Текст книги "Загадка Либастьяна, или Поиски богов"

– Не лучше многих других мегаполисов Фарканга. Землетрясения, начавшиеся два года назад, уничтожили все высотные здания, повреждены основные коммуникации и пути сообщения. Электростанция не работает, а мощности запасных генераторов не хватает для нужд города, да уже никто и не пытается наладить жизнь. Несколько сильнейших бурь и пожары довершили то, чего не смогло землетрясение. Того Ксандара, который я знал, больше нет. Все, кто мог, сбежали из города, ставшего домом смерти. Мои разведчики говорят, что на улицах видели странных зверей, охотившихся за людьми, а сами люди почти утратили разум…

– Подходящее место, – одобрила принцесса с довольной улыбкой. – Расплетателю по нраву страх, смерть и боль.

– Как вы хотите организовать охоту, господин?

Тэодер кивнул Элии, предоставляя слово той, которая в охоте на демонов была опытнее его: принц мог бы убить, но ловить живьем не привык. Богиня заговорила:

– Вам нужно лишь обнаружить демона. Скажите своим людям, чтобы ни в коем случае не приближались к нему и уж тем паче не пытались ловить. Расплетатель не имеет физической оболочки, он питается энергией душ, которые распускает на нити и поглощает. Страдания, которые испытывает его жертва, бесконечны, боль плоти можно унять или приглушить, но эту боль – нет. Есть демоны, которые затуманивают разум жертвы, забирая энергию, но расплетатель из породы более примитивных существ, добыча ощущает муки в полной мере и сознает свой конец, абсолютный конец, когда тварь насыщается самой сутью души. Воспользуйтесь даром полета, старайтесь осматривать город, по возможности не спускаясь на улицы, и когда обнаружите демона, дадите нам знать. Пока вы ищете, мы с братом тоже будем обследовать Ксандар.

– Леди Элия. – Казалось, глосс просмаковал мелодичное имя красавицы.

Принцесса выгнула бровь, давая понять, что готова выслушать оборотня, прервавшего ее речь.

– Из вашего рассказа я могу заключить, что демон очень опасен. Я предлагаю предоставить право на риск мужчинам, а вы проведете время ожидания в убежище моего клана, – осмелился вставить дракон. Он не представлял себе, как хрупкая и прекрасная, словно цветок, женщина сможет сражаться с демоном, да и просто бродить по улицам Ксандара, ныне ставшим опасными не то что для одиночки, но и для вооруженного до зубов отряда, да и для целой армии тоже.

– Благодарю, но я вполне могу о себе позаботиться, – снисходительно улыбнулась принцесса, понимая, что выводы главы клана вполне адекватны ее внешнему виду и естественны для существа, не знакомого с характером и могуществом богини любви.

– Я не сомневаюсь в силе и отваге леди, но даже самая храбрая женщина слабее шайки обезумевших, потерявших все на свете мужчин, – преисполнившись горячности, продолжил глосс.

Вместо ответа принцесса протянула узкую ладонь к стоявшему рядом креслу, подцепила его пальчиком за резной подлокотник, подкинула в воздухе, поймала на один палец, легко, как пушинку, опустила на место и, глядя прямо в расширившиеся и округлившиеся глаза дракона, добавила со скромной улыбкой: – А еще я умею колдовать.

На сей раз, ничего не касаясь, богиня указала на кресло глосса, и мужчина взлетел вместе с ним к потолку, покружился там в нежном ритме вальса и плавно спланировал на ковер.

– Вы по-прежнему уверены в том, что я немощнее ваших людей, глосс? – не без скрытого ехидства уточнила Элия, словно большая кошка, втягивающая острые когти в подушечки бархатных лап.

– Нет, – разжимая руки, вцепившиеся в подлокотники, кивнул дракон так энергично, что все его косички качнулись в такт.

– Прекрасно, значит, можно продолжить обсуждение нашего плана, – довольно промурлыкала принцесса, нехотя соглашаясь с тем, что в страсти братьев к позерству что-то есть, во всяком случае, оно может быть полезным средством для убеждения сомневающихся.

