Текст книги "Россия и современный мир №1 / 2013"

Упомянутые политики должны разрабатываться под инновационную политику, а не просто параллельно ей. Формат их согласования ведет к воспроизводству сложившегося типа социально-экономического развития, а именно он в первых разделах «Стратегии» справедливо критикуется.

Варианты инновационного развития

В «Стратегии» представлены три возможные варианта инновационного развития: инерционный, догоняющий и вариант достижения лидерства в ведущих научно-технических секторах. В их интерпретации хорошо просматривается идеология, лежащая в основе «Стратегии». Первый вариант не вызывает интереса у авторов «Стратегии», второй и третий – являются основой для ее реализации. Вместе с тем факторы роста в рассматриваемых вариантах существенно различны.

В инерционном варианте это «меры по развитию институтов, формированию благоприятного делового климата, а также через меры организационного содействия, не требующие значительных расходов». Авторы не просто негативно относятся к этому сценарию, они вообще считают его «неприемлемым».

Вариант догоняющего развития и локальной технологической конкурентоспособности ставит целью перевооружение экономики на основе импортных технологий, а также локальное стимулирование российских разработок. Ни о каком развитии институтов и улучшении делового климата речи нет, т.е. рыночные силы при реализации данного варианта всерьез не рассматриваются. Стимул роста другой: «Спрос на отечественные технологии создается не только потребностями обеспечения интересов национальной безопасности и обороны, но и развитием энергосырьевого сектора». То есть предполагается, с одной стороны, значимый рост оборонных расходов, а с другой – «выстраивание» сырьевых монополий, чтобы они обеспечили приток валюты под «максимальное использование доступных на мировом рынке технологий, которые закупаются либо привлекаются в страну вместе с иностранным капиталом».

В варианте достижения лидерства в ведущих научно-технических секторах и фундаментальных исследованиях роль государства достигает своего апогея. «Этот вариант характеризуется существенными усилиями государства по модернизации сектора исследований и разработок, концентрацией усилий на наиболее перспективных научно-технологических направлениях …является более затратным, поскольку предполагает масштабное государственное финансирование научных исследований и разработок прежде всего фундаментального характера».

Общий вывод: «Для России в современных условиях оптимальным является вариант развития с элементами лидерства в некоторых сегментах экономики, в которых имеются (или могут быть быстро созданы) конкурентные преимущества, но с реализацией догоняющего варианта в большинстве секторов экономики».

Успех инновационной политики, таким образом, определяется активностью государства в ключевых для экономики точках роста. Оспаривать этот тезис бессмысленно. Опыт всех развитых стран однозначно свидетельствует – без самого активного вмешательства государства инновационную экономику не построить. Проблема в том, что это условие необходимое, но недостаточное. Для того чтобы дождь государственных расходов привел к хорошему урожаю инноваций, необходима соответствующая почва. А с «почвой», как отмечают сами разработчики «Стратегии», не все в порядке.

Таким образом, краеугольный камень «Стратегии» – масштабное финансирование программ инновационного развития из государственного бюджета. Предполагается, что финансовый поток просто накроет сверху те преграды, которые препятствуют созданию новой экономики России. Поэтому планировать сколько-нибудь системные меры по защите прав собственности, борьбе с коррупцией, монополизацией, жестким налогообложением, административными барьерами особой необходимости нет.

Ориентация на серьезное государственное финансирование инновационных программ объясняет и обсужденный выше невысокий статус инновационной политики. Действительно, о каком сокращении налогового бремени или облегчении таможенного режима можно говорить в условиях ожидаемых увеличений государственных расходов? Будет почти чудо, если они не ужесточатся.

После того, как главное сказано, в тексте «Стратегии» конкретизируются уже рассмотренные положения. Так, подробно описывается, кто именно и как будет реализовывать инновационную политику. «Непосредственная реализация “Стратегии” будет осуществляться федеральными органами исполнительной власти в рамках их компетенции». Работа предстоит большая. Текст пестрит терминами «создание условий», «координация», «регулирование», «развитие», «расширение», «организация» и др. Результат: «Формирование механизмов координации деятельности всех заинтересованных сторон в области поддержки инноваций позволит максимально эффективно использовать потенциал государства, бизнес-сообщества и организаций гражданского общества в этой сфере». Возможно, «потенциал» и будет использоваться «максимально эффективно», но приведет ли это к созданию инновационной экономики – с уверенностью утверждать трудно.

