Текст книги "Объединенная нация. Феномен Белорусии"

Отраслевая устойчивость

Специфика белорусской промышленности – не только в ее высокой концентрации и экспортной направленности. Важна и ее отраслевая структура. Беларусь обладает очень устойчивой к самым разным вызовам, диверсифицированной и относительно высокотехнологичной промышленностью. Ее основу составляют три отрасли: машиностроение (в основном производство грузовых автомобилей и сельскохозяйственной техники), нефтехимическая и радиоэлектронная промышленность.

Наиболее крупные предприятия машиностроительного комплекса: МТЗ, МАЗ, Могилевский автомобильный завод (МоАЗ), Гомельский завод сельскохозяйственной техники (Гомсельмаш), Минский завод колесных тягачей (МЗКТ), БелАЗ.

Каждый из этих заводов производит уникальную технику и является ключевым или одним ведущих в масштабе всего бывшего СССР. Почти все эти заводы также заметны на мировом уровне. МЗКТ образовался из военного производства МАЗа и изначально был ориентирован на производство всепроходимых тягачей межконтинентальных баллистических ракет. Завод сохранил эту уникальную технологию. Заводы очень тесно переплетаются технологическими и производственными связями внутри Беларуси, составляя мощную сбалансированную отрасль.

Белорусская нефтехимия опирается на нефтеперерабатывающие заводы в Новополоцке и Мозыре. НПЗ в Новополоцке являлся самым мощным подобным заводом в Европе и бывшем СССР, способным перерабатывать свыше 20 млн. тонн нефти в год. Мозырьский НПЗ – стандартный, рассчитанный на 10–12 млн. тонн нефти в год.

Эти заводы расположены на разных «трубах», пересекающих Беларусь с востока на запад: Новополоцкий НПЗ связан трубопроводами через территорию Литвы с нефтяным портом Вентспилса, самым крупным советским нефтяным портом, и таким образом изначально ориентирован на экспорт готовых нефтепродуктов в Европу. Мозырьский НПЗ расположен на «трубе», которая идет в Беларусь из Украины и позволяет Мозырьскому НПЗ вести экспорт готовых нефтепродуктов в страны Центральной Европы.

Белорусские НПЗ занимают уникальное положение в Восточной Европе, превращая Беларусь в ключевую страну региона по переработке нефти.

Для сравнения: в гораздо большей Украине к моменту распада СССР существовало пять крупных НПЗ совокупной мощностью всего 50–60 млн. тонн нефти в год. В Польше все НПЗ позволяли перерабатывать около 30 млн. тонн нефти в год. В советской Прибалтике имелся лишь один НПЗ – в Мажейкяе, равный по мощности Мозырьскому НПЗ, то есть мощностью 10–12 млн. тонн нефти в год.

Потребность Беларуси в нефти составляла в конце 80-х годов (и составляет сейчас) около 10 млн. тонн в год. Мощности белорусских НПЗ в три раза превышают потребности страны в нефти и изначально ориентированы на поставку нефтепродуктов на экспорт. Экономический эффект для Беларуси от ее нефтехимии сопоставим с эффектом от машиностроения. Таким образом, повышение мировых цен на нефть влечет за собою рост доходности белорусской нефтепереработки и позволяет Беларуси компенсировать за счет этих доходов потери машиностроения, неизбежные от роста цен на нефть. В случае низких цен на нефть некоторые трудности испытывают нефтепереработчики, но процветают машиностроители.

Химическая промышленность Беларуси концентрируется в основном близ обоих НПЗ – в Новополоцке, Полоцке, Мозыре, а также в Могилеве и Гродно. Процветание химической промышленности в целом привязано к ценам на нефть.

Надо подчеркнуть: Беларусь практически не осуществляет реэкспорта российских нефти и газа. Колебания цен на нефть отражаются на рентабельности нефтехимической промышленности, поскольку готовая продукция отрасли идет на экспорт.

