Текст книги "Мир на краю пропасти. Предвоенные хроники"

«Форин офис не имеет надежд на скорое окончание англофранко-русских переговоров о политическом соглашении и успех военной миссии, которая в настоящее время отправилась в Москву. Поэтому английской делегации было дано указание предпринять все усилия, чтобы продлить переговоры с русскими до 1 октября. Одновременно должны продолжаться переговоры посла о политическом соглашении, которое висит в воздухе почти исключительно из-за вопроса определения косвенной агрессии».

7 августа 1939 года

Москва, Кремль, кабинет Сталина.

М о л о т о в. Из надежных источников стало известно, что советник Чемберлена Вильсон встречался с немецким послом в Лондоне Дирксеном и вновь обсуждал с ним возможность заключения англо-германского соглашения о разделе сфер влияния. При этом английские предложения исходят из того, что Восточная и Юго-Восточная Европа станет сферой интересов Германии, куда ни Великобритания, ни Франция вмешиваться не будут. Взамен Лондон требует отказа Берлина от войны с Польшей, после чего Англия заявит, что в новых условиях ее гарантии Польше потеряют свою силу.

С т а л и н. Похоже, Чемберлен делает все, чтобы решить польскую проблему по мюнхенскому сценарию. Это худший для нас вариант развития событий, и мы его допустить не можем.

М о л о т о в. 11 августа в Москву прибывают английские и французские военные эксперты для обсуждения и подписания военной конвенции. При этом очевидно, что Лондон делает все для того, чтобы выхолостить содержание договора, превратив его лишь в документ о намерениях. Может быть, учитывая все это, нам стоит уже сейчас отказаться от идеи подписания договора с Западом?

С т а л и н. Чемберлен этого только и ждет. Он ведь изначально заявил, что скорее уйдет в отставку, чем подпишет договор с нами.

М о л о т о в. И что же нам в этой ситуации делать?

С т а л и н. Добиваться подписания такого договора, который действительно мог бы обеспечить нашу безопасность. Поэтому переговоры надо свести к дискуссии по отдельным и наиболее принципиальным вопросам, главным образом о пропуске наших войск через Виленский коридор и Галицию, а также через Румынию.

М о л о т о в. Но ведь и сейчас известно, что и Польша, и Румыния категорически отказываются от пропуска наших дивизий на их территорию.

С т а л и н. Это должно стать проблемой Лондона и Парижа. Пускай они объяснят полякам и румынам, что без выполнения этого условия территории их стран неизбежно будут оккупированы немцами.

Если же в конечном итоге выяснится, что свободный пропуск наших войск через территорию Польши и Румынии является исключенным, то тогда мы заявим, что без выполнения этого условия соглашение невозможно, так как без свободного пропуска советских войск через указанные территории оборона против агрессии в любом ее варианте обречена на провал. В таком совершенно бессмысленном предприятии мы участвовать не будем.

М о л о т о в. В этой связи западные дипломаты утверждают, что после вторжения немцев в Польшу или Румынию точка зрения их правительств на вопрос о пропуске Красной армии на территорию этих стран для участия в боях с немецкими оккупантами кардинально изменится. Следовательно, в интересах России иметь заранее выработанные планы, с тем чтобы прийти на помощь одновременно Польше и Румынии.

С т а л и н. Прежде всего, такие планы Генштаб РККА уже имеет, и СССР даже без согласия на то правительств Польши и Румынии в случае нападения Германии на эти страны и продвижения дивизий вермахта к нашим границам непременно введет войска Красной армии на сопредельную территорию этих стран.

Но главная проблема заключается в том, что ввод и размещение наших войск на территории Польши необходимо осуществить еще до начала немецкого нападения. Это необходимо сделать для того, чтобы Чемберлен не мог сдать немцам Данциг и Коридор путем очередного Мюнхенского сговора.

Однако ввести Красную армию на территорию Польши еще до того, как немцы нападут на нее, мы не можем без согласия на это польского правительства, а такого согласия Варшава нам не даст. Поэтому переговоры о заключении военной конвенции мы должны продолжать ровно до тех пор, пока Лондон и Париж окончательно не откажутся от выполнения нашего главного требования – пропуска дивизий Красной армии на территорию Польши и Румынии.