Образование

В «Стратегии» большое внимание уделено образованию. Это справедливо – без качественного образования создать инновационную экономику невозможно. Повышать качество образования предполагается по двум основным направлениям – через ужесточение администрирования образовательного процесса и внедрение квазирыночной оценки конкурентоспособности образовательных учреждений.

Рейтинги вузов предполагается формировать по не вполне понятным принципам. «…Будут созданы регулярно обновляемые отраслевые рейтинги вузов, факультетов, институтов, ведущих обучение по соответствующим специальностям и образовательным программам, исходя из международной публикационной и патентной активности профессорско-преподавательского состава и других принятых в международной практике критериев». В основе рейтинга – международная публикационная и патентная активность.

Публикационная активность – хороший показатель, если он информационный, а не отчетный. Как только он становится отчетным, возникает спрос на публикации для отчета. Вреда от таких публикаций нет, но и оценивать качество работы преподавателей на подобных результатах довольно странно: кто проплатил наибольшее количество публикаций – тот и самый умный.

Решение проблемы известно. При составлении рейтинга достаточно учитывать публикации только в авторитетных в научном сообществе источниках. Этот список по каждому направлению науки небольшой. Но подобные ограничения не соответствуют логике разработчиков «Стратегии». Авторитетные научные журналы – это хорошо, но где здесь место государству, выдающему или, напротив, не выдающему соответствующий гриф?

Показатель патентной активности «подделать» сложнее. Но и это не панацея. Патентовать можно изобретения, как имеющие рыночную перспективу, так и не имеющие. Как только показатель становится отчетным, патентовать начинают все подряд. Такая стратегия улучшает отчетность, но не только не ускоряет, а скорее (за счет переориентации на имитационную деятельность) замедляет движение к инновационной экономике.

Про «другие принятые в международной практике критерии» сказать ничего нельзя – неясно, что именно имеется в виду.

Похоже, основной резерв в повышении качества отечественного образования авторы «Стратегии» видят в усилении присутствия в нем государства, реализующемся посредством ужесточения администрирования. Материальной стороне вопроса даже чисто текстуально внимания уделено гораздо меньше. «Проводимые преобразования позволят к 2020 году довести средний уровень заработной платы в секторе образования (включая педагогических работников и обеспечивающий персонал) до среднего уровня заработной платы в экономике». При этом «повышение квалификации учителей должно сопровождаться доведением к 2013 году их средней заработной платы до средней по экономике в соответствующем регионе с последующим ее поддержанием на уровне не ниже достигнутого». Преподавателям вузов, таким образом, на скорое повышение своих доходов рассчитывать не стоит.

В общем, подход к сфере образования в «Стратегии» ясен: требования к ее исполнителям ужесточаем сегодня и существенно, а доходы завтра и умеренно. Чтó дает авторам «Стратегии» основания ожидать, что ситуация в отечественном образовании улучшится по существу – неясно. Впрочем, с искусственно сформированными формальными показателями все будет в порядке – в этом можно не сомневаться.

Инновационный бизнес

При знакомстве с разделом возникает ощущение deja vu. В очередной раз представлены проблемы, препятствующие созданию в РФ инновационной экономики. Раздел подтверждает впечатление, что авторы «Стратегии» хорошо понимают причины пробуксовывания инноваций в РФ. Но их позиция к решению сформулированных проблем от этого не меняется: «стратегическое» направление решения дать, а контрольные точки, позволяющие проверить, насколько это «направление» реально выполнено – оставить за кадром.

В тексте много положений типа «совершенствование налоговых условий для ведения инновационной деятельности, предусматривающее стимулирование расходов компаний на технологическую модернизацию». Отечественные инноваторы хорошо знакомы с «совершенствованием налоговых условий» по-российски. До «совершенствования» – это всегда цветочки, а вот после – уже ягодки.

