Текст книги "Воля Божья?"

Глава 20

Сначала Игорь хотел не предупреждать Юлю, о своем приезде, а

сделать сюрприз. Ведь в одном из сообщений в» ВК» она сама просила привезти сувенир из Одессы. Ну вот он, в сумке лежит сувенир этот самый в виде кофейной чашки. Но потом, когда уже вышел из маршрутки в центре Ворзеля, от которого до Юлиного дома оставалось хороших минут двадцать ходьбы, передумал и решил сначала позвонить:

– Але-е, – протяжно прозвучал нежный голос девушки в трубке.

– Это я. Ты дома? Сейчас зайду, если можно. Хочу занести сувенир с Юга.

– Да-а? А, ладно, хорошо, я дома.

Конечно, не легкая сумка учителя, вряд ли могла позволить сказать об Игоре: «Летел на крыльях любви», но вместо двадцати он, все-же, потратил пятнадцать минут.

– Вы? Так быстро? – удивилась Юля, открыв входную дверь, – идемте на кухню.

Впрочем, этого можно было бы и не говорить. Супрунов знал место своего пребывания в доме девушки. На кухне за прошедшее лето, или почти прошедшее, был ведь конец августа, ничего не изменилось.

Игорь достал из сумки чашку, главное чашку, довезенную до заветного Юлиного порога из теперь уже далекой Одессы как символ надежды. Потом уже положил на стол рядом с чашкой и южные сладости, не имеющие, конечно, такой ценности как маленькая но изящная коричнево– бежевая чашка с надписью: «Привет из Одессы!»

– Спасибо, – поблагодарила девушка и спросила, -бутерброды будете?

– Буду, – ответил голодный учитель. Ведь, выйдя ранним утром из поезда, ничего еще не ел.

Девушка разогрела три бутерброда с майтнезом и кусочками колбасы в микроволновке. Через пару минут Игорь с удовольствием за них принялся.

Юля потом пила чай и слушала рассказы Игоря о летней работе с детьми на

море, перемежая их своими колкими но добрыми шуточками. Игорь

поел, а затем варил себе кофе, что не мешало ему делиться с девушкой южными впечатлениями горько приправленными военным привкусом. О смерти отца девушки ни она, ни Игорь не упоминали. Обходили эту тему.

Когда Игорь уже наливал кофе, Юля как-то отвлеченно произнесла:

– Артем цепочку мне золотую подарил на День Рождения.

Конечно, в июле Супрунов поздравил Юлю с повзрослением но вот цепочку подарить ей возможности не имел. На море ведь заплатили копейки и хотя учитель был абсолютно уверен в том, что бывшая ученица поделилась

радостью касательно подаренной цепочки искренне, а вовсе не с упреком Игорю, пусть даже скрытым, что мол он не смог сделать такой подарок, а вот Артем, парень, давно влюбленный в Юлю смог, все же что-то екнуло в душе Супрунова. Он внимательно, молча посмотрел на цепочку, висящую на Юлиной шее, подумав про себя: «Артем, цепочка. Зачем я Юле? К чему все это?»

Как бы, в некотором смысле, отвечая на поставленный самому себе Игорем вопрос, Юля вдруг спросила:

– А вы можете вон ту лампочку открутить? – показала головой девушка на оригинально-диспропорциональную но забавную люстру, инкрустированную деревянными и тонкими металлическими пластинами, висящую на кухонном потолке, -она вроде поплавилась.

– Сейчас, – ответил Игорь, подвигая стоящую рядом табуретку.

С лампочкой учитель справился быстро, хоть и пришлось попросить у Юли отвертку, чтобы счистить оплавившееся края плафона.

А уже спустившись на пол, Супрунов неожиданно сказал:

– Юля, ну в общем чашку я тебе вручил и пойду домой уже. Ладно?

Девушка не то чтобы равнодушно, но как-то без удивления спокойно сказала, – ладно, – бросив при этом взгляд на часы, висящие на стенке.

Уже выйдя за ворота, идя по дороге в центр Ворзеля Игоря посетили совсем невеселые мысли: «У Юли же есть Артем. Есть Артем. Так при чем же здесь я? Но она ведь не прогоняет меня? И что? Это надежда или просто самообман?