– Хорошо, леди Элия, – сдался глосс.

– Вот кристалл с записью изображения демона. – Принцесса извлекла из кармана камзола нежно-розовый искристый камешек. – Чтобы вызвать картинку, достаточно надавить на острый конец кристалла, убирается изображение повторным нажатием. – Богиня старалась говорить наиболее понятными для существа, прожившего жизнь в урбомире, словами и наглядно демонстрировать, как обращаться с предметом. – Кроме этого, – убедившись в том, что дракон усвоил технику воспроизведения записи, продолжила богиня, – на кристалле лежит еще одно заклинание другого свойства. Твоим людям, отобранным для поиска твари, нужно будет не только рассмотреть предмет поиска, но и подержать кристалл в руке несколько секунд. Этого времени хватит для того, чтобы камень запомнил характеристики и включил их в общее заклятие. Когда демона обнаружат, агенту достаточно будет сказать кодовую фразу: «Расплетатель найден». С помощью камня мы определим местонахождение вызвавшего и перенесемся к нему.

– Как скоро вы сможете оказаться на месте? – уточнил глосс.

– В тот же миг. Магия телепортации не знает задержек, – заверила оборотня богиня, небрежно послав ему кристалл. – Ваши люди не успеют пострадать, если вовремя отправят зов. Кстати, если желают, они могут не приземляться в Ксандаре, мы вполне способны левитировать.

– Я понял, леди, – заверил глава клана, принимая волшебную вещицу не без скрытой опаски и некоторого недоверия, к которому, впрочем, примешивалось почти детское любопытство создания, впервые столкнувшегося на практике с тем, о чем читало лишь в детских сказках.

– В таком случае не будем вас больше задерживать, глосс, – спокойно промолвил Тэодер, ненавязчиво указав: – Чем быстрее будет найден демон, тем скорее мы выполним свое обязательство.

– Осмелюсь спросить, господин, как вы можете помочь нам? – не ради себя, на это у него не хватило бы наглости, но ради клана задал вопрос дракон.

– Откроем врата в другой мир, – коротко объяснил покровитель. Элия оказалась щедрее и прибавила:

– Там вы сможете найти пристанище и начать новую жизнь. Каким окажется этот мир, выбирать не нам, – пожала плечами принцесса. – Но, согласись, право на жизнь лучше его отсутствия.

Глосс счел за лучшее промолчать, ибо правота прекрасной незнакомки и так была очевидна. Завершив инструктаж, боги поднялись со своих мест и направились к двери, полускрытой настенным ковром с абстрактным узором, в котором угадывались очертания летящего среди облаков дракона. Глава клана последовал за ними в коридор, где кроме стенных панелей под дерево, пружинящих дорожек и длинных светящихся ламп наличествовало шесть сухопарых мужчин, походивших друг на друга, словно дубли. Впрочем, приглядевшись более внимательно, принцесса поняла, что дело не в одинаковом телосложении, а в нарочито расслабленных позах и настороженности взгляда охранников глосса, готовых подозревать в покушении на босса даже пролетающую мимо муху. Мужчины и впрямь были элитой среди бодигардов, ибо, даже мгновенно подпав под влияние постепенно освобождающейся от оков силы любви, излучаемой Элией, они умудрялись одним глазом любоваться прекрасной незнакомкой, а другим обшаривать помещение, охраняя безопасность главы клана. Одному из мужчин глосс на ходу отдал несколько распоряжений насчет сбора людей, и тот вынужден был оставить пост.

Путь наружу занял несколько минут, и, судя по тому, что идти пришлось в основном вверх по нескольким лестницам, Элии стало ясно, что комнаты, где их встретили, находились на подземном уровне резиденции глосса. Никакой нарочитой роскоши богиня не заметила. Все в тех помещениях, через которые они проходили, было строго функционально и оптимально удобно (раздвижные двери, минимум мебели, изобилие света, пусть и искусственного). Хотя в этой временами даже чуть нарочитой строгости (скажем, одна-единственная переливчато-кремовая прозрачная ваза с сухими веточками и цветами на всю комнату) чувствовались тонкий вкус и глубинная изысканность хозяина.

