Текст книги "Россия и современный мир №4 / 2016"

По мнению Э. Морис, игнорирование гендерных вопросов при формировании миграционной политики усложняет адаптацию мигрантов. В конечном счете это сказывается не только на самих женщинах-мигрантах, но и на их семьях. В отличие от мужчин женщины-мигранты сосредоточены на проблемах семьи и воспитания детей, мужчины-мигранты – на экономических проблемах. Миграционные меры, ориентированные только на нужды мужчин, не решают наиболее насущных вопросов женщин-мигрантов.

Специфическая проблема женщин, приезжающих в Европу по программам воссоединения семей, состоит в том, что их по умолчанию воспринимают как неквалифицированных работников, вне зависимости от реальных профессиональных навыков и образования. Отчасти причина таких стереотипов исторически действительно связана с бóльшим количеством женщин-мигрантов на низкоквалифицированных работах. Однако тенденция последних лет – стремительный рост доли высококвалифицированной женской миграции. Тем не менее эта уже относительно устоявшаяся тенденция пока не в состоянии переломить многолетних стереотипов.

В последние два десятилетия научное сообщество осознало важность гендерных аспектов миграции. К этому же осознанию постепенно приходят и негосударственные организации, имеющие возможность формировать общественное мнение и лоббировать изменения в миграционном законодательстве. Однако этот важный сдвиг происходит достаточно медленно, и в ближайшее время нет оснований ожидать реального улучшения перспектив для женщин-мигрантов.

Литература

1. Czaika M., Hobolth M. (2016). Do restrictive asylum and visa policies increase irregular migration into Europe? // European Union Politics, 17 (3), p. 345–365. – https://doi.org/10.1177/ 1465116516633299

2. Ueffing P., Rowe F., Mulder C.H. (2015). Differences in Attitudes towards Immigration between Australia and Germany: The Role of Immigration Policy // Comparative Population Studies, 40 (4). Retrieved from http://www.comparativepopulationstudies.de/index.php/CPoS/article/view/181

3. Czaika M., De Haas H. The Effectiveness of Immigration Policies // Population and Development Review, 2013, 39 (3), p. 487–508. – http://doi.org/10.1111/j.1728-4457.2013.00613.x

4. Cooray A., Schneider F. (2015). Does corruption promote emigration? An empirical examination // Journal of Population Economics, 29 (1), p. 293–310. – http://doi.org/10.1007/s00148-015-0563-y

5. Morris E. (2015). Family Reunification and Integration Policy in the EU: Where Are the Women? // Journal of International Migration and Integration, 16 (3), p. 639–660. – http://doi.org/ 10.1007/s12134-014-0363-3

Лукашенко и его избиратели

МакАллистер Я., Уайт Ст. 159159
  Ян МакАллистер – профессор политологии Австралийского национального университета.
  Стефен Уайт – профессор политологии Университета Глазго.


[Закрыть]

MCALLISTER IAN, WHITE ST. Lukashenkо and His Voters // East European Politics and Societies and Cultures. – Sage Publishing, California. – 2016. – N 2. – P. 360–380.

Зарубежные ученые по-разному толкуют причины внушительной поддержки, которую оказывают избиратели Александру Лукашенко, начиная с его первых президентских выборов в 1994 г. Опросы общественного мнения, проведенные авторами статьи после президентских выборов 2006 и 2011 гг., показали наличие связи между социальным составом населения, его отношением к экономическим мерам правительства, их эффективностью, с одной стороны, и электоральной поддержкой – с другой. Но эта связь не носит устойчивого характера. Одобрение избирателями личности Лукашенко является определяющим фактором его успеха на выборах.

По мнению авторов, А. Лукашенко – не только один из самых длительно находящихся у власти политических лидеров в мире, но и один из самых загадочных. Отчасти это связано с ограниченными возможностями белорусских СМИ и весьма немногочисленными фактами «разоблачений» со стороны представителей иностранных государств, что является следствием его редких выездов за рубеж.

