Текст книги "Волшебство обмана"

Глава 18
Искатели артефактов

Волшебники катались в снежной мешанине, нещадно наминая друг другу бока. Баронесса стояла неподалеку, опираясь на подобранную в сугробе трость, и безмятежно наблюдала за дракой. Наконец только по одной ей ведомым признакам решив, что с обоих достаточно, она соизволила вмешаться.

– Вольга, если вы вознамерились убить вашего так называемого друга, я очень не советую этого делать. Его сомнительная личность нам еще пригодится.

Мужчины продолжали барахтаться в снегу и размахивать кулаками, не обращая никакого внимания на Лукрецию. Каждая их реплика прерывалась тяжелым дыханием или очередным тумаком.

– Чтоб я… еще… раз тебе… поверил…

– Да что тебе… жалко, что ли? И так… вещи пропадают… одной больше… одной меньше…

Баронесса вздохнула и поудобнее перехватила трость, которая в ее умелых руках служила не хуже, чем какая-нибудь волшебная палочка-выручалочка. Болезненный тычок острым металлическим концом достался Чингису, Вольгу же пожилая дама снисходительно ухватила за ухо, чтобы обуреваемый праведным гневом волшебник не вздумал воспользоваться неожиданно приобретенным преимуществом.

– Хватит! – скомандовала как отрезала аристократка. – Вольга, не думаете же вы, что во всех ваших бедах виноват господин поддельный проверяющий? Он лишь с изобретательностью крысы тащит то, что успевает подобрать.

– Попрошу без оскорблений, – простонал согнувшийся пополам Чингис.

Лукреция проигнорировала реплику, но еще немного докрутила ухо своего нанимателя, который, судя по всему, немного уступал ей в самоконтроле, ибо снова бросился в атаку.

– Вольга, нас разыграли, причем не в самое удачное время, только и всего.

– Только и всего? Только и всего?!

– Только и всего.

– Я доверял ему!

– Ну, значит, теперь не будете, – рассудительно сказала пожилая дама – она уже давно не доверяла никому. – Я бы с радостью разделила ваш гнев, если бы не была уверена, что этот мошенник нам нужен.

– Полегче с эпитетами! – возмутился Чингис, упорно продолжая строить из себя невинную жертву.

– Встали, оба, и привели себя в порядок! Вольга, оденьтесь, а то простудитесь! – приказала Лукреция, отпуская ухо одного волшебника и предупредительно направляя трость в сторону другого. – И чтобы без сюрпризов! Второй раз буду бить серьезно!

– А это что тогда было, ласковый подзатыльник? – проворчал Чингис, поднимаясь и потирая голову, которая, как и живот, уже успела познакомиться с воспитательными методами баронессы.

Оба драчуна, и без того пострадавшие еще до начала стычки, теперь всклокоченные, в порванной грязной одежде, покрытые ссадинами и кровоподтеками, выглядели хуже любого уличного забияки. Лукреция предусмотрительно встала между мужчинами, пока те отряхивались, бросая убийственные взгляды друг на друга, и начала методично нанизывать события прошедших дней на острый стержень своей логики.

– Чингис, вы, помнится, обмолвились, что ночью на подлете к городу заметили воронку смерча?

– Да кто бы ее не заметил? Тут и летать не надо!

– И, кажется, это были единственные правдивые слова, которые мы от вас услышали за прошедший день.

– Я попрошу…

Снежок, впопыхах слепленный Вольгой, угодил оскорбленному мошеннику прямо в лицо и рассыпался белым крошевом, не нанеся особых повреждений ничему, кроме его гордости.

«Как дети малые», – подумала про себя Лукреция, а вслух перешла к армейской лексике и более психологическому подходу.

– Отставить! – прикрикнула пожилая дама, занесла трость… а потом, внезапно охнув, схватилась рукой за сердце и стала оседать в снег.

Вольга тут же отбросил второй снежок, слепленный до плотности камня, Чингис закрыл рот, готовящийся исторгнуть очередную партию возмущенных слов, – оба волшебника кинулись к баронессе, поддержали под руки, не дали упасть.

