Текст книги "Воля Божья?"

Глава 15

После празднования Дня Победы, которое, в понимании Супрунова, Майданные власти безуспешно пытались всяческими способами нивелировать, у Юли случилась беда. Когда Игорь, дождавшись очередного весеннего воскресенья подошел к Юлиной калитке, то увидел, что она открыта. Во дворе стоял старенький, видавший виды «Жигуленок» Юлиного дедушки, а сама девушка, одетая в джинсы и цветную ветровку, сидела на заднем сидении боком, опустив ноги на зеленую траву. Учитель подошел к машине и по растерянно-бледному Юлиному лицу понял, что случилось что-то совсем не доброе.

– Здравствуйте, – совсем не громко промолвила девушка, подняв голову и взглянув в глаза Супрунову, которому даже показалось, что читалась в Юлином взгляде просьба о помощи. А девушка, не дожидаясь вопроса учителя сообщила:

– Папу вчера вечером кто-то ударил по голове в подъезде. Он в реанимации, в Буче. Я сейчас туда еду. Сегодня у нас с Вами пообщаться не получится.

И тут слезы выступили на глазах, считающей себя волевой и сильной девушки. Супрунов не представлял чем может ей помочь, а лишь, набравшись смелости, нежно прикоснулся к ее руке, лежащей на опущенном стекле задней дверцы «Жигулей».

– Юлечка, – только и смог он произнести, не зная как утешить девушку, а затем открыл сумку и стал выкладывать из нее на багажник машины лимоны, полкиллограмма» Голландского» сыра, шоколад и упаковку «Tic-Tac».

– Зачем вы все выложили? – сквозь слезы почти прошептала девушка.

– Это тебе, Юлечка.

Игорю захотелось погладить по голове бывшую ученицу, очень захотелось но он, все же, не стал этого делать. Хотя, может и стоило.

Через несколько минут Юля с мамой уехала в Бучанскую больницу, а Супрунов сел на маршрутку до Киева. Он чувтвовал необходимость побывать в Киево-Печерской Лавре, и побывать там именно сейчас. Каждый Православный обращается за помощью всегда к тем Святым, к которым зовет сердце. В Лавре Игорь спустился в Ближние Пещеры и подошел к Мощам Святого Ильи из Мурома, защитника Земли русской. Не раз Супрунов приходил к нему и раньше за поддержкой. Вот и теперь, когда приложился к стеклу, под которым покоились дарующие теплое спокойствие Святые Мощи, какое-то не то чтобы спокойствие но просветление снизошло до души Игоря и ощущалось им совершенно явственно.

Когда Супрунов уже вышел за ворота Монастыря и зашагал к станции метро «Арсенальная», вспомнилось ему собственное стихотворение, около года назад размещенное в «ВК»:

Киево-Печерской Лавре

А купола как-будто держатся за небо,

И за собой пытаются позвать.

Грехи оставив, вверх тянуться мне бы,

Но так не просто Веру постигать.

А в Лавре дышится и видится иначе,

И Киев будто остаётся в стороне.

Холмы Печерские превыше чем удачи,

Здесь все значимее чем в мире и стране.

Принять себя и изменить когда-то,

Презрев пустые страсти и дела,

Помогут лишь Молитвы и Лампада,

А суета, конечно, не смогла.

Бывают здесь не часто, и не долго,

Но силой наполняется душа.

А Днепр внизу, он так похож на Волгу,

Через историю течёт ведь неспеша

Прошло два дня и Юлиного папу перевели в Киевскую областную больницу.

Две недели после этого Юля ездила в палату к отцу ежедневно с надеждой, что родной ей человек придет в сознание. Надежда та была настолько сильной, что и Игорю верилось в скорое выздоровление отца девушки. И вот именно в те весенне-напряженные до сумбурности дни, ко времени ли, решил Игорь расставить все точки над «и». Проведя очередное занятие с мальчиком в Ирпене, он отправил Юле сообщение в «ВК»:

«Знаешь, Юля, никогда не думал, что буду об этом по Интернету. Ладно. Может так лучше. Ты подумаешь. Не отвечай только через ВК. Я перезвоню около семи вечера. Буду краток. Вопрос простой, только ответь, пожалуйста как в тесте с готовыми вариантами ответов. Надо выбрать один из трех. Вопрос простой: есть ли у меня хоть маленькая надежда, что мы с тобой когда-то будем вместе? Варианты ответа-1) Нет никакой надежды! 2) Есть надежда. 3) Не знаю, как ответить.