Последующая детализация представленных положений ясности не прибавляет. Так, например, приводится безусловно правильный тезис о «предоставлении дополнительных льгот по обязательным страховым взносам малому и среднему инновационному бизнесу, а также резидентам технико-внедренческих особых экономических зон и технопарков». Но в каком размере будут предоставлены эти льготы, когда, и кто вообще подпадет под категорию инновационного бизнеса – ни слова.

В разделе немного цифр, но и они скорее запутывают, чем проясняют ситуацию. Как, например, отнестись к задаче, сформулированной следующим образом: «оптимизация механизма администрирования расходов на научно-исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы, учитываемых при исчислении налога на прибыль организаций с коэффициентом 1,5». Оптимизация механизма …с коэффициентом 1,5. Что это значит?

О некоторых потенциально чрезвычайно действенных мерах по ускорению технического прогресса сказано скороговоркой. «Наиболее значимыми инструментами содействия инновациям в этих секторах станут меры по совершенствованию отраслевого регулирования и сокращению барьеров для распространения новых технологий, привлечению иностранных инвестиций, развитию технического регулирования, института стандартизации, разработке новых и пересмотру действующих стандартов…»

Казалось бы, политика технических стандартов – один из самых действенных рычагов в руках государства по усилению инновационной активности в стране. Достаточно известить бизнес, что, например, с 2015 г. жилые здания с характеристиками по теплосбережению ниже такого-то уровня допускаться к эксплуатации не будут, а с 2020 г. эти нормы будут ужесточены до такого-то уровня. В этом случае мощный мотиватор разработки и применения новых материалов в строительстве появляется автоматически.

«Стратегия» не отрицает возможности использования подобных рычагов, но и не делает на них ставку.

Эффективная наука

Наука – один из наименее управляемых объектов в «Стратегии». Так, с совершенствованием образования авторам документа все ясно: достаточно министерству образования регламентировать по возможности все процедуры – и проблема будет решена. С наукой – не так. «Учитывая специфику научной деятельности, проведение таких оценок (уровня и качества научных проектов и организаций. – А. А.) будет в максимальной степени опираться на силы самого научного сообщества».

Однако за свободу придется заплатить. Так, если в сфере образования предполагается относительно значимое, хотя и не быстрое, увеличение заработной платы (с 0,67 от среднемесячной номинальной заработной платы по экономике в 2010 г. до 0,9–1 в 2020 г.), то в науке ситуация иная. В «Стратегии» сказано, что средняя заработная плата в сфере исследований и разработок уже заметно превышает среднюю по экономике (примерно на 20%), поэтому и ее относительный рост к 2020 г. будет скромнее (до 1,3 по отношению к средней по экономике).

Но главное даже не в абсолютном уровне, а в источнике его достижения: «На первом этапе реализации “Стратегии” основным фактором повышения оплаты труда станет привлечение дополнительных средств от реструктуризации сети организаций и подразделений, на втором – рост негосударственного финансирования исследований и разработок». В части развития материальной базы науки финансовые ограничения менее жестки: «В период реализации “Стратегии” предполагается увеличить оснащенность труда в науке примерно в 2–2,5 раза».

Не имея возможности, в силу исторически сложившейся системы отношений между Российской академией наук и государством, жестко регламентировать научную деятельность, разработчики «Стратегии» сосредоточились на изменении основы этих отношений в будущем. Важным направлением реализации «Стратегии» считается «продолжение развития сети национальных исследовательских университетов, которые должны стать ядром нового интегрированного научно-образовательного комплекса, обеспечивающего подготовку кадров и выполнение значительной доли фундаментальных и прикладных исследований».

Авторы «Стратегии» подчеркивают: «Стабильный рост государственных вложений в поддержку научных исследований в последнее 10-летие не сопровождался увеличением их результативности». Однако как повысить результативность этих вложений они, по-видимому, и сами не знают. Приведен, конечно, дежурный тезис о том, что «основными критериями эффективного использования средств станут публикация результатов исследований в высокорейтинговых российских и зарубежных научных журналах, а также получение патентов и (или) иные формы подтверждения научной значимости полученных результатов». Однако само по себе большое количество научных публикаций едва ли может служить основанием направления на исследования и разработки более 1% ВВП. Других же более убедительных показателей повышения эффективности научной деятельности в «Стратегии» не представлено.

