Текст книги "Волшебство обмана"

Глава 16
Мешок муки

– Ага! – победоносно воскликнул Чингис, уставившись на меня.

Я, конечно, сомневалась, что долго продержусь в образе Вольги, но не настолько же! Разоблачение само по себе не сулило ничего хорошего, но вдобавок было отравлено сознанием того, что с возрастом начинаешь терять профессиональные навыки. Сколько раз за всю жизнь меня ловили на обмане? Ни одного! Именно поэтому он стал моим основным…

Подождите! Я взглянула на свои руки и нервно рассмеялась: пальцы были белыми и гладкими, с розовыми полукружиями ногтей. Неужели? По какой-то странной логике Чингис вернул мне вовсе не облик баронессы, а облик Ланы.

По лестнице застучали чьи-то шаги. Волшебник схватил с вешалки две первые попавшиеся шубы и вытащил меня на крыльцо.

– А теперь, барышня, рассказывай, сама личину подделала или Вольга надоумил? – спросил он, накидывая на меня шубу. Если бы этот галантный кавалер догадался еще и валенки прихватить, было бы совсем прекрасно, а так зябко.

Есть такая северная кукла под названием «матрешка», и чем больше я сменяла личин, тем больше становилась на нее похожа. Мои отчаянные соображения по поводу того, стоит ли показывать Чингису, кто кроется за самой последней расписной деревянной болванкой, кажется, были абсолютно смехотворны. Суровые северные боги имели свое четко сформулированное мнение по этому вопросу.

– Олег! Олег! – раздался крик с дороги к дому. По ней в клубах белого снега скакал отчаянный всадник.

Стоило мне узнать голос Ждана, как решение осталось только одно. Если Чингису еще можно было объяснить, почему баронесса и Вольга поменялись лицами, то объяснить Ждану, зачем Лана стоит на крыльце в одежде Вольги, придерживая руками сползающие портки, не получится. Поэтому без лишних переживаний я шустро спряталась за спину господина проверяющего и достала из кармана зеркало и рубиновую брошь.

Когда волшебник оглянулся посмотреть, не надумала ли эта смешная девчонка сбежать, пока внимание отвлечено на ее друга, то вместо растрепанной замарашки в одежде с чужого, да еще с мужского плеча увидел строгую пожилую даму в дорогом, прекрасно скроенном платье. На секунду лицо Чингиса вытянулось, но быстро приобрело понимающее восхищенное выражение.

– Очень хорошо, барышня! Браво! Отменное волшебство иллюзий! Только с Вольгиной одеждой в первый раз напортачила.

Разъяснять суть происходящего у Лукреции не было времени – к ним на взбудораженной лошади подлетел Ждан. То, что издали она приняла за снег, при ближайшем рассмотрении оказалось мукой. Юный волшебник и его скакун были обсыпаны ею с ног до головы.

– Где Олег? – спрыгнув с лошади, закричал стоявшим на крыльце взрослым Ждан, точно те вздумали прятать воспитателя.

– Что случилось?

– Там на мельнице… ужас что творится! Я только хотел развязать мешок, чтобы проверить… а он как начал мукой плеваться! – От избытка чувств мальчику не хватало воздуха, но он все равно продолжал возбужденно тараторить. – А я чую… какое-то волшебство, но уже поздно, и муки прям по колено уже насыпано.

– Так чего ты Олега не позвал? – спросила баронесса.

– Так я звал, звал, а он все не появляется! Ну, я – на коня и сюда! Где Олег?

– Вольга всегда отвечает! – одновременно сказали Чингис с Лукрецией и обеспокоенно переглянулись.

Что такое должно было приключиться с хозяином дома, если он не смог ответить на призыв своего ученика?

– Вольга! – попробовала позвать баронесса, но волшебник не явился и на ее зов. Ситуация складывалась критическая, пора было принимать соответствующие решения. – Чингис, на мельнице сработал один из волшебных артефактов из этого дома, вам срочно надо его остановить!

– Но погоди, как он там оказался?

– Об этом потом! Сначала решите проблему! – настойчиво потребовала Лукреция.

– Держите мою лошадь! – предложил Ждан, протягивая поводья.

