Текст книги "Волшебство обмана"

– Что вы делаете? Это не по правилам! – вдруг спохватился Буреслав.

Сомневаюсь, что у ведения хоровода были какие-то конкретные правила, потому что, кроме него, никто не возмущался. Морошка лихо и невозмутимо замкнула вокруг своего собрата-волшебника петлю из девчонок, и хоровод внезапно остановился. Со смехом и прибаутками северянки повалили попавшегося в их сети паренька в снег.

– Белочка, Белочка! – взывал о снисхождении недотепа-волшебник, но скоро его не стало видно за девичьими юбками.

Что они там делают? Как ни вытягивала я шею, увидеть что-либо в этом мельтешении было невозможно.

Наконец затейницы расступились. Буреслав оказался в одном сапоге, без шапки, без кушака, с торчащими во все стороны волосами, на которых с одного бока кто-то завязал бантом розовую ленту. Все покатывались со смеху, и громче остальных Морошка. Эта мелкая шкодница в одной руке держала сапог, а другой вытирала выступившие от смеха слезы. И хотя шутка была беззлобной, мне стало жаль паренька.

К счастью, забава все же создавалась для развлечения, а не для чего-то другого. Буреслава быстро поставили на ноги, отряхнули, вернули ему сапог и шапку. Вот только с кушаком вышла заминка. Маленькая, кругленькая, как яблочко, и как яблочко же румяная северянка повязала кушак волшебника вокруг своей плотной талии и, сверкая белыми зубами, заявила, чтоб пришел забирать свое имущество опосля хоровода, никак не раньше.

Буреслав стал как маков цвет, подхватил шапку и заторопился прочь.

А игра все продолжалась, набирая обороты, но при этом немного теряя красоту рифмы. Я мысленно посочувствовала Белонике, которой досталась непростая задача придумывать слова песни прямо на ходу. Что будет, когда у нее закончатся прилагательные? Хоровод поведет кто-то другой? Я бы за такую задачу не взялась даже на родном языке.

 
Ты взойди, Солнце круглое,
В небо честное,
В небо мудрое.
 
 
Ты взойди, Солнце щедрое,
В небо праздное,
В небо бледное.
 
 
В хороводе красавицы,
Забирай, кто понравится!
 

В центр хоровода выскочил высокий парень. Свет костра отразился на золотистых волосах и ладной фигуре – снова знакомый мне силуэт! Волшебники как сговорились, сначала Буреслав, а теперь вот Лель, я даже не удивлюсь, если следующим объявится Вольга. Девушки захихикали, хоровод как-то сам по себе замедлил движение – казалось, что добрая половина участниц забавы старалась идти так, чтобы взгляд васильковых глаз подольше задержался именно на ней. Я снова пересмотрела свои суждения по поводу вкусов северянок и пришла к выводу, что внешность Леля способна снискать поклонниц в любой местности. Вот только…

– Никогда бы не подумала, что он будет в этом участвовать, – высказала свою мысль я. Невероятнее было бы только появление в круге Весеня с младенцем за пазухой. – И кто счастливица?

– Хотелось бы мне знать, – озабоченно ответила Белоника, и я поняла, что вся ее тактика ведения войны… простите, хоровода основывалась на откуда-то заранее известном ей факте, кто и какую девушку выберет.

Лель путал волшебнице карты.

– Выбирай, выбирай! Кого выбрал, забирай! – лукаво затянули девки. Растерянность предводительницы их нисколько не беспокоила, ради такого выборщика они сами были не прочь сбить красавицу с толку.

Сказочный северный принц развернулся и побежал в нашу сторону.

Неужели снова Белоника? Это он зря, чтобы великая хороводоводительница да не увернулась – ой, вряд ли.

Но я не учла одного: в кругу оказался не обычный городской парень, а молодой волшебник, не особо щепетильно относившийся к правилам честной игры. Не знаю, какую команду готовилась отдать Белоника, но буквально за секунду до этого пространство внутри хоровода будто заволокло снежной пеленой, как во время метели. Только не было в ней ни колких снежинок, ни сильного ветра – ничего. Волшебство иллюзии во всей красе.