Инновационное государство

Инновационная экономика создается усилиями государства и бизнеса. Естественно ожидать, что в разделе будет представлена программа модификации государства и действующих институтов под потребности создания новой экономики и обязательства, которые государство берет на себя, чтобы мотивировать бизнес к решению задач инновационного развития.

В разделе немало (и правильно) сказано про создание электронного правительства. Но еще в самом начале документа авторы говорили о том, что проблема построения инновационной экономики в РФ – в отсутствии благоприятного инвестиционного климата, в коррупции, неадекватной политике технического и таможенного регулирования, а также формирования конкурентной среды. Эти проблемы не решаются созданием электронного правительства. Проблематика же создания благоприятного инвестиционного климата и борьбы с коррупцией представлена в настолько общих чертах, что понять даже приблизительно, что здесь будет реально осуществлено, из текста «Стратегии» крайне затруднительно.

Похоже, ничего сколько-нибудь серьезного предпринимать и не предполагается. «Совершенствование налогового законодательства Российской Федерации будет направлено на сохранение действующих налоговых льгот и преференций в отношении инновационно активных организаций. Дальнейшее совершенствование налоговой системы в целях стимулирования инноваций будет обеспечено на основе анализа эффективности применения таких налоговых льгот и преференций». В переводе на обычный язык – новых налоговых льгот не предоставлять, а сохранять ли уже имеющиеся – надо еще разобраться.

* * *

В целом для «Стратегии» характерен уход от острых вопросов российской экономической реальности, курс на усиление присутствия государства во всех сферах хозяйственной деятельности без четкого определения ответственности за результаты этого присутствия.

В документе лишь просматриваются элементы проектного подхода, который предполагает четкое формулирование цели, выявление задач, которые необходимо решить, разработку сетевого графика и диаграммы Гантта, визуализирующих процесс достижение цели проекта, определение бюджетов, сроков и исполнителей каждой задачи.

В «Стратегии» предложены, с одной стороны, не самые сильные решения сложных задач, стоящих перед экономикой РФ, а с другой – неубедительные механизмы их реализации. Таким образом, если инновационная экономика в России и будет построена, то произойдет это пусть и не вопреки «Стратегии инновационного развития РФ до 2020 г.», но и не благодаря ей.

Размышления, сообщения, комментарии

Цена модернизации (по поводу статьи А.В. Алексеева «Сколько стоит модернизация?»7676
  Алексеев А.В. Сколько стоит модернизация // Россия и современный мир. – 2012 г. – № 3. – С. 72–84.


[Закрыть])

Г.И. Ханин, Д.А. Фомин

Ханин Гирш Ицкович – доктор экономических наук, профессор кафедры экономической теории Новосибирского государственного технического университета (НГТУ).

Фомин Дмитрий Александрович – кандидат экономических наук, доцент кафедры финансов и налоговой политики Новосибирского государственного технического университета (НГТУ).

Цена и издержки модернизации – мало исследованная тема. То, что она так мало исследована, очень странно: о модернизации российской экономики только в 2000-е годы написаны тысячи статей и изданы десятки книг, а о том, во сколько она обойдется, писали единицы из российских экономистов. Это же относится и к российским руководителям, которые не удосужились ничего об этом сказать в своих многочисленных речах и статьях о модернизации и инновациях. Чего же стоят эти писания и речи, если в них не говорится о самом главном: во что это обойдется. Впрочем, если экономисты не посчитали, не станут же считать руководители. Большой заслугой А.В. Алексеева является то, что он этот заговор молчания, пусть и не первым, нарушил7777
  Впервые расчет необходимых средств на обновление основных фондов России одним из авторов был произведен в 2004 г. в статье [8, с. 165–180]. Общий расчет средств на модернизацию был изложен в статье [5, с. 45–60].


[Закрыть]. И произвел соответствующие расчеты. Верными нам представляются и конечные выводы автора о необходимости радикального повышения капиталовложений в основные фонды.

Однако мы согласны далеко не со всем, что сказано в статье. Прежде всего, это касается определения круга расходов на модернизацию. Автор относит к ним только расходы на основные фонды. Помимо вложений в физический капитал, которые учитывает Алексеев, есть еще расходы на оборотный капитал. Но самое важное состоит в том, что в его расчете отсутствуют необходимые вложения в человеческий капитал, без которых никакая успешная модернизация невозможна.