Для политологов природа лидерства Лукашенко остается загадочной. По мнению исследователей Freedom House160160
  Независимая американская организация, анализирующая политические режимы и степень свободы в разных странах. – https://freedomhouse.org/ about-us


[Закрыть], Белоруссия в 2014 г. была «не свободной», оценки политических прав и гражданских свобод ставили ее вровень с самыми репрессивными режимами мира, ниже Афганистана и чуть выше Северной Кореи и Узбекистана; согласно результатам проекта Nations in Transit161161
  Исследовательский проект Freedom House, анализирующий уровень демократии в 29 бывших коммунистических странах от Центральной Европы до Средней Азии. – https:// freedomhouse.org/report-types/nations-transit


[Закрыть], это был «упрочившийся авторитарный режим». Ученые, работавшие над другим исследовательским проектом, – Polity IV162162
  Исследовательский проект, анализирующий политические режимы и их трансформации. – http://www. systemicpeace.org/polity/polity4.htm


[Закрыть] – назвали режим в Белоруссии «конституционным самодержавием», а Лукашенко «фактически системно объединил всю политическую власть в своих руках». Оппозиция имеет право на существование, но она ограничена «устрашением и принуждением со стороны правительства, государственным контролем СМИ, широко распространенным патронажем по отношению к тем, кто поддерживает Лукашенко, и фракционными расколами внутри самого оппозиционного движения» [с. 361]. Вместе с тем все исследователи придерживались мнения, что действующий белорусский президент скорее всего выиграет президентские выборы 2016 г., поскольку пользуется «широкой народной поддержкой».

Авторитарное лидерство, которое опирается на общественный консенсус, породило вопросы о происхождении самого этого консенсуса. Одни исследователи придают значение личным качествам Лукашенко. Другие обращают внимание на «белорусскую модель», в которой сохранились многие социальные гарантии советского периода, включая полную занятость и доступное жилье. Даже экономические трудности, которые привели к скачку валюты в 2011 г., в долгосрочной перспективе не повредили успеху власти. Согласие между режимом и обществом сохранилось.

Индекс развития человеческого потенциала ООН (учитывает совокупно продолжительность жизни, ВВП на душу населения и образование) поставил Белоруссию на первое место среди стран СНГ в 2014 г. (53-е из 187), непосредственно перед Россией (57-е) и намного выше Украины (83-е) и других постсоветских республик.

Какие социальные группы поддерживают Лукашенко? Распространялась ли эта поддержка равномерно в обществе, как в случае с Владимиром Путиным в России? Или она была сконцентрирована среди определенных групп, таких как пожилые избиратели (ностальгирующие по советскому прошлому и более зависящие от государственных дотаций), или сельские избиратели, которые положительно реагировали на стиль лидерства, напоминавший им руководство директора совхоза. (Эту должность Лукашенко занимал в ранний период своей карьеры.) Действительно, были ли социально-структурные факторы этого рода основным объяснением, а лидерские качества и государственная деятельность – несущественными? Отвечая на эти вопросы, авторы опираются в основном на данные опросов, проведенных после выборов в 2006 и 2011 гг.

По Конституции 1994 г. Президент является «главой государства [и] гарантом Конституции Республики Беларусь [и] прав и свобод личности и гражданина» (ст. 79). Его полномочия чрезвычайно обширны, включая исключительное право назначать премьер-министра, отклонять законопроекты, возглавлять Вооруженные силы и представлять государство на международном уровне. Президенту может быть объявлен импичмент на основании его болезни или преступления против государства, но со значительными дополнительные условиями, затрудняющими его (ст. 88). Такие далеко идущие полномочия сильно напоминают те, которыми наделен Президент России, но превосходят их в некоторых аспектах (таких, как право приостанавливать забастовки на срок до трех месяцев: ст. 84:23).

Кандидаты на выборы Президента Белоруссии номинируются на основании как минимум 1 тыс. подписей зарегистрированных избирателей (ст. 81); выборы считаются действительными, если в них приняли участие больше половины избирателей, и побеждает тот кандидат, который получает больше половины голосов (ст. 82). Во время первых выборов в 1994 г. было два раунда голосования, и Лукашенко получил более 80% во втором раунде, решив исход гонки против тогдашнего премьер-министра, Вячеслава Кебича. С тех пор во время президентских выборов все решалось в первом туре и примерно с таким же решающим большинством.

