Текст книги "Мир на краю пропасти. Предвоенные хроники"

Д и м и т р о в. Но как все это объяснить простым коммунистам, для которых фашизм как был, так и остается смертельным врагом?

С т а л и н. В том-то и дело, что мы не можем объяснять это всем коммунистам, поскольку, как только мы начнем это делать, все сразу же станет известным Гитлеру. Поэтому в создавшейся ситуации у нас нет другого выхода, как притворно объявить, что фашизм перестал быть главным врагом коммунистов. Якобы сегодня на повестке дня стоит борьба против капитализма, в то время как борьба против фашизма играет подчиненную, второстепенную роль. Поэтому тактика антифашистского фронта для Коминтерна более неприменима.

Д и м и т р о в. То есть мы не можем сказать коммунистам правду о проводимой Советским Союзом политике?

С т а л и н. К сожалению, мы этого сделать не можем и на этом этапе вынуждены вести притворную пропаганду, не отражающую наших истинных целей и даже противоречащую нашим убеждениям. Тем не менее вы должны добиться того, чтобы зарубежные компартии беспрекословно выполняли все наши директивы. В этом вопросе должна быть строжайшая партийная дисциплина.

Д и м и т р о в. Товарищ Сталин, не могли бы вы информировать меня об отношении советского руководства к недавно начавшейся европейской войне, как с точки зрения реальной политики СССР, так и с точки зрения той пропаганды, которую Коминтерн должен проводить с помощью зарубежных компартий?

С т а л и н. При подписании советско-германского соглашения о ненападении нам было очевидно, что результатом этого соглашения станет нападение Германии на Польшу. При этом мы исходили из того, что германо-польская война нам выгоднее, чем так называемая «мирная» передача немцам Данцига и Коридора, поскольку после такой передачи Гитлер, как это он ранее сделал в Чехии, вскоре подчинил бы своей воле всю Польшу, и вермахт вместе с польской армией вышел бы к нашим границам.

Рассчитывали мы и на то, что Запад, давший свои гарантии Варшаве, скорее всего, будет вынужден объявить войну Германии. Что и произошло в действительности. Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. После такой затяжной войны фашистам еще долго было бы не до войны с нами.

С другой стороны, неплохо было бы, если руками Германии удалось расшатать положение богатейших капиталистических стран, в особенности Англии. Таким образом, Гитлер, сам того не понимая и не желая, расшатывает и подрывает всю капиталистическую систему. В этой ситуации мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы они лучше разодрались.

Таким образом, мы заинтересованы в том, чтобы начавшаяся 1 сентября европейская война была бы затяжной и привела к существенному ослаблению обеих воюющих группировок. Однако мы ни при каких обстоятельствах не можем публично продекларировать эту нашу истинную цель.

Если же говорить о притворной пропагандистской кампании, которую должен проводить Коминтерн, то лозунг сегодняшнего дня у коммунистов всех воюющих капиталистических стран – борьба за мир и против империалистической войны. Все по законам дипломатии. Язык дипломату дан не для того, чтобы говорить правду, а чтобы скрывать ее.

Д и м и т р о в. Сейчас возникла еще одна проблема. Коммунисты ряда европейских стран стали формировать интернациональные отряды, которые должны прийти на помощь Польше.

С т а л и н. Польское государство в историческом прошлом было национальным по своей природе государством. Поэтому революционеры всегда защищали его, выступая против раздела и порабощения поляков. Теперь же Польша фашистское государство, угнетающее украинцев, белорусов и другие национальные меньшинства. Уничтожение этого государства в нынешних условиях означало бы, что одним буржуазным фашистским государством будет меньше! Что плохого было бы, если в результате разгрома Польши мы распространили социалистическую систему на новые территории и население.

Поэтому международный пролетариат ни в коем случае не должен защищать фашистскую Польшу, отвергнувшую помощь Советского Союза и угнетающую другие национальности.

8 сентября 1939 года

Париж. Совещание Высшего франко-британского военного совета. С французской стороны главнокомандующий генерал Гамелен, с английской – министр авиации Англии Вуд.

