Текст книги "Россия и современный мир №1 / 2013"

Отличие этой волны массовых протестов – в отсутствии единого политического вектора; участии в них, помимо «рассерженных горожан», представителей различных политических сил4848
  С политологической точки зрения категоризация политических взглядов вызывает большие вопросы, однако общее представление о составе участников опрос все же дает.


[Закрыть]: демократических («Яблоко» и неформальные либерально-демократические партии – «ПАРНАС», «Солидарность»), левых неформальных партий и групп («Левый Фронт», антифашисты), националистов4949
  Это касается не всех националистических групп, часть из них отказалась участвовать в мероприятиях вместе с либералами, на разных акциях были представлены «Русские» и РОД.


[Закрыть], правозащитных и экологических НКО и незарегистрированных групп активистов (например, гетеросексуалов ЛГБТ). В соответствии с этим составом порой выстраивались колонны и планировались выступления.

Системные партии, за исключением «Яблока», в протестных акциях не участвовали. Вхождение депутатов – «справороссов» в Оргкомитет (старший и младший Гудковы, И. Пономарев) ситуацию не меняло.

Политические симпатии участников также может иллюстрировать опрос Левада-Центра. 38% из них были близки взгляды демократов, 31 – либералов, 23 – коммунистов, или социалистов, или социал-демократов, 6% – национал-патриотов. Самая крупная группа с партийной идентификацией – голосовавшие за «Яблоко» – 38%; 19% голосовали за КПРФ и 12% – за «Справедливую Россию». Доминирующие мотивации участия – стремление выразить свое возмущение фальсификацией выборов (73%), накопившееся недовольство положением дел в стране и политикой властей (73), разочарование в обещанной политике модернизации и в Медведеве (42%). Показательно, что участники больше всего доверяли общественным деятелям, не имеющим прямого отношения к политике – Парфенову, Шевчуку и Акунину. Среди политиков, представляющих определенную политическую позицию и организацию, на первом месте был Явлинский (27%); среди лидеров на то время неформальных партий – Рыжков, Немцов, Удальцов (от 18 до 8%). Высок уровень доверия и у «героев сетей», не имеющих отчетливой позиции и структуры – Навального и Прохорова (соответственно 36 и 15%). Относительно низок уровень доверия у представителей парламентской «Справедливой России» – у Гудкова 11%, у И. Пономарева 4%. На последнем месте – националисты Белов и Тор (соответственно 3 и 2%)5050
  Опрос на проспекте Сахарова.


[Закрыть].

В пестром составе организаторов акций Оргкомитета парадоксальным образом присутствовали и те, кто ранее призывал к бойкоту выборов (например, А. Рыклин и С. Удальцов). Сам Оргкомитет, проводивший свои заседания с трансляцией в Интернете, состоял в значительной степени из журналистов и писателей, опытных политиков там было немного. Характерно, что роли главных организаторов стали играть те, кто предлагал самую радикальную стратегию (Удальцов) или был популярен в Интернете (Рыжков, Е. Чи-рикова).

После президентских выборов характер протестных акций поменялся (исключение составило мирное массовое шествие и митинг 12 июня). Со стороны ряда организаторов акций стали звучать требования не уходить, разбить палатки, двигаться на Кремль (чаще всего – со стороны Удальцова и его сторонников). А власти стали с марта использовать ОМОН для устрашения и задерживать всех, кто что-то нарушил или просто попался под руку. Конфликт достиг пика 6 мая, начавшись «сидячей забастовкой» участников, протестовавших против ограничения прохода на Болотную площадь и закончившись столкновениями с полицией, избиениями и задержаниями.

В целом протестная активность конца 2011 – первого полугодия 2012 г. показала, что: 1) спящее гражданское общество проснулось5151
  Об этом же, на наш взгляд, свидетельствует активность волонтеров в помощи и благотворительности, например после затопления Крымска или в тушении пожаров уже в 2011 г.


