка или применения военной магии.

Вот прозвучал первый из трех предупредительных сигналов, зовущих воинов на ристалище, и самые ярые энтузиасты тут же ринулись на поле. Но принцы еще не успели покинуть королевскую ложу, когда, разбрызгивая огненные искры, дурным голосом сумасшедшей сирены взвыло контрольное заклинание.

Взгляды зрителей и участников разом обратились ко входу на турнирное поле, стремясь увидеть идиота, обнаглевшего настолько, чтобы попытаться протащить с собой запрещенное магическое оружие невиданной силы.

Перегнувшись через перила ложи, Кэлер поперхнулся от неожиданности и выронил надкушенную колбаску. Удивлению бога не было предела! Спутанный ловушкой контрольного заклинания, грозно сдвинув брови и наполовину вытащив свой громадный меч из ножен, барахтался Конан. Громовые раскаты гневного голоса варвара слышали все: «Колдуны проклятые, пустите! Я вам живо головы-то снесу! И все причиндалы поотрываю да в зад затолкаю!»

– Что за хрень? – в замешательстве пробормотал Кэлер, почесав в затылке пятерней и недоумевая, как его приятель мог во все это вляпаться.

Все находящиеся в ложе разделили его изумление, обойдясь при этом без столь красноречивых жестов.

– Ничего не понимаю, – пожал плечами Рик и телепортировался в зону конфликта, пока заклинание нечаянно не засбоило и не дало Конану возможность выполнить ужасную угрозу насчет голов и прочего.

Один за другим принцы последовали за рыжим богом к эпицентру разборок, чтобы не пропустить самого интересного. Судьи спешили туда же для улаживания конфликта.

Тем временем в ожидании подмоги маги-контролеры, роящиеся вокруг скованного нарушителя, что-то пытались втолковать ему, а варвар орал в ответ еще более возмущенно: «Мой меч заколдован? Что за чушь?» При каждом его вопле несчастные вздрагивали, но упрямо продолжали исполнять свой долг.

Масса любопытствующих и вовлеченных в переделку превысила критическую, и зрители, не имеющие возможности оказаться поближе к месту разборок, совсем перестали что-либо понимать, пытаясь разглядеть среди мельтешащих фигур ключевые и разбирая в общем одуряющем шуме только отдельные громкие вопли типа: «Я те покажу, рыжий хрен, ошибку в чарах!»

Но вот Элии удалось опознать высокую жилистую фигуру Нрэна, стоящую рядом с виновником переполоха и огненно-рыжим Риком, получившим сегодня новое прозвище из уст красноречивого варвара. Принц Нрэн долго и внимательно осматривал меч Конана. А потом вернул его владельцу с коротким кивком. Рик тут же освободил гостя от чар. Одарив мага выразительным взглядом, варвар прошагал на турнирное поле.

Мало-помалу вся суета улеглась, и мероприятие снова вошло в привычное русло. Участники турнира один за другим проходили сквозь контрольное заклинание к месту жеребьевки, где Случай посредством магических шаров должен был выбрать им противника.

– Что все-таки у них там стряслось? – изнывая от любопытства, задал риторический вопрос Рэт и устремил взгляд на Элию, требуя объяснений от проницательной богини логики. Процесс жеребьевки шпиона интересовал слабо, а вот неизвестный скандал просто лишал покоя. Ерзая в кресле, Грей даже забыл про сласти, еще сохранившиеся в вазочках.

– Какая разница, – брезгливо пожал плечами Энтиор, оставшийся в ложе, всем своим видом показывая, что ему абсолютно неинтересно все то, что касается дикого дружка Кэлера.