Очень хочется пива, холодного и обязательно в стеклянной бутылке. Ну что за ерунда? О чем это я?»

Но пиво, конечно, Супрунов взял в ближайшем ларьке. Остановившись в тени высокого клена и открыв бутылку «Жигулевского» Игорь не спеша потягивал прохладный напиток. Казалось, что пиво и душу охлаждает немного. Думать учителю ни о чем не хотелось. Он знал, что до электрички на Тетенев, то есть в сторону дома, два часа времени, а до Ирпенской, в противоположную сторону, час. Сразу и не заметил, как из-за ларька вынырнул Володя, физрук, которого многие в Ворзеле, за глаза, давно, называли: " Будулай». Он как-то по-кошачьи подошел к бывшему своему коллеге:

– О, привет, Игорь. Ты что здесь в Ворзеле делаешь?

– Пиво пью, – открыто улыбнулся Супрунов Зимникову, который несмотря на свои периодические запои, потерянные мобилки, иногда разбитое лицо, излучал необъясняемым образом доброту. Жалел еще Игорь про себя Будулая, жалел и уважал. А разве можно не уважать человека, похоронившего жену и одному вырастившему дочку. Ведь девочка, окончившая два года назад школу, осталась без мамы в двухлетнем возрасте, – «Жигулевское» будешь? – спросил Игорь у Володи.

– Буду, – просто ответил тот.

Супрунов взял в ларьке еще одну бутылку для Зимникова.

О чем только не говорили. То есть почти ни о чем. Да и разговором то монолог Володи вряд ли можно было назвать. Ему, не часто имеющему возможность найти себе внимательных собеседников, а Супрунов был как раз таким, хотелось при встрече с другом рассказать о наболевшем, а потому бывший учитель физкультуры, который родом то был с Донецкой области, перескакивал с одного на другое, сам себя перебивая. Он делился, в основном домашне-хозяйственными проблемами, в деталях объясняя как мерял длину забора, который стоило бы поменять, да все денег нет, об укреплении полуразвалившегося сарая, о попытках найти хоть какую-то работу, например охранника или грузчика. Ведь из школы, после серии запоев, ему пришлось уйти. Когда-то Юля рассказывала, что несколько Ворзельских парней, ее друзей (ее друзей, о-о…!) поделились с ней историей как поздно вечером увидели Зимникова, уснувшего на рельсах. Конечно, подняли его и довели до дома.

«Эх…", – подумал о Володе Супрунов, но, сразу же предложил:

– Ну что, возьмем чекушку?

– Я без денег, – мгновенно парировал Будулай.

– Ничего страшного, я возьму, – уверенно произнес Игорь, доставая из кармана брюк потрепанный свой бумажник.

И взял. И пили но уже не возле ларька, а на лавочке, приютившейся неподалеку, на аллее, ведущей к санаторию «Звездочка». Ворзель-то ведь когда-то гордился своими здравницами, большинство из которых теперь, в заброшенном состоянии, представляли собой жуткое зрелище, пугая случайных прохожих пустыми глазницами окон полуразрушенных зданий. А ведь

гордился Ворзель когда-то своим статусом курорта, известным на весь Советский Союз.

Когда с чекушкой расправились, подошло время Ирпенской электрички и оставив Будулая, в так и не ставшем после Донецкой области для него родным Ворзеля, Супрунов отправился в Ирпень. Зачем? Пить. Хотелось только пить, и причем одному, без друзей. Вырваться куда-то из реальности. Хоть ненадолго но вырваться, -именно этого хотелось Супрунову.

Что руководило его действиями? Накопившаяся за лето усталость от работы с фронтовыми детьми? Ощущение своей ненужности Юле? Страх задать себе вопрос: «А нужен ли я, вообще, кому-то в этом мире?»

Как знать. Но так или иначе, а в дешевой Ирпенской забегаловке, приютившейся прямо возле вокзала, учитель заказал себе пятьдесят грамм водки, выпил их, уже выйдя на улицу с пластиковым стаканчиком, в который толстая, чем-то недовольная, слишком уж ярко накрашенная продавщица небрежно плеснула водку. Выпил. Потом вернулся назад и заказал еще пятьдесят. Но время, все-таки, пытался контролировать. До Тетеревской электрички оставалось около получаса. «О…о, так это ж еще вагон времени», – подумал Супрунов, правда, вспомнив при этом давно известную ему шутку: «часто „вагон времени“ переходит в „поезд ушел“». Но, чтобы нужная электричка ушла без него, такой мысли, учитель, конечно не допускал. Но это педагог не допускал такой мысли, а жизнь распорядилась иначе.