[Закрыть], существенно повысился уровень солидарности и доверия; 2) несмотря на репрессивную реакцию властей, нет оснований ожидать, что уровень протестов будет существенно снижаться5252
  Это демонстрирует, например, число участников летних локальных протестов в Москве, Петербурге и т.д.


[Закрыть]; 3) у значительной части граждан сформировался негативный консенсус в отношении власти; 4) партии, как формальные, так и неформальные, не смогли стать ядром кристаллизации нового гражданского протестного движения; 5) позитивные политические требования и политическая программа протестов в этом составе лидеров и участников не может быть четко определена; 6) лидеры играют несравнимо бóльшую роль, чем организации, в ходе протестов; 7) из состава «протестантов» выделилась группа, готовая и имеющая ресурсы разного типа для занятия рутинной политической деятельностью – участие в наблюдении и в качестве кандидатов на выборах, включая партийные списки.

6. Формализация неформальных институтов и ужесточение режима

После думских выборов 4 декабря 2011 г. наметилась практика участия гражданских активистов и представителей оппозиции в ранее закрытых обсуждениях в органах власти, включая совещания с президентом, и возможность выступления на комитетах и пленарных заседаниях Думы. Впрочем, уже весной 2012 г. активисты партий и недовольные граждане вновь вышли на улицу с протестами.

К лету стала очевидна стратегия ужесточения режима, проявившаяся как в изменении практики взаимодействия с гражданскими активистами и оппозицией, так и в формализации, изменении законодательства, регулирующего политическую деятельность и гражданскую активность. Ставка была сделана на дискредитацию организаторов и участников с использованием опробованных ранее методов: обвинений в стремлении к развалу государства и работе на западные деньги. Одновременно применялась знакомая по деятельности «Наших» искусственная массовая мобилизация для организации не менее многочисленных, чем митинги оппозиции («путингов»-митингов) в поддержку власти с агрессивными обвинениями оппозиции. Наряду с обысками, задержаниями5353
  Одна из креативных реакцией участников акций – распространение «билетов» на проезд в «автозаке» и шутки, что это – самый доступный вид московского транспорта.


[Закрыть], которые становились более массовыми и жесткими, и судебными процессами активно практиковались неформальные способы дискредитации лидеров протеста – диффамация на телеканалах, публикации записей прослушанных разговоров.

Появились и новые стратегии, в основе которых – опора на недовольство «сытыми москвичами» рабочей глубинки: организовываются «митинги рабочих» в Нижнем Тагиле и Екатеринбурге, на которых звучит обещание начальника цеха Уралвагонзавода Игоря Холманских «приехать с мужиками» и разогнать митинги оппозиции (за что он после выборов получил должность полпреда в Уральском федеральном округе).

Православная церковь начиная с 2012 г. участвует в организации «антилиберальных православных стояний» – массовых митингов православных с поддержкой власти и агрессивной критикой оппозиционеров. Эта активность свидетельствует о переходе РПЦ от роли идеологической опоры режима к роли самостоятельного политического актора, готового к мобилизации. При этом православные активисты, как показали стычки со сторонниками панк-группы Pussy Riot и действия «православных дружин» против «кощунников», совсем не чураются и использования насилия.

Накануне и после выборов стали быстро формализоваться неформальные правила. Это, с одной стороны, так называемая «медведевская либеральная реформа» – пакет законов о формирования органов власти и партиях, с другой – ряд законов, ограничивающих права и свободы граждан, включая дальнейшее ужесточение законодательства о массовых акциях, НКО и свободе СМИ.

Пакет законодательных актов, названных «политической реформой», изменил условия существования партий, электоральную формулу и даже (формально) возвратил выборность губернаторов. Особенность этого пакета – во внешней либерализации правил при сохранении неформальных возможностей правящей группы по сохранению доминирования и контроля. Можно согласиться с Г. Голосовым, что в этом случае власти стремятся создать российскому авторитаризму более эффективную оболочку, а отнюдь не демонтировать его [14].

