Текст книги "Волшебство обмана"

Глава 26
Волшебство обмана

Наутро баронесса была собрана и упакована еще до завтрака. Она захлопнула крышку последнего сундука, когда в дверь постучали. Оказалось – снова Вольга.

– Все-таки решили ехать сегодня? – после вежливого приветствия спросил волшебник, оглядывая дорожный наряд аристократки и куницу, устроившуюся у нее на плече в виде шикарной горжетки.

– Теперь-то точно все проблемы решены, и делать мне здесь больше нечего, – лукаво подтвердила Лукреция.

– Не скажите… А как же Лана?

– А что с Ланой?

– Я дал ребятам задание. Будет несправедливо, если они не получат возможности опробовать собственные силы.

Баронесса призадумалась. Да, ее наниматель прав, нечестно уехать вот так, не объяснив исчезновение девочки-задачки.

– Хорошо, – кивнула она. – Раз уж все сейчас соберутся к завтраку, давайте закончим эту историю как следует.

Я спускалась следом за Вольгой и думала, что в таком облике делаю это в последний раз. Куница ускакала вперед задолго до нас, и плечам было холодно без уже привычной меховой тяжести. «Возьму Феню с собой!» – решила я, и от этого стало немного легче прощаться с домом и с Севером.

В столовой были одни воспитанники. Чингис с Драгомиром наверняка еще даже не проснулись после вчерашнего угощения. Куница уже примостилась на плече у Леля, будто и не пищала всего секунду назад над моим ухом. Я в который раз подивилась, почему Феня неизменно выбирал именно княжича своим импровизированным насестом. Не шел ни к Нине, ни к Ждану и, что самое странное, не ластился к Морошке, которая периодически подкидывала ему лакомства.

Я вошла вслед за Вольгой и замерла на середине комнаты.

– Доброе утро! – приветствовал всех воспитатель. – Наша баронесса собирает вещи, так что я спрошу вместо нее: есть ли еще среди вас желающие испробовать свое волшебство на облике Ланы?

– А она не может остаться? – немного плаксиво спросил Ждан и, бьюсь об заклад, имел в виду отнюдь не девочку-загадку.

– Не может, – отрезал хозяин дома. – Ты задание-то выполнять собираешься?

– Да ну вас, – отмахнулся убитый горем вихрастый.

– Лель?

– Рановато мне пока отсюда уходить, – подмигнул мне княжич.

– Морошка?

– Не-а! – Девочка чересчур активно помотала головой. – Только решайте быстрее, завтрак стынет.

– Нина?.. Нина?!

Маленькой дикарки не было в комнате.

– Будем считать это твердым «нет», – заключил Вольга. – Тогда ко всем остальным у меня другой вопрос. Кто все-таки разрешил загадку?

С минуту дети молчали, затем Весень шевельнул рукой.

– Мне кажется, что я знаю, в чем тут дело.

– И вернуть ей истинный облик сможешь? – строго спросил воспитатель.

– Попытаюсь, – скромно пообещал юный волшебник.

Что-то подсказывало, что в конечном итоге он совсем не зря постоянно щупал мой пульс.

– Тогда я хочу, чтобы ты ответил, еще до того как приступишь, куда пойдешь из этого дома и чем будешь заниматься?

– Почему – до? – ревниво вклинился Буреслав.

– Потому что потом нам всем будет некогда его расспрашивать, – объяснил воспитатель. – Ну так как?

– К лекарю в городе пойду, попрошусь в ученики. А если не примет, найду другого в другом месте, – решительно ответил Весень.

– Ну и славно, – кивнул Вольга, нисколько не удивившись.

– Только, – продолжал целитель, – мне одному тут не справиться, понадобится помощь Леля. Ты его тоже отпустишь?

– Ишь какие резвые, – усмехнулся воспитатель. – Лель сам только что отказался. Раз ты догадался, то и отпущу одного тебя.

– Только обещай поселиться в нашем городе, а не в каком-то другом, – легко согласился Лель, поглаживающий беспокойную куницу на своем плече.

Весень слегка усмехнулся и кивнул, затем спросил меня:

– Готова?

Если бы еще знать к чему.