Белорусская радиоэлектронная промышленность концентрировалась в Минске, Гомеле, Витебске, Бресте, будучи представлена несколькими десятками крупных промышленных объединений. В этой отрасли были заняты свыше 100 тыс. человек. Вероятно, около трети радиоэлектронной промышленности СССР концентрировалось в БССР. В структуре отрасли в Беларуси выделялось производство элементов и микросхем на производственном объединении «Интеграл», сопоставимом с аналогичными производствами в Зеленограде под Москвой, и это производство обеспечивало оригинальной элементной базой едва ли не все основные потребности остальных крупных радиоэлектронных производств. После распада СССР ПО «Интеграл» сумело выжить и продолжает оставаться основой радиоэлектронной промышленности РБ. Аналогичные предприятия в России и Украине, других республиках бывшего СССР и СЭВ в целом рухнули. Бывали годы, когда «Интеграл» производил свыше 90 % всех элементов и микросхем, производившихся в бывшем СССР.

Важной особенностью белорусской радиоэлектронной промышленности является наличие на территории страны всего замкнутого цикла производства компьютера: от элементов до программного обеспечения. Лишь несколько стран в Европе обладают таким замкнутым циклом и способны при благоприятных обстоятельствах быстро произвести компьютер на базе собственной «архитектуры». После возникновения единого экономического пространства ЕС и необратимой сырьевой трансформации экономики России это свойство белорусской промышленности уже не имеет стратегического значения. Очевидно, что политических и финансовых условий, достаточных для создания альтернативы персональным компьютерам, основанным на американских стандартах, уже не возникнет. Но пока европейская интеграция была неустойчива, а Россия еще не устоялась в качестве сырьевого государства, Беларусь стремилась сохранить свою радиоэлектронную промышленность, в том числе исходя из соображений необходимости достижения постсоветским пространством стратегической независимости от американских стандартов в этой области.

В гражданской части белорусской радиоэлектронной промышленности ярко выделяется производство телевизоров. Оно сконцентрировано на двух заводах: «Горизонт» в Минске (массовый телевизор), «Витязь» в Витебске (элитный телевизор). Ныне в РБ производится лишь немногим меньше телевизоров, чем в РФ. Примерно столько, сколько производилось в 1990 году. Проблема белорусских производителей – отсутствие собственного производства кинескопов. Перед распадом СССР был завод «Коралл» в Гомеле, который поставлял относительно современные для того времени кинескопы, однако после распада СССР этот завод модернизировать и сохранить не удалось, производство кинескопов и мониторов на территории Беларуси утрачено (см. табл. 7, 8, рис. 1).

Таблица 7

Основные показатели работы промышленности

Рис. 1. Удельный вес продукции отдельных отраслей в общем объеме продукции промышленности в 2004 году, % к итогу

Таблица 8

Производство важнейших видов промышленной продукции[5]5
  Источник: сайт президента РБ А. Лукашенко. http://www.belstat.gov.by/homep/ru/indicators/industry.htm.


[Закрыть]

Текстильная промышленность в Беларуси также была развита исходя из потребностей всего СССР. Ныне экспорт текстильных изделий составляет свыше 5 % внешней торговли РБ, он особенно важен в торговле Беларуси со странами ЕС (см. табл. 9, 10, 11).

Таблица 9

Внешняя торговля Республики Беларусь

Таблица 10

Структура экспорта Республики Беларусь

Таблица 11

Структура импорта Республики Беларусь[6]6
  Источник: Статкомитет Республики Беларусь.


[Закрыть]

Добывается и экспортируется прежде всего калийная соль. Основные добывающие шахты расположены в районе города Солигорска Минской области. Лишь несколько стран на планете могут предложить мировому рынку калийные удобрения в таком крупном объеме. Торговля калийными удобрениями является устойчивым источником поступлений доходов и составляет около 20 % белорусского экспорта. Остальные предприятия добывающей промышленности заметного значения в экономике Беларуси не имеют.

Особняком в Беларуси стоит уникальное и мощное предприятие – Белорусский металлургический завод в Жодино. Завод был построен незадолго до распада СССР и производит в основном металлокорд, потребность рынков в котором весьма велика. Завод временами дает до 10 % валютных поступлений РБ от внешней торговли (см. табл. 12, 13, рис. 2).

Таблица 12

Основные показатели внешней торговли, млн. долл.