Но и сами расчеты Алексеева А.В. вызывают у нас сомнения. Автор исходит в них из потребности догнать по фондовооруженности США. Эта задача имела шансы на успех в долгосрочной перспективе только в 1950-е годы. Для современной России после 30 лет застоя 1980-х годов и экономического кризиса последних 20 лет (по нашим расчетам, уровень ВВП 1987 г. все еще не достигнут) и при современном социально-экономическом и политическом строе она выглядит утопичной. К тому же, автор ведет расчет только по трем отраслям реальной экономики (или производства товаров). А ведь кроме них есть еще очень фондоемкая электроэнергетика, строительство и вся сфера услуг, где есть такие фондоемкие отрасли, как транспорт и жилье. Расчет по трем отраслям может показать масштаб проблем обновления основных фондов, но не абсолютные размеры необходимых инвестиций в основные фонды по всей экономике РФ. Но еще большее удивление вызывает намерение автора догнать США всего лишь за год, именно из такой задачи он определяет потребность капиталовложений в три отрасли российской экономики. К этому не стремились даже советские плановики! На этой основе совершенно невозможно определить реальные потребности в средствах для модернизации.

Вызывают вопросы и сомнения и исходные данные расчета как по США, так и по РФ. Насколько мы поняли автора, он сравнивает основные фонды обеих стран по полной стоимости. Но полной ясности из заголовков таблиц по США в этом нет. Между тем о производственных и потребительских возможностях основных фондов говорит остаточная стоимость с учетом износа, который в РФ, как показывает и автор [с. 76], значительно больше. Другое сомнение связано с оценкой основных фондов. Автор обоснованно использует для такого сравнения не текущую (historical cost), а восстановительную или рыночную стоимость (current cost). Приводимые им, насколько нам известно, впервые в российской экономической литературе оценки по США [с. 78] показывают довольно значительное различие между ними – по отдельным отраслям и отдельным годам в 1,5, а иногда и почти в 2 раза. Для США с их ежегодными темпами инфляции в 2% это очень много и говорит о серьезных недостатках в бухгалтерском и статистическом учете. На это давно обращали внимание Андрей Кобяков и Михаил Хазин, находясь в данном отношении чуть ли не в полном одиночестве [2, с. 173–183]. Автор ведет сравнение фондовооруженности в США и РФ по балансовой стоимости. Это нельзя считать обоснованным. Для определения потребностей в капитальных вложениях необходимо знать именно восстановительную стоимость основных фондов, которая в разной степени отличается от балансовой в США и РФ.

Первый вопрос, который возникает при определении остаточной стоимости основных фондов (именно исходя из остаточной, а не полной стоимости, как у А.В. Алексеева, правильно определять потребность в капиталовложениях) состоит в правомерности пользования официальными данными по износу основных фондов. Дело в том, что при значительном превышении восстановительной стоимости над текущей, как это и было в РФ, значительно занижается и уровень износа основных фондов, поскольку старые фонды со значительным износом занимают в общей их стоимости заниженный удельный вес, а новые с небольшим износом – завышенный удельный вес. Наши расчеты с учетом восстановительной стоимости показали, что фактический износ значительно выше официального. Второй вопрос в обоснованности расчета указанного коэффициента. Автор рассчитывает его по трем отраслям экономики. При всей их важности это все же не вся экономика и даже не бóльшая ее часть. Здесь отсутствует, к примеру, электроэнергетика и вся огромная в США и немалая теперь и в РФ сфера услуг.

Мы в течение десяти лет производили по различным отраслям расчет данного соотношения [1, с. 1–342]. Полученные нами результаты очень сильно отличаются от расчетов Алексеева. С точки зрения потребности средств для модернизации основных фондов наши расчеты и с точки зрения данного соотношения, и с точки зрения учета величины износа (вообще не учитываемого Алексеевым) должны во много раз увеличивать потребность в капиталовложениях. В то же время, приводимые им данные об отставании от США по фондовооружености в трех отраслях реальной экономики [с. 80–81] явно преувеличены, поскольку в основу его расчета кладется в несколько раз заниженная восстановительная стоимость основных фондов в РФ. С другой стороны, занижена и норма износа основных фондов, но в гораздо меньшей степени, чем их стоимость.

