Текст книги "Шерше ля фам, или Возврату не подлежит!"

Глава 33

Да, я очень люблю трогательную музыку. Сыграйте нам военный марш, да погромче…

Телефильм «Здравствуйте, я ваша тетя!»

В пятницу утром за нами заехали братья гер Тримм и повезли нас с графиней во дворец подписывать мою купчую. Я настолько нервничала из-за встречи с королем и наследником, что пропустила практически все слова, обращенные ко мне, когда заинтригованные аристократы пытались завести беседу.

Когда до всех дошло, что меня тут нет, невесту оставили в покое и общались между собой, не вовлекая меня в разговор.

Из кареты меня, можно сказать, выковыривали консервным ножом. Потому что я отчаянно хотела остаться внутри и цеплялась за все подряд: двери, окна, шиньон графини, подушки, обивку, за то, что осталось от шиньона графини…

– Саша, – наклонился ко мне Леон, понявший мое состояние. – Его высочества сейчас при дворе нет. Его величество отправил наследного принца с поручением, которое займет все время наследника до вечера.

Я приободрилась и вышла в люди. С остальными я легко справлюсь!

– Не могла ты еще поспать! – ворчала Лоретта, поправляя остатки прически. – Лет сто. Тогда с тобой возился бы уже кто-то другой!

Я проигнорировала беззлобный выпад. Никогда тетя не упустила бы возможности поучаствовать в такой авантюре и урвать свой кусочек власти и славы!

Легкой походкой, в платье гранатового оттенка, отделанном по лифу и линии бока широкой золотисто-черной тесьмой, я шла к кабинету его величества, уверенно ступая по ковровым дорожкам.

– Александра гер Тримм! – объявил о моем приходе придворный, низко склоняясь перед внучкой третьего герцога гер Тримма, волшебницей и, по трагическому совпадению, легендарной Спящей в горах.

Я на секунду замешкалась, расставаясь со своей прошлой жизнью…

Прощай, Золушка, – ты отлично чистила камины! Прощай и ты, кастелянша, – твоя недолгая, но яркая карьера навсегда останется в моей памяти! И ты, наивная бедная родственница, поверившая в сказку о крестной фее, прощай и отойди в сторону – пришел мой черед играть главную роль.

С гордо поднятой головой и расправленными плечами я вошла в кабинет. Кроме Эгвара в помещении присутствовали двое придворных, проворно вскочивших и поклонившихся при нашем появлении.

Мы с графиней присели в реверансе, мои спутники склонили головы.

– Присаживайтесь, – велел король. – Нам предстоит долгий разговор.

Все расселись.

Его величество окинул присутствующих зорким взглядом, улыбнулся мне и начал:

– Я внимательно изучил брачный договор и внес туда ряд поправок.

Леон заволновался, но промолчал.

Благоразумный. С королем спорит только тот, кто хочет стать короче на голову.

– Я категорически настаиваю на отложенной на время обучения свадьбе, – заявил монарх.

Я облегченно вздохнула. Герцог огорченно хмыкнул. Маркиз радостно улыбнулся скуксившейся графине.

– Необученная Спящая опасна для всех! – изрек Эгвар. – Поэтому мадемуазель Александра будет учиться столько, сколько нужно для постижения своих сил и возможностей.

Все промолчали.

– В свою очередь, – продолжил король, – я беру мадемуазель гер Мориз гер Тримм под свое высочайшее покровительство и отдаю ей земли, некогда принадлежащие семье гер Тримм…

Канцлер с братом подпрыгнули в креслах. Видимо, жирный кусок мне перепал.

– …Графство гер Коэль. В полное и безраздельное пользование, – выдал монарх. – Собственность мадемуазель не может перейти в руки ее мужа, но может быть унаследована ее детьми.

Судя по выражению лиц братьев, лучше бы их лимонами накормили.

– Также мадемуазель гер Мориз гер Тримм становится владелицей дома в столице, на улице Мозьер, – не останавливался его величество.