– А это не больно? – настороженно спросила я. Испытывать на себе волшебство юных искусников казалось рискованной затеей. Сейчас превратят в какое-нибудь чудище – и прости-прощай возвращение домой.

– Да не должно быть.

Как мне показалось, в голосе целителя не хватало уверенности. Я посмотрела на Вольгу.

– Не бойся, – сказал мне волшебник.

Пожалуй, в этом вопросе ему можно доверять… только если наниматель не решил таким хитрым способом избавиться и от меня, и от необходимости оплачивать работу.

– Я и не боюсь, – бодро сказала я и подняла вверх подбородок. Но на самом деле внутри что-то трепыхалось: а ну как целителю действительно удастся вернуть мой настоящий облик? А если не удастся, это потом сделает Вольга, чтобы логично завершить для своих подопечных историю с Ланой.

– Тогда объясняй и показывай, – кивнул воспитатель Весеню.

– Сначала я не мог понять, в чем дело: организм Ланы казался совершенно нормальным, – смущенно начал целитель, не привыкший к долгим речам. – А потом, когда мы лечили Леля, вдруг догадался…

– Меня? – удивился княжич, на лице которого синяки уже стали принимать желтоватый оттенок.

Целитель кивнул.

– Когда я дотронулся до тебя при убранной иллюзии, то понял, на что были похожи ощущения от прикосновения к Лане… и к баронессе…

– Баронессе? Баронессе? – зашептались со всех сторон юные волшебники. – А она-то тут при чем?

– Почему она не спустилась перед отъездом? – громче всех спросила Белоника.

Весень нервно кашлянул и указал на меня глазами.

– Как раз спустилась, насколько я понимаю.

Комната тут же потонула в неимоверном гвалте: каждый хотел подтвердить или опровергнуть это смелое предположение.

– Тихо! – перекрыл все голоса Вольга. – Ты можешь это доказать?

– Мне кажется, да, – серьезно ответил целитель.

– Тогда приступай.

– Что мне-то делать? – с готовностью спросил Лель.

– Я думаю, все получится, если мы просто возьмемся за руки, – уже с меньшей убежденностью сказал Весень и схватил мою ладонь.

Другую я без лишних раздумий протянула второму своему разоблачителю – чего уж теперь терять.

– Опять эти ваши хороводы, – хихикнула я, когда круг замкнулся. Лель, Белоника, Морошка и даже Буреслав поддержали мою шутку улыбками.

– Помолчи, – испортил настрой целитель, а ведь, если он и впрямь догадался, кто я такая, мог бы быть и повежливее. Но юноша даже не заметил своей оплошности, он уже давал другу указания: – Тебе надо просто надеть на себя, а затем снять личину.

– Сейчас? Прямо при всех? – Лель возмутился так, будто его просили прилюдно раздеться.

– Прямо при всех.

– И как это поможет?

– Я проделаю то же самое с организмом Ланы, мне просто надо понимать, что происходит в этот момент.

– Мудрено, – с сомнением покачал головой княжич. – Ну давай попробуем.

Его лицо стало меняться на глазах, кожа больше не носила следов проведенной волшебной операции, исчезли все отеки и припухлости, опустилась на положенное место бровь – и перед нами предстал прежний красавец Лель, совсем такой же, каким я его увидела в первый вечер своего приезда.

– Меня научишь? – с тонкой ноткой зависти спросила Белоника.

– Тебе-то зачем? – ревниво перебила стоявшая рядом Надира.

– Ну, вдруг не высплюсь.

– Тише! – снова шикнул на всех волнующийся Весень, его рука слегка подрагивала в моей. – А теперь обратно…

Я старалась не думать о том, что сейчас может произойти, и внимательно следила, как сбегает с Леля его прекрасная маска. Точно так же сейчас должна была сползти и моя личина.

В столовой повисла абсолютная тишина. По тому, насколько все взгляды были прикованы ко мне, я поняла, что Весеню удался его эксперимент, но молчание слишком затягивалось, и стало ясно, что случилось нечто непредвиденное. Оба молодых волшебника отпустили мои руки и потрясенно отошли на шаг в сторону. Разве так они должны были отреагировать на уже объявленное преображение Ланы обратно в баронессу?