Существенно преуменьшает сложность задачи обновления основных фондов приводимая в статье [с. 73] официальная оценка доли валовых инвестиций в ВВП. Из нее можно сделать вывод, что в этом отношении РФ в настоящее время (в отличие от начала века) ничуть не уступает подавляющему большинству стран мира. Дезориентирует использование доли валовых, а не чистых инвестиций. Ввиду огромной недооценки стоимости основных фондов в РФ во много раз преуменьшается реальный размер износа основных фондов. Поэтому норма чистых инвестиций в ВВП в РФ, по нашим расчетам, в настоящее время отрицательная.

Мы использовали принципиально иную методическую схему расчетов размера инвестиционных ресурсов, обеспечивающих модернизацию российской экономики. Суть наших исходных предположений сводится к следующему. Прежде всего, мы считаем, что существующие в настоящее время на балансе российских производителей основные фонды являются преимущественно активными, т.е. участвуют в производстве в принципе востребованной рынком продукции и услуг. За 20 с лишним лет рыночных преобразований экономика успела освободиться от избыточных, невостребованных рынком советских экономических активов. Поэтому возможности дальнейшего экономического развития целиком определяются тем, сумеет или нет российская экономика сохранить и приумножить существующий материальный потенциал.

Отсюда возникают две непростые экономические задачи. Первая – как оценить этот потенциал. Вторая – определить характер динамического изменения потенциала (рост или сокращение) и дать этому изменению приблизительную количественную оценку. Сохранение существующей материальной основы есть необходимое условие модернизации экономики, а увеличение материальной основы означает одновременно и конкретное проявление, и цель модернизации. Опыт успешной модернизации всех без исключения стран свидетельствует об этом.

Начнем с первой задачи, т.е. с оценки основных фондов. Наша методика определения превышения восстановительной стоимости над текущей (или учетной, по терминологии Росстата, или балансовой – по бухгалтерской терминологии) заключается в следующем. Измерение производится в расчете на единицу производственной мощности или другого натурального измерителя единицы полезности (например, 1 м² жилой площади или площади торговых помещений). Для текущей стоимости используются общая учетная стоимость основных фондов отрасли и производственная мощность отрасли. Для восстановительной стоимости – приведенные в сопоставимый вид капитальные вложения в отрасль за пять лет и введенные за этот период производственные мощности. Возможные качественные отличия в старых и новых производственных мощностях учитывались экспертно, что сопряжено с некоторой неточностью. Поэтому мы не считаем наши оценки точными, а лишь примерными. Однако, учитывая их огромное отличие от текущей стоимости, некоторая неточность не имеет большого значения. В нижеприведенной таблице представлены исчисленные нами значения соотношения между восстановительной и текущей стоимостью основных фондов РФ.

Вполне возможно, что наши расчеты по ряду причин несколько завышают восстановительную стоимость фондов. Для надежности расчетов примем соотношение восстановительной стоимости к учетной равным 8:1.

Таблица

РАСЧЕТ СООТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ВОССТАНОВИТЕЛЬНОЙ И ТЕКУЩЕЙ СТОИМОСТЯМИ ОСНОВНЫХ ФОНДОВ ЭКОНОМИКИ РФ НА ОСНОВЕ ОТРАСЛЕВЫХ ОЦЕНОК

Источник: Расчет для всех отраслей экономики, кроме железнодорожного транспорта, приведен в работе [1, с. 1–342]. Расчет по железнодорожному транспорту содержится в работе [4, с. 57–60].

Для наших расчетов необходим еще один ключевой показатель, характеризующий производственные возможности основных фондов – уровень износа. Ранее на примере электроэнергетики мы определили, что фактический уровень износа основных фондов превышает официальное значение на 22,1 п.п. [7, с. 41–44]. Это было характерно для начала 2000-х годов. Учитывая продолжающееся старение фондов российской экономики и низкую инвестиционную активность, вряд ли с тех пор расхождение стало меньше.