Зато массивная входная дверь в резиденцию глосса вполне могла бы подойти для какого-нибудь средневекового замка, найдись в нем нужного размера шарниры и столь же большой и толстый лист цельного металла. Взмахом руки босс велел разочарованным до зубовного скрежета телохранителям остаться в доме. Сам оборотень и его визитеры вышли на низкое каменное крыльцо под серое с темно-багровыми прожилками небо.

Боги и раньше, даже сквозь искусственные материалы, чувствовали распадающиеся, расползающиеся, словно пострадавшее от моли вязание, нити структуры Эйдинга, но в полной мере смогли ощутить реальность происходящего, только выйдя в сад, окружавший резиденцию глосса. Ни засыпанные ровным гравием дорожки, ни коротко подстриженная трава лужаек, среди которых торчали неработающие фонтанчики для полива, ни упорядоченно строгая геометрическая форма клумб не могли скрыть ощущения близкой катастрофы, охватившее принцессу. Сквозь аромат опадающих листьев, дымка, травы и незнакомых, удивительно ярких осенних цветов боги явственно чуяли запах разрушения, смерти, безудержного гнева стихий, крови, боли, ужаса и безумия, запах неизбежного конца, надвигающегося на Эйдинг.

Пока лоулендцы изучали мир, глосс отошел к клумбе и, сорвав перистый ярко-желтый цветок, поднес к губам, будто хотел выпить его последний аромат как бодрящее вино.

– Две трети года максимум, – завершив мысленные вычисления, констатировал Тэодер, обернувшись к глоссу. Элия кивком подтвердила слова брата.

Оборотень только тяжело вздохнул, принимая ответ на свой вопрос – страшный, не оставляющий надежды ответ, которого ему лучше было бы и вовсе не знать. Если бы дракон являлся обычным членом своего клана, он так и поступил бы, но гнет ответственности перед подчиненными ему соклановцами давно научил мужчину не прятаться за обманчивой безопасностью иллюзий.

Пока глосс переваривал печальную весть, из дома вышел один из телохранителей дракона и восхищенно, чуть не роняя слюни, скосившись на Элию, доложил боссу:

– Все готово.

Глава клана сдержанно кивнул, показывая, что услышал, и спросил у богов:

– Желаете лично осмотреть выбранный для разведки отряд?

– Нет, – отказался принц, доверяя выбору клана.

– Приказать доставить вас к Ксандару, господин, леди Элия? По шоссе еще можно проехать, – отрешившись от скорби, деловито спросил дракон.

– Нет, сами мы доберемся быстрее, – отказался бог и с привычной властностью попросил глосса: – Займись отрядами поиска.

Глосс кивнул, выронил из пальцев цветок на ровный, зеленый даже осенью газон и, заставив себя отвести взгляд от принцессы, скрылся в доме. Тэодер так же молча привел в действие одно из своих привычных заклинаний, меняющих гардероб. Когда Элия повернулась к кузену, его строгий костюм успели заменить великолепная черная кожаная куртка до середины бедра, хоть и вполне урбанизированного вида, но не менее изысканная, чем камзол, плотные черные джинсы и высокие ботинки на толстой подошве с массивными металлическими пряжками.

– О, ваше высочество! – Принцесса не удержалась от восхищенного возгласа и провокационной улыбки.

– Что, дорогая? – Тэодер вопросительно выгнул бровь.

– Очень мм… впечатляет, – оценила богиня наряд кузена, явственно давая понять ему интонацией, что имела в виду совсем другое слово, и шутливо пригрозила: – Если бы ты был так одет в минуту наложения защиты, не отделался бы одним поцелуем!

– Жаль, что я не знал этого раньше, – расстроенно шепнул польщенный принц, чувствуя, как горячая волна растекается по его телу, и предложил Элии руку, чтобы быть ее проводником при телепортации в город.