Если сравнить первый тур трех выборов с их конечным результатом, получим следующую картину:

Таблица 1

ПРОЦЕНТ ГОЛОСОВ, ОТДАННЫХ ЗА ЛУКАШЕНКО

Таким образом, перевес Лукашенко на всех последующих выборах был еще более убедительным. Власть самого президента неуклонно расширялась на протяжении всего этого периода. Референдум 1995 г. разрешил президенту приостанавливать деятельность парламента, если он сочтет, что тот действовал неконституционно. Другой референдум – 1996 г. – еще больше расширил президентские полномочия, включая право распускать парламент, аннулировать решения правительства, назначать членов верхней палаты и Конституционного суда, что едва ли согласуется с принципом разделения властей. Следующий референдум – 2004 г. – снял требование, согласно которому президент не может находиться в должности больше двух последовательных сроков, позволив Лукашенко по своему желанию занимать этот пост до бесконечности.

По оценке авторов, государственное устройство Белоруссии после 1996 г. точнее всего можно описать как «супер-президентское». Наиболее тщательное на данный момент исследование, которое было проведено на территории постсоветских республик, основанное на средневзвешенной версии Индекса политической власти М. Шугарта и Дж. Кэрри163163
  Позволяет оценить объем законодательных полномочий президента.


[Закрыть], обнаружило слабость президентской власти в прибалтийских республиках и Молдавии, которые ушли от полупрезидентской к парламентской системе в 2000 г. В Украине и Грузии власть президента оценивалась как «умеренная», это же относится к Киргизии и Таджикистану, хотя в их конституциях опущены соответствующие положения. Другие страны, в том числе Белоруссия, были классифицированы как «супер-президентские» из-за «громадной концентрации власти в руках президента», включая «практически бесконтрольную исполнительную власть» [с. 363]. Белоруссия в этом перечне оказалась второй, уступив только Туркмении.

Лукашенко закрыл единственную в стране независимую радиостанцию, ограничил уличные акции протеста, использовал референдум 1996 г., чтобы заменить существующий парламент полностью подчиненной ему Палатой представителей. К середине 2000-х годов, после снятия ограничений на пребывание в должности президента, режим можно квалифицировать как «руководящий». Это означает, что политическая оппозиция была «фактически подавлена» и осталась без какого-либо представительства в белорусском парламенте. В отличие от Украины, в Белоруссии не было полуавтономной бизнес-элиты, которая могла бы финансировать альтернативный политический проект. Важно, что Россия обеспечивала Белоруссии экономическую и дипломатическую поддержку, которая препятствовала западному давлению.

Белорусская система того периода может рассматриваться как пример авторитаризма, который допускает конкуренцию и изредка победу оппозиции, злоупотребления власти, доминирующую роль государства, «нечестный доступ к СМИ» и т.д. Некоторые из подобных стран стали демократичнее (например, Мексика и Словакия), но Белоруссия и Россия стали более авторитарными. Авторы определяют белорусский режим как «авторитаризм с выборами», «форму самодержавия»; некоторые обозначают его как «президентскую монархию» [с. 364].

Данные опроса, собранные во время переизбрания Лукашенко в 2001 г., показали, что меньше других его поддерживали предприниматели (4% опрошенных), больше всех – пенсионеры (62) – значительная сила на выборах, так как они представляли собой более 35% электората. Значительную поддержку оказали работники совхозов (48%) – влиятельная избирательная сила в обществе, где 31% населения проживал в сельской местности. Другие опросы, проведенные в ранние годы его второго президентского срока, выявили, что голосовавшие за Лукашенко чаще встречались среди лиц старше 60 лет, с низким уровнем образования, живущие в небольших городах и деревнях. Его основных избирателей можно охарактеризовать как социально уязвимых – т.е. тех, кто нуждается в поддержке государства, и смотрит на таких политиков типа Лукашенко как на своих защитников [с. 364].