Я поспешно сунула руку в карман, где лежало зеркало, верный и неизменный помощник моих приключений в этом доме.

Из отражения на меня смотрела не девочка… но и не старушка – молодая женщина с внимательным и пытливым взглядом, высокими скулами и небольшой тенью на впалых щеках.

Тишину прорезали громкие звуки одиночных аплодисментов – Вольга мерно ударял в ладоши, одобрительно глядя на Весеня.

– Разоблачение будет неполным, если ты не расскажешь, кто стоит перед нами, – подбодрил воспитатель, закончив аплодировать.

Весень все еще был ошарашен собственным успехом, но произнес громко и четко:

– Она волшебница, владеющая даром иллюзии, как Лель.

Я фыркнула: кажется, кому-то не видать свободы! Не знаю, каким образом целитель умудрился сымитировать мой внешний вид сорокалетней давности, но это было явно не то, что от него требовалось.

– Не совсем, – поспешил исправить Вольга. – Волшебница – да. Но ее волшебство немного отличается от волшебства иллюзий.

– Так что же, она притворялась и Ланой, и баронессой? – раздраженно спросила Надира. – Но мы же видели их вместе!

– Я тоже умею притворяться, – лукаво развел руками воспитатель.

– Ты нас обманул! – в который уже раз заверещал Буреслав.

– И обманывает до сих пор, – решила вмешаться я. – Вольга, мы же договорились, что расскажем ребятам всю правду до моего отъезда! Что это еще за фокусы? Вы наняли меня, Лукрецию Зоненштадтскую, чтобы разобраться с исчезновением артефактов из хранилища. Научили превращаться в девочку, потому что так было удобнее вести расследование. Откуда эта история про волшебницу?

Хозяин дома выслушал меня довольно терпеливо, затем задал всего один вопрос:

– А как ты превращалась в девочку?

– Вы пошептали какие-то волшебные слова, поставив меня перед зеркалом.

– А потом как?

– С помощью вот этого. – Я продемонстрировала всем свое карманное зеркальце.

– Разве оно волшебное?

– Нет, – немного растерянно протянула я. – Но вы же сказали, что я смогу превращаться когда угодно… Для этого подойдет любое зеркало…

– Я помог тебе с превращением только в первый раз, подходящего артефакта у тебя не было. Неужели у такой умной женщины ни разу не возник вопрос, каким образом ты меняла свой облик все это время? – саркастически спросил Вольга.

Усилием воли я вернула себе самообладание. Ну что ж, если он хочет, чтобы его слушали, я послушаю.

– И вы мне собираетесь об этом рассказать?

– Непременно. Но твоя история началась не здесь и не сейчас, и даже не на том балу, на котором состоялось наше знакомство. Эта куница, почему она так привязана именно к тебе? Странно, что никому до сих пор в голову не пришло это выяснить. – Волшебник кивнул на Феню, почему-то испуганно жмущегося к моим ногам. Зверек оскалил зубки.

– Я спасла его из рук Ждана.

– Что значит «спасла»? – возмутился вихрастый, еще не принявший такого резкого перевоплощения своей любимой баронессушки.

На него зашикали.

– Хорошо. Кого еще признает этот зверь?

– Меня, – ответил Лель.

– Может быть, ты тоже спасал его из чьих-то лап?

Ждан обиженно засопел.

– Нет, – произнес княжич. – Я ему просто нравлюсь.

– А почему? Что общего у тебя с баронессой Зоненштадтской?

– Решили тоже поиграть в детектива? – усмехнулась я, но мой наниматель проигнорировал реплику.

– Знатное происхождение? – смущенно спросил Лель.

– Но ко мне же он не бежит, – вклинился Буреслав.

– Верно, знатность тут совершенно ни при чем, – поднял палец вверх Вольга, – а вот происхождение – очень даже. Ждан, напомни-ка всем, отпечаток чьей личности ты перенес на эту куницу?

– Фенрира Справедливого.

– Фенрира Справедливого, – как эхо многозначительно произнес хозяин дома. – По записям, которые ведутся в совете, у Фенрира было три дочери. Младшую звали Ядвига… Да, все верно, Лель, это имя твоей прабабки. Старшую звали Ирма, ну а среднюю – Рогнеда.