Таблица 13

Основные торговые партнеры Республики Беларусь в 2004 году[7]7
  Источник: сайт президента РБ А. Лукашенко. http://www.belstat. gov.by/homep/ru/indicators/ftrade.htm.


[Закрыть]

Рис. 2. Товарная структура экспорта и импорта в 2004 году, % к итогу

Существует распространенная метафора: «Беларусь была сборочным цехом СССР». В чем-то это так. Но в принципе эта метафора неверно описывает сущность белорусской промышленности. Рядом с крупными белорусскими заводами была развита система подготовки кадров для этих производств, КБ, прикладных и фундаментальных исследований. Белорусские гиганты в большинстве случаев являлись не только сборочными цехами, но и центрами производства технологии и технического обслуживания своих сложных изделий. Правильнее говорить о Беларуси как стране базирования тех технологических цепочек, которые зацикливались на гиганты.

Интересы этих гигантов полностью определяли основные параметры экономического развития БССР. В свою очередь, именно благодаря развитию этих гигантов БССР получила ту политическую и административную силу, которая сделала возможным превращение разрушенной войною аграрной республики в третью по экономической мощи союзную республику.

Отношения между политическими структурами БССР и органами управления промышленными гигантами также напоминали отношения между крупными корпорациями и руководством страны их базирования. Директорат крупных промышленных предприятий, нуждаясь в поддержке и конструктивном сотрудничестве с республиканскими и местными органами власти, обладал собственными позициями в Москве и иных союзных республиках и интересами, которые временами расходились с интересами республиканского руководства БССР. Тем более так, что их директорат относился к хозяйственной номенклатуре союзного уровня.

Отсюда и те проблемы, которые встали перед БССР в ходе распада Советского Союза. Беларусь не могла пойти на деиндустриализацию, но угроза закрытия крупных заводов была велика: в странах Балтии, Украине, России большинство заводов, однотипных тем, на которых покоилась индустриальная мощь Беларуси, в целом рухнули.

В Беларуси имелась и другая сторона той же проблемы: крупные заводы обладали политической мощью, способной обеспечивать их интересы перед республиканским руководством и тем более перед местными органами власти в случае, если бы республиканское руководство приняло курс на их сворачивание. Можно сказать и резче: в условиях, когда руководство СССР начало политику шоковых реформ, политику, которая влекла за собою крах крупных производств, директорат крупных белорусских заводов, социальные группы, связанные с этими заводами, руководство местных органов власти там, где были расположены эти заводы (а это практически вся Восточная Беларусь и значительная часть Западной Беларуси) – все эти структуры не могли не обратить свое внимание на Минск, на республиканский уровень управления.

Реформирование крупного промышленного комплекса Беларуси не могло быть осуществлено по стандартной схеме постсоветского реформирования: закрыть крупные заводы, оставить в основном сырьевой экспорт и те отрасли экономики, которые ориентированы на внутренний рынок, развернув массовую, малую и среднюю приватизацию этих отраслей. Белорусский путь реформ, с сохранением крупных производств, требовал иной политической формы и иных приоритетов реформирования:

Крупные заводы должны были адаптироваться на реформируемых экономических пространствах вне Беларуси, где они присутствовали традиционно, научиться работать в условиях рыночных реформ в России, Украине, странах Балтии и т. д.

Внутри страны рыночные реформы требовалось подчинить интересам сохранения крупного экспортного производства. Крупные заводы должны были реально перейти в собственность и подчинение республиканским органам власти из прежнего союзного подчинения. Республиканская власть должна была обеспечить эффективную внутреннюю и особенно внешнюю политику в интересах обеспечения потребностей крупных экспортеров на своих традиционных рынках, в идеале завоевать новые рынки. Традиционным рынком белорусских гигантов была Россия, в меньшей степени – другие союзные республики. Отсюда внешняя политика Беларуси в интересах крупных производителей обязательно должна была включать в себя сближение с Россией и желательно с Украиной при обеспечении защиты крупных предприятий от тех форм реформирования хозяйства, которые инициировались в то время из Москвы, Киева и международных финансовых организаций, стимулировавших реформы в бывшем СССР.