Принцесса оглянулась на низкое, какое-то растекшееся вширь и припавшее к земле, словно затаившийся тигр, здание резиденции глосса, устоявшее перед всеми невзгодами – ибо сделано оно было из массивных камней, сплавленных между собой огнем куда более могущественным, нежели пламя костра, и сжала теплую твердую ладонь кузена, приготовившись к перемещению.

Почему-то руины урбанизированных городов обычно производили на Элию гнетуще-брезгливое впечатление, они походили на несчастного полуразложившегося зомби, бродящего по земле; труп, которому никогда не суждено упокоиться. Даже самые жуткие руины в мирах, не зашедших далеко по пути технического прогресса, быстро покрывались зеленью и становились приютом разномастной живности, развалины же урбогородов надолго застывали уродливыми и мертвыми. Где-то в их глубинах еще теплились безобразные, жалкие кучки людей, полубезумных, не понимавших того, что эпоха техники миновала безвозвратно и впереди нет ничего, кроме смерти. Разлагающиеся структуры измерения убивали своих обитателей катастрофами, лишали рассудка, не давали большинству из них приспособиться к новому состоянию. Давящая атмосфера неизбежного конца висела над Ксандаром.

Элия и Тэодер, две элегантные, мрачновато-изящные фигуры, словно две смерти из разных Вселенных, встретившиеся в умирающем мире для обмена опытом, пробирались по разрушенным улицам города.

Глосс оказался прав: большинство крупных построек не выдержало землетрясений, а то, что каким-то чудом сохранилось, застыло под столь немыслимыми углами, что готово было рухнуть при малейшем толчке, дожди и неизбежные пожары тоже изрядно потрудились на ниве разрушения Ксандара. То и дело в отдалении и поблизости слышались скрежет оседающих металлических конструкций, сдающихся времени, звон разбитого стекла и грохот обваливающихся стен. Из тяжелых, грозных свинцовых туч, вылившись несколькими часами раньше, моросил до смешного жалкий дождь. Под его почти неслышный шорох в разных концах города звучали одиночные выстрелы, очереди, взрывы, вопли и хохот. Побежденные вопили или победители, было не разобрать. И те и другие крики сливались в торжественный гимн безумию.

Пахло дымом и строительной пылью, к этому «аромату» примешивался изрядный оттенок разложения: гниющих тел, человеческих экскрементов и крови. Птицы, время от времени с шумом поднимавшиеся с развалин, не справлялись с санитарной задачей.

Боги легко скользили по разоренным дорогам, используя левитацию для преодоления особенно крупных препятствий, грязи или луж, кое-где более походящих на озера. Лоулендцы внимательно изучали окрестности в надежде поскорее обнаружить тварь, ради встречи с которой пришлось посетить Эйдинг, но чувствовали лишь скрытое присутствие людей.

Первыми лоулендцы повстречали не расплетателя, а менее воспитанных и разумных, нежели глосс клана Вайдун, представителей местного населения. На большом перекрестке из подвала относительно сохранившегося дома, где некогда была кондитерская и, судя по веселым, еще не успевшим выцвести рожицам на вывеске, детское кафе, выскользнуло семь человек. Они были разряжены в пыльную и грязную, но довольно новую, очевидно, полученную в ходе мародерского рейда одежду. Закатывая глаза и странно подхихикивая, словно стая гиен, мародеры стали обходить богов, стараясь взять их в кольцо, поигрывая длинными ножами и пистолетами.

Оскалившись, один из стаи, самый крупный тип с длинными и такими сальными волосами, словно ими вытирали жир со сковороды, прошипел своей банде, не отрывая глаз от стройной фигуры богини:

– Кокнем мужика, баба моя.

В массах решение вожака встретили неодобрительным ворчанием, вернее, по первому пункту с сальноволосым все были согласны, а вот насчет дележки женщины – нет. Красавицу, один взгляд на которую вызывал дрожь и неистовое перечное жжение в паху, хотел каждый, и хотел в единоличное пользование.