– Кольнуло что-то, – слабо и смиренно пожаловалась аристократка, оттолкнула обоих и, воспользовавшись возникшим замешательством, продолжила гнуть свою линию: – Заметив смерч, вы догадались о природе его происхождения. Не удивлюсь даже, если точно узнали артефакт, ставший причиной природного катаклизма.

– Да кто ж его не узнает? Перстень Радогаста – одна из волшебных легенд!

– Вот именно. Поэтому, сообразив, что такой мощный артефакт неспроста оказался вне стен дома, да еще в чьих-то неумелых руках, вы решили разведать обстановку, для чего и явились на Калиновую улицу под видом проверяющего. Так?

– Ну так, – с гордостью, не соответствующей моменту, усмехнулся Чингис. – Не думал, что мне так легко поверят. Баек с десяток заготовил, а не понадобились!

– Обрадовался я за тебя, дурака, – с горечью сказал Вольга, надевая через голову рубаху. – Думал, наконец за ум взялся.

– Может, и взялся… Да как удержаться, когда такая возможность?

– Очень просто удержаться! Вспомнить, кто теперь хозяин дома и на кого падут все шишки!

– Погодите, – вмешалась баронесса, ибо тон разговора снова начал набирать высоту, – я что-то пропустила?

– Думаете, почему я выстроил такой во всех планах замечательный барьер вокруг дома? Да потому что благодаря одному мелкому воришке знал наперечет все каверзы, которые могут устроить дети. – Вольга кивнул в сторону своего заклятого друга. – Мы познакомились еще подростками, когда вместе находились тут на воспитании. И не проходило недели, чтобы Чингис не пытался стянуть что-то из хранилища. Его ловили, возвращали украденное, наказывали, но все повторялось вновь и вновь… И закончилось только тогда, когда его отпустили из дома. С тех пор, как мне казалось, он начал честную жизнь.

– Вот! Вот! – радостно заголосил главный герой этой познавательной истории. – А теперь представь, что я получил последний шанс осуществить детскую мечту. Представь! Да вернул бы я тебе твое барахло через недельку-другую! Тут же главное идея, сама возможность, понимаете?

Баронесса и воспитатель смотрели на идейного вора скептически – оба не верили в его чисто теоретические изыскания.

– Слушайте, я мог слинять с мешком еще на мельнице, но вместо этого отправился спасать друга!

– Ну спасибо, спас так спас! И попутно обчистил меня и моих воспитанников. И все это только по дружбе, я так понимаю?

– А что вы рты разеваете? Ты чему их учишь? К чему готовишь? У вас в доме всего один человек, знакомый с реальностью, и та временно!

– Пусть остается как приманка, – решила баронесса (человек, не просто знакомый с реальностью, но еще и умеющий ее укрощать). – Кто бы ни был злоумышленником, в присутствии проверяющего он начнет запускать артефакты и когда-нибудь себя выдаст.

– А кто поручится, что сам подставной проверяющий не вытащит что-нибудь из хранилища?

– Порукой ваш волшебный талант. Мы же с вами проверяли барьер. Кто бы и каким способом ни протаскивал через него предметы, Чингису этот способ неизвестен. Так что, Вольга, учитесь уже использовать людей, особенно тех, кто собирался подкинуть вам свинью.

– Ничего, что я присутствую при вашем разговоре, – снова вмешался предмет обсуждения, – и могу не согласиться?

– Вольга, – только и произнесла Лукреция тем тоном, которым тренированной собаке дают команду «фас».

– Если ты не останешься, я сообщу совету о том, что ты пытался сделать, – мрачно проговорил воспитатель волшебников, следуя предложенной аристократкой доктрине. – Несколько лет без возможности пользоваться волшебством пойдут тебе на пользу.

– Не-э-эт! – картинно простонал Чингис, прикладывая руку ко лбу. – И это при том, что ты отлично знаешь, как я ненавижу ходить пешком! Уволь старую интриганку, она научит тебя плохому!

Трость «преподавательницы плохого» тут же прошлась по хребтине великого трагика.