От твоего ответа зависит, вероятно, как сложится твоя жизнь, моя, ну и, возможно не только.

Как бы ты не ответила, к Ирочке давай, все-же, сходим. Ведь давно хочу принести розы на ее могилку, но все как-то не получается. Впрочем, если в это воскресенье у тебя не выйдет, то я сам понесу ей цветы. Именно в это воскресенье. Боюсь только там заблудиться. Если надо, могу приехать к тебе и в девять утра, или в восемь. А в Киев прямо оттуда можешь поехать на маршрутке. В общем будет так, как ты решишь.»

Через полчаса девушка ответила:

«Я не экстресенс, и не предсказываю будущее. Не знаю, что будет дальше. Мой ответ: «НЕТ», первый вариант.

И после таких вопросов не хочется больше просить у вас помощи и заниматься английским»

И тогда Игорь написал:

«Юля, спасибо за откровенность. На все воля Божья! Убежден, что любовь это не война и не спорт и бороться за сердце человека, которому я безразличен, считаю глупо и неправильно. Если вдруг сама изменишь свое решение-сообщи, может будет еще и не поздно. А может и поздно будет, жизнь то идет, на месте не стоит. Но все-равно, спасибо тебе за все. Но как бы не сложилось, если надо, все-таки, будет делать английский или еще что-то, то смогу помогать тебе и по Интернету. А так, если ты свое решение не изменишь, то и не вижу смысла нам видеться. Жизнь научила меня принимать решения. Так что… Пока все в твоих руках. Если, несмотря ни на что, в воскресенье сможешь показать могилку Ирочки, боюсь, что сам на кладбище могу заблудиться– перезвони или напиши. Буду в воскресенье возле кафе „Шкипер“, что на трассе, недалеко от кладбища, около 10.20. Не беспокойся, потом домой к тебе, на кофе не пойду. Не вижу теперь в этом смысла. А хорошо, что шашлыки у нас недавно все-таки получились. Почти прощальный ужин на природе. Благодарю тебя за все!!!!! Но несмотря на то, что мы с тобой, по-доброму, расстаемся, если твоему папе надо будет сдать кровь, то я сдам. А теперь, учитывая твое решение, я буду пробовать уехать из этой страны. Если получится, конечно. Больше мне тут делать нечего. Да! И вот еще что, – если, может, когда-то в Ворзеле будут собирать деньги, чтобы памятник Ирочке поставить, то пожалуйста сообщи! Обязательно сдам, сколько смогу. Желаю тебе счастья!!!!!!!!!»

А касательно шашлыков, упомянутых в сообщении, вышло так, что Супрунову удалось уговорить Юлю не отказываться от предложения Игоря приготовить шашлыки несколько дней назад. Учитель принес мясо, Юля с мамой его замочили. Пригласили и Вику, Юлину подругу, бывшую одноклассницу.

Проснувшись в ближайшее воскресенье, как обычно, в 4.50 Игорь автоматически заварил кофе, отметив для себя:" стоп! Мне же сегодня не надо в Ворзель так рано. Не надо в Ворзель. Уже. Рано не надо. А потом? А потом суп с котом. Смешно. Смешно и грустно. О чем это я? Вечером же ученики в Буче. Ученики».

Побрившись и закончив привычные утренние процедуры, Игорь, несмотря на отсутствие такой раннней необходимости, опять таки автоматически, спустился вниз со своего четвертого этажа и зашагал к автобусной остановке. Думать ни о чем не хотелось. А в Тетереве, выйдя из автобуса, перед электричкой Игорь зашел в рано открывшийся бар и выпил 50 грамм любимого своего, Ужгородского коньяка. Горьковатое тепло побежало куда-то внутрь, расширяя сосуды и может быть вместе с ними и взгляд на жизнь,

суженный прошедшей ночью только до свершившегося факта расставания с Юлей. В голове Супрунова возникла, показавшаяся ему естественной, мысль: «хороший же коньяк, действительно Ужгородский, почему бы не повторить?»