– Не надо, у меня есть своя, – отказался проверяющий и обратился к баронессе: – А ты пойдешь со мной. Нечего с волшебством играться, оно для работы нужно.

– Но… – начал было Ждан, отлично помнивший, что гость явился к ним в дом без лошади.

Чингис уже не слушал.

Лукреция, та и вовсе не успела ничего возразить. Волшебник подхватил ее за талию и внезапно взмыл в воздух. Никакого опыта полетов на счету у пожилой дамы не было, поэтому, потеряв на секунду самообладание, она позволила себе тихонько ойкнуть.

– Я тебя не слишком сильно сжимаю?

– Да сжимайте как хотите, главное, не отпускайте! – Передвижение высоко над землей оказалось той самой ситуацией, в которой баронесса была готова простить любую вольность в обращении.

Они поднялись над домом в потоках восходящего воздуха, а затем полетели вперед, будто невидимая сила толкала их, струясь и завиваясь вокруг полупрозрачными бурунчиками и прядями. Пару раз Лукреции показалось, что впереди на фоне голубого неба она увидела смутные очертания лошадиной холки и развевающейся гривы, но из-за бьющего в лицо ветра аристократка не могла утверждать это с уверенностью.

Так они пронеслись над садом, забором, дорогой и пустынным зимним полем, за минуту одолев пространство, на которое галопирующей лошади понадобятся все пять, и начали спускаться на дорогу, что вела к центру волшебного беспорядка.

С мельницей и вправду происходило нечто странное: из всех щелей сооружения сыпалась, а по временам и выстреливала мука. Мельник и двое его то ли работников, то ли сыновей стояли поодаль и держались руками за головы.

– Так, мелочь, подсоби! Надо прикрыть мельницу иллюзией, чтобы горожане не волновались, – приказал волшебник, едва ноги Лукреции коснулись земли.

– Чингис, я давно хотела вам сказать…

– Извини, но мне уже несколько сотен лет – молодыми барышнями не интересуюсь.

Лукреция не выдержала:

– Я престарелыми волшебниками тоже! Вы видите мой настоящий облик!

– Сейчас не важно, сколько вам лет, – создавайте иллюзию!

– Я не волшебница. Иллюзии делал Вольга.

Спутник на несколько секунд смерил баронессу пытливым взглядом.

– Чертов гений, и этому научился!

– Вам придется справляться самому.

Мельница тем временем продолжала выплевывать все новые порции муки.

– Вольга! Я не представляю, что мне с этим делать! – закричал в пространство господин проверяющий, и Лукреция решила, что это не очень хороший знак.

– Возьмите себя в руки, вы же волшебник! – угрожающе навела она на своего спутника трость.

– Я владею волшебством воздуха и ветра, – с досадой ответил Чингис. – Могу развеять всю эту муку по полю вместе с мельницей! Но не думаю, что вы ждете от меня именно такого решения.

– Чингис! – требовательно сказала баронесса тоном, который мог придать боевой настрой целому отряду, не то что одному пессимистически настроенному волшебнику.

– Да, моя леди, – почти серьезно ответил тот.

– Если не ошибаюсь, сюда нас доставило что-то вроде ветряной лошади?

– Вообще-то я представлял себе коня…

– Вы когда-нибудь видели слона?

– Доводилось.

– А воронку смерча?

– Странно, что вы об этом упомянули. Вчера на подлете к городу мне показалось…

– Нам нужна маленькая воронка, собирающая муку в какой-то резервуар.

– Иными словами – слон? – опешил от такой изобретательности Чингис.

– Это первое, что приходит мне в голову. У вас есть предложение получше?

– Таких оригинальных точно нет. – Чингис провел пальцами по несуществующим усам. – Значит, слон для ее величества!

– Ее милости, – педантично поправила баронесса, наблюдая за движением воздуха, который стал приобретать знакомые ушастые очертания. – И лучше не один, а два слона.

Действительно, мучное бедствие достигло уже таких размеров, когда с количеством волшебных животных не стоило мелочиться.

– Это не решение проблемы, – возразил Чингис, сотворяя второго воздушного слона, размером побольше предыдущего. – Пока работает артефакт, мы слонов не напасемся!