Тетушка ахнула и поникла. Скорей всего, на эту собственность она зарилась сама.

– До конца обучения мадемуазель гер Тримм, графиня гер Коэль будет находиться под покровительством короны, и любое нелицеприятное действие, произведенное в ее сторону, будет рассматриваться как покушение на члена королевской семьи! – припечатал его величество и откинулся в кресле, довольно постукивая пальцами по подлокотникам. – У кого-то есть возражения?

Возражать дураков не нашлось, и герцог с маркизом начали перечитывать брачное соглашение. Мне тоже дали экземпляр, после того как я попыталась отнять у канцлера его листочки.

После прочтения мы с маркизом поставили подписи на трех экземплярах, один из которых достался мне, второй – жениху, третий будет храниться у короля. Герцог и графиня расписались как свидетели.

Его величество черканул самолично хозяйской рукой монаршую волю и сообщил:

– Дело сделано! Всех поздравляю, и все свободны. Мадемуазель гер Тримм попрошу остаться.

Мои спутники и секретари вымелись из кабинета, оставляя нас с королем наедине.

Эгвар тяжело вздохнул, потер лоб и сказал:

– Саша, я сожалею, что так произошло с моим сыном. Он поступил неподобающе – и как наследник престола, и как мужчина. Я хочу принести свои извинения от его и своего имени.

Мне стало очень неудобно. Что говорят в таких ситуациях?

– Спасибо, ваше величество, – тихо сказала я. – Я принимаю ваши извинения.

А вот про Грэга я ничего не говорила!

– Но не прощаешь? – проницательно задал вопрос монарх.

Я потупила глаза.

Слишком свежа рана. Слишком больно. Слишком рано. Слишком…

– Понимаю… – Его величество встал, сделав мне знак сидеть. Прошелся от стола к окну. Вернулся, встал позади меня и положил расслабленные руки мне на плечи. – Не имею права тебе приказывать, Саша, – сказал он. – Но прежде чем вынести окончательный приговор, пойми мотивы поступков виновного. Шрамы моего сына…

Меня аж подорвало от возмущения. Вскочив ошпаренной кошкой, я выпалила:

– Вы что, все с ума посходили?!! Какие шрамы? Ну какие шрамы?! Пара ниточек на лице? Так только к лучшему, меньше бабы охотиться будут! Они и так ему житья не дают, шалавы придворные, хоть скипидаром его мажь!

Эгвар долго изучал мое возмущенное, раскрасневшееся от гнева лицо. Потом поцеловал меня в лоб со словами:

– Спасибо, дочка.

Напряжение спало, я обмякла. Король галантно усадил меня в кресло и лукаво сообщил:

– Кстати. Когда ты, Саша, висела на воротах, я подумал о тебе как о крайне легкомысленной особе.

Я покраснела и промямлила что-то вроде извинения:

– Простите, что разочаровала… В тот момент я спасала свою жизнь, а в подобной ситуации сложно казаться обаятельной.

– Ты меня скорее поразила, – усмехнулся монарх. – Такая воля к жизни!

– Вы удивитесь еще больше, ваше величество, – пообещала я. – У меня много скрытых талантов. О них даже я не всегда знаю.

– Нимало не сомневаюсь, – подыграл король. Посторожел: – А сейчас серьезно! Курт! – крикнул.

Открылась потайная дверь, и в кабинет просочился абсолютно незаметный мужчина. Такого не разглядишь в толпе, не узнаешь при встрече… Хамелеон, одним словом. Точнее – человек-невидимка.

– Мадемуазель, – обратился ко мне монарх, – это Курт – мой доверенный секретарь для особых поручений. Он будет всегда рядом. При любой проблеме или опасности связывайтесь с ним незамедлительно.

– К-как связываться? – начала заикаться я, когда Курт поднял на меня блекло-синие мертвые глаза профессионального убийцы.

– Я буду всегда рядом, – прошелестел серый, бесцветный голос. – Мадемуазель стоит только крикнуть мое имя – и я приду.