Повторил. А потому в электричке на душе стало полегче. Или только показалось, что полегче? По вагону энергичные старушки носили утреннее пиво, но Игорь не хотел мешать благородный напиток с напичканной химией жидкостью в поллитровой бутылке. Пока не хотел. В Ворзеле учитель не вышел. Доехал до Бучи, а там же забегаловка, называемая местными жителями разливайкой, приютилась в двадцати метрах от железнодорожного полотна. И в ней, как оказалось, тоже имелся Ужгородский коньяк. После третьей рюмки «благородства» название напитка уже не играло принципиальной роли, а важной оставалась лишь его крепость.

Конечно, на занятия с домашним учениками в тот день Супрунов не попал. А на следующий день, проснувшись с раскалывающейся от дикой боли головой, не попал и в школу, на уроки. Ведь, опять же таки, совсем автоматически, доехав таки до Тетерева, зашел в дежурный бар. Дорогой коньяк брать не стал. Полегчало и от водки. Сев в электричку, зачем-то все-таки вышел в Бородянке. К чему это? Ведь понял уже, что в школу после бара не пойдет. Но в Бородянке, прямо возле вокзала разливаек то имелось несколько…

Потом пошел такой же третий день, четвертый и сколько их там еще было. В школу по электронной почте в горячечно-спешной дороге между «разливайками» он что-то написал, о внезапно свалившихся на него проблемах, понимая, однако, что на следующий учебный год, вероятно, придется искать другую школу. Помнил, безусловно, учитель фрагментарно и чьи-то случайные, длинные, золотисто-крашенные волосы на своей одежде после попытки медленного танца в очередном баре, на этот раз уже в Киеве, и попытку получить удовольствие в постели, опять же таки со случайной, танцевально-барной женщиной, курящей даже в кровати.

Удивительно, но домой ноги учителя все-таки доводили. И вот, очередной раз, это уже после недельного сбегания от жизни, опоздав на автобус из Тетерева до Городка, до своей квартиры пришлось идти восемнадцать километров через лес пешком. А баров то в лесу на обочине дороги нет. И потому проблески сознания, пробивающегося сквозь алкогольный туман, ставали все ярче и явственнее. Дошел таки учитель к себе домой глубокой ночью. Он преодолел восемнадцать

лесных километров сомнений, сожалений, растерянности и боли,

смешавшихся в медленно проясняющемся от алкогольного тумана сознании. б Шел всю дорогу пешком, ведь попутные машины прчему-то не останавливались да и было то их всего три или четыре.

Проспав четыре часа, Супрунов открыл глаза с осознанием необходимости уехать в родной свой город, в Днепропетровск. И уехать срочно. Сегодня же. Надо искать работу воспитателем на море, на летний период. Здесь в школе учебный год закончится и без него, а там видно будет, подумал учитель, не будучи уверен, что каникулы еще не наступили. Ведь мобилка, в

которой имелся календарик, куда-то подевалась, благо хоть банковская, зарплатная карточка осталась. Ведь на нее в любом случае должна поступить зарплата да и рассчетные деньги, если Супрунова так или иначе уволили. Отпускные или их компенсация, в конце концов, должны же были поступить на карточку обязательно.

И действительно, до конца того, разгоняющего, до определенной степени, алкогольную пустышность дня, деньги на карточку, все же, поступили. И до Днепропетровска учитель доехал. Конечно, вот так в один день вырваться из коньячно-водочной трясины, приправленной случайными женщинами, он не мог. А потому и встречу с родным городом учитель начал с вокзального бара, где равнодушно скользнув взглядом по стойке, автоматически отметил для себя отсутствие ужгородского коньяка, а небезосновательно считая другие подделкой, заказал водку.