Формализация существования сотни партий, большинство из которых неизвестны не только избирателю, но и специалистам, не может заметно изменить ситуацию, укрепляя демократические институты. Очевидно, что 12 народных партий, пять – экологических (зеленых), 18 – национально-консервативных и 20 либеральных партий не способствуют структурированию партийного спектра. Новые карликовые партии станут, по терминологии В. Гельмана, «подрывным» институтом [15], не укрепляющим, а разрушающим партийную систему. Уже по спискам зарегистрированных и подавших заявки на регистрацию партий это отчетливо видно. Значительная их часть выбрала ничего не говорящие названия или схожие, или названия «старых» партий из предыдущих избирательных циклов. На 28 июня 2012 г. в Минюст было подана 181 заявка партийных оргкомитетов [16]. В списке можно найти аббревиатуру ОВР, СПС, НДР, «Свободную Россию», «Россия, вперед!» и даже две «Родины» (под № 124 значится Политическая партия «Родина – объединенная народная партия», а под № 128 – Всероссийская политическая партия «Родина»). Далее мы обнаруживаем четыре партии с названием «Против всех», три «Партии любви», партии автомобилистов, хипстеров, кооператоров, шахтеров, профессионалов и много тех, чьи названия звучат загадочно: «Восток», «Утро», Партия умных, «Новая партия». О том, что возобновляется регистрация партий «под ключ» для продажи на выборах и спойлерских партий, свидетельствует регистрация семи оргкомитетов одним лицом, неким Олегом Балакиревым – на любой вкус («Левый фронт», «Другая Россия», Партия автомобилистов, «Рабочая партия», Партия военных пенсионеров и «Против всех»).

Вместе с изменением электоральной формулы – введением 225 региональных округов без «головной части» списка и увеличением избирательных фондов эти нововведения дадут преференции известным партиям, обладающим ресурсами, т.е. тем же самым парламентским (возможно даже не всем). Похожий эффект мы наблюдали на выборах 1995 г., когда из 43 избирательных объединений 5%-ный барьер преодолели только четыре партии. На выборах губернаторов для страховки, кроме президентского фильтра, были добавлены еще и очень жестко оговоренные правила необходимости сбора подписей муниципальных депутатов. Учитывая, что подавляющее большинство из них – единороссы, участие в этих выборах кандидатов из других партий (без санкции сверху) становится почти невозможным.

В летнюю сессию 2012 г. Госдума приняла серию репрессивных законов, откровенно противоречащих второй главе Конституции и легализующих ограничение любых форм протеста, критики власти и противодействия режиму, ужесточив ответственность за участие в акциях протеста, введя уголовную ответственность за клевету и цензуру в Интернете. Новые нормы не только в разы увеличивают штрафы за нарушение проведения уличных акций, но и позволяют квалифицировать как массовую акцию любое скопление людей, накладывая ответственность на организаторов за любой инцидент, от них не зависящий, включая изменение количества участников. Ответственность предусматривается не только в виде очень высоких штрафов (до 300 тыс. руб. для организаторов), но и в виде принудительных работ. Запугивая организаторов и участников протеста, власти делают практически невозможными несанкционированные акции.