Также внутри страны должна была бы проводиться политика мобилизации всех ресурсов нации в интересах сохранения крупного экспортного производства: малая приватизация замедлена, внутренняя инфляция повышена, приватизация крупных предприятий – только под контролем государства, роль государства усилена в целях перераспределения всех имеющихся даже у самих крупных экспортеров ресурсов в интересах всего крупного производства.

Заинтересованность в высокой степени консолидации вокруг государства была естественной для крупных предприятий. Советский Союз рухнул, и иного способа сохранить себя в условиях постсоветского коллапса у этих заводов не было. Во многих регионах бывшего СССР крупные предприятия и связанные с ними группы хозяйственников, политиков, населения были социальной базой противников радикальных реформ, но именно в Беларуси им удалось победить. Крупные промышленные предприятия стали социально-экономической основой совершенно неожиданного для постсоветских реалий пути реформ. Предприятия по сути потеряли даже ту самостоятельность, которую имели во времена существования СССР и превратились в единый производственный комплекс, управляемый из республиканского центра.

Разумеется, защита интересов крупных производителей повлекла за собою усиление политической централизации в Беларуси. Политическая централизация, пока она обеспечивает устойчивость крупных заводов, не может не быть поддержана всеми социальными группами, связанными с крупными производствами. Однако обязательно надо иметь в виду, что поддержка сильной центральной власти социальными группами, связанными с крупным производством, не обусловлена какими-либо идеологическими соображениями. Поддержка рабочими крупных заводов сильного государства, местными органами власти, директоратом заводов, руководством отраслей обусловлена прежде всего прагматическими соображениями.

Отсюда изначально невысокое значение собственно идеологической борьбы в постсоветской Беларуси. Государство должно обеспечивать интересы крупного производства, но эти интересы не включают в себя духовных ценностей. Это обычные интересы предприятий, которые могут рухнуть. Промышленному комплексу Беларуси в принципе не очень важно, под какими лозунгами будут обеспечены его интересы. Идеология в данной ситуации была вторична, и стабильность власти вполне могла и может опираться в Беларуси на не слишком идеологизированную власть. Достаточно одного рационально понятого и рационально одобренного социальными группами, связанными с крупным производством, политического курса республиканского руководства, чтобы власть была устойчивой и стабильной.

Белорусская власть не нуждалась в «приводном ремне» сильной политической партии для того, чтобы иметь прочную поддержку на местах. Достаточно было набора административных мер, осуществляемых властью и понятных массам городского населения, близкого к крупным заводам, доверия к способности власти последовательно эти меры осуществлять.

Сверхиндустриализированная Восточная Беларусь просто экстраполировала на все государство ту систему власти, которая существует на крупном заводе в момент его кризиса. И эта система власти оказалась устойчивой в основном в силу сверхиндустриализации Беларуси, где оказалось невозможно выдвинуть никакую политику, противостоящую интересам крупного производства. В тех республиках бывшего СССР, где значение крупного производства было меньшим, реформирование пошло иным путем. Беларусь – это объяснимое исключение из правила.

Беларусь – это прежде всего собравшийся в кулак крупный промышленный комплекс, который сумел сплотиться с органами республиканской власти в единый иерархически выстроенный организм, вокруг которого мобилизовалось все общество.

Однако всякая мобилизационная система не может существовать постоянно. У белорусской мобилизации есть рациональное объяснение: крупная промышленность должна была пережить крах СССР и найти себя на рыночных пространствах, формирующихся на месте советской централизованной экономики. Белорусский путь не был путем противостояния рыночным реформам. Это был иной, исключительный путь, но объяснимый путь именно рыночных реформ. Просто к рынку адаптировались в Беларуси не через малые предприятия и шоковую терапию, а через адаптацию крупных заводов к реформируемым внешним рынкам. Если бы крупные заводы и действующая в их интересах Беларусь могли остановить рыночные реформы в бывшем СССР, они бы, разумеется, это сделали. Но политической мощи Беларуси изначально не было достаточно для того, чтобы реанимировать СССР, а потому и суть белорусского пути – не противостояние рыночным реформам, а специфичная форма адаптации к ним, особая исключительная форма реформирования.

Белорусский путь оказался успешным (см. табл. 14, 15, 16, 17). Промышленность РБ в 2004 году на 40 % превзошла уровень 1990 года.