Глава 16

Оказалось, что в Днепропетровскую квартиру друга Игорь позвонил утром 2 июня. Андрей, открыв дверь и увидев друга детства сразу все понял и провел его в комнату. Ира, жена Андрея уже убежала на работу, а мама еще спала.

– Сейчас будем завтракать, – коротко сообщил Малков, усадив Супрунова за стол, -привез что-то?

– А ты как думаешь? – ответил Игорь, доставая из сумки поллитровую бутылку

перцовки, купленную в привокзальном продуктовом супермаркете сразу же по прибытии в родной город.

Андрей открыл холодильник и извлек оттуда два дежурных бутерброда с полусухой колбасой и ярко разрисованный, небольшой металлический судочек с, невесть откуда взявшимся летом, салатом оливье.

– Вчера какой-то праздник отмечал? – удивиленно спросил Игорь у Андрея.

– Нет, просто для души захотелось чего-то по-старому доброго.

– Для души или для желудка?

– Для душевного желудка, – Андрей рассмеялся.

Друзья, испытывая радость от встречи, выражали ее мальчишеским, несмотря на действительный их возраст, смехом.

Выпили, закусили, тему гражданской войны старались не затрагивать, но как же было ее не коснуться в дружеской беседе? Оба ведь выросли на юго-востоке Украины, оба не поддерживали боевые действия, считая, что воюющие стороны должны искать способы мирного решения всех вопросов и необходимо остановить кровопролитие. Когда перебросившись нескольким поверхностными фразами на животрепещущие для расколотой страны темы, поняли, что за время, пока не виделись, взгляды их не изменились, Андрей спрсил, после того как опрокинули в себя по третьей рюмке:

– Не много ли это мы с утра? Надо ж за следующей бежать, – показал он взглядом на опустошающуюся бутылку перцовки, улыбнувшись и уже хлопая себя по карманам рубашки, вероятно, в поисках денег.

– Нет, Андрей, давай вечером уже. Я ж выхожу из всего этого. Пытаюсь выйти. Но ты понимаешь.

Малков кивнул. Конечно, он понимал, и сам иногда мог не то чтобы искать спасение в водке, но, скорее, убегать хоть ненадолго с ее помощью от жизни. Хоть и жутко звучит, однако ж куда деться от правды. Оба умные люди, имеющие высшее образование, имеющие достаточно интеллигентный круг общения с детства, понимали ли они бессмысленность такого бегства?

Умом может и понимали, но…

– Ладно, значит вечером продолжим, – ответил Андрей.

– Слушай, у тебя Интернет есть?

– Нет, Игорь, но тут же недалеко компьютерный клуб есть. Там и Интернет. Ты знаешь. Ты анекдоты хотел почитать там?

– Ну да, – пошутил Игорь.

Зачем ему нужен Интернет, и нужен ли, он и сам себе толком объяснить не мог. Или просто срабатывала привычка? Ведь регулярно, еще до того как выпал на определенный период из жизни и окунулся в коньячно-водочную иллюзию, лишившую мобилки, значительной суммы денег и может какого-то доброго кусочка души, каждый день просматривал свою электронную почту и сообщения в «ВК», и в» Одноклассниках».

Андрей собрался на работу, до которой путь составлял целых тридцать метров. На работу, -это значило для него на дежурство в роли консъержа-водителя, отвечающего за приподъездную стоянку.

На улицу Малков и Супрунов вышли вместе.

– Ну заходи после Интернета, если надумаешь, можно через магазин, – улыбнулся Игорь, повернув к своему рабочему подъезду.

– Окей, – полушутливо ответил Игорь и зашагал дальше.

Компьютерный клуб располагался в водвальном помещении, инкрустированном под грот, между трамвайной остановкой и аптекой.

В по-утреннему полупустом зале Супрунову достался компьютер, стоящий в дальнем углу. Введя пароль Игорь первым делом вошел в» ВК». И что ждало его в» Контакте»? Когда открыл сообщения, то не поверил своим глазам, увидев несколько сообщений от Юли. От Юли, связь с которой, по мнению Игоря, разорвана навсегда. Он начал внимательно читать сообщения, на последнем из которых стояла вчерашняя дата: «Вы где? Не могу Вам дозвониться», «Какая у вас группа крови?», " Вы не отвечаете на телефон», " У папы отказали почки», «Я не знаю, что делать».