Перейдя через грязный и вечно темный Ирпенский подземный переход на другую сторону железной дороги, Игорь направился в супермаркет «Фуршет», взял там еще бутылку «Жигулевского», повторив несколько раз про себя как заклинание фразу: «водка без пива-деньги на ветер». И сразу после «Фуршета», с бутылкой, крепко зажатой в правой руке, направился к тому краю перрона, который находился в пятидесяти метрах от супермаркета, намереваясь привычно запрыгнуть на него, сначала подтянувшись на двух руках, как делал это десятки если не сотни раз раньше, возвращаясь с домашних, ирпенских занятий математикой со своими учениками. Причем не только весной или осенью но и зимой тоже. А зачем было платить деньги за билет и потом проходить с ним через турникет с другой стороны перрона? Ведь имелась возможность просто на перрон запрыгнуть, игнорируя правила железной дороги.

Но вот только невидимого действия попавшего в организм алкоголя учитель не учел. Поставив бутылку и сумку свою на край перрона, а левую ногу в знакомую выемку бетонной плиты Супрунов, привычно оттолкнувшись правой ногой от земли, должен был бы перенести центр тяжести своего тела вперед, зацепившись правым коленом за перрон, на долю секунды быстрее. А менее чем секундная задержка разбалансированного алкоголем движения привела к тому, что Игорь, выставив правую руку, упал на острые камни, насыпанные у бетонного края перрона, на такие же камни, как лежащие между рельсами. А висок его при этом оказался всего в нескольких сантиметрах от нагретого летним солнцем за день, но вечернего уже рельса.

Учитель потерял сознание. Нет, он не сломал руку, но разорвал сухожилие на двух пальцах своей правой руки. Правда, это выяснилось уже позже. А тогда кто-то вызвал «скорую», увидев окровавленную руку лежащего на прирельсовых камнях человека.

Пришел в себя Игорь уже после того как раненную руку двое травматологов закончили ему зашивать на операционном столе. Гипс не накладывали, но руку забинтовали и в некоторой степени зафиксировали в согнутом в локте положении, перебросив край бинта через шею пострадавшего учителя.

Где Супрунов ночевал, выйдя из травматологического пункта, на следующее утро он толком вспомнить не мог. Сразу после больницы, сорвав мешающий бинт с руки (а зачем он, кровотечение же остановлено!) Игорь, не долго думая, направился сразу в привокзальную, Бучанскую, хорошо известную ему забегаловку. Почему в Бучанскую? А травмопункт, куда учителя

доставила на удивление быстро приехавшая «скорая», просто находился именно в Буче, за пять киллометров от Ирпеня. Рука не болела но ныла. Доктор в операционной сказал, что Супрунову кололи обезбаливающий ледокаин. Ночевал же учитель то ли в сарае у Зимникова, то ли на лавочке теплого, Ворзельского, ведь неподалеку же Ворзель, или Бучанского перрона.

А утром, добравшись каким-то образом таки к дежурной Бучанской забегаловке, выпив сто грамм и пересчитав оставшиеся деньги, будучи довольным, что и сумку не потерял, Супрунов зашел в пустое здание маленького, Бучанского вокзала. Там он присел на лавочку, в углу небольшого зала ожидания, достал мобилку и блокнот. Он твердо решил уехать в Донецк, уехать, понимая, что он там нужен. Ведь наверняка в ДНР не хватает учителей, так рассудил Супрунов, понимая, что под Киевом Юле он не нужен, а что его здесь ждало еще? Работы ведь тоже не было. Понимал учитель, что в Бородянскую школу, во всяком случае в ближайшее время, его никто

преподавать не возьмет. Но рука очень болела. Болела невероятно сильно. Ведь обезбаливающий укол уже не действовал. И денег осталось очень мало. Куда они подевалиись после вчерашнего бегства от реальности Супрунов точно вспомнить не мог. Но это уже ничего не меняло.