Кто-то дернул меня за руку. Интересно, что станет с хороводом, когда Лель уведет из него Белонику?

Через секунду я поняла, что из хоровода уводят вовсе не красавицу-волшебницу. А меня! От неожиданности я разжала руки, отрываясь от своих подружек, опомнилась, только когда парень перехватил меня за талию и поволок вперед, благо с моим-то весом это не составляло никакого труда.

Снежная рябь все так же не позволяла увидеть ничего вокруг, но мне это было и не обязательно. Я посмотрела вверх, туда, где должно было быть ухо моего похитителя, и поинтересовалась:

– Что, захотел пройти испытание вне очереди?

Дожидаться ответа я не стала, вывернулась из рук Леля, коснулась ногами земли. Вот только дальше все пошло не по плану… Замышлялась простая, старая как мир и такая же действенная подножка. Но у обледеневшей земли северных варваров были свои счеты со вторгшейся в ее пределы иностранной шпионкой. Мой новый сапожок поехал по негостеприимной наледи. Волшебник, надо отдать ему должное, попытался меня удержать, но не тут-то было: наледь, как оказалось, имела что-то и против него тоже.

Мы заскользили, потеряли равновесие и покатились по снегу. Когда мир перед глазами перестал вертеться в белом вихре, я поняла, что лежу на спине, а надо мной склоняется лицо волшебника. Ни с того ни с сего я вдруг испугалась, что он собирается меня поцеловать, и поступила так, словно и в самом деле была всего лишь обыкновенной девчонкой: взвизгнула и попыталась оттолкнуть парня. Одна рука уперлась ему в грудь, вторая каким-то образом нащупала щеку. Ладонь закололо, и вместо гладкой кожи я вдруг ощутила борозды шрамов. Испугавшись еще больше, я села и отползла назад.

Теперь Леля было хорошо видно в свете ближайшего костра. Передо мной уже не было писаного красавца. Часть лица волшебника была все так же прекрасна, но вот местами кожа и мышцы были словно оттянуты вниз к подбородку. То, что я нащупала, оказалось вовсе не шрамами, а складками кожи, которых не должно было быть.

Лель понял все по выражению ужаса в моих глазах. Прикрыв ладонью обезображенную сторону лица, он развернулся и побежал прочь.

– Лель! – крикнула я ему вслед, но было уже поздно.

Да что ж это такое! Как я могла себе позволить так не совладать с собой!

Волшебство иллюзий, говорите? Почему Вольга не потрудился меня предупредить?

Глава 12
Не заглядывайтесь на волшебников

– Лель! – Я кружилась по поляне, выискивая глазами в толпе белокурые волосы, но светловолосых парней среди северян было слишком много.

Голос баронессы в голове все время твердил: «Надо найти мальчика!», и поэтому я сдалась только спустя десять минут, наконец сообразив, что чем дальше, тем больше шансов потеряться самой.

Расстроенная, я примостилась на спиле дерева рядом с тележкой, от которой одуряюще пахло медом, и залюбовалась, как торговец разливает янтарные напитки. В продаже оказалась не только медовуха, но и нечто под названием «сбитень». Денег у меня не было, а вот выпить чего-нибудь согревающего после барахтанья в снегу не помешало бы. Я устало вздохнула – с такой нервной работой никаких сил не напасешься.

– А что, дочка, нос повесила? – внезапно обратился ко мне торговец. – Видал, видал я ваш хоровод. Что хахаль сбежал, так и леший с ним! Зачем тебе такой худосочный да смазливый? К тому ж волшебник. Погуляет да слиняет. Другого сыщешь.

Ну спасибо, добрый человек! Теперь я из профессионала на задании превратилась в девку-брошенку, хоть волком вой да слезы по щекам размазывай.

– Хочешь, бражки налью? – не унимался сердобольный мужик, громко вещая о моем печальном положении, видимо, чтобы остальные гуляющие тоже порадовались. Я посмотрела на него настолько выразительно, насколько могла, чтобы передать свою нерасположенность к таким вот разговорам. Дядька же уловил в этом взгляде нечто иное. – Хотя нет, куда тебе бражки… На-тко бублик кушай, сбитнем запивай.