Мелиор, тоже не спешивший на поле, подтвердил свое согласие с мнением брата надменным кивком. Элию же этот вопрос весьма забавлял, и она поделилась своими выводами с приятелем:

– Судя по возмущенным воплям Конана, вытянувшейся физиономии Рика и тому, что Нрэн допустил парня к участию в турнире, могу предположить, что гость нашего брата пытался пронести на состязания собственный меч, в котором нет ни капли магии, я бы даже сказала, что оружие нашего приятеля просто антимагическое. А несчастное заклинание, привыкшее к постоянной доле магического присутствия в любом оружии, взбесилось, решив, что меч Конана столь сильно заколдован, что этого просто нельзя учуять.

– Да уж, парня небось в первый раз в жизни заподозрили в принадлежности к ненавистному племени колдунов, то-то он так взбеленился, – иронически подметил король.

– Хорошо хоть, он не цивилизован настолько, чтобы предъявить короне иск за моральный ущерб, – рассмеялась богиня и поинтересовалась у Энтиора: – Ты больше не участвуешь в турнире, дорогой?

– Повредил руку, неудачно бросив кинжал, – с небрежной досадой ответил вампир, продемонстрировав сестре небольшую элегантную повязку бирюзового цвета на правом запястье.

– Понятно, – вместо дочери ответил Лимбер и ехидно осведомился у Мелиора: – А ты тоже, что ль, руки поломал?

– Да, папа, – процедил Мелиор, демонстрируя черную повязку на левой руке.

Король только хохотнул в ответ. Подавил ехидную улыбку и Повелитель Межуровнья. Между тем жеребьевка кончилась, и первые двадцать пар, по пять на каждого из четырех судей, заняли расчерченные магами места. Нрэн, как главный судья, должен был следить за общим ходом турнира.

Элия уже успела просветить Злата относительно правил ведения поединков, которые шли до первой крови или трех заступов за светящуюся линию силового барьера, так что гость богини со знанием дела следил за многочисленными парами фехтовальщиков. Пестрое зрелище схваток, которые вели всевозможным оружием разные по уровню мастерства и манере ведения боя воины, действительно захватывало.

Сведущие в турнирных делах болельщики встречали каждого мастера, выходящего на поединок, восхищенным гулом, полным сдерживаемого предвкушения. Взамен пары, закончившей поединок, по знаку судьи тут же возникала новая.

Стоило посмотреть, как танцевал с мечом рыжий вихрь Рик; с добродушной усмешкой теснил противника Кэлер, раз за разом принуждая отступать за черту; коротким порезом отмечал победу Лейм; плел изящный рисунок атаки Ноут; задумчиво, но безукоризненно отражал энергичные наскоки противника Ментор; спокойно и деловито действовал клинком Тэодер, и только Нрэн мог уловить в его движениях нарочитую медлительность; стремительным напором, под которым крылся тонкий расчет, брал Элтон; яростно и бесшабашно рубился саблей Кэлберт; оскалив зубы в хищной усмешке, мгновенным росчерком вырисовывал свой вензель на коже противника Джей. Да, на принцев стоило лишь посмотреть, чтобы понять, какими опасными противниками могут стать отпрыски королевской семьи.

Никакие чары и доспехи не защищали мужчин, сражающихся отличным боевым оружием, их хранили только собственное мастерство и мастерство противника, для которого нанесение сопернику серьезного увечья означало длительное разбирательство с судьями и практически верный проигрыш. Для кровавого выяснения отношений и личной мести существовали дуэли, сейчас же воины демонстрировали свои умения судьям, дабы стяжать славу и получить, если удастся, еще одну насечку на брошь-меч.

Принцесса всегда с наслаждением следила за тем, как танцуют клинки в руках настоящих воинов, отмечала сильные и слабые стороны сражающихся, запоминала незнакомые прежде удачные приемы.

– Жалеешь, что сама не можешь быть там со шпагой в руке? – увидев увлечение Элии, полюбопытствовал Злат, тоже получавший немалое удовольствие от диковинного зрелища.