Первый слон уже начал послушно всасывать в себя муку, на глазах приобретая все более четкие очертания и набирая форму и цвет. Это небывалое зрелище, видимо, нанесло окончательный удар по выдержке мельника – мужик сел на землю, и никакие старания помощников не могли его поднять.

Второй слон отправился вслед за первым, когда над самым ухом баронессы раздалось:

– Ух ты! Это что еще за чудища такие?

Как оказалось, Ждан и не думал оставаться в доме; едва дама его сердца и пришлый волшебник скрылись в небе, молодой человек развернул свою многострадальную лошадь и помчался обратно к мельнице.

– А вот и решение проблемы! – радостно объявила Лукреция, которая в молодом теле, может быть, и решилась бы залезть внутрь мельницы, но не была уверена, что даже тогда ее вмешательство без использования волшебства чем-то поможет.

– Что, правда? Я? – обрадовался паренек, видимо не ожидавший такого теплого приема. – А что надо делать?

– Ты мешок развязал?

– Развязал.

– И оттуда повалила мука?

– Повалила, – горестно кивнул Ждан.

– Тогда просто пойди и завяжи его обратно. Ну и всякие ваши волшебные штучки не забудь.

– Так там же не пролезть никак! – возмутился юный волшебник, указывая на забитую мукой мельницу.

– Чингис! Выделите воспитаннику слоников! И побольше!

– Что, я вам их печатаю, что ли? – заворчал проверяющий, но в воздухе на самом деле стали будто пропечатываться очертания еще двух животных.

– Мне кажется, да, – честно ответила баронесса.

– Признайтесь, вы рады, что он так вовремя появился, – прокомментировал Чингис, глядя на Ждана, победоносно возвращающегося под охраной двух маленьких белых слоников. Мельница перестала производить муку в огромных количествах, и впервые с момента ее постройки этим фактом был доволен даже сам мельник.

– Несказанно, – согласилась Лукреция. – Иначе бы внутрь пришлось лезть кому-то из нас.

– А мы оба для этого староваты…

– Говорите за себя. Просто лично я предпочитаю не делать грязную работу, когда ее могут сделать другие.

– Вот! – торжественно поднял над головой пустой мешок подошедший Ждан. – Из-за этой штуки все и началось!

Юный волшебник представлял собой красочное, точнее, абсолютно белое подтверждение того, что работа действительно была грязной.

Баронесса осторожно взяла у него из рук мешок и с любопытством оглядела, затем, удостоверившись, что предмет самый обычный, передала его Чингису.

Проверяющий принюхался, на его лице на секунду мелькнуло необычно хищное выражение.

– Какое-то магнитное волшебство, – наконец сказал он. – Мешок удваивает все, что в него ни положишь, и до тех пор, пока его снова не завяжут. Кто догадался отнести это на мельницу?

– Я слышала, что на востоке белых слонов считают приносящими удачу. – Баронесса решила демонстративно проигнорировать этот вопрос, как слишком скользкий для обсуждения (особенно в присутствии воспитанника), и потому с преувеличенным вниманием разглядывала образовавшееся перед ними стадо.

Для ликвидации мучных завалов понадобилось четыре больших слона (достигших размера реальных животных) и два маленьких воздушных слоненка, которые носились сначала внутри мельницы, добирая оставшиеся мучные крохи, а потом вились вокруг вышедшего на улицу белого с ног до головы, но гордого своей победой Ждана.

Юный волшебник с наигранным раздражением отмахивался от слоников, пытавшихся залезть ему то за ухо, то за шиворот, а сам со все большим уважением косился на Чингиса и наконец не выдержал:

– А трудно таких созданий делать?

– Да нет, нетрудно, – скрывая удовольствие от восхищенного тона парнишки, ответил проверяющий. – У тебя какое основное волшебство? Хотя нет, погоди, я ведь уже за завтраком видел. Зверье, значит?

– Угу, – впервые стушевался Ждан.

– Ну что ж, попробовать можно. Строение тела ты получше меня знаешь, а частичку стихийного волшебства можно отыскать в каждом.

– Правда?! – Глаза мальчишки загорелись.

– Правда. А что, Вольга не рассказывал?

– Нет.

Чингис смущенно потер переносицу, как будто вовсе не хотел этого слышать.