Избиратели Лукашенко распределись неравномерно и по территории страны. Восток, включая Витебскую область, где Лукашенко родился, и Могилевскую область, в которой он работал директором совхоза, поддерживал его больше всех; Могилевская область обеспечила наибольшую долю голосов за Лукашенко на двух из четырех президентских выборах в период между 1994 и 2010 гг., а Гомель – на двух других. Наименьшей поддержкой он пользовался в Минске. Но по мере упрочения власти Лукашенко явное неравенство исчезало и «больше не наблюдалось значительного раскола по линии восток–запад». По мнению экспертов из Независимого института социально-экономических и политических исследований (НИСЭПИ)164164
  Белорусский негосударственный исследовательский центр. – http:// www.iiseps.org/?page_id=16


[Закрыть], важнее был демографический критерий. Проявились заметные различия между поддержкой в городе и на селе (в селах Лукашенко пользовался намного большей поддержкой), между поколениями (ярко выраженной была поддержка среди пенсионеров), между полами (женщины намного охотнее голосовали за Лукашенко, чем мужчины). Прослеживалась и связь с различиями в уровне образования: наиболее выраженной была поддержка избирателей с начальным образованием.

Между тем подобные толкования небезоговорочны. Другие исследователи, используя более точные статистические методы, пришли к иным заключениям. Выяснилось, что поддерживавшие Лукашенко не были пожилыми или менее образованными, чем остальные, и не жили, вероятно, в селах [с. 365]. Хотя пожилые больше поддерживали существующий режим, но не возраст создавал различия, а другие связанные с ним факторы. Аналогичным образом обстоит дело с критерием образования: при всех прочих равных условиях, «более образованные люди были настроены позитивнее по отношению к режиму, чем лица с более низким уровнем образования». Сопоставляя все переменные, авторы выяснили, что позитивное отношение к коммунистическому периоду имело некоторое значение, но позитивная оценка нынешнего режима была «в основном вызвана современной экономической ситуацией в стране».

Прихожане (посещающие церковь минимум один раз в месяц) охотно голосовали за Лукашенко в 2011 г., но не в 2006.

Обнаружилась связь между улучшением материального положения семьи респондента и голосованием за Лукашенко, хотя статистически и она менее значима. Более охотно голосовали за Лукашенко те, кто считал, что уровень коррупции среди должностных лиц невысок, а коррупция уменьшилась по сравнению с советским периодом.

Авторы проверили связь между голосованием за Лукашенко и тезисом, что «сильный лидер может дать стране больше, чем любые законы». Те, для кого роль лидера приоритетна, отдавали голоса за Лукашенко. Однако личное отношение к Лукашенко со стороны электората влияет на результаты больше, чем просто признание сильного лидера, положительная оценка правительства или социальные характеристики респондента.

Итак, победа Лукашенко не зависит полностью от его экономической деятельности. Голосование за него намного теснее связано с личным одобрением его фигуры, чем с одобрением государственной деятельности, верой в сильного лидера или с социальными характеристиками респондента. Но белорусский президент не без оснований мог утверждать, что он помог своей стране преодолеть испытание международным финансовым кризисом 2008–2009 гг., а к 2013 г. стабильность была восстановлена.

Наблюдатели, конечно, очень скептически относились к качеству белорусских выборов. В отчете ОБСЕ о президентских выборах 2010 г. утверждалось, что страна проделала «значительный путь навстречу обязательствам ОБСЕ по демократическим выборам», но недоставало независимости и беспристрастности со стороны избирательных комиссий и были наложены ограничения на медиасреду. Недоставало также прозрачности на ключевых стадиях избирательного процесса, а подсчет голосов «оставлял желать лучшего в почти половине проверенных избирательных участков» [с. 373]. Выборы сопровождались массовой демонстрацией, которая была жестоко подавлена, а тюремные заключения устранили с политической арены большую часть потенциальных соперников Лукашенко.