– Спасибо, – наивно сказала я и приняла угощение, хотя предыдущий опыт общения с северянами предостерегал от столь необдуманного поступка.

– Кушай, кушай. Как будешь кушать, такого и жениха сыщешь, – приговаривал торговец, оглядывая меня с ног до головы. – Добрая девка на чурбачке и помещаться-то не должна: половинкой села, а другая свисаеть.

Я поперхнулась пряным сбитнем. Долго же мне придется кушать: на чурбачке я не только помещалась, тут второй такой места хватило бы.

К счастью, подошли покупатели, и торговец на какое-то время отвлекся, давая мне время привести мысли в порядок. Я уже три дня в этой стране, два из которых наблюдаю за юными волшебниками, а ситуация становится только запутаннее. Не хочу спихивать свои неудачи на других, но сдается мне, что часть вины в происходящем лежит на Вольге. Если он не рассказал мне о Леле, то что еще мог утаить? Какие способности скрывают его воспитанники?

Я сделала мысленную зарубку по возвращении припереть волшебника к стенке и устроить допрос с пристрастием.

А пока, чтобы не тратить время зря, этот чурбачок вполне сойдет за наблюдательный пост. Ловкий торговец не поленился закатить тележку на возвышенность, дабы всякому было видать, где здесь наилучшая снедь, а мне, в свою очередь, хорошо было видно практически все поле. И хотя Леля уже и след простыл, но вот Ратко я нашла глазами без особого труда. На этот раз богатырь соревновался с городскими парнями в кулачном бою. Ну как соревновался, я бы скорее сказала, разминался на свежем воздухе.

– Ай, егоза, ты на того молодца тож не засматривайся! – Судя по всему, у торговца снова наступил перерыв в работе, и он решил скрасить его за счет моих нервов. – Все тебе волшебников подавай! Энтот еще похуже будет того, что тебя из хоровода вытащил да бросил.

Ну спасибо за напоминание.

– И чем же хуже?

– Тот смазливый хоть никого не привечает, а этот со всеми подряд зубы скалит да любезничает. Не знаем уже, куда девок прятать.

– А что их прятать-то? Может, полюбезничает да выберет себе какую-нибудь? – не поняла я.

– И-и-и, так ты еще и малахольная? – сочувственно покачал головой торговый человек и протянул мне второй бублик.

Пришлось взять. Разговор получался интересным, не до гордости.

– Что такое «малахольная»?

– Кушай, кушай, – вконец обнаглев, торговец погладил меня по голове, – а к волшебникам больше не суйся. Ни один еще на простой девке не женился, тем более такой блаженной, как ты. На что им через десяток-другой лет старуха в женках?

Эх, дяденька, знал бы ты…

Я послушалась совета и откусила от второго бублика, когда передо мной возникла Белоника.

– Так вот ты где! Что у вас там произошло? – Красавица уперла руки в боки.

– Кажется, наш принц изволил пошутить, – соврала я. – А потом я пошутила в ответ. На том и расстались.

– Да неужто? А мы с Морошкой, две дурехи, решили, что он тебя расколдовывать выкрал. – Белка подмигнула и уселась на соседний чурбачок, игнорируя откровенное внимание со стороны торговца.

– Ну или так, – согласилась я. – Не все ли равно?

– Смотря что тебе первым пришло в голову, когда он тебя выбрал. – Тон волшебницы стал очень мягким и осторожным.

– Странно, – пробормотала я, совершенно не настроенная делиться девичьими секретами и все это время продолжавшая бдить на своем наблюдательном посту.

– Что странно? – живо откликнулась Белка.

– Ратко сегодня днем договорился вон с той румяной молодкой встретиться на празднике. А сам удирает от нее, будто заяц от лисы.

– Ну так пойдем и выясним, в чем дело? – бодро вскочила на ноги девушка и потянула меня за рукав.

Серьезно? Я-то, наивная, думала, что шпионка на этом празднике только одна. А тут даже уговаривать и оправдываться не пришлось.

