Текст книги "Загадка Либастьяна, или Поиски богов"

Лоулендцы кивнули, показывая, что понимают и принимают указания Сил. Поначалу осторожными лучиками, а потом все более мощным потоком, не сдерживаемым опасением выложиться без остатка, принц и принцесса синхронно направили личные силы к световому столбу Источника. Разнящиеся между собой, но в то же время имеющие явное родственное сходство силы влились в общий поток, вновь завертевшийся ярким водоворотом в центре Грота. Работа началась!

Стремительное движение цветов и энергии действовало почти гипнотически. Беглый взгляд на брата дал принцессе понять, что Рик находится на грани транса: широко раскрытые глаза бога были устремлены на мельтешение и мелькание сил, в котором под внешним хаосом угадывалась некая система. Но поток силы «зачарованного» принца тек с прежним напором. Вблизи от Источника было легко отдавать энергию без боязни переусердствовать до истощения, ибо даже одного глотка той чистой, свободно разлитой в воздухе мощи было достаточно, чтобы восполнить любую, самую жесткую недостачу.

Элия следила за тем, как кокон Сил окружил душу, словно заботливый садовник взял в ладони первый цветок, появившийся на редком растении. Силы Двадцати и Одной не просто накачивали ее голой энергией, нет. Вертящийся, как бобина для намотки нити у мастерицы-ткачихи, кокон силы постепенно, миллиметр за миллиметром, с филигранной осторожностью создавал оболочки души, формируя все прочие структуры. Сначала наметился едва уловимый контур будущего тела бога, но постепенно, настолько медленно, что принцесса утратила всякое представление о времени, из ничего, олицетворяющего на самом деле все сущее: из желания богов, действий Сил и их общей энергии – начал возникать облик мужчины. Энергия трансформировалась в грубые физические и тонкие оболочки – все необходимые части существа из плоти, которые уплотнялись, превращая тонкий чертеж в модель, а модель в живого, дышащего рыжеволосого мужчину. В какой-то момент принцесса поняла, что кокон Сил вращается все медленнее, и наконец он полностью остановил свое кружение, отпустив нити личной силы богов.

Источник утратил яркую пестроту, и в его чистом сиянии Рик и Элия не внутренним зрением, а наяву увидели нового члена семьи: высокого широкоплечего мужчину, фигурой напоминающего Кэлера. Цвет его шевелюры и густого волоса на торсе полыхал не лисьей рыжиной Рика, а яркой медью, столь же колоритной была короткая борода бога. Крупные пухлые губы, балансирующие на грани меры, говорили о чувственном, жадном до удовольствий нраве, нос с раздувающимися ноздрями, густые брови, высокий лоб совмещали в себе знаки гневливости и отходчивого характера, о склонности к веселью свидетельствовали лапки морщинок в уголках закрытых глаз и носогубные складки.

Принцесса окинула тело брата столь благосклонным взором, что, несмотря на торжественность момента, Рик не удержался от ревнивого фырканья, которое должно было означать: «Постыдилась бы сестра, при Силах-то, да и вообще, я совсем даже не хуже, а, может, даже и лучше, нет, даже наверняка лучше!»

– Одного я не пойму, – совершенно серьезно, с видом готовящегося погрузиться в глубокую философскую задумчивость мыслителя, призналась богиня.

– Чего? – навострил уши принц, разом прекратив фыркать.

Насторожились и Силы, в горделивом молчании дожидавшиеся, пока боги оценят их великолепную работу по достоинству и рассыпятся в пышных похвалах.

– Как в тебе, таком худосочном, мог поместиться столь массивный брат, – выдала Элия с достоинством мудреца, сформулировавшего одну из ключевых проблем мироздания вроде известного: «Что было раньше, дракон или яйцо» или: «Являются Разрушители Миров исполнителями Воли Творца или ее нарушителями?».

– Я не худосочный! Я жилистый и юркий! – возмущенно возразил Рик, задрав острый нос, и тут же признался, ухмыляясь во весь рот: – Но демоны его знают. Самое главное, что он вылез и прекратил мучить мою бедную голову! Ей и без того хлопот хватает, надоело работать гостиницей для бесприютных душ!