Кстати, нашей внешней разведкой получены сведения о том, что у английской, а возможно, и французской делегаций не будет документов, официально уполномочивающих их вести переговоры в Москве. Естественно, что это обстоятельство надо будет использовать для того, чтобы сбить начальный настрой наших партнеров и захватить инициативу в свои руки.

В этой связи нашей делегации следует выложить свои полномочия о ведении переговоров с англо-французской военной делегацией о подписании военной конвенции, а потом спросить руководителей английской и французской делегаций, есть ли у них также полномочия от своих правительств на подписание военной конвенции с СССР.

Если у них не окажется полномочий на подписание конвенции, выразить удивление, развести руками и почтительно спросить, для каких же целей направило их правительство в СССР.

А какие у нас новости из Берлина?

М о л о т о в. Немцы практически уже готовы к подписанию товарно-кредитного соглашения, полностью учитывающего все наши требования, но при этом Берлин постоянно напоминает о своем желании обсудить вопросы нормализации советско-германских политических отношений. В этой связи Риббентроп даже сказал, что между нашими странами нет противоречий на протяжении всего пространства от Черного моря до Балтийского.

С т а л и н. Ну что же, подождем, когда немцы сформулируют свои предложения, а тогда уж решим, как нам следует отнестись к этим немецким инициативам.

9 августа 1939 года

Берлин. Заявление венгерской миссии в Берлине МИДу Германии.

«В связи с успешными переговорами с его превосходительством господином министром иностранных дел Риббентропом от 8 августа с. г., его превосходительство венгерский королевский министр иностранных дел граф Чаки от имени венгерского королевского премьер-министра просит его превосходительство фюрера и рейхсканцлера считать оба письма графа Телеки от 24 июля с. г. ненаписанными».

Комментарий автора. Речь идет о письмах графа Телеки, в которых Венгрия информировала Берлин, что она будет не в состоянии предпринять военные действия против Польши.

10 августа 1939 года

Москва, Кремль, кабинет Сталина.

М о л о т о в. Сегодня из Берлина от Астахова получена важная телеграмма следующего содержания:

«Со своей стороны германское правительство наиболее интересуется вопросом нашего отношения к польской проблеме. Если попытка мирно урегулировать вопрос о Данциге ни к чему не приведет и польские провокации будут продолжаться, то, возможно, начнется война.

Германское правительство хотело бы знать, какова будет в этом случае позиция советского правительства. В случае мирного разрешения вопроса германское правительство готово удовлетвориться Данцигом и экстерриториальной связью с ним в духе своих весенних предложений. Но если начнется война, то вопрос, естественно, будет поставлен шире, хотя и в этом случае германское правительство не имеет намерений выйти за известные заранее намеченные пределы.

Германскому правительству важно знать, какие у нас соображения на этот счет. Оно готово сделать все, чтобы не угрожать нам и не задевать наши интересы, но хотело бы знать, к чему эти интересы сводятся. Тут он напомнил фразу Риббентропа о возможности договориться с нами по всем вопросам от Черного моря до Балтийского.

Он добавил, что, конечно, если мы об этом разговаривать не хотим, то от нас зависит наметить другие объекты переговоров. На все это я ему ничего определенного не сказал. Не удержался он от критических замечаний по поводу наших переговоров с англо-французской военной миссией, сказав, что плохим введением к нашим переговорам с Германией будет заключение соглашения с Англией и Францией».

С т а л и н. Вот мы и дождались предложений Берлина по нормализации советско-германских политических отношений! Теперь понятно, что имел в виду Шуленбург, когда говорил об отсутствии противоречий между Германией и СССР на всем протяжении от Черного моря до Балтийского. Следовательно, немцы уже скоро готовы начать войну против Польши и предлагают нам раздел сфер влияния, поскольку боятся, что в противном случае Красная армия вступит в войну с немецкой армией даже без согласия на то польского правительства. И правильно, надо сказать, что так думают.

Однако у Берлина наверняка припасен и запасной вариант на случай, если мы вдруг откажемся от их предложений. В этом случае Гитлер с большой вероятностью будет вынужден отказаться от военного решения польской проблемы, возможно, он сделает широковещательное публичное заявление о своем исключительном миролюбии, после чего без особого труда договорится с Чемберленом относительно нового варианта Мюнхенского соглашения по Польше.