Г е н е р а л Г а м е л е н. Если решимся на бомбардировку целей, не носящих военного характера в полном смысле этого слова, то есть любых других целей, кроме самих войск, то это вызовет со стороны Германии немедленную реакцию, которая может серьезно затруднить наше сосредоточение.

В у д. Не может быть даже речи о том, чтобы бомбить военные заводы в Эссене, являющиеся частной собственностью, принадлежащей в том числе и Великобритании, и США. Нельзя бомбить и линии немецких коммуникаций. Со своей стороны мы ограничимся сбрасыванием листовок над территорией Германии, которые должны будут морально воздействовать на немцев.

8 сентября 1939 года

Москва, Секретариат Исполкома Коминтерна (ИККИ).

Д и м и т р о в. Международный пролетариат не может ни в коем случае защищать фашистскую Польшу, отвергнувшую помощь Советского Союза, угнетающую другие национальности.

9 сентября 1939 года

Москва. Телеграмма Шуленбурга в МИД Германии.

«Срочно! Совершенно секретно! Молотов заявил мне сегодня в 15 часов, что советские военные действия начнутся в течение ближайших нескольких дней».

9 сентября 1939 года

Москва, Кремль, кабинет Сталина.

М о л о т о в. Риббентроп вновь напоминает нам о необходимости советской военной интервенции в Польшу. Как мы и договаривались, я сообщил Шуленбургу, что советские военные действия начнутся в течение ближайших нескольких дней.

С т а л и н. С этим заявлением ты несколько поспешил. События развиваются весьма неожиданным для нас образом. Запад объявил Германии войну, но после этого ни Франция, ни Англия практически не предпринимают никаких военных действий против немцев, явно бросив поляков на произвол судьбы. Это наглядная иллюстрация к тому, что было бы, если бы мы заключили англо-франко-советский договор о взаимопомощи. Примерно таким же образом Англия и Франция собирались «помогать» и нам.

В этих условиях немцы довольно легко расправляются со спесивыми панами, которые не желали допускать советские войска на свою территорию. Ведь сейчас уже вовсю идут бои за Варшаву. Тем не менее выступать Красной армии еще рано, да и выступать она должна не как завоеватель, а как освободитель Западной Украины и Западной Белоруссии, захваченной у нас поляками в 1920 году.

М о л о т о в. В таком случае я завтра же сообщу Шуленбургу, что советское правительство было застигнуто совершенно врасплох неожиданно быстрыми германскими военными успехами. Основываясь на предыдущих сообщениях немецкой стороны, Красная армия рассчитывала на несколько недель, которые теперь сократились до нескольких дней. Поэтому советские военные власти оказались в трудном положении, так как, принимая во внимание местные обстоятельства, они требовали, по возможности, еще две-три недели для своих приготовлений.

С т а л и н. Вчера германское информационное бюро ДНБ неожиданно сообщило, что, согласно заявлению генерал-полковника Браухича, ведение военных действий на германском Восточном фронте уже не является необходимым. Это сообщение создает впечатление, что уже в ближайшее время будет заключено германо-польское перемирие. Однако если Германия заключит перемирие с Варшавой, то Советский Союз со своей стороны никаких военных действий в Польше вести не будет.

М о л о т о в. Совершенно непонятно. Эта информация агентства ДНБ противоречит всему тому, что сообщает нам немецкий посол. Может быть, информация ДНБ просто пропагандистская утка?

С т а л и н. Вполне возможно, что и так. Тем не менее необходимо срочно выяснить этот вопрос у Шуленбурга. Но самое главное, до немцев необходимо донести, что мы можем ввести свои войска в Польшу только после того, как Польша развалится и перестанет существовать как государство. При этом воспользуемся в качестве предлога тем, что Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белорусам, которым угрожает Германия.

10 сентября 1939 года

Париж. Ответ генерала Гамелена польскому главнокомандующему маршалу Рыдз-Смиглы.