– Выполнили мы уговор, боги? – не утерпев, пока закончится шутливая перепалка, все-таки вступили в разговор Силы.

– Да, благодарим вас, Великие, от всего сердца и от имени всей семьи Хранителя Мира Узла, – прервав диалог, Элия и Рик поклонились Силам Исцеления и Грез с поистине королевским достоинством.

– Но почему он спит? – решив, что столь краткого, но емкого выражения признательности будет вполне достаточно, на всякий случай уточнила принцесса. – Так и было запланировано?

– Да, богиня, – снизошли до объяснения слегка огорошенные Силы, привыкшие в своих святилищах к куда более возвышенным и продолжительным дифирамбам. – Его душа и плоть погружены в дрему. Достаточно единственного прикосновения родичей, чтобы пробудить вашего брата к жизни.

– Понятно, теперь мы знаем, как его «включить», жаль только, насчет «выключить» рецептов не придумали даже Силы, – весело провозгласил Рик, вскинув голову.

– Жаль, – согласно вздохнула богиня и мечтательно улыбнулась: – Честно говоря, иногда мне так хочется отключить всю вашу компанию хотя бы на полгодика. А уж как папе пригодилось бы такое, а то его коронные зуботычины вас вырубают не более чем на полчаса, и с каждым десятилетием их действие сказывается все слабее.

– Насчет слабее не сказал бы, – скривился Рик, вспоминая лучшие удары обожаемого папаши, исключительно в воспитательных целях достигавшие челюстей сына. – А ты без нас не то что через полгода, даже через половину луны скучать начнешь! Кто еще сможет к тебе так грязно приставать, кто будет тебя так развлекать, как мы, так смешить, так ревновать, впутывать в неприятности? Кто? – патетически воскликнул рыжий пройдоха, рухнул перед сестрой на одно колено, схватил ее за руку и попытался преданно заглянуть в глаза.

– Спора нет, никто, – от всей души согласилась Элия, пытаясь выдернуть свою многострадальную длань из хватких пальцев вцепившегося в нее Рика. – Осталось только выяснить: отсутствие всего этого – хорошо или плохо? Иногда я думаю, что немного скуки мне совсем не помешает.

– Но от скуки вянет душа, сестра! – воззвал к духу авантюризма принцессы брат.

На сей раз перепалку богов прервал теплый, как дуновение летнего ветра, мягкий, как прикосновение кошачьего пуха, и неохватный, как Океан Всех Миров, смех Сил из Двадцати и Одной.

Ранее им никогда не случалось находиться столь близко к шутившим богам, и новое восхитительное впечатление чрезвычайно понравилось Силам, оно с лихвой возместило труды. Цветные искры энергии Сил вспыхнули особенно ярко.

– Богиня, ты и твоя семья удивительны. Может статься, когда-нибудь вам будет предложена Печать Сил, – торжественно обратились они к Элии, впрочем не делая тайны из сказанного от Источника и принца Рикардо.

– Это честь для бога, – согласилась принцесса, – но вряд ли мне захочется принять такую честь, впрочем, за всю свою семью я говорить не могу.

– Но почему «нет», богиня? – сказать, что Силы были удивлены, значило бы ничего не сказать. Ритуал Печати проводился чрезвычайно редко, и тот, кому она была предложена, мог считать себя редкостным счастливчиком. Разве не неслыханная удача – обрести милость и прямое покровительство Сил Двадцати и Одной? Пожалуй, богиня была первой, кому пришло на ум мгновенно отказаться от такой высокой привилегии. И Силы попросту растерялись, как дети, настолько, что не нашли в себе желания рассердиться и попросту потребовали объяснений. Отражая их состояние, цветные блики зароились по Гроту, словно подхваченные ветром осенние листья.