В середине 1994 года большинство крупных заводов работало один – два – три дня в неделю, темпы падения промышленного производства составляли примерно по 10 % в год. Угроза потери крупного производства становилась очевидной обществу. Всплеск поддержки мобилизационной программы, предложенной А. Лукашенко, со стороны тех социальных структур, которые хотели сохранения заводов, кажется абсолютно объяснимым.

Таблица 14

Индексы объема продукции промышленности, %

Таблица 15

Структура промышленности по основным отраслям ОКОНХ в текущих ценах, % к итогу

Таблица 16

Структура промышленности по основным отраслям в соответствии с национальными статистическими классификациями видов экономической деятельности в 2004 году в текущих ценах, % к итогу

Таблица 17

Промышленность Республики Беларусь

Часто мы можем встретить заявления, что А. Лукашенко опирался и опирается на деревню. Это не может быть верно, ибо основой экономики Беларуси являются именно крупные заводы, и только тот политик может быть в Беларуси успешен, кто отражает интересы крупного промышленного производства и непосредственно связанных с ним социальных групп. Акценты в идеологии в пользу крестьян, в имидже первого лица, в апелляции к крестьянской логике и мотивации электората связаны скорее с полит-технологическими соображениями. Они не должны затенять главного: политическая система Беларуси обслуживает в первую очередь интересы высококонцентрированного и высокотехнологичного крупного экспортного промышленного производства и горожан.

Сельское хозяйство

Советское наследство в сельском хозяйстве даже более парадоксально и неожиданно воздействует на Беларусь, чем советское наследство в промышленности.

К концу 80-х годов БССР обладала очень высокоразвитым по советским меркам сельским хозяйством. Уровень его развития в некоторых случаях приближался к уровню наиболее развитых стран мира (см. табл. 18, 19, 20, рис. 3).

Сельское хозяйство БССР отличали две принципиальные особенности: оно базировалось на грандиозной мелиоративной программе и в ряде регионов отличалось очень высокой степенью индустриализации.

На территории Беларуси выделяется обширный, очень своеобразный географический регион – Полесская низменность. Полесье тянется вдоль всей границы Беларуси и Украины, уходя на север и юг от нее примерно на 200 км. За пределами белорусско-украинской границы Полесье уходит на территории Польши и России, теряясь там в иных ландшафтах. Много сотен лет Полесье представляло собой сплошную болотистую полосу, фактически особую страну, прорезанную реками и насыщенную озерами. Население неравномерно заселяло Полесье, концентрируясь в больших деревнях с высокоразвитыми промыслами, немногочисленных небольших городах либо на своего рода островах между болотами, относительно небольших пространствах, пригодных для земледелия.

Два раза в год здесь происходили крупные наводнения, вызванные приходом воды, выпадавшей в верховьях крупных рек, впадающих в Припять или сразу в Днепр, в ходе весенних и осенних дождей севернее, а чаще южнее Полесья. Если посмотреть на карту Полесского воеводства Польши конца 30-х годов, то бросится в глаза неравномерность заселения Полесья. Не меньше половины населения этого обширного воеводства проживало в районе Бреста в радиусе 70 км от него, словно островитяне, окруженные тогда еще почти непроходимыми болотами и лесами.

Таблица 18

Индексы объема продукции сельского хозяйства, %

Таблица 19

Продукция сельского хозяйства

Рис. 3. Структура производства зерна по видам культур в хозяйствах всех категорий, доля от валового сбора

Таблица 20

Производство основных продуктов сельского хозяйства на душу населения, кг

Болотистая Полесская низменность составляет около 40 % территории Беларуси.

В послевоенное время, в основном начиная с 60-х годов, в Беларуси была проведена беспрецедентно масштабная программа мелиорации. В основном на Полесье, но немного затронула и север Беларуси, где также существуют болотистые регионы. В результате к моменту распада СССР примерно 40 % обрабатываемых земель Беларуси разместилось на мелиорированных территориях. В целом обширном европейском регионе был полностью изменен характер ландшафта. Болота сохранились в ограниченном количестве в основном близ заповедников или иных охранных зон.