– Позвольте мне, господа, самой решать свою судьбу, – презрительно и жестко усмехнулась принцесса. Понимая, что со свихнувшимися под влиянием распада мира людьми говорить нет смысла, богиня легонько прошлась по ним, словно небрежно шлепнула своей высвобождающейся от замков силой.

Все семеро дернулись, как пораженные электрическим током, и мешками повалились на дорогу, пуская слюни, мечтательно закатив глаза и потряхивая дрожащими конечностями. Наверное, им грезилось что-то настолько завлекательное, что ни острые камни, ни куски стекла не заставили людей сменить позы.

– Впечатляющая демонстрация, – невольно передернув плечами, нарочито нейтральным голосом констатировал Тэодер и убрал руки от маленьких пистолетов, пару которых всюду носил с собой. Мысленно бог прикинул и понял, что сам предпочел бы пустить себе пулю в лоб, чем попасть под действие силы кузины.

Перешагнув через валяющихся на их пути мужиков, боги двинулись далее в умеренно быстром темпе, продвигаясь от центра города к окраине. Тэодер вел кузину в те кварталы, где даже в спокойное время, до начала катастрофы на Эйдинге, не чувствовал бы себя в полной безопасности и сам глосс, туда, где шли вечные стычки между париями, не принадлежащими ни к одному из кланов. Погрязшие в вечных распрях отщепенцы, как люди, так и оборотни всех мастей, не желали никого признавать вожаком даже под угрозой смерти. Тем людям, которые ютились в Грязных кварталах, некуда было идти, а вынужденно оставшись там, они превратили свои улицы в охотничьи угодья для демонов.

– Покайтесь! Очистите душу перед Четырьмя! – взвыли где-то в развалинах здания, судя по осколкам витражей и еще не успевшей до конца улетучиться светлой ауре, некогда бывшего храмом в центре довольно широкой площади.

На большом обломке стены приплясывала краснорожая толстая баба с растрепанными волосами, настолько грязными, что они стояли дыбом без всякой поддержки лака-фиксатора. Ее пышные белесые и бесформенные телеса бесстыдно мелькали в огромных дырах одеяния, некогда бывшего мешковатым ядовито-красным платьем в крупный белый горох. Баба подпрыгивала, отчего ее тестообразное туловище колыхалось, как желе, закатывала выпученные глаза и потряхивала неким подобием металлического колеса, разделенного на четыре сегмента, которое сжимала в исцарапанных, окровавленных ладонях. Босые, черные от грязи ноги топтали камни со слоновьим упорством, отбивая рваный ритм.

– Ненавижу кликуш, – процедила принцесса, брезгливо отворачиваясь от фанатички, которая продолжала свои вопли и пляски, нисколько не огорчаясь из-за отсутствия благожелательно настроенной публики.

– Убить? – желая сделать кузине приятное, предупредительно спросил галантный принц.

– Не марай руки, дорогой, – поморщилась богиня, гораздо спокойнее перенесшая вид огромных жаборогих демонов-стражей Повелителя Межуровнья, чем зрелище этой вопящей кретинки, может быть, потому, что демоны вели себя именно так, как им было свойственно, а вот баба почти перестала походить на человека, во всяком случае, на человека разумного.

– Если дело только в этом, – небрежно пожал плечами бог и, приподняв элегантные темные очки, сверкнул серым взором на безумную.

Баба прервала очередной вопль на полуслове и, выпустив из рук знак веры, рухнула на камни храма, словно сломанная игрушка с кончившимся заводом, босые ноги ее еще несколько раз дернулись в прежнем ритме дикого танца и затихли, грудь вывалилась из дырявого платья, женщина перестала дышать. Тэодер вернул на место очки и с обаятельной улыбкой предупредительно предложил кузине руку, чтобы она не споткнулась о мокрый обломок стены.

– Вот это поистине пронзительный взор, – искренне поразилась принцесса, как поражалась всегда, когда братья демонстрировали перед ней свои божественные умения.