– Возвращаясь к разговору о промысле Творца, скажу, что вы хоть и чувствуете его Волю яснее, но обычно слишком заняты куда более низменными вещами. Взять хотя бы вашу бюрократию, которую вы скопировали у смертных, или участие в закулисной борьбе за власть в мирах. Вы мне нравитесь, Силы, с этим не поспоришь, но служить вашим замыслам, имеющим подчас мало общего с Законами Великого Равновесия, я не желаю, не желаю быть пешкой в этой игре даже в обмен на высокое покровительство, – честно объяснила женщина. А Рик смотрел на сестру, разинув рот, и понимал, что Элия права, но что сам он, скорее всего, моментально ответил бы «да», не задумываясь о последствиях.

– Но… – у Сил все-таки нашлось возражение. – Вы выполняете задания Источника, а его стремления мало отличаются от наших.

– Он – Источник Лоуленда, – внушительно напомнила богиня. – И в этом главное отличие. Его себялюбивые и карьеристские замыслы идут на благо нашего мира, на укрепление могущества Мира Узла, поэтому мы поддерживали его и будем поддерживать.

Источник горделиво напыжился и просиял. Испугавшийся того, что у него могут отнять покровительство над Элией, теперь он тихонько злорадствовал. Не только ему одному получать выволочки от язвительной, справедливой и неумолимой, как Силы Смерти, принцессы. Пусть и Высшие попробуют на зубок это острое блюдо. Ему-то, прожившему с королевской семейкой века, не привыкать, а Двадцати и Одной в новинку и явно не по нраву. Знай наших! Так им, Элия! Скажи! Сейчас из уст богини лились те слова, какие сам Источник хотел бы обрушить на далекий всевластный Совет, да все не решался.

– При всем моем уважении к Совету Сил, я люблю свой мир не меньше, чем Источник, и готова работать во имя его безопасности и возрастания мощи. Ваши же цели охватывают не один Уровень, а значит, не совпадают с моими, – категорически отрезала Элия. – В таких масштабах я предпочла бы действовать, зная наверняка, что такова Воля Создателя, и она доведена до моего сознания в ничем не искаженном, первозданном виде. Разве можете вы поклясться, что так оно и будет?

Силы ответили принцессе красноречивым молчанием, только цветные блики стали темнее на несколько тонов, и богиня уловила отблеск чувства, похожего на стыд.

– Я не отказываю в содействии, если наша помощь вдруг действительно понадобится вам для восстановления Великого Равновесия, – проникновенно закончила Элия. – Но я не буду вашей игрушкой, за которой приятно понаблюдать на досуге, развлекаясь странной логикой поступков забавных богов. Мы в долгу перед вами за жизнь брата, и долг этот оплатим, если потребуется настоящая помощь, и она будет по силам семье. Но в закулисные игры Совета Сил Лоуленд не полезет. Это я говорю как Советница Хранителя Мира Узла.

– Ты сказала, мы услышали, богиня, – печально согласились Силы, при всем своем неимоверном могуществе все-таки искренние, открытые и немного наивные по меркам хитроумных и двуличных созданий, имеющих телесную оболочку. – Нам неприятно сознавать, но в твоих словах немало правды. Мы не будем более настаивать на принятии Печати, но знай, наше предложение остается в силе. Ты заслужила наше уважение, богиня. И мы не считаем тебя игрушкой. Прими в знак нашей благодарности дар, – Элия ощутила едва уловимое покалывание энергии в области затылка и в центре правой руки, – отныне и в любой из будущих инкарнаций ты обретаешь право напрямую взывать и быть услышанной Силами Двадцати и Одной! Уверены, ты никогда не злоупотребишь им! До встречи!

В последний раз мощь Великих Сил коснулась богов, словно прилив, и в Гроте стало до странного пусто. Привычное излучение Источника Лоуленда показалось богам тусклым и слабым.

– Только ты могла так повернуть дело, сестра. – В голосе Рика присутствовала не только искренняя любовь брата к сестре, но и удивленное уважение бога коммерции.

– Ты о чем? – небрежно вопросила принцесса, решая, стоит ли будить нового брата прямо сейчас или сначала немного поспать. Здравый смысл боролся с любопытством и постепенно проигрывал.