Читая, Игорь понимал, что полученные им известия стирают дурман алкоголя из его сознания быстро и решительно.

«Это что же получается? Пока я пил, Юлиному отцу нужна была кровь? Позвонить, срочно позвонить. Но как? Мобилки ж нет!».

Игорь выбежал из компьютерного клуба и через пару минут уже был в дежурном подъезде Андрея. Попросив у него мобилку и выйдя на залитую солнцем, очень ярким после компьютерного подвала, улицу набрал Юлин телефонный номер.

– Да…, – прозвучало очень нежно и тихо в трубке.

– Юля, это я. Сразу о главном. Кровь нужна?

– Уже нет, -еще тише, очень грустно произнесла девушка, -с кровью решили. Но, – Супрунов услышал как девушка плача, сквозь слезы все же проговорила, – у папы отказали почки.

– Боже, Юля! Что я могу для тебя сделать?

– Не знаю. Папа умирает.

Игорь понимал, что Юле тяжело говорить, а любая попытка его телефонных утешений окажется бесполезной, а потому сказал:

– Если что будет необходимо от меня, звони на этот номер. Это телефон друга. Он мне все передаст, а моя мобилка будет работать только завтра.

– Хорошо, – ответила девушка.

Игорь отдал телефон Андрею, а тот по растерянному выражению лица друга понял, что Супрунов услышал нечто для него очень важное в телефонной трубке. Но понимая не только с полуслова друга, а иногда и с молчания, он спросил:

– Пойдешь в магазин?

– Да, -ответил Игорь, – возьму чекушку коньяка и это на сегодня все. Хватит.

– Понял, – серьезно сказал Андрей, знающий, что это слово Игоря твердое.

Коньяк Игорь принес быстро, а когда выпили по рюмке, опять попросил телефон у Андрея и отправил с него СМС-ку Юле, быстро набрав текст:

«Юлечка! Я плохой! На всякий случай знай, что группа крови у меня вторая. Если, все же, надо будет кровь, то напиши. Возможно будет сдать здесь, в Днепропетровске, а там, в Киеве по справке эту кровь выдадут (Так делается). Я ж сейчас в Днепропетровске. Могу и здесь, думаю, найти пару человек, которые сдадут еще кровь. Конечно, без денег. А если скажешь, что надо приехать, то брошу все и приеду. Завтра у меня будет Лайфовский

номер работать! Восстановлю утраченную карточку. Звони, если, конечно, захочешь. Прости!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! У меня просто очень большие были проблемы, или есть. Но по сравнению с тобой они ничего не значат, как и жизнь моя.»

Юля ответила: «Ок. Если что, сообщу».

С чекушкой Игорь и Андрей справились быстро, прямо в маленькой, оборудованной для консъержа комнатке, расположенной между лифтом и входом в подъезд. Действительно оборудованной, потому что имелся в ней и маленький столик, шкафчик с посудой, телевизор и старенький компьютер, правда без Интернета. По большшому счету, Супрунов пить не хотел вообще, но понимал, что если уж попал в болото, то выбираться из него надо медленно и осторожно. А потому уменьшал количество выпитого каждый день спиртного медленно но, вместе с тем, достаточно уверенно. Когда небольшая бутылка коньяка опустела, Игорь сказал Андрею:

– Слушай, пойду посплю пару часов, а потом начну обзванивать детские лагеря. Надо ж найти для себя на лето работу воспитателем.

– Хорошо, – Андрей протянул Игорю ключи от квартиры, – держи, дома

сейчас никого нет, а я ж до утра тут дежурю. Но вечером ключи занеси мне.

– Договорились.

И действительно, через два часа Игорь проснулся, хотел выпить кофе, но изнуренный многодневными вливаниями крепких напитков организм кофе явно не желал. Пришлось учителю начать обзванивание детских лагерей без бодрящего кофе, достав из своей сумки блокнотик с телефонами здравниц.