Ратко действительно скорым шагом удалялся от центра празднества. Казалось, только пару минут назад он участвовал в кулачных боях на потеху публике (надо отметить, публика потешалась в основном над его соперниками), а сейчас уже ловко натягивает на широкие плечи полушубок и несется куда-то прочь от всеобщего веселья. Что за спешка такая?

– Смотри, так он себе другую зазнобу выбрал, – указала пальцем более высокая, чем я, Белоника.

Красавица-следопытка оказалась права, Ратко не просто уходил, он шел вслед за какой-то русоволосой девушкой с зелеными лентами в косах. Преследуемая несколько раз оглянулась, но от такого молодца не убежишь. Волшебник нагнал ее на краю поляны, схватил за запястье и практически без сопротивления утащил за подводу с огромной бочкой воды, что стояла тут на случай пожара.

Белоника немного замешкалась, не решаясь по скрипучему снегу подходить к парочке ближе. И на этот раз уже я потянула ее за собой. В чем в чем, а в умении подкрадываться я дам фору любому волшебнику. Еще ни разу за свою специфическую карьеру баронесса Зоненштадтская не была поймана на подслушивании или подглядывании, и благодарить за это надо не ее аристократическое воспитание, а смекалку, опыт и везение. Сейчас опыт настоящей личности подсказывал: молодые люди будут настолько заняты собой, что не заметят, даже если Белка подтянет сюда весь состав хоровода.

Мы подошли, практически не таясь – шум праздника заглушал наши шаги, – и спрятались за подводой с бочкой.

– Нюта, ты чего от меня бегать вздумала? – Ратко развернул девушку к себе и стал вглядываться в ее лицо. Та отводила глаза. – Что случилось?

– Не надо нам больше видеться, – пробормотала Нюта, безуспешно пытаясь отстраниться.

– Это еще почему? Или не люб стал? – Волшебник все еще сохранял свой полушутливый тон, но в голосе стали проскакивать обеспокоенные нотки.

«Так мы, оказывается, попали на любовные разборки», – подумала я. Хотела многозначительно улыбнуться своей соседке-подслушивательнице, но взглянула на Белонику и осеклась: волшебница мучительно серьезно прислушивалась к продолжению диалога.

– Замуж я выхожу, понял?! – После неожиданного признания собеседница богатыря вырвалась из его хватки, но убегать почему-то не стала, а замерла, как испуганная лань, в нескольких шагах поодаль.

– За кого? За Поскребышева сынка? Родители заставили?!

– Никто не заставлял! Сама согласилась. – Девушка заплакала, по-детски растирая слезы по лицу варежками. – Сама пошла… В тягости я…

Ратко остолбенел.

– Нюта… А как же я? За меня замуж пойдешь?

– Не пойду! – выкрикнула Нюта. – Хочешь видеть, как я старюсь? Как старятся наши дети? Хоронить нас тоже сам будешь?

Ратко молчал. Если и нашелся что ответить, то было уже поздно.

– Не подходи ко мне больше и на глаза не показывайся! Видеть тебя мочи нет! – Девушка развернулась и, взметнув вихрь снега и ярких юбок, побежала с поля прочь.

Волшебник остался стоять, придавленный неожиданным открытием.

Рядом со мной шевельнулась и выпрямилась Белоника. Я уже и не знала, куда мне смотреть – на нее или на Ратко. Лицо красавицы было белее мела, закушенная губа подрагивала, а зеленоватые глаза превратились в два омута, почти не отражавших света.

– Что…

Договорить я не успела. Белоника решительным шагом обошла подводу с бочкой, замерла прямо перед великаном, словно бы на минуту став выше его ростом. Этакой царственной осанке позавидовали бы многие из знакомых мне королевских отпрысков. Последовала пауза… а затем девичья ладонь описала дугу и со всей силы ударила богатыря по лицу. Пощечина была такова, что в ушах зазвенело даже у меня.

– Подлец ты, Ратко!