Ужас какой! А если у меня горло перехватит? Или голос пропадет? Или заикаться стану? И вообще, по моему личному мнению, этот защитник гораздо страшнее обидчика!

– Спасибо, – выдавила я с трудом. – Я могу идти?

– Идите, мадемуазель, – милостиво отпустил меня король. – Увидимся вечером на балу в вашу честь. Оставьте мне один танец.

У меня подкосились ноги. Хуже меня танцевал только связанный бегемот. Чую, вечером пришьют мне покушение на королевскую семью!

Неверным шагом я покинула кабинет и попала под перекрестный огонь гер Триммов и графини.

– Какая честь! – экзальтированно восклицала Лоретта, прижимая руки к груди. – Такой свадебный подарок! Может, и за меня похлопочешь?

– Если бы свадебный, – ухмылялся канцлер, видя, как бесится герцог, которому не перепало лакомого кусочка в виде этих земель. – А то – личный! Может быть, изменишь условия договора?

– Это несправедливо! – бушевал Леон. – Ни свадьбы, ни приданого! Хоть что-то семья может получить?

– Может. – Я кивнула какому-то чрезмерно подобострастному придворному, усиленно подтиравшему пол лбом от чересчур низких поклонов. – Только для этого нужно договориться с его величеством. Хотите попытаться?

Желающих не нашлось, и мы благополучно отбыли восвояси. Во избежание любого рода конфликтов братья проводили нас с графиней до дверей, хотя никаких экстремистов рядом не отиралось. Что казалось весьма подозрительным.

– Мы прибудем вечером, дорогие дамы, – пообещал герцог, прощаясь и сбегая по ступенькам.

– Храни тебя Пресветлая Царица, – поцеловал меня в висок маркиз и погнал вприпрыжку догонять брата.

– Проводи меня до спальни, Саша, – попросила тетя, тяжело опираясь на мою руку. – Я что-то очень устала за последние дни. Столько треволнений…

Мне стало жалко тетю и стыдно, что за маской высокомерной аристократки я не разглядела человека. Одинокую, в сущности, женщину, старающуюся выжить и не дать возможности отправить себя в забвение.

Я отвела Лоретту в ее спальню. Вместе с кудахчущей над хозяйкой Вандой помогла ей лечь в постель. Поблагодарила за помощь и пошла проведать Дарвиля.

Гвардеец, прикованный ранением к кровати, мне страшно обрадовался и попытался изобразить из себя учтивого кавалера и присесть в приветствии.

– Ой! – Весьма витиеватое «здравствуйте!» у него получилось. Просто Цицерон!

– Лежи спокойно, воздыхатель, – присела я на краешек кровати и взяла крупную мужскую ладонь в свои. – Как ты себя чувствуешь?

– Намного лучше, мадемуазель, – поведал Дарвиль, глядя влюбленными глазами. И что он во мне нашел? От остальных только и слышно: «посредственная внешность», «десяток на медяк». Может, Дарвиль отрастил третий глаз и углядел во мне за имиджем Спящей пресловутую женскую изюминку? Хотя мне сейчас не до сухофруктов…

– Прекрасно, – обрадовалась я. – Видишь ли, я вскоре переезжаю в другой дом, и мне бы хотелось, чтобы ты поехал со мной и занялся охраной меня… или дома… или нас обоих.

– Почту за честь! – склонил голову Дарвиль. – За вами, мадемуазель, я пойду в любое место.

– В любое не надо, – засмущалась я. – Иногда человеку нужно уединение. Мне поговорить о тебе с тетей? Или ты сам?

– Я не подчиняюсь госпоже графине, – удивил меня гвардеец. – Поэтому не о чем говорить. Куда вы, туда и я.

– И кому ты подчиняешься? – проявила я закономерную подозрительность.

– Его величеству королю Эгвару Пятнадцатому! – отрапортовал Дарвиль, вытянувшись на кровати во фрунт и чуть ли не отдавая честь.