При звуке этого имени меня словно окатили холодной водой, но Вольга и не думал останавливаться.

– Фенрир поселил часть своей души в собственном портрете, чтобы присматривать за потомками. Картина досталась старшей дочери, правда, род ее вскоре прервался – так артефакт оказался у нас в хранилище. Потомки Ядвиги сидят на княжеском престоле. А вот следы Рогнеды затерялись. И тебе, Лукреция, наверное, более чем кому-либо другому известно почему. Не напомнишь, как звали твою бабушку-северянку?

Я ошарашенно посмотрела на Феню у своих ног, потом на Леля.

– О твоем существовании совету сообщил один из волшебников, побывавших за границей. Меня отправили проверить, действительно ли у иностранной баронессы есть волшебные способности, и если это так, то, хоть и запоздало, привезти ее сюда. Я не хотел сразу огорошивать тебя новостью. Ты искренне считала себя пожилой женщиной. И к мысли, что это совсем не так, тебя надо было подводить постепенно. К счастью или к несчастью, – Вольга быстро глянул на Белонику, – предлог, чтобы пригласить матерую интриганку в этот дом, у меня был.

– Погодите, – сказала я чуть более взволнованно, чем собиралась, – сколько, по-вашему, мне лет?

– Что-то около семидесяти, – невозмутимо ответил северянин, – но для волшебницы это не возраст. Весень только что вернул тебе тот облик, который соответствует истинному состоянию твоего тела.

– Что значит «вернул»? – все больше нервничала я.

– А ты еще не догадалась? Твое основное волшебство – это волшебство перевоплощения. Но из-за неосведомленности и специфической профессии оно трансформировалось в то, что я бы назвал волшебством обмана. Скажи, тебя хоть раз в жизни изобличали во лжи или раскрывали, если ты притворялась кем-то другим?

– Нет! – Я испуганно покачала головой.

– Могу поспорить, что ты можешь пройти неузнанной и незамеченной куда угодно, хоть по безлюдному коридору, хоть по залам, полным народа, – все это и есть волшебство обмана. Но… – Вольга сделал одну из самых страшных пауз в моей жизни. – Но самое искусное волшебство ты по незнанию применяла, обманывая саму себя, приказывая своему собственному телу стареть, а возможно, даже и умирать вопреки его настоящей сущности.

Эпилог

Я еще разок пробежала глазами написанное письмо и, удовлетворенная своей работой, поставила внизу заковыристую подпись баронессы Зоненштадтской. Но чтобы запечатать послание, выдавшихся минут передышки уже не хватило. Сначала хлопнула входная дверь, а затем на пороге столовой появилась Нина, мокрая с головы до ног. С волос и платья все еще стекали струйки воды и разбегались по деревянному полу, забираясь в стыки между досок.

– Что случилось? – как ужаленная подскочила я, с ужасом глядя на девочку. – Ты упала в реку?

На ощупь волшебница и впрямь была ледяной, будто побывала в полынье.

– Нет, – покачало головой маленькое чудовище, – я не упала, я купалась…

Первые несколько секунд я не могла найти слов, но затем опомнилась, подхватила ребенка и потащила к камину.

– Белка, неси полотенца! – закричала я, а затем придумала более действенный способ отогреть бесстрашную купальщицу. – Ратко! Чингис! Нужна помощь!

Нина стояла перед потрескивающим в камине огнем и на удивление даже не дрожала. Я повернула ее к себе и заглянула в диковатые зеленые глаза.

– Зачем в реке-то?

– Так у Ратко сегодня свадьба, все готовятся, я тоже решила умыться, – пояснило чудо, отжимая кончики волос.

– А баня на что?

– Зачем баня, если есть река? – не поняла дикарка.

На ее счастье, в этот момент с кухни в столовую ворвалась Белоника, а из коридора Ратко с Чингисом. Все трое были уже в лучших своих одеждах, но, видно, мой призыв о помощи застал их врасплох. Чингис прискакал в одном сапоге, Ратко пытался на ходу заправить рубаху в штаны и застегнуть на ней ворот, руки Белоники почему-то были в муке.

