Текст книги "Волшебство обмана"

Глава 15
Ревизор

– Свет, – приказал Вольга, и перед входом зажглось сразу несколько настенных ламп. Хозяин дома на удивление быстро спустился с лестницы и, не очень вежливо растолкав баронессу с Весенем, моментально оказался на пороге. – Чингис! Чингис, это ты?!

– Я, кто еще, – проворчал Чингис, явно смущенный такой бурной реакцией.

Волшебник перетащил пришельца через порог и заключил в крепкие объятия.

– Вот так удивил! Какими судьбами? – Хозяин дома едва не приподнял гостя над полом.

Баронесса изогнула бровь и устало посмотрела на куницу на своем плече. Куница презрительно фыркнула. Похоже, даже зверек уже догадался, какими судьбами.

– Да вот, в этом году я ваш проверяющий, – бодро ответил Чингис, и медвежьи объятия Вольги тут же разомкнулись.

Лукреция наконец получила возможность рассмотреть неожиданного визитера в свете ламп. У мужчины были длинные черные волосы, перехваченные шнурком в хвост, желтоватая кожа и ярко выраженное монголоидное строение лица. Он выглядел ровесником ее нанимателя, но баронесса уже поняла, что о возрасте волшебников ни в коем случае нельзя судить по внешности.

– Неужто решили, что дорос? – наигранно засомневался Вольга.

– Да вот, не прошло и ста лет – сподобились! И чтобы оправдать оказанное мне доверие, ух как я вас буду проверять, так еще никто не проверял! – самодовольно воскликнул гость.

Вольга в ответ лишь нервно рассмеялся.

– Ну заходи, заходи! Напроверяешься еще.

– Не хочу показаться невежливой, но давайте мы сначала все хорошенько выспимся, а потом вы начнете оправдывать доверие? – внесла рациональное предложение Лукреция. – Мы сегодня, между прочим, пережили Солнцеворот.

Хозяин дома посмотрел на баронессу предостерегающе: дружба дружбой, а рассказывать проверяющему, что случилось во время праздника, явно не стоило.

– Так я на то и рассчитывал! – засмеялся Чингис, показывая ряд белейших зубов и будто заново оглядывая иностранку с ног до головы. – А то все говорят, какая неожиданность может быть в проверке, о начале которой известно заранее. Да вот поди ж ты, может. Не явись я сразу после Поворотника, не увидел бы вас, сударыня, в этом прекрасном живом воротнике…

Куница возмущенно пискнула.

– …и этого бледного юношу. Я даже не знаю, чего мне опасаться больше: что это его ребенок или что нет…

– Тсс… – Весеню, который только-только укачал младенца, хватило наглости шикнуть на проверяющего.

– Я тебе все объясню, – бодро начал Вольга, затем скосил глаза на пожилую даму, – кроме, пожалуй, куницы…

Волшебник выразительно посмотрел на баронессу.

– Доброй ночи, господа, – разочаровала его Лукреция и повернулась в сторону лестницы. – Все объяснения подождут до утра.

– Строга, – уважительно протянул Чингис.

– Ты даже не представляешь себе насколько, – ответил Вольга.

– Очень хорошо представляю. – Гость украдкой прикрыл ту часть штанов, в которую еще недавно упирался набалдашник трости баронессы Зоненштадтской.

Если бы Лукрецию спросили, прокрадывался ли к ней тайком в комнату когда-нибудь мужчина, она бы возмущенно ответила «нет». По крайней мере, до этого утра. Баронесса, в чепце и бархатном узорчатом халате с богатыми кистями на рукавах, занималась утренним туалетом, когда дверь в комнату слегка приоткрылась, пропустив внутрь светловолосого волшебника, который, несмотря на свою внушительную фигуру, передвигался на цыпочках. Вольга просочился в помещение целиком, бесшумно прикрыл дверь, повернулся к ней спиной и только тогда наткнулся на острый как нож взгляд аристократки.

– Вы же не подумали чего-то такого? – Жестом руки северянин изобразил в воздухе нечто эфемерно-неприличное.

– Я-то нет, а вот те, кто мог вас видеть в этот пикантный момент… – усмехнулась Лукреция.

– Я к вам, можно сказать, с ответным визитом.

– У меня несколько иные часы для посещений.