– Ладно-ладно, – поднял руки поддельный проверяющий, показывая, что прекращает паясничать. – Я и сам хотел остаться. Мне же теперь покоя не будет, пока не узнаю, как кто-то из ваших паршивцев эти вещи выносит! Сам не додумался, так хоть у других подсмотрю.

– А теперь, может, все же дойдем до лекаря? – предложила Лукреция, пока двое ее спутников не успели разрушить с таким трудом восстановленный мир, и махнула рукой в сторону нужного домика. – Вид у вас обоих, конечно, боевой, но не очень презентабельный. Я бы вам добром ни одну вещь не отдала, хоть волшебную, хоть нет, а уж горожане и подавно.

Вольга мельком взглянул в указанном направлении, хотел доблестно отказаться, дескать, само заживет, а затем взглянул еще раз… и застыл.

– Идем к лекарю, – с неожиданной решимостью сказал волшебник.

– Разнежился ты, одомашнился, – фыркнул Чингис, уворачиваясь от трости аристократки, норовящей ткнуть его в бок за недозволенные речи.

– Разнежишься тут с вами… Ты на колокольчик над дверью посмотри.

Чингис уставился на указанный предмет и стал светлеть лицом.

– Ну чертяка! Ну умелец! Как думаешь, сам к двери прикручивал?

– Вряд ли, – ответил Вольга. – Хозяин бы заметил.

– О чем вы? – потребовала посвятить ее в суть обсуждения Лукреция.

– Очередной артефакт. – Вольга кивнул, указывая на колокольчик.

– Очевидно, его создатель очень не любил незваных гостей, – добавил Чингис.

– И что он делает?

– Оглушает любого невнимательного волшебника, который в него позвонит.

– Какая-то бессмысленная вещь, – пробормотала Лукреция.

– Это еще почему? – чуть ли не хором, с обидой спросили кудесники.

– Если незваный гость пришел с дурными намерениями, звонить в колокольчик он точно не будет.

– А-а-а, ну для совсем уж незваных гостей можно поставить ставни, перекусывающие человека пополам, – пояснил Чингис. – Что? Что вы на меня так смотрите? Сам видел – сам испытывал.

– Удивительно, что при этом ты до сих пор целый, а не в двух частях, – ядовито сказал Вольга.

– Чудак-человек, а еще воспитателем назвался, – попенял ему приятель, открывая калитку во двор дома и проскальзывая в нее вперед своих спутников. – Говорю же тебе, не ворую я ради наживы. Только из интереса. Меня сам хозяин позвал, чтоб эти ставни проверить, а то другие проверяльщики отказывались.

– И что? – с неожиданно детским любопытством спросила пожилая дама, благодарно кивнув Вольге, придержавшему для нее створку.

– Да что-что, оказалось, пощекочи их в нежном местечке под петлями – и путь свободен! – продолжал бравировать хвастун.

Все трое поднялись на крыльцо и столпились прямо под артефактом.

– Раз он оглушает волшебников, давайте тогда его попробую снять я, – предложила баронесса.

– Нет! – Вольга поспешно отстранил руку Лукреции от колокольчика. – Не трогайте, мало ли чего…

– Мало ли чего – это чего? – спросил Чингис и тут же, не дожидаясь ответа, перешел к другому животрепещущему вопросу: – Кто тогда снимать будет?

– Что вы тут снимать собрались?! – Дверь дома резко распахнулась. На пороге стоял суровый, как утро после праздника, лекарь. Его обличающему взору предстала дивная картина: двое мужчин и одна старуха, подняв головы вверх, как завороженные смотрели на его самый обыкновенный дверной колокольчик. – Самогонки на Солнцевороте перебрали, что ли? А ну, пошли с крыльца…

Лекарь осекся, узнав пожилую даму, которая буквально вчера заходила с вежливой и очень разумной просьбой одолжить волшебникам медицинские книги. Да и не похожа она была на пьяную, вот двое потрепанных мужиков рядом с ней – да. Хотя при ближайшем рассмотрении один из потрепанных оказался небезызвестным хозяином дома на Калиновой улице.

Лекарь решил немного сбавить тон, совсем чуточку.

– Чем обязан?