– Почему не могу? – удивилась богиня. – В тренировочных турнирах, которые проходят без зрителей и наград и включаются в состав программы военных сборов, я участвую регулярно, а что касается таких показательных мероприятий, как сегодняшнее, то традиционалист Нрэн настолько закоснел в своих представлениях о проведении турниров, что даже не удосужился включить в свод правил параграф, запрещающий женщинам выходить на поле. Но я сижу в ложе, потому что пофехтовать можно в любое другое время, а вот полюбоваться таким зрелищем есть шанс далеко не всегда.

– А также получить венец, – вставил Рэт.

– Да, кстати о венце, – рассудительно продолжила принцесса. – А если бы я выиграла? Водрузить его на себя не имею права, поскольку в правилах четко сказано «победитель вручает венец по своему выбору любой из присутствующих на трибунах дам», а отдавать кому-то другому – смешно. Еще заподозрят в смене ориентации.

– Как и Рэт, признаю твою безграничную мудрость, дорогая, но пол лобызать все же не буду, извини, – высказался Повелитель в ответ на логичные рассуждения богини.

– Ладно, – пошла на уступки Элия, – облобызаешь в другой раз.

– Что-то Джей сегодня в ударе, – задумчиво прокомментировал Мелиор события, когда принц в очередной раз украсил личным «вензелем» физиономию второго противника.

– Все дело в регулярных тренировках, сынок, – ехидно пояснил принцу король. – Если почаще тяжести в ручках держать, они и вывихиваться перестанут.

Принц лишь скривил губы, игнорируя странные рассуждения отца. Он привык больше доверять силам магии и интриге, чем примитивному железу, хотя, надо признать, что в руках Нрэна этот примитив всегда срабатывал удивительно эффективно, но так ведь на то он и бог войны.

А Джей действительно был сегодня в прекрасной форме, смертоносно-быстрый и гибкий, словно мангуст, он вертелся вокруг противников, вынуждая их раскрываться, находя малейшую щель в защите и разя без колебаний. Элия с удивлением вынуждена была признать, что Мелиор прав – уровень мастерства брата стал выше, чем ей помнилось.

– Скажи, дорогая, эти поединки до первой крови действительно так безопасны, как сказано в правилах? – через некоторое время снова продолжил беседу Повелитель Межуровнья.

– Практически да, – подтвердила принцесса. – Ведь к турниру не допускают воинов, имеющих менее пяти насечек на броши-мече. А если на поле желает выйти кто-нибудь из гостей Лоуленда, то один из членов королевской семьи должен поручиться, что уровень мастерства гостя достаточен для участия в турнире. Так, Кэлер поручался за Конана и Связиста. Но, конечно, никто не застрахован от несчастных случаев на сто процентов, магическая защита на турнире запрещена, ведь он не тренировки для мальчиков. Целители несут постоянное дежурство и готовы оказать любую помощь тем, кто пострадал больше, чем положено правилами. В поединках до первой крови серьезные травмы редки, а вот в контактных боях переломы ребер, пальцев, даже конечностей случаются нередко. Если увечье серьезное и нанесено намеренно, то судья решает вопрос о дисквалификации участника.

– Но то, что оно нанесено специально, еще необходимо доказать, – с улыбкой заметил Энтиор, вспоминая о злоключениях Джея.

Будь бог развлечений сейчас в ложе, он бы болезненно поморщился, вспоминая о своих драгоценных пальцах, пострадавших в бое без оружия с кузеном Нрэном в то злополучное время, несколько сот лет назад, когда тот еще изредка участвовал в турнирах. Вор сыграл с воином злую шутку, украл со стойки шлем Нрэна за несколько секунд до начала парада. Воитель был просто в бешенстве, ведь, чтобы не сорвать мероприятие, ему пришлось прибегнуть к помощи магии и полностью переменить доспехи.