Озадачив себя поиском людей, которые могли бы одолжить деньги, перечислив их на банковскую карточку учителя, он выстраивал в своей голове схему, реализовав которую, мог бы оказаться в Донецке. Для начала, вероятно, стоило бы найти финансы на билет до Днепропетровска, а уже потом, оттуда, поработав несколько дней в автомастерской друга, Андрея, заработав денег на билет сначала до Крыма, а с Крыма уж в Донецк, повидимому, можно попасть в ДНР через Россию и без сложностей оформления пропуска. Супрунов не знал, правда, точно, – достаточно ли, все же, только его внутреннего, украинского паспорта, чтобы проделав такой не простой путь через две границы, оказаться во вновь образованной, юго-восточной республике. Но других идей касательно заграничной дороги у него не возникло.

«Рука… Вот это да. Никогда не думал, что она может так болеть. Хм… Тут хочешь не хочешь, а сто грамм водки выпить надо. Их просто требует организм.», – подумал Игорь, но решил отправиться в привокзальную разливайку уже сразу после того, как найдет деньги на дорогу до Днепропетровска, обзвонив друзей и знакомых. Он набрал телефон знакомого коллеги но никто не взял трубки, потом решил позвонить другу в Днепропетровск но в последний момент у него мелькнула мысль: «СТОП, а сестра? Может попросить у нее сразу пятьсот гривен?»

Так и сделал. Сестра по отцу помогла и через два часа, уже в Ирпене учитель снял деньги в банкомате. В Ирпене же, в кассе железнодорожной станции взял билет на вечерний поезд до Днепропетровска. И на следующее утро вышел на перрон уже в родном городе.

Глава 21

– Что с рукой? – сразу вместо приветствия начал с вопроса Андрей, когда открыл массивную и высокую, деревянную, а совсем не в стиле «евро» дверь своей уютной, несмотря на пятикмнотность, квартиры. Квартиры, расположенной в не потерявшем поволоку давнего очрования, старинном доме. Загадочную поволоку ту не смогли сорвать мнгочисленными плановыми и неплановыми ремантами и даже евро-окнами, установленными в некоторых квартирах.

– Разрыв сухожилий, – коротко ответил Супрунов и неумело протянул раненную правую руку для приветствия.

– Ого! А сшивать уже поздно?

– Не знаю. Денег все-равно нет. Так что придется жить с таким разрывом. Пальцы не все будут работать. А так…

Когда прошли в комнату, Андрей, по ходу движения, доставший из холодильника тарелку с дешево-колбасными бутербродами, поставил ее на стол, предложив другу:

– Угощайся.

Игорь достал из сумки припасенную еще в Киеве поллитровую бутылку водки» Немиров».

– У тебя что-то случилось кроме травмы? – задал вопрос Игорь, за годы многолетней дружбы не разучившийся понимать не очень многословного Игоря.

– Как тебе сказать?

– Как есть.

– Случилось. Но, не обижайся, Андрей, это слишком личное. Даже для тебя. Ладно, давай выпьем по пятьдесят.

Игорь открыл «Немиров» и налил водку в рюмки, которые Андрей достал из серванта.

Выпили, а затем вышли на балкон. Андрей закурил,

а Супрунов, не курящий, облокотившись о поручень, просто смотрел с высоты второго этажа на людей проходящих внизу.

«Забавно. Прямо как в грустно-смешном анекдоте, рассказанном десятилетней Анечкой из Запоржья, еще летом, на Азовском море», – подумал Игорь и решил поделиться с другом:

– Анекдот слушай!

– Давай, – согласился Малков, после глубокой затяжки, тоже наблюдающий за проходящими по тротуару с потрескавшимся асфальтом людьми.

– В общем, две девочки лет восьми жили в соседних домах и дружили,

несмотря на то, что одна была очень злая, а вторая, наоборот, добрая. И добрая пригласила злую в гости. Попили чай, съели по пирожному и вышли на балкон, тоже второго этажа. Как мы. Внизу так же проходили люди. Злая предложила доброй поиграть, плевать на головы прохожим и кто из десяти раз попадет больше, тот и выиграет. Как ни странно но добрая девочка согласилась, только предложив подружке плевать первой. Та очень старалась, целясь, держась обеими руками за поручень, но попала только четыре раза. Пришла очередь доброй девочки и она, вообще не целясь, попала людям на головы все десять раз. А знаешь почему?