«Больше половины наших активных дивизий Северо-Восточного фронта ведут бои. После перехода нами границы немцы противопоставили сильное сопротивление. Тем не менее наши войска продвинулись вперед. Но мы завязли в позиционной войне, имея против себя приготовившегося к обороне противника, и я еще не располагаю всей необходимой артиллерией. С самого начала брошены военно-воздушные силы для участия в позиционных операциях. Мы полагаем, что имеем против себя значительную часть немецкой авиации.

Поэтому я раньше срока выполнил свое обещание начать наступление мощными главными силами на 15-й день после объявления французской мобилизации».

Комментарий автора. Ответ генерала Гамелена не соответствовал действительности. Союзники никаких реальных боев с немцами на Западе не вели.

12 сентября 1939 года

Париж, совещание Высшего франко-британского военного совета.

Г е н е р а л Г а м е л е н. Ввиду быстрого развития событий в Польше приказываю приостановить атаки, которые не могут больше повлиять на события в Польше, и начать отвод войск из района, ранее занятого нашими войсками вблизи линии Зигфрида. Поскольку в случае если противник предпримет атаку через Люксембург или через Бельгию, то нам не хватит всех наших активных сил, чтобы противостоять ему.

13 сентября 1939 года

Берлин. Телеграмма Риббентропа Шуленбургу.

«Я просил бы вас информировать господина Молотова, что его замечание относительно заявления генерал-полковника Браухича является следствием явного недоразумения. Это заявление было сделано исключительно к сведению исполнительной власти бывшей имперской территории; оно было составлено еще до начала военных действий против Польши и не имеет никакого отношения к ограничению наших военных операций к востоку от оккупированной нами бывшей польской территории. Вопрос о необходимости заключения перемирия с Польшей германским командованием не ставится».

16 сентября 1939 года

Париж. Протест польской миссии во Франции генералу Гамелену.

«Ввиду того что польская армия, сражаясь героически в течение 16 дней, сдерживает одна все моторизованные силы и почти всю бомбардировочную авиацию немцев, вместе со всем польским народом неся огромные потери и жертвы, я имею честь, господин главнокомандующий, поставить вас в известность, что польский посол в Париже получил приказ передать сегодня его сиятельству господину председателю Совета ноту протеста в отношении недостаточных действий бомбардировочной авиации союзников».

Информация к размышлению

В соответствии с планом «Вайс» Германия разворачивала на своей западной границе группу армий «Ц», на которую возлагалась задача тылового прикрытия операций в Польше от угрозы англо-французского вмешательства.

На 1 сентября эта группа войск насчитывала 31 пехотную дивизию, и еще 3 пехотные дивизии находились в стадии передислокации на запад. После 3 сентября на Западный фронт были переведены еще 9 пехотных дивизий, которые в основном сосредоточились к 10 сентября, увеличив общую численность группировки до 43 пехотных дивизий численностью около 915 тысяч человек. Однако из них только 11 дивизий были кадровыми, а остальные, по свидетельству генерала Манштейна, являлись лишь частично боеспособными подразделениями. Группа армий «Ц» располагала примерно 8640 орудиями и минометами, но не имела ни одного танка. Войска вермахта поддерживали 2-й и 3-й воздушный флоты. Всего у немцев на Западе находилось 1359 самолетов, в том числе 421 бомбардировщик и 632 истребителя.

Французское командование развернуло против Германии Северо-Восточный фронт в составе 78 дивизий. В этих войсках имелось 17 500 орудий и минометов, свыше 2 тысяч танков. ВВС Франции насчитывали 1400 самолетов первой линии и около 1600 в резерве, кроме того, для действий во Франции можно было использовать 1021 английский самолет.

Таким образом, с учетом того, что у немцев на Западе не было ни одного танка, преимущество союзников на фронте против Германии было никак не меньшим, чем преимущество немецких войск, воевавших против Польши! И тем не менее, имея такой громадный перевес сил на своей стороне, Запад воевать против Германии фактически так и не стал.

Информация к размышлению

Из мемуаров Кейтеля «12 ступенек на эшафот».