С присущим ему упрямством Нрэн докопался до истины и вычислил виновного. На последовавшем через несколько дней после парада турнире Силы Войны из Двадцати и Одной дали богу возможность отомстить. Воителю выпал счастливый шанс драться с Джеем, ведь вызова на дуэль вор никогда бы не принял. Сначала злопамятный Нрэн наставил брату множество разрешенных кодексом синяков, а потом так бросил на обе лопатки, что при падении принц повредил пальцы на левой руке, после чего воитель «случайно» наступил ему на правую руку и переломал все пальцы. Несколько мгновений тихого хруста – и Джей потом много дней при помощи сочувствующего Рика залечивал свои бесценные многострадальные пальчики. Нрэна сняли с турнира, хотя никто, разумеется, не посмел вслух обвинить принца в нанесении намеренных увечий брату. А злобу на воителя белобрысый бог затаил очень надолго.

Вот что вспомнил Энтиор с задумчивой улыбкой, когда вставил свое замечание в беседу Элии с Повелителем Межуровнья.

Но Джей сейчас не вспоминал старые обиды. Он дрался на ристалище с единственной целью – победить, к тому же среди соперников не было Нрэна, способного остановить бога и разрушить планы его мести. Да, среди конкурентов Джея были и более искусные и выносливые, чем он, но они отступали перед яростным упорством и хитроумными уловками принца. Бог играл всерьез, зная, для чего ему нужна победа.

– Ты был прав, Мелиор, – вслух согласилась с мнением брата Элия, когда через полтора часа главный судья огласил имя победителя.

Принц Джей, гордый и немного взъерошенный, как петух после драки, принял из рук Нрэна символы своей победы – металлическую статуэтку, меч в обрамлении роз и венок для королевы турнира. Усмехнувшись, бог украдкой скользнул взглядом по ложе, где сидела сестра. Она о чем-то спокойно беседовала с Мелиором и проклятым Повелителем Межуровнья, а безразличный взгляд принцессы скользил по полю. В душе принца поднялись новые волны досады и злой обиды. Секундное искушение изменить свое решение исчезло, изгнанное ярким пламенем жажды мести.

Джей коротко поклонился судьям, махнул рукой зрителям и легкой походкой направился к дворянским ложам, беззастенчиво разглядывая восседающих там дамочек. Принц быстро обнаружил нужную ему жертву.

Краем глаза богиня следила за маневрами белобрысого брата. Вот на его лице мелькнула злорадная усмешка, тут же спрятавшаяся под маской нежной страсти. Высокая, статная светловолосая красавица в темно-зеленом платье ответила богу пламенным взглядом карих очей. На щеках ее вспыхнул легкий румянец удовольствия. Женщина прикрыла лицо веером, всеми силами стараясь сдержать торжествующую улыбку и притушить хищный блеск в глазах. Вот Джей добрался до третьего ряда яруса, преклонил перед дамой колено и торжественно, добавив в свой голос несколько страстных нот, провозгласил:

– Дивная леди, лишь ваша красота достойна венца королевы турнира. Снизойдите же и примите его из рук ничтожного раба вашего великолепия, молю!

Рядом с Элией хрюкнул, сдерживая смех, Рэт; Энтиор и Мелиор метнули на принцессу опасливые взгляды и сочли за лучшее промолчать, сделав вид, что они вообще временно не существуют во Вселенной или существуют очень-очень далеко и в совершенно глухом состоянии.

Избранница Джея, освобождая место для награды, поспешно выдрала из волос фамильную диадему с изумрудами и склонила несколько растрепанную голову. Бог возложил на нее венец, и после секундного замешательства герольды, припомнив имя дамы, провозгласили леди Данарис королевой турнира.

Сияющая, как новый диад, женщина стянула с пальца кольцо с огромным изумрудом и протянула его в качестве ответного дара замершему в изумлении от такой наглой подлянки принцу. Скрипнув зубам и на все лады мысленно понося богатое воображение дуры, Джей принял кольцо и натянул его на палец под радостные возгласы охочей до сенсаций толпы.

Теперь настала очередь для мстительных улыбок принцессы Элии. Подавая обществу пример, богиня захлопала в ладоши.

– Прощай, номер три, – тихонько шепнул Рэт.