Непрогнозируемая ситуацуия на территории, контролируемой Украиной, да и на той территории, на которой Украинская власть не действовала, не предвещала полной заполненности детских здравниц школьниками. Но Супрунову повезло уже на пятом по счету звонку. Трубку взял директор лагеря, и выслушав вопрос о наличии вакансии воспитателя, уточнив профессию, возраст и наличие медицинской книжки у претендента, сразу ответил:

– Да. Приезжайте. Послезавтра в 8.00 вам с вещами надо быть возле здания областной администрации в Запорожье. Туда будут поданы автобусы, и родители привезут своих чад. А в 8.30, после полной погрузки выедем на море. Так что мы вас ждем. Диктуйте ваши данные.

Учитель ответил на все анкетные вопросы и положил трубку.

Глава 17

В тот день, второго июня вечером Игорь долго ворочался в кровати. Не мог уснуть. В его голове все стоял голос Юли, сообщившей, что у папы ее отказывают почки и шансов выжить у него немного. Только к полуночи учитель смог провалиться в глухоту сна.

А проснулся он в 4.30. Посмотрел на свои видавшие виды но надежно-непромокаемые и точные, с яркой подсветкой, удобной особенно в круглосуточной, летней работе с детьми, часы» Саsio». Вечером Супрунов так и не снял их с руки. Проснулся с облегчением на душе. Принятое и твердое решение всегда облегчает душу. Нет, не полное отрезвление принесло спокойствие, от которого веяло эхом величественной умиротворенности. Просто Игорь понял ночью, что должен сделать.

«Ты это не по пьяни придумал?», – спросил сам себя учитель и сам же себе улыбнулся. Уж он то точно знал, что нет, не по пьяни.

«4.30, хм…, Юле звонить еще слишком рано. Сделаю это после девяти.», – подумал Супрунов, решивший отдать свою почку для пересадки Юлиному папе. «Если бы только это его спасло!», -подумал Супрунов, в мозгу которого аналитически выстраивались утренне-рациональные мысли о том, что надо будет брать билет на поезд до Киева, а не на море, на всякий случай скинуть электронные письма нескольким друзьям и знакомым, всякое ж может случиться во время операции. Да! Перезвонить, конечно, директору детского лагеря, куда собирался приехать воспитателем. Ага! Вот! И обязательно связаться со знакомым своим коллегой, Станиславом Сергеевичем, который пока так и не нашел, несмотря на свое желание, место работы с детьми на летний период. В телефонном разговоре сообщил об этом. Он то и сможет спасти ситуацию и лагерь не останется без воспитателя.

Но все эти мысли выстраивались на фоне всплывшего из тайн подсознания лица Юли и слов, оброненных ею мимоходом, пару месяцев назад, на воскресно-утренней, маленькой кухоньке ее, ставшей отдушиной в жизни Супрунова на несколько месяцев. Девушка, готовившая тогда для Игоря салат, обернувшись к нему в полоборота, сказала, что если когда-нибудь она будет выходить замуж (Супрунов, конечно, побоялся тогда спросить: «не за меня ли?»), то много гостей видеть на свадьбе не желает, но считает, что одним из самых ярких моментов торжества может стать медленный танец невесты с ее отцом. Удивительно красиво это должно выглядеть, наверное.

«Будет выглядеть!!!», – окончательно для себя решил Игорь в 4.30 утра и решительно встал с дивана. Спать он уже не хотел совсем, зато неимоверно сильно, как редко бывало раньше, организм потребовал кофе.

Супрунов осторожно пробрался на кухню, чтобы не разбудить никого в квартире и поставил джезву с водой на огонь. Вкусный и по-настоящему бодрящий, относительно не дорогой, хоть и финский, молотый кофе он привез с собой из Киева. Утренний напиток получился ароматным, укрытым манящей вкусом пенкой.