Почти неограниченные (еще с 2006 г.) возможности контроля государства за деятельностью НКО, обязанных каждые три года открыто отчитываться о своей деятельности и источниках финансирования, стали недостаточными. Поправки предписывают организациям, получающим финансирование из-за рубежа, в том числе от частных лиц, и участвующим в «политической деятельности», иметь официальный статус «иностранного агента». Под «политической деятельностью» при этом понимается «участие в организации и проведении политических акций в целях воздействия на принятие государственными органами решений, направленных на изменение проводимой ими государственной политики, а также в формировании общественного мнения в указанных целях». Под это расплывчатое определение попадает вся деятельность правозащитных НКО. Перед вторым чтением было заявлено, что эти поправки не коснутся ни РПЦ, ни благотворительных организаций. Тем самым были четко определены адресаты ужесточений – именно правозащитные организации, в том числе занимающиеся контролем за выборами. Проверять такие организации будут чаще, и закрыть их будет проще, за нарушения предусмотрены не только штрафы, но и реальные сроки заключения. Очевидная цель поправок – стигматизировать активно действующие гражданские организации и сделать их работу по защите прав человека, контролю на выборах, защите окружающей среды и т.д. практически невозможной. Именно гражданские активисты и их неформальные организации станут первыми жертвами в случае возврата к гегемонистскому моноцентрическому режиму, который для своего сохранения будет вынужден использовать силовые стратегии.

Возвращение в УК статьи о клевете и ответственности владельцев сайтов за информацию, которую размещают пользователи под предлогом борьбы с детской порнографией, пропагандой производства наркотиков и суицида, создавали условия для ограничения свободы СМИ. Выбор власти между «закручиванием гаек» и началом новой волны демократической трансформации стал еще актуальнее, чем до выборов. Наиболее благоприятный сценарий – вторая за последнее 20-летие либерализация режима – требует от правящей группы политической воли и готовности потерять власть в результате честных и конкурентных выборов, снять запреты и ограничения гражданской и политической активности.

Это будет означать, что начнется вторая волна демократической трансформации в России.

Литература

1. Рогов К. Границы власти Путина // Ведомости, 11.07.2012.

2. Гудков Л., Дубин Б., Зоркая Н. Средний класс as it: мнения и настроения высокодоходной молодежи в России // Вестник общественного мнения, 2008. – № 95 (8).

3. Полищук Л.И. Бизнесмены и филантропы // Pro et contra. – 2006. – № 10.

4. Белокурова Е., Воробьев Д. Общественное участие на локальном уровне в современной России // Неприкосновенный запас. – 2010. – № 2.

5. Зубаревич Н.А. Города как центры модернизации экономики и человеческого капитала // Общественные науки и современность. – 2010. – № 5.

6. Михалёва Г.М. Гражданская активность в России до и после кризиса: Формы и перспективы // Мировой кризис и политические изменения. Политическая наука: Ежегодник. 2009 / Ассоциация политической науки (гл. ред. А.И. Соловьёв). – М.: РОССПЭН, 2010. – С. 57–73.

7. Michaleva G. Das politische Potential der Zivilgesellschaft in Russland während der Präsidentschaft von Wladimir Putin und Dmitri Medwedew. Bremen, Forschungsstelle Osteuropa, Nr. 116. – November 2011.

8. Политическая платформа РОДП «ЯБЛОКО». XV съезд РОДП «ЯБЛОКО», 21 июня 2008 г.

9. http://www.yabloko.ru/Press/Docs/2008/0626_platforma.html

10. Гельман В. Трансформация российской партийной системы: Монополизация политического рынка // Российские элиты в условиях консолидации власти. – Пермь, 2006.

11. Грин С. Природа неподвижности российского общества // Pro et contra. – 2011. – январь-февраль.

12. Гудков Л. Инерция пассивной адаптации // Pro et contra. – 2011. – январь-февраль.

13. Левада-Центр. 26.12.2011.2http://www.levada.ru/26-12-2011/opros-na-prospekte-sakharo-va-24-dekabrya

14. Голосов Г. Партийная реформа Дмитрия Медведева // Политру. 21.06.2012. http://politru/article?2012/06/21/ref/

15. Гельман В. «Подрывные» институты и неформальное управление в современной России. – СПб., 2010.

16. Сведения о действующих организационных комитетах политических партий по состоянию на 25 июля 2012. Министерство юстиции Российской Федерации 10.07.2012. http://www.minjust.ru/node/2162

Преступность против модернизации

В.В. Лунеев

Лунеев Виктор Васильевич – доктор юридических наук, профессор, заведующий сектором Института государства и права РАН, лауреат Государственной премии.