В результате Германия в порядке умиротворения получит и Данциг, и Коридор. Тем более что Чемберлена в создавшихся условиях вполне удовлетворит такое решение польской проблемы. А дальше все будет происходить по уже накатанному немцами чешскому сценарию с превращением Польши в еще один немецкий протекторат и выходом дивизий вермахта к советским границам.

Теперь остается только выяснить, какую же плату Гитлер готов заплатить нам за наше согласие военного решения Германией польской проблемы.

М о л о т о в. Судя по намекам германских дипломатов и отрывочной информации, которая доходит по линии разведки, немцы готовы были бы объявить свою незаинтересованность в судьбе Прибалтики, Бессарабии и бывшей русской Польши.

За это они, вероятно, попросят подтверждение нашей незаинтересованности в судьбе Данцига, бывшей германской Польши и, вероятно, Галиции, входившей до Первой мировой войны в состав Австро-Венгрии. Однако все это может стать предметом торга между нами и Германией.

Но здесь возникают два очень существенных вопроса. Вопервых, что нам делать с московскими переговорами по заключению англо-франко-советской военной конвенции. Ведь Берлин вполне прозрачно намекнул, что в случае нашего принятия немецких предложений мы должны будем отказаться от заключения соглашения с Англией и Францией.

Во-вторых, заключив договор с Гитлером, мы тем самым нанесем значительный ущерб как престижу СССР, так и всему коммунистическому движению.

В-третьих, результатом советско-германского договора станет общая с Германией граница.

С т а л и н. Здесь, конечно, есть над чем подумать. Однако мы должны исходить из того, что в любом случае необходимо исключить наихудший для нас вариант развития событий. А наихудшим для СССР вариантом является заключение договора по Польше по типу Мюнхенского, что с большой вероятностью может привести к повторению истории с Чехией. Результатом же капитуляции Варшавы в вопросе о Данциге будет полное подчинение Польши воле Гитлера, а значит, вскоре после этого мы можем ожидать, что немецко-польские войска выйдут к нашим границам со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Гарантией того, что Западу не удастся за нашей спиной заключить очередную мюнхенскую сделку, может являться либо заключение советско-англо-французской военной конвенции, предусматривающей ввод наших войск на территорию Польши, либо заключение советско-германского договора, определяющего раздел Польши между СССР и Германией.

Естественно, что предпочтительным является первый вариант, при котором мы могли бы вместе с Западом разбить фашистов на территории Польши. Поэтому если Лондону и Парижу удастся уговорить поляков согласиться на размещение дивизий Красной армии недалеко от границы с Германией, то мы, безусловно, подпишем военную конвенцию с Англией и Францией, что автоматически исключит возможность заключения какого-либо советско-германского соглашения.

В противном же случае, если Париж и Лондон не смогут или не захотят урегулировать вопрос размещения наших дивизий на территории Польши и тем самым оставят себе лазейку для так называемой «мирной» передачи немцам Данцига и Коридора, то у нас просто не остается иного выхода, как подписать соглашение с фашистской Германией, несмотря на то что это, конечно, будет сопряжено с очень большими моральными издержками.

В этом случае у нас будут неплохие шансы столкнуть лбами Запад и Германию, направив немецкую агрессию против Запада, заняв позицию стороннего наблюдателя.

М о л о т о в. Коба, но неужели ты думаешь, что Гитлер будет верен своим обязательствам и, расправившись с Западом, не начнет войну против СССР за жизненное пространство на Востоке?

С т а л и н. Разумеется, я не верю долговременным обещаниям Гитлера. Однако здесь все обстоит не так просто, как кажется на первый взгляд. Ведь если Германия начнет войну с Польшей, то после этого Запад будет вынужден как-то реагировать на это событие. Поскольку правительства Англии и Франции объявили свои гарантии Польше, то они вынуждены будут либо объявить войну Германии, либо очередной раз отказаться от принятых на себя международных обязательств, в результате чего они окончательно потеряют свой авторитет как мировых держав.