Тэодер тихо и скромно улыбнулся, принимая заслуженную похвалу. Элия невольно улыбнулась в ответ. Смотреть на брата было куда приятнее, чем на развалины – пустые провалы окон с выбитыми стеклами, подобные раззявленным в безнадежном крике ртам, взывающим к хозяевам. Люди уже не заботились о городе. Теперь, если они и сохранили крохи рассудка, думали лишь о том, как выжить и выжать из умирающего мегаполиса все, что можно. Элия была даже рада, что в следующие полчаса им не попалось на глаза ни одного местного разумного существа – только птицы и бродячие собаки, выискивающие поживу. Инстинкты животных были развиты куда сильнее человеческих, и, проявляя разумную осторожность, эти жители города предпочли держаться подальше от чужаков.

Богине был нужен только один-единственный демон, ни с кем иным ей встречаться не хотелось. Но любому везению приходит конец. Через три пустых и относительно тихих квартала до слуха богов донеслись странное хоровое цоканье, громкий шум и скрежет, будто кто-то от души водил ржавыми прутьями по камням. Вскоре лоулендцы увидели создание, габариты которого не учитывались при планировке города.

– Однако, – выгнул бровь принц, приветствуя протискивающуюся из проулка ржаво-коричневую гигантскую тварь, напоминающую скорпиона-переростка, вскормленного стероидами. Животное было ростом с доброго коня из лучших конюшен Энтиора, а в длину достигало метров семи, если не больше. Даже на значительном расстоянии от зверя сногсшибательно несло протухшим мясом и кровью, подтеки которой вместе с обрывками кожи, явно человеческих волос и мяса запеклись у твари на сегментах лап.

– О! Прекрасно! – Богиня обрадовалась скорпиону как старому другу.

– Мм? – решил уточнить причину радости кузины Тэодер.

– Это гармш, тварь из Межуровнья, – торжественно объявила принцесса. – Значит, мы были правы, дорогой, структура мира уже в том состоянии, когда проникновение идет полным ходом.

– Он разумен? – уточнил принц, решавший, как поступить.

– Нет, тварь равна интеллектом грюму, но ест только живую плоть, размягчая ее до приемлемого состояния ядом, – деловито пояснила принцесса, указав пальчиком на покачивающийся над телом зверя острый и влажно поблескивающий конец задранного жала на массивном гибком хвосте, который легкими движениями выбивал из стен проулка кирпичи. – Злат рассказывал мне кое-что о фауне Бездны. Дрессировке гармши не поддаются, слишком тупы. Нам придется его убить, если захотим пройти дальше этой дорогой.

Кажется, предстоящая смерть скорпиона, наконец обвалившего полстены и выбравшегося на широкую улицу, печалила богиню куда больше, чем недавняя смерть безумной женщины. Угрожающе выгнув хвост и потрясая им, словно повар-маньяк половником перед кастрюлей с борщом, скорпион кинулся на двух аппетитных букашек, не думавших убегать при его появлении.

Боги спокойно смотрели, как гармш, шустро перебирая и пощелкивая многочисленными лапами, несется навстречу неизбежной смерти. Никаким проблескам эмоций лоулендцы не позволили влиять на свои действия.

– Парная Печать Воздуха? – меланхолично предложил бог, решив обойтись без ярких внешних эффектов. Сам Тэодер, в отличие от любящего позерство Рика, всегда предпочитал магию, не производящую лишнего шума и не оставляющую следов, впрочем, в случае необходимости мог использовать и ту, которая оставляет впечатляющие отпечатки и производит подобающее впечатление.

– Давай, – одобрила Элия соображения брата, и лоулендцы, направив в сторону скорпиона вытянутые руки, шепнули по паре коротких слов, сопроводив их хлопком ладоней.

С рук богов сорвался невидимый обычному оку заряд энергии, мгновенно сформировавшийся в две плотные воздушные сферы, диаметром чуть превышающие размеры гармша. Сферы устремились к твари из Межуровнья и, повинуясь красивым синхронным жестам богов, плотно обхватили ее с двух сторон, разом прекратив продвижение скорпиона к цели. Он еще пытался угрожающе щелкать сочленениями, когда сферы принялись сдавливать его все плотнее и плотнее, послышались скрежет и хруст ломающегося панциря, раздался хлопок от лопнувшего сегмента хвоста с запасом яда. Яд вперемежку с жидкостью, заменяющей кровь, зеленой волной растекся по туловищу твари. Печать Воздуха не знала пощады и с чудовищной силой сдавливала гармша до тех пор, пока не превратила его в гигантский плоский блин, а потом скатала останки зловещей твари в плотный шар.