«А ведь следующую пачку кофе, возможно, тебе Супрунов, покупать уже не придется», – сказал себе мысленно Игорь, понимая, что с операционного стола может и не встать. «Ну что ж, на все воля Божья», – удивившись полному отсутствию даже намека на беспокойство, подумал учитель.

Ни Андрею, ни Екатерине Евгеньевне Игорь ничего о своем решении не сказал. Они знали, что во второй половине дня Супрунов собирался уехать на море. Теперь главным было связаться с Юлей и договориться, где им завтра встретиться в Киеве. А в том, что почка отцу девушки необходима, учитель сомневался мало. Но все-же уточнить у Юли это следовало, перед тем как брать билет на Киев. Стараясь разделять эмоции и дело учитель математики пытался пользоваться холодной логикой. «Итак», – думал он, сидя за столом пустой, выделенной Андреем для него комнаты, -" вероятность оказаться завтра в больнице очень высока, но нельзя абсолютно исключить, что что-то изменилось. Однако об этом сможет сказать только Юля. Значит, в случае необходимости билет на Киев можно взять и вечером. Если не будет билетов на обыкновенные поезда, то можно поехать на Интер-сити. Они ж всегда полупустые. Слишком дорого стоит проезд». Но в данной ситуации это значения не имело. Пока же надо собираться на море. Отбой морю не поздно дать и в конце дня. Кто знает, как оно обернется. Но сегодня, до того как дозвонюсь Юле, надо собраться на море, хоть оно теперь и мало вероятно. Купить какой-нибудь старенький смартфон, чтобы иметь возможность попадать в Интернет, пополнить

счета Киевстаровской, МТСовской и Лайфовской своих карточек и

восстановить их. Ладно, поеду-ка я для начала на базар. Что там надо? Пару футболок, плавки, штормовку и тапочки. Пока все».

Супрунов принял душ, оделся и стараясь не шуметь вышел из квартиры. Ему летом нравилась утренняя ненавязчивость солнца, знаки пробуждения города и свежесть, не испытывающей пока жары зелени. Утро дарило надежду.

Сваренного на рассвете кофе показалось мало и по дороге к рынку учитель зашел в «Варус», чтобы выпить еще «Еспрессо» из автомата.

«Совсем немного покупателей», – подумалось Игорю, пока он не спеша наслаждался кофе, потягивая его из яркого, бумажного стаканчика, -" а ведь через пару дней всего этого уже может и не смогу увидеть, да и вообще ничего. Так. Все. Стоп. Решения принял я сам. Однозначно. И его уже не изменю. А значит нельзя допускать никакой мысли о том, что плохого может произойти. ОТДАМ СВОЮ ПОЧКУ Юлиному отцу», – так пытаясь управлять своими мыслями, Игорь допил кофе и запрыгнул в подошедшую прямо к входу в «Варус» маршрутку, направляющуюся к центральному рынку.

Конечно, он бы написал Юле посредством» ВК», но на тот момент ни у его друга, ни у самого Супрунова смартфона или айфона не имелось. А компьютерный клуб открывался только в 9 утра. До начала девятого Игорь бродил по базару, поглядывая на часы. Хотелось побыстрее сообщить Юле о своем решении касательно почки. Ведь девушка, по мнению Игоря, сразу должна была бы сообщить об этом маме, Елене Андреевне, чтобы та смогла договориться о проведении самой операции. Ведь хоть и не жил отец Юли в семье, но Юлина мама каждый день ездила в больницу к отцу своей дочери и пыталась помочь ему чем могла.

Выйдя с рынка и неся кулек покупок в руке, Супрунов направился к лавочке, расположенной в тени, которую дарила развесистая акации. Дневная жара еще не подобралась к Днепропетровску но, все же, тень создавала иллюзию уюта. Ровно в 9.00 Супрунов набрал Юлин номер. Никто не ответил. Потом набирал номер еще и еще но безрезультатно. Тогда Игорь направился к ближайшему, открытому уже компьютерному клубу и уже оттуда написал Юле сообщение в «ВК». Попросил ее перезвонить, когда сможет.