– Почему? – серьезно спросил Малков.

– Потому что добро всегда побеждает зло.

Андрей искренне и громко, почти по-детски рассмеялся. Парень и девушка, держащиеся за руки и проходившие под балконом даже заинтересованно подняли головы на очень непосредственный хохот.

– Жизненная шутка, – оценил юмор Андрей.

– Да, истории разные случаются, – несколько философски но с улыбкой подвел итог Игорь, – а потом вдруг неожижанно для себя зачем-то вспомнил печальное свое приключене в родном городе.

– А хочешь, пока куришь, расскажу уже не смешинку, а грустную историю, происшедшую со мной в родном Днепропетровске. Вот, только сейчас она в голову пришла почему-то.

– Рассказывай.

– Дело летом было. Давно. Я возвращался с летней своей работы в приморском детском лагере и взял билеты до Крева с пересадкой в Днепропетровске. Интервал между поездами составлял восемь часов, специально так расачитал, чтобы успеть съездить к маме на кладбище. Она ж похлронена в Днепродзержинске, ты знаешь.

Андрей кивнул, выпуская дым, а Игорь продолжил:

– Когда, побывав у маминой могилки, вернулся на Днепропетровский вокзал, до поезда оставалось еще два часа времени. Решил выпить бокал пива в летнем кафе, на улице.

– И что? – заинтересовался Андрей.

– Разговорились за столиком с каким-то парнем, потом девушка, смипатичная такая к нам присоединмлась. В накой-то момент я отключился. Ну ты ж понимаешь, что не от бокала пива, который так и не допил. Вероятно, порошок какой-то сыпанули. Дальше фрагментарно помню, что везли меня куда-то в машине и больше ничего. Проснулся или, как это сказать, пришел в себя перед самым рассветом. В голове пустота полная. Ни чемодана, ни бумажника, ни часов, ни документов со мной нет. И понять не могу, где нахожусь. Понимаю лишь, что возле Днепра, а за моей спиной многоэтажки какие-то. Подошел к воде, понял в какую сторону она течет, сообразил где центр и понял, что нахожусь на жилмассиве» Красный Камень»… Ну и пешком.

– Куда пешком?

– К Троицклму рынку. Возле него Вася жил, друг, покойный уже теперь, Царство ему Небесное. Знал, что в тот момент он находился в Киеве, но подумал, может мама его дома. Хотел одолжить денег на дорогу.

– А ко мне не мог придти?

– К тебе с «Красного Камня» значительно больше времени пришлось бы добираться. Пешком же шел. А так застал Жанну Павловну, Васину маму дома, денег одолжил, она накормила меня. И смог добраттся до Киева, и потом домой.

– Склько ж это часов ты шел с конца города до центра?

– Четыре часа приблизительно.

– Ого!

– Идем за стол, если ты не возражаешь.

– Идем, – согласился Андрей, затушив в импровизированной пепельнице из консервной банки, стоящей на балконе окурок.

Игорь молча наполнил рюмки и хотел выпить молча, не дожидаясь тоста, но Андрей, все-же успел вставить:

– Ну, за все хорошее!

– Угу, – как-то равнодушно ооветил Игорь, взяв уже правой рукой рюмку.

Когда опрокинули в себя стопки, Супрунов сказал:

– Тут дело такое. В общем я в ДНР собрался, в Донецк.

– Зачем? – удивленнл взглянул Андрей на друга, взяв бутерброд.

– Работать. В школе, конечно. Преподавать же детям Донбасса кому-то надо и мне кажется, что я нужнее там сейчас.

Естественно, с кем-то другим Супрунов не стал бы так откровенничать, но говорил то он с другом, которого знал с детства, а потому если и не изливал душу полностью, то, во всяком случае, значительно облегчал ее. А Андрей знал, что Игорь не из тех, кто может говорить такие вещи только из-за красного словца, то есть ради пустого трепа.

– Ты точно решил?

– Деньги сначала надо заработать на дорогу. На море ж, как обычно, зарплату заплатили смешную. А потом, эта травма моя… Ну, в общем… – Игорь вздохнул, -Одалживать у тебя не хочу. Это, не обижайся, принципиальный вопрос.