Проблема в том, что, кроме меня, тут не было никого, кому можно было бы отдать эту честь, а мне брать не хотелось. Зачем скромной девушке такой неподъемный багаж? В последнее время у меня и так постоянно стремились отобрать мою честь. Вдруг перепутают и возьмут не ту? Меня же совесть съест без масла!

– Какая прелесть! – восхитилась я. – Слава его мудрому величеству Эгвару Пятнадцатому!

И мы немножко поорали, выражая свое уважение к власти и выплескивая эмоции. Наконец, угомонившись и откашлявшись от пламенных лозунгов вроде «Мир! Царь! Дай!» и «Пусть живет живее всех живых», я тепло распрощалась с Дарвилем и пошла устаивать «веселую» жизнь новой жертве.

Альма я оторвала от интереснейшего занятия по перетаскиванию каната у окна. По веревке лезли оборотни, а телохранитель создавал им интригу и раскачивал канат в разные стороны, иногда поддергивая вверх и заслушиваясь колокольным звоном черепов айров. Теперь тетушке придется обновлять и лепнину снаружи. Не думаю, что она будет в восторге…

– Перестань баловаться! – строго сказала я, выглядывая в окно, приветственно размахивая рукой и уворачиваясь от букетов. Фыркнула, скрывая хохот: – Как маленький, ей-богу!

Телохранитель пожал широкими плечами и скорчил физиономию, мол, ему скучно.

– Сейчас будет весело! – грозно пообещала я. Перегнулась через подоконник и попросила настырных оборотней: – Ребята, у меня тут серьезный разговор намечается. Можно потише?

Айры согласно кивнули и полезли вверх молча.

– А ведь я нынче сама доброта, – заметила я, запалив на пальце зеленый огонек и пережигая веревку. Высунулась из окна. – Поскольку у меня есть несколько кандидатов для опытов, у вас сегодня выходной.

Оборотни свалились на землю и принялись шепотом обсуждать дальнейшие действия. Кто-то предложил сходить за лестницей.

Нет, ну что за настойчивая раса! Но против их упорства у меня есть в запасе сюрприз!

– Мадам бин Гоблих! – заорала я во всю мощь легких. – Тут мужчины перепутали окна! Вообще-то они к вам!

Оборотни слиняли со скоростью звука. Видимо, моя училка произвела на них неизгладимое впечатление.

– Теперь нам никто не помещает. – Я уселась на кровать. – Итак: я сегодня выяснила, что ты демон.

Альм снова пожал плечами, как бы сообщая, что это не секрет.

– И у меня возникает целый ряд вопросов, – изучала я его в упор. – И первый из них: какого рожна тебе от меня надо?

Выражение физиономии Альма стало не просто ангельским, оно было фантастически безмятежным, как у даосийского монаха, полностью познавшего путь дао. Я не поверила. Я в последнее время вообще никому не верю! Даже себе.

– Не скажешь? – поинтересовалась я.

Мужчина жестами напомнил о невозможности говорить.

– Да не вопрос! – фыркнула и притащила ему стопку бумаги и перо. – Тогда напиши.

Демон как-то слишком довольно оскалился и покорно уселся писать исповедь.

Я проболталась по комнате минут пятнадцать, радуясь своему уму и находчивости. Спустя четверть часа Альм вручил мне два исписанных листка.

– Это что? Ронго-ронго[19]19
  Ронго-ронго, кохау ронгоронго – деревянные дощечки с иероглифическими письменами жителей острова Пасхи. Иероглифы – частично символические, частично – геометрические, всего около восьмисот различных знаков. В настоящее время не ясно, представляют ли каждый символ отдельное слово или слог.


[Закрыть] с острова Пасхи? – удивленно рассматривала я изображенных крокозябр, расползающихся в разные стороны. – А по-нормальному нельзя?

Альм схватил перо и размашисто черканул: «А по-нормальному я писать не умею!» – и уставился на меня невинными глазами агнца.