– Добрый день, – приветствовала его баронесса, окутывая себя облаком светских манер. – Наше внимание привлек ваш дверной колокольчик. Не подскажете, откуда он у вас? Как мне показалось, при вчерашнем моем визите его еще не было. Кстати, еще раз спасибо за книги. Молодой человек, о котором мы с вами говорили, кажется, уже начал познавать глубины собственного невежества.

– Не за что, – немного растерялся лекарь. – Пройдете в дом?

– Благодарю. Если вас не затруднит, осмотрите моих спутников. За обычную плату, конечно. Они немного увлеклись, улаживая некоторые взаимные разногласия.

Вольге с Чингисом оставалось только благоразумно молчать, слушая это густое красноречие, и наблюдать за работой профессионала. Как примерные дети, вслед за аристократкой они послушно вошли в жилище лекаря, не забыв обстучать валенки о порог.

Домик был чисто выметен и выскоблен, но другие следы наличия в нем хозяйки отсутствовали.

– Так откуда у вас колокольчик? – напомнила свой вопрос баронесса.

Лекарь заметно смутился.

– Так я думал, это от вас подарок… за книги. Вечером кто-то на крыльце коробку оставил, постучал, а сам убег. Я на вас и подумал.

Лукреция неожиданно расхохоталась, задорно и заразительно, так что мужчины и сами заулыбались помимо воли, разрушая несколько скованную атмосферу.

– Ну куда ж мне с моей клюкой бегать? – веселилась баронесса. – Да и подарок у меня для вас будет совсем другой и немного позднее.

– Да нет, конечно же не вы лично, – тоже заулыбался лекарь. – Я думал, вы мальчонку какого прислали.

– А видели этого мальчонку? – посерьезнела пожилая дама.

– Да нет, говорю же, не видел. Постучали и убежали. Это я уже предположил, что мальчонка, шустрый больно – за минуту до калитки добежал, и нет его.

Баронесса и Вольга многозначительно переглянулись.

– Кто бы это ни был, а цель одна – Весень. Только он среди волшебников мог собраться к лекарю, – резюмировала баронесса, когда они покинули домик.

– Ну а как же мы? – Подлатанный и обработанный всевозможными вонючими мазями Вольга шел с коробкой, в которой немелодично позвякивал колокольчик.

– Даже самый прозорливый ум не мог предположить, что вы на этой улице соберетесь бить друг другу лица.

– Морды, – поправил иностранку Чингис.

– Вам виднее, – не стала перечить Лукреция.

– Ну что, домой? – с надеждой спросил фиктивный проверяющий, который с утра уже успел порядком нагуляться.

– Куда там, – усмехнулся Вольга. – Маловато артефактов мы пока выловили, наверняка еще есть.

Лукреция молча подала ему палку-поисковик. Все волшебные предметы были предусмотрительно изъяты у Чингиса и разделены между аристократкой и ее нанимателем.

– Давайте мне, я уже знаю, как с этим управляться, – протянул руку за артефактом обойденный доверием хитрец, но тут же получил от Вольги по пальцам. – Ай! Вы что теперь, меня все время бить будете?

– Не все время, а только за дело, – деловито ответил воспитатель, обменивая у Лукреции коробку с колокольчиком на палку-копалку.

Поиски снова оказались недолгими: артефакт вывел их на перекресток трех дорог, а дальше стал клониться куда-то к земле на обочине, словно вдруг вознамерившись соответствовать своему первоначальному предназначению – искать воду.

– Наверное, там что-то закопано, – предположил Чингис и удостоился мрачных взглядов своих спутников, которые конечно же догадались об этом и без него.

– Что будем делать? Не копать же руками, – задумчиво проговорил Вольга.

– Копайте волшебством, – в свою очередь подсказала Лукреция.

– Если использовать волшебство, артефакт может и сработать.

Баронесса огляделась в поисках решения и наткнулась взглядом на окно дома напротив перекрестка, через стекло которого на них с интересом смотрела очень чистенькая и очень ветхая старушка.

– Тогда идемте у людей лопату попросим, – предложила пожилая дама.

– Чур, я не копаю, – тут же открестился Чингис.

– Тогда буду копать я, – решила пококетничать Лукреция. – Посмотрим, насколько у вас обоих гибкая совесть.