– Мы должны обговорить план на сегодняшний день. – Вольга наконец-то спустился с носков на пятки и по-хозяйски уселся на один из сундуков аристократки.

– О чем вы так беспокоитесь? Если я правильно поняла, проверяющий – ваш друг.

– Именно потому, что он мой друг, я так и беспокоюсь.

– Не хотите упасть в его глазах? Вольга, вам давно пора уже оставить это ребячество.

– Я просто не хочу, чтобы он был в курсе происходящего, когда мы с вами отыщем виновного.

– Почему?

– Потому что он может затребовать слишком сурового наказания.

– А вы считаете, что провинившийся его не заслужил? Вольга, вчера чуть не погиб целый город.

– Не погиб же – со всяким бывает, – как от пустяка отмахнулся волшебник. – А Чингис просто не очень любит детей. Считает, что я зря трачу здесь время, так что вполне может по собственной прихоти освободить меня от этого занятия.

– И какой же у вас план? – с подозрением спросила Лукреция.

– Во-первых, приостановить соперничество за внешность баронессы.

– Хах, – подала голос пожилая дама, которую возмущала не только сама возможность такого соперничества, но и все эти разговоры о себе в третьем лице.

– Это было, конечно, весело и изрядно меня развлекало, – продолжал волшебник, казалось не имевший никакого чувства самосохранения и не уловивший и тени угрозы в коротком возгласе собеседницы. – Но сейчас мы должны сплотиться перед новой угрозой.

– Что вы подразумеваете под словом «сплотиться»? – Подозрения Лукреции крепчали, как мороз за окном.

– Мы поменяемся внешностью!

– Идея неоригинальна.

– Нет-нет, вы не поняли. Вы некоторое время побудете мной, а я побуду Меланией!

– Вам не будет покоя, пока вы не перемеряете все мои облики? – со вздохом спросила Лукреция. Почему-то перспектива увидеть Вольгу в облике Ланы беспокоила ее гораздо больше, чем когда-либо беспокоила идея одолжить личность баронессы.

Несмотря на высказанное «фи», Лукреция вполне отдавала себе отчет, что план Вольги был прост и действенен. Если они хотят устроить ловушку для таинственного возмутителя спокойствия, то сам воспитатель, отправившийся на поиски волшебных предметов, может вызвать массу подозрений. Другое дело кучка подростков-волшебников, а с ними девочка-загадка Лана – тут есть где разгуляться. Баронесса же останется развлекать проверяющего под прикрытием внешности Вольги. План был хорош во всем, кроме одного…

– Вольга, вы не хотите рассказать мне пару-тройку подробностей из личной жизни, чтобы я не попала впросак с вашим другом? – обеспокоилась пожилая дама, когда волшебник уже тянул ее на лестницу, чтобы спускаться на завтрак.

– И не надейтесь! – расхохотался северянин. – И так справитесь, я в вас верю. Мы с Чингой не виделись очень давно. Если вдруг сболтнете лишнего, валите все на старость и долгое пребывание в одном доме с кучей детей – он поймет и оценит.

Вниз мимо них проскакала куница, по дороге взметнув пышные юбки Лукреции.

– Кстати, а откуда все-таки эта куница?

– Вот и для вас нашлась задачка, Вольга. Догадайтесь сами, я в вас верю, – не осталась в долгу баронесса. – Если не получится, сошлитесь на старость и долгое пребывание в доме, полном детей.

– Вы не можете со мной так поступить, – притворно взмолился волшебник, – мне же надо как-то отчитываться перед проверяющим.

– О чем ты там собрался отчитываться перед проверяющим? – раздался бодрый голос из трапезной, у дверей которой они уже оказались.

– Обо всем! – с самой широкой и честной улыбкой, на которую был способен, ответил хозяин дома.

– Я так и подумал, – прищурился Чингис, выглядывая из проема. – Не представишь меня даме? Наше утреннее знакомство вышло скомканным.

– Скорее слишком близким, – поправила его баронесса, игриво постукивая тростью по полу.

– Леди Лукреция приглашена мной для обустройства нашего хранилища, – преподнес другу старую ложь на новом блюде Вольга.

Тем временем пожилая дама гадала, будут ли воспитанники этого дома настолько лояльны, чтобы держать язык за зубами, не упоминая об истинной цели ее присутствия.

– Целая леди! – поцокал языком Чингис. – Хранительница картотек и повелительница каталогов.