Волшебник не подумал увернуться и даже не отшатнулся, будто принимал заслуженное наказание. Вряд ли потрясение могло помешать ему перехватить руку Белоники, точно не после того, что я наблюдала во время кулачных боев.

– Я же хотел как лучше… – сказал он тихо, кончиками пальцев осторожно дотрагиваясь до следа от ладони, который уже начинал наливаться краснотой. – Я в жены хотел ее взять.

– В жены он хотел ее взять! Сватальщик недоделанный! Как женихаться – они все горазды, а как о последствиях подумать – так голову дома позабыли!

Красавица толкнула великана в грудь, так что тот от удивления сделал шаг назад, и, смахнув злые слезы, побежала обратно на поляну. Кажется, она позабыла не только обо мне, но и обо всем на свете.

– Белоника! – закричала я ей вслед, но девушка даже не обернулась.

В таком гневе молодую волшебницу я еще не видела. Неужели ревность? Нет. Очевидное, но абсолютно неверное предположение. За много лет я научилась распознавать каждое основное человеческое чувство практически с полувзгляда. Белка ничего не питала к Ратко, а он к ней. Здесь было что-то другое.

– Ратко! – тихо и ласково позвала я, втайне надеясь, что богатырь сам все объяснит.

Но волшебник лишь махнул гигантской рукой.

– Отстань, малая! Не до тебя.

Гигант развернулся и побрел прочь, сильно сутулясь, будто на плечи ему грузом еще не прожитых лет легли совершенно иные, взрослые заботы.

С досады я топнула по снегу новеньким сапожком. Да что ж сегодня за день такой!

Глава 13
Перстень Радогаста

Ох не зря мне Вольга выдал юное тело! Наверняка знал по собственному опыту, что за его подопечными с клюкой да по гололедице не угонишься. Будь я немного мудрее, попросила бы волшебника еще и размножить меня сразу персоны эдак на три. А то за кем сейчас прикажете кидаться вдогонку?

Уговаривать Ратко? Сначала буду объяснять ему, что беременные женщины не всегда точно знают, чего хотят, и что брак не единственный выход из положения. Вот только потом придется придумать, какой такой богатый семнадцатилетний опыт позволяет мне это утверждать.

Ловить Белонику? Расскажу ей, что если ты даешь кому-то пощечину, то будь готова получить такую же в ответ, даже от мужчины. А значит, Ратко в этом плане весьма и весьма рискованный оппонент. Надо иметь очень вескую причину, чтобы поднять руку на такого богатыря.

Продолжать поиски Леля? Попытаюсь убедить его, что мужчина должен быть чуть краше обезьяны. Правда, перед этим придется в общих чертах, с помощью мимики и рисунков на снегу, объяснять, кто такие обезьяны.

Если бы подобный бред пришел в голову Лукреции, а не Мелании, та бы немедленно удалилась от дел лечить помутившееся сознание где-нибудь на минеральных водах.

К счастью, реальность благосклонно предоставила четвертый вариант. Рядом со мной точно по волшебству появилась Морошка, бодрая и жизнерадостная, как и положено нормальному ребенку ее лет. Ну, почти нормальному.

– Куда все подевались? – накинулась она на меня. – Там уже на Поворотник собираются! А я тут одна! Пойдем скорее!

Я не рискнула спрашивать, что такое «Поворотник», чтобы не показать, насколько сильно я не из этих мест, и послушно пошла вслед за Ягодкой к центру поляны, туда, где высилось огромное сооружение из хвороста и бревен, сложенное под костер, но почему-то так и не зажженное.

После событий этого вечера я буду смотреть на воспитанников Вольги с удесятеренным подозрением. Вот рядом идет девочка, маленькая, с пухлыми щечками, пушистыми вьющими волосами, непослушно выбивающимися из кос, но, зная специфику ее дара, не могу поручиться, что она не приторговывает ядами с заднего крыльца дома на Калиновой улице и не угоняет у горожан скот, чтобы накормить ораву волшебников. Впрочем, перегибать палку и давать волю воображению без каких-либо фактов тоже не стоило, поэтому я решила втянуть волшебницу в разговор.

– Морош, а почему ты все время задираешь Буреслава?