Если анализировать различные направления нашей модернизации с учетом реальных криминологических тенденций, то закономерно возникают некоторые вопросы о серьезных трудностях модернизационных процессов.

1. Модернизация и криминальные реалии

Возникает один вопрос: можно ли всесторонне модернизировать нашу страну в условиях господства как примитивного, так и особенно изощренного интеллектуального и властного криминала, бесконтрольности и словесной демагогии о противодействии коррупции и преступности в целом? Я полагаю, что можно, если креативное руководство страны параллельно с модернизацией научно обоснованно и бескомпромиссно будет противодействовать различным формам преступных проявлений. Однако если борьба с преступностью будет проводиться так же, как она осуществляется в настоящее время, то в условиях открытых и скрытых массовых криминальных процессов модернизация может захлебнуться.

Обратимся к криминальным реалиям. В 2006 г. в новом веке России был зарегистрирован самый высокий уровень преступности – 3,9 млн. преступлений. На приведенном графике (рис. 1) видно, что в 2010 г. в России было зарегистрировано только 2 млн. 630 тыс. преступлений, т.е. на треть меньше, чем в 2006 г. Число преступлений на 100 тыс. населения составило 1852,4. Оно приблизилось к криминальности Японии, в которой всегда коэффициент преступности был самый низкий в мире, и стал намного ниже, чем в других странах. Исходя из этих данных, нам можно только торжествовать. Но это учтенная преступность, которую президент обоснованно назвал «брехней». Преступления не регистрируются и скрываются в массовом порядке. Сокращение учтенной преступности такими сомнительными темпами потребовало бы огромных политических, экономических и организационных усилий. Но даже при таких усилиях такого долгого и последовательного успеха добиться было бы очень трудно. Особенно в условиях экономического кризиса и не совсем научно обоснованного реформирования системы МВД при серьезной нехватке профессиональных и добросовестных кадров.

Рис. 1. Состояние преступности в Российской Федерации. Динамика и уровень преступности

Был такой исторический эксперимент. Президент Клинтон в 1994 г. подписал Закон США «О контроле над насильственной преступностью и правоприменительных органах». Он выделил на эти цели 30,2 млрд. долл., запретил продажу и хранение 19 видов наступательного огнестрельного оружия, распространил смертную казнь на 50 составов федеральных преступлений. При его подписании президент США сказал значимые слова: «Законопослушные граждане заставили услышать их голос. Никогда впредь Вашингтон не поставит интересы политики и партий над правопорядком»5454
  Российская газета. – М., 1995. – 28 марта.


[Закрыть]. В этих условиях за восемь лет правления Клинтон впервые в истории добился снижения уровня серьезной преступности в США на 22%.

Особую роль в планируемой модернизации нашей страны должно играть успешное противодействие экономической преступности. Реальная преступность в экономике является ядром криминала и напрямую связана с модернизацией. Она переплетается с преступлениями против собственности, с наркобизнесом, с должностными, коррупционными и другими криминогенными устремлениями. В мире признано, что «преступность в форме бизнеса» представляет собой более серьезную угрозу для общества, чем традиционные формы преступности. Однако никакой обобщенной официальной статистики о распространенных и опасных видах экономической предпринимательской преступности у нас нет. Нет данных даже о вскрытых массовых мошенничествах (брошенных дольщиках и т.д.), огромных откатах, банковских аферах, поставленных на поток распилах бюджетных денег чиновничеством в центре и регионах, контрабандно-таможенных злоупотреблениях, уклонениях от налогов, незаконной предпринимательской и банковской деятельности, экономической преступности в ЖКХ, винно-водочном бизнесе, о непотизме крупных чиновников, толкающих своих детей на «хлебные» госдолжности путем коррумпированных схем, массовых фальсификациях продовольственных товаров и медикаментов и т.д. По поводу убийственных лекарств в США, например, проведено фундаментальное исследование всемирно известным ученым, доктором Маттиасом Ратом под названием «Фармацевтический холокост – концлагерь для человечества», в котором показаны многомиллиардные мошенничества фармацевтических компаний5555
  Доктор Рат обращался в открытом письме с призывом к ООН остановить геноцид, проводимый фармацевтическими картелями (The New York Times от 30 июня 2004 г.). – http//webattach.mail.yandex.net/message_part_real


[Закрыть]. Но у нас творится то же самое.