– Царица забытых реликвий и королева алфавитного порядка, – протянула ему свою руку Лукреция.

Гость вежливо наклонился к ее запястью и изобразил в сантиметре от пергаментной кожи поцелуй.

«Ну что ж, по крайней мере, хоть кто-то в этом доме будет знаком с этикетом помимо меня», – невольно подумала аристократка.

Чингис только укрепил ее надежды, отодвинув в столовой перед пожилой леди стул. Сам уселся напротив, скрестив под подбородком удивительно длинные и тонкие пальцы с крупными продолговатыми ногтями.

– Итак, – медовым голосом проговорил он.

– Итак? – насторожилась баронесса.

– Когда Вольга подписал с вами договор найма? На какой срок и с каким гонораром? Каков перечень ваших обязанностей?

Словно стрелы из тугого лука летели вопросы в Лукрецию, пока проверяющий доставал из кармана стопочку прошитых листов и грифельный карандаш.

Но на Лукреции была броня, сплетенная из правил хорошего тона.

– Молодой человек, в этом доме за едой деловые вопросы не обсуждают, – сказала аристократка, невозмутимо поглаживая куницу, пристроившуюся у нее на коленях.

Вольга, сидевший по правую руку, как мальчишка за спиной у строгой учительницы, показал другу язык. Чингис нахмурился, но листы не спрятал, а положил рядом с собой на стол, чтобы тут же схватить их, когда в комнату вошла Морошка с блюдом, полным пышных оладий.

– Так-так-так, и часто воспитанники готовят еду? Жалобы были? Отравления, может быть?

На лице у дотоле дружелюбной девчушки появилось такое выражение, будто она вот-вот перевернет тарелку с оладьями проверяющему на голову.

– Вы вовремя пришли, – прокомментировала Надира, которая к тому времени единственная из воспитанников, кроме Морошки, спустилась к завтраку. – Я, конечно, не занимаюсь проклятиями, но еще немного – и начну.

– Да-да-да, – серьезно закивал головой Чингис, перелистывая свои записи. – Вольга, я уже успел поставить тебе минус за воспитание.

Баронесса подняла бровь и посмотрела на хозяина дома.

– Друзья, говорите?

В этот момент у двери раздался какой-то полурык-полувскрик, и все обернулись.

– У тебя… моя…. куница… – угрожающе и с расстановкой произнесла Нина, видимо только-только вошедшая в дом. Девочка, к молчаливому изумлению Чингиса, судорожно хватающего карандаш, была босая и растрепанная.

Но баронессу было проще возмутить, чем напугать.

– Во-первых, не «у тебя», а «у вас». Во-вторых, строго говоря, она вовсе не у меня. – Лукреция спокойно сделала глоток чаю из чашки, заботливо принесенной Морошкой.

– Иди ко мне, – приказала девочка совсем не детским голосом, и призыв был обращен отнюдь не к аристократке.

Куница, вместо того чтобы повиноваться, обеспокоенно повертела головой и спряталась на коленях у пожилой дамы.

– Вольга, что здесь… – начал было Чингис, но был перебит все менее человеческим голосом волшебницы.

– Что… ты… с ней… сделала?

– Ничего. – Баронесса снова глотнула чаю.

– Вольга, ты не хочешь вмешаться? – Кажется, волшебный ревизор был единственным, кто понимал, что ситуация выходит за рамки обычного застольного спора.

– Сейчас ты у меня заговоришь, – мрачно пообещала Нина. В ее глазах промелькнул желтоватый отблеск осенних листьев, запахло мокрыми травами и влажной землей.

Все присутствующие за столом оглянулись: у стены послышался отчаянный писк. И вот откуда-то из-под ножек посудного шкафа выскочила одна серая мышь, за ней другая, третья. Раньше, чем кто-нибудь что-либо сообразил, грызуны взобрались вверх по ножкам свободного стула и оказались на столе.

– Вольга! – Вопреки ожидаемому, первый панический возглас исходил от Чингиса.

Хозяин дома с царственным спокойствием жевал оладушек.

Мыши тем временем мчались к Лукреции, огибая по пути всевозможную снедь на столе. Какой приказ отдала им Нина, так и осталось загадкой. Первый же грызун в мгновение ока оказался пленен под перевернутой чашкой – к счастью, баронесса успела последним глотком допить ее содержимое. Второй был оглушен и смахнут со скатерти ударом трости. Третьего постигла самая печальная участь: куница на коленях у аристократки восторженно заверещала и ловко ухватила его своими зубами.