С этим щуплым и вечно недовольным мальчишкой пообщаться как следует мне пока не довелось, так хотя бы начну расспрашивать.

– Я не задираю, – смутилась девочка.

– Ну прости, это не я называю его Буренкой.

– А чего он за Белкой как телок на привязи таскается? – впервые на моей памяти ощетинилась девочка.

– Я не поняла, ты кого ревнуешь? Его или Белку?

Ягодка вздохнула:

– Белку. Она нам всем здесь вместо старшей сестры. А Буренка вообще непонятно, что в доме делает. Не волшебник, а одно название! Это только Вольга говорит, что у него дар есть, а так-то никто ничего подобного не видел.

– Белоника жаловалась, что он стены дома постоянно ломает и в них застревает, – осторожно сказала я, вспомнив разговор, услышанный в самый первый день моего приезда.

– Стены можно и без всякой магии сломать! Свидетелей-то нет! – горячо воскликнула девочка.

Странно. Очень сомневаюсь, что Вольга стал бы держать простого мальчишку в школе волшебников. Я не в счет, во-первых, я не девчонка, а во-вторых, у меня свое задание. Хотя… все здесь не такие, какими кажутся. Надо поставить себе еще одну задачу: проследить за Буреславом. Пусть будет четвертым в моем списке подозреваемых, сразу за Лелем, Ратко и Белоникой.

К центру поляны направлялись не только мы, туда стекались все горожане, пришедшие на праздник. Дрова для костра посередине представляли собой очень интересную фигуру: из толстых бревен было сложено нечто вроде высокого колодца, внутри которого помещалась растопка, – такое сооружение может гореть не один час. Но какое отношение оно имеет к «Поворотнику»?

И тут я заметила конструкцию поменьше. В обрубок дерева был вставлен столб или шест, на который примерно на высоте моего роста через круглое отверстие была надета деревянная перекладина. Веревки, обмотанные вокруг каждого конца перекладины, тянулись к шесту и обвивали его по спирали. Сооружение выглядело как крест и вызывало какие-то неясные ассоциации, но я никак не могла вспомнить, где и когда видела подобное приспособление. К счастью, долго ломать голову не пришлось: своим ритуалом северяне довольно недвусмысленно подсказали мне вещь, которую в диких условиях должен уметь собрать любой путешественник, хоть немного обеспокоенный собственным выживанием.

– Хэй! Хэй! Хэй! – вдруг разнеслось со всех сторон. Мужские, женские и детские голоса сливались в едином ритме, слаженно хлопали по бедрам ладони, стучали в грудь кулаки и опускались наземь разом несколько сотен ног.

Из толпы к крестообразной конструкции вышли сразу двое мужчин, оба голые по пояс, оба уже немолодые, но жилистые и кряжистые, будто бы до самой макушки налитые природной силой.

– Хэй! Хэй! Хэй! – скандировали все северяне, ни на секунду не сбиваясь с ритма.

Двое силачей – каждый со своей стороны – обеими руками взялись за концы перекладины и в такт с криками гуляющих стали тянуть ее вниз, а затем поднимать обратно. Когда перекладина опускалась, веревки, привязанные к столбу в центре, распрямлялись, а когда взлетала вверх, вновь закручивались. Благодаря этой нехитрой технологии шест посередине крутился как сверло.

Зрелище вкупе с ритмичными выкриками толпы не просто завораживало – гипнотизировало. Морок спал лишь тогда, когда из сухого обрубка дерева потянулась тонкая струйка дыма. Так что, если бы в мире существовало соревнование на самый большой помповый коловорот для разведения костра, я знаю, кто бы его выиграл.

Северяне замолкли как по команде, двое силачей остановились и вынули столб с перекладиной из основания. К ним на подмогу, смешно перебирая валенками, заспешила седая согбенная старуха с глиняной миской в одной руке и трутом в другой. Подобравшись вплотную к струйке дыма, она со всего размаху (я даже поморщилась, представив себя на ее месте) бухнулась перед пнем на колени и длинными узловатыми пальцами стала заталкивать трут в углубление. Впалые щеки равномерно раздувались, поддерживая едва занявшиеся языки пламени. Когда трут разгорелся как следует, женщина опустила его в плошку, в которой, по всей видимости, была какая-то горючая жидкость, и глиняная посудина превратилась в лампадку.