«У нас, солдат, было множество причин для сомнений, хотя многим хотелось поверить в то, что и на этот раз, ведомый инстинктом прирожденного политика, Гитлер не ошибся и его оптимизм оправдан. Между тем в ежедневных сводках сообщалось об авангардных боях местного значения и французских атаках наших позиций в предполье между линией Мажино и Западным валом. Наши немногочисленные гарнизоны несли потери, однако огневое соприкосновение с противником было непродолжительным и носило характер разведки боем. С чисто военной точки зрения тактика сковывающих боев, взятая на вооружение французами, выглядела маловразумительной, необъяснимой и противоречащей всем канонам воинского искусства: лучшего момента для перехода в наступление, чем тот, когда наши главные силы были связаны на Восточном фронте, французам трудно было ожидать. Это стало для нас серьезной оперативной загадкой: неужели Гитлер прав и западные державы не протянут руку помощи гибнущей Польше?»

Глава 2
Сталин возвращает территории, утраченные Россией после Первой мировой войны. Гитлер одерживает победу на Западе
(17.09.39 – 22.07.40)

17 сентября 1939 года

Москва. Нота правительства СССР.

«Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность Польского государства. В течение десяти дней военных операций Польша потеряла все свои промышленные районы и культурные центры. Варшава как столица Польши не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни.

Это значит, что Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договоры, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам.

Советское правительство не может также безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, остались беззащитными.

Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии.

Одновременно советское правительство намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью».

18 сентября 1939 года

Приказ главнокомандующего польской армией маршала Рыдз-Смиглы.

«Советы вторглись. Приказываю осуществить отход в Румынию и Венгрию кратчайшими путями. С Советами боевых действий не вести, только в случае попытки с их стороны разоружения наших частей. Задача для Варшавы и Модлина, которые должны защищаться от немцев, без изменений. Части, к расположению которых подошли Советы, должны вести с ними переговоры с целью выхода гарнизонов в Румынию или Венгрию».

18 сентября 1939 года

Москва. Сообщение Шуленбурга Риббентропу.

«В ходе беседы, которая состоялась у меня этим вечером со Сталиным, о посылке советской комиссии в Белосток, а также о публикации совместного коммюнике Сталин заявил, что у советской стороны есть определенные сомнения относительно того, будет ли германское Верховное командование придерживаться московского соглашения в соответствующее время и вернется ли на линию, которая была определена в Москве (Писса—Нарев—Висла—Сан)».

19 сентября 1939 года

Москва. Сообщение Шуленбурга Риббентропу.

«Совершенно секретно! Молотов заявил мне сегодня, что советское правительство считает, что теперь для него, как и для правительства Германии, созрел момент для окончательного определения структуры польских территорий. В связи с этим Молотов дал понять, что первоначальное намерение, которое вынашивалось советским правительством и лично Сталиным, – допустить существование остатка Польши – теперь уступило место намерению разделить Польшу по линии Пис са—Нарев—Висла—Сан. Советское правительство желает немедленно начать переговоры по этому вопросу и провести их в Москве, поскольку такие переговоры с советской стороны обязаны вести лица, наделенные высшей властью, не могущие покинуть Советский Союз. Прошу телеграфных инструкций».

25 сентября 1939 года

Лондон. Меморандум Черчилля военному кабинету Англии.

«Хотя русские повинны в грубейшем вероломстве во время недавних переговоров, однако требование маршала Ворошилова, в соответствии с которым русские армии, если бы они были союзниками Польши, должны были бы занять Вильнюс и Львов, было вполне целесообразным военным требованием. Его отвергла Польша, доводы которой, несмотря на всю их естественность, нельзя считать удовлетворительными в свете настоящих событий. В результате Россия заняла как враг Польши те же самые позиции, какие она могла бы занять как весьма сомнительный и подозреваемый друг».

27 сентября 1939 года

Москва. Оперативная сводка Генерального штаба РККА.

«В течение 27 сентября части Красной армии, продолжая продвижение к демаркационной линии, заняли Грабово (западнее Августова 15 километров), Мазовецк, Дрогичин, Красностав, ст. Завада (западнее Замостье 10 километров), Краковец, Мосциска и ст. Сянки (район истоков реки Сан).