Через две минуты заклинание прекратило свое существование, и на тротуар, сделав в нем еще одну вмятину, упал тяжеленный шар размером с хороший арбуз.

– Так гармш смотрится гораздо симпатичнее, – улыбнулась принцесса, мельком глянув на коричневато-зеленый шар. Аккуратно обойдя его, боги продолжили путь и свернули в тот самый переулок, из которого выполз скорпион.

Тэодер обладал превосходной памятью и способностью к ориентации. Один раз увидев даже не сам город, а его карту, бог получил возможность безошибочно выбирать путь, инстинктивно угадывая дорогу даже среди развалин, которыми не так давно стал Ксандар. Сейчас через небольшой проулок он вывел кузину на большую площадь. Здание, возвышавшееся в ее центре, пострадало от землетрясений, но еще стояло, несмотря на частично обвалившуюся боковую стену и проломы в крыше. Вероятно, высокие колонны, прежде выполнявшие декоративную функцию, теперь давали дополнительную опору каркасу. Запах свежей гари в воздухе явно показывал, что здание удостоилось внимания не только стихии земли, но и стихии огня. Сильный пожар, закоптивший некогда белые стены, довершил дело.

– Большая научная библиотека Ксандара, – едва заметив проблеск интереса кузины, прокомментировал Тэодер, расшифровав несколько сохранившихся на фасаде букв.

Элия кивнула, наблюдая за тем, как в развалинах копошится несколько человеческих фигурок, собирающих закопченные томики книг в аккуратные стопки. Безнадежная попытка спасти кусочек прежнего мира и прежних знаний привела сюда тех, кто еще не забыл о собственной человеческой сущности. Этим людям она могла бы даже посочувствовать, не будь занята более важным делом – поиском демона.

Пока, исключая мелких бестелесных сущностей, паразитирующих на людях, поглощая энергию эмоций, богиня не встретила в Ксандаре сколько-нибудь могущественных демонов, тем более демонов из Межуровнья, но ощущала их отдаленное рассеянное присутствие в городе как зуд в голове. Не различая на расстоянии породы тварей, Элия собиралась при помощи брата и драконов глосса методично, не бросаясь из конца в конец, обследовать город. Принцесса упрямо надеялась на удачу, на то, что ей удастся поймать расплетателя и подчинить его своей силе. Пусть такое не удавалось никому, и сама богиня никогда не делала этого прежде, но ведь все когда-нибудь бывает в первый раз.

– Расплетатель найден, – прозвучали слова, переданные через заклинание и направленные откуда-то с южной окраины Ксандара.

Элия и Тэодер переглянулись, при этом бог почувствовал, как напряглась принцесса, уловил ее надежду, яростную готовность к битве и жажду немедленных действий. Крепко взявшись за руки и на всякий случай приготовившись левитировать, лоулендцы телепортировались в ту точку города, где прозвучал зов.

Боги оказались метрах в пятнадцати над землей, рядом с парящим над развалинами драконом. Тот трансформировался только частично, отрастив крылья и преобразовав ноги в когтистые лапы на случай контактного боя, в руках же член клана Вайдун держал скоростное огнестрельное оружие, на поясе мужчины, одетого в неброскую серую форму, сливающуюся с мрачным небом, были пристегнуты гранаты. Дракон хорошо подготовился к любой неожиданности, но не к тому, что ему «повезло» увидеть с воздуха. Капли испарины выступили на лбу мужчины, он нервно взмахивал крыльями, поддерживая себя в воздухе, и беспрерывно облизывал губы, повторяя: «О мать моя! Спасите нас Четверо!»