Дверь в дом открылась уже после второго стука – хозяйка видела их в окно и, видимо, ждала на пороге.

– Доброго здоровьица, бабушка! – жизнерадостно пропел Вольга, рассчитывая на свое природное обаяние.

Чингис тоже улыбался во все тридцать два белоснежных зуба. Баронесса на этот раз старалась держаться чуть поодаль.

– Да какая я тебе бабушка, бесстыжий! – неожиданно отвесила хозяйка. И если бы не хитрый прищур старческих глаз, гости решили бы, что им не рады.

– И то верно. Матушка? – попытался зайти с другой стороны северянин. – Тетушка, ладушка, красавица?

– Ах ты, черт лебезучий! Змей ползучий! А ну, не тарахти!

Вольга растерянно замолк.

Бабка игриво подбоченилась, поправила узел ярко-голубого платка под подбородком.

– Так похорошела, что не узнал? И как на свадьбе моей с женкой гуляли, чай, не помнишь?

То ли Лукреции показалось, то ли Вольга сбился с дыхания и немного посерел, затем вгляделся в выцветшие от времени глаза бабки.

– Любава? – боязливо сказал он.

– Она самая.

– Да сколько лет-то уже прошло?

– Почитай, не меньше семи десятков! – жизнерадостно объявила старушка.

– А тебе-то сколь?

– Ну, стал быть, девяносто. Не узнал, вот паршивец! То-то я смотрю, по городу все ходит и даже не здоровается. Высоко взлетел да загордился.

– Не узнал, – покаялся Вольга.

– А за какой надобностью тогда явился?

– За лопатой, – вдруг снова рассмеялся волшебник.

Бабка засмеялась вместе с ним.

– Волшба волшбой, а без лопаты никуда?

Получив заветный инструмент и хлебосольное предложение отобедать, маленький поисковый отряд вновь направился к перекрестку. Вольга, клятвенно пообещавший старушке вернуть инвентарь в целости и сохранности, собственноручно взялся за черенок лопаты и копал осторожно, боясь случайно повредить зарытый в землю артефакт.

Наконец глазам старателей предстало нечто обернутое в светлую тряпицу.

– Вот паразит, полотенце из кухни еще стащил, – пробормотал себе под нос Вольга, осторожно выколупывая сверток из земли и понося вороватость неизвестного воспитанника.

В развернутом полотенце оказалось самое обычное веретено.

– И чем оно нам грозит? – осведомилась Лукреция, единственная из присутствующих не разбиравшаяся в артефактах.

Волшебники почему-то задумались. Позабыв на время о вражде, воспитатель даже протянул веретено Чингису, чтобы тот тоже мог его потрогать.

– Сбивает с пути? – предположил мошенник.

– Путает дороги, – высказал свою версию Вольга.

– Поэтому и на перекрестке? – полюбопытствовала баронесса. – Насколько оно опасно?

– Да не очень, – ответил ей наниматель. – Тут город, а не лес. Чтобы пропасть, сбившись с дороги, надо сильно постараться.

– Тогда оставляем, – решила Лукреция.

– Что? – не понял Чингис.

– Оставляем в качестве приманки, а Вольгина знакомая старушка как раз за ним и приглядит из своего окошка.

– Вольга! – вдруг возбужденно воскликнул Чингис.

– Что?

– Твой поисковик…

Все посмотрели на артефакт: палка-копалка, безответственно брошенная на обочине дороги, совершенно очевидно пыталась ползти и указывала на одно из направлений развилки.

Воспитатель волшебников абсолютно непедагогично выругался и, всучив веретено баронессе, подобрал палку. Та завибрировала в его руках, будто только и ждала этого прикосновения.

– Вот черт! – Вольга выглядел уже не просто обеспокоенным, но серьезно испуганным. – Что же там такое мощное, что поисковик так реагирует?

– Что бы там ни было, оно движется сюда, – подлил масла в огонь Чингис. – Еще несколько минут назад такого не было. Ждем или идем навстречу?

– Ждем, но в случае чего будь готов унести отсюда баронессу.