Сами белорусы, судя по данным опросов, не были столь критичны. Примерно половина респондентов (51%) сочли, что выборы дали «возможность людям влиять на управление страной», это немного больше того количества, которое приняло эту точку зрения в России и на Украине (около 47% в обоих случаях). Сравнимое число избирателей считали, что выборы могут «определенно или скорее всего изменить ход событий в стране» (58% придерживались этой точки зрения в Белоруссии, 52 – в России и 59% на Украине). Две трети (65%) полагали, что президентские выборы были «в значительной степени» или «полностью честными» в отношении подготовки избирательных бюллетеней и подсчета голосов (это существенно больше, чем 52% придерживающихся такой точки зрения в России, и 48% – на Украине). 56% белорусских респондентов сочли, что президентские выборы были проведены «честно и справедливо»; это был намного более позитивный вывод, чем на Украине (где лишь 35% придерживались такой оценки) или в России (31%).

По этим же данным, белорусы были больше удовлетворены собственной жизнью и устройством страны, чем жители Украины или России; больше удовлетворены «уровнем демократии», чем население Украины или России. Соответственно, в 2 и 3 раза большая доля граждан Белоруссии верили, что права человека в их стране уважаются. Они более склонны доверять своим гражданским институтам – правительству, судам, политическим партиям и бизнес-объединениям, полиции и армии, СМИ и местным советам.

По мнению авторов, одна из определяющих черт авторитарного режима – манипулирование потоками информации внутри государства и за его пределами. В Белоруссии государственное телевидение всегда было продолжением самого режима, а независимые СМИ были поставлены в трудные обстоятельства. Но с развитием электронных СМИ у власти меньше возможностей для контроля над потоками информации. Белорусы имеют доступ к российскому и украинскому телевидению, напрямую или через Интернет, и к западным каналам через спутники, Космос-ТВ и Евроньюс. Они могут ездить за границу непосредственно наблюдать западную политическую практику. По данным опроса, 36% белорусов посещали хотя бы одну из прибалтийских республик (в России – только 18% жителей, на Украине – 14%). В 2014 г. белорусам было выдано почти 1 млн Шенгенских виз, позволяющих без ограничений путешествовать по странам Евросоюза – больше на душу населения, чем в любой другой стране мира. Поэтому маловероятно, что лидирующие позиции Лукашенко на протяжении нескольких выборов определялись его способностью контролировать потоки людей и политических идей.

Существуют некоторые признаки того, что авторитарный, но пользующийся широкой поддержкой президент ищет способы расширить свой политический базис, реформируя политические институты. Так, в своем президентском обращении Лукашенко настаивал, что чиновники должны чаще встречаться с обычными людьми на рабочих местах: «Люди должны видеть нас!» В его обращении 2012 г. сделан акцент на «дальнейшем развитии политической системы» и создании «нормальной цивилизованной партийной системы», которая будет играть большую роль в избирательном процессе. В его обращении 2015 г. к Национальному законодательному собранию также подчеркивается важность прямых еженедельных контактов с людьми, а выборным органам всех уровней предложено прилагать все усилия, чтобы полнее представлять весь спектр общественного мнения [с. 376].

По общему мнению, если бы «последний диктатор Европы» вступил в подлинное политическое состязание, то все равно выиграл бы его. Очевидно, что способность влиять на правительство (которая в Белоруссии выражена сильнее, чем в России или на Украине) требует не обязательного наличия конкурентных выборов. В относительно небольшой и сплоченной стране, с унитарной системой правления им проще найти альтернативу, чем в крупных Федерациях. В Белоруссии авторитарные методы политики послужили сдерживанию олигархических сил, которые в других постсоветских республиках вытеснили обычных граждан из политического процесса.

Дырина А.Ф.

Аннотации статей текущего номера
Summaries

И.Г. Минервин. Живучи на Руси социокультурные стереотипы (Читая историю страны)

I.G. Minervin. On the Persistence of Socio-cultural Stereotypes in Russia (Reading the History of the Country)

Ключевые слова: устойчивость социокультурных характеристик, культурный код, общество и управление, экономическая история России.

Keywords: persistence of sociocultural stereotypes of social behavior, cultural code, society and governance, economic history of Russia.

