Текст книги "Мир на краю пропасти. Предвоенные хроники"

13 часов берлинского времени (14 часов московского времени) 21 июня 1941 года

В штабы групп армий «Север», «Центр» и «Юг» поступил кодовый сигнал «Дортмунд», означавший, что запланированное нападение Германии на СССР начнется в 3 часа берлинского времени (4 часа московского времени) 22 июня.

21 июня 1941 года

Лондон. Черчилль в разговоре с личным секретарем Колвиллом.

«Нападение Германии на Россию является неизбежным. Надежды Гитлера заручиться содействием правых в Англии и США, упование на их помощь в войне с СССР ошибочны. Наоборот, Англия окажет всемерную помощь СССР».

Информация к размышлению

Из дневника полпреда СССР в Англии Майского.

«21 июня. В последние 2—3 недели вся атмосфера Лондона насыщена ожиданием германской атаки против СССР. Об этом пишет пресса, об этом говорят в кулуарах парламента, об этом не раз поминал Черчилль в своих публичных выступлениях, об этом мне уже несколько раз заявлял Иден, одновременно предлагая нам помощь британского правительства.

Но, может быть, это искусственно вздутая английская спекуляция? Может быть, это британское wishful thinking (выдача желаемого за действительное). Еще одна попытка испортить наши отношения с Германией и втянуть нас в войну на своей стороне?»

Информация к размышлению

Из спецсообщении 3-го управления НКО № 4/37155 от 8 июля 1941 года.

«Расследованием установлено:

После получения разведотделом данных о начавшейся концентрации немецких войск на наших границах части корпуса начали минировать поля, раздавать боеприпасы личному составу, одновременно началась подготовка эвакуации семей начсостава.

21 июня с. г. к месту сосредоточения 11[-го] [стрелкового] корпуса приехал член Военного совета ПрибОВО корпусной комиссар Дибров и приказал немедленно отобрать у бойцов патроны и разминировать поля, объясняя это возможной провокацией со стороны наших частей».

Комментарий автора. Ряд авторов исторических исследований склонны трактовать указанные действия комиссара Диброва чуть ли не как доказательство наличия заговора против Сталина среди генералитета Красной армии накануне немецкого нападения. Однако действия Диброва имеют под собой совсем иные причины. Дело в том, что задание на разработку мероприятий по предотвращению предполагаемого заговора против советской власти в Прибалтике Сталин, минуя Генштаб, поручил командованию ПрибОВО.

В соответствии с этим указанием командующий ПрибОВО генерал Кузнецов разработал план мероприятий с целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа, направив его в Генштаб и одновременно разослав соответствующие директивы для немедленного исполнения военным советам 8-й и 11-й армий.

Однако у руководства ПрибОВО и руководства Генштаба были несколько различные представления о вероятных сроках немецкого нападения и в силу этого обстоятельства несколько разное понимание задач, которые нужно было решать на данном этапе. Поэтому Жуков стал обрубать наиболее радикальные инициативы, содержащиеся в плане Кузнецова. Прежде всего, это коснулось пункта о проведении мероприятий по затемнению городов, военных и промышленных объектов Прибалтики. Кроме того, Генштаб возражал, чтобы ПрибОВО начал без особого приказа минирование полей и выдачу бойцам патронов. 20 июня Кузнецов по телефону пытался отстоять свои позиции перед Жуковым и Тимошенко, но все его попытки оказались тщетными. В результате уже 21 июня комиссар Дибров был вынужден сам поехать в приграничные дивизии и лично отменить приказы Военного совета округа.

16 часов 21 июня 1941 года

Минск, кабинет первого секретаря ВКП(б) Белоруссии Пономаренко.

П о н о м а р е н к о. Дмитрий Григорьевич, объясните мне, что сейчас творится на границе. В Минске появились странные слухи, что якобы завтра немцы собираются напасть на СССР.

Г е н е р а л П а в л о в. Пантелеймон Кондратьевич, ситуация на границе действительно очень тревожная. В районе Августова прошлой ночью немцы сняли проволочные заграждения вдоль границы, а немецкие самолеты, нарушающие нашу границу, на сей раз летали с подвешенными бомбами. В этой связи 345-му стрелковому полку, дислоцированному в районе Августова, приказано быть в боевой готовности.