Как была на коленях, старуха вытянула руки с пламенным цветком вверх, а силачи, взяв каждый по два факела, подожгли их от огня.

Северяне дружно затянули новый мотив:

– Гори, гори ясно, чтобы не погасло! Гори, гори светло, чтобы было лето!

Под этот призыв мужчины опустили четыре факела под четыре стороны «колодца», которому предстояло стать гигантским костром. Как только розжиг внутри заполыхал, толпа загалдела, послышался свист, улюлюканье, радостные выкрики.

Тетка, до этого стоявшая совершенно смирно рядом, вдруг со всей силы сжала меня в своих объятиях и закричала прямо в ухо:

– С Поворотником! С новым Солнцем!

– И вас тоже, – вежливо ответила я, хотя после таких неожиданных объятий вкупе с сивушным духом соседки едва удержалась на ногах.

С другой стороны ко мне подскочила Морошка:

– С праздничком! С новым Солнцем!

– С новым Солнцем! – как эхо повторила я, все еще не до конца понимая, что происходит.

Люди кругом обнимались, целовались, жали руки и хлопали друг друга по спинам. Поздравления и пожелания сыпались отовсюду, от знакомых и незнакомых без разбору. Из толпы выскочил какой-то пьяный северянин, обхватил меня своими лапищами, приподнял от земли, смачно поцеловал и, поставив обратно, отправился искать следующую жертву.

Фу!

После такого вопиющего нарушения личных границ я приложила всю свою ловкость, чтобы инцидент стал первым и последним на сегодняшний вечер. Как показала практика, женская психика с возрастом теряет готовность к подобным сюрпризам.

Внезапно гомон толпы изменился. Справа, в отдалении от вовсю полыхающего костра, вместо поздравлений все чаще и чаще стали раздаваться испуганные крики, и наконец народ хлынул прочь от того места. Я стала вытягивать шею, пытаясь увидеть, что же так напугало горожан, но моего роста не хватало.

Крики становились все более отчаянными. Я оглянулась в поисках Морошки – девочки рядом не было. Надеюсь, с волшебницей все будет хорошо, потому что найти кого-либо в этой толчее практически невозможно. Теперь, если возникнет паника, придется заботиться только о собственной безопасности, а тут правил немного: ни в коем случае не падать, если упала – подняться на ноги любой ценой. Обезумевшая от страха толпа – самое страшное бедствие, с каким мне приходилось сталкиваться.

Я начала двигаться прочь от центра празднества, стараясь вести себя как можно спокойнее, чтобы не подогревать панику. Мне удалось отойти довольно далеко, прежде чем над полем показалось то, что так сильно напугало людей, находившихся по другую сторону от ритуального костра. Над землей, гибкая, как травинка на ветру, то поднималась, то опускалась серовато-белая воронка маленького смерча. Он не шел ни в какое сравнение с теми черными гигантами, которых мне довелось наблюдать на равнинах и пляжах совсем другого континента. Но было в этом вихре нечто, что заставляло принимать его всерьез, не позволяло списать явление на некстати разыгравшуюся метель. Воронка росла. Она засасывала в себя все больше снега, пыли и поднимала темную косматую голову над праздничной поляной.

Первой завизжала какая-то женщина. Потом другая. И вся толпа хлынула прочь с поля, спотыкаясь и падая в снег, наступая друг другу на пятки и подталкивая соседей в спины. Лишь чудом мне удалось оказаться в стороне от людской массы. Спасла уже знакомая возвышенность, где осталась стоять тележка и пара чурбачков, брошенных щедрым и пытливым торговцем на растерзание вихрю.

– Вольга! – закричала я, почему-то впервые в жизни уверенная, что кто-то придет и спасет меня, что здесь, в этой стране, в этом городе, я могу рассчитывать не только сама на себя. – Вольга!