Мелиорация Полесья была очень дорогой программой. Нередко она приводила к отрицательным результатам, но в целом дала положительный результат: новые посевные площади, качественная социальная и экономическая инфраструктура, высокий уровень медицинского обслуживания и уровень жизни крестьян.

Мелиорация стала важнейшим фактором изменения демографической структуры населения Полесья и системы расселения в этом регионе. Здесь резко выросло население, особенно в Брестской области, которая долгое время после войны развивалась как область, специализированная на сельскохозяйственном производстве. Здесь в 50-60-х годах фактически произошел демографический взрыв, и именно мелиорированные территории Пинского Полесья стали наиболее населенной частью области. Деревни с численностью населения в 3–5 тыс. человек стали для этого региона нормой.

В соседних областях украинского Полесья подобной по масштабу мелиоративной программы не проводилось, и там не произошло подобного демографического взрыва и изменения традиционной системы расселения. Украинское Полесье было очевидно регионом с наиболее низким уровнем жизни сельского населения в Украине, в то время как сельские районы Брестской области являлись в Беларуси регионом с наиболее высоким уровнем жизни. Началась заметная миграция украинцев из полесских регионов, прилегающих к границе с Беларусью, в белорусские колхозы, в основном в Брестскую область. Эта миграция продолжается и сейчас.

Однако мелиорация не отменила паводков. Поддержание земель в приемлемом для обработки состоянии требует весьма значительных средств для предотвращения наводнений, поддержания в порядке систем каналов и дамб. Местные органы власти, тем более колхозы не в состоянии собственными силами полностью решить проблему предупреждения нового заболачивания. Обязательно необходима координация этих усилий на республиканском уровне.

Мелиорированное Полесье напоминает Древний Египет, существование которого зависело от качества ирригационных систем и их управляемости из единого центра.

Основной угрозой осушенным землям в случае недостаточности работ по противостоянию паводкам и вообще по поддержанию в порядке мелиоративных систем является угроза разрушения паводками социально-экономической инфраструктуры на мелиорированных землях: дорог, линий электропередачи, мостов и т. д.

Паводки бывают разными по силе. В случае мощного паводка разрушение инфраструктуры может быть валовым, накрывающим собою самые населенные регионы Полесья. Сокращение внимания государства к поддержанию мелиорированных земель в порядке непременно влечет за собою усиление миграционной активности местных крестьян. Белорусское Полесье, прежде всего Пинское Полесье, и так обладает избыточным сельским населением. Продолжение экономического роста Беларуси в любом случае будет сопровождаться оттоком населения из этих районов. Разрушение мелиоративных систем может резко усилить исход молодежи из деревень, где вновь придется ездить два раза в год от деревни к деревне на лодках, если не на челнах.

Полесский фактор, безусловно, является экзотическим. Огромный Советский Союз мог позволить себе дорогостоящую программу изменения характера ландшафта целого обширного региона. Небольшая Беларусь не может поддерживать в прежнем порядке мелиорированные территории и должна стремиться к сокращению мелиорированных земель, к оттягиванию населения из этих регионов в другие регионы и города. Но Беларусь не может это сделать быстро, ибо потенциальный поток беженцев и вынужденных переселенцев в случае резкого разрушения социально-экономической структуры в полесских регионах может быть очень значительным.

В течение нескольких лет полесские регионы могут дать и полмиллиона таких потенциальных переселенцев. Для Беларуси – колоссальная величина. Дополнительная очень тяжелая политическая и экономическая нагрузка на государство, и так ослабленное проблемами восточно-белорусской промышленности. Потому поддержание мелиоративных систем в порядке – один из факторов поддержки населением Полесья сильной центральной власти. Разумеется, в той степени, в которой центральная власть занимается проблемами сельского хозяйства Полесья и Полесьем вообще. Учитывая, что Полесье – это почти половина территории Беларуси, очевидно, что белорусское государство вряд ли может быть слабым только в силу одного лишь полесского фактора.