Операции по очищению территории Западной Белоруссии и Западной Украины от остатков польских войск продолжаются».

28 сентября 1939 года

Москва. Сообщение ТАСС.

«В течение 27—28 сентября в Москве происходили переговоры между председателем Совнаркома СССР и наркоминделом т. Молотовым и министром иностранных дел Германии г. фон Риббентропом по вопросу о заключении германо-советского договора о дружбе и границе между СССР и Германией.

В переговорах принимали участие т. Сталин и советский полпред в Германии т. Шкварцев, а со стороны Германии – германский посол в СССР г. Шуленбург.

Переговоры закончились подписанием германо-советского договора о дружбе и границе между СССР и Германией и заявления правительств СССР и Германии, а также обменом письмами между т. Молотовым и г. фон Риббентропом по экономическим вопросам».

28 сентября 1939 года

Москва. Секретный дополнительный протокол.

«Секретный дополнительный протокол, подписанный 23 августа 1939 года, должен быть исправлен в пункте I, отражая тот факт, что территория Литовского государства отошла в сферу интересов СССР, в то время, когда, с другой стороны, Люблинское воеводство и часть Варшавского воеводства отошли в сферу интересов Германии (см. карту, приложенную к договору о дружбе и границе, подписанному сегодня). Как только правительство СССР примет специальные меры на литовской территории для защиты своих интересов, настоящая германо-литовская граница, с целью установления естественного и простого пограничного описания, должна быть исправлена таким образом, чтобы литовская территория, расположенная к юго-западу от линии, обозначенной на приложенной карте, отошла к Германии.

Далее заявляется, что ныне действующее экономическое соглашение между Германией и Литвой не будет затронуто указанными выше мероприятиями Советского Союза».

28 сентября 1939 года

Москва, Кремль, кабинет Сталина.

С т а л и н. Наконец мы договорились с немцами об установлении советско-германской границы. Тем самым мы начали процесс возврата Советскому Союзу тех территорий, которые в лихолетье Гражданской войны нашими врагами были насильственно отторгнуты от Советской России. Сегодня же мы подписали Пакт взаимопомощи с Эстонией, предусматривающий размещение на ее территории советских военных баз. А как там обстоят наши дела с подписанием аналогичных договоров с Латвией и Литвой?

М о л о т о в. Переговоры с правительствами этих стран ведутся, договоры о взаимопомощи с Латвией и Литвой будут подписаны в ближайшее время. В соответствии с вашими указаниями СССР намерен возвратить Литве город Вильнюс и Вильнюсский край, отторгнутые у Литвы поляками еще в 1920 году и освобожденные теперь Красной армией.

С т а л и н. В пактах о взаимопомощи с Эстонией, Латвией и Литвой мы нашли ту форму, которая позволит нам поставить в орбиту влияния Советского Союза ряд других стран. Но для этого нам надо выдержать – строго соблюдать их внутренний режим и самостоятельность. Мы не будем добиваться их советизации. Придет время, когда они сами попросят нас сделать это.

Кстати, как там идут переговоры с Финляндией?

М о л о т о в. Сейчас мы готовим предложения для продолжения переговоров с Финляндией. В начале октября переговоры будут продолжены.

С т а л и н. Теперь же надо немедленно начинать обустройство наших новых границ. Нам нужно как можно быстрее построить новую линию укрепрайонов, которая могла бы защитить советский народ от потенциальной угрозы нападения фашистов на СССР.

В о р о ш и л о в. Но ведь с Германией у нас заключен договор о дружбе и границах.

С т а л и н. А когда это Гитлер соблюдал подписанные им договоры? Договор с нами фюрер будет соблюдать, пока это соответствует его интересам. Как только Германия определится на Западе и либо заключит мир с французами и англичанами, либо разгромит эти страны, можно не сомневаться, что Гитлер вновь обратит свои взоры на Восток. Поэтому надо немедленно приступать к проектированию укрепрайонов на новой границе, для того чтобы уже весной 1940 года начать их строительство. Нужно исходить из того, что война с Германией может начаться не позднее 1942 года. К этому сроку мы должны быть во всеоружии.