– Мало того что заставила Силы сделать то, что нужно нам, так еще прочитала им мораль, пристыдила, отвертелась от обязанностей и получила подарок, в погоне за которым некоторые боги тысячелетиями чуть ли не в лепешку расшибаются, а все без толку, – пояснил рыжий пройдоха и отвесил сестре глубокий поклон.

– Так получилось, – согласилась богиня, будто бы не придавая особого значения случившемуся и неосознанно потирая правую ладонь, в которой постепенно стихала щекотка, словно въедалось под кожу что-то невидимое.

– Элия, – вступил в разговор Источник, световые блики скользнули по плечам богини, словно робкая рука коснулась женщины, – а ты правда считаешь, что временами я несколько перегибаю?

– Считаю, – улыбнулась принцесса. – Неужели ты думаешь, что я стала бы врать Силам, тем более Силам из Двадцати и Одной? Вы чувствуете ложь так же явно, как мы – запах тухлятины – к чему рисковать? Ты в самом деле натура увлекающаяся, не всегда можешь вовремя остановиться, но, поскольку большинство твоих интрижек идет на благо Лоуленду, мы тебя охотно прощаем и даже поддерживаем в старинной игре «оттяпай кусок побольше у Мэссленда и оставь соперника в глубокой заднице». В работе на государство мы партнеры.

Глава 27
Представление

Гомес, прекрасная новость. У меня будет ребенок. Прямо сейчас!

к/ф «Ценности семейки Аддамс»

 
Брат ты мне или не брат,
Рад ты мне или не рад?
 

А. Державин. Брат ты мне

– Эй, так мы будем брата будить, – возмутился Рик, ткнув пальцем в направлении рыжебородого тела, – или в философию вечной борьбы между Мирами Узла вдаримся, диспут на пару-тройку часов организуем?

– Будить? – сделала вид, что глубоко задумалась, Элия, пока рыжий брат буквально выпрыгивал из себя от нетерпения. – Не знаю, не знаю… Пора ли? Источник, какое сейчас время суток?

В Гроте Источника, несмотря на то что вход в него ничем не закрывался, создавалось впечатление отрешенности от внешнего мира, и из-за сияния силы не было возможности определить течение времени ни визуально, ни внутренним чутьем, обыкновенно свойственным богам. Так что единственным способом узнать, сколько сейчас времени, если не брать во внимание примитивный – выглянуть наружу и посмотреть, – оставался один: выглянуть и спросить сам Источник.

– Одиннадцать утра, Элия, – к своему удивлению услышала принцесса.

Прибыв в Грот ночью, она полагала, что с тех пор как излечили душу Рика, сделали бога из Оскара и создали нового брата, прошло несколько часов, но не думала, что столь стремительно пролетела почти половина суток.

– Тогда, пожалуй, ты прав, Рик, пора разбудить нашего родственника, – снисходительно согласилась богиня, якобы потакая желанию брата. Которое, впрочем, целиком и полностью соответствовало и ее намерениям, но Элия не спешила в этом признаться, поддразнивая нетерпеливого принца.

– Кто? – воспрянув духом, азартно спросил Рикардо. – Ты или я? – Он хотел знать, кто будет касаться брата, чтобы пробудить его ото сна по рецепту, данному Силами.

– Уступаю, – проявила великодушие Элия, давая Рику дорогу. – Ты, если рассуждать логически, ему роднее. Как-никак столько столетий ни на секунду не разлучались. По сути – просто близнецы! Наверное, мама Жанти тебя плохо кормила в детстве или слишком гоняла, вот и не вырос как следует, и не оброс всей причитающейся растительностью.

– Хвала Творцу и Силам! – чистосердечно воскликнул Рик, не представляя себя в столь мощно-волосатом теле, и, обуреваемый нетерпеливым любопытством, подлетел к Источнику. От души хлопнув рыжего бородача по плечу, жизнерадостно воскликнул:

– Прекрасный день, братец! Просыпайся! Пора вставать! Хотя – спохватился Рик, – ты и так стоишь. Значит, просто просыпайся!