Обобщенный пример из нашей жизни. Президент Национальной ассоциации инноваций и развития информационных технологий рассказала о проведенном анализе развития IT-сектора в 2011 г. Ассоциация с целью оценки уровня коррупции провела особо репрезентативный опрос 2,5 тыс. ведущих работников фирм и организаций из 40 регионов РФ. Итоги опроса ошеломляют: самое коррумпированное ведомство, по мнению отрасли, – РОСНАНО с оценкой уровня «наивысший», на втором месте с такой же оценкой находится Минэкономразвития, следующим идет Минобрнауки, где уровень оценили как «очень высокий». «Откаты» в истекшем году составили около 60% (180 млрд. руб.). На реализацию инновационных программ было запланировано 1,2 трлн. руб., в том числе на сектор IT – около 300 млрд. руб. Из них 60% – коррупционные чиновничьи доходы5656
  Ревич Ю. http://www.novayagazeta.ru/economy/49937.html


[Закрыть]. Как в этих условиях может развиваться модернизация? В.В. Путин по подобному поводу сказал, что «любителей так называемых откатов и распилов надо бить не просто по рукам, по морде надо бить, да так, чтобы желания не было разевать рот на народные деньги»5757
  Аргументы недели. – М., 2011. – 30 ноября.


[Закрыть]. Но пока это только громкие слова, причем не очень правовые. Выражаясь по-путински: «Где посадки?»

Если Россия – правовое и социальное государство, то почему до сих пор у нас юридически не решен важнейший криминологический и политический вопрос о колоссальной социальной несправедливости в процессе массовой преступной приватизации. О нем напомнил народ на «Болотной». Обращаясь к этой проблеме, Путин признал: «В свое время многим нашим сегодняшним олигархам достались многомиллиардные состояния в результате несправедливой и нечестной приватизации. Это абсолютно точно, это факт… Однако если сейчас начать отъем этой собственности, это может привести к худшим последствиям, чем сама нечестная приватизация… Поэтому задачей государства являются не разговоры о национализации.., а разговор о том, чтобы поставить в стойло этих людей, заставить их работать по закону и платить налоги…»5858
  Российская газета. – М., 2011. – 16 декабря.


[Закрыть] Я тоже не сторонник нового передела собственности (хотя он в нашей стране никогда не прекращался). Я не сторонник и «казни» или иного тяжкого наказания, но законно повесить им на шею табличку «Я вор», было бы справедливо. С начала приватизаций прошло два десятилетия, а никакого правового решения принято не было, хотя у В.В. Путина было время его принять во время своего первого пребывания в должности президента. Можно прогнозировать, что такого решения и не будет. Как же быть с разрушительным и массовым общественным мнением, когда подавляющая часть россиян чувствуют себя ограбленными? Через это очень трудно просто перешагнуть.

Правовой способ такого «перешагивания» был применен в Великобритании после тэтчеровской приватизации. Был введен компенсационный налог, возвращающий в госсобственность разницу между ценой приватизации и реальной стоимостью активов на ее момент. В России, чтобы не подорвать работу предприятий, этот налог лучше взимать не деньгами, а пакетами акций и этим раз и навсегда закрыть все дискуссии о национализации5959
  Делягин М. Не хорошие вожди, а честное государство. 29.12.2011. Форум. МСК. – 2html


[Закрыть]. Необходимо также привлечь к ответственности должностных лиц, которые организовывали и вершили преступную приватизацию6060
  См., напр.: Приватизация по-российски / Под ред. А. Чубайса. – М., 1999; Хинштейн А. Как убивают Россию. – М., 2008 и многие другие работы.