Если Запад объявит Германии войну, то, вероятно, такая война примет затяжной характер, что приведет к истощению сил обоих противников, и тогда Гитлеру еще долго будет не до войны с СССР. Кроме того, при известных обстоятельствах мы сможем вмешаться в войну между Германией с одной стороны и Англией и Францией – с другой.

Если же Запад откажется от своих обязательств, то общественное мнение этих стран никогда не простит Чемберлену и Даладье такого шага, и их правительства с позором будут вынуждены уйти в отставку. А пришедшие им на смену правительства будут поставлены перед необходимостью искать с нами военно-политический союз, чтобы не стать очередной жертвой Гитлера.

Следовательно, как это ни парадоксально звучит, но, заключив на этом этапе договор с Германией, тем самым на следующем этапе мы в принципе можем получить в лице Англии и Франции союзников в вероятной войне с фашистами.

С другой стороны, заключение советско-германского соглашения о ненападении приведет к недовольству со стороны Токио, который сочтет себя преданным немцами в тот момент, когда вооруженные силы Японии ведут крупные военные сражения с Красной армией в районе Халхин-Гола. Не исключено, что это даже может привести к распаду оси Берлин—Токио—Рим или же к ее существенному ослаблению.

10 августа 1939 года

Югославия. Сообщение посланника Германии в Югославии Херена в МИД Германии.

«Из своих бесед с Чемберленом и Галифаксом принц-регент будто бы вынес твердое впечатление о том, что, во всяком случае, у этих обоих английских государственных деятелей по-прежнему живо желание добиться полюбовного урегулирования с Германией.

Правда, вся Англия якобы находится в настоящее время в состоянии военного психоза, поскольку-де повсюду царит мнение, что престиж Англии ни при каких обстоятельствах не позволяет более отступать перед односторонним применением силы, которое практикуется тоталитарными государствами.

В случае же полюбовных переговоров как Чемберлен, так и Галифакс, по мнению принца-регента, готовы пойти на значительные уступки. Само собой разумеется, что принцрегент, руководствуясь своими впечатлениями, вынесенными из Берлина, старался по возможности поддержать эти настроения».

12 августа 1939 года

Берлин. Сообщение Астахова Молотову.

«События развиваются быстро, и сейчас немцам явно не хотелось бы задерживаться на промежуточных ступенях в виде разговоров о прессе, культурном сближении и т. п., а непосредственно приступить к разговорам на темы территориально-политического порядка, чтобы развязать себе руки на случай конфликта с Польшей, назревающего в усиленном темпе.

Кроме того, их явно тревожат наши переговоры с англофранцузскими военными, и они не щадят аргументов и посулов самого широкого порядка, чтобы эвентуальное военное соглашение предотвратить. Ради этого они готовы сейчас, по-моему, на такие декларации и жесты, какие полгода тому назад могли казаться совершенно исключенными. Отказ от Прибалтики, Бессарабии, Восточной Польши (не говоря уже об Украине) – это в данный момент минимум, на который немцы пошли бы без долгих разговоров, лишь бы получить от нас обещание невмешательства в конфликт с Польшей.

Сами немцы в официальных и неофициальных беседах не скрывают назревания развязки и признают приближение таковой, хотя и с оговорками о возможности «мирного» разрешения вопроса на базе своих весенних требований (Данциг и экстерриториальная связь с ним через Коридор).

Впрочем, если бы поляки эти требования удовлетворили, то трудно предположить, чтобы немцы удержались от постановки вопроса о Познани, Силезии и Тешинской области. Вопрос, по существу, ставится о довоенной границе (если не больше).

Кстати, перспектива приобщения Японии к германо-итальянскому союзу остается в резерве Берлина на случай нашего соглашения с Англией и Францией. Вмешательство же Франции в этом случае не страшно и считается вряд ли осуществимым».

12 августа 1939 года

Лондон. Сообщение военно-воздушного атташе СССР в Великобритании Черного в Генеральный штаб РККА.

«По проверенным данным, Германия проводит военные приготовления, которые должны быть закончены к 15 августа. Призыв резервистов и формирование частей резерва проводятся в широком масштабе и замаскированно.