– Чему же он вас тут учит?

Лукреции внезапно захотелось встать на защиту своего нанимателя.

– Для того чтобы это понять, понадобится чуть больше чем полдня, – многозначительно сказала она. – Оставайтесь подольше и приглядитесь.

– Вам сложно отказать, – рассмеялся Чингис, показывая полоску жемчужных зубов. – Признавайтесь, вы, верно, в свое время были красавицей и разбили немало сердец?

Лукреция внезапно смутилась от неожиданного комплимента, а потому ответила резко:

– Что значит «в свое время»?

– Я не имел в виду, что сейчас вы…

– Очень даже имели… Так вот, красавицей я не была даже тогда, но, чтобы разбивать сердца, этого и не надо, – сжалилась над ним баронесса, уже отойдя от внезапной вспышки смущения.

– Кажется, ваша теория о приносящих удачу белых слонах сейчас подвергнется жестокому испытанию. – Чингис сменил тему и стал смотреть куда-то поверх головы собеседницы.

Лукреция обернулась. По направлению к мельнице двигалась целая толпа горожан.

– Что им здесь надо? – удивилась баронесса.

– Уж не думаете ли вы, что мешок сам производил муку, которой завалило мельницу? – прищурился волшебник.

– Судя по вашему тону, это не так.

– Даже волшебство не может брать материю из ниоткуда. Этот коварный мешок, пусть голуби сидят на кургане его создателя, тащит муку из окрестных амбаров.

Лукреция онемела и совершенно другими глазами взглянула на подбиравшуюся все ближе толпу.

Действительно, мучное извержение и гигантские фигуры белых слонов были видны издали, так что сметливые горожане быстро связали это небывалое зрелище с пропажей муки из амбаров. По направлению к мельнице тянулась возмущенная процессия, состоявшая главным образом из женщин. У каждой в руках был пустой мешок, а то и два. Казалось, скандал был неизбежен.

Лукреция встрепенулась раньше прочих.

– Ждан, быстро за веревкой! Будешь вязать руки нам с господином проверяющим.

– Что?! – в голос протянули волшебники.

– Не разговаривать – исполнять!

– Кто за пропавшей мукой, становись в очередь! – громогласно объявил Ждан, когда толпа приблизилась на бросок камня (четко обозначенное Лукрецией расстояние), чем сильно сбил горожан с первоначальных намерений. – Мешки подавать раскрытыми, подходить по одному!

Уверенный тон и четкие указания довершили свое дело – толпа притормозила и последний отрезок своего пути проделала не с настроем грозной силы, а с видом растерянных просителей. Метаморфоза была настолько очевидной, что Чингис, связанный по рукам и ногам, уважительно посмотрел на баронессу и тихонько присвистнул.

– Крепкого здоровьица, сударь кудесник! – снимая шапку, вышел вперед гладкий мужик с богатыми усами и бородой.

– И вам не хворать, люди добрые, – в тон ему приветливо ответил Ждан.

– А не поведаешь ли нам, что случилось? Куда мука-то наша пропала?

– Отчего ж не поведать, поведаю, – подбоченился юный волшебник. – Приехал я, значит, на мельницу муку забирать, что вчера намолоть просили. Вроде все как обычно, все как всегда, да и дядя Михась соврать не даст.

Тут Ждан, к неудовольствию Лукреции, кивнул на все еще не пришедшего в себя мельника. Это он зря – мельник, может, еще и не в себе, а вот его помощники очень даже. А ну как кто видел, что на самом деле произошло?

– Но чую что-то неладное: чья-то злая волшба мельницу окутывает, – зловещим тоном продолжал вихрастый и вдруг рубанул рукой по воздуху: – А потом – раз!..

Толпа ахнула от неожиданности. Рассказчиком Ждан оказался неплохим, поэтому баронесса перестала сомневаться в успехе мероприятия и, немного расслабившись, стала вместе со всеми слушать чудную сказку со своим непосредственным участием в сюжете.