У меня возникла жгучая потребность прибить на месте этого поганца.

– Александра! – заорала снизу тетя. – Пора одеваться!

– Мы еще поговорим! – зловеще посулила я демону. И поскакала выполнять свои обязательства.

Глава 34

– Значит, это вы и есть?

– Нет, это не мы!

Кинофильм «Джентльмены удачи»

– Лучше отпустите меня поспать еще лет пятьсот! – орала я, пока меня запихивали в песочно-бежевое платье, выбранное для торжества. – В этом даже умереть нельзя!

– Почему? – меланхолично удивилась тетя, перебирая драгоценности.

– Потому что мертвые должны лежать! – бесновалась я. – А я так и застыну стоя! Хочу в пещеру!

– Уже поздно, – с сожалением ответила Лоретта, остановив выбор на фамильных украшениях гер Триммов. – Раньше надо было думать. Теперь туда такую дорогу протопчут – никакого уединения!

– А я на входе мадам Кастрацию посажу, – не сдавалась я. – И доступ к телу ограничу! Кто экзамен не сдал, тот достается бин Гоблих!

– Графини так себя не ведут, – укоризненно сделала мне замечание тетя, пока пара горничных расправляла кружева на этом танковом чехле.

– С меня начнется новая эра! – пообещала замученная невеста.

– Александра! – прикрикнула Лоретта, передавая горничной драгоценности. – Не забывайте – вы женщина!

– Я не женщина! – возмутилась жертва, не в состоянии опустить руки из-за пышных юбок. – Я постамент!

– Вы имели в виду статую? – подняла красивые брови графиня, отдавая команду меня обуть.

– Нет! – отвергла я подсказку, шатаясь под тяжестью множества слоев ткани. – Статую можно обхватить, а меня только обежать!

– Вы привередничаете, – укорила меня тетя. – Прекрасное платье! И ваше ожерелье так потрясающе легло в квадратный вырез лифа!

– Слишком открыто, – помрачнела я. – Кроме ожерелья еще видны ребра!

– Это бюст, – улыбнулась тетя. – Причем очень соблазнительно выглядывающий из золотистых кружев тонкого плетения, столь изумительно оттеняющих вашу кожу.

– Он не выглядывает, он выскакивает! – скривилась я. – Причем без моей команды и с разбега.

– Черная неблагодарность! – попеняла мне Лоретта. – Этот туалет был одобрен высочайшей милостью!

– Когда успели? – нахмурилась я, подозрительно оглядывая видимую часть платья в поисках печати «Знак качества».

– Сегодня с утра возили, – похвасталась тетя. – Только недавно обратно вернули. Наверное, никак не могли оторваться от подобной красоты!

– Скорей обозреть, – пробурчала я, заподозрив грандиозный подвох.

Мне укрепили диадему в высокой прическе и чуть освежили макияж.

Когда я натягивала кружевные перчатки в тон платью, объявили о приходе герцога и маркиза.

– Все вон! – приказала Лоретта.

Мы остались одни. Тетя зачем-то влезла на стул и посыпала меня какой-то загадочной блестящей пудрой, мгновенно впитавшейся в ткань.

– Это что? – удивилась я, потихоньку отодвигаясь от странно ведущей себя тети.

– Оберег, – на полном серьезе ответила аристократка, слезая со стула и неожиданно целуя меня в щеку. – Удачи тебе, Саша!

– Спасибо! – расчувствовалась я. – Еще бы счастья чуть-чуть…

– Счастье, девочка, – грустно улыбнулась тетя, – это не для нас. У нас есть долг и обязанности. Довольствуйся этим.

– Нужно расширять возможности, – утешила я графиню. – Ищите и обрящете…

– Саша! – постучался в дверь канцлер. – Ты готова? Нам пора выезжать.

– Готова, – пробурчала я и пошлепала прямиком к своему «щастью», покачивая юбками и цепляясь ими за все подряд.