Подготавливается удар против Польши силами 1-й армии – 2, 3, 4, 8, 13, 17 и 18-м армейскими корпусами и бронедивизиями, ориентированными на восток. На западе проводятся только оборонительные мероприятия.

Германские военные круги ожидают, что Польше будет еще раз предложено мирное разрешение вопроса. Во всяком случае, решено покончить с этим вопросом в этом году».

12 августа 1939 года

Москва. Телеграмма посла Франции в СССР Наджиара в МИД Франции.

«Как мне стало известно, глава английской миссии адмирал Дракс имеет письменные инструкции, которые он мне сам зачитал. В соответствии с этими инструкциями адмирал не должен вступать в конкретные военные переговоры, пока не будут урегулированы последние расхождения во взглядах по политической части соглашения (косвенная агрессия).

Я считаю, что, прежде всего, инструкции адмирала противоречат тому, о чем было договорено между тремя правительствами, а именно проводить военные переговоры одновременно с доработкой того, что остается урегулировать в политических переговорах. Далее эти инструкции могут очень навредить, если только британское правительство не намерено аннулировать уже достигнутые столь важные результаты и тайно не хочет провала переговоров, о желании успеха которых оно заявляет публично.

Русские, и так слишком склонные ставить под вопрос нашу твердую решимость брать конкретные обязательства, не преминут проявить еще большее недоверие. Они подумают, что мы намеренно хотим их скомпрометировать, посылая миссии и в то же время отказываясь заключать военные соглашения, без которых политические договоренности, как бы тщательно они ни были выработаны, не имеют никакой практической силы».

Поздно вечером 12 августа 1939 года

Москва, Кремль, кабинет Сталина.

В о р о ш и л о в. Сегодня состоялось первое ознакомительное заседание трех делегаций. Как мы и предполагали, у английской делегации не оказалось письменных полномочий на ведение переговоров и подписание военной конвенции. У французской делегации оказались полномочия только на ведение переговоров, но не на подписание конвенции.

Далее я пытался начать обсуждение военных планов сторон, но союзники к этому оказались сегодня не готовы. Поэтому решили, что завтра мы должны взаимно ознакомиться с существующими у военных миссий планами сторон относительно организации защиты трех договаривающихся между собою государств – Англии, Франции и СССР – против блока агрессоров и затем перейти к их обсуждению.

С т а л и н. А как твое впечатление относительно общего настроя западных делегаций?

В о р о ш и л о в. Похоже, что они намерены тянуть время и не очень-то расположены обсуждать конкретные военные вопросы. Впрочем, уже завтра можно будет ответить на этот вопрос более определенно.

Глава 7
Пакт Молотова—Риббентропа
(14.08.39 – 31.08.39)

14 августа 1939 года

Оберзальцберг. Совещание Гитлера с высшим генералитетом вермахта.

Г и т л е р. Россия не собирается таскать для Англии каштаны из огня. Ожидать от войны ей нечего, но многого следует опасаться. Возможно, она предпримет какие-то действия на периферии или будет желать таковых. В центральных районах – нет. Интересы России: ослабление западных держав, выходы к Балтийскому морю.

Наши взаимоотношения с Россией: слабый контакт, начаты торговые переговоры. Будет выяснено, пошлем ли мы в Москву своего представителя. В стадии выяснения вопрос, кого посылать – авторитетную личность или нет. Россия не думает о своих обязательствах по отношению к Западу. Русские допускают разгром Польши, но их интересует, как будут обстоять дела с Украиной. В этой связи мы дали Москве обещание соблюдать русские интересы.

14 августа 1939 года

Москва. Телеграмма главы военной миссии Франции генерала Думенка военному министерству Франции.

«Советская делегация сегодня поставила в качестве условия заключения военного пакта наличие уверенности у Советской армии в том, что она в случае агрессии против Польши и Румынии сможет, если окажется необходимым, вступить в Виленский коридор, в Галицию и на румынскую территорию. Наша работа тем не менее продолжается.

Наш посол полагает, так же как и я, что самым быстрым решением вопроса было бы направить в Варшаву генерала Валена, специально прикомандированного вами к польскому штабу. Он постарался бы получить от последнего секретное принципиальное согласие, которое позволило бы франко-британской делегации обсуждать этот вопрос на конференции с военной точки зрения, оставляя официально польское правительство в стороне.