Однако, по данным Генштаба, нападения немцев можно ожидать не ранее начала июля. Не исключено, что немцы готовят провокацию, которая может дать им повод для предъявления СССР политических и территориальных требований. Поэтому сейчас очень важно сохранять спокойствие, исключить возможность возникновения паники и пресечь слухи о завтрашнем нападении немцев. В этой связи я приказал отменить начавшуюся кое-где эвакуацию членов семей командного состава Красной армии из погранзоны. На это у нас еще будет достаточно времени впереди.

П о н о м а р е н к о. Я думаю, что нам необходимо демонстративно появиться в театре на вечернем представлении, сегодня там идет «Свадьба в Малиновке». Это наглядно продемонстрирует всем жителям нашего города, что оснований для паники нет.

Г е н е р а л П а в л о в. Договорились, Пантелеймон Кондратьевич. (Обращаясь к своему адъютанту). В помещении, находящемся рядом с ложей, в которой мы будем смотреть спектакль, необходимо оборудовать узел, обеспечивающий прямую связь с Москвой.

18 часов 27 минут 21 июня 1941 года

Москва, Кремль, кабинет Сталина.

С т а л и н. Ситуация складывается очень непростая. Похоже, что пора принимать срочные решения по целому кругу принципиальных вопросов. Прежде всего, это касается необходимости уже на следующей неделе начать мобилизацию наших вооруженных сил и ускорить перевод оборонных предприятий на мобилизационный режим работы.

М о л о т о в. Но ведь это же равносильно объявлению войны.

С т а л и н. К сожалению, другого выхода у нас уже нет. Мы не можем допустить значительного упреждения в развертывании дивизий вермахта у наших границ. Как показали майские командно-штабные игры, у Красной армии есть все шансы остановить наступление фашистов только в том случае, если мы заблаговременно объявим мобилизацию и введем в действие планы прикрытия. Это мы должны начать делать по крайней мере за две недели до завершения оперативного развертывания вермахта.

По данным Генштаба, немцы будут готовы напасть на СССР не ранее середины июля. Поэтому далее следующей недели мы уже не можем откладывать объявление мобилизации. В этой связи управлениям западных приграничных округов еще 18– 19 июня было приказано срочно сформировать фронтовые управления и передислоцировать их на фронтовые командные пункты.

М о л о т о в. Но если Англия и США обвинят нас в агрессии против Германии, то есть вероятность того, что Великобритания по отношению к нам в лучшем случае займет нейтральную позицию. А как только Красная армия начнет гнать фашистов на Запад, то Лондон вполне может заключить пе ремирие с Берлином и даже действовать с ним заодно против нас.

С т а л и н. Боюсь, что война с Германией будет жестокой и длительной, а в начале войны нас могут ожидать и поражения, и вынужденное отступление. Так что сейчас еще рано говорить о том, что будет, когда Красная армия начнет гнать фашистов на Запад. Кроме того, Черчилль вряд ли пойдет на заключение мира с Гитлером, если тот не сделает ему существенных уступок, но этого от Гитлера ожидать не приходится.

Вероятно, после войны Великобритания и США станут нашими политическими противниками, но, пока Европе угрожают фашисты, Запад будет вынужден поддерживать нас в войне против немцев. Ведь недаром же Лондон неоднократно информировал нас об ожидаемом нападении Германии на СССР, а Рузвельт в своем выступлении по радио 27 мая прямо сказал, что США будут оказывать всемерную помощь тем странам, которые силой оружия оказывают сопротивление Германии.

Конечно, в дальнейшем нам нужно будет договариваться с Лондоном и Вашингтоном о послевоенном мироустройстве. И тут, разумеется, без компромиссов с обеих сторон не обойтись.

19 часов 05 минут 21 июня 1941 года

Москва, Кремль. В кабинет Сталина входят Ворошилов, Берия, Вознесенский, Маленков, Тимошенко, Кузнецов и Сафонов.

С т а л и н. Еще 6 июня было подписано постановление Совнаркома и ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по подготовке к переходу промышленности на мобилизационный план по боеприпасам». Политическая ситуация накаляется день ото дня. В этой связи я требую безусловного выполнения постановления СНК и ЦК ВКП(б) по переходу соответствующих предприятий на работу по мобилизационному плану не позднее 1 июля.