– Мука в мельницу как повалит! Кругом белым-бело, ни зги не видно! Ну я из мельницы выскочил и давай вокруг кружить по следу, темной волшбой оставленному. След тот ни глаз не увидит, ни собака не возьмет, да только один волшебник другого завсегда поблизости чует. Глядь, стоят за мельницей тати-басурмане и волшбуют: всю муку у честных людей вытаскивают да на мельницу стягивают. Видать, в свои басурманские закрома переправлять потом собирались! Ну я к ним сзади подкрался да как оглушу их…

– Лопатой, – подсказали из толпы.

– Оглоблей!

– Волшебством! – торжественно сказал Ждан. – Потому как что?

– Что? – хором спросили горожане.

– Северное волшебство завсегда басурманскую погань одолеет! – Разошедшийся паренек указал на связанных Лукрецию и Чингиса. – Вот, полюбуйтесь – связаны голубчики, как миленькие!

Толпа пришла в волнение.

– А старуха-то, верно, ведьма!

– И черный-то, глянь, на черта похож!

– Судить их!

– Народным судом!

– Тащи их, бабоньки, на площадь!

Выдуманная для пострадавших сказка начала принимать опасный оборот. Баронесса с проверяющим обеспокоенно переглянулись.

– Я те дам тащить! – нашелся Ждан. – Мои они! Пусть злодейства свои честным трудом отрабатывают. Дом у нас большой, да и двор немаленький – дел вдоволь.

– Ишь ты, ушлый какой, – подбоченилась кривая на один глаз тетка. – Все себе подгребает!

– Вот народ! – с досадой махнул на нее рукой великий актер. – Сберег муку – ни тебе благодарствую, ни тебе спасибо. Так и норовят укусить!

– Ты не слушай ее! Не от большого ума говорит.

– Молчи, молчи, дурында! Вишь, парень для народа старался!

– Кланяйтесь кудеснику, люди добрые! В пояс кланяйтесь!

– А муку-то когда отдавать будут?

– Как в очередь построитесь, так и начну, – ответил единственному здравому голосу парнишка. – А то же вас не дождешься.

Люди заволновались, стали строиться и переругиваться. Первым в очереди оказался тот самый усатый мужик, что представительствовал от горожан, не иначе староста.

– Ну не бойся, подходи, подставляй мешок, – подбодрил Ждан нервно косившегося на огромного белого слона усача. – Сколько, говоришь, у тебя пропало?

– Пудов шесть, – отчего-то замялся мужик.

– Врет! – громогласно заявила Лукреция, решив поддержать свой статус басурманской нечисти. Конечно, ложь она определила вовсе не при помощи колдовства, но тут уж кто во что верит.

Юный волшебник посмотрел на нее, подмигнул украдкой, а затем вновь обратился к усачу:

– Если шесть пудов, так чего ж ты с одним мешком пришел? За пазуху тебе насыпать, что ли?

Среди горожан послышались смешки.

– Я что? Мне как женка сказала, я так и отвечаю, – пошел на попятную враль. – А мешок один дала – баба-то темная, счету не обучена.

– Ну, подставляй, что принес, – усмехнулся Ждан. – Только ведьма говорит – врешь.

– Брешет, – обиженно сказал усач и протянул раскрытый мешок.

Воздушный слон радостно пыхнул хоботом белое облако в раскрытую мешковину. Хозяин мешка превратился в привидение, на лице которого недоуменно моргали два живых глаза.

– Простите, обратный процесс еще не отлажен, – пока на лице «привидения» снова не открылся рот, засуетился Ждан, бросая на Чингиса крайне выразительные взгляды. – Сейчас-сейчас!

Белый слон с обаянием добродушного героя детской сказки прошелся хоботом по застывшему от удивления мужику, заново всасывая в себя муку. Закончилась эта уборка где-то в районе усов и бороды, из-за чего действо было завершено смачным чмоком-поцелуем.

Лукреция укоризненно посмотрела на Чингиса – тот улыбнулся. За ним улыбнулся белый слон.

Из очереди раздались умиленные женские аханья.

– Вы могли бы открыть свой цирк, – прошептала баронесса, хотя злым колдуньям светские беседы вести не полагалось.