Ссылаясь на сегодняшнюю телеграмму посла, имею честь просить вас дать мне срочно инструкции».

14 августа 1939 года

Москва, Кремль, кабинет Сталина.

В о р о ш и л о в. После двух дней обсуждения военных планов наших союзников стало очевидным, что ни англичане, ни французы не могут ответить на наш главный вопрос, будет ли обеспечен пропуск наших войск на польскую территорию через Виленский коридор и Галицию, а также через румынскую территорию.

В ответ на поставленный нами вопрос наши партнеры твердят, что после того, как немцы нападут на Польшу, Варшава сама попросит у нас военную помощь. А когда я спросил, а если не попросят, что будет тогда, то адмирал Дракс ответил, что если Польша и Румыния не потребуют помощи от СССР, они в скором времени станут простыми немецкими провинциями, и тогда СССР решит, как с ними поступить по своему собственному усмотрению.

С т а л и н. То есть Англия и Франция признали, что без нашей военной помощи не смогут защитить Польшу и Румынию от немецкой оккупации. Так пусть они об этом заявят Варшаве и поставят поляков перед фактом, что существует два варианта развития событий.

Либо оккупация Польши немцами, поскольку Запад на этом этапе войны не сможет оказать ей необходимой помощи. И тогда полякам в течение нескольких лет придется нести все унижения и ужасы фашистской оккупации, дожидаясь того момента, когда союзники наконец-то смогут с помощью морской блокады сломить Германию и освободить Польшу.

Либо правительство Польши должно принять военную помощь России, но для этого необходимо разрешить советским войскам пройти по территории Польши в районе Виленского коридора и Галиции.

Однако ни Чемберлен, ни Даладье говорить этого полякам не желают, поскольку воевать с немцами они не хотят, а считают, что им в последний момент удастся договориться с Гитлером и таким образом избежать войны. Ценой такого договора, по всей видимости, должна стать «мирная» передача Данцига и Коридора.

Кроме того, если Польша сможет позволить себе принять советскую помощь, после того как начнется война, то совершенно непонятно, почему она не может согласиться с принятием такой помощи сейчас, когда война очень близка.

В о р о ш и л о в. Поляки утверждают, что для них существует завещанная Пилсудским незыблемая догма, основанная на соображениях исторического и географического порядка, которая запрещает даже рассматривать вопрос о вступлении иностранных войск на польскую территорию

С т а л и н. Только вот все приведет к тому, что немцы без спроса зайдут на территорию Польши и тем самым докажут полякам, как сильно заблуждался их национальный «гений».

22 часа 53 минуты 14 августа 1939 года

Берлин. Телеграмма Риббентропа Шуленбургу.

«Кризис в германо-польских отношениях, спровоцированный политикой Англии, а также британская военная пропаганда и связанные с этим попытки создания антигерманского блока делают желательным скорейшее выяснение германо-русских отношений. В противном случае, независимо от действий Германии, дела могут принять такой оборот, что оба правительства лишатся возможности восстановить германо-советскую дружбу и совместно разрешить территориальные вопросы, связанные с Восточной Европой.

Поэтому руководителям обоих государств следует не пускать события на самотек, а действовать в подходящее время. Будет губительно, если из-за отсутствия взаимопонимания по отношению к взглядам и намерениям друг друга наши народы окончательно разойдутся в разные стороны.

Насколько нам известно, советское правительство также желает внести ясность в германо-советские отношения. Поскольку, однако, судя по предшествующему опыту, такое выяснение отношений может протекать лишь постепенно и через обычные дипломатические каналы, имперский министр иностранных дел фон Риббентроп готов прибыть в Москву с краткосрочным визитом, чтобы от имени фюрера изложить взгляды фюрера господину Сталину».

15 августа 1939 года

Токио. Сообщение военного атташе СССР в Японии Мишина в Генеральный штаб РККА.

«В июне кабинет отклонил предложение военных о заключении военного союза с Германией и Италией, направленного против демократических стран, и принял решение об укреплении Антикоминтерновского пакта, то есть союза против СССР. Военные, надеясь на компромисс с Англией, вынуждены были временно согласиться.