В о з н е с е н с к и й. Товарищ Сталин, в четырнадцати наркоматах все предприятия, причастные к производству какихлибо из компонентов боеприпасов, активно готовятся к переводу на работу по планам военного времени, вне зависимости от возможных сроков начала войны. К 1 июля перевод всех этих предприятий на мобилизационный режим работы будет завершен.

С т а л и н. Вопрос с мобилизационными резервами до сих пор находится в неудовлетворительном состоянии. Так, например, для обеспечения своевременного ввода в строй первой очереди укрепрайонов на новой границе Политбюро пришлось дать разрешение забрать из неприкосновенного запаса более семи тысяч пулеметов. Так когда же промышленность изготовит необходимое для вооружения дотов количество пулеметов, прицелов и перископов?

А с производством бронебойных снарядов творится вообще черт знает что. Мало того что промышленность сорвала планы их производства в 1939 и 1940 годах, так и в этом году дела обстоят не намного лучше. Директор завода № 73 товарищ Капустин ограничивается обещаниями, но ничего не предпринимает для того, чтобы выправить ситуацию с производством бронебойных снарядов, без которых невозможно справиться с современными немецкими танками. Вы понимаете, что не сегодня, так завтра начнется война, а у нас по целому ряду важнейших позиций нет даже минимально необходимого количества мобзапасов!

Военные жалуются на то, что конструкция танка Т-34 еще сырая, а запчастей к нему промышленность в необходимом количестве не производит. Да и с новыми типами самолетов у нас не все обстоит благополучно.

Так, например, в 9-й авиационной дивизии для перевооружения были получены 240 самолетов МиГ-1 и МиГ-3. В процессе освоения летно-техническим составом самолета МиГ-1 – МиГ-3 по состоянию на 12 июня из-за различных заводских дефектов самолетов произошло 53 летных происшествия. В результате этих происшествий полностью разбиты и ремонту не подлежат 10 самолетов, 5 требуют заводского ремонта, и 38 самолетов требуют крупного ремонта в авиационных мастерских. Итого выведено из строя 53 самолета.

В о з н е с е н с к и й. Товарищ Сталин, я лично разберусь во всех этих безобразных случаях.

С т а л и н. Товарищ Тимошенко, что думают в НКО и Генштабе относительно последних данных разведки о сроках нападения Германии на СССР? На сей раз в качестве даты нападения называется завтрашнее число – 22 июня. Предупреждение об этом сроке нападения мы получили через Коминтерн даже из Китая.

М а р ш а л Т и м о ш е н к о. Товарищ Сталин, еще недавно разведка утверждала, что нападение немцев должно было состояться 15 июня, однако это предсказание так и не сбылось. Здесь нужно учитывать, что информация о дате возможного нападения берется разведкой не из документальных источников или от высокопоставленных немецких генералов, а черпается из разговоров за рюмкой водки с дипломатами или офицерами среднего ранга, которые не допущены к государственным секретам рейха, а пользуются либо досужими слухами, либо дезинформацией немецких спецслужб. Поэтому нет особых оснований очень уж доверять такого рода сообщениям и относительно следующей предположительной даты нападения. Как минимум эти сообщения должны быть подтверждены другими независимыми источниками. Прежде всего, для того чтобы совершить нападение, командование вермахта должно провести оперативное развертывание на исходных позициях в непосредственной близости от нашей границы. А пока таких сообщений из погранокругов не поступало.

Кроме того, по данным разведуправления Генштаба, на 20 июня в полосе глубиной порядка 300 километров немцы сосредоточили только 129 пехотных и танковых дивизий. Генштаб считает, что к началу нападения Германии на СССР число немецких дивизий дойдет до 180. Во всяком случае, планируя нападение на СССР, нелогично было бы держать почти половину своих дивизий в нескольких тысячах километров от театра предстоящих военных действий. Поэтому есть веские основания считать, что Германия будет готова к нападению на СССР не ранее середины, а самое раннее – начала июля.

В то же время возможны провокации немцев на наших границах. В этой связи обращает на себя внимание ситуация, сложившаяся в районе Августова. Вчера там немцы сняли колючую проволоку, с немецкой стороны слышен шум работающих танков, несколько немецких самолетов нарушили нашу границу и углубились на нашу территорию на два километра. По данным погранотряда, самолеты имели подвешенные бомбы.