– Что случилось?

Я повернула к ним девочку:

– Нина искупалась в речке!

– А-а-а, – разочарованно протянули все трое.

– Ну так поверти ее перед огнем, пусть просохнет, – бессердечно посоветовала Белоника.

Мужчины вообще развернулись на выход.

– Стоять! – скомандовала я, и все трое замерли. Печальный опыт предыдущих недель подсказывал волшебникам, что проще подчиниться, чем расхлебывать последствия.

– Белка, с тебя новое платье и ленты для волос. Ратко, Чингис, сейчас же сушите ребенка!

– Я-то тут при чем? – удивился поддельный проверяющий, который пока так и не соизволил признаться в своей поддельности.

– Господи, пора бы вам всем уже научиться играть в это домино, – вздохнула я. – Ты волшбуешь ветер, Ратко делает его теплым – в результате получаем сухого и согретого ребенка.

– …а шкура этих зверей желтая, покрытая коричневыми пятнами, – рассказывала я, доплетая одну косу Нины, пока Белоника трудилась над второй. – Шея очень длинная, и на маленькой голове коротенькие рожки.

Как оказалось, ради рассказа о невиданных животных девочка была готова позволить не только переодеть себя, но и причесать.

– А зачем жирафе длинная шея?

– Чтобы есть листья с высоких деревьев, – ответила я, раздумывая, не поискать ли мне где-нибудь книжку о животных. Интересно, дикарка умеет читать? Ой, вряд ли. Значит, книжку с картинками, глядишь, и научится.

– А ты можешь создать воздушную жирафу? – спросил Чингиса любопытный ребенок.

Тот энергично замотал головой, бросая на меня страшные взгляды. То ли никогда не видел жирафа, то ли воспоминания о создании тигра были еще слишком свежи.

В этот момент входная дверь снова хлопнула, а затем в столовую вломился довольный до безобразия Ждан. За ним по пятам плелось непонятное грязевое создание на четырех лапах.

– Вот! – гордо указал он на существо и сделал значительную паузу, ожидая если не аплодисментов, то горячей похвалы.

Все уставились на сгусток грязи, который добрался до центра комнаты, оставляя за собой темные следы.

Дело в том, что вихрастый все же упросил Чингиса научить его волшебству создания животных из стихий, но единственной доступной стихией для паренька оказалась земля. Поэтому вот уже с неделю по двору и дому перекатывались комки грязи различного калибра, но ни один пока не достиг такого совершенства, чтобы встать на собственные лапы.

– Это кошка? – поощрительно спросил Чингис.

Ждан приувял и покачал головой.

– Собака? – сделал еще одну попытку старший волшебник.

И снова мимо.

На вихрастого было жалко смотреть.

Я мучительно перебирала в голове всевозможных животных, но неожиданно выручила Нина.

– Разве вы не видите, что это бобер?

Мы решительно не видели.

Но Ждан все равно просиял.

– И это только начало! – угрожающе пообещал он.

– Тогда выведи своего бобра на пруд и бегом переодеваться. Скоро ехать, – посоветовала я, а сама на ухо тихонько спросила Нину: – Как?

Девочка хихикнула, совсем как могла бы это сделать Морошка.

– Посмотрела, в кого он должен был превратиться.

Старший братец Нины гордо вышел, за ним заковыляло прочь его грязевое безобразие. Мы с Белоникой переглянулись.

– Когда вернемся со свадьбы, обязательно вручим ему тряпку, – пообещала я, но ничего больше сказать не успела, так как краем глаза заметила какое-то мельтешение у входа в столовую, будто исчезала и появлялась картинка, которую никак не рассмотреть. – Буреслав, хватит уже!

– Снова устанешь, – укорил Чингис, тоже догадавшийся, в чем дело. – Я потом тебя в комнату не потащу, оставлю валяться там, где упадешь!

Буреслав наконец проявился, но очень неудачно – прямо над лужицей грязи, оставленной творением Ждана, поскользнулся и едва удержался на ногах. В его волшебстве наметился серьезный прогресс: теперь мальчишка с помощью перемещения мог уже одолеть расстояние в целую ладонь. Сначала я обрадовалась, но затем юный волшебник взял моду перемещаться пунктирным методом в надежде, что таким образом его достижения станут более существенными. К сожалению, пока что он добивался только головной боли у свидетелей своего движения и полного изнеможения к концу пути у себя самого.