Как же сильно я надеялась, что он откликается не только на призывы своих подопечных…

– Вольга!

– Не кричи, – спокойно сказал мне на ухо волшебник, делая вид, будто стоял рядом все это время. Самый нелепый обман, который я когда-либо видела, – на возникшем из ниоткуда обманщике не было ни шубы, ни сапог. Светлые волосы рассыпались небрежно и моментально покрылись тонким слоем снежинок. Тени под тяжелыми надбровными дугами практически скрывали глаза, отчего спокойствие северянина показалось мне жутковатым.

– Что это такое? Откуда оно взялось? – указала я на вихрь.

– Помнишь, я рассказывал, что начал замечать пропажи, после того как исчезло кольцо Радогаста? – все так же спокойно ответил Вольга. – Так вот, похоже, мы нашли его перстень.

– И что же нам теперь делать?

– Попытаться спастись самим и спасти всех, кого сможем.

– Мне нравится ваш оптимизм, но не пора ли приступить к спасению?

– Погоди, я размышляю. – Вольга сосредоточенно разглядывал смерч. – Мне еще не приходилось сталкиваться с таким явлением.

– Зато мне приходилось, – мрачно сказала я. – И вам лучше поторопиться с размышлениями, пока эта воронка не добралась до костра.

Смерч действительно не только увеличивался, но еще и двигался к центру поляны, как раз туда, где северяне только-только разожгли огромный ритуальный костер. Я очень хорошо представляла, чем это может обернуться.

– Иначе что?

– Иначе вы останетесь без города. Я так понимаю, что раз вы никогда не видели обычного смерча, то уж огненного тем более.

– Огненного… – посмаковал слово Вольга.

В его тоне мне почудилось нескрываемое удовольствие. Я даже на секунду испугалась, уж не потерял ли волшебник разум перед лицом грозящей опасности.

– Вольга?

– Тогда ждем.

– Чего?

– Огненного смерча, конечно, – как недогадливой, объяснил северянин. – Ну и Ратко.

Ах вот оно что…

– Вольга, боюсь, что Ратко вы здесь вряд ли найдете. Сегодня случилось…

– Ратко! – перебил меня этот варвар, и куда только девалось воспитание. – Ратко, ты нам нужен!

– Не думаете же вы…

– Что он сейчас появится? – снова перебил Вольга. – Конечно, думаю. Вон он!

Я посмотрела в указанном направлении и действительно заметила внушительную фигуру, которая двигалась в нашу сторону сквозь хаос, творившийся на поле.

– Но как?

– Меня удивляет, что дотошная и въедливая баронесса за два дня так и не удосужилась поинтересоваться, волшебством какого рода я владею.

– Возможно, она надеялась, что вы, как добросовестный заказчик, сами предоставите ей всю необходимую информацию? – ядовито спросила я.

– Или просто кому-то в голову ударила молодая кровь, – усмехнулся Вольга и совсем как несмышленую девчонку щелкнул меня пальцами по носу. Не успела я возмутиться такой вольности, как он заговорил снова: – Мое волшебство – волшебство слов. Тот его род, который наиболее близок к вашей западной магии. Как, ты думала, я появился, когда ты меня позвала? Или как сейчас появился Ратко?

– Ну… – замялась я. – Сапоги-скороходы…

Северянин дико расхохотался, избавляясь от последнего налета хороших манер.

– Сапоги-скороходы! Ты бы еще валенки-быстробеги и лапти-далекопрыги выдумала! Хорошо, что у нас есть время в запасе. – Он посмотрел на смерч, которому оставалось не так уж много расстояния до костра. Вполне возможно, что Вольга обладал еще и волшебством невозмутимости, но скромно об этом умалчивал, потому что такой уровень мастерства был явно за гранью человеческих способностей. – Имя – это слово. Любое слово для меня содержит волшебство. Позови меня, и я смогу оказаться рядом. Позову я – и смогу переместить человека. Честно говоря, сначала я хотел поступить так же с баронессой, чтобы избавить пожилую даму от долгого путешествия, но потом подумал, что для первого раза это может стать слишком тяжелым потрясением.