Конечно, нельзя исключить, что немецкой разведке удалось зафиксировать передвижение наших дивизий по направлению к границе, приняв их за начало стратегического развертывания Красной армии. В этом случае Гитлер может предпринять военные действия, направленные на срыв сосредоточения наших дивизий у границы, еще до завершения сосредоточения главных сил вермахта у наших границ. Тогда можно ожидать, что самолеты люфтваффе нанесут бомбовые удары по нашим узловым железнодорожным станциям, а дивизии вермахта, находящиеся в первом эшелоне войск прикрытия, предпримут ограниченные операции с целью захвата плацдармов для сосредоточения главных сил противника на направлениях их главного удара.

Однако Красная армия готова и к такому варианту развития событий.

С т а л и н. А как обстановка на других участках границы?

М а р ш а л Т и м о ш е н к о. Пока сравнительно спокойно. Хотя командующий ОдВО генерал Черивиченко выражает опасения в связи с концентрацией в Румынии немецких и румынских войск, и в этой связи он предлагает уже в мирное время на базе Одесского военного округа организовать еще одно фронтовое управление Южного фронта.

С т а л и н. Вы предлагаете вновь изменить схему развертывания Красной армии, создав еще один фронт?

М а р ш а л Т и м о ш е н к о. Исходя из данных разведки о концентрации немецких войск на южном фланге, такое решение было бы вполне логичным.

Комментарий автора. Данные разведки о концентрации немецких войск в Румынии были сильно завышены, поэтому отвлечение сил РККА на южный фланг было как минимум преждевременным и вело к отвлечению сил Красной армии от обороны на главных направлениях ударов вермахта.

С т а л и н. А какие в этой связи у нас есть возможности по срочной организации еще одного фронтового управления?

М а р ш а л Т и м о ш е н к о. По плану мобилизации МП-41 у нас предусмотрено создание резервного фронтового управления на базе МВО. Это управление может быть развернуто в Виннице, где имеется законсервированный командный пункт.

С т а л и н. Тогда мы поручим товарищу Маленкову подготовить сейчас постановление Политбюро о создании Южного фронта и назначении командующим Южным фронтом генерала Тюленева.

Одновременно в этом же постановлении необходимо будет предусмотреть организацию в районе Брянска группы армий второй линии обороны под командованием маршала Буденного. Хотя данные разведки говорят о том, что основные силы немцев концентрируются южнее Припятских болот, тем не менее необходимо исключить даже небольшую вероятность прорыва немцев к Москве на Западном фронте.

В этой связи, товарищ Тимошенко, срочно отдайте приказ о передислокации 21-й и 22-й армий РГК из зоны КОВО в зону ответственности ЗапОВО.

А в случае получения новой информации о действиях немецких войск у наших границ срочно сообщите мне.

21 июня 1941 года

Рига, штаб ПрибОВО. Разведсводка № 1.

«Немецкие войска продолжают выдвигаться непосредственно к госгранице, одновременно подтягивают новые части в погранзону из глубины.

ВЫВОД: продолжается сосредоточение немецких войск к границе. Произошло увеличение в Тильзитской группировке на 1 пехотную дивизию и 2 мотополка. Отмеченные 3 полка тяжелой артиллерии, очевидно, являются артиллерией усиления. Появление нового штаба армии в районе Каукемен требует проверки, так как данные первичны».

20 часов 30 минут 21 июня 1941 года

Москва, Кремль, кабинет Сталина. В кабинет входит секретарь Сталина Поскребышев.

П о с к р е б ы ш е в. Товарищ Сталин, вам звонит генерал Голиков со срочным сообщением.

С т а л и н. Слушаю вас, товарищ Голиков.

Г е н е р а л Г о л и к о в. Товарищ Сталин, только что получено сообщение от нашего агента, работающего в немецком посольстве. Сейчас готовится спецсообщение разведуправления, которое незамедлительно будет доставлено в ваш секретариат. Однако, учитывая его исключительную срочность и важность, я счел необходимым информировать вас о нем незамедлительно. Вот текст сообщения:

«Посольство получило телеграмму из министерства иностранных дел из Берлина. С 4 часов утра идет совещание у Типпельскирха. Источник убежден, что война начнется в ближайшие 48 часов.

Посольство утром получило указание уничтожить все секретные бумаги. Приказано всем сотрудникам посольства до утра 22 июня запаковать свои вещи и сдать их в посольство.

Живущим вне посольства – переехать в посольство. Считают, что наступающей ночью будет решение. Это решение – война».