Если возьмешь меня на работу помощником в саой автоангар то, надеюсь, заработаю чуть-чуть там. И потом на Донецк.

– Заработаешь, – сразу ответил Андрей, который и раньше искал напарника.

Ведь сам с трудом успевал заниматься бывшими в упртреблении запасными частями, которые хранились в нескольких точках.

– Андрей, только расскажи подробнее, что я там буду делать в твоей мастерской?

Малков улыбнулся наивному вопросу друга:

– Игорь, ну подумай что. Не будешь же по-настоящему заниматься ремонтом машин. Продажей запчастей займешься. У меня ж кроме ангара есть и другие точки, а еще ж вот эта работа в доме напротив с ночными дежурствами. Так что как только появится клиент ты сразу звонишь мне, я говорю на какой полке лежит нужная запчасть и сколько она стоит. И вся твоя работа. Только деньги ложи в бумажник.

Игорь понимающе кивнул, но уточнил:

– А покупателей за день много приходит?

– Раз на раз не приходится.

– Ясно-о, – протянул Игорь, – ну что, еще по одной?

– Давай по одной и поедем тогда сразу на твое новое рабочее место. Там объясню систему поиска деталей.

– Хорошо, – сразу согласился Игорь и разлил водку.

Но как только учитель поднес свою рюмку ко рту, зазвонила его мобилка.

Пришлось отставить дурманящий напиток.

Высветившийся номер не был знаком Супрунову, но он ответил:

– Слушаю.

– Это Игорь Ярославович?

– А с кем я говорю? – Супрунов с годами выработал привычку не отвечать на вопросы незнакомцев лишний раз.

– Это директор Веньевской школы. Село наше всего в паре десятков километров от Киева. Вы когда-то оставляли свой телефон в районном отделе образования. Так вот я подумала, что если вдруг вы еще не нашли работу на новый учебный год, то у нас, как раз, нет учителя математики. Мы даже снимем вам жилье. Комнату в частном доме будем оплачивать.

Директор школы говорила быстро, как бы боясь, чтобы ее не остановили, и в голосе руководителя детского учреждения чувствовалась искренность просьбы. Супрунову, с его педагогическим опытом, в телефонном женском голосе слышалась слабость надежды радеющей за свое дело директрисы. Надежды на то, что набрав, очень давно оставленный незнакомым ей училелем, в районном отделе образования номер телефона, она найдет математика для своей школы. Виделась Игорю Ярославовичу за этим звонком маленькая, сельская школа, расположенная недалеко от столицы. В том то и таилась ее проблема. Ведь мизерная учительская зарплата и близость не бедного Киева с возможностями заработать в мегаполисе значительно больше чем в сельской школе, подталкивали многих педагогов к принятию решения касательно трудоустройства не в пользу детского образовательного учреждения.

– Да-а? Это очень неожиданное предложение для меня сейчас, – медленно проговорил Супрунов в трубку.

– Вы нужны нашим детям, – услышал он удивительно простую, обессиленно прозвучавшую фразу школьного руководителя. И именно она переключила что-то в мозгу учителя и неожиданно для себя он ответил:

– Хорошо, завтра буду у вас в обед. Расскажите, пожалуйста как доехать в ваше село от Киевского железнодорожного вокзала..

Приятно удивленная директриса подробно стала рассказывать о станциях пересадок в метро, номерах маршруток и расписании их отправления. А Игорь, имея математическую память и автоматически запоминая маршрут, напряженно думал о том, что срочно надо будет через пару минут заказывать билет на поезд до Киева через Интернет.

Окончив телефонный разговор, Игорь посмотрел на ошарашенного Андрея, слышавшего весь разговор по громкой связи, которой звчем-то воспользовался Игорь.

– Ну ты даешь, – удивился Малков, – ты ж только сегодня приехал. Вот это да. А как же Донецк?

– Не знаю. Но видишь, воистину же правда в том, что на все воля Божья. Не искал же я эту школу, что под Киевом, сейчас. Не искал. Она сама меня нашла, получается. Да и видишь, деньги теперь зарабатывать у тебя в ангаре не надо будет. А на билет до Киева одолжишь?

– Одолжу, конечно, – пообещал Андрей, – а для бизнеса своего я помощника себе найду, все-равно.