– Ну вот, – удовлетворенно сказала пожилая дама. – А я все переживала, чем буду кормить Феню. Вольга, вы не задумывались о проведении дератизации в доме?

– Ничего, в лесу есть не только мыши, – мрачно пообещала Нина.

– Феню? – На пороге трапезной за спиной сестры стоял всклокоченный и возмущенный Ждан. – Вы назвали Фенрира Справедливого Феней?!

– Фенрира? – Вольга в первый раз проявил хоть какой-то интерес к происходящему. – Тогда это все объясняет.

– А это, дорогая моя, – как можно ласковее сказала Лукреция, обращаясь к Нине, – тот самый злодей, что похитил куниц и творил над ними свое темное волшебство. Я, как понимаешь, способна на многое, но только не на это.

Пожилая леди не чувствовала угрызений совести, выдавая Ждана. Волка чайной чашкой не накроешь, а с такой-то сестренкой отбиваться от мышей и других обитателей леса должно быть не в пример проще и привычней.

– Ведь я вам доверял, – разочарованно протянул мальчишка.

– Эти звери и твоя сестра тебе – тоже, – парировала баронесса.

– Ты!.. – закричала Нина, разворачиваясь к Ждану.

Грызун, сбитый на пол, помотал головой и поднялся на лапы, а затем явно по приказу своей повелительницы со всех своих коротких лап полетел на мальчишку.

– Стой! – приказал мыши всклокоченный волшебник.

– Нет, вперед! – в свою очередь настаивала Нина.

Растерянная мышь закружилась на месте, а затем и вовсе села на пятую точку. Спор брата с сестрой разрешила куница, все это время с неодобрением наблюдавшая за происходящим. Феня спрыгнул со стола, мягко приземлился на пол, сцапал растерявшегося грызуна и был таков.

После этой циничной демонстрации права сильного разгорающийся конфликт на секунду затих.

– Нина, Ждан, выйдите в сад и там все обсудите, – наконец вмешался Вольга. – Животных и птиц использовать запрещаю. Кто ослушается, неделю просидит дома взаперти.

– Давно пора, – одобрила баронесса. – Вольга, я вам потом расскажу о существовании розог.

– У вас всегда так? Или это представление только для меня? – спросил с нервной усмешкой Чингис.

– Нет, конечно, – вздохнул Вольга. – Такое спокойное утро выдается не часто.

Стали подтягиваться остальные заспанные воспитанники. Лукреция вновь поздравила себя с тем, что пожелания доброго утра сыплются довольно исправно. Видимо, это же пометил себе в блокноте Чингис.

Белоника и Ратко вошли в столовую почти одновременно, оба находились в хмуро-подавленном настроении, и сели как можно дальше друг от друга. Весень, судя по всему уже вернувший младенца благодарным родителям, занялся планомерным уничтожением снеди на столе, так что все, кто появился после него, вынуждены были довольствоваться достаточно скудным завтраком. Лель, прекрасный и свежий, как утренняя роса, зашел в помещение с опаской, но, не обнаружив тут Ланы, заметно повеселел. Буреслав пробурчал свое приветствие, хмуря не по возрасту кустистые брови, а затем устремился к свободному месту рядом с Белкой, тут же, как заботливая нянюшка, начав подкладывать ей в тарелку клубничного варенья.

Не желая понапрасну вызывать волнения юной поросли, над которой придется ставить эксперимент, баронесса снисходительно, не проронив ни единого упрека по поводу пунктуальности, дождалась, когда соберутся все. Что вернутся Нина и Ждан, она уже даже не надеялась. И когда пришло время начинать претворение оговоренного плана в жизнь, весь сценарий внезапно испортил поднявшийся со своего места Ратко.

– Кто сегодня будет проходить испытание? – требовательно прогремел он, угрожающе нависая над столом, Лукрецией и Вольгой. Куда только подевалось все его дружелюбие и веселость?

Пожилая дама откашлялась.

– Именно об этом я и хотела сказать. Сегодня это будет Надира.

– Больно надо, – презрительно фыркнула темноокая волшебница, встряхнув змеиными косами. – Девчонка-то вообще где?