Ж д а н о в. В связи с заключением договора о дружбе и границе между СССР и Германией в западных коммунистических партиях возник разброд, связанный с позицией коммунистов стран, воюющих с фашистской Германией. Так, генеральный секретарь компартии Великобритании Гарри Поллит опубликовал брошюру «Как выиграть войну», в которой, в частности, говорится:

«Коммунистическая партия поддерживает эту войну, потому что считает ее войной справедливой, которую должен поддержать весь рабочий класс и все друзья демократии в Великобритании…

Оставаться в стороне от этого конфликта, отделываться лишь звучащими по-революционному фразами, в то время как фашистские звери со всей грубостью попирают Европу, было бы предательством по отношению ко всему, что наши предки завоевали в течение долгих лет борьбы против капитализма».

С т а л и н. Конечно, товарищ Поллит, по сути, во многом прав. Однако при этом он своими действиями ломает всю нашу внешнеполитическую игру, которую мы ведем с Гитлером, поэтому его необходимо поправить. В этой связи товарища Поллита придется временно отстранить от руководства компартией. Кроме того, по линии Коминтерна для всех компартий надо разослать инструкции, в которых необходимо отразить два момента.

Во-первых, что война противоречит интересам рабочего класса, лучших представителей которого буржуазия стремится послать на кровавую бойню. Поэтому сегодня лозунг для всех коммунистов всех воюющих стран – борьба против империалистической войны.

Во-вторых, что во время империалистической войны обостряются межклассовые противоречия, и это обстоятельство необходимо использовать для борьбы с главным врагом коммунизма – капиталистическим строем.

В-третьих, что в настоящий момент борьба против фашизма играет подчиненную, второстепенную роль.

Ж д а н о в. Здесь очень сложный момент. Ведь до подписания советско-германского соглашения о ненападении вся наша пропаганда исходила из того, что фашисты являются нашими смертельными врагами. А теперь же мы заявляем, что фашизм больше не является нашим главным врагом.

С т а л и н. Товарищ Жданов, вы прекрасно знаете, что это вынужденная, притворная позиция, не имеющая никакого отношения к нашей реальной оценке немецкого фашизма.

Гитлер был и остается нашим смертельным врагом. Однако мы не можем заявить этого публично, поскольку это неизбежно привело бы к разрыву наших отношений с Германией. Мало того, мы даже вынуждены призывать Запад к заключению мира с немцами, хотя для нас такое развитие событий было бы очень опасным. Ведь немцы, замирившись с Англией и Францией, с большой вероятностью бросят свои дивизии на СССР при неблагожелательном нейтралитете Запада по отношению к нам. В этом случае мы будем вынуждены воевать с фашистами без каких-либо союзников.

Однако откровенно объяснить все это руководству зарубежных компартий мы не можем, поскольку существует довольно большая вероятность того, что такая информация рано или поздно попадет на стол и Гитлеру, и Чемберлену. Поэтому мы вынуждены приказать руководству зарубежных компартий, чтобы они беспрекословно выполняли бы наши директивы, даже не обсуждая их оборотную сторону.

Срочно подготовьте соответствующую инструкцию и передайте ее Димитрову.

29 сентября 1939 года

Москва, Исполком Коминтерна.

Д и м и т р о в. Немедленно зашифруйте и перешлите в Лондон Центральному Комитету компартии Великобритании следующую инструкцию:

«Ориентация английской партии на поддержку войны ошибочна. Означает по сути поддержку Чемберлена. Во время войны каждый коммунист должен бороться против реакции в своей стране. Спинной хребет капитализма – это не фашистская Германия, связанная с Советами договором, а антисоветская, реакционная Англия с ее колониальной империей. Сегодня на повестке дня борьба против капитализма, в то время как борьба против фашизма играет подчиненную, второстепенную роль. Поэтому тактика антифашистского фронта более неприменима. Английские коммунисты, твердящие формулы о так называемой антифашистской войне, помогают английской буржуазии гнать народ на бойню. Лозунг сегодняшнего дня у коммунистов всех воюющих капиталистических стран – борьба против империалистической войны».