Силы не обманули, столь простой способ побудки и в самом деле сработал. Распахнулись веселые ярко-голубые глаза, лицо ожило, губы изогнулись в быстрой улыбке. Окинув Грот Источника беглым взглядом, мужчина потянулся, отчего мышцы на могучей груди и руках заиграли, и сказал приятным глубоким баритоном:

– Привет, Рик, Элия!

– Он нас знает! – восхитился рыжий бог, подпрыгнув на месте.

– А почему я не должен вас знать? – удивленно выгнул медную бровь мужчина в типично-семейной манере, почесал густо поросшую волосами грудь и, спохватившись, что не одет, без всякого смущения небрежно прищелкнул пальцами.

На ногах рыжебородого тут же возникли широкие штаны цвета спелого граната, коричневые полусапожки мягкой кожи с замысловатой золотой шнуровкой, яркая рубаха цвета бешеного апельсина, расшитая золотыми узорами, и винно-красный жилет с рубиновыми пуговицами. Но, видимо, этого мужчине показалось недостаточно, потому что вторым щелчком пальцев он добавил к одежде недостающие аксессуары: богато расшитый самоцветными каменьями пояс, перевязь с длинной саблей, россыпь перстней (по одному на каждый палец), несколько цепей тяжелого золота на грудь, три серьги в правое ухо и по паре драгоценных запястий на руки.

– Вот это я понимаю, блестящий мужчина, – только и смогла пораженно выдохнуть Элия, признавая, что, как это ни странно, ни яркая одежда, ни куча украшений, какие даже обожавший эффектные выходки Рик никогда не осмеливался нацепить на себя, дабы не стать посмешищем, не сделали нового брата похожим на ходячую витрину ювелирной лавки. Все, что он напялил, ему шло!

– Конечно, он нас помнит! У вас же общий багаж памяти, братец, – наставительно напомнила принцесса Рику, оправившись от легкого шока.

– А, ну да, – ошалело согласился рыжий бог торговли, ошеломленный не меньше сестры живописным прикидом новоявленного родственника.

– Общая память? – нахмурился рыжебородый, пытаясь сообразить, о чем идет речь. Он хоть пробудился к жизни и осознал себя как личность, но со способом своего появления на свет знаком не был, все его воспоминания заканчивались в таверне, где Рик, сломленный борьбой двух душ, впал в беспамятство.

– Приветствую тебя, бог, – вступил в беседу Источник и коротко, видно, уроки Нрэна не прошли для него даром, сообщил: – Прежде твоя душа существовала слитно с сущностью принца Рикардо в единой оболочке, и только ныне, по воле Сил Двадцати и Одной и по просьбе принцессы Элии, ты обрел собственную плоть.

– Вот, значит, как, – огладил свою короткую бородку мужчина, моментально приняв слова Источника на веру, ибо они идеально совпали с его памятью и ощущениями.

– Прекрасный день, брат, – приблизилась к новому родственнику принцесса. – Как нам тебя называть? Ты знаешь свое имя?

– Клайд, – выпалил, не задумываясь, мужчина и тут же, энергично кивнув, повторил: – Да, меня зовут Клайд, прекрасный день, сестра.

Отвесив богине короткий поклон, он не стал опускаться до придворных условностей и, попросту обняв Элию, с жизнерадостной чувственностью расцеловал ее в обе щеки. В веселых глазах родича Элия прочла привычные восхищение красотой богини любви и мужской интерес, но также почувствовала и другое: более глубинное ощущение родственной привязанности, единства тех нитей, которые накрепко связали ее со всеми членами семьи. Получив еще одно доказательство принадлежности столь странно появившегося бога к семейному клану, принцесса окончательно поверила: перед ней брат.

– Прекрасный день, Клайд. – Элия вернула новому родственнику пару нежных поцелуев и высвободилась из его объятий, ненавязчиво ускользнув от рук, норовивших залезть под ее длинный жакет.