В статье описываются негативные социокультурные стереотипы – неприятие изменений, тенденция к централизации власти, отсутствие системного подхода в управлении, неэффективная бюрократия, незрелое отношение к свободе и демократии. Преодоление необходимо для стимулирования предпринимательского потенциала и создания условий для социально-экономического развития страны.

Describing some negative sociocultural stereotypes such as aversion to change, tendencies to power centralization, lack of systematic approach to governance, ineffective bureaucracy, immature attitude towards freedom and democracy, the author argues that the society should overcome these traits in order to be able to encourage creative entrepreneurial forces and produce opportunities for socioeconomic progress.

С.Ю. Барсукова. Новый российский капитализм: Институционализация коррупции

S.Yu. Barsukova. The New Russian Capitalism: Institutionalization of Corruption

Ключевые слова: коррупция, олигархический капитализм, государственно-корпоративный капитализм, централизация и институционализация коррупции.

Keywords: corruption, oligarchic capitalism, state-corporate capitalism, centralization and institutionalization of corruption.

В статье, написанной на основе полуформализованных интервью с предпринимателями, рассматриваются изменения в характере российской коррупции, связанные со сменой модели капитализма: в ходе трансформации произошел переход от олигархического к государственно-корпоративному капитализму, где государство доминирует в диалоге с бизнесом. Это привело к изменению не только масштаба, но и сути коррупционных отношений.

Based on semi-formalized interviews with businessmen, the article analyzes the changes in the nature of Russian corruption caused by transformation of the dominant model of capitalism, i.e. transition from oligarchic to state-corporate capitalism, which has changed not only the scale but also the essence of corruption in the country.

Е.А. Лукьянова. Об итогах парламентских выборов в России: Участь победителей

E.A. Lukyanova. On the Results of Parliamentary Elections in Russia: The Fate of the Winners

Ключевые слова: недостоверность итогов выборов, общие и парламентские риски, снижение доверия к парламенту, снижение качества законов и управленческих решений.

Keywords: questionable character of the election results, general and parliamentary risks, declining trust to the parliament, deterioration in the quality of laws and governing decisions.

В статье объясняется, почему итоги последних выборов в Думу невозможно считать полностью достоверными; какие риски в результате этого возникают для самого парламента и в конечном счете – для государства.

The article explains why the results of the recent elections to the Duma might be not quite trustworthy and what are the resulting risks for the parliament itself and ultimately for the state.

А.К. Соловьёв. Старение населения России как фактор бюджетного кризиса

A.K. Solovyov. The Ageing of Russian Population as a Factor of Budget Crisis

Ключевые слова: макроэкономические параметры, пенсионный возраст, стратегическое планирование, долгосрочное прогнозирование, актуарные расчеты, продолжительность жизни, демографическая стратегия, страховая пенсия, бюджетный кризис, бюджетные трансферты.

Keywords: macroeconomic parameters, retirement age, strategic planning, long-term forecasting, actuarial calculations, life expectancy, demographic strategy, insurance pension, budgetary crisis, budgetary transfers.

Автор показывает, что уровень пенсионного возраста в стране существенным образом зависит от факторов, «внешних» по отношению к пенсионной системе, в частности от демографических характеристик населения. Помимо этого, на пенсионные обязательства государства влияют макроэкономика и уровень развития рынка труда.

The author argues that the level of the retirement age in the country depends on the factors that lie outside of the pension system, in particular on demographic characteristics of population. Besides, macroeconomic system and the labour market exert strong influence on the pension obligations of the state.

Л.С. Ржаницына. «Детский бюджет»: Новая управленческая технология в социальной сфере

L.S. Rzhanitsina. «Children Budget»: A New Management Technology in the Social Sphere

Ключевые слова: уровень жизни семьи с детьми, социальные расходы бюджета.

Keywords: standards of living in families with children, social expenditures in the budget.

В статье обосновывается необходимость для России составления Детского бюджета с использованием программно-целевого подхода. Это поможет усилить адресность государственных расходов на решение проблем уровня жизни, демографической и социальной политики.

The article argues that there is a need for a special Children Budget in Russia which could streamline public expenditures on improvement of the standards of living, demographic and social policies.