29 сентября 1939 года

Лондон. Выступление Черчилля по радио.

«Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы предпочли, чтобы русские армии стояли на своих нынешних позициях как друзья и союзники Польши, а не как захватчики. Но для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии. Во всяком случае, эта линия существует и, следовательно, создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет напасть…

Я не могу вам предсказать, каковы будут действия России. Это такая загадка, которую чрезвычайно трудно разгадать, однако ключ к ней имеется. Этим ключом являются национальные интересы России. Учитывая соображения безопасности, Россия не может быть заинтересована в том, чтобы Германия обосновалась на берегах Черного моря или чтобы она оккупировала Балканские страны и покорила славянские народы Юго-Восточной Европы. Эго противоречило бы исторически сложившимся жизненным интересам России».

Информация к размышлению

Строительство линии Молотова началось летом 1940 года. Однако рекогносцировка и проектно-изыскательские работы начались зимой 1939/40 года. Так, например, известный белорусский историк Пивоварчик в своей монографии «Белорусские земли в системе фортификационного строительства Российской империи и СССР (1772—1941)» пишет по этому поводу:

«Осенью 1939 года в Генеральном штабе Красной армии и приграничных округах приступили к разработке плана прикрытия новой линии Государственной границы. Было принято решение о строительстве 23 УРов по линии новой границы. Планировалось построить 37 узлов обороны (УО) с 2130 объектами долговременной фортификации».

Начальник штаба 4-й армии ЗапОВО полковник Сандалов в своих мемуарах следующим образом описывает начальные этапы проектирования линии Молотова:

«После боевых действий на Карельском перешейке у военного руководства сложилось убеждение, что в начальных боевых операциях большую, чуть ли не решающую роль будут играть укрепленные районы. Поэтому для ускорении их строительства зимой 1939/40 года проводились рекогносцировочные работы по определению мест строительства долговременных оборонительных сооружений. Эти работы в намеченном для строительства Брестском укрепленном районе осуществлялись при глубоком снежном покрове и наспех. Поэтому результаты зимних рекогносцировок оказались неудовлетворительными, и весной 1940 года всю работу пришлось переделывать заново».

А в марте 1940 года первый секретарь ЦК Белоруссии Пономаренко пишет Сталину следующую докладную:

«Надо составить генеральный план системы оборонительных сооружений погранполосы, включающий не только линию капитальных долговременных огневых точек, но и искусственные препятствия, более мелкие огневые точки, командные пункты, систему связи и сообщений, что в совокупности и создаст систему обороны в глубину и по фронту…

Конечно, исходя из характера сложившихся взаимоотношений с соседом, учитывая наличие Пакта о ненападении, эта работа не должна иметь элементов демонстративных и производить впечатление лихорадочной поспешности, тем не менее работа эта должна вестись непрерывно, систематически, с большим упорством и использованием всех местных ресурсов».

Рекогносцировка границы на предмет строительства УРов началась под руководством лучших советских инженеров-фортификаторов, в том числе генерала Карбышева. Укрепрайон по фронту достигал 100—120 километров и состоял из 3—8 узлов обороны. Каждый узел обороны состоял из 3—5 опорных пунктов. Узел обороны укрепрайона должен был заниматься отдельным пулеметно-артиллерийским батальоном.

Линия Молотова проектировалась по последнему слову тогдашней фортификационной теории и практики и могла бы сыграть важную роль в начальный период войны при условии, если бы была достроена и вовремя занята нашими войсками.

Сам факт начала проектирования линии Молотова в 1939 году однозначно доказывает, что уже в то время Сталин не доверял договорам, заключенным с Гитлером, и начал готовиться к скорой неизбежной войне с фашистами.

12 октября 1939 года

Москва, Кремль, кабинет Сталина.

М о л о т о в. Получено сообщение Майского о выступлении Чемберлена в парламенте, в котором премьер отклонил предложение Гитлера о заключении мира, сделанное фюрером в его речи 6 октября.