– Ты прекрасно выглядишь! – сделал мне комплимент жених, целуя кончики пальцев.

– И чувствую себя препогано, – проскрипела невеста. – Я вообще удивляюсь, как ты меня во всем этом нашел.

– Поехали! – остановил пререкания Леон, в свою очередь облобызав мне перчатки. – Нельзя заставлять королевскую семью ждать!

Я закатила глаза и прикусила язык, чтобы не напомнить: лично я ждала двести лет, а они не могут подождать пару часов. Смолчала – стала казаться умнее.

Меня с трудом усадили в карету. Поскольку оказалось, что, кроме меня и платья, там ни для кого места нет, то отправили невесту одну, в сопровождении взвода королевских гайдуков.

Я почувствовала себя Форт-Ноксом, замаскированным под капусту. Всю дорогу я сражалась с подолом, закрывающим мне обзор, неприятными предчувствиями, мешающими невеселым мыслям.

В общем и целом, из кареты достали ходячую и брюзжащую депрессию. Приятно познакомиться и отравить вам жизнь!

Можно я не буду описывать, как меня тащили к дверям бального зала? Потому что я за время так много и вычурно сказала, что мои спутники до сих пор пытались познать себя и найти пути для цветка лотоса, долбящего им мозг.

Глашатай объявил о нашем прибытии. Маркиз любезно подал мне руку. Герцог сделал то же самое для графини. И мы вплыли в зал под торжественные звуки похор… приветственного марша.

Леон с Лореттой отсеялись в самом начале пути, а мы с маркизом доползли, кланяясь и приседая, почти до самого трона и остановились шагах в десяти от царствующей семьи в полном составе.

Я упорно смотрела только на Эгвара, не кося глазами по сторонам и не рассматривая некоторых там.

Его величество тепло улыбнулся, кивнул и сообщил всем присутствующим в зале (на халяву сюда слетелась вся аристократия страны!):

– Сегодня я, Эгвар Пятнадцатый, подтверждаю заключенную помолвку Адена гер Тримм маркиза гер Шантэ и Александры гер Тримм, графини гер Коэль!

Мы с маркизом снова поклонились.

– Давайте пожелаем молодой паре счастья! – заявил его величество. – Можете поздравлять и дарить подарки! Но сначала… – Он кивнул секретарю. – От меня лично – два золотых кубка!

Секретарь продемонстрировал два кубка исключительно тонкой работы, украшенные эмалью.

Гости дружно зааплодировали, восхваляя щедрость монарха.

– Теперь молодых поздравит Руан Алеос Эгвар гер Севаль, – изрек король и выжидательно уставился на младшего принца с ярким румянцем во всю щеку.

Симпатичный парнишка лет восемнадцати, чем-то неуловимо схожий со старшим братом, ломким голосом произнес:

– Поздравляю вас! – и презентовал нам кинжал.

– Это намек? – прошептала я на ухо жениху, пока все снова отбивали ладони.

– Похоже на то, – хмыкнул Аден, сжимая мою руку.

– А теперь… – завел свою шарманку его величество.

– Отец, – раздался спокойный твердый голос Грэга, пробежавший дрожью по моему позвоночнику. – Позволь мне.

Эгвар кинул внимательный взгляд на сына и кивнул.

Кронпринц покинул свое место около трона, подошел к нам. Подарил маркизу быстрый ревнивый взгляд и посмотрел на меня. Странная смесь чувств была в этих серых очах, что украли и разорвали на куски мое сердце, лишили меня душевного покоя…

Если бы он меня любил… Я бы босиком прошла за ним по стеклу. Нырнула в прорубь, заслонила от пули. Но… история не терпит сослагательных наклонений.

Аристократка во мне дрогнула, но выстояла. Лишь слегка изогнув уголки губ в снисходительной улыбке, я спокойно смотрела ему в глаза, скрыв от него свою боль.

Наследник, не сводя с меня взгляда, поднес мою руку к губам и поцеловал.