Исходя из этих значений, проведем расчет необходимых инвестиций в экономику. В 2009 г., согласно официальным статистическим данным, полная учетная стоимость основных фондов составила 82,3 трлн. руб., а их износ оценивался в 45,3%7878
  Информация с официального сайта Росстата: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat/rosstatsite/main/enterprise/fund/


[Закрыть]. С учетом наших оценок, стоимость основных фондов составила 658,4 трлн. руб. При фактическом уровне износа в 67,4% остаточная стоимость фондов соответственно равняется 214,6 трлн. руб.

Примем, далее, годовую норму амортизации в размере 2% от полной стоимости фондов. Такая норма амортизации отражает исключительно физический износ фондов и была нами обоснована на примере СССР и современных США [6, с. 9–13]. При такой норме годовой размер начисленной амортизации составит 13,2 трлн. руб. (658,4 трлн. руб. х 0,02). Соответственно, это низшая граница потребности в инвестиционных ресурсах, обеспечивающая простое воспроизводство основных фондов российской экономики. Если же говорить о модернизации как о приросте основного капитала, то потребность в инвестициях еще выше. При принятии ежегодного прироста остаточной стоимости основных фондов всего на 3% в год, размер инвестиций увеличивается еще на 6,4 трлн. руб. (214,6 трлн. руб. х 0,03). То есть для обеспечения сохранности существующих основных фондов и скромного годового прироста их остаточной стоимости всего на 3% требуется около 20 трлн. руб.

Учтем, что в 2009 г., согласно официальной статистике, инвестиции в основной капитал составили 8,0 трлн. руб.7979
  Информация с официального сайта Росстата: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat/rosstatsite/main/enterprise/investment/nonfinancial/#


[Закрыть]. То есть существующий размер инвестиций не обеспечивает даже простого их воспроизводства. Для простого воспроизводства основных фондов необходимо увеличить инвестиции более чем в 1,5 раза, для расширенного на 3% от их остаточной стоимости – практически в 2,5 раза. В последнем случае речь идет о дополнительном вложении в экономику около 12 трлн. руб. Как видно, результаты наших расчетов значительно отличаются от результатов А.В. Алексеева. Они показывают, что экономическое положение страны гораздо хуже, чем это следует из данных официальной статистики и расчетов слишком доверчивых к этим данным исследователей.

Необходимо, далее, учесть потребность дополнительных вложений в оборотные фонды. Российские официальные данные о соотношении основного капитала и оборотного не вызывают сомнений в недостоверности. Стоимость основного капитала является заниженной, а значительная часть оборотных фондов обслуживает теневые потоки и скрыта от официальной статистики. Поэтому в расчетах мы использовали статистику национального счетоводства США. В период экономического подъема соотношение основного и оборотного капиталов составило 100:6 [9, р. 435]. При таком соотношении получаем, что дополнительный прирост инвестиций в основной капитал в размере 12 трлн. руб. должен сопровождаться приростом инвестиций в оборотный капитал в размере 0,7 трлн. руб. То есть всего инвестиции в физический капитал необходимо увеличить примерно на 12,7 трлн. руб.

Этим потребности модернизации не ограничиваются. Никакая модернизация невозможна без увеличения вложений в человеческий капитал, роста финансирования образования, науки, здравоохранения. Рассмотрим количественную характеристику необходимых вложений. В 2009 г. размер валовой добавленной стоимости по виду деятельности «наука и научные разработки» составил 464 млрд. руб.; по виду деятельности «образование» – 1134 млрд.; по виду деятельности «здравоохранение и предоставление социальных услуг» – 1360 млрд. руб.8080
  Информация с официального сайта Росстата: http://www.gks.ru/bgd/regl/b12_15/ Main.htm


[Закрыть]. Всего по данным видам деятельности – 3,0 трлн. руб. Предположим, что потребность в увеличении вложений в человеческий капитал соответствует потребности вложений в физический капитал. Тогда минимальный объем дополнительных средств составит 1,5 трлн. руб. (что обеспечит рост текущих значений в 1,5 раза), а для расширенного воспроизводства человеческого капитала необходимо дополнительно вложить 4,5 трлн. руб. (что увеличит текущие значения в 2,5 раза). Таким образом, общие затраты на увеличение физического и человеческого капиталов можно оценить примерно в 17,2 трлн. руб.