– Я тренируюсь! – бодро сказал проявившийся мальчишка. – Сегодня же дед придет, хочу похвастаться.

Ох уж этот дед, ставший частым гостем в нашем доме… Даже слишком частым, на мой вкус.

Раздался стук во входную дверь. Все переглянулись, суеты нам хватало и без нежданных визитеров. Открывать кинулся Ратко – а ну если это посланец от волнующейся невесты?

Через минуту он вернулся с неподдельным удивлением на лице и какой-то квадратной теткой в меховом плаще. Из-под полы плаща выглядывала рыжая девчушка с хитрыми лисьими глазками.

– Эта женщина утверждает, что она приехала сюда с проверкой, – растерянно объявил Ратко, не сводя глаз с Чингиса.

– Я не понимаю, – начала сочным голосом гостья, расстегивая пряжку на плаще, чтобы явить миру свою монументальную грудь, обтянутую зеленым платьем, – почему вы мне не верите? Разве к вам так часто заезжают проверяющие?

Теперь уже на Чингиса смотрели все присутствующие.

Не знаю, каким даром обладала эта женщина, но у меня сложилось впечатление, что она прочитала наши мысли.

– Так-так-так, – протянула представительная волшебница, тоже поворачиваясь к Чингису. – А ну-ка иди сюда, мой родненький.

Неведомая сила подняла незадачливого обманщика в воздух и подтянула лицом к женщине.

– Ты хорошо выглядишь, Марьяна, – задушенно просипел Чингис, зависнув на локоть от пола. – Я провожу тебя в комнату Вольги, если позволишь…

– Ну проводи, – милостиво разрешила пришелица, развернувшись обратно к выходу.

Поддельный проверяющий поплыл в воздухе прямо за ней.

– Все в порядке, – сказал он нам, – я ее знаю.

Может быть, у нас и было все в порядке, но уж точно не у него.

– Ирта, жди меня там! – уже из коридора крикнула грозная дама.

Рыжая девчушка замерла посреди столовой, настороженно глядя на нас.

– Снимай шубку, а то жарко станет, – подошла к ней я. – Тебя Ирта зовут? Ты кто?

– Волшебница! – гордо сказала она и вскинула голову, тряхнув гривой непослушных, не забранных в косы волос.

– Где убыль, там и прибыль, – усмехнулся Ратко.

– А что ты умеешь? – поинтересовалась Белоника.

Девочка зажмурилась и вдруг исчезла с того места, где стояла. А затем с легким хлопком появилась вновь.

Буреслав уставился на нее с откровенной ревностью.

Нина пожала плечами. Белоника смущенно улыбнулась.

Ратко захохотал, да так, что стал вытирать внезапно выступившие слезы.

– Пять… жен… как же! – расслышали мы сквозь приступы его смеха. – Ох, не могу, мировой дед!

Говорят, что хорошие истории должны заканчиваться свадьбой. Баронесса Зоненштадтская всегда считала это полной чушью и говорила, что фразу сильно переиначили и у нее со свадеб все только начиналось.

Похоже, что и для иной Лукреции, северной волшебницы, хранительницы реликвария в доме на Калиновой улице, ничего не изменится.

Вот только на этот раз свадьба не была моей собственной, но такое ощущение, что внимания на ней я получу едва ли не больше, чем невеста. Судьба не только вернула меня в пору физического расцвета, но еще и неожиданно оделила тремя весьма специфическими кавалерами. Если бы я была юной девушкой, подобное заявление списывалось бы на чрезмерное самомнение или тщеславие, но нет, поверьте, я знаю, о чем говорю, и пока еще не растеряла умения видеть людей насквозь.

Мы стояли на пологом холме перед древним каменным алтарем. Выщербленная, покрытая зеленоватым мхом плита уже практически срослась с землей и, казалось, лежала здесь с самого сотворения мира. За алтарем возвышались суровые резные лики северных божеств, а над ним раскинул могучие ветви гигантский дуб. Именно здесь проводили все свои важные торжества горожане, здесь соединялись молодые пары, нарекали новорожденных и провожали в последний путь почивших.