Ратко грохнул кружкой по столу так, что все подпрыгнули:

– Коли тебе не надо – мне отдай!

– Вы делите живого человека, – возмутилась Лукреция.

– Ратко, порядок есть порядок, – строго сказал Вольга, опасаясь, что неожиданная вспышка воспитанника испортит все его планы.

Великан с шумом опрокинул свой массивный стул и, недовольный, вышел прочь из столовой, всем своим видом показывая, что все об этом еще пожалеют.

– Сговорились они, что ли? – удрученно пробормотал хозяин дома, ясно понимая, что в этот раз ежегодная проверка началась как-то не очень удачно.

– Э-э-э, – подал голос Чингис, постукивая себя карандашом по острому, с хищными ноздрями носу. – Тебе не кажется, что некоторых воспитанников ты слишком передержал в доме?

– Не кажется! – Вольга поддался всеобщему настроению и резко ударил ладонями по столу, да так, что жалобно задребезжала посуда. – Больше никаких выходок и демонстраций характера! Сейчас делимся на две группы: одна остается в доме и проходит беседу с проверяющим под моим контролем, вторая отправится в город выполнять мое задание по использованию волшебства.

Дети выпучили глаза: чего-чего, а вот задания от наставника, ранее не утруждавшего себя их обучением, они никак не ожидали.

– Что за задание-то? – подал слабый голос Буреслав.

– Чур я дома, – пробормотал Весень. – Вчера нагулялся.

– Разговоры! – Вольга разошелся не на шутку. – В город идут Ждан, Нина, Надира и Весень. Остальные в доме! Без обсуждений!

Целитель разочарованно застонал.

– Вот так надо было сразу… – одобрил было Чингис, но тут же прикрыл рот, когда хозяин дома развернулся к нему.

– Тебя это тоже касается! Ты проверяющий? Вот и проверяй!

Баронесса удовлетворенно потерла руки. Браво, Вольга! Она предполагала, что все пройдет гораздо труднее. Все-таки варварские методы да в варварских руках…

– Олег… – испуганно подняла руку Морошка.

– Что?

– Мы вчера зерно на мельницу свезли. Ратко должен был сегодня мешок с мукой забрать. Можно он сходит? А то пироги поставить не на чем.

– Нечего, Ждан заберет! И чтоб вели себя как следует!

В теле Вольги было неудобно: в первую очередь, высоко, а во вторую…

– Как вы вообще что-то видите из-под этих надбровных дуг и бровей? – Я почесала свою двухдневную щетину. – Хоть бы побрились…

– Претензия не по адресу, – парировал Вольга, пытаясь завязать ленточку на распустившейся косичке. – Могли бы представить меня гладко выбритым.

– К сожалению, за все свое пребывание в этом доме я вас таковым ни разу не видела. Дети заподозрят неладное.

– Господи, как вас только ветром не сносит! – Волшебник мерил комнату миниатюрными ступнями. – Кажется, в этом теле лучше не прыгать…

– Хватит уже! – Я схватила северянина за тонкие плечики, развязала кое-как затянутую ленту и толстыми неуклюжими пальцами доплела косу. – Давайте вперед, а то без вас уйдут. И шаг плавнее, вы же девушка, а не пехотинец.

Все распоряжения были отданы, приготовления проведены: барьер вокруг дома настроен так, чтобы не выпускать тех воспитанников, которые должны остаться дома; из хранилища извлечены вещи-поисковики; Чингис попал в плен к Буреславу (последний вот уже минут пятнадцать жаловался ему то на Вольгу, то на Морошку, то в целом на несправедливость жизни) и нежелательного интереса к нашим приготовлениям не проявлял.

Вытолкав Вольгу из комнаты, я подошла к окну, чтобы проследить, как он отправится в город с ребятами.

Весень и Надира, вооруженные поисковыми волшебными артефактами, собирались в город добывать украденные реликвии. Нина, как всегда, исчезла где-то в лесу. Ждан запрягал лошадь ехать на мельницу.

Надо идти выручать проверяющего, тем более что я не хотела пропустить его беседу с Ратко, Лелем и Белоникой.

Стоило мне выйти из комнаты, как куница скользнула следом и стала тереться у Вольгиных башмаков. Что поделать с этим зверем? Привязался как хвост, и без разницы ему, под чьей я личиной. Но сейчас так не пойдет.