Со второй попытки слон удачно высыпал муку в мешок, став при этом на тон бледнее прежнего. Усач удовлетворенно завязал мешковину и, легко вскинув ношу на плечо, пошел обратно к городу, словно позабыв о том, что вначале требовал шесть пудов муки, а получил всего три. Очередь двигалась споро, никто больше не рисковал врать в присутствии «басурманской ведьмы». И вот уже скоро вместо четырех слонов осталось два, а потом и вовсе один, да еще и наполовину прозрачный. Судя по всему, в нем была мука, что принадлежала волшебникам и самому мельнику.

Вот только толпа, поначалу бодро начавшая редеть, теперь убывать прекратила. Так и стояла на дороге горстка женщин, у которых муки было больше, чем они могли утащить на себе. А где горстка женщин, там жди свары и беды. Баронесса тихонько шикнула на Ждана и глазами показала ему на горожанок: мол, помоги, пока все мирно.

Парень и тут оказался смекалистый.

– А что, тетеньки, кому муку до ворот довезти? Не стесняйтесь, у меня тут и лошадка есть!

Вот только подвезти надо было слишком многих, и не только тетенек. Некоторые, услышав столь щедрое предложение, так и вовсе с полдороги вернулись, лишь бы на своих двоих в город не топать.

Ждан с лошадью понуро наблюдали, как растет гора мешков и толпа хозяек, нуждающихся в доставке.

Баронесса толкнула локотком Чингиса.

– Ну раз уж вы слонов видели, то ослов и подавно.

– Что? – не сразу понял намек волшебник.

– Ослики, милые такие ветряные ослики, – начала объяснять Лукреция. – Надеюсь, на них можно будет грузить мешки с мукой?

– Почему было сразу не отправить слонов в город? – вздохнул проверяющий. – Доставлять бы не пришлось.

– Очень неосмотрительно было с вашей стороны не подумать об этом вначале, – медовым голосом ответила пожилая дама. – А ведь сотни лет уже живете на свете, не то что я.

Чингису хватило ума промолчать и снова взяться за дело. Вокруг них из воздуха стали ткаться ветряные ослики. Они были не такими прозрачными, как слоны, внутри них что-то клубилось и кружилось, делая волшебные создания серовато-мраморными и почти живыми.

Женщины заахали. Ждан обернулся и посмотрел на двух связанных «татей» глазами, полными восхищения и обожания, а затем так же бодро начал командовать:

– Подходим, разбираем ослов! Без драки, без драки! Всем хватит! Кого на лошади подвезти? Никого? Эх, люди!

– А оставить его себе можно? – вдруг спросила какая-то предприимчивая молодуха, уже предельно нагрузившая доставшегося ей осла. Это предположение имело эффект зажженной спички, брошенной в сухом поле. Уже через секунду дарового, пусть и воздушного, осла себе хотел каждый, и каждый старался прорваться к Ждану, громогласно об этом заявляя.

– Забудьте про цирк. Вот где неплохое предприятие могло бы получиться, – прокомментировала баронесса.

– Они же развеются через час, – ответил волшебник, глядя, как вихрастый паренек отбивается от самых настойчивых просителей.

– Ну и что, возможность почасовой аренды это не отменяет, – продолжала развивать свою мысль Лукреция. – Кормить, поить их не надо, украсть не украдешь. Идеально – хоть сейчас компанию открывай. Ну что, по рукам?

Чингис посмотрел на нее дикими глазами.

– Вы это серьезно?

– А что? Оставайтесь. Не вечно же вам мучить Вольгу своими провер… Вольга!

Баронесса и проверяющий переглянулись.

Вольга! Во всей этой кутерьме муки, слонов, ослов они забыли про Вольгу! Про воспитателя, который так и не ответил на призыв своего ученика! Про волшебника, который приходил, когда кто-то был в беде – если в беде не был он сам…

Лукреции хватило минуты, чтобы справиться с узлами, умело затянутыми Жданом. Едва она и Чингис стряхнули с себя веревки, волшебник вновь подхватил пожилую даму за талию и взмыл с ней вверх на восходящих потоках воздуха.

– Сбежали! – истерически возвестил чей-то женский голос. Другие подхватили – завизжали, заголосили.

– Постойте! А как же я один с мельником разбираться буду? – кричал им вслед обеспокоенный Ждан.

– Договоришься! – ответила с неба баронесса. – Мышей на мельнице бесплатно выведи!

– Так жалко мышек-то!

– Утром было не жалко!