– Мы рады тебе, Клайд, бог магии, информации и пирушек, – вновь прозвучал донельзя довольный голос Сил, просиявших в полную мощь.

– Ой-ей, значит, теперь у нас в семье два сплетника, – рассмеялась принцесса, в шутливой панике схватившись за голову.

– А почему тебя не волнует, что теперь у нас в семье два бога пиров? – с ходу распетушился Рик.

– Божественные силы братьев не одинаковы, боги! Разница в призваниях есть, – вмешался Источник, внимательно изучая характеристику яркой, как и его одежды, божественной силы Клайда. – Рикардо имеет склонность к добыванию точной информации, а Клайд к распространению любых слухов, как истинных, так и ложных. Полагаю, начальное слияние их пограничных талантов и помогло единению душ. Кроме того, имея в виду пирушки, я сформулировал сущность призвания не совсем верно. Принц Кэлер – бог пиров, сущность которых в поглощении пищи и дружеском общении, Клайд же, заметь разницу, бог распития спиртных напитков и иных плотских удовольствий.

– Здорово! Ох, и погуляем мы! – размечтался более не видящий в брате конкурента Рик. – Такую вечеринку в честь тебя закатим, Клайд!

– Но прежде надо представить нашего нового брата отцу, не находишь? – иронически вопросила богиня.

– Пожалуй, – нехотя согласился Рик, уже начавший считать, что некоторое время Клайд будет чем-то вроде его личной собственности, и предвкушавший, как станет хвастаться им перед каждым родственником по отдельности и перед всеми вместе.

– Когда я смогу увидеть отца? – спросил посерьезневший рыжебородый бог, повертев в пальцах бокал; перстни и хрусталь заиграли цветными бликами.

Пока Элия и Рик выясняли вопросы, касающиеся конкуренции талантов, с Источником, Клайд в полном соответствии со своей божественной сутью успел обнаружить кресла, столик с остатками вина, и для их ликвидации воспользоваться бокалом принцессы, осмотрительно проигнорировав красивый кубок Повелителя Межуровнья. Воспоминания Рика услужливо подсказали ему, что встреча с отцом может оказаться нелегкой.

– Вы пока, мальчики, посидите в Гроте, потолкуйте, а я отправлюсь в замок и разведаю обстановку. Надеюсь, несмотря на крайнюю занятость, папа выкроит минутку-другую для знакомства с новым сыном и составления официальных бумажек, – решила богиня.

– Мы тебя отпускаем, ступай с нашим благословением, – великодушно разрешил Рик и рьяно ринулся к столику, где, завладев изумрудным кубком, который он уже начал считать своим (ведь лорд Злат не пришел забрать безделушку и никого за ней не послал), вступил в борьбу за последние «капли» спиртного со свежеиспеченным братом. А чего ради мчаться в замок самому, если все равно никто лучше Элии не умеет управляться с отцом?

– Спелись, – ухмыльнулась принцесса, переносясь из Грота в замок, – или вернее будет сказать, спились.

Конечно, к папе принцесса Элия, снабженная теплыми напутствиями негодников-братьев, собиралась отправиться незамедлительно. Но женщины и мужчины настолько различные существа, что даже значение простого слова «незамедлительно» частенько трактуют по-разному. Для принцев это значило – в ту же секунду телепортироваться к отцу, для принцессы же – освежиться после прогулки по Межуровнью, путешествия на развалины Эйдинга и длительного пребывания в Гроте Источника, сменить прическу и переодеться! Все-таки женщина есть женщина, а богиня любви – женщина втройне, ей ходить более суток в одном костюме казалось происшествием из ряда вон выходящим!

А посему принцесса возникла в огромной приемной монарха Лоуленда не более чем через сорок минут после того, как покинула родственников, уже с новой высокой и строгой прической, скрепленной шпильками-розами из витаря, оправленного в серебро, как нельзя более соответствующих ее одеянию: черному, шитому серебром с проблеском золота – по осенней моде. Платье с высоким глухим воротником обрисовывало фигуру богини, дразняще намекая на дивные контуры скрытого под тканью тела.

Игнорируя молчаливые статуи стражей в парадных мундирах (не им останавливать принцессу), она сразу обратилась к одному из трех секретарей отца, особо ею привечаемому.

Привечаемому – не в смысле подкупленному или ослепленному красотой богини и готовому ради одной милостивой улыбки на все. Романтичных дурачков и патологически жадных идиотов (а именно таким и мог быть тип, сливающий информацию из королевского кабинета), Лимбер сам, не будучи кретином, никогда не держал.

В Россе Элия ценила интеллигентность, врожденный аристократизм, цепкий ум и ироничный склад мышления. Не говоря уже о том, что секретарь был настоящим красавчиком с изумительно золотыми волосами, по-эльфийски изысканными чертами лица, миндалевидными ореховыми глазами, которые, несмотря на свой теплый оттенок, при необходимости умудрялись выглядеть стальными.

– Прекрасное утро, Росс. Мне срочно нужно переговорить с отцом, – объявила принцесса, коснувшись груди рядом с брошью Советницы, тонким намеком украсившей ее платье.

Благодаря своей должности и титулу богиня, как и ее кузен Нрэн, имела право входить к королю без доклада, но старалась не злоупотреблять этим без особой необходимости, дабы не утратить почетной привилегии.

– Прекрасное утро, ваше высочество. Его величество ведет заседание. Подводятся итоги по государственному бюджету за две трети года, – моментально отложив бумаги ради разговора с дамой и встав для вежливого поклона, Росс кивнул в сторону одной из дверей, за которой, как было прекрасно известно Элии, находился малый зал совещаний. Малый, разумеется, исключительно по королевским меркам, а следовательно, он был способен вместить до полусотни чиновников.

– Давно? – почти без надежды уточнила принцесса.

– С восьми утра, ваше высочество, – добросовестно отчитался Росс.

Мягкие волны волос секретаря живописно колыхнулись, он склонил голову с грацией существа, прекрасного от природы, и в своей естественности не сознающего собственной тонкой красоты. Такое поведение нравилось Элии гораздо больше, чем нарочитая демонстрация достоинств, так часто встречающаяся у придворных щеголей.

– О Силы, – «испугалась» богиня, прикинув, что заседание идет никак не меньше четырех часов, – надеюсь, над Лоулендом не витают грозные призраки инфляции, дефолта или сиквестирования?

– Ни в коем случае, принцесса, доходная часть, насколько мне ведомо из предварительных материалов, существенно превышает расходную, – успокоил женщину секретарь с тонкой полуулыбкой.

– Значит, можно не опасаться, что папочка урежет мои расходы на булавки, – расплылась в наивной улыбке Элия и захлопала длинными ресницами.

– О ваше высочество, я абсолютно уверен, даже если бы положение с финансами в нашем королевстве было совершенно катастрофическим, красота самой дивной из его роз не стала бы сиять менее ярко, – изысканно ответил секретарь.

– Льстец, – ухмыльнулась богиня комплименту.

– Ведь ваши доходы лишь в малой степени зависят от милости его величества, – с полупоклоном закончил Росс свою остроумную реплику.

– Умный льстец, – поправилась принцесса, небрежно хлопнув секретаря по руке с безупречным маникюром, и деловито спросила: – Папа не собирается сделать перерыв и дать возможность финансистам отереть пот со лба и перевязать раны после его инквизиторских допросов?

– Мне кажется, его величеству самое время проявить милосердие, – подтвердил Росс, – особенно если ваше высочество обратится к его величеству с убедительной просьбой о важной аудиенции. Я мог бы передать королю записку.

Элия вольготно расположилась за секретарским столом и написала несколько слов на визитке, извлеченной прямо из воздуха. Мода на портмоне и кошельки, крепящиеся на поясе, отошла в прошлое сезон назад, а мода на сумочки пока не воцарилась на просторах Лоуленда. Поэтому богиня пользовалась магией всякий раз, когда ей нужно было достать какую-нибудь из многочисленных безделушек, относящихся к особому классу вещей, которые никогда не пригодятся, сколько ни таскай их с собой, но тут же потребуются, стоит лишь оставить их на туалетном столике. Конечно, принцесса как законодательница моды в Лоуленде могла бы и сама ввести удобный ей стиль, только настоящее положение ее полностью устраивало, и Элия не спешила ничего менять.

Росс принял из пальчиков богини аккуратную пластинку со скругленными кончиками и крохотным объемным цветком розы в верхнем левом углу. Тактично не переворачивая визитку, дабы даже ненароком не взглянуть на слова, предназначенные для глаз отца принцессы, Росс скользнул в дверь зала совещаний мимо стражников. Высокие ботинки секретаря ступали совершенно неслышно, и сам мужчина скользил с грацией, более подходящей убийце или шпиону, но никак не мирному работнику пера и бумаги. Впрочем, Элия как-то застала Росса сражающимся на шпагах со стражником и знала, что в руках он умеет держать не только письменные принадлежности.

Через минуту секретарь вновь показался в приемной, и пусть лицо его застыло, как маска вежливости, но удовольствие от возможности угодить прелестной, уважаемой им женщине, светилось в ореховых глазах:

– Его величество объявляет перерыв, ваше высочество.

– Прекрасно! Благодарю, – ответила богиня и поплыла к двери в рабочий кабинет короля, ожидая, что отец станет ждать ее там, перенесясь из зала заседаний.

Так оно и получилось. Лимбер восседал в кресле, умудряясь при этом с истинно королевским величием возвышаться над всей обстановкой и любым из стоящих в его присутствии посетителей. Немалая заслуга в том, разумеется, принадлежала и дизайнеру, и мебельщику, изготовившему кресло-трон, но и природного дарования короля отметать никак было нельзя. Грозно сдвинув густые брови и помахивая в воздухе визиткой дочери, дабы у нее не осталось сомнений в причине его хмурого чела, Лимбер приветствовал Элию кивком и, не опускаясь до размена любезностями, мрачно процитировал:

– «Папа, ты снова стал отцом, но на сей раз совершенно необычным образом. Поздравляю. Элия». Шутишь, доченька, или как?

– Или как, папа, – призналась принцесса, нисколько не испуганная мрачным видом родителя. Это с ее братьями он обычно был строгим тираном, ее же, единственную и, быть может, только оттого и любимую, никогда не третировал, даже если принцесса на самом деле того заслуживала. Элия подошла к отцу, нежно поцеловала его и, улыбнувшись, заявила: – Не далее как час назад я увиделась со своим новым братом и, можно сказать, даже способствовала его появлению на свет.

– Ты принимала роды? – не понял король, и нарочито-суровая гримаса на его лице сменилась выражением искреннего недоумения. Если бы Элия призналась ему в убийстве, Лимбер поверил бы сразу, но вот в искусстве родовспоможения навыки дочери король считал весьма сомнительными. Хотя именно богиня когда-то помогла родиться кузине Мирабэль, так что с ходу отметать подобную версию не стоило.

– Упаси Творец, – заразительно расхохоталась принцесса, зайдя за кресло отца и обвив руками его широкие плечи, на которых лежала толстая серебряная цепь – один из символов государственной власти. – И тем не менее все, что я сказала, правда, у меня теперь есть новый брат, а у тебя сын, явившийся на свет не из чрева матери, а при содействии Сил Двадцати и Одной. Очаровательный, поистине сиятельный лорд! Хочешь познакомиться?

– Не вижу другого выхода, – кисло буркнул государь, стараясь разобраться, где шутница-дочь его разыгрывает, а где говорит правду. В конце концов, за неимением лишнего времени, бог решил прекратить игру в вопросы и ответы и просто увидеть то, что так настойчиво пыталась продемонстрировать дочь. – Показывай!

– Вот так бы сразу, папа, – торжествующе улыбнулась Элия и, сотворив заклятие связи, позвала: – Мальчики, папа вас ждет!