– Тебе со мной нельзя, понимаешь? – очень убедительно сказала я. Могу поклясться, что мордочка зверя стала расстроенной. – Посиди в комнате или погуляй в лесу. А я тебе молочка потом налью, договорились? Надо же запивать чем-то этих гадких мышей.

Феня нехотя кивнул. Я потрепала его по пушистой холке. Интересно все же, почему он выбрал именно меня? Потому что я попыталась спасти его от Ждана? Надо будет спросить у Вольги.

Уже с порога столовой было видно отчаяние на лице заезжего волшебника и сточенный карандаш в его трясущейся от сдерживаемого раздражения руке.

– Ну вот скажите – как? Как развиваться и совершенствоваться в этой среде недоверия и непонимания? – накручивал свою трагедию ломким голосом Буреслав. – К насмешкам я уже привык, но когда…

Я откашлялась.

– Буреслав, твое время истекло. Проверяющий должен побеседовать со всеми.

Чингис в ответ послал мне трогательно благодарный взгляд.

– Ну вот, я же говорил! – торжествующе указал в мою сторону мелкий паршивец. – Все талантливые, кроме меня. Морошку тут на руках носят, Белонике в рот заглядывают, Ратко уважают. А я – так, побоку, лишь бы под ногами не путался да косяки не ломал.

– Буреслав! – прорычала я.

– Видите, видите, видите, – продолжал занудствовать мальчишка, продвигаясь к выходу.

У меня чесались руки дать ему подзатыльник, но я не посрамила Вольгу и сдержалась.

– Как ты это выносишь? – недоуменно спросил Чингис, пряча сточенный карандаш в карман и вынимая новый.

– В этом доме толстые стены и хорошая библиотека, – не покривила душой я.

– Кстати, запретил бы ты совсем этой мелюзге экспериментировать с животными, а то так они до старости из школы не выпустятся.

К счастью, у меня уже стали появляться собственные теории насчет того, каким образом Вольга определяет, кому из его воспитанников пришло время покинуть дом, а кому нет. И я очень сомневалась, что дело тут было в силе и мастерстве.

– Если я им запрещу, они не выпустятся никогда, – ответила я низким голосом хозяина дома.

Мимо двери промелькнула массивная фигура Ратко.

– Ратко! – позвала я, надеясь занять Чингиса личностью повелителя огня еще минимум минут на двадцать, а то испытания разговором по душам я могу и не пройти.

– Не до вас мне, – буркнул великан.

– Что с ним? – поинтересовался проверяющий.

– Любовная трагедия, – честно ответила я. – Бросила девчонка из городских.

– Смотри, как бы он не наделал твоих ошибок, – вдруг стал совсем серьезным Чингис.

Я промолчала, опасаясь сказать лишнего и выдать себя.

– Кстати, об ошибках, – произнес проверяющий и указал взглядом на Белонику, поднявшуюся собрать последние тарелки после завтрака. – Это она?

Не ответить на прямой вопрос было нельзя, и я на свой страх и риск кивнула.

– Похожа, – протянул Вольгин друг, потом вдруг запнулся и посмотрел на меня еще раз, внимательно. – Неужели спустя столько лет ты все же изменил мнение на этот счет?

Сотни вопросов роились у меня в голове, но ни один нельзя было задать, не оказавшись под подозрением. Как там говорил Вольга: старость и долгое пребывание в одном доме с детьми?

– Знаешь, после стольких лет в одном доме с кучкой детей…

– А ну-ка погоди… – Глаза, пестрые и безжалостные, как степь, уставились прямо мне в душу. Чингис встал, взял меня под локоть и потащил в сени подальше от Белоники.

Там, в полумраке, волшебник приблизил ко мне свое узкое лицо, то ли пристально рассматривая, то ли принюхиваясь. Ни за что не поверю, что между друзьями так заведено. Интуиция начала бить тревогу, но за те несколько секунд, что у меня были, выхода из ситуации я так и не нашла.

– Ошибка, говоришь… – Волшебник поднес ладонь к своему подбородку и тихонько подул на нее, направляя воздух мне в лицо.

Я потрясла головой, но это не помогло. В носу засвербело, зачесалось, и я чихнула, каким-то образом почувствовав, как слетает с меня чужая личина.