Узкие вертикальные зрачки его настолько расширились, что почти закрывали радужку. Появление богов заставило его поначалу вздрогнуть, а потом испустить вздох облегчения.

– Вот там! – указал дракон рукой вниз на соседнюю улицу.

Впрочем, мог бы и не показывать, боги уже все увидели сами.

На абсолютно пустой проезжей части дороги, у одноэтажных, полуразрушенных даже не землетрясением, а временем домов надсаживались в крике и корчились от изуверской, жесточайшей боли два существа, некогда являвшиеся то ли оборотнями, то ли людьми. Кем именно, было уже не разобрать: стараясь избавиться от невиданных страданий, они исполосовали себя в кровь, долбясь о тротуар, стены и тщетно пытаясь выбить из себя боль.

Никто, кроме богов и дракона, не смог бы заметить того, что творится с несчастными, не мог бы понять, отчего они кричат и уродуют сами себя. Но обладающие тонким зрением видели амебообразную пульсирующую тварь, которая зависла над двумя жертвами, протянув к ним свои мерзкие щупальца. Эти щупальца вытягивали из тел мужчин некие светящиеся тонкие нити, и при каждом движении щупальцев почти сорвавшие голос люди принимались кричать с новой силой. Тонкие нити уходили в «брюхо» расплетателя и растворялись там.

– Это оно, леди Элия? – дрогнувшим голосом спросил дракон, стараясь смотреть на прекрасную женщину, а не на то, что творится внизу. Но не слышать он не мог.

– Да, – прошептала богиня, безотрывно следившая за тварью.

– Ты свободен, доложи глоссу, что клан исполнил свою часть договора, – велел Тэодер.

Оборотень каким-то образом умудрился поклониться богам в воздухе и с явной охотой со всех крыльев устремился прочь. Пусть это была работа во имя клана, но дракон понимал: даже если вся его последующая жизнь будет спокойной и радостной, все равно он еще не раз увидит в ночных кошмарах пульсирующую тварь с мерзкими щупальцами и кричащих людей. Впрочем, дракон надеялся, что у него будут и другие сны, в которых он непременно увидит восхитительную женщину, пришедшую на его зов, и в этих снах между ними произойдет нечто большее, чем случайная встреча.

– Что дальше, Элия? – осторожно спросил принц.

– Я приземляюсь. Тебе лучше ждать здесь, – промолвила богиня, концентрируясь и собирая свою силу для удара по демону.

– Хорошо, удачи, – согласился бог, понимая, что спорить с кузиной бессмысленно, так или иначе она совершит то, что задумала, а единственное, что может сделать он, это позволить Элии попытаться победить и быть готовым перенести ее прочь с Эйдинга, если дело примет слишком опасный оборот. Внизу кричали люди.

– Спасибо, – коротко отозвалась кузина и мягко спланировала вниз на улицу, приземлившись почти вплотную к кирпичному дому, заброшенному, но еще довольно крепкому, с окном, еще до начала крушения загороженным и забитым разномастными картонками, в которых угадывались обрезки старых рекламных щитов. Одна из картинок показалась удивительно знакомой. Мимоходом, сейчас не было времени на удивление, принцесса вырвала кусок из паза и опустила в карман камзола, сделала пару шагов и, привалившись к стене дома, чтобы дать опору спине, замерла. Последние, самые мощные блоки один за другим спадали с ее могущественной силы.

Пора! Собрав часть силы любви в жгут, богиня выбросила его в сторону расплетателя и ощутила, как эта сила захлестнула тварь и окутала ее. Есть! Расплетатель задергался, он был не в состоянии осознать, что означают новые ощущения, поселившиеся в его аморфном теле, и смутные желания служить и подчиняться некой сущности, чье присутствие он ощутил неподалеку. Элия хищно улыбнулась и приготовилась ко второму, еще более мощному удару, но какая-то властная сила подхватила ее небрежно, словно котенка, и вышвырнула с Эйдинга в прекрасно знакомое место. Голос, сопровождавшийся звоном в ушах, вызванным резкой сменой временных потоков, тоже был принцессе знаком.