С т а л и н. А насколько надежен ваш источник, не провокатор ли он?

Г е н е р а л Г о л и к о в. Данные агента о том, что немцы во дворе посольства жгут документы, подтверждают наши наблюдатели. Со двора посольства виден поднимающийся мощный столб дыма. Кроме того, ранее данные агента о намеченном массовом отъезде сотрудников посольства были полностью подтверждены.

Комментарий автора. Здесь речь идет о сообщении Герхарда Кегеля, агента советской разведки, работавшего в немецком посольстве в Москве в ранге экономического советника. Соответствующее сообщение Кегель передал своему советскому куратору примерно в 19 часов 21 июня.

С т а л и н. То, что в немецком посольстве прямо во дворе жгут документы, говорит о многом. (Обращаясь к Поскребышеву.) Срочно вызовите Тимошенко, Жукова, Буденного и Мехлиса.

Информация к размышлению

Из мемуаров Герхарда Кегеля «Записки разведчика-антифашиста».

«Когда я в субботний полдень 21 июня 1941 года подъехал к посольству, мне пришлось оставить машину на улице, ибо во дворе посольства шла какая-то суета. Вверх поднимался столб дыма – там, видимо, что-то жгли. На мой вопрос, что там горит, «канцлер» Ламла ответил «по секрету», что ночью он получил из Берлина указание уничтожить оставшиеся в посольстве секретные документы, за исключением шифровальных тетрадей, которые еще понадобятся. И поскольку уничтожить документы в печах посольства оказалось не под силу, ему пришлось по договоренности с послом развести во дворе костер. Через два часа все будет кончено, и я смогу снова поставить машину во двор».

20 часов 50 минут 21 июня 1941 года

Москва, Кремль, кабинет Сталина.

С т а л и н. Мы получили сообщение от надежного источника, работающего в посольстве Германии в Москве. Источник сообщает, что война начнется в ближайшие 48 часов.

Разумеется, у нас нет оснований считать, что это абсолютно достоверная информация, тем не менее мы не можем исключить такого варианта развития событий.

Если же говорить об имеющейся в нашем распоряжении разведывательной информации, то она довольно противоречива. Однако на ее основе можно допустить три варианта развития событий 22—23 июня:

1. Возможно, немцы готовят военную провокацию, целью которой будет предъявление политических требований к СССР.

2. Возможно, немцы предпримут нападение на территорию СССР. Вероятно, целью такого нападения может быть срыв действий Красной армии, которые немецкая разведка могла ошибочно принять за сосредоточение и развертывание советских вооруженных сил. Причем такое нападение с большой вероятностью может перерасти в полномасштабную войну с Германией и ее союзниками.

3. Возможно, что сообщения разведки о нападении Германии на СССР 22—23 июня ошибочны, как ошибочны были многочисленные сообщения о нападении немцев 15 июня. Хотя это не исключает, что нападение могло состояться несколько позже.

М а р ш а л Т и м о ш е н к о. Товарищ Сталин, только что была получена еще одна очень важная информация. Начальник штаба ПрибОВО генерал Кленов сообщил, что немецкие войска выдвигаются непосредственно к госгранице и одновременно подтягивают новые части в погранзону из глубины. Хотя это еще не проверенные данные, но если они соответствуют действительности, то это может означать, что вермахт начал оперативное развертывание и выход дивизий в исходные районы, расположенные в непосредственной близости от нашей границы.

С т а л и н. И что же вы предлагаете предпринять в этой ситуации?

М а р ш а л Т и м о ш е н к о. Необходимо послать в приграничные округа директиву о приведении войск в боевую готовность и вводе в действие планов прикрытия.

Г е н е р а л Ж у к о в. Но ввод планов прикрытия предполагает, что еще до их введения уже будет объявлена мобилизация. Ведь именно от момента ее объявления отсчитывается очередность всех действий по плану прикрытия. Объявлять мобилизацию сегодня уже поздно. Поэтому целесообразно посмотреть, как будут развиваться события этой ночью, а сейчас необходимо срочно послать директиву, предупреждающую приграничные округа о возможности немецкого нападения и содержащую приказ о приведении округов в боевую готовность.

С т а л и н. А какие силы немцы могут бросить против СССР в первый день войны?