[Закрыть]. Сроки давности за совершенные ими деяния пока не истекли. Хотя и здесь в связи с длительным бездействием властей важно уж не столько само уголовное наказание, сколько открытая государственная правовая оценка действия этих лиц. Она не дана до сих пор. А многие приватизаторы и сейчас находятся на высоких государственных постах и продолжают разграбление России.

Главная трагедийность нашего положения еще и в том, что мы точно не знаем реального общего масштаба преступности; мы не знаем ее полных социальных и экономических последствий; мы не знаем, насколько эффективна борьба с преступностью; мы не знаем, во что она в целом обходится нашему народу; мы не имеем сколько-нибудь адекватного прогноза ее возможного развития на фоне интенсивных изменений в мире и в стране. Более того, мы глубоко не изучаем эти проблемы. Мы привыкли ко всему этому «незнанию» как к стихии. Но ведь никакой экономики, никакого соблюдения прав человека, никакой демократии, никакого правопорядка, никакой модернизации нельзя достигнуть в условиях господства изощренного и безнаказанного властного криминала.

Давно известно, что важно не столько знать все, сколько знать всему точную цену. При первом осторожном оценочном приближении к экономической цене преступности, она представляется колоссальной. И как в этих условиях реализовывать идеи повсеместной модернизации?

Именно бизнес-преступностью в нашей стране неисправимо извращена кардинальная проблема социального равенства и неравенства, социальной справедливости и несправедливости: одни ставят золотые унитазы в своих туалетах, а около 40 млн. наших жителей по-прежнему (извините!) бегают справлять свои нужды зимой и летом во двор, на улицу. И, к великому сожалению, реальная социально врожденная преступность не только не уменьшается, а неуклонно растет, расширяет сферу своей деятельности, интенсивно совершенствуется, используя все достижения науки и техники. Она проникает во все возможные щели социального организма, паразитируя на экономическом росте и на экономическом кризисе, на экономической свободе и ее свертывании; на расширении демократии и внедрении автократии; на мире и на войне. Преступность способна приноровиться к любой объективной ситуации, превратив ее в выгодные для себя условия. Особые возможности для бизнес-преступников открывает сама многомиллиардная модернизация.

Будучи составной частью государства, они оказываются проворнее, профессиональнее, умнее, богаче и защищеннее его. Они ненасытны. В Послании предстоятелей православных церквей, собор которых проходил в Константинополе в октябре 2008 г., говорится: «Пропасть между богатыми и бедными драматически разрастается вследствие экономического кризиса, который является результатом извращенной экономической деятельности, лишенной человеческого измерения и не служащей подлинным потребностям человечества, а также погони финансистов за наживой, часто приобретающей маниакальный характер».

Общеизвестно, что безнаказанность – серьезная причина преступности, значимый показатель беспомощности общества. Речь идет не о строгости наказания, а о его неотвратимости. Прав Монтескье: «Закон должен быть похож на смерть, которая никого не пощадит». У нас исторически неотвратимость наказания, особенно для высокопоставленного жулья, выборочна. Европейская практика нам не в пример.

Бывший президент Франции Жак Ширак в декабре 2011 г. был открыто осужден к двум годам условно и символическому штрафу за превышение служебных полномочий, злоупотребление доверием и растрату. Деяния его были совершены в 1977–1995 гг., когда он возглавлял парижский муниципалитет и боролся за Елисейский дворец. Он и его окружение принимали в штат людей из созданной им голлистской партии, которые получали зарплату в муниципальной кассе, а в действительности занимались предвыборными делами. Об этом стало известно еще в 1999 г., когда Ширак был президентом Франции и обладал юридическим иммунитетом. После выборов нового президента он, утратив иммунитет, внес в столичную казну 2,2 млн. евро – сумму, в которую эксперты оценили фиктивные выплаты работникам, и писал председателю суда о том, что он привержен принципу равенства перед законом и готов нести ответственность в соответствии с приговором6161
  Российская газета. – М., 2011. – 16 декабря.