В восточной части Полесья полесский фактор накладывается на заинтересованность крупного промышленного производства в существовании сильного государства. Уже в силу такого наложения двух факторов в пользу сильного государства понятно, почему юго-восточная Беларусь близ Гомеля, Могилева и Слуцка стала регионом особой поддержки центральной власти. А ведь есть и иные факторы в пользу поддержки населением именно этого региона сильной центральной власти. Их мы еще рассмотрим ниже.

Проблема поддержания мелиорированных земель и проблема сохранения крупной экспортной промышленности – это долгосрочные факторы, влияющие на белорусскую политику. Эти факторы не связаны с пиар-компаниями или идеологией вообще. Они касаются обычного, рационального, даже технократического горизонтов политического мышления населения и будут действовать в Беларуси в любом случае, находится ли у власти нынешний президент или его сменит иной лидер.

Другой важной особенностью белорусского сельского хозяйства была высокая степень его индустриализации и концентрации производства. Особенно в западных полуаграрных Гродненской и Брестской областях. В сельское хозяйство этих областей были осуществлены очень масштабные инвестиции. Среди инвестиционных проектов особенно важное значение имели крупные животноводческие комплексы. В обеих западно-белорусских областях незадолго до распада СССР были построены 16 животноводческих комплексов, рассчитанных более чем на 50 тыс. голов скота каждый. Самый крупный из этих комплексов – Беловежский в Каменецком районе Брестской области – имел свыше 100 тыс. голов и был одним из самых крупных в СССР и Европе.

Каждый крупный животноводческий комплекс был вписан в экономику местности. Окрестные колхозы в значительной степени стали специализироваться на обслуживании потребностей «своего комплекса»: выращивании кормов. По сути, крупные животноводческие комплексы стали превращаться в аналоги восточно-белорусских градообразующих экспортных промышленных предприятий, полностью изменяя под свои потребности структуру и характер сельскохозяйственного производства в Западной Беларуси. Появление крупных животноводческих комплексов влекло за собою резкий рост производства и экспорта мяса, повышение уровня и качества жизни сельского населения. При каждом комплексе возник свой городок для обслуживающего персонала, к комплексу подводились современные дороги и иные коммуникации от окружающих колхозов и к близлежащим транспортным узлам. Условия работы занятых в обслуживании комплекса работников напоминали ритмичную работу на промышленном производстве, а не сезонную работу в обычном колхозе.

Резко повышался научный уровень сельскохозяйственного производства в колхозах, окружающих комплексы: технологическая дисциплина на огромных фабриках по производству мяса требовала гораздо более тщательного соблюдения всего комплекса агротехнологий, технологий хранения и переработки продуктов. Качественно повышался уровень животноводческой культуры в колхозах, которые теперь могли пользоваться услугами более опытных ветеринаров, нежели ранее, а также могли закупать на комплексах более качественный скот для выращивания у себя.

Внутренняя технологическая культура в западно-белорусских колхозах стала сложной, получаемые в результате доходы крестьян, условия труда и качество жизни крестьян были столь высоки, что образовался обширный слой сельского населения и местных органов власти, ориентированный именно на крупное сельскохозяйственное производство. Эта часть населения доминировала на селе и в целом противилась демонтажу колхозов и переходу к фермерскому хозяйству. Фермерское хозяйство в той форме, в которой оно пропагандировалось, могло повлечь за собою распад технологической культуры высококонцентрированных крупных и доходных сельскохозяйственных производств.

Для западно-белорусского Полесья характерна аграрная перенаселенность. Избыточные рабочие руки уходили в основном в высокоразвитое приусадебное хозяйство, ориентированное на рынок. Огромные села специализировались на выращивании овощей и ягод. Это обостряло проблему нехватки обрабатываемой земли и поддержания в порядке социально-экономической инфраструктуры региона перед угрозой паводков.

В восточной части Беларуси крупных животноводческих комплексов было немного, сельское население гораздо старее, а на мелиорированных землях плотность населения была в несколько раз меньшей, чем в южной части Западной Беларуси. Уровень развития сельского хозяйства в Восточной Беларуси был гораздо ниже, чем в западно-белорусских областях. И позднее фермерство развивалось быстрее именно на востоке, а не на западе, хотя именно на западе культура индивидуального крестьянского труда сохранилась в большей степени, чем на востоке, пережившем коллективизацию еще в 30-х годах.