Г е н е р а л Ж у к о в. По нашим данным, в приграничной полосе глубиной порядка 300 километров в местах постоянной дислокации сосредоточены 129 немецких дивизий, включая 15 танковых и 18 моторизованных. Кроме того, союзники Германии мобилизовали еще около 40 дивизий. Данных о сосредоточении значительных сил вермахта в первом эшелоне до последнего сообщения ПрибОВО мы не имели. Возможно, что штаб ПрибОВО несколько преувеличивает количество немецких дивизий, успевших сосредоточиться в непосредственной близости от нашей границы. Во всяком случае, пока другие приграничные округа о выходе больших воинских контингентов в 300-километровую зону ничего не сообщают.

С т а л и н. Пусть начальник Генерального штаба сейчас же подготовит текст директивы, в котором будут отражены все три возможных варианта развития событий 22—23 июня.

М о л о т о в. Я бы не исключил возможность того, что нас может ожидать провокация со стороны немцев с целью свалить на СССР всю вину за развязывание войны, как это было сделано фашистами в Польше в 1939 году. Поэтому предлагаю записать в директиве следующее положение:

«В случае каких-либо провокаций со стороны немцев или их союзников ни на какие провокации не поддаваться, приняв все меры к немедленному урегулированию недоразумений мирным путем».

Г е н е р а л Ж у к о в. Категорически возражаю против внесения такого пункта в текст директивы. Ведь немцы могут начать свое нападение вообще без каких-либо провокаций, что тогда должна будет делать Красная армия? Дожидаться, пока товарищ Молотов урегулирует так и не возникшие «недоразумения» мирным путем? А в это время немцы будут громить наши дивизии и бомбить наши города?

С т а л и н. В этом вопросе, в принципе, я согласен с точкой зрения товарища Жукова. Тем не менее вопрос о возможных провокациях должен быть отражен в директиве. Речь, прежде всего, идет о ставших уже регулярными провокациях немецкой военщины на нашей границе. Ведь практически каждый день немецкие самолеты залетают в пределы советского воздушного пространства, через границу немецкие солдаты нередко стреляют очередями по нашей территории, а засланные на нашу территорию диверсионные отряды иногда вступают с пограничниками в боестолкновения.

Эти провокации не имеют прямого отношения к нападению Германии на СССР. Однако если мы пошлем в приграничные округа директиву, в которой укажем, что в ближайшие два дня возможно внезапное нападение немцев, и приведем наши дивизии в состояние боевой готовности, специально не оговорив при этом, что войска не должны поддаваться на провокации, то любое боестолкновение с прорвавшимися на нашу территорию диверсионными группами или любое нарушение нашего воздушного пространства немецким самолетом может быть воспринято как начало нападения Германии на СССР. В этом случае ответные действия Красной армии могут привести к немедленному началу полномасштабной войны с Германией.

В этой ситуации считаю необходимым, чтобы товарищ Молотов немедленно встретился бы с послом Германии и задал ему вопрос, в чем заключается недовольство Германии в отношении СССР, если таковое имеется.

Информация к размышлению

Телеграмма посла Германии в СССР Шуленбурга в МИД Германии № 1424 от 21 июня 1941 года.

«Молотов вызвал меня к себе этим вечером в 9.30. После того как он упомянул о якобы повторяющихся нарушениях границы германскими самолетами и отметил, что Деканозов получил по этому поводу указание посетить имперского министра иностранных дел, Молотов заявил следующее.

Есть ряд указаний на то, что германское правительство недовольно советским правительством. Даже циркулируют слухи, что близится война между Германией и Советским Союзом. Они основаны на том факте, что до сих пор со стороны Германии еще не было реакции на сообщение ТАСС от 13 июня; что оно даже не было опубликовано в Германии. Советское правительство не в состоянии понять причин недовольства Германии. Если причиной недовольства послужил югославский вопрос, то он (Молотов) уверен, что своими предыдущими заявлениями он уже прояснил его, к тому же он не слишком актуален. Он (Молотов) был бы признателен, если бы я смог объяснить ему, что привело к настоящему положению дел в германо-советских отношениях.

Я ответил, что не могу дать ответа на этот вопрос, поскольку я не располагаю относящейся к делу информацией; я, однако, передам его сообщение в Берлин».

22 часа 15 минут 21 июня 1941 года

Москва, Кремль, кабинет Сталина.