В результате аннулирования договора с Америкой, затяжки переговоров с Англией и боязни, что японская армия одна не справится с СССР, военные потребовали пересмотра июньского решения о военном союзе. 8 августа этот вопрос в течение пяти часов обсуждался на совещании пяти министров, при этом выявились крупные разногласия и никаких решений принято не было. Продолжение обсуждения назначено на 18 августа.

Дворцовые и финансовые круги пойдут на заключение военного союза только против СССР, но не против всех демократических стран, чего требуют Германия и Италия. Основная масса морской группы поддерживает финансовую группу. Внутренние силы требуют союза без всяких условий».

16 августа 1939 года

Берлин. Записка сотрудника МВД Германии Хетцлера.

«Направляю вам письмо внешнеполитического деятеля лейбористской партии г-на Чарльза Родена Бакстона, находящегося в данный момент в Берлине. Это письмо содержит предложения, которые он сделал в беседе со мной, а затем, по моей просьбе, изложил письменно».

Письмо Чарльза Родена Бакстона.

«Я изложил бы свои идеи в следующей форме:

Если бы Англия согласилась:

а) признать Восточную Европу естественным жизненным пространством Германии;

b) урегулировать колониальный вопрос, признав права Германии на ее бывшие колонии, и немедленно начать создание новой системы в Центральной Африке на основе решений Берлинской конференции (1885 г.) с новым разделом территорий;

c) отказаться от всех методов экономической конкуренции в Восточной Европе, за исключением обычной торговли и коммерции;

d) отказаться от всех так называемых союзов «окружения» в Восточной Европе;

e) содействовать непосредственным переговорам между Польшей и Германией о Данциге и Коридоре;

f) заключить новое соглашение о военно-морском флоте;

g) заключить договор о всеобщем разоружении на широкой основе и на базе взаимности с учреждением взаимной инспекции.

В таком случае Германия согласилась бы:

a) признать Британскую империю естественным жизненным пространством Англии;

b) войти в систему европейского сотрудничества (например, конференция Германии, Англии, Франции, Италии, Польши, Испании) для нового урегулирования в Европе при общих гарантиях новых соглашений и для обеспечения независимости всех государств;

c) отказаться от соглашений «окружения» с Испанией, если таковые существуют;

d) подписать декларацию об автономии протектората;

e) заключить новое соглашение о военно-морском флоте;

f) заключить договор о всеобщем разоружении на широкой основе и на базе взаимности с учреждением взаимной инспекции».

16 августа 1939 года

Париж. Телеграмма Бонне послу Франции в Польше Ноэлю.

«Генерал Думенк сообщает, что советская военная делегация с самого начала переговоров поставила в качестве условия реализации военного пакта уверенность Советской армии в том, что в случае агрессии против Польши и Румынии она может пройти через Виленский коридор, Галицию и румынскую территорию.

Генерал Мюсс выехал 15-го вечером в Варшаву с необходимыми инструкциями, чтобы незамедлительно войти в контакт по этому поводу с польским Генеральным штабом.

Вчера вечером я сам вызвал г-на Лукасевича и имел с ним беседу, содержание которой я вам передаю в отдельной телеграмме. Необходимо, чтобы вы лично решительно поставили перед господином Беком вопрос о необходимости для польского правительства принять русскую помощь.

Вам следует настойчиво подчеркнуть, что возможное русско-польское сотрудничество на Восточном театре боевых действий является необходимым условием эффективности нашего общего сопротивления агрессивным планам держав оси, что, поскольку польское правительство много раз признавало ее необходимость, было бы опасно ждать начала военных действий, чтобы представить себе одну из основных форм этого сотрудничества.

Вы добавите, что мы не можем предполагать, что, отказываясь обсуждать стратегические условия ввода русских войск, Польша приняла бы на себя ответственность за возможный провал военных переговоров в Москве и за все вытекающие из этого последствия».

16 августа 1939 года

Москва, Кремль, кабинет Сталина.

В о р о ш и л о в. На совещании военных делегаций в основном закончены рассмотрение и анализ имеющихся у Англии, Франции и СССР вооруженных сил, которые стороны могут выделить для борьбы с немецкой агрессией, а также соответствующие военные планы сторон.