Если бы на дворе было лето, то на алтаре лежали бы цветы, но сейчас украшением служили лишь хвойные ветви и маленькие плошки еще не зажженных светильников.

– Что-то не так? – обеспокоенно спросил меня Вольга. Он чуть ли не силком положил мою руку себе на локоть, полностью игнорируя колкие замечания о своей агрессивной галантности.

– Жаль, что свадьбу приходится делать зимой, не так празднично получается, как хотелось бы, – посетовала я.

– А чего не хватает? – спросил Ждан с другой стороны. Он тоже предлагал мне опереться на его руку, но ему я смогла отказать.

Поначалу к новому облику своей дражайшей баронессы вихрастый присматривался весьма недоверчиво. Сложно было мальчишеской душе совместить в единое целое двух таких разных персонажей: пожилую интриганку, в которой он души не чаял, и противную худышку Лану, взявшуюся невесть откуда. В конце концов, преданность даме сердца одержала верх и в одно прекрасное утро целиком и полностью перенеслась на мой обновленный облик. В тот день Ждан вдруг спросил, а не подожду ли я пятнадцать лет, пока он вырастет, и потребовал у Вольги заверения, что почти шестидесятилетняя разница в возрасте для волшебников сущий пустяк. Я смеялась как никогда, но клятвенно пообещала своему рыцарю минимум пятнадцать лет воздерживаться от очередного замужества. Это легкомысленное обещание было неожиданно встречено в штыки присутствовавшим здесь дедом Буреслава. Пришлось прозрачно намекнуть, что в мои планы также не входит становиться кому-либо шестой женой, но все намеки пропали даром.

– Так чего не хватает-то? – требовательно переспросил Ждан, видя, что я отвлеклась на свои мысли.

Будто он может достать то, чего не хватает!

– Красок, – ответила я, – и цветов.

– Ну, цветов не обещаю, а вот красок… – Мальчишка нашел глазами в толпе собравшихся гостей необычно опрятную Нину и подмигнул ей.

Тут же со всех сторон послышался птичий щебет. Мы подняли головы вверх, чтобы увидеть, как яркие стайки снегирей и синиц слетаются к дереву и пестрыми рядами устраиваются на ветвях.

Я нервно усмехнулась.

– Только смотрите, чтобы не садились над головами гостей.

– А я могу и цветов пообещать, и не только… – неожиданно оказался рядом с нами Драгомир. На его голове все так же красовался яркий платок, в ухе болталась золотая серьга, но морской волк в конце концов уступил местным погодным условиям и надел мохнатый полушубок, такой же черный, как и его борода.

– Пообещать и я могу, – лукаво ответила я, – и даже к лету исполнить.

Дед Буреслава не стал пререкаться, потер руки и исчез. Мы уже привыкли к его повадкам, и поэтому никто, кроме горожан, не удивился.

Не прошло и пяти минут, как Драгомир вернулся с целой охапкой разнообразных цветов в руках. То-то было восторгов и ахов! Большую часть он сразу сгрузил на руки подружкам Нюты.

– А ну-ка, болтушки, украсьте все тут, чтобы любо-дорого…

После этого великий путешественник вернулся к группе волшебников и преподнес мне одну красную розу.

– Чья оранжерея пострадала ради нашего торжества? – спросила я, принимая цветок.

– Моя собственная, – горделиво ответил Драгомир. – Приглашаю вас как-нибудь на экскурсию в страну вечного лета.

– А вы в курсе, что у вас, возможно, нашлась еще одна внучка? – Я резко сменила тему, чтобы не пришлось всерьез отвечать на это приглашение.

– Что?

Я кивнула на рыженькую девчушку, которая переминалась с ноги на ногу рядом с суровой дамой-проверяющей и (неожиданно) Чингисом. Новенькая волшебница все время косилась на Буреслава, который прожигал в ней взглядом дыру.

Драгомира как ветром сдуло, и я вздохнула свободнее.

– Кстати, почему Чингис еще жив и мирно беседует с проверяющей? – спросила я у Вольги.