М о л о т о в. Только что встречался с Шуленбургом, но никаких вразумительных ответов от него так и не получил. По поводу систематического нарушения наших границ немецкими самолетами посол изрек, что это заявление советского правительства он передаст в Берлин, однако ему якобы ничего не известно о таких нарушениях, но при этом он получает сведения о нарушениях немецкой границы нашими самолетами.

На мои вопросы – почему за последнее время произошел массовый отъезд из Москвы сотрудников германского посольства и их жен? почему усиленно распространяются слухи о близкой войне между СССР и Германией? почему миролюбивое сообщение ТАСС от 13 июня в Германии опубликовано не было? в чем заключается недовольство Германии в отношении СССР, если таковое имеется? – Шуленбург ответил, что все эти вопросы имеют основание, но он на них не в состоянии ответить, так как Берлин его совершенно не информирует по этой теме.

После этого мне осталось лишь выразить сожаление, что посол Германии не может ответить на поставленные перед ним вопросы.

С т а л и н. Сейчас нам уже ясно, что война с Германией начнется в ближайшее время, ведь не случайно же немцы ничего не ответили нам на заявление ТАСС от 13 июня и даже не опубликовали его в своих газетах. Тем не менее пока у нас нет однозначных данных, что нападение немцев произойдет именно завтра, а не несколько позже.

Скажем, не далее как два дня тому назад задержанные немецкие диверсанты показали, что нападение немцев на СССР планируется на первые числа июля. Кроме того, еще совсем недавно многочисленные сообщения всех наших разведок утверждали, что немецкое нападение состоится 15 июня. Однако теперь уже ясно, что это были ошибочные сообщения.

Поэтому дату немецкого нападения мы можем рассматривать только как вероятную, хотя вероятность того, что нападение состоится именно 22—23 июня, достаточно велика, и мы не можем ею пренебречь. Именно поэтому мы должны предупредить приграничные округа о возможном немецком нападении и привести дислоцированные там войска в боевую готовность.

Исходя из того, что нам неизвестна точная дата нападения, мы вынуждены рассматривать два возможных варианта. Первый – нападение произойдет 22—23 июня. Второй – нападение произойдет не ранее начала или даже середины июля 1941 года.

Следовательно, с одной стороны, мы должны предупредить приграничные округа о возможном нападении немцев в течение завтрашнего дня, а с другой – исключить возможность того, чтобы за нападение могла бы быть ошибочно принята очередная фашистская провокация, которые регулярно имеют место на наших границах, – скажем, боестолкновение с группой немецких диверсантов.

Ведь, приняв провокацию за начало нападения Германии на СССР, мы сами приблизим начало войны, причем заранее неизвестно, насколько приблизим – на несколько часов или на несколько недель. А сейчас, для того чтобы привести войска в боевую готовность, завершить уже начатые предмобилизационные мероприятия, а если удастся, то и провести мобилизацию Красной армии, мы крайне заинтересованы, чтобы оттянуть войну хоть на день, хоть на час.

С другой стороны, Гитлеру будет необходимо объяснить немецкому народу, почему, несмотря на договор о ненападении, Германия напала на СССР. Для этой цели фашисты в качестве предлога вполне могут использовать какую-либо провокацию, обвинив при этом нас в агрессивных намерениях и, таким образом, свалив на СССР вину за начало кровопролитной войны.

В этой связи должен отметить, что источник, работающий в посольстве Германии в Москве, который предупредил нас, что война может начаться 22—23 июня, несколькими днями ранее сообщал нам: «Типпельскирх считает, что поводом к войне будет какой-нибудь пограничный конфликт на советско-румынской границе».

Однако, несмотря на эту информацию, в принципе мы не можем исключить и того, что немецкое нападение может начаться вообще без каких-либо провокаций. Поэтому в директиве перед войсками должны специально указать, что немецкое нападение, ВОЗМОЖНО, начнется с провокации. Таким образом, перед войсками одновременно должны быть поставлены сразу две задачи: не поддаваться на провокации и быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.

Комментарий автора. Задним числом нам известно, что нападение немцев на СССР 22 июня началось без каких-либо провокаций, и поэтому упоминания о провокациях в директиве сейчас порой вызывают недоумение у некоторой части читателей. Однако это стало очевидным только после свершившегося факта, но в момент принятия ответственного государственного решения было совершенно не очевидно ни для Сталина, ни для командования Красной армией, что и нашло место в тексте директивы.