Юля была не в сети. «Что же могло случиться?» – недоумевал Супрунов. На телефонные звонки девушка не отвечала, в «ВК» сообщения Игоря так же терялись в радиоволнах почему-то безответно.

Реализовывая, все же, намеченный алгоритм дня, действуя автоматически, Игорь купил таки не новый но позволяющий отправлять сообщения в ВК смартфон. Затем вернулся в квартиру друга, который, естественно, к тому времени находился на работе. Екатерина Евгеньевна тоже ушла в Институт. Игорь не хотел возиться у плиты, а потому кулинарной фантазии его хватило только на то, чтобы залить кипятком Мивину. Перекусив таким образом, и, конечно, сварив кофе, как же без него, учитель сложил сумку, готовую к дороге и на море, и в Киев. Это заняло всего несколько мрнут. А затем растерянно походив по комнате с чашкой кофе вдоль длинного стилажа с книгами, помыл посуду, привычный к дороге, проверил не забыл ли чего и направился на вокзал. Ведь надо было брать билет или до Запорожья, или до Киева.

Когда раздался звонок мобилки, Игорь ехал в трамвае на вокзал. Он рывком выхватил мобилку из кармана. Ведь это могла звонить Юля! Нет, на связи оказался Андрей:

– Мобилку купил?

– Ну да, раз ты мне дозвонился!

– Так ты ж сегодня вечером на море уезжаешь?

– Я? – чуть удивленно переспросил Игорь, а потом медленно продолжил, – сейчас еду на вокзал. За билетом.

За билетом куда, он не уточнил

– А-а…, – протянул Андрей, привыкший, конечно, понимать друга с полуслова. Он не мог не услышать нотки непонятности в голосе друга.

– Я позже перезвоню, – сказал Супрунов и нажаал кнопку отбоя.

Трамвай катился по центральному проспекту, а Игорю не сиделось спокойно в пустом вагоне. Он смотрел через окно на деревья, почти дотрагивающиеся своими ветками к трамваю и отметил где-то в параллельном своем подсознании: «зеленый у нас город». А затем подумал: «у нас? Я ж не живу в Днепропетровске уже больше двадцати лет.»

Но все мысли такие всплывали только на глубинном плане, а доминировала лишь одна: «Что с Юлей?»

Выйдя на конечной остановке, возле железнодорожного вокзала, Супрунов пересек огромную площадь, тесно заставленную машинами и подошел

к серому зданию вокзала, пространство возле которого заполнялось звуками из мощных динамиков, доносящими объявления диктора. Объявления сообщали о прибытии и отбытии поездов и электричек монотонным, казалось даже излишне спокойным, женским голосом. Когда Игорь поставил сумку на бетонно-деревянную лавку для пассажиров, расположенную на улице, возле центрального входа, нелепость пришла в его голову: он подумал, что неплохо бы сейчас услышать из динамиков: «Ваш абонент уже в зоне досягаемости. Перезвоните пожалуйста. Прямо сейчас». Объявление такое, конечно, не прозвучало но Игорь потянулся за мобилкой.

На этот раз Юля ответила тихо и устало:

– Да.

– Юлечка? – обрадовался и удивился одновременно Игорь.

– Я…а.

– Юлечка, послушай. Только не перебивай меня, пожалуйста. Скажу кратко. Давай я завтра утром приеду в Киев и отдам свою почку твоему папе. Вы сегодня с мамой поищите там, где можно сделать такую операцию. И пойми, это тебя ни к чему не будет обязывать. Ты свободный человек. Ты меня поняла?

– Поняла, – совсем не громко и как– то отвлеченно и медленно прозвучало из трубки, – почку пересаживать не надо. Выяснилось, что дело не в почке. Папа умирает.

Супрунов не знал, что должен сказать и несколько секунд молча, сильно сжимал потрепанный смартфон своей рукой, а потом только проронил:

– Держись.

– Хорошо. До свидания, -ответила Юля и в трубке прозвучали сигналы отбоя.

Супрунов, действуя как завороженный, спрятал телефон, взял сумку и не спеша пошел к железнодорожным кассам, чтобы взять билет на ночной поезд до Запорожья.