[Закрыть].

У нас были совершены тысячи тягчайших преступлений в ходе криминальной приватизации государственной собственности, но преступников не осуждали, им поставили памятники. Судебный спор в Лондоне Березовского и Абрамовича раскрывает позорнейшие страницы российского криминалитета по беспрецедентному захвату «криминалоидами» (термин американского социолога Росса) народной собственности. «Криминалоиды» у нас ныне именуются миллиардерами, которые продолжают умножать свое богатство. В 2009 г. их было 32, а в кризисный 2010 г., когда народ считал каждую копейку, их стало 60. Откуда? «Криминалоиды» не понесли и не понесут никакого наказания.

Каково же общее положение дел с преступностью? В 2010 г. было учтено 23,5 млн. заявлений и сообщений о предполагаемых преступлениях. В их числе могут быть и ошибочные заявления граждан, но, по исследовательским данным НИИ Прокуратуры и НИИ МВД, у нас реально в год совершается до 23–24 млн. преступлений6262
  Вестник Академии Генпрокуратуры. – М., 2011. – № 1. – С. 75.


[Закрыть]. На основе этих заявлений и сообщений было официально зарегистрировано только 2,7 млн. преступлений (11%). Выявлено лиц, совершивших преступления, – 1,1 млн. (4,7%). Осуждено виновных – 0,8 млн. человек, или 3,6% (от заявленных и рассчитанных). Избежали уголовной ответственности по различным причинам более 95% правонарушителей. Вот и вся эффективность противодействия преступности и защиты прав граждан.

Чем же озабочены наши власти? Главным образом уменьшением числа сидельцев. В принципе это гуманная и здоровая идея. Но этого они намерены добиться не снижением криминогенности в обществе, не изучением и минимизацией причин преступности, не профилактикой преступлений, не снижением беспризорности детей, а путем сомнительных изменений Уголовного кодекса.

Обратимся к самым опасным деяниям – умышленным убийствам за последние десять лет. За эти годы было официально зарегистрировано 263 889 убийств. Примем это число за 100%. Было выявлено виновных лиц – 86,3%, а осуждено только – 67,5%. За это же десятилетие в стране пропало без вести 1,2 млн. человек. Примем и это число за 100%. Не разысканными осталось 38,2%, но зато был выявлен почти миллион (974 672) неопознанных трупов, значительная часть которых была убита, но в статистику убийств это не попало. Если все это грубо сложить, то получается, что у нас ежегодно в среднем уходят от уголовной ответственности до 100 тыс. убийц. Я не касаюсь здесь порочности отечественной квалификации и учета убийств (не по лицам, а по событиям), а также убийств, которые квалифицируются по другим статьям кодекса, и реальных убийств, осуществленных под естественную смерть, несчастный случай и т.д. и т.п. Но и при этом есть основания полагать, что в нашей стране ходят на воле тысячи убийц и миллионы других преступников, избежавших уголовной ответственности.

2. Реакция властей

Для руководства страны криминализация общества (если она не касается подрыва власти в виде придуманного политизированного экстремизма), судя по всему, не является особо важным и актуальным явлением. Властными лицами было высказано много громких модернизационных планов и предложений. Но об обеспечении неотъемлемых прав человека, которые безнаказанно и массово попираются преступностью, а также об экономических, политических, социальных и физических последствиях преступности в условиях проводимой модернизации, кроме словесной борьбы с коррупцией, практически не говорилось. Более того, в сфере противодействия преступности нередко принимались еще и порочные законы. Коснемся некоторых из них.