– Он ей наврал, что пришел в дом, чтобы обучать молодых волшебников, а они все не так поняли.

– И ты поддержал?

– Скоро он поймет, что проще было сознаться в предыдущем обмане, чем городить новый, да еще такого свойства.

– Не знаю, не знаю, – протянула я. – По-моему, как раз учить у него получается лучше, чем…

– Чем у меня?

– Чем воровать.

– Но ты все равно глаз не спускай с хранилища.

– Ты тоже.

К нашей компании присоединились Весень и его новый наставник – наш старый знакомый, лекарь Бер.

– Ну что, хороший подарок вам оставила баронесса Зоненштадтская? – спросила я лекаря, кивая на молодого волшебника.

Строгий мужчина слегка улыбнулся.

– Не трудитесь, я знаю, кто вы, – Весень рассказал про свой выпускной экзамен из дома волшебников.

– Тогда это облегчает дело. Так как вам мой подарок?

Бер покосился на подарок. Молодой целитель перестал дышать: боялся даже надеяться на похвалу сурового учителя.

– У вас отменный вкус, – слегка поклонился лекарь.

– Спасибо! – рассмеялась я и только тут заметила увесистый мешок в руках Весеня. – Что это?

– Морошка еды мне собрала, – ответил смущенный парень, – говорит, что я уже просвечиваю.

– Мы же на свадьбе, – возмутилась я. – Тут будет море еды!

– Говорит, что ее особенная…

Надо будет проверить, чем таким особенным занимается наша малышка на кухне.

Я поискала взглядом в толпе гостей Морошку, но не нашла. Обзор заслоняли два гиганта – старшие братья Ратко, и захочешь – ни с кем не перепутаешь. Оба холостых молодца нависали над Белоникой и наперебой то ли сватали, то ли уговаривали показать свое волшебство. Девушка не тушевалась, отнекивалась и хохотала вовсю.

Рядом стоял Лель, синяки на его щеке давно сошли, не оставив о себе и воспоминания. Внешность юноши уже не была настолько безупречной, как прежде, но он с удовольствием променял свою прошлую неестественную сказочность на настоящее лицо.

За локоть Леля робко держалась Надира, но при всей этой робости умудрялась бросать на городских девчонок такие убийственные взоры, что те даже боялись коситься в сторону все еще очень и очень пригожего княжича.

Мои наблюдения оборвал вновь нарисовавшийся рядом Драгомир.

– Кстати, о семейных узах. Вы уже решили, что будете делать со своими? – громогласно спросил он меня в самое ухо. – Давайте мы пошлем вашим родственникам письмо с соболезнованиями: так, мол, и так, бабушка старенькая, сердце слабое…

– Я бы предпочла нечто более деликатное… – поморщилась я.

– Что опять задумала наша мышка? – фамильярно спросил Вольга, которому все не давало покоя мое детское прозвище.

Я мысленно вскипела, но подавила едкий ответ из сборника лучших перлов баронессы Зоненштадтской, так как воспитатель волшебников нужен был мне для осуществления сложного плана.

– Не сердись, – угадал мои мысли волшебник. – Впервые за многие годы моя воспитанница настолько близка мне по возрасту, да к тому же столь интересна и привлекательна.

Я не позволила себе не то что зардеться, но даже моргнуть – у тридцатилетних женщин есть свои преимущества, – достала из кармана незапечатанный конверт и протянула его Вольге.

Внутри лежало короткое распоряжение для моего поверенного.

«Господин Берг!

Прошу через две недели после получения настоящего письма собрать всех моих прямых родственников в замке Зоненштадта для оглашения предварительного завещания. Предупредите их особо, что не явившиеся на оглашение вне зависимости от возраста и причин будут вычеркнуты из окончательной версии документа.

О своем прибытии сообщу Вам отдельно.

С уважением,

Лукреция Зоненштадтская».

– Зачем тебе туда ехать? – удивился Вольга. – Послала бы завещание почтой. Хочешь попрощаться?

– О, туда поеду не только я… но и ты.

– Я?!

Его удивление доставило мне истинное удовольствие.

– Конечно, кто еще сможет проверить, не затесался ли среди моих потомков еще один волшебник?