– Похоже, мы стали свидетелями редкого в Лоуленде брачного предложения на турнире, дорогая? – с вежливым любопытством провинциала спросил Повелитель Межуровнья.

– Похоже, что так, – с легким злорадством констатировала богиня.

– Вот до чего доводит бога жажда мести, – поучительно заявил Грей. – Желая досадить Элии, бедняга нарвался на предложение руки и сердца.

– Но, возможно, принц Джей действительно увлечен леди Данарис или даже влюблен в нее, – возразил Злат.

Энтиор и Мелиор продолжали хранить дипломатичное молчание.

– Ага. А свиньи летают! Джей – и в кого-то влюблен? – изумленно фыркнул шпион, несколько менее опасающийся принцессы, чем ее родичи. – А впрочем, Элия, скажи, что ты видишь между ними!

Богиня задумчиво посмотрела на бога воров и его счастливую королеву через призму своей силы и ответила:

– Данарис, графиня Ильнса. Несколько лун назад Джей очень активно добивался ее благосклонности. А потом, получив желаемое, через пару десятидневок исчез из Лоуленда. Дама действительно увлечена моим братом, но в большей степени ей льстит внимание и интерес такого знатного и могущественного бога. Джей после краткой вспышки желания значительно охладел к ней и сейчас почти равнодушен. Кроме обычного мужского интереса средней степени к красивому женскому телу я не вижу в Джее других чувств, хоть сколько-нибудь связанных с любовью.

– Ну вот, я был прав, – удовлетворенно констатировал Рэт и, хихикнув, заметил: – Жаль, что мы не стали заключать пари. Принц Джей просто хотел отомстить и сделал Данарис орудием мести, а оружие возьми да и выстрели в самого стрелка.

– Мораль: никогда не цельтесь в богиню любви из ее же оружия, – согласился Повелитель Межуровнья.

– И теперь его высочество будет вынужден принимать все ухаживания своей дамы на балу, чтобы не стать посмешищем в глазах общества, – злорадно продолжил Рэт, несмотря ни на что, все-таки оскорбленный тем, что кто-то осмелился пренебречь королевой его сердца. Но чтобы принцесса не могла заподозрить в нем таких чувств, Грей заметил: – Пусть он не сумел заставить тебя поревновать, Элия, но последний венок все-таки уплыл из твоих прелестных лапок к леди Дане.

– А вот за это мой брат будет наказан, – величественно кивнула принцесса, все еще находясь в ореоле своей силы. – Нет, не потому, что Джей отдал венец не мне, а кому-то другому, но потому, что он ради мести и злобы подарил то, что преподносят в знак восхищения, признания, благоговения, любви, дружбы, пусть даже желания. Он действительно оскорбил своим поступком мою божественную суть.

– И никакой личной мести? – лукаво поинтересовался Злат.

– Ну может быть, самую малость, – хитро улыбнулась принцесса. – Ведь работа должна приносить удовольствие.

Злат, Лимбер и Рэт расхохотались. По легкой улыбке позволили себе Энтиор и Мелиор.

Пока в королевской ложе обсуждались тонкости наказания принца Джея, Нрэн подводил итоги турнира и оглашал имена тех, кто удостоился почетного права получить еще одну насечку на броши-мечи по результатам выступлений. Как только принц называл имя очередного дворянина, получающего насечку, брошь победителя под воздействием силы бога войны мгновенно менялась.

Перечисление немногочисленных улучшивших свои показатели на целую насечку воинов не отняло много времени, и вот уже глашатаи возвестили окончание турнира. Элия, не дожидаясь появления в ложе братьев, поднялась, чтобы телепортироваться в замок. Зная характер своих родственников, богиня с уверенностью предположила, что принцы не собираются рисковать потерять ее расположение и не явятся пред очи сестры сразу же после финта, выкинутого Джеем. Уж лучше подождать бала в надежде на то, что богиня поостынет, и с ней можно будет танцевать и болтать, не опасаясь чересчур острого язычка.