М.Н. Муханова. Занятость сельского населения России в неформальном секторе

M.N. Mukhanova. The Employment of Rural Population of Russia in the Informal Sector

Ключевые слова: структура занятости сельского населения, отрасли АПК, неформальный и формальный сектора, социально-профессиональная структура, домохозяйства, образование, удовлетворенность трудом, доходы.

Keywords: the structure of employment of the rural population, branches of agricultural production, informal and formal sectors, socio-professional structure, households, education, satisfaction with work, incomes.

Переход к рынку в 1990-е годы сопровождался ростом безработицы, бедности, изменениями на рынке труда, появлением разных форм самозанятости. Снижение уровня занятости сельского населения в сельском хозяйстве обусловило структурную отраслевую мобильность, вызвало трансформацию социальной структуры села и породило неформальный сектор, в котором работает треть сельского населения.

The transition to market relations in the 1990s had as its consequence such processes as the growth of unemployment and poverty, changes in the labour market and the formation of various forms of self-employment. All of these led to the structural mobility in Russian agriculture, transformed the rural social structure and gave rise to the informal sector that now provides employment for one third of the rural population.

О.А. Кислицына. Место России в международных рейтингах качества жизни

O.A. Kislitsina. Russia's Place in the International Rankings of Quality of Life

Ключевые слова: качество жизни, благополучие, прогресс общества, методы исследования качества жизни, интегральные показатели качества жизни, индекс качества жизни, международные рейтинги, Россия.

Keywords: quality of life, well-being, the progress of society, quality of life indicators, integrated indicators of quality of life, quality of life index, international ratings, Russia.

В статье анализируется международный опыт измерения качества жизни (благополучия) с помощью композитных индексов, определяется место России в международных рейтингах качества жизни.

Looking at the international practice of measuring the quality of life (well-being) on the basis of composite indicators, the articles aims to define Russia's place in the international quality of life rankings.

Н.В. Фейт, Э.Я. Шейнин. Экономические отношения России со странами Центральной и Восточной Европы

N.V. Feyt, E.Ya. Sheynin. Russia’s Economic Relations with the Countries of Central and Eastern Europe

Ключевые слова: социально-экономические отношения, страны Центральной и Восточной Европы, Россия, товарооборот, структура экспорта и импорта, энергетика, прямые инвестиции, рынок.

Keywords: socio-economic relations, Central and East European countries, Russia, trade, the structure of export and import, the energy sector, direct investments, market.

На развитие экономических отношений России и стран ЦВЕ негативное влияние оказывают напряженность в политических отношениях России с ЕС, экономические трудности и в России, и в странах ЦВЕ, экономические санкции Запада против России. В результате ограничились возможности для развития экономических связей России со странами ЦВЕ: взаимной торговли, освоения рынка России частным восточноевропейским бизнесом, участия российских компаний в решении экономических проблем стран ЦВЕ.

The economic relations between Russia and the Central and East European countries have been negatively impacted by such factors as the political tensions in the Russia-European Union relations, economic problems both in Russia and Europe, the Western sanctions on Russia, etc. As a result, what we are witnessing today is the deterioration of mutual trade, weak presence of the countries of Eastern Europe on the Russian market as well as weak participation of Russian businesses in the economies of these countries.

Т.В. Соколова. Социальные итоги независимого развития постсоветских государств (К 25-летию образования СНГ)

T.V. Sokolova. Social Aspects of the post-Soviet States' Independent Development (The 25^th Anniversary of the CIS)

Ключевые слова: постсоветские государства, СНГ, социальное развитие, уровень жизни, бедность, неравенство, безработица.

Keywords: post-Soviet states, CIS, socio-economic development, standards of living, poverty, inequality, unemployment.

В статье представлены основные социальные итоги развития постсоветских государств, проанализированы наследие прошлого и контрасты современного социального ландшафта. Показано, что население не готово идти на дальнейшие неизбежные жертвы (снижение уровня жизни, увеличение риска безработицы и т.п.) ввиду низкого уровня доверия к проводимой социально-экономической политике, отсутствия массового среднего класса, способного придать прочность социальной структуре, неэффективной системы государственной социальной поддержки.