Лукреция нисколько не возражала против такого вольного распоряжения собственной судьбой. Уж если волшебники чего-то испугались, то не ей с этим чем-то тягаться.

После праздника улицы были безлюдны, что еще больше нагнетало ужас ожидания. Все трое напряженно вглядывались в том направлении, куда указывал поисковик. Прошло несколько минут, прежде чем на дороге появились три небольших силуэта… Причем два из них явно передвигались на четырех конечностях.

Чингис, как самый глазастый из компании, первый выдохнул с облегчением.

Вольга заухмылялся вслед за ним.

Лукреции понадобилось еще несколько секунд, чтобы понять, в чем дело.

По дороге, щеголяя летним платьем и посверкивая босыми ногами, шла Нина. По обеим сторонам чуть впереди нее трусили два серых волка, припавшие чуткими носами к утоптанному снегу. На плече у девочки-дикарки был увесистый кулек, который она с видимым усилием придерживала одной рукой.

Завидев взрослых, юная волшебница что-то сказала волкам, и те подняли хищные морды, поглядели на оторопевшую троицу дикими желтыми глазами.

– Они же у тебя ручные, да? – Опасения снова послышались в голосе Чингиса.

– Волки? – не понял Вольга.

– Дети, – пояснил мошенник.

– Не всегда, – со знанием дела ответила за своего нанимателя баронесса.

Тем временем Нина подошла совсем близко, тяжело сбросила кулек со спины прямо под ноги воспитателю, тряхнула длинными спутанными волосами.

– Этого хватит? – спокойно спросила девочка.

Волки бесстрастными глазами наблюдали, как Вольга склоняется к подношению, развязывает концы того, что наверняка являлось скатертью, и начинает извлекать поочередно на свет круглую чашу, гвоздь, подкову, пояс, пару сапог, браслет, огниво и еще много всякой мелочовки.

– Как ты все это нашла? – удивился воспитатель. – Ты же не приходила ко мне за поисковиком.

– Волшебство пахнет, – коротко бросила Нина и кивнула на своих мохнатых спутников. – Они чуют след. И вас почуяли.

Вольга посмотрел на палку-копалку в своей руке, баронесса – на веретено.

– И как же тебе удалось договориться с горожанами, чтобы забрать все эти вещи?

Вопрос был резонный: девочка не отличалась красноречием и любовью к людям.

– Они сами отдали, – с некоторым раздражением от общей непонятливости взрослых ответила юная волшебница, сверкнув зелеными глазищами.

– Конечно, отдали, – поддержал Чингис. – Попробуй не отдать, когда к тебе подходят в компании двух волков. Ты бы еще с тиграми пришла!

– С тиграми? – заинтересованно спросила Нина.

– Что, не видела никогда? – Волшебник улыбнулся, потер руки, и рядом с ним стал вырисовываться воздушный тигр грозной фиолетовой окраски. – Вот!

Тигр беззвучно рыкнул и выгнулся, как гигантский кот.

Кудесница глядела на него оценивающе, с каким-то недетским удовлетворением.

– Кис-кис! – вдруг сказала она и поманила ветряное создание к себе. – Пойдем со мной.

Тигр послушно подошел, ткнулся мордой девочке в плечо, потерся шерстью, а затем, будто по безмолвному соглашению, оба развернулись в направлении Калиновой улицы.

Баронесса и Вольга с уважением покосились на Чингиса: воссоздать в таких подробностях движения грозного хищника – это настоящее мастерство. Вот только волшебник не глядел гордым творцом.

– Она уводит моего тигра, – как-то жалобно и растерянно сказал он.

– Это же воздушный тигр, – резонно возразила Лукреция. – Не жадничайте, сами же сказали, что через час развеется.

– Она украла моего волшебного тигра! Вместе с моим волшебством! Он меня не слушается! – Чингис обвел спутников дикими глазами и вдруг припустил вслед за Ниной и большой грозовой кошкой. – Стой! Верни тигра! Он мой! Да стой же, тебе говорят!

– Как она это сделала? – с улыбкой поинтересовалась баронесса.

– Понятия не имею, – пожал плечами ухмыляющийся во весь рот Вольга, вид вора, у которого что-то украли, грел ему душу.