Поцелуй Грэга вызвал во мне бурю эмоций. Мурашки побежали от нервных окончаний пальцев вверх до плеча, заставляя сердце биться с ускорением. Словно глупое сердце готово было выпрыгнуть из груди прямо на его ладони.

– Вы сегодня очаровательны, – проговорил Грэг, все еще не отпуская мою руку. – Я приношу свои искренние извинения за свою вчерашнюю безобразную выходку.

– Не стоит… – Мой голос пресекся. – Не стоит унижаться перед кастеляншей, – прошептала я, практически не разжимая губ.

– А перед любимой женщиной? – тихо, почти неслышно прошептал Грэг.

Я опустила ресницы и покачнулась.

Это от волнения. Мне просто дурно, нечем дышать, оттого и мерещится всякое.

– Саша! – подхватил меня за локоть кронпринц. – Ты в порядке?

– Да, – безэмоционально кивнула я. – Я теперь всегда буду в полном порядке. Вечно. Я поняла и осознала свое место…

– Господа! – громко произнес Грэг, разворачивая меня к собравшимся. – Вчера я в состоянии умопомрачения случайно обознался и нанес ужасное оскорбление этой прекрасной девушке! Это было сделано публично, и так же публично я хочу извиниться за свое недостойное поведение. – Наследник опустился предо мной на одно колено. – Мадемуазель Александра гер Тримм, окажете ли вы мне милость и примете ли вы мои искренние извинения?

Канцлер толкнул меня локтем и прошипел на ухо:

– Принимай немедленно! Это просто кошмар!

– Извинения принимаю! – громко заявила я. Добавила тихо, глядя в упор на коленопреклоненного принца: – Но не прощаю…

Лицо Грэга исказила гримаса душевной боли. Кронпринц стоял коленопреклоненный, в унизительной для наследника престола позе и не думал вставать.

– Сделай что-нибудь! – шипел Аден, словно Змей Горыныч на выгуле. – Это ужасно!

Громко перешептывались многочисленные свидетели помолвки. Сцепив зубы, молча сидел король-отец. Мне было страшно и муторно. Начался спазм, я глотала слезы, но мое горло не могло пропустить ни одного звука.

– Сделай! – добавился голос графини.

Я и сделала. Хлопнула ресницами и… упала в обморок. По-настоящему.

– Очнись, девочка, – выплыл откуда-то плачущий голос Лоретты. – Открой глазки.

– Где я? – с трудом разлепила я ресницы. – Что со мной?

Меня с платьем разложили на широком мягком диване в алькове. Рядом на коленях стояла заплаканная графиня, поддерживая мне голову и пытаясь напоить из стакана.

– Слава Пресветлой Царице! – воскликнула тетя и прижала меня к груди, укачивая как ребенка. – Ты перенервничала…

– Я туда не пойду! – заявила невеста, ощущая себя морально и физически обглоданным мослом, за который дерется свора диких оголодавших псов.

– Придется, – тихо сказала Лоретта.

Женщина сочувственно на меня посмотрела и достала из потайного кармашка маленький пузырек из темного стекла. Капнула в стакан три капли и подала мне:

– Выпей. Это сильнодействующее успокоительное. Тебе предстоит долгий вечер, и, боюсь, испытания еще не закончились.

Сейчас я бы выпила даже яд. Легко и не задумываясь. Взяв дрожащими руками стакан, я выхлестала содержимое, отдававшее горечью, практически залпом.

Свет мигнул, краски поплыли, мир вокруг меня стал радужным, удивительно спокойным и умиротворенным.

– Запишите рецептик, – попросила я заплетающимся языком. – Кайфовая вещь…

И тут в альков ворвалась пятерка айров во главе с неистребимым Риммо. Двое схватили тетю, зажав ей рот.

– Придется жениться, – сообщила я им, пребывая в прекрасном расположении духа.

Следующая парочка оборотней ухватилась за мои конечности и попыталась меня заткнуть.

– Это лишнее, – известила их я, индифферентно кусая протянутую ко мне лапу.

– Оставь! – приказал сьен, приближаясь ко мне. Сел рядом и поставил в известность: – Александра, мне бы очень не хотелось поступать с вами именно так, но, увы, вы не оставили нам выбора. А поскольку от этого зависит дальнейшая судьба моей расы… – И рванул мой лиф.

Упс! Материал даже не затрещал.

Риммо нахмурился и рванул еще раз, краснея от натуги, дернул изо всех сил. С тем же результатом.

– Похоже, это бронежилет, – рассеянно прокомментировала я, с интересом наблюдая за опешившими айрами.

– Не может быть! – пробормотал Стриг и сделал знак второму помощнику.

Мужчины схватились за вырез с двух сторон и дернули. Результат нулевой.

– Мне щекотно, – фыркнула я, раздумывая, не сообщить ли о том, что, вместо того чтобы разорвать на мне платье и оголить грудь, можно просто запустить руку и вытащить желаемое наружу.

Риммо обозлился, оскалился и пошел штурмовать платье зубами. В результате потерял один из клыков.

– Мне очень щекотно, – хихикнула я. – И прекратите так нервно жамкать тетю!

– Я хотел не так вульгарно, – прошипел сьен. – Но у меня нет выбора! – И полез мне под подол.

Раздался треск, и бедного айра шибануло молнией.

– Какая прелесть! – обрадовалась я. Потом задумалась: – А как теперь это снимать? Или мне теперь в этом жить постоянно?

– Да что же это такое! – взорвался обозленный, со стоящими дыбом волосами оборотень.

– Платье, – объяснила я неразумному. – Скорей всего улучшенной модели – мечта мужчин: надел один раз – гуляй до старости!

– Это не мечта! – сорвался Риммо. – Это кошмар! Как можно раздеть женщину в этом приспособлении?

– Молча?.. – выдвинула я предположение. Оборотни защелкали зубами. – Поняла, исправлюсь! Тогда, может, стоит попросить даму?

– Александра, – придвинулся сьен Стриг. – Вы не могли бы поднять свой подол? Пожалуйста! – И глаза такие… наивно-умоляющие.

– Куда катится этот мир? – спросила я потолок. – Все проблемы перекладывают на хрупкие женские плечи… Даже изнасиловать самостоятельно не могут!

– Александра… – напомнил о себе Риммо.

– Не подниму, – надулась я. – Стесняюсь.

За дверью раздался шум. Очень похоже на драку.

– А-а-а! – махнул рукой айр и вступил в схватку с моим платьем. Заведомо неравную. Мужик уже впал в раж и начал кусать подол, когда дверь распахнулась и в комнату вломилась спасательная команда во главе с маркизом.

Хотите честно? Не знаю, что они подумали при виде картины, где я полулежа наблюдала, как бедный оборотень мусолит мой подол, чуть ли не рыдая от электрических разрядов, а рядом висит зажатая между двумя мускулистыми амбалами тетя… Но Аден тяжело вздохнул и заорал:

– Дуэль!

– Чего это? – искренне удивилась я, стаскивая ноги с дивана и стимулируя Риммо дополнительными молниями. – У мужика и так стресс, а ты его еще и окончательно добить хочешь?

– Дуэль! – еще громче завопил маркиз. – Это покушение на мою честь!

– Вообще-то на мою, – поправила его я. Отодвинулась от полубессознательного оборотня и заявила: – Сударь, вы оскорбили мое платье! Я вызываю вас на дуэль! – Приказала айрам: – Быстро отпустите мою тетю! А то я и вам разрешу подол покусать!

Оборотни шустро отпустили графиню и отодвинулись. Лоретта подбоченилась и кровожадно попросила:

– Саша, отомсти за меня! То, что потом останется, я подарю Катрации!

– Ну пошли в сад, соблазнители туевы, – встала я с дивана. Хотелось смеяться. – Будем изучать Камасутру